Когда пойдёт сливовый дождь

В четыре тридцать несколько человек вышли из отеля Шинагава. Все кроме одного высокого мужчины бегом запрыгнули в такси, спасаясь от проливного дождя. — Чего это с директором? — перепуганным голосом спросила Дженни. Намджун смотрел в небо и улыбался, а большие капли неумолимо падали на него, пропитывая одежду и кожу свежей весенней влагой. Лиса и Тэхён с пониманием переглянулись. Им было известно, насколько Джун любил дождь. В ненастную погоду он всегда шёл на прогулку в парк, к реке. Делал он это чаще всего в одиночку, потому что никто его пристрастия не разделял. Первым не выдержал престарелый таксист. Он высунулся из окна и крикнул каменным басом: — Ты мне хочешь сиденье намочить, чудила? Ещё немного, и я тебя не повезу! Джун пришёл в себя, попросил извинения на японском и сел на переднее сидение. Таксист осуждающе покачал головой и тронулся с места. Лиса и Тэхён захихикали, глядя на покрасневшего Джуна. — Вы сильно его не ругайте, — обратилась Лиса к таксисту. — Он у нас романтичная личность. — Вы корейцы что ли? — спросил таксист на чистом корейском. — Да, — ответил Джун. — Я тоже из Кореи. Моя жена японка, пришлось из-за неё переехать в Японию. Вот так и живу на две страны. Все родственники там остались. — Скучаете? — Ещё бы. Хорошо, что здесь много корейцев и еды нашей хватает, а то было бы невмоготу. Таксист и Джун разговаривали всю дорогу до мастерской господина Пака. Тэхёна всегда удивляло, как старший брат умел найти общий язык со многими людьми. Он умел поддержать любую беседу и с лёгкостью подбирал нужные слова. Иногда казалось, что Джун был намного старше и мудрее своих сверстников. Доставив пассажиров к мастерской, таксист ещё несколько минут не отпускал Джуна. Пока троица ждала его на пороге, водитель делился с собеседником своим опытом похода в галерею в Венеции. Джун стоял возле машины и внимательно слушал, периодически кивая и задавая вопросы. Наконец они попрощались, и все остальные с облегчением вздохнули. — Мог бы и сказать, что мы торопимся, — буркнула Лиса, когда машина отъехала на достаточно далёкое расстояние. — Но мы ведь не торопимся, — возразил Тэхён. — Ещё десять минут в запасе. — Ты-то куда лезешь? — У кого-то явно нет настроения, — сказал Тэхён. Джун ничего не ответил и позвонил в дверь. Не успел он оторвать руку от звонка, как послышался щелчок отпирающегося замка. На пороге стоял божественно красивый молодой человек. Все четверо так и замерли, глядя на его ангельскую улыбку и добрые глаза. На нём был белый свитер с синими джинсами и чёрный, усыпанный опилками, фартук. — Добрый день, — поклонился молодой человек. — Меня зовут Пак Чимин. «И вовсе не похож он на чудака,» — подумал Джун. Чимин пригласил гостей внутрь. они ожидали увидеть горы досок, рубанков и напильников, но вместо этого их зрению предстал стол, на котором стояла корейская еда и несколько бутылок вина. — Пожалуйста, присаживайтесь, — попросил Чимин и указал на стулья, расположенные по кругу стола. — Извините за мой внешний вид. Надо было доделать кое-какую работу. Я сейчас вернусь. Вот там можно помыть руки. С этими словами Чимин прошмыгнул в другую комнату и закрыл за собой дверь. — Ни фига себе сколько еды! — потирая руки, воскликнул Тэхён. — Даже чапче есть! У Дженни заурчало в животе. Она виновато опустила голову. С самого утра не было аппетита, и она ничего не ела. Но когда она увидела такую манящую еду, сразу поняла, насколько зверски проголодалась. — Это не кажется вам странным? — сказала Лиса. — Мы сюда вроде как не есть пришли. — Ничё не знаю! — крикнул Тэхён исчезая в ванной. — Я тут всё попробую! Дженни попятилась в его сторону. Она тоже не собиралась отказываться от ужина. — Будем играть по его правилам, — сказал Джун Лисе. — Думаю, он таким образом хочет узнать нас получше. К тому же, я бы не отказался перекусить. Последний раз ел в самолёте. Когда Чимин вернулся в комнату, все уже сидели за столом. Он открыл бутылку вина и разлил его по бокалам. — Мой отец владеет корейским рестораном. Вся еда оттуда. Не стесняйтесь, вам обязательно нужно попробовать его кимчи. Я сам принимал участие в приготовлении. — Чимин поднял бокал и произнёс тост. — За наше с вами знакомство! Вино оказалось просто ужасным на вкус. Оно было горьким и терпким. С первым глотком Тэхён скривился, будто его целиком заставили съесть солёный лимон. Джун пнул его ногой под столом. — Как вам вино? — спросил Чимин с улыбкой. — Мне его подарил один уважаемый человек. — Очень необычный вкус, — заметила Лиса. — С первого глотка непонятно. Но когда распробуешь, хочется пить без остановки. В доказательство своих слов она выпила ещё вина и с трудом его проглотила, заедая рисом. Дженни нервничала и стучала пальцами по столу, опасаясь, что следующей спросят её, и она не сможет соврать. Но Тэхён опередил события. — Ой, да хорош, — сказал он. — Не обижайтесь, мастер Пак, но это вино — полный отстой. Горькое, кислое и в тоже время солёное. Как будто соевый соус пьёшь. Может, у вас найдётся пиво? Повисла тишина. Джун закрыл лицо рукой. Кто ж его за язык тянул? Вечно брат говорил только то, о чём думал. Теперь всё пропало. Но ко всеобщему удивлению, Пак Чимин начал смеяться. Сначала его смех был тихим, но затем он вырвался наружу и заполнил всю комнату. Мастер так задорно хохотал, что начал непроизвольно раскачиваться на стуле и свалился на пол. Все бросились его поднимать и усадили назад. — Вы в порядке, мастер Пак? — спросила Дженни. — Да нормально всё, — махнул рукой Чимин и посмотрел на Тэхёна. — Просто вы один из первых, кто сказал мне правду. Это вино самое мерзкое, что я пил в своей жизни. Хотя оно считается дорогим и элитным. — Вот блин! — возмутился Тэхён. — А чего тогда предлагаете его своим гостям? — Интересно посмотреть на людское лицемерие во плоти. Лиса покраснела. — Да ладно вам, не обижайтесь. Надеюсь, все здесь любят «Cass»? Все хором ответили «да». Чимин убрал бутылки и бокалы и принёс упаковку пива со стаканами. — Ну, рассказывайте, — сказал мастер, положив ногу на ногу, — зачем вам вдруг понадобились мои рамы? Джун понял, что от мастера не имело смысла что-либо таить. Несмотря на его ангельскую внешность, он обладал проницательным умом и мог видеть собеседника насквозь. Поэтому пришлось рассказать всё как на духу, начиная со злосчастной статьи и заканчивая странностями директора Бельведера. — Мин Юнги, — протянул Чимин. — Вы не поверите, но мне приходилось с ним пересекаться. — Чего? — вылупил глаза Тэхён. — Когда? — Раньше моя семья жила в Пусане, а потом мы переехали в Сеул. Там отец собирался открыть закусочную на Хондэ. В то время там уже процветал клубный бизнес. Однажды отца избили до полусмерти, он несколько месяцев пролежал в больнице. Там ему угрожали, и ему пришлось продать Шуге свой бизнес. Мы переехали в Японию. Я слышал, что на месте нашей закусочной Юнги открыл клуб. Лиса вспомнила слова Шуги о Чонгуке и вздрогнула. — Мы сейчас подаём против него иск, — сказал Джун. — Если вам есть, что сказать, можете выступить свидетелем на суде. — Всё это в прошлом, — ответил Чимин. — Сейчас у нас всё хорошо. А что касается Шуги, зло рано или поздно к нему вернётся. — Он посмотрел на Лису и добавил. — Согласны со мной? Девушка постаралась улыбнуться. Вышло неестественно. — Да, конечно, ответила она. Дальше Чимин расспрашивал о погоде в Сеуле, и разговор шёл о всяких житейских мелочах. Атмосфера была настолько тёплой, что Намджуну на миг показалось, что он обедал в кругу семьи. — Что ж, приходите завтра, — сказал мастер, когда гости встали из-за стола и начали прощаться. — Будем выбирать материалы. Всю дорогу до дома Лиса молчала и вспоминала слова Чимина. Он смотрел на неё так, словно знал о ней всё. Ей было не по себе. Хотелось залезть под душ и смыть с себя последние несколько часов. И кто он такой, чтобы её осуждать? Она просто хотела вернуть своего любимого. Он принадлежал ей и никому другому. Не доезжая до отеля, Джун попросил высадить его возле небольшого парка, который он заметил ещё на пути в мастерскую. Он решил пойти прогуляться. ЁнСан проспала несколько часов. За это время Хваса успела нарисовать в небольшом блокноте вид из окна. Сначала она сделала небольшой набросок домов и деревьев. Затем начала прорисовывать окна и небо. Получилось очень хорошо. Девушка перелистнула страницу и нарисовала отдельное окно и перепуганного парня в одном полотенце, который впопыхах закрывал штору. — Я сказала, мы идём тусиииить! — крикнула ЁнСан в ухо Хвасе. Художница так увлеклась рисованием, что не заметила, как проснулась подруга. — Да идём, идём, — сказала она, резко захлопнув блокнот. — Дай мне собраться. А ты пока полежи и больше не пей. Береги силы. Хваса взяла полотенце и пошла в ванную. Сквозь шум воды она услышала голос подруги. — О, это кажется тот красавчик с полотенцем. Скорей сюда! Он по ходу немного того. Мокнет под дождём. Ну скорее же! Хваса высунула голову из ванной. — Онни, я сказала тебе полежать, а не пялиться в окно. — Ну вот, уехал. — Ёнсан плюхнулась на кровать. — Какой же он привлекательный. И где таких парней только делают? Хваса заставила подругу тоже принять душ, чтобы она хоть немного протрезвела. Затем они отправились на рынок Цукидзи и перепробовали там кучу еды. Оттуда отправились в квартал Харадзюку, где ЁнСан пыталась с каждым встречным поговорить по-японски и просила Хвасу сфоткать её с разными косплеерами. На улицах было так много людей, что от их голосов кружилась голова. Потом подруги ходили на башню Мори. ЁнСан уже бывала там неоднократно. Но всякий раз приезжая в Токио, она считала своим долгом посетить это место. Вечером уставшие, но счастливые подруги возвращались в отель. — Ты не против, если я ещё немного прогуляюсь? — спросила Хваса, когда такси остановилось на светофоре напротив небольшого парка. — Только будь осторожна, — сказала ЁнСан. — А то такую красотку запросто может украсть какой-нибудь местный самурай. Таксист посмотрел в зеркало и невольно улыбнулся. Хваса и правда выглядела сногсшибательно в лёгком белом платье с аккуратным вырезом. — Девушка выйдет здесь, — сказала Ёнсан по-японски. — Хорошо, — ответил таксист. Уже второй раз за день он встречал земляков. Но заводить разговор он не стал и ответил по-японски: — Хорошо. Первое, что привлекло внимание Хвасы в парке, был большой пруд. Дождь уже стих и оставлял на водной глади едва заметные крапинки. Прямо посередине водоёма тянулся дугообразный деревянный мост. Хваса поднялась на него, опёрлась на влажные перила и долго смотрела на воду. Вокруг было тихо и безлюдно. Уже зажглись фонари, и мягкий матовый свет озарял лицо девушки. Она по привычке пощупала шею, которая ещё недавно была покрыта ссадинами. — Уже всё прошло, — услышала она голос справа от себя. Хваса вздрогнула и повернула голову. Прямо в нескольких метрах от неё стоял Намджун.