***
Изуку выскочил из харского шатра, едва услышав от слуги, что Бакуго собирает драконов. За три дня одиночества он пропустил их прибытие, хотя слышал восторженно-испуганные разговоры оруженосцев и охраны под дверью, да и Иида докладывал в подробностях, так что теперь Изуку испытывал совершенно мальчишеское любопытство. Да, он уже видел Мину и ее превращение, но Бакуго обещал, что драконов будет целых десять, и Изуку не терпелось увидеть их. Вскочив на еще даже не оседланного вороного, Изуку развернул его и ударил пятками, сразу же высылая в галоп. Его спина была скользкой, и сидеть было непривычно, но Изуку умел ездить и так. Пропустить хоть мгновение не хотелось. Он слышал, как за спиной раздался запоздалый топот копыт коней его телохранителей, но не стал останавливаться, лишь жестом приказал не следовать за ним. Равнина расстилалась перед ним малахитовой гладью, светясь на солнце драгоценными искрами, густая черная грива коня развевалась, и Изуку, мчащийся сквозь полуденный ласковый ветер, чувствовал себя невероятно свободным. Он увидел Бакуго издали, красный плащ резко выделялся на фоне изумрудной травы дальнего холма. Рядом можно было разглядеть Киришиму с его яркой шевелюрой, и еще человек десять. Если они все были драконами хотя бы как Мина, то армия альянса получала очень значимое преимущество. Разведка докладывала, что у Алрии не было какого-то нового вооружения или необычного рода войск. Изуку двинул поводом коня вправо, выбирая кратчайший путь. Вороной, храпя, взлетел по бархатному склону и резко остановился на плато в паре темпов от Бакуго, почти вкопавшись копытами в черную землю. — Деку, — приветственно махнул тот рукой, и драконы, еще пребывавшие в человеческом облике, поклонились Изуку. Изуку ответил коротким кивком, в котором было не так уж много величия, и соскочил с коня. Жирная, плодородная земля чавкнула под каблуками сапог. Большинство из них он видел впервые. Хотя… несколько человек показались ему знакомыми. О, а вот и Сэро, которого он видел у харского окхеля и который принес весть о гибели Орлога. А вон там, чуть в отдалении стоял Фумикаге, подаренный Шото. Он, кстати, был единственным из драконов, закутанным в плащ с ног до головы. Остальные были одеты просто на грани приличия, и мужчины, и женщины. Но в их глазах горели искры совершенно нечеловеческой силы, а мышцы под кожей двигались очень рельефно, словно были живыми, и даже Мина сейчас выглядела крайне возбужденной, почти потеряв свое обычное сходство с человеческой девушкой. Ее большие черные глаза стали еще больше, нижняя челюсть заострилась и розовые волосы совсем закудрявились, словно она была готова перекинуться прямо сейчас. Остальные выглядели так же заинтересованно — ходили кругами, облизывались или нетерпеливо сжимали и разжимали пальцы на руках, не сводя пристальных взглядов с Бакуго. Боги, никто не мог винить Изуку в его нетерпении увидеть всех их в действии. За плато холма был небольшой овраг, а за ним широкая полоса песчаной почвы, блестевшая желтоватой глиной из-под редкой растительности. Бакуго что-то коротко объяснил на дэньмитском, указав большим пальцем в сторону оврага, и Изуку в очередной раз с досадой ощутил, что в этом языке еще слишком много незнакомых слов, которые ему предстояло выучить. — Харсайым, — Киришима вдруг оказался рядом, ловя коня Изуку под уздцы, — давай отойдем. Некоторые диковаты, могут задеть. Изуку разочарованно вздохнул, но последовал за Киришимой. Тот лишь рассмеялся: — Не бойся, ты все увидишь. Будет красиво. И красиво действительно было. Изуку во все глаза смотрел, как теперь уже на соседнем холме вдруг разворачиваются разноцветные крылья, мелькают длинные, острые хвосты и драконы по одному, по двое взмывают в воздух. Первым перекинулся Сэро, сверкнув блестящими полосами на боках. Его небольшие перепончатые крылья часто-часто замелькали, поднимая змеиное тело над землей. Изуку уже видел его в горах, а теперь на равнине он казался совсем маленьким. Но следующей обратилась Мина. Ее гладкая, перламутровая чешуя засияла на солнце, и Сэро, не долго думая, устроился воротником на ее шее, с интересом взирая с высоты на происходящее внизу. Мина едва успела отлететь в сторону, как холм почти весь оказался занят коричневым угловатым ящером, сплошь покрытом наростами. Его тяжелые, жесткие крылья ударили по земле раз, другой и лишь потом подняли его в воздух. — Это Кода, — пояснил Киришима, крепко держа нервно прядающего ушами вороного. — Миролюбивый как тварь, еле вытащили. — Драконы бывают миролюбивыми? — ляпнул Изуку, не отрывая глаз от лениво потягивающегося в полете Коды. — Ну, — Киришима сделал вид, что задумался, а потом насмешливо осклабился. — Нет. Следом за Кодой в небо взлетел черной тенью Фумикаге и мгновенно затмил всех, кто уже был воздухе, своим размером. Его огромные, пожирающие свет крылья агрессивно подрагивали, пока он парил выше Мины. Изуку в очередной раз своим глазам не поверил. Такая махина! И ведь Бакуго его победил. Как, наверное, победил и подчинил каждого в этом отряде. Изуку с невольным уважением вернулся взглядом к своему супругу. Несмотря на разницу в размерах, он все равно не выглядел хрупким на фоне драконов. Меньше — да. Слабее — ни капли. Следующей в воздух взвилась темно-зеленая стрела, крупнее Сэро и с куда более широкими крыльями — Тсую. За ней желтый с бордовыми пятнами Сато, чьи широкие лапы с острыми, блестящими на солнце когтями точно были грозным оружием. Потом бежевая копия Мины с живыми человеческими глазами — Рюкио. Странный, словно слепленный из десятка других драконов, разноцветный Амаджики. — Давай уже! — Не приказывай мне, сопляк! Этот возглас, в котором к удивлению Изуку не было никакой злобы, принадлежал загорелой женщине с длинными, почти белыми волосами, которая последняя оставалась на земле рядом с Бакуго. — Мирко как всегда, — фыркнул Киришима. Вот она разбежалась, высоко подпрыгнула и перекувыркнулась в воздухе, разворачивая острые крылья. Ее ноги плавно трансформировались, покрылись матовой чешуей, она уперлась ими в край обрыва и вытолкнула себя в небо, окончательно превращаясь в дракона. Боги! Она была огромна! Изуку мог поклясться, что она была крупнее Фумикаге. Ослепительная как горный снег, с выпирающими изогнутыми клыками, она стремительно поднималась в сияющую синюю высь. — Смотри, харсайым, — не скрывая предвкушающего благоговения улыбнулся Киришима. — В небе он просто потрясающий. Мина немного спустилась к земле, закладывая крутой вираж, и Бакуго, полыхнув магией, запрыгнул на выпрямленное крыло, пробежал по нему к холке. Сэро тут же соскользнул с шеи Мины в свободный полет, и она утробно зарычала, привлекая внимание других драконов. Столп огня и грохота выстрелил к солнцу, и Мина устремилась в указанном направлении. Остальные драконы выстроились за ней клином, и Изуку пришлось запрокинуть голову, чтобы не упустить их из виду. Выше. Выше. Еще выше. У Изуку невольно перехватило дыхание — даже Мирко сейчас казалась не больше подсолнечного семечка. Да, он уже летал на драконе, но каждый раз Мина поднимала его в небо по плавной траектории и он почти не чувствовал набора высоты. А здесь живая эскадрилья поднималась почти отвесно вверх. Как Бакуго только держался? Наконец, клин стало видно снизу. Едва заметны были желтые вспышки магии Бакуго. Мирко и Фумикаге заняли места по бокам от Мины. Уже почти неразличимые Сэро и Тсую встали на крыло по краям. Клин сделал небольшой круг в небе, очерчивая сияющее светило, переформировался в ряд и пошел на снижение. Сначала медленно, но Изуку уже мог видеть, как драконы менялись местами, как пролетали друг у друга над головой, а ритмичные желтые вспышки предшествовали этим маневрам. И вдруг грянул гром. Драконы мгновенно перестроились в клин, куда более ровный и плотный, и одновременно спикировали к земле. Изуку забыл как дышать. Они приближались так стремительно, так неотвратимо, что он вдруг почувствовал себя ничтожным перед этой надвигающейся волной превосходящей мощи. Изуку уже видел сверкающее солнце на их чешуе, острые, выставленные вперед когти, как новая команда прогрохотала в воздухе, и драконы затормозили в малой стадии от земли, округлив напрягшиеся крылья. Мгновение неподвижности, указующий всполох магии Бакуго, и вот они уже снова мчались вверх. Сато замешкал, и Бакуго быстро перескочил с холки Мины на его бордовое плечо, подогревая воздух под его крыльями собственными горячими искрами. Сато оттолкнулся от этого жара и снова занял свое место в строю. Клин поднялся, развернулся и снова спикировал к земле. Изуку видел, как Бакуго, поддерживая себя вспышками магии, перелетел на шипастую шею Мирко, что-то крича, и та ответила гулом, от которого воздух задрожал. В следующий миг она распахнула пасть, и темное, бурлящее пламя обрушилось на песчаную почву. Фумикаге с Рюкио последовали ее примеру, и остальные драконы воспользовались жаром, как трамплином для взлета. Бакуго снова переместился на холку пролетавшей мимо Мины, одновременно рукой приказав Мирко и Фумикаге подниматься обратно в небо, и уже Мина, Амаджики, Сато и Кода облили землю огнем. Тсую и Сэро с разгону пропахали песок когтистыми лапами там, где закончилось пламя более крупных товарищей и устроили огненный переполох вокруг себя. Бакуго спрыгнул между ними, полыхнул магией, создавая восходящий поток воздуха, и небольшие драконы стремительно взвились в небо. Бакуго ударил магией вниз, подбрасывая себя следом, и уже Рюкио подставила свое крыло под подошвы его сапог. Эскадрилья снова поднялась в небо, уже не так высоко, и Изуку с восторгом наблюдал, как огромные животные меняли направление, устремлялись то вверх, то вниз, повинуясь коротким рокочущим командам. Полоса песчаной почвы за обрывом была испещрена ровными черными росчерками там, куда приходились огневые атаки, и Изуку вдруг заметил, что земля выжигалась не как попало — завитки, косые линии, образовавшие елочку, практически ровный полукруг. Драконы тренировали не только слаженность, но и меткость атаки. И она была потрясающей. Наконец, они приземлились — таким же ровным строем, практически грациозно, и Изуку не сдержал радостного смеха. Это действительно было великолепно. Разве Алрия могла противостоять им? Да одной этой эскадрильи хватило бы, чтобы поджарить всю тяжелую пехоту противника! Победа была в их руках, крыльях и лапах! — Каччан! — Изуку приложил ладони ко рту раструбом, чтобы перекрыть шум поднявшегося ветра. — Так здорово! Он поспешил к Бакуго, что уже спрыгнул с плеча Мины, и та перекинулась обратно в человеческий облик. Мирко разгладила свои роскошные волосы руками, подкралась к нему со спины и, набросившись, сбила Бакуго с ног. Изуку вздрогнул изнутри, поспешно вызвал магию, наполнив ею руки до локтей, но все остальные наблюдали за происходящим с веселыми улыбками, и он не стал вмешиваться. Тем более, что Киришима тоже только скалился, пока Мирко и Бакуго катались по земле, ворча и ругаясь как две собаки. И уже спустя минуту Бакуго впечатал ее лопатками в пружинистый чернозем. — Не смей больше щелкать меня по носу! — Мирко выразительно громко клацнула зубами. — В следующий раз руку откушу! — Заткнись, — Бакуго бесстрашно потрепал ее по щеке, а потом убрал налипшую на ее лоб прядь. — И не лезь вперед без приказа. Мирко вызывающе гоготнула, позволяя поправить свои волосы, а потом перевела насмехающийся взгляд на Изуку: — Не ревнуй, харсайым, — она убрала ладони с груди Бакуго и подняла их в капитулирующем жесте. — Он динамит меня уже два года! И оглушительно рассмеялась, когда Бакуго отпустил ее мускулистые плечи и выпрямился. Изуку не придал этой шутке значения: очевидно, драконам у дэньмитов было позволено больше, чем людям, и даже такого рода поведение считалось нормальным. На Мирко в человеческом облике было короткое, едва закрывавшее ее ягодицы платье, поэтому Изуку поспешил отвести от нее взгляд, чтобы ненароком не увидеть исподнего белья. В другое время его шокировало бы все происходящее, но сейчас Изуку распирало от совсем иных эмоций. — Каччан, это было так, так… Так красиво! — вспомнил он слова Киришимы как наиболее подходящие моменту. — Ты правда потрясающий! Бакуго, чье выражение лица до этого было победоносным и горделивым, на мгновение опешил, правая бровь приподнялась: — Ты просто в первый раз это видишь, Деку. — Нет-нет, не в этом дело, — горячо заверил его Изуку. — Это же было куда лучше, чем хваленые пушки из Ка Ле Хо Ри. Посмотри туда, — он показал рукой на выжженные узоры, — это ведь не случайно! Я видел! Ты специально так сделал. Так точно, так ровно, с такой высоты и на такой скорости! Каччан, ты потрясающий! Твои драконы потрясающие! Киришима за его спиной одобрительно крякнул, и другие драконы, уже подошедшие к ним, не скрывали довольных ухмылок. — Звучит приятно, — скрипучим голосом сообщила низкорослая Тсую, сутулясь и почесывая кривыми пальцами свое ухо. — Бакуго, ты можешь тоже хвалить нас? Бакуго ответить не успел, как в разговор влез Киришима: — Мы мгновенно оборзеем, — он хотел было отдать Изуку поводья еще нервничавшего коня, но получив молчаливый отказ, просто махнул рукой в сторону лагеря. — Пошли отсюда. И первый зашагал прочь, уводя раздувавшего ноздри вороного. Рюкио выразительно оскалилась — ей на вид было за тридцать — и последовала за Киришимой. Фумикаге не двинулся с места: — Я могу возвращаться? Бакуго коротко кивнул: — Ты слишком медленный на поворотах. Разомнись перед битвой, мы не будем все время тебя ждать. Фумикаге моргнул желтыми глазами, и Изуку невольно поежился под его жутковатым взглядом. Другие драконы тоже были странными, тоже отличались от людей, но только Фумикаге отличался настолько сильно. И сейчас, когда он, наконец, последовал за остальными драконами, Изуку вздохнул с облегчением. Бакуго усмехнулся: — Ты им понравился. Изуку протянул было руку к белому меху на воротнике плаща, чтобы стряхнуть налипшие куски почвы, но Бакуго поймал ее, осторожно закатал рукав выходной камизы: — Болит? — его пальцы невесомо прошлись по краю ожога. — Уже нет, — солгал Изуку и тут же одернул себя. Сегодня утром он принял важное решение, и теперь нужно было его придерживаться. — Немного. Каччан, мы можем поговорить? Бакуго нахмурился, но кивнул, так и не выпустив запястья Изуку. Что ж, думать эти слова было куда проще, чем произносить. А теперь, под внимательным ожиданием, застывшим в красных глазах, они и вовсе казались глупыми и ненужными. Но Изуку подбирал их долгих три дня, мучаясь стыдом и страхом, отступать теперь было бы глупо. И вчерашний разговор с Шото окончательно расставил все точки над «i» в его голове. Глубокий вдох, поднять глаза, не прятаться, как бы не хотелось скрыться: — Прости меня. Ты прав, я пытался тебя обмануть. Я даю слово, этого больше не повторится. Ты поступил великодушно, дав мне время, и я не буду им злоупотреблять, — Изуку старался говорить медленнее и спокойнее, хотя сердце и билось как бешеное. — Я прошу тебя ночевать сегодня в шатре, если ты не против. Тебя не было три дня и… Бакуго с сомнением склонил голову к плечу — этот жест с Киришимой у них, кажется, был один на двоих, только Киришима делал его более резко и выраженно — и Изуку почувствовал, как кровь прилила к щекам: — …если тебе теперь неприятно находиться рядом или ты злишься… — Деку, — Бакуго прервал его, — я ночую вне шатра потому что твой запах невыносим, а ты не готов. — Изуку окончательно потерял дар речи. — Ты будешь моим. Уже мой. Но я обещал ждать. Дыхание Изуку сбилось. Он ничего не мог поделать с той волной тепла и благодарности, что поднялась внутри и затопила тело. Бакуго не передумал. В очередной раз не передумал. Был не обязан его беречь, но продолжал это делать. Эти три дня у Изуку было время поразмышлять. И было так странно каждый раз приходить к выводу, что Бакуго перестал вызывать у Изуку чувство крайнего отторжения. Изуку привык, что он был рядом. Привык к его саркастичным замечаниям и презрению к миодосским ритуалам, которые Бакуго демонстрировал будучи с ним наедине и которым он позволял свершаться прилюдно. Изуку находил подкупающим любопытство Бакуго ко всему новому — к кораблям, к цитадели, удивлялся его неизменным привычкам в еде и упорному отказу от вина. Изуку солгал бы сам себе, сказав, что он не восхищался тому, как быстро Бакуго принимал решения, касавшиеся боя — что с Фумикаге, что в стычке с алрийцами его скорость реакции превосходила таковую у Изуку. Единственное, чего Бакуго действительно требовал взамен, так полного подчинения при дэньмитах. И, рассуждая трезво, имел на это право. Наверное, Изуку до сих пор претили методы, которыми Бакуго добивался этого повиновения, но их можно было избежать, если не доводить все до открытой конфронтации, в которой у Бакуго оставался только последний, уничтожающий достоинство Изуку аргумент. В какой-то момент Изуку поймал себя на мысли, что действительно оправдывает тянущую боль в своих запястьях. Ведь действительно могла сбежаться свита, и что тогда бы было? Боги, да ведь если бы не эта проклятая течка, то их общение с Бакуго могло идти по уже построенной колее, где они научились уступать друг другу достаточно пространства и лавировать между требованиями двух таких непохожих культур. Изуку официально оставался главным в Миодоссии, Бакуго не требовал подобострастия и излишней покорности при вассалах. При хэгшинах нужно было просто не перечить открыто. Если бы не необходимость зачатия, то их совместное существование могло бы быть органичным. Но даже здесь Изуку чувствовал себя виноватым. Он сбегал от выполнения договора. И, объективно рассуждая, проблема была не в Бакуго. Да, их договор был заключен устно и против воли Изуку. Но после Изуку пользовался всеми привилегиями, которые полагались харсайым и даже большими: разве можно было себе представить, чтобы обычная дэньмитская жена оставалась девственной спустя почти два месяца после свадьбы? Узнай кто в племенах и, наверняка, слухов было бы не избежать. Но эти привилегии в их браке дал ему Бакуго. Вчера Изуку вдруг поймал себя на мысли, что сам он до сих пор не привнес ничего. И это было неправильно. У них обоих уже не было выбора, развод в королевской семье считался делом неслыханным. До начала открытого противостояния с Алрией оставались считанные дни, если не часы. Они не могли и не должны были тратить силы и время на недоверие, на ожидание подвоха друг от друга. И сейчас слова Бакуго давали Изуку надежду, что их уже выстроенные отношения не откатились назад из-за его недостойной правителя и честного супруга выходки. — Значит, — голос предательски осип и прозвучал совсем тихо, — все в порядке? Бакуго усмехнулся, наконец-таки отпуская запястье Изуку: — Это я должен спрашивать. Не я же рыдал на тускысе. Щеки Изуку снова начало припекать: — Мог бы и не напоминать! Думаешь, мне приятно об этом говорить? Бакуго пожал плечами, а потом резко притянул Изуку к себе, провел ладонью по его шее, зарылся пальцами в волосы на затылке, не давая увернуться от поцелуя. От Бакуго пахло потом, он весь был горячий после полета, и Изуку заставил себя подчиниться. Несколько мгновений он просто удерживал себя на месте, позволяя ласкать свои губы, а потом перешагнул что-то внутри и ответил на поцелуй. Он больше не собирался просто плыть по течению. Их языки столкнулись, и Изуку сложил запястья на мокрую шею Бакуго, перебирая его взъерошенные волосы пальцами. Они были удивительно шелковистыми на ощупь, хотя на вид всегда казались колючими и жесткими. — Я не понимаю тебя, Деку, — пробормотал ему в шею Бакуго, оставив мокрый след на щеке. — Ты ведь колыбель. Таких почти не бывает. — Вот именно, Каччан, — горечь скопилась под языком. — Это аномалия. — А…? — Урод по простому, — Изуку не договорил, столкнувшись с яростным отрицанием в горящем взгляде Бакуго: — Я ударю тебя, Деку, — без шуток предупредил он. — Ты особенный. Моя харсайым особенная. Мне принадлежит только лучшее. Не смей больше во мне сомневаться. Изуку не выдержал и рассмеялся, с таким жаром и уверенностью было это произнесено: — Прости, — почему-то к горлу снова подкатывал ком, но Изуку мог с ним справиться. — Я исправлюсь. И уже сам потянулся за поцелуем. Это был безошибочный способ приучить себя и ответить доверием, и Изуку собирался чаще им пользоваться.***
В богатой герцогской палатке уютно потрескивала лампада. Шото читал, завернувшись в легкое шаршаровое одеяло. После долгой проездки и горячей ароматной ванны его разморило и хотелось спать. Небольшая книга, в которой описывалась стратегия ведения войны, была написана легко и понятно. Автор даже потрудился начертить схемы расположения войск на разных местностях, и Шото, достаточно знакомый с ними, теперь просто освежал эти знания в голове. — Вы звали меня? — донеслось из-за полога, и Шото разрешил войти. Фумикаге выглядел черным силуэтом в нетвердом масляном свете, и только глаза выдавали его живое присутствие. — Как все прошло сегодня? — поинтересовался Шото. — Король воров силен. Я не смог бы бросить ему вызов. Наверное, это было единственным, что интересовало Фумикаге. По правилам драконов он мог вернуть себе свободу только победив того, кому она принадлежала. И, как не прискорбно это было с одной стороны, принадлежала она Бакуго. Шото вздохнул, но все-таки снова спросил: — Почему ты считаешь его вором? Прошлые разы Фумикаге не отвечал на этот вопрос. Шото не надеялся, что в этот раз что-то изменится. — Его люди похитили ценное, — прошелестел Фумикаге, щелкнув массивным клювом. — И им это с рук не сойдет. Договорить им не дали. В лагере послышался шум, топот копыт, и Шото кивнул, разрешая пойти узнать, в чем было дело. Алрийская армия стояла на том берегу Вириенны. Караульные заметили их приближение и объявили тревогу. Воины альянса тут же получили команду готовиться к бою. Шото подъехал быстрой рысью к харскому шатру. Изуку уже тоже был на коне. Бой посреди ночи был им невыгоден. В темноте сложно разобраться в происходящем, не видно, какие отряды не справляются и где нужна подмога. В темноте хуже видят кони, в ночи не видно, куда падают стрелы. Для алрийцев ночной бой тем более был опасен: у армии альянса было достаточно времени, чтобы изучить местность, им же, напротив, пришлось бы сражаться вслепую. — Наконец-то, — довольно осклабился Бакуго, забираясь на высокую гнедую лошадь и поправляя ножны на поясе. — Долго шли, клянусь Уухэль! Но алрийцы не двинулись через Вириенну. От них на белом коне и в белом облачении примчался всадник. Его одежды свидетельствовали о мирных намерениях, и Шото дал команду пропустить гонца.