The Right Sun

От их мотеля до Лас-Вегаса оставалось ехать всего ничего: максимум пару часов, да и то если вдруг на дорогах будут пробки. Джонни сидел на пассажирском сиденье и переключал станции на радио, пытаясь найти хоть что-то приличное, пока Джайро заплетал свои ещё влажные волосы в косу; запах кокосового шампуня приятно наполнял всю кабину Доджа. Джонни чувствовал его и на своих волосах, хотя он успел высушить голову утром, используя старенький фен в их комнате. Он точно собирался купить себе такой же шампунь после этого путешествия.  Всё его тело болело, плечи сводило от напряжения, но комфортное кресло в фургоне по крайней мере не доставляло ещё больших неудобств уставшим мышцам. Джонни так и не удалось хорошенько выспаться несмотря на то, что они спали в нормальной кровати, а не на жёстком полу. Он проснулся раздражённым и абсолютно без сил, и, хотя свежесваренный Джайро густой и сладкий кофе немного облегчил его страдания, недостаток сна всё же сказывался. Веки Джонни налились свинцом, а спина ныла. Ночью было слишком жарко, а Джайро раскинул свои длинные ноги и руки в позе морской звезды на всю кровать, похрапывая. Но хуже всего оказались навязчивые и непонятные сны, одолевавшие Джонни в те часы, когда ему всё же удавалось задремать. Он забывал сюжеты этих сновидений, как только просыпался, но какие-то образы всё же застревали в голове. Лошади и раковины улиток, змеи, свернувшиеся клубком. Накручивающиеся на вилку спагетти, завитки папоротника. Лицо Ника, а затем – пустота. Могила, присыпанная землёй, и каменное надгробие. Он действительно так выглядел? Мог ли Джонни вспомнить лицо своего брата, не посмотрев на фотографию? Он проснулся в холодном поту с выпрыгивающем из груди сердцем и решил оставить на сегодня попытки заснуть, вместо этого прислушиваясь к приглушённым шагам других постояльцев мотеля за дверью, шуму проезжающих мимо машин и тихому сопению Джайро. Наконец-то он добрался до неплохой радиостанции и откинул спинку сиденья подальше, вздыхая и возвращая взгляд к Джайро и его длинной косе. – Можешь подремать, пока мы едем, если хочешь, – сказал он, пока Джонни провожал взглядом пальцы Джайро, лёгким движением закрепляющие конец его длинной косы резинкой. Зелёный лак на его ногтях всё ещё выглядел безупречно. – Не выспался, да? Желание ответить “В том числе из-за тебя, засранец” было велико, но Джонни удержался. – Всё нормально, Джайро, спасибо, – от нехватки сна настроение совсем пропало. Сегодня придётся экономить энергию. Они выехали с парковки мотеля на трассу, где их встретил тот же самый пейзаж, что и вчера. Кругом преобладали тёплые оранжевые и коричневые оттенки, порывы ветра поднимали в воздух пыль и песок вдоль дорог, странные на вид низкие кусты проносились за окном, добавляя к общей картине размытые пятна зелёного цвета. Джонни всё никак не мог удобно устроиться, ёрзая на сиденье и пытаясь найти такое положение, в котором тело ломило бы не так сильно. Зато впервые за долгое время привычная ему боль в сердце и душе удалялась прочь – вместо неё он чувствовал боль в своих костях и мышцах. Приближался ли он к нолю? Джонни раздумывал о том, что сказал вчера Джайро у Гранд-Каньона и о том, что его бы не так сильно заботила собственная незначительность во вселенском масштабе, если бы он знал, что важен для кого-то в этой жизни. Или всё же ему придётся пройти этот путь одному? Его мысли вернулись к вчерашнему вечеру, когда он слушал Джайро, поющего в душе, и фоновый шум какой-то ерунды по телевизору. Что бы сказал отец, если бы увидел его сейчас? Джонни лежал на кровати и думал о том, каким он был. Холодным и надменным. “Большой фанат метода кнута и пряника”, – подумал он, – “Но мне никогда не доставался пряник”. Наверняка после того телефонного разговора он теперь для отца всё равно что мёртв. Хотя не то чтобы раньше дела обстояли как-то иначе. Когда Джайро вернулся из ванной, облачившись в свою пижамную футболку и боксеры, Джонни спросил, есть ли у него братья или сёстры. Джайро ответил, что да – он старший из пяти сыновей. “А у тебя есть братья или сёстры, Джонни?” Перед тем, как ответить “Нет”, он на мгновение он заколебался. Если Джайро и заметил эту нерешительность, то не стал задавать вопросов. Ох, возможно, Джонни всё же ошибся. Кажется, его сердце и душа всё же ещё немного болели. От собственных мыслей в уголках глаз у него выступили слёзы, вид за окном всё сильнее размывался и терял свои очертания. Блять. Блять, как же он скучает по Нику. Он ужасно не выспался, и все воспоминания вновь накрывали его мощной волной, и, Боже, как же он тосковал и злился на самого себя; физическая усталость ещё сильнее усугубляла печаль и злость. Если бы только в тот день Джонни сидел вместо него на пассажирском сиденье, как сейчас, всё было бы в порядке. Ничего бы этого не произошло. Ник бы не повёл себя так самоуверенно, он бы прислушался к Джонни и тогда ему не пришлось бы сейчас быть здесь, в поисках хоть чего-то, чего угодно, ради чего стоило бы просыпаться по утрам. В поисках кого-то, кому он был бы хотя бы немного, хотя бы толику, хотя бы на мгновение, чёрт возьми, важен. “Ты недостоин ничего из этого”, – сказал он самому себе. “Даже если вчера тебе на минуту показалось, что это не так – ты неправ”. – О–о–о, Dio mio, я обожаю эту песню! – внезапно воскликнул Джайро. Джонни вздрогнул и быстро вытер слёзы с лица рукавом толстовки, чтобы Джайро ничего не заметил, если бы вдруг решил посмотреть на него. Краем глаза он увидел, как Джайро потянулся к радио и увеличил громкость до неприличного уровня. – Shut up and put your money where your mouth is! That’s what you get for waking up in Vegas! – Джайро увлечённо подпевал Кэти Перри во весь голос. – Это же мы завтра, Джонни! Джонни ничего не ответил, продолжая смотреть в окно. Последние слезинки скатились по щекам, но новые уже не скапливались в уголках его глаз. “Твою же мать”, – подумал он, подняв взгляд к редким облакам, проплывавшим по небу. “До чего же ты докатился, малыш Джонни?” Сегодняшний план был предельно простым, чему Джонни не мог не радоваться – у него совсем не осталось сил на что-то большее. Заехать в Вегас, найти парковку поближе к Стрипу (где можно оставить машину на ночь), закупиться продуктами и прочими нужными вещами. Надувной матрас стал самым важным пунктом в списке покупок, а сразу после него – одежда, подходящая для вечерних планов Джайро, с которыми, честно говоря, Джонни не хотел иметь ничего общего. После шоппинга они собирались поужинать и отправиться на Стрип с полными карманами налички и полными решимости сердцами. А там – посмотреть, как пойдёт и куда заведёт их эта ночь. После этого лечь спать в фургоне – Джонни от всей души надеялся, что надувной матрас исправит ситуацию с его проблемами со сном. Он чувствовал себя совершенно вымотанным, и излишний энтузиазм Джайро начал его раздражать. Последние крупицы самоконтроля Джонни уходили на то, чтобы не сорваться на него, пока тот закидывал в тележку всякий хлам с полок супермаркета, о необходимости которого они раньше и не догадывались. Плюс у него в голове застряла та дурацкая песня Кэти Перри, которая теперь сводила его с ума. Даже поход в магазин оказался не способен поднять ему настроение.  Они прикупили двухместный надувной матрас за 45 долларов (и это со скидкой! Джонни невероятно возмутился его стоимостью), побольше пива и льда для холодильника, кучу снэков и маленькую фигурку танцующего Элвиса на солнечных батарейках, которая крепилась на приборную панель, потому что они приехали в Лас-Вегас, а Джонни не нашёл в себе сил отказать Джайро. Сам он прикупил ещё одну открытку, чтобы отправить её Хот Пантс на днях. Ему было уже без разницы, понравятся ли им эти открытки или нет – Джонни всё равно собирался отсылать их, чтобы хоть как-то закрыть зияющую от одиночества пустоту в своей душе. Он вздохнул. Сегодняшнему дню всё не видно конца. Он встал не с той ноги, и ему никак не становилось лучше. Может быть, такова земля Невады. От чего ему точно не становилось лучше, так это от крутящегося поблизости Джайро. Ему нужно было побыть одному. Посидеть в тишине и поразмышлять. После похода в супермаркет Джонни решил отправиться в какое-нибудь кафе поблизости и использовал отстойную отговорку в духе: “Я неважно себя чувствую и у меня болит голова, можешь продолжать ходить по магазинам без меня”. Он обещал написать название кофейни, когда найдёт подходящую, и что они снова встретятся перед тем, как пойти ужинать. Джонни смотрел, как в глазах Джайро отражаются солнечные блики. Так вот каково быть высоким? Солнце просто постоянно лупит тебе в глаза? Между ними и так огромная разница в росте – Джайро, пожалуй, доходил до 182–183 сантиметров, а Джонни, хоть и был весьма мускулистым в верхней части тела, лишь до 167 сантиметров (это если не скупиться на сантиметры) – но он ощущал её ещё острее, сидя в своём инвалидном кресле. Выражение лица Джайро, смотрящего на него сверху, на мгновение стало до невозможности ласковым, и Джонни видел, как тот проглотил что-то, что хотел сказать, открыв и закрыв рот. У самого Джонни во рту немного пересохло. – Хорошо. Тогда я подыщу нам местечко, где можно поужинать, – произнёс Джайро с улыбкой, которая впервые за всё их совместное путешествие показалось Джонни неискренней. Он провожал взглядом его удаляющуюся вниз по улице фигуру немного дольше, чем стоило бы. Отойдя метров на пять, Джайро неожиданно обернулся, чем застиг Джонни врасплох, и крикнул: – Какой размер рубашек ты носишь? Кто-то из прохожих поблизости обернулся, пытаясь понять, кто же это сказал и кому. Джонни бросил в его сторону убийственный взгляд, говоря тем самым “Не смей даже думать об этом”, и выставил на него указательный и средний пальцы, оттянув большой палец вверх, изображая пистолет своей рукой. Это была серьёзная угроза. Джайро засмеялся и развернулся обратно, Джонни последовал его примеру и поехал в обратном направлении. Он нашёл Старбакс неподалёку и решил, что это место идеально подойдёт для того, чтобы скоротать пару часов. Джонни отправил Джайро адрес кофейни и, заказав себе холодный чай и панини, занял пустой столик у окна, где он мог бы смотреть на улицу и проходящих мимо людей, фантазируя о том, кем они были, какие тёмные секреты хранили в глубине души, на каких машинах ездили. Вокруг слонялось полно туристов, но Джонни отметил, что он и сам был таким же. Он развернул свой горячий панини и принялся за еду. Да, так намного лучше. Именно то, что нужно. Всего лишь немного побыть наедине со своими мыслями и разложить всё по полочкам, задавая самому себе трудные вопросы, типа “Почему я это чувствую?” и “Что это чувство значит?”. Пусть все сессии с психотерапевтом и группой не помогли ему раз и навсегда решить собственные проблемы, но, по крайней мере, они дали ему инструменты, необходимые для анализа и понимания эмоций. К сожалению, психотерапия – это на всю жизнь. Он устал. Это раз. Два – он только что сбежал в неизвестность всего лишь с одной сумкой и небольшой суммой денег и две ночи спал рядом с человеком, которого почти не знал – естественно, это непросто, поэтому и ощущения тоже непростые. Три – ему не давал покоя тот телефонный разговор с отцом, случившийся три дня назад, во время которого он высказал Джонни всё, что о нём думает, в том числе и то, что он винит его в смерти Ника – всегда винил и всегда будет винить. Фух. Вроде бы всё. Немало накопилось, не правда ли? Джонни потянул себя за прядь волос и сконцентрировался на дыхании, пытаясь подавить тревожный ком в горле. Что он мог предпринять? С первым пунктом разобраться легко – скорее всего, сегодня ночью он сразу же отрубится из-за усталости. Со вторым пунктом сложнее – но сейчас он сидит в Старбаксе, взяв передышку от той невероятной ситуации, в которой оказался, и ему становилось лучше. Пункт три… С пунктом три ничего не поделаешь. Он был совсем один, подумалось Джонни, пока он отпивал свой холодный чай. На нём стояла окончательная печать отвергнутости и тотального одиночества. Что он мог сделать с этим? Ничего, в общем-то. Уж точно он не собирался звонить отцу и унижаться перед ним. Подперев щеку рукой и выглядывая на суетящуюся череду прохожих за окном, Джонни понял, что он будто по новому кругу переживал скорбь и утрату, если эти чувства вообще хоть когда-то покидали его. “Да”, – подумал он, – “Я скорблю. По своему детству, по Нику, по присутствию отца в моей жизни. По тому, кем я мог бы быть”. Чёрт, тебе нужно срочно взять себя в руки, малыш Джонни. Он вздохнул и решил отвлечься, листая ленту в телефоне. Хот Пантс выложили в Инстаграм фото своего прикида для рэйва: их волосы выглядели такими же ярко-розовыми, как и всегда, а вот одежда – на удивление скромно для тусовки, но точно в стиле Хот Пантс. Он лайкнул пост и продолжил листать. И листать. И листать. И – ох, погодите-ка. Он отмотал назад. Это что… Боже мой. Джонни приблизил фото своего старого товарища по гонкам, на котором тот стоял на втором месте победного пьедестала. Но тот парень на первом месте… Это же он, верно? Это точно был тот самый засранец-британец Диего Брандо. У Джонни волосы на шее встали дыбом, когда он перешёл по отметке на фото в аккаунт Диего. “Ты…”, – подумал он, пролистывая его фотографии: победа за победой, вот он в фирменном костюме и шлеме, открывает пенное шампанское и держит в руках трофеи. Жесть, как много у него подписчиков. А это что – рекламный контракт? Из всех дней, когда он мог бы на него наткнуться, это должно было произойти сегодня. Джонни продолжил листать, закипая от ярости и запивая её своим холодным чаем. Он бросил взгляд на облака за окном. Да пошло оно всё. Его скорбь вспыхнула и сгорела, превращаясь в добела раскалённую злобу. Так он и сидел с дымом, идущим из ушей, пока Джайро не завернул своей фирменной походкой к нему в кофейню – на его руках болталась куча пакетов, а на лице цвела улыбка, которая, впрочем, быстро увяла при виде жутко недовольной физиономии Джонни. – Ты только глянь на это, – выпалил Джонни, подталкивая телефон в сторону Джайро, хотя тот не успел даже присесть. – О, что это тут у тебя? – Джайро взял телефон в руки и принялся рассматривать блондина на его экране. Джонни посмотрел на разбавленные водой остатки своего напитка. – Эм, просто холодный чай с персиком, но я не об этом – ты только посмотри на него. Это… Он мой… Он наш с Ником старый соперник, и Ник… – Джайро приподнял голову, услышав упоминание незнакомого имени, и Джонни ощутил волну паники, поднимающуюся изнутри. – В общем, – он быстро продолжил, надеясь, что Джайро не спросит его об этом. – Неважно. Он полнейший мудак. Джайро никак не отреагировал, и Джонни тихо выдохнул с облегчением. Он смотрел за тем, как Джайро пролистывает фотографии на его телефоне и хмурится. – Хм, как-то подозрительно часто он выигрывает. Наверняка жульничает, – сказал он, неодобрительно сморщив нос. – А все эти девчонки вокруг него… Да они не такие уж и красивые, если приблизить фотки. Джонни забрал телефон обратно. Девчонки однозначно были очень красивые, даже если приблизить фотки. Он совсем не понял, о чём толковал Джайро. – Прости, я… Уф, меня это так вывело себя, ты не представляешь, – Джайро кивнул. – И я просто… Чёрт, Джайро, прости меня. У меня сегодня тяжёлый день. Я устал, – Джонни почувствовал себя глупо. Столько стресса – и ради чего? Он осознавал, что всего лишь проецирует свою злость и раздражение от самого себя на Диего, и это было неприятно. Он опустил глаза на стол и внезапно почувствовал, как всё напряжение, сковывавшее его плечи с самого утра, внезапно исчезло. Он проследил взглядом за тем, как Джайро накрывает его ладонь своей, и обнаружил, что ему вовсе не хочется уклониться или убрать свою руку. Джайро осторожно обхватил его пальцы своими и мягко сжал. От них исходило тепло. – Я знаю, – спокойно произнёс он. Джонни не смел поднять глаза, боясь увидеть то выражение лица, с которым голос Джайро звучал настолько ласково, заботливо и понимающе. – Я давно заметил, что тебя весь день что-то беспокоит. Lo so. Всё в порядке. Я не задаю лишних вопросов, как и ты не задаёшь их мне. Не моё дело. Но мы в Вегасе, piccolo – в Городе Грехов! Сегодня мы напьёмся, пойдём в казино и отдохнём от всего этого дерьма! Его золотая улыбка была единственным, на что Джонни всё же осмелился взглянуть. Он закрыл глаза, глубоко вдохнул и медленно выпустил из себя воздух, впервые за день ощущая хоть какие-то зачатки спокойствия. Джайро сжал его ладонь ещё раз перед тем, как отпустить её. – Ты прав, Джайро. Нет, ты абсолютно точно прав. Извини, – Джонни посмотрел ему в глаза и тут же ощутил тёплый трепет в груди и внизу живота. Взгляд Джайро оказался невероятно нежным. На него уже очень давно никто так не смотрел. Он поддержал зрительный контакт несколько мгновений перед тем, как отвернуться. – Этот чел, как там его, Диего? Может пойти нахуй. Он выглядит как подделка, как жалкая пародия на тебя, – сказал Джайро. Джонни не смог сдержать смеха. – К слову о подделках… – скромная улыбка Джонни растворялась с невероятной скоростью, пока Джайро доставал один из пакетов, с которыми он пришёл в Старбакс. – Это тебе. На сегодняшний вечер, – он подтолкнул пакет в его сторону, широко улыбаясь, как полный идиот. Джонни совершенно не хотелось знать, что там внутри. – Джайро, я же тебе сказал, что не нужно, – он вытащил содержимое мешка и почувствовал, как его сердце ушло в пятки. – Хэй, – Джайро пожал плечами и подмигнул ему, – Вот, чем ты платишь за пробуждение в Лас-Вегасе. Погнали, я нашёл неплохой italiano рестаранчик, где подают impepata di cozze и я есть хочу, просто умираю. – Ладно, – пропыхтел Джонни, собирая свои вещи и изо всех сил пытаясь оставить весь стресс позади. – Надеюсь, ты угощаешь? – Ну уж нет. Тот, кто выиграет больше денег сегодня в казино, тот и будет платить – задним числом. – Ха, ну посмотрим.  Джонни наблюдал за тем, как Джайро поглощает своих устриц в томатном соусе, испытывая лёгкое отвращение при виде употребления в пищу скользких морепродуктов, но Джайро уплетал их с таким аппетитом, что это было даже почти мило. Почти. Они ужинали и непринуждённо болтали, Джонни поглядывал на остальных посетителей ресторана и пытался придумать им какие-нибудь имена. В один момент Джайро присоединился к этому занятию и тихонько хихикал, придумывая что-нибудь нелепое, Джонни же не всегда понимал его шутки, но не решался спрашивать, боясь своим смехом над каждым его словом увеличить и без того огромное эго Джайро. На десерт они взяли джелато, и Джайро пожаловался, что это джелато совсем не такое, как в Неаполе; Джонни удивился – какая разница, где покупать джелато? Но Джайро категорически не согласился. Он оплатил счёт (временно), и они отправились обратно к своему фургону, где собирались заночевать. Додж неизменно дожидался их на парковке, выделяясь среди других машин, как уродливый белый маяк. Джонни ждал снаружи, пока Джайро переоденется. Он всё ещё не мог решить, стоит ли надевать то, что Джайро купил ему. Он этого не вынесет. Но Джайро будет счастлив. Нет, постойте – это тоже минус. Буквально ни одной причины, чтобы это надевать. Пару минут спустя Джонни обнаружил себя всё же натягивающим это на себя. – Господи, Джайро, да она на меня даже не налезает! – крикнул он из глубины фургона, безуспешно пытаясь застегнуть рубашку на своей груди. Пуговица едва вошла в дырку, а при дыхании его грудь вздымалась и растягивала края рубашки в разные стороны, открывая миру обнажённую кожу в просветах между пуговицами. Джайро появился по ту сторону открытой двери, держа в руке бутылку пива. Джонни заметил на себе его задержавшийся взгляд, осматривающий с головы до ног, и Джонни захотелось что-нибудь бросить в него. Но Джайро лишь залез внутрь фургона, расстегнул натянутую пуговицу и сказал: – Тогда оставь её нараспашку. На секунду его пальцы коснулись груди Джонни, и тот ощутил жар, приливающий к своим щекам. Джайро отвернулся первым. – Ты сам виноват, что не сказал мне свой размер, идиот, – тихо сказал он, вновь покидая кабину фургона. Они вышли на Стрип как раз когда вечер начал вступать в свои права; Джонни чувствовал себя лишь немного неловко. Рядом с ним гордо вышагивал Джайро в его ковбойских сапогах, узких джинсах с безумной пряжкой, которую Джонни видел впервые – на ней были изображены две руки, указывающие на его промежность – и в струящейся рубашке с леопардовым принтом, распахнутой до середины груди. Джонни хотел было скривиться, но затем вспомнил, в каком цветастом наряде находится он сам. На нём надеты его привычные джинсы и кеды, шапка, но рубашка, раскрашенная под американский флаг (на одной половине нарисованы звёзды, на второй – полосы) – подарок от Джайро. Как и рубашка Джайро, она была наполовину расстёгнута – слишком глубоко, на вкус Джонни, а её рукава слишком туго обхватывали его плечи и бицепсы. Если бы он напряг мышцы, то наверняка мог бы её порвать. Он вздохнул, натягивая шапку пониже, пытаясь скрыть смущение на своём лице. Но никто из прохожих даже не посмотрел на него, потому что это Лас-Вегас, и сегодняшним вечером улицы здесь полнились людьми в ещё более странных и диких нарядах. – Как думаешь, мы увидим Элвиса? – спросил Джайро, фирменно улыбаясь во весь рот, обнажая неизменные гриллзы на зубах. – Навряд ли, – ответил Джонни. Ну не мог Лас-Вегас быть настолько хаотичным. Но его огни сияли ярко, а высокие здания внушительно возвышались вокруг. Повсюду были фонтаны, разноцветные лазеры и стремительные спорткары, проносящиеся по бульвару как вспышки, приковывающие взгляд Джонни к себе. Небо над ними окрасилось в розовый и оранжевый, а мир, в который они попали, оказался ярко-красным, золотым и величественным куда ни посмотри. Джайро уверенно зашёл в холл первого казино, большими пальцами держась за шлёвки джинсов, ещё сильнее подчёркивая свою неприличную пряжку на ремне; Джонни ехал чуть поодаль от него. Он скорчил гримасу. Ну что он за человек? Почему он такой? Но это не имеет значения, решил Джонни. У него и своих проблем полно, от которых, впрочем, он сейчас пытался сбежать. Он глубоко вдохнул через нос, задержал дыхание на четыре секунды и медленно выдохнул. Джайро был прав. Сегодня нужно забыть всё и направить эту энергию на что-то продуктивное, ну, или хотя бы развлечься. Бывают дни, когда ты просыпаешься в ужасном настроении, и что бы ты ни делал – этот день уже не станет лучше. Но даже из таких дней можно извлечь какую-то пользу. Усталость всё ещё немного тянула его к земле, словно у него внутри был тяжёлый якорь, но постепенно этот груз становился всё легче и легче. Скорее всего, из-за Джайро, подумал Джонни. Они вместе шутили за ужином, он посмеялся над рубашкой, что Джайро купил для него и… Он вспомнил о том чувстве внизу его живота, когда кончики пальцев Джайро прикоснулись к его груди, пока тот расстёгивал пуговицу на пресловутой рубашке. Джонни сжал колёса своего кресла чуть крепче и гулко сглотнул, пытаясь проглотить заодно и эту мысль. Погружённый в мысли о парне, идущим перед ним, он не заметил, как в их сторону выдвинулся охранник, пока тот не подошёл вплотную. – Извините, могу я увидеть ваши документы? – высокий мужчина в чёрном костюме выжидающе смотрел на них, из его уха выглядывал наушник со спиралькой. Джонни без промедления достал свой бумажник и вытащил из него водительское удостоверение. Охранник сравнил его лицо с фото на карточке и кивнул, возвращая документ обратно, не говоря ни слова. Джонни сложил водительское обратно в кошелёк и принялся наблюдать за тем, как Джайро, выглядящий беспочвенно взволнованным, повторяет все те же действия. Мужчина в костюме внимательно посмотрел на его документы и на Джайро, затем снова на фото. Затем снова на Джайро. Он вернул удостоверение, кивнул Джайро и поблагодарил их, желая приятного вечера и отходя в сторону, дабы проверить следующего гостя. Они продвинулись немного вглубь казино, где яркий свет роскошных люстр и насыщенный красный цвет ковровых дорожек ослепили Джонни. Гомон, музыка и азарт были заразительными. Настолько далеко, насколько простирался взгляд, Джонни видел лишь огромные ряды игровых автоматов, жужжащих и светящихся, повсюду раздавался звонкий звук монет, падающих в поддоны победителям. Большинство людей выглядели напряжёнными, выжидающе рассматривая сменяющиеся на экранах картинки. По краям зала располагались столы, где крупье в узких галстуках раздавали карты и крутили рулетки, отточенными и изящными движениями передвигали стопки фишек для покера классической раскраски от одного игрока к другому. Джонни внезапно осознал, что никто не обращает внимания ни на него, ни на Джайро, ни даже на них обоих, стоящих рядом друг с другом. И, если уж на то пошло, даже уродская рубашка, в которую он был одет, ещё лучше помогала скрыться из виду на фоне броских бордовых ковров и тяжёлых плотных портьер, украшавших стены зала вокруг. Джайро присел перед ним, смотря в лицо безумными глазами. – Я совсем забыл, твои документы… – прошептал он отрывисто. – Боже мой, Джайро, ты можешь заткнуться, пожалуйста? – Джонни оглянулся, проверяя, не услышал ли их кто-то поблизости. – Это не первое моё родео, знаешь ли. Он насладился видом того, как выражение лица Джайро сменилось с встревоженного на нечто среднее между спокойствием и гордостью. Он выпрямился, держа руки на бёдрах, громко выдохнул и усмехнулся. – Хех. А ты плохой парень, Джонни Джостар. – Ты только сейчас это заметил? Пойдём. Мне ещё платить за наш ужин. Задним числом.