The Right Sun

Мир кружился, продолжая вращение вокруг своей оси и по собственной орбите, как было всегда: все последние миллионы, миллиарды, триллионы лет. Он поворачивался столь медленно, что никто этого не замечал. Или же наоборот, вертелся очень, очень, очень быстро, а все люди были слишком, слишком, слишком маленькими, чтобы это почувствовать. Гравитация любезно оказывала всем нам услугу, удерживая нас от падения в открытый космос, где мы навечно потерялись бы в холодном вакууме. Да, мир продолжал вращаться. Единственная проблема – Джонни чувствовал, как он крутится, от чего его начинало тошнить. Его ноги и руки отяжелели, веки и вовсе налились свинцом. Где он? Он открыл один глаз. Ох, да, он всё ещё в фургоне. В Додже 2002 года выпуска, с древним газовым движком и с 75,5 тысячами километров пробега на момент начала их путешествия. Но где находился сам фургон? Медленно Джонни приподнялся на локтях, ощущая волну дурноты, поднимающуюся из его раздражённого желудка. Он скривился и с трудом проглотил тошнотворный ком в горле. На парковке? Ага, на парковке. Джайро лежал на пару метров подальше, в другом углу кабины. Им не хватило сил даже надуть матрас вчера ночью. Он был укутан в одеяло по подбородок, рядом с ним стояло ведро с крышкой, купленное ещё в Л. А., которое планировалось использовать для экстренных походов в туалет – к счастью, такой нужды до сих пор не возникало. Джайро всё ещё крепко спал. Волосы растрепались по его лицу, их концы до сих пор слегка завивались после того, как вчера он заплёл их в косу. Его золотые гриллзы лежали на полу на расстоянии вытянутой руки рядом с ним. Боже, что вообще произошло вчера? У Джонни голова раскалывалась. Он помнил казино и выпивку… Но никаких воспоминаний о дороге от Стрипа до фургона у него не сохранилось. Он стянул с себя измятое одеяло и опустил взгляд вниз, после чего тут же накрылся обратно. На нём не было ничего, кроме вчерашних боксеров и… Рубашки с леопардовым принтом, расстёгнутой нараспашку. Джонни натянул одеяло повыше, его щёки вспыхнули. О, Боже, что вчера произошло?! Он не мог вспомнить абсолютно ничего. В груди заплескалась было паника, но Джонни быстро её подавил. Не время паниковать. Время что-нибудь надеть на себя. Он с облегчением обнаружил, что хотя бы его шапка всё ещё находилась на голове, но он всей душой надеялся, что Джайро не смотрел, как он переодевался прошлой ночью. “Но…” – сняв с себя леопардовую рубашку, Джонни замер, держа её в руках. Она хранила запах парфюма Джайро. Он закрыл глаза и вновь будто ощутил на себе вес того плотного пальто, которым Джайро укрывал его по пути домой в их первую встречу. Аромат был очень приятным, успокаивающим и тёплым. Джонни поднёс рубашку ближе к своему лицу, задержавшись так на мгновение; его лицо покраснело ещё сильнее. О нет. Что же всё-таки вчера произошло, малыш Джонни? От бешеного биения сердца его затошнило сильнее, и Джонни уже не мог определить, гналось ли оно так быстро от неловкости ситуации, в которой он проснулся, или же из-за того, что он проснулся в рубашке Джайро, которую теперь сжимал в своих руках. Нет, Джонни, хватит. Найди свою одежду. Прямо сейчас. Он как раз заканчивал переодеваться, когда Джайро стал подавать признаки жизни. На это ушло немало времени, поскольку Джонни пришлось пару раз остановиться, закрывая рот рукой – он боялся, что его стошнит. Мир всё ещё крутился слишком быстро. Джайро наконец-то сел, обхватив голову руками. Джонни вытащил из холодильника бутылку воды для себя, затем подтолкнул по полу вторую для Джайро. Тот посмотрел на него опухшими глазами. – Дерьмово выглядишь, – сообщил Джонни. – Я и чувствую себя дерьмово, – ответил Джайро. Джонни с ужасом наблюдал, как он стягивает с себя одеяло, открывая взору ту самую цветастую рубашку с американским флагом, что была на Джонни вчера вечером. На Джайро она болталась мешком. – Моя голова… – протяжный стон Джайро внезапно затих, когда он заметил, что на нём надето. Джонни встретился с ним взглядом ещё раз, буквально слыша скрип его извилин, пока тот соображал, что случилось. Он посмотрел на Джонни и обратно на рубашку, затем снова на Джонни – на его лице выразилось недоумение, а челюсть отвисла. Джайро явно собирался сказать что-то, чего Джонни не хотел слышать. – М-м… – неловко рассмеялся Джонни, пытаясь разрядить обстановку, – Мы что, обручились прошлой ночью? Джайро не смеялся, точнее, он вообще никак не реагировал довольно продолжительное время. Джонни показалось, что мир стал вращаться ещё быстрее. – Джайро? Джайро показал ему свою левую руку, подняв её повыше. Его рот был раскрыт в немом шоке, Джонни же почувствовал, как у него кровь застыла в жилах. На его безымянном пальце красовалось золотое кольцо. Джонни был на сто процентов уверен, что Джайро раньше не носил никаких колец – во всяком случае, не при нём. Кольцо почти не блестело, но тем не менее – это было золотое кольцо, и оно находилось именно на том пальце, на котором ожидаешь его увидеть. Джонни принялся с пристрастием рассматривать собственные руки. Никакого кольца на его пальцах не оказалось. – Да ну нахуй, – его голос слегка дрогнул, – Мы не могли обручиться прошлой ночью, Джайро. Это же просто шутка. Джонни проследил взглядом за тем, как Джайро снял кольцо с пальца и попробовал его на зуб. – Оно пластиковое, – от этой новости Джонни существенно полегчало, и он шумно выдохнул. – Мы не вышли замуж друг за друга прошлой ночью, – повторил он, пытаясь убедить в этом самого себя. – Но… Откуда ты знаешь, что мы не замужем? – Джайро открыл бутылку с водой и сделал осторожный глоток. – Что ты вообще по- ... Погоди, чёрт, кажется, меня тошнит – он замолк, закрыв рот ладонью, пытаясь подавить подступившее к горлу содержимое желудка. Джонни скорчил гримасу, хотя сам он чувствовал себя примерно так же. – Извини, – продолжил Джайро. – Так что ты вообще помнишь со вчерашнего вечера? И где… Где моя рубашка? – Оу, эм… Вот она, – Джонни бросил его леопардовую рубашку обратно в руки Джайро. Тот посмотрел на него так, словно хотел сказать что-то, но затем вновь передумал и промолчал. Джонни отвёл взгляд в сторону. Наверняка Джайро мучается тем же вопросом, что и Джонни: почему они решили обменяться одеждой и когда это произошло. Джонни попытался вспомнить события прошлой ночи. В казино Джонни отругал Джайро за то, что тот во весь голос обсуждал его поддельные документы, после чего они сразу же отправились к столикам для блэкджека. Джайро конкретно не везло – Джонни хорошо запомнил это, потому что тот громко убеждал его в том, что всё в порядке, он вернёт все проигранные деньги и заработает даже ещё больше, как только Фортуна повернётся к нему лицом. Джонни наскучило наблюдать за его разгромными проигрышами, и он решил потратить мелочь в игровых автоматах в другом конце зала. Сквозь пелену тумана он вспомнил, как чуть позже нашёл Джайро у одной из барных стоек в казино – тот сидел, опустив голову на руки, его волосы растрепались повсюду, а в руке был зажат пустой стакан. – Мы всё потеряли, –  жалким голосом посетовал он. Джонни присоединился к нему и заказал себе выпить. – Неа, “мы” ничего не потеряли. Ты проиграл все свои деньги.  Он помнил, как заказывал ещё напитки в том баре, чтобы приободрить Джайро, а потом… Что было потом?.. В голове пустота. Джонни смутно припоминал, как они вышли из казино и отправились в другой бар где-то поблизости. Но ему казалось, что между этими событиями произошло что-то ещё. – Я буду тебе хорошим Вегас-мужем, Джонни, – Джайро начал переодеваться, возвращая взгляд и внимание Джонни на себя. – Ты ведь взял мою фамилию, правда? Я никогда не променяю славную фамилию Цеппели, уж точно не на “Джостара”. В процессе смены рубашки с американским флагом на леопардовую, он обнажился по пояс. Раздетый Джайро, стоявший перед ним – далеко не худший вид на свете, но Джонни наконец-то полностью увидел татуировку на его груди. Его затошнило. Это был довольно простой рисунок, состоящий из чётких чёрных линий, изображающих прямоугольник и закручивающуюся спираль внутри него. Изначально широкие завитки становились всё уже и уже, пока спираль не превратилась в маленькую чёрную точку. Опять спирали. Джонни не знал, почему он внезапно ощутил невероятное одиночество и страх, глядя на эту завивающуюся линию на груди Джайро – ровно там, где должно находиться его сердце. Всё вокруг завертелось. Его сны о лошадях, раковинах улиток, завитках и спиралях – всё продолжало кружиться перед глазами. Ему хотелось, чтобы мир хоть на секунду перестал вращаться, чтобы Джонни смог понять, где верх и где низ, чтобы понять, куда ему… Ох. О нет. Кажется, его сейчас… Нет, нет, нет, нет, нет… Джонни потянулся к ведру настолько быстро, насколько мог, чтобы его вывернуло наизнанку хотя бы в него, а не на пол фургона. Звуки его рвотных позывов сопроводил высокий и удивлённый вскрик Джайро. Ему стало получше после того, как он почистил зубы. Джайро унёс ведро подальше от Доджа и сполоснул его водой из бутылки. – Лучше? – обеспокоенно вскинув брови, спросил он, когда вернулся. Джонни кивнул. Ему и в самом деле полегчало. Очистившийся желудок, прохладная вода из бутылки, чистые зубы и вид наконец-то одетого в застёгнутую на все пуговицы рубашку Джайро действительно привели его в порядок. Чувство тошноты быстро сменялось болезненным похмельным голодом, знакомым по опыту предыдущих вечеринок, и сильнее всего на свете ему сейчас хотелось съесть что-нибудь мясное и жареное – побольше и с хлебом. – Да, вроде отпустило. Спасибо, Джайро. Он переместился со своего места к краю фургона и свесил ноги вниз, чтобы Джайро мог сесть рядом с ним. – Тебе не обязательно называть меня “Джайро”, раз мы теперь замужем, Джонни. Можешь называть меня “дорогой” или “детка”, если захочешь, – от абсолютно несносной улыбки, с которой он это произнёс, у Джонни по всему телу пробежали мурашки. Он больно толкнул Джайро в бок и почувствовал удовлетворение, услышав его жалобное “Ай-я”. Да уж, он явно пожалеет об этой своей шутке – ведь сам же дал Джайро повод, а тот наверняка будет издеваться над ним до самого конца путешествия. Войдёт во вкус и будет бесконечно доводить Джонни, в этом можно не сомневаться. Джонни раздражённо застонал. – Мы не замужем, тупица, – ответил он. – Ты случайно не знаешь, где мой бумажник? – Хм? Да, кажется, я видел его где-то только что. Погоди, – Джайро приподнялся и залез обратно в фургон, а Джонни следил за тем, как он переворачивает одеяла, подушки и одежду, валяющиеся на полу. После некоторых поисков он воскликнул “Ага!”, но тут же замер на месте, как вкопанный. – Давай его сюда, – позвал Джонни, наблюдая за тем, как Джайро медленно поднялся и повернулся в его сторону. Он молча протянул кошелёк Джонни, и у того глаза на лоб полезли. Бумажник оказался до отказа забит купюрами. Ремешок на застёжке был натянут до предела, а деньги грозились высыпаться наружу и разлететься по всей парковке. – Dio mio, – выдохнул Джайро, пока Джонни вытаскивал купюры и подсчитывал их. – Я этого не помню. Джонни хотел было сказать, что тоже не помнит, но пока банкноты скользили между его пальцев, образы стали возвращаться к нему по частям. Он вспомнил, как толкнул Джайро целую ободряющую речь, пока они по очереди закидывались шотами, купленными на последние деньги Джайро. – Не переживай, я выиграю и верну твои деньги, – сказал он, утаскивая Джайро за собой в сторону столов с блэкджеком неподалеку. – Ты шутишь? Ты ведь даже не знаешь… Слушай, я разработал победную формулу, просчитал все ходы и всё равно проиграл. Тут всё подстроено, Джонни. Ты не можешь просто так зайти сюда и выиграть, – Джонни припоминал выражение лица Джайро, как тот дул губы, не желая признавать поражение. – Ну тогда пусти меня, я пойду проигрывать свои деньги, пока ты тут сидишь и хандришь. Он оставил его одного в баре и ушёл, впрочем, Джайро довольно быстро засеменил следом за ним. Джонни присоединился к игре за одним из столов, а Джайро встал позади него. Ему всегда нравилось играть в блэкджек во время путешествий и вылазок за город. Они регулярно соревновались вдвоём с Ником, так что Джонни прикинул, что у него должны быть неплохие шансы на победу, ведь это была единственная игра, которая хоть как-то зависела от его навыков. И, возможно, в этот вечер его интуиция оказалась особенно острой. Возможно, значок в виде подковы на его шапке действительно приносил удачу. Он вспомнил, что начал выигрывать чаще, чем проигрывать, и он вспомнил крепко сжимавшие его плечи ладони Джайро, не верящего своим глазам и взволнованно отпускающего себе под нос безобидные колкости. Иногда тот шептал ему на ухо советы для следующего хода, и Джонни чувствовал прилив уверенности в его присутствии. Он довольно часто доверялся ему, и игра шла хорошо. Даже отлично. Но полоса везения не могла длиться вечно. Как только Джонни стал проигрывать больше, чем побеждал, он обналичил выигрыш. Ему вовсе не хотелось потерять все заработанные деньги. К этому моменту он уже изрядно подвыпил, и тогда ему показалось, что он выиграл долларов двести – по крайней мере, должно было хватить на то, чтоб возместить убытки Джайро. Набив карманы и кошельки купюрами, они вышли из казино. – Господи, Джайро, – выдохнул Джонни, держа в руках толстую стопку двадцаток. В ней оказалось намного больше денег, чем ему показалось вчера ночью. – Тут не меньше тысячи долларов. Охренеть, я выиграл косарь в блэкджек! Лицо Джайро засветилось, и он издал радостный возглас. Джонни увидел, как кусочки истории прошлого вечера сошлись в единую картину и в его голове тоже. Его глаза, освещённые утренним солнцем, ярко мерцали. Зелёные, сияющие и прекрасные. – Ох, Джонни, я готов тебя расцеловать! Джонни, чувствуя, как загорелись его уши от комментария про поцелуи, решил проигнорировать его от греха подальше и опустил взгляд вниз, на зажатые в руке купюры. – Значит, за вчерашний ужин всё же плачу я, – он довольно усмехнулся, впервые за долгое время позволяя себе улыбаться так широко, как только мог. – И за сегодняшний завтрак тоже, судя по всему. Вдвоём они выбрались с парковки в поисках еды и в конце концов наткнулись на дайнер в стиле 50-х годов, при виде которого Джайро буквально задрожал от предвкушения. Джонни было всё равно, лишь бы там подавали бекон и блинчики – Джайро пообещал, что попробует их в следующий раз. Сваренный им же кофе, несомненно, помог им почувствовать в себе хотя бы какие-то силы, чтобы выбраться из фургона, однако Джайро всё ещё выглядел более болезненным, чем Джонни. Наверное потому, что весь алкоголь всё ещё находился в его организме. Нацепив солнечные очки, которые Джайро порою надевал во время вождения, ему удалось немного скрыть последствия ночного кутежа, но Джонни сомневался, что его дурацкая дырявая шляпа, купленная в сувенирном магазине Гранд-Каньона, была хоть сколько-нибудь полезна.  Они сели и сделали заказ, Джонни ждал, выглядывая в окно и мечтая поскорее набить едой рот. Есть ли на этом свете что-то лучше приготовленного другим человеком сытного завтрака на утро после пьяной тусовки? Это же просто восхитительно.  – Слушай, – начал было он. – А ты уже написал той официантке? – спросил Джонни, вспомнив их первый поход в подобную закусочную. Джайро так ни разу и не упомянул, о чём его спрашивала та девушка, пока Джонни ждал его снаружи. – Ты о чём? – Джайро снял свою шляпу, но очки оставил на месте. Джонни смотрел за тем, как он собирает волосы в пучок привычными и лёгкими движениями, вновь завязывая их той зелёной резинкой-скранчи. Только в этот момент Джонни заметил, что на пальце Джайро всё ещё было надето то самое кольцо, в котором он проснулся, и в его животе вновь что-то затрепетало. “Это от голода”, – сказал он самому себе. – Официантка, которая обслуживала нас в том дайнере на трассе I-5 N. Короткие каштановые волосы, эм… – Джонни пытался вспомнить что-нибудь ещё, но, хоть убей, не смог. – М-м… – Джайро промычал, откидываясь назад на спинку сиденья. – Я не взял у неё номер. Им принесли еду. Рот Джонни наполнился слюной при виде стопки блинчиков с кленовым сиропом и дополнительной порцией бекона. Он оглядел тарелку Джайро, на которой лежали вафли и мясные котлетки, и задумался, смогут ли они когда-нибудь разрешить свой глупый спор. Отрезав себе довольно внушительный кусок, он набил рот и тут же облегчённо вздохнул, чувствуя исцеляющий эффект блинчиков. Джайро приблизился к своей тарелке куда более нерешительно. Да уж, возможно, прочистить желудок после качественной попойки было не такой уж и плохой идеей, подумалось Джонни. – Почему? – спросил он с набитым ртом. Джайро уже дважды видел, как его тошнило, так что Джонни решил, что столовый этикет уже можно и отбросить. Он поднял голову от тарелки, чтобы посмотреть на него, не переставая с удовольствием жевать. Джайро сделал глоток своего кофе и пожал плечами. – Она не в моём вкусе. – Оу, – с энтузиазмом пробубнил Джонни, уже успев отправить в рот новую порцию еды. – А кто в твоём вкусе? – бекон был чертовски хорош. Он не знал, почему ему так захотелось именно бекона с похмелья. Казалось бы, тело и так обезвожено, куда ещё больше соли? – Мужчины, в основном. Стоп, что? Джайро только что сказал “мужчины”? – Оу, чел, круто. Да, это круто. Господи Боже мой. Джонни прикладывал все силы, чтобы не подавиться своей едой, которую только что тщательно пережёвывал. Джайро нравятся мужчины? Джайро интересны мужчины? В животе у Джонни снова волнительно затрепетало. Это точно круто, что Джайро нравятся мужчины, ведь Джонни же дружит с Хот Пантс. Не то чтобы дружба с негетеросексуальными людьми автоматически делает тебя не гомофобом или что-то подобное, или – ох, Боже. Он запаниковал, и от этого его снова начинало тошнить. Джонни Джостар, не вздумай блевать сразу же после того, как твой друг совершил перед тобой каминг-аут! Подави приступ и скажи что-нибудь поддерживающее, придурок! – Тогда понятно, почему ты не стал брать её номер, ха-ха. Эм, а кто из мужчин в твоём вкусе? – Господи, Джонни! Вот уж чего точно не стоило говорить. Что если он опишет кого-то, совсем не похожего на тебя? Что если ему нравятся высокие темноволосые красавцы? Это совсем не про тебя, коротышка. Стоп. Нет. Почему ты только что об этом подумал? Ох, блять. Его сердце тяжело колотилось в груди. Ага, если они продолжат говорить об этом, то такими темпами его точно снова стошнит. Он снова ощущал, как переворачивается мир. Джайро засмеялся, и этот звук помог Джонни немного вернуться на землю. – Довольно грубо обсуждать других мужчин наутро после нашей свадьбы, piccolo. К лицу Джонни прилил жар, он инстинктивно натянул свою шапку пониже и спрятал глаза, решив переключиться на блинчики, бекон и кофе. Ему было сложно понять, что хотел сказать этим Джайро. Значило ли это, что он не в его вкусе? Значило ли это вообще что-то? Нет. Прекрати. Это конец спирали, скрутившейся в точку. Отложи это на дальнюю полку, Джонни. – Ага, вот только мы не замужем, детка. – Да-да, конечно, – Джайро усмехнулся уголком рта. – Как тебе круглые вафли на вкус? При смене темы разговора Джонни мысленно вздохнул с облегчением. Джайро всегда так хорошо удавалось это делать. Он лишь надеялся, что Джайро не показалось, будто ему стало некомфортно от его признания, потому что это действительно было не так. Ох, ему нужно время, чтобы это переварить. Джонни нужно хорошенько обдумать тот факт, что от этой новости в его груди разлились тепло, волнение и страх одновременно. – Слушай, а они ведь и вправду как бесформенные вафли. Не хочу признавать это, но, кажется, ты был прав. – Ньо-хо, а я говорил. Джайро, несомненно, воспрял духом после завтрака. Он стал менее вялым и куда более похожим на привычного энергичного себя. Тем не менее, он всё ещё был не в состоянии вести машину, так что им придётся ещё раз остаться ночевать в фургоне на той же самой парковке. Джонни надеялся, что никто не смотрел с подозрением на их машину, стоявшую на одном месте уже два дня подряд. Хотя этот фургон выглядел настолько древним, что вряд ли кто-то из прохожих задерживал на нём своё внимание.  Они решили провести день как истинные туристы – слоняясь по городу и пытаясь собрать пазл из остатков воспоминаний о вчерашней ночи. У Джонни до сих пор были огромные провалы в голове. Они точно заходили куда-то ещё после казино. В какой-то момент они купили это пластиковое кольцо, всё ещё надёжно сидевшее на пальце Джайро, и обменялись одеждой по неясной причине. – Я точно помню, что мы встретили Элвиса, – объявил Джайро, когда они завернули на улицу неподалёку от того казино, в котором начался их вечер. – Мне кажется, Элвис и это кольцо как-то связаны. – Да не неси ерунды. Не хочу тебя расстраивать, но такое бывает только в дерьмовых фильмах. В реальной жизни люди не выходят замуж в Вегасе с переодетым в Элвиса челом вместо священника. Джайро пожал плечами. – Интересно, что случилось с твоим. Кольцом, я имею в виду.  Думаю, что ты наверняка купил себе такое же. Джонни нахмурился. Об этом он раньше не задумывался, но теперь почувствовал, как завеса в его памяти приподнимается. Место, где они находились сейчас, показалось ему знакомым. Он вспомнил, как безудержно они смеялись, выбравшись из казино – шумные, гикающие и пьяные. Перед его глазами встала картина: Джайро споткнулся и упал на асфальт, не в силах перестать смеяться. Джонни протянул ему руку, пытаясь помочь Джайро встать на ноги. Они пробирались в сторону бара, который заметили чуть раньше неподалёку от итальянского ресторана, где отужинали, собираясь отпраздновать выигрыш Джонни в блэкджек, а потом… Потом? Уф. Он не смог вспомнить, что было дальше. Смутно он припоминал их болтовню, фонтанирующего нелепыми шутками Джайро и то, как он сам уже был достаточно пьян, чтобы искренне посмеяться над ними. Но Джонни действительно казалось, что после этого они могли отправиться только к своему фургону. Он помнил, как Джайро приходилось держаться за его плечо, чтобы он смог хоть как-то идти по линии, отдалённо напоминающую прямую; своим весом он непреднамеренно, но всё же усложнял Джонни передвижение. Но было что-то ещё. Что-то ещё произошло перед тем, как они добрались до фургона. Или… Нет, должно быть, это случилось сразу после того, как они вышли из бара. И в самом деле, ведь где-то же они нашли кольца, или, по крайней мере, одно кольцо, которое носил Джайро. У Джонни начинала болеть голова. Он предложил выпить что-нибудь прохладительное перед тем, как пойти смотреть фонтаны у Белладжио. Ему предстояло многое обдумать. Никогда раньше он не просыпался после вечеринки и не обнаруживал, что вся его жизнь настолько изменилась. Даже в тот раз, когда они познакомились с Джайро – на следующее утро он тоже почти ничего не помнил, но ничего и не поменялось. Мир точно оставался прежним – таким же, каким был за день до этого, на прошлой неделе и в предыдущем месяце. Сегодня же всё перевернулось с ног на голову. Ему всё ещё хотелось спросить Джайро о его татуировке, но это могло подождать. Если они действительно вышли замуж друг за друга, но ничего не помнили об этом, считался ли их брак юридически действительным? Джонни сомневался, что эта свадьба произошла на самом деле, но всё же. Он вновь подумал, что ему не стоило шутить об этом сегодня утром. Потому что теперь они стали мужьями Шрёдингера, и Джайро наверняка будет напоминать ему об этом до конца своих дней. Джонни потягивал воду, сидя за столиком летнего кафе, проворачивая трубочку в своём стакане, чтобы услышать звон кубиков льда о стеклянные стенки бокала. Джайро с кем-то разговаривал по телефону на родном итальянском. Он очень быстро произносил слова, и Джонни не мог разобрать, где заканчивалось одно и начиналось другое. Беседу Джайро вёл очень активно, энергично жестикулируя руками; выражения его лица сменялись с необычайной живостью. Джонни отвёл глаза, принявшись рассматривать плотный поток прохожих, направляющийся вдоль по улице. Джайро нравятся мужчины. Да уж. Джонни нужно было спокойно присесть и поразмышлять о том, что он почувствовал от этой новости. Особенно над той робкой надеждой, вспорхнувшей в его груди. Но это могло подождать, решил он и вытащил свой телефон, чтобы отвлечься. Эта мысль отправляется на дальнюю полку. Высветился пропущенный звонок от Хот Пантс. Блин, он настолько закрутился в попытках вспомнить события прошлой ночи, что совсем не проверял уведомления на телефоне. Также от них пришло два сообщения. Он открыл чат и ощутил, как мир вновь переворачивается. Он отправил фото. Прошлой ночью. Хот Пантс. Неизвестно, кто сделал его – наверное, какой-то прохожий, но на фотографии были запечатлены он сам, Джайро и двойник Элвиса в белом костюме. На фоне находился тот самый бар, в котором они выпивали. Оба они выглядели пьяными и абсолютно счастливыми. Джайро протягивал руку в сторону камеры подобно невесте, хвастающейся обручальным кольцом на какой-нибудь фотке в Фэйсбуке; лицо его озаряла отвратительная золотая улыбка, а вспышка камеры бликовала от гриллзов. Джонни же закрывал лицо руками, но, приблизив изображение, он увидел на своём пальце кольцо – такое же, как у Джайро. Рядом с ними стоял Элвис, держащий в руках книгу в тёмной обложке, похожую на Библию. Ужасное фото, Джонни не мог поверить, что в самом деле отправил его Хот Пантс. Он больше никогда не будет пить. Серьёзно. Никогда больше. Он прокрутил сообщения от Хот Пантс вниз, пробегаясь по ним глазами. Первое гласило: “ПОЗВОНИ МНЕ”, а второе: “Это тот самый чел, что спёр мой сэндвич с ростбифом!!!”. Джонни перечитал их несколько раз, пытаясь уложить всё в своей голове. Насколько же невероятным становилось их приключение? Хот Пантс и Джайро знакомы? Джайро украл… Что он украл? И их вправду обвенчал двойник Элвиса? Он больше никогда не будет пить. Мир крутился, уходя у него из-под ног, грозясь сбросить Джонни со своей поверхности. Джайро всё ещё говорил по телефону, он выглядел напряжённым, и его голос становился всё громче и грубее, чем когда-либо раньше. Джонни с его миллионом невероятных вопросов придётся подождать, пока он закончит. В горле у него внезапно пересохло и он сделал глоток воды. Джайро продолжал разговор ещё несколько минут. Кажется, он был зол на человека на том конце провода. В конце концов, Джонни услышал, как тот произнёс “Ciao”, что явно значило “Пока”; он знал, что иногда это может значить и “Привет”, но, очевидно, не в этом случае. Джайро положил трубку и тяжело вздохнул. – Всё в порядке? – спросил Джонни, наблюдая за тем, как Джайро потирает виски, пытаясь избавиться от накопленного напряжения. Джайро невнятно промычал что-то в ответ. – Я узнал, что случилось прошлой ночью, – он повернул свой телефон экраном в его сторону, демонстрируя их совместное фото с Элвисом. От этого на лице Джайро мгновенно расцвела улыбка, впрочем, немного приглушённая накатившей на него усталостью. Такая улыбка была ему несвойственна, и от этой мысли Джонни ощутил нечто, что не мог описать словами. – Говорил же, что мы встретили Элвиса, – сказал Джайро. Джонни усмехнулся ему в ответ, на этот раз даже почти не принуждая себя, и проследил за тем, как лицо Джайро немного просветлело при виде его улыбки. – Ну что, выдвигаемся? – спросил он, на что Джайро усиленно закивал головой в согласии. Они отправились на прогулку, пофотографировались у фонтанов, взяли на ужин пиццу на вынос и вернулись обратно к Доджу. Джонни решил отложить все свои вопросы на потом. Да уж, Город Грехов действительно впечатлял. Он пульсировал и поглощал всех вокруг, словно огромный голодный зверь, растянувшийся в пустыне. По пути в фургон Джонни рассматривал небоскрёбы и прочие роскошные здания, самую малость желая вновь увидеть простоту Дэнвилла. Высокие деревья, зелёную траву и свежую землю. Бетон и асфальт будто давили на него, и после двух дней, проведённых в их клетке, он радовался, что они совсем скоро уедут. Тот факт, что они увезут отсюда больше денег, чем привезли с собой, и вовсе был замечательным. И Джонни столько всего узнал здесь, в Лас-Вегасе – пожалуй, даже слишком много. В основном он узнал много нового о себе, к чему ещё оказался не готов. Они сидели в задней кабине фургона, уминая пиццу и слушая радио, наслаждаясь закатным солнцем снаружи, пока Джайро не нарушил тишину. – Ты его выбросил, – сказал он, замерев с куском пиццы в руке на полпути к его рту, опешив от осознания. – Я вспомнил, как ты говорил, что выбросишь своё кольцо. Джонни с нечитаемым лицом посмотрел в его сторону. Теперь и он вспомнил, что говорил нечто подобное. Но он не помнил, где избавился от своего парного дешёвого пластикового кольца. – Я был в стельку, Джайро, – он пожал плечами. Тот кивнул, опустив взгляд на свою руку. Джонни проследил глазами за тем, как Джайро снял кольцо с пальца и принялся рассматривать его, положив на ладонь. Затем он поднялся и, подойдя к своей сумке в другом углу кабины, принялся что-то искать в её наружных отделах на молнии. – Что ты делаешь? Минутой спустя Джайро вытащил из кармана сумки небольшую серебристую цепочку. Она была довольно тонкой для мужской цепи, и при её виде на лице Джонни выразилось недоумение. – Аксессуары очень важны, Джонни. Но порою мне кажется, что надевать одновременно и цепочку, и гриллзы – это перебор, так что обычно я обхожусь одними гриллзами. Впрочем, я всё равно ношу её с собой на всякий случай, – Джонни смотрел, как он нанизал кольцо на цепочку, надел её на шею и перевернул застёжкой вперёд, прищурившись, чтобы проверить, что она надёжно закрыта. Кольцо устроилось на его груди, и Джонни подумал, что издалека оно выглядело как золотое, и, если не знать, что оно пластиковое и не присматриваться слишком уж внимательно, то никто бы никогда и не догадался. – Что скажешь? – спросил Джайро. Джонни пришлось набить рот пиццей, чтобы не выпалить “Очень по-гейски, бро”, потому что с учётом их сегодняшнего разговора за завтраком он не был уверен, что подобная фраза прозвучит уместно. Вместо этого он лишь кивнул и показал большой палец, не прекращая жевать, чем Джайро вполне удовлетворился. Стоило им лишь надуть матрас, закончить со всеми делами и переодеванием (по отдельности, благодаря настойчивости Джонни), включить гирлянды и приготовиться ко сну, и Джонни осознал, как сильно на них обоих навалилась усталость. Матрас оказался удобным, пусть им и приходилось лежать совсем близко друг к другу, отчего Джонни странным образом ощущал себя словно парящим в воздухе. Так намного комфортнее, чем лежать на полу. Джонни уже две ночи толком не спал и всё, чего ему хотелось – это провалиться в крепкий сон без сновидений. Нет, не “хотелось”. Ему это было необходимо. Они немного поболтали о планах на завтра перед тем, как пожелать друг другу спокойной ночи и выключить гирлянду. Но Джонни всё лежал с открытыми глазами в темноте, разглядывая потолок и размышляя. За последние пару дней он осознал тот факт, что всё ещё скорбел, что был одинок, и это его пугало – хотя ему и не очень хотелось это признавать. Джайро вытащил его из депрессивного эпизода, и он понял, что сегодня ни разу не вспоминал об отце или о Нике, и это дало ему передышку. Ему стало немного легче, чем было в последнее время. Приятное чувство. Но у прошедшей пары дней обнаружилась и другая сторона медали. Джайро, держащий его за руку в Старбаке, чтобы успокоить. То, как у Джонни вспотела ладонь, и как он не мог найти в себе силы, чтобы посмотреть ему в глаза. Джайро, расстегивающий ему пуговицу на рубашке. То, что ощутил Джонни от лёгкого прикосновения его пальцев к своей коже на груди. Джайро, поддерживающий его у стола с блэкджеком, ободряюще сжимая его плечи. Какую смелость и уверенность в себе Джонни почувствовал от этого. То, как его и Джайро обвенчал (он надеялся, что в шутку) Элвис и то, как Джайро надел обручальное кольцо на цепочку вокруг шеи. Как при виде этого его нескончаемый трепет в животе окончательно превратился в порхающих бабочек. Джайро, доверившийся ему достаточно, чтобы совершить каминг-аут во время завтрака. Как его первой реакцией стала надежда, что он был во вкусе Джайро. Он припомнил давнишний разговор с Хот Пантс, которые с самого начала их знакомства не скрывали свои гендер и сексуальность. Именно благодаря этим разговорам Джонни стал отучаться от некоторых аспектов своего безнадёжно южного, старомодного и навязанного отцом христианского воспитания. Он никогда не относился к его комментариям серьёзно и никогда не принимал его слова на веру, но всё же некоторое невежество прочно укоренилось в его сознании, и он никогда не испытывал желания или нужды заняться самообразованием по этому вопросу. Он сказал Хот Пантс, что считает себя стопроцентным гетеросексуалом, за исключением одного случайного парня, привлёкшего его внимание, к которому Джонни испытывал сексуальное влечение, но это ведь с каждым бывает, правда? И Хот Пантс наградили его особым взглядом, который будто спрашивал: “Ты уверен?” Джонни закрыл глаза. Он вспомнил, как Джайро смотрел на него тем же самым взглядом прошлой ночью. – Я не буду носить это кольцо, я просто выброшу его, – сказал Джонни после того, как они отошли подальше от Элвиса. Джайро посмотрел на него с тем же самым выражением лица. В его взгляде так же читалось “Ты уверен?”, правда он выглядел куда более эмоциональным, чем взгляд Хот Пантс тогда. Даже грустным. – Ага, – ответил он, – Это тупо. Но Джонни осознал, что вовсе не стал его выбрасывать. Он точно знал, куда положил его. Когда Джайро отвернулся, когда он сменил тему и заговорил о чём-то другом, Джонни вытащил свой кошелёк из кармана джинсов, открыл отделение для мелочи и спрятал кольцо туда. Он вспомнил свой ход мысли – нет места надёжнее, чем это. Вспомнил, как сидел посреди улицы и рассматривал кольцо, лежавшее поверх монет, чувствуя внутри тепло и желание сохранить его. Джонни закрыл кошелёк и запихнул обратно в карман, пока Джайро не успел заметить, что он от него отстал. Он глубоко вдохнул через нос, задержал дыхание на четыре секунды и медленно выдохнул через рот. Затем он повернулся посмотреть на Джайро, уже сопевшего рядом с ним – тот ещё не храпел, но явно уже крепко спал. Джонни поднял взгляд обратно на потолок. Ладно, пришла пора признаться. У него появился краш. Нет смысла отрицать это. Он запал на Джайро Цеппели. Малыш Джонни запал на Джайро Цеппели. От этого признания он почувствовал себя даже лучше.  Хм. “Может быть, это и есть то, чем ты платишь за пробуждение в Вегасе”, – подумал Джонни, закрыв глаза и позволяя долгожданному сну принять себя в свои объятия.