Староста факультета и новый студент

Хиджиката несся по замку в наспех наброшенной на плечи мантии и гадал, зачем его вызвали посреди ночи. Отосе быстрым шагом — слишком быстрым для женщины ее лет — шла впереди и периодически оглядывалась, будто проверяла, не сбежал ли новоиспеченный староста ее факультета от внезапного «вызова на ковер». Наконец, она резко остановилась у гигантской статуи грифона и взмахнула пальцами: — Бог разрушения! — сказала она пароль, и статуя сдвинулась, освобождая проход. Ступени вырастали прямо из каменного пола и взмывали винтом вверх, словно волшебный эскалатор. Терпкий запах табака почувствовался уже на лестнице. Хиджиката глубоко втянул его ноздрями: сейчас бы, после отбоя, сидеть у открытого окна и тайком потягивать запрещенную в школе сигарету… о нет! Неужели, кто-то заметил, что он курит, и теперь его отчислят из-за такой ерунды? Мысль была бредовой, но ладони мгновенно вспотели. «Если я выйду из этой двери по-прежнему студентом Хогвартса, точно брошу!» — дал себе обещание Хиджиката, прекрасно зная, что после непременно его нарушит. Кабинет директора находился на вершине башни, в круглом просторном помещении с множеством окон. Хиджиката был здесь впервые. В ночном мраке это место жутко напоминало атмосферный бар, оформленный под библиотеку: на полках вместе с книгами пылились бутыли с выдержанным вином и крепкими солидными напитками, затхлый воздух провонял табаком, да и освещение было весьма тусклым. Десятки магических приборов, поблескивавших серебряными боками в лунном свете, казались здесь неуместными, словно дети в борделе. А вот сам директор Мацудайра вписывался в атмосферу своего кабинета идеально, будто был частью интерьера. Он сидел за массивным деревянным столом, уставленным неровными кипами бумаг, заворотив ноги на одну из них и безжалостно придавив листы грязными сапогами. Под его хмурым взглядом из-под темных очков у любого нормального человека возникало желание вжаться в стену. Ему куда больше была бы к лицу должность смотрителя Азкабана, но министерство распорядилось иначе. — Тошиии, — нараспев произнес Мацудайра и выдохнул огромное облако дыма, серым туманом расползшееся по кабинету. — Разбудили тебя? — Нет, профессор, я еще не спал, — заверил Хиджиката. — Что-то произошло? — Дааа, кое-что, — Мацудайра повернул голову, и Хиджиката заметил, что ухо у него было перевязано. Одна мысль о том, что кто-то мог ранить такого сильного мага, вызывала дрожь — куда привычней и спокойней было думать, что тот напился и упал с лестницы. — Тоши, у меня к тебе просьба, — Мацудайра кивнул в сторону одной из лестниц у книжных полок. Хиджиката подошел ближе и уловил взглядом в тени шевеление размытого светлого пятна. «Это призрак», — тут же понял он. Страх мгновенно сковал тело, скрутил желудок, скользнул каплей холодного пота по спине. За четыре с лишним года в Хогвартсе он так и не победил свою боязнь привидений: вместо этого он привык скрывать свои эмоции и вести себя как обычно, чтобы другие ученики не сочли его трусом. Вот и сейчас — он лишь слегка дернулся, побледнел, но устоял на месте, стараясь дышать ровно. — Познакомься с нашим новым студентом, Тоши, — сказал Мацудайра и поманил «призрака» пальцем. В узкую полосу лунного света вышел всклоченный сутулый парень. Его светлая мантия, наброшенная только на одно плечо, была грязной и истерзанной настолько, будто его волоком тащили по земле не один километр. Черные брюки были разорваны на коленях и обнажали содранную кожу. Руки были сплошь в царапинах, пальцы и ладони перевязаны, на шее из-под воротника виднелся компресс. Щеку украшал синяк, а переносицу — широкий пластырь. Взлохмаченные, покрытые землей и сажей волосы в свете луны тускло отливали серебром. — Саката Гинтоки, — представил его Мацудайра, и парень поднял на Хиджикату взгляд — мутный и безжизненный, словно у привидения, однако, без всяких сомнений, это был живой человек. — С завтрашнего дня он будет учиться с вами. Шляпа только что определила его в твой факультет, так что покажи ему тут все. — Перевод студента? После начала учебного года? — осторожно выразил сомнения Хиджиката. — Вроде того, — уклончиво ответил Мацудайра, почесал седую щетину и вяло махнул рукой. — А теперь валите отсюда и дайте старику спокойно выпить на ночь, — он отвернулся к портретам предыдущих директоров Хогвартса, неодобрительно взирающих на него сверху. — Ээээх, и какого черта тут одни бородатые хрычи, почему за столько веков среди вас не было ни одной симпатичной женщины… — Пойдемте, — Отосе приобняла за плечи обоих студентов и вывела их из кабинета. Хиджиката спускался молча, в растерянности — на его памяти еще ни разу ученика не переводили в Хогвартс. Тем более в октябре. Тем более посреди ночи. Еще подозрительнее был вид нового студента — парня будто только что вытащили из окопа. Дело точно было нечисто, но взрослые очевидно не собирались посвящать Хиджикату в подробности. — Будь добр, проводи Сакату в спальню Гриффиндора, — попросила его Отосе, когда они оказались в коридоре. — Он наверняка устал с дороги и валится с ног. — Профессор! — позвал Хиджиката, быстро соображая как бы лучше сформулировать вопрос, но плюнул и решил спросить в лоб. — Вы точно не хотите уведомить меня о деталях? Из какой школы его перевели к нам? Почему так внезапно? На какой курс он определен? — На пятый, он твой ровесник, — ответила Отосе на самый простой из заданных вопросов и замолчала. Хиджиката тоже ничего не говорил, ожидая дальнейших объяснений. — Послушай, мальчик мой, — наконец, устало выдохнула она. — Не забивай голову лишней информацией, — она грубо потрепала его по волосам, выбивая пряди из хвоста. — Так распорядился директор Мацудайра, и это все, что тебе нужно знать. А теперь, как декан Гриффиндора, я прошу тебя отвести Сакату в комнаты факультета и помочь ему освоиться в новом месте. Его форму и учебники доставят в спальню к утру. Спокойной ночи. Четко дав понять, что разговор окончен, она резко отвернулась и двинулась по коридору к своей башне. Хиджиката вздохнул и направился в сторону гостиной Гриффиндора. Саката молча шел за ним. Он двигался тихо, ступая по каменному полу, будто по перине, и первые минуты пути Хиджиката невольно оглядывался — проверял, не растворился ли тот в воздухе, будто призрак. Новый студент молчал и все так же безжизненно смотрел ему в спину — и это напрягало. Любой нормальный человек, впервые оказавшись в Хогвартсе, непременно будет осматриваться — взгляд сам цепляется за живые картины, волшебные светильники, заколдованные лестницы и прочие причудливые детали интерьера. Но Сакате, казалось, было интереснее разглядывать спину провожатого. Он был словно старик, повидавший все на своем веку и больше ничему не удивляющийся. Хиджиката несколько раз порывался спросить его о чем-нибудь: вопросы туманом клубились в голове, давили на череп изнутри. Хотелось применить на новичке Петрификус Тоталус, пустить ослепительный свет в глаза и подробно допросить: кто он, откуда и почему так подозрительно выглядит. Хиджиката, конечно, понимал, что это желание вряд ли можно назвать вполне здоровым. От этого он злился на себя, злился на директора, на декана и, конечно, злился на неблагонадежного молчаливого студента, с которым предстояло теперь спать в одной комнате. Он еле сдерживал гнев и считал шаги до пункта назначения. Наконец, они добрались до портрета Полной Дамы. — Это гостиная Гриффиндора, — как можно спокойнее пояснил Хиджиката. — Чтобы попасть внутрь, нужно назвать пароль. Запомни его. Колючая слива! — обратился он к стражу на портрете. — Верно, — сонно подтвердила Полная Дама и, широко зевая, открыла проход. В гостиной стоял полумрак. Просторная комната с высокими сводами освещалась лишь догорающим огнем в камине. Хиджиката обернулся — Саката по-прежнему смотрел на него безжизненно: между тяжелыми веками и белесыми бровями пролегла обширная пустошь. Под этим взглядом Хиджиката внезапно почувствовал себя смертельно уставшим. Очень захотелось покончить со своими обязанностями и поскорее лечь в постель. — Здесь мы учимся и отдыхаем. Пароль никому из других факультетов не сообщать. Расписание высвечивается на этой доске, вход в мужскую спальню там, — Хиджиката скупыми жестами сопровождал свои слова, указывая нужные направления. — К девчонкам не суйся, их лестница заколдована, и Шимура с тебя шкуру сдерет. Все ясно? — он мельком взглянул на Сакату. — Советую перед сном принять ванну. — Как-нибудь проживу без твоих советов, мамочка. Хиджиката удивленно моргнул. Он впервые услышал голос нового студента, поэтому на какой-то миг даже не поверил, точно ли сейчас говорил он. Но в гостиной больше никого не было, да и самоубийц в Гриффиндоре не водилось. — Что ты сказал? — уточнил Хиджиката. — А, прости, что тихо говорю, у меня был тяжелый день, — не меняя выражения лица произнес Саката. — Я сказал: если только такая красотка, как ты, составит мне компанию и потрет спинку, то я бы предпочел сначала принять ванну. Или ты сразу хочешь в постель? Хиджиката опешил. На мгновение он подумал, что, возможно, новый студент из-за длинных волос принял его за девушку, но тут же отбросил эту мысль — по его низкому голосу спутать было просто невозможно. Саката словно прочитал его мысли: хитро прищурился и расплылся в мерзкой ухмылке. Ублюдок издевался. Ярость моментально полыхнула в груди, заставила все мышцы напрячься, мелькнула перед глазами ослепительной вспышкой. В следующую секунду Хиджиката уже держал Сакату за грудки и прижимал спиной к перилам лестницы. — Слушай сюда, ублюдок, — прорычал он ему в лицо, прожигая взглядом насквозь. — Я понятия не имею, из какой дыры тебя к нам перевели — Дурмстранга, Шармбатона, да хоть из самого ада, мне плевать! Но только попробуй создать проблемы Гриффиндору или нашей школе — я тебя голыми руками намотаю на древко метлы и вышвырну в Запретный лес. Посмотрим, как ты будешь выпендриваться после того, как тебя вздрючит целое стадо кентавров! Саката смотрел на него и впервые за все время выглядел заинтересованным. — Ооо, какие мы дерзкие, — новый студент впился взглядом в его глаза и быстрым змеиным движением облизал губы. — А вблизи ты еще симпатичнее. Хиджиката услышал скрип собственных зубов. Кровь стучала в висках, кулаки сжимались, вдавливали Сакату в перила. Но тот как будто не чувствовал никакого дискомфорта и продолжал азартно смотреть на Хиджикату своими ненормальными багряными глазами. В этот момент они сияли так ярко, словно это не слабый огонь камина подсвечивал их, а наоборот — пламя внутри Сакаты было настолько мощным, что могло поддерживать и его жизнь, и жар очага. Хиджиката не был трусом, но всего на секунду ему стало не по себе. В голове пронеслась дурацкая мысль: а что если этого студента действительно перевели к ним из ада? Он натужно сглотнул и с силой отбросил противника в сторону подальше от себя. Тот рухнул на пол, тихо посмеиваясь. — Ты меня слышал, — сквозь зубы процедил Хиджиката, смотря на Сакату сверху вниз. — Доставишь нам проблемы — и вылетишь отсюда быстрее, чем снитч! И он широким шагом направился в мужскую спальню, ни разу не оглянувшись.