И пеплом станет мир

      Лирин походил на рай. Пронизанный магией от земли до небес, славящийся невероятной красотой природы, населенный разнообразными существами — он был настоящей жемчужиной среди миров Вечности. Демиург, создавший Лирин, определенно вложил в него всю свою любовь, которая передалась и обитателям этого места.       Людская раса была одной из самых малочисленных в этом мире, к тому же, не обладала ни магическими способностями, ни высокой продолжительностью жизни, заканчивая свой земной путь, едва перешагнув столетний рубеж.       Однажды, светлые боги пожалели людей и решили преподнести им свои дары. Так простые смертные, не имевшие ничего, оказались обладателями белоснежных крыльев, врученных им Мабалем и магии, что вдохнула в них Юсуль. Боги, глядя на свое творение, нарекли его ангелами, как существ из другого мира, на которых люди стали теперь похожи.       К новой ипостаси приходилось долго привыкать, ведь народ лишь наделили новыми возможностями, но не научили как ими пользоваться. Методом проб и ошибок, крылатые стали осваивать божественные дары, развивая и улучшая свои навыки.       Со временем в бывшем людском королевстве, Арамии, стали появляться академии, в которых проводилось обучение подрастающего поколения. Умелое владение крыльями и управление магической силой являлись важной частью образования. Но чем больше развивали свои силы ангелы, тем тщеславнее они становились. Вскоре, прямо над Арамией появился Небесный город, сотворенный магическими усилиями сильнейших крылатых, ибо негоже ангелам было жить на земле. Большая часть жителей обосновалась именно там, но были и те, кто остался в королевстве, отказавшись покидать родные места.       Однако самый настоящий раскол между крылатым народом произошел позднее. Яблоком раздора стали Сизые горы, богатые залежами золота и драгоценных камней и граничащие с Арамией. Гномий король, в чьих владениях находился столь лакомый кусочек, умер не оставив после себя наследника. И пока гномы выбирали нового правителя, один из военачальников ангелов, Памис, предложил напасть на горный народ и завладеть их территорией, тем самым присвоив золотые рудники себе. На удивление, его поддержали многие: и жители Небесного города, и жители наземной части Арамии. Однако, ровно столько же крылатых было против, а самое главное, с предложением Памиса был не согласен сам король Халь.       Но даже слово правителя не могло остудить неожиданно взявшийся пыл и жажду наживы. Все больше возмущенных голосов звучало в Небесном городе, требуя забрать Сизые горы с их богатствами себе, ведь для этого понадобилось бы всего ничего, лишь немного расширить свои границы.       Но то, что начиналось как призыв к войне с гномами, неожиданно переросло в войну между ангелами. Жаркие споры перетекли в мелкие стычки, а те в свою очередь в открытые столкновения, а потом и в вооруженные конфликты. Когда пролилась первая кровь, Арамия и Небесный город запылали в огне войны.       Любимцы богов, некогда милосердные и благородные, превратились в злобных монстров, ослеплённых ненавистью друг к другу. Жестокие сражения проходили на земле и в небе ровно сто дней, пока не вмешался Мабаль. Явившись в самом пылу битвы, среброглазый бог хлопнул в ладоши, и тут же все вокруг замерли, лишившись возможности сделать даже малейшее движение. Крылатые лишь яростно вращали глазами, готовые броситься даже на божество, которое посмело им помешать.       Мабаль внимательно оглядел своих подопечных и печально покачал головой. Осознание произошедшего отозвалось острой болью в его сердце. Прекрасные крылья ангелов давно испачкались в саже и крови, потеряв свою белизну. Светлые добрые лица исказила печать безумной ярости. Этот народ получил великие дары, но решил их использовать не во благо, поэтому бог больше не мог оставаться в стороне.       — Мое разочарование в вас не описать словами, — разнесся над полем сражения зычный голос Мабаля, — Неужели вас так развратили наши дары, что вы решили осквернить Лирин ни к чему не ведущей войной? Неужели ваши сердца настолько озлобились, что вы готовы идти против друг друга? Сын против отца, брат против брата, дочь против матери… Что я вижу? Не обманывают ли меня мои глаза? Действительно ли это тот добрый, трудолюбивый и отзывчивый народ, которому я подарил крылья? Как могли вы попрать все законы нашего мира?       С каждым словом гнев бога разгорался все сильнее. Впервые в Лирине спокойствие и гармония были нарушены. Мабаль не мог допустить, чтобы война продолжалась дальше, а ненависть крылатых расползалась по всему миру отравляющей червоточиной. Выход был только один…       — Лирин — колыбель любви и гармонии. В нашем мире нет места злобе, зависти и предательству. А значит, отныне здесь нет места и вам.       Бог взметнул руки вверх, притягивая к длинным пальцам потоки воздуха, закручивая их в одну небольшую полупрозрачную сферу, вспыхивающую красными всполохами магии. Прикрыв глаза, Мабаль шептал сложное заклинание, которое должно было помочь восстановить спокойствие в Лирине. Когда воздух в его руках окончательно сформировался в идеальный шар, бог открыл глаза, направив грозный взгляд на застывших ангелов.       — Вашим наказанием за эту кровопролитную войну и черные замыслы станет изгнание из этого мира. Я отправляю вас в Даларию, пустынный мир, покинутый богами и народами. Вы больше никогда не увидите райские кущи лесов Лирина, не услышите веселое журчание здешних полноводных рек и маленьких, но звонких ручьев, не вдохнете полной грудью воздух, наполненный ароматами многочисленных цветов…       Речь Мабаля была прервана горестными криками ангелов, которые вдруг осознали, что их лишают дома. Бог вернул им способность двигаться, и крылатые сразу же упали на колени, моля смилостивиться над ними, дав последнюю возможность на исправление.       — Я думаю, каждый заслуживает ещё одного шанса, — раздался мягкий голос неожиданно появившейся Юсуль. Богиня плыла в нескольких сантиметрах от земли, окутанная облаком своих длинных голубых волос. Ее прекрасный лик был печален, а горе надолго поселилось в опущенных уголках полных губ.       — Я знаю, как мы поступим, Мабаль, — произнесла Юсуль, поравнявшись с богом, — Мы установим срок, скажем, пятьсот лет, за который они должны осознать свои ошибки и вернуться к прежней жизни. Если они справятся, то Лирин распахнёт им свои объятия, ежели нет, то единственным домом им станет Далария.       — Будь по-твоему, — бог не выглядел довольным, но все же согласился, — Так и сделаем.       — Подождите! — вскричал король Халь, — разве это справедливо, что нас изгоняют всех вместе, хотя во всем виноват Памис и его приспешники, возжелавшие богатства гномов? Не продвигали бы они свои идеи, не было бы этой войны!       — Ох, мой дорогой Халь, — проворковала Юсуль в мгновение ока оказавшись рядом с правителем, который как и остальные стоял на коленях, — Ты же не думаешь, что нам неизвестны твои помыслы? Ты отказывался от предложения напасть на гномьи владения, прекрасно зная, что Памис горяч и своенравен, а значит нарушит твой запрет и все равно захватит Сизые горы. Разве ты не собирался после этого бросить Памиса и его воинов в тюрьму за неповиновение, а золотые рудники и шахты с драгоценными камнями оставить для себя и своих верных подданных? Ты виноват не менее! А значит тоже будешь наказан, как и весь твой народ! Но если вам так хочется очернить других, а самим остаться чистыми, то я с удовольствием в этом помогу.       Юсуль улыбалась, но глаза гневно сверкали, когда с ее пальцев сорвались голубые нити магии и словно сетью накрыли всех ангелов. Первые мгновения не происходило ничего, и сжавшиеся от страха крылатые даже успели облегчённо выдохнуть. Но постепенно голубое свечение становилось все сильнее и сильнее, пока не стало слепить, вынуждая прикрыть веки. А когда через минуту глаза снова были распахнуты, ангелы не поверили в увиденное. Крылья Памиса и его сторонников были черными как ночь, в то время как оперение короля Халя и его подданных сияло своей первозданной белизной.       — Что…что это значит??? — ощупывая свои крылья закричал Памис.       — Ваш цвет будет служить постоянным напоминанием, что вы сами поделили себя на две враждующие стороны, — громко, чтобы все ее услышали, произнесла богиня, — Только кто-то захотел оставить при себе облик невинных ангелов, а кто-то не скрывая свои нечистые мотивы, предстал перед всеми в образе демонов.       — Вы будете изгнаны в Даларию, — взял слово Мабаль, — но мы даём вам ровно пятьсот лет, чтобы восстановить между собой былую гармонию. Если вы искорените свою ненависть к друг другу, если сможете снова быть дружны, а так же жить в мире и согласии, ровно как в тот день, когда мы подарили вам магию и крылья, то вы сможете вернуться в Лирин.       Бог еле слышно прошептал несколько слов, и ветер вырвал у Халя и Памиса по одному перу, заставив их стиснуть зубы от неожиданной боли. Поток воздуха принес трофеи к шару в руках Мабаля, а тот закрепил их по бокам, произнеся заклинание. Через мгновение оба пера превратились в крылья, черное и белое, охватывающие сферу, словно пряча ее от посторонних глаз.       — Если в течение пятисот лет вы сможете снова стать тем народом, которым были когда-то, то этот артефакт приведет вас обратно в Лирин. Если же ваши сердца будут все так же черны, то Далария останется вашим домом навечно.       — Ключ к возвращению лежит в ваших душах, — поучала Юсуль, — Лирин с радостью примет вас назад в свои объятия, когда вы очиститесь от скверны, развращающей ваши сердца. В нашем мире не место тем народам, которые не могут жить в согласии даже между собой. Помните об этом и никогда не забывайте. Я надеюсь, что мы с вами ещё увидимся.       Последнее, что помнили изумленные ангелы — ободряющая улыбка богини и красная вспышка волос Мабаля, когда он бросил крылатую сферу, взорвавшуюся ярким светом, прямо в толпу. А когда ее сияние погасло, некогда единый народ стоял посреди каменистой пустыни Даларии, Мира Двух Лун.