Ярость Магии

— Клятвы принесены, теперь можно обсудить несколько вопросов? — с детской непосредственностью спросил Поттер. — Что вас интересует? — осведомился директор банка. — Во-первых, что это такое? — спросил мальчик, раскрывая ладонь и показывая всем золотой восьмигранник, на котором ярко выделялось шесть секторов, но только на четырех сияли руны. — Гоблины хранили этот кулон со времен Атлантиды. По легендам он принадлежал последнему Императору и наполнен его силой, но до сегодняшнего дня она никак не проявлялась, за исключением одного свойства. Никто не мог взять кулон в руки. Даже директора банка могли прикасаться только к цепочке, а все остальные получали страшные ожоги и от неё, независимо от расы и магического потенциала. Этот кулон был тестом, завещанным нам предками. Мы должны были отдать его Императору, а артефакт сам раскроет тому свои свойства. — Ну что же. Этот тест я прошел, — глядя на золотое украшение, которое почему-то не хотелось выпускать из рук, пробормотал мальчик. — Но может быть, хоть вы сможете провести стандартные тесты для меня? А то последний раз ничего не вышло. — Да, конечно. Просто для вашей крови нужен особый сосуд, я сейчас за ним пошлю, он находится в вашем хранилище. — То есть императорском? — решил уточнить Люциус, который наконец-то переварил полученную информацию и решил вступить в диалог. — Да. От правящего дома осталось не так-то много артефактов, но чаша, жертвенный нож и жезл были помещены сюда ещё при жизни прежних правителей, — ответил Мастеретекс. Через десять минут, которые провели в тишине, обдумывая услышанное, в кабинет вошли два гоблина, несущие сундук, окованный железом. Они очень осторожно водрузили его на стол директора и, поклонившись, ушли. Сундук производил впечатление не столько древности, сколько простоты и надежности, а вместо замочной скважины имелось отверстие восьмигранной формы. — Вставьте кулон в отверстие, и сундук откроется, — проинструктировал банкир. Гарри самому было интересно увидеть реликвии, существующие ещё со времен Атлантиды, так что, не медля, он вставил кулон в скважину, и сундук, щелкнув запорами, открылся. Мальчик тут же, не задумываясь, повесил кулон на шею и взял в руки черный нож в форме полумесяца, обе грани которого были остро заточены. Рукоять оказалась рассчитана на большую ладонь, но всё равно порождала какое-то странное чувство. Этот нож был похож на кого-то, словно он являлся живым, и для того чтобы пробудиться, ему необходимо напиться крови хозяина. Гарри, не думая, рассек ладонь и из раны потекла кровь, капая в сундук, из которого тут же вырвалось красное сияние. Оказалось, что струйка драгоценной жидкости стекла прямо в чашу и та, теперь, сияла рубиновым светом. Глядя в чашу, мальчик провел по ране плоской стороной ножа и рана тут же исчезла. Так же на автомате, император передал нож Северусу, который принял святыню с огромным уважением, а сам мальчик двумя руками вынул из сундука полупрозрачную рубиновую чашу, на которой был вырезан очень тонкий узор, значение которого он ещё не понимал. — Поставьте чашу на стол и позвольте мне влить зелья в вашу кровь, — продолжил пояснять гоблин. Поттер осторожно поставил изящный артефакт и отошел. Несколько зелий и заклятий спустя состав для теста было готов, и его можно было вылить на листы пергамента. За это время Гарри успел рассмотреть белый жезл, оставшийся в сундуке. Предмет напоминал волшебную палочку, только из металла, которому придали восьмигранную форму. Больше ничего примечательного в ней не было, но парень почему-то сразу подумал о Драко — в этом жезле были такое же изящество и сдержанная красота. В этот момент Мастеретекс попросил Гарри вылить зелье, так как сам гоблин не мог прикасаться к этим артефактам, так же как и к крови Императора. Попав на бумагу, зелье проявило текст. Имя: Гарольд Раса: человек Род: человечество, малые Блэк и Поттер Родовой статус: глава Рода Титул: Император — Не думал, что мой Род — это всё человечество, — озадаченно почесал затылок Гарри, а в это время Люциус, успевший просмотреть пергамент с имуществом, подлил масла в огонь: — А то, что вам будет принадлежать Атлантида как наследные земли, вы могли подумать? — Нет. Но меня это уже не удивляет, — отмахнулся парень. — Ментальная магия, искусство аналитического транса, магия души, боевая магия, магия огня, проникновение в суть... Да я понимаю только половину из того, что здесь написано! — не выдержал Северус, сгорая от желания разобраться в очередной загадке. При этом мужчина так и не выпустил кинжал, словно позабыв о нем. — Успокойся, Северус, у тебя будет ещё много времени, чтобы разобраться не только в написанном здесь, но и в остальных загадках, которые так щедро преподносит наш Император, — насмешливо фыркнул Люциус, зная, что у друга уже чешутся руки погрузиться в изучение неизведанного. — Тем более, что Атлантиду ещё найти надо, лично у меня на это времени нет, а со всеми моими дарами придется разбираться по мере того, как будем понимать, с чем имеем дело, — задумчиво ответил то ли мальчик, то ли Темный Лорд. — Самое главное, что для чар и зелий я всё ещё Гарри Поттер, ведь Гарри — сокращенное от Гарольд. А до совершеннолетия никто не будет проверять мой статус и титулы. Кстати, как я понял, для Магии я совершеннолетний? — Да, мой повелитель. Иначе бы она не признала вас своим наместником, — поклонился гоблин. — Кем? — не понял мальчик. — Наместником. Вы разве не знали? Император и его семья — это живое воплощение воли Магии. Они — её тело и воля, на этом и зиждется их власть. — Час от часу не легче! Но с этим будем разбираться позже, — убито ответил Поттер и, все присутствующие улыбнулись, таким детским и искренним получился тон. — Всё, с делами в банке покончили, теперь, лорд Малфой, вам в министерство, а мне и профессору Снейпу в школу, где мы будем вас ожидать. — Тогда я вас провожу, — заявил директор с видом, не терпящим возражений. Гарри не смог удержаться и, прихватив с собой сундук с чашей и жезлом, который успешно уменьшился, пошел к выходу, так и не забрав у Принца нож. Почему-то так казалось правильным. Вся компания долго поднималась наверх, проходя по строгим гранитным и нарядным мраморным залам. Гарри заметил, что во многих местах теперь виден золотой императорский герб, поэтому мальчик решил задать вопрос: — Господин Мастеретекс, у вас не будет проблем с Министерством из-за смены герба? — А какое дело Министерству магии до внутренних дел банка? — резонно спросил гоблин. — К тому же на свете осталось не так уж много разумных, способных понять, что это значит. Вдруг мы ударились в романтизм и решили примазаться к славе древней империи? — Резонно и вполне понятно для большинства людей, — одобрил Люциус. Маг не сомневался, что уже сегодня залы банка наполнятся сплетнями о странной политике руководства, которые достигнут ушей клиентов. А к вечеру даже самый последний дворник из числа гоблинов будет в курсе изменения статуса учреждения, ставшего им домом и судьбой. Выйдя из здания лорд Принц и Гарри аппарировали на опушку Запретного леса у Хогвартса, а Люциус отправился в аврорат сдавать Петтигрю. Встретили его там настороженно. Для авроров он оставался Пожирателем, но ускользнувшим от правосудия, а политики не любили Люциуса за его изворотливость и умение оказываться в нужное время в нужном месте. Но когда поняли, кого им принес лорд Малфой, перед ним начали лебезить все, помнившие дело Блэка и осознавшие, что им может крепко влететь за заключение в тюрьму невинного человека. Ни у кого не было иллюзий, что Фадж и Крауч отмажутся, как всегда, а вину свалят на подчиненных. Министр тоже проявил себя с лучшей стороны и, поняв, где скрывался предатель Поттеров, стал похож на охотничью собаку, взявшую след дичи. По всему выходило, что Дамблдора в ближайшем будущем ждут тяжелые времена. Так как именно он являлся главой Визенгамота как тогда, так и сейчас, и заключение в самую ужасную тюрьму магического мира невинного, да ещё и аристократа — героя войны, лежало полностью на его совести. По легенде двенадцатилетний наследник благородного Рода шутки ради поймал крысу, принадлежащую младшему сыну Уизли. Принеся её к себе в комнату, он заподозрил, что с животным что-то неладно. Поэтому, когда сегодня отец появился в школе, ребенок сразу же показал ему зверька. Люциус немедленно предположил, что перед ним анимаг и вспомнил, что среди Пожирателей был кто-то с подобной анимагической формой. Поэтому аристократ, как честный гражданин, немедленно доставил мага в аврорат. К сожалению, пока его сын ловил животное, оно потеряло переднюю лапу и проверить метку не представлялось возможным. Лорд Малфой наложил несколько исцеляющих заклятий, только поэтому анимаг выжил и мог ответить на все вопросы при допросе с веритасерумом. Единственное же, что смог выяснить сам аристократ, так это что пленника зовут Питер Петтигрю, и это тот самый друг Поттеров, считающийся погибшим от руки Блэка. Возможно, Люциусу и не поверили бы, но предъявить ему было совершенно нечего. Нехотя поблагодарив аристократа, крысе вернули человеческий облик и заперли в камере дожидаться допроса. Люциус отправился домой довольный как никогда, напоследок напомнив министру, что Блэк его — родственник, и, как невинному человеку, ему не место в тюрьме. Министр скривился, словно его накормили лимонными дольками, и пообещал разобраться с ситуацией как можно скорее. Сегодня лорд Малфой укрепил социальное и политическое положение своего Рода и практически обелил его имя. Вечером, когда эмоции утихнут, он свяжется со своим другом и расскажет всё в подробностях, разыграв целый спектакль, а сейчас необходимо поделиться новостями с женой и написать письмо Паркинсону. *** Гарри отсутствовал в школе несколько часов, но днем в субботу этого никто не заметил. До обеда оставалось ещё два часа, и это время гриффиндорец решил потратить с умом, а точнее, наладить отношение с Томом Реддлом. Разговор ожидался сложный, а учитывая личность собеседника, Поттер лихорадочно подыскивал укромный уголок, скрытый от глаз директора. Помогли воспоминания Лорда, в которых искомое обнаружилось сразу в двух экземплярах. Лезть в грязные подземелья и знакомиться с василиском пока желания не было, а вот второй вариант подошел идеально. Выручай-комната на восьмом этаже оказалась чудным изобретением человеческого гения, границ применения которых маленький заговорщик даже не мог вообразить. Взяв с собой дневник Реддла, Гарри нашел нужный коридор и, проделав необходимые действия, представил себе уютную гостиную с камином. Открыв появившуюся дверь, мальчишка радостно улыбнулся — всё полностью соответствовало его пожеланиям, даже столик, накрытый на две персоны с чаем и пирожными, наличествовал точно там, где хотелось гриффиндорцу. Зайдя в помещение и закрыв за собой дверь, он достал крестраж и, проколов палец иголкой, лежащей на подносе, специально для этих целей, освободил узника. Реддл появился сразу же. У него было время подумать и оценить своего противника. Это ему не особо помогло, так как он был не готов к смене лидирующей личности. Вольдеморт готовился долго и кропотливо отвоевывать свою свободу у нового Лорда, медленно накапливая силы и людей. За прошедшую ночь он тщательно пересмотрел все воспоминания Лорда, ставшие ему доступными, и сложил о нем своё мнение: победить такого будет трудно, но вполне возможно, гриффиндорца погубит вспыльчивость и желание действовать привычными методами. Чего-чего, а терпения Вольдеморту было не занимать, он умел собирать силу по капле, а потом наносить сокрушительный удар по расслабившемуся врагу. Именно так в прошлом он и добился успеха, воплотив в себе лучшие черты символа своего факультета. Мужчина готовился к худшему, понимая, что знаний Блэк-Поттера достаточно, чтобы изрядно подпортить жизнь осколку души, поэтому, появившись в незнакомой гостиной, освещенной только огнем камина и явно предназначенной для задушевных бесед, а не угроз, темный маг удивился. — Здравствуйте, мистер Реддл. Приношу вам свои извинения за поведение моего старшего я, — вежливо сказал Поттер, наливая в две чашки ароматный зеленый чай с жасмином, именно такой, какой нравился Тому. — Как вы уже поняли, я не Темный Лорд, с которым вы вели беседу вчера. Я — Гарри Поттер из нынешнего времени. Меня не устраивает произошедшее и решения, принятые Лордом, поэтому я решил сам поговорить с вами. Ситуация менялась в лучшую сторону, и Реддл возблагодарил Мордреда и Моргану за предоставленный ему шанс. Мальчишку будет явно проще перетянуть на свою сторону, чем бешеного Блэк-Поттера. Но сначала следовало выяснить несколько моментов. — А ваше старшее я в курсе происходящего? — поинтересовался слизеринец, садясь в кресло. После слияния трех крестражей он мог не только брать материальные предметы, но даже есть. По прошествии стольких лет пребывания в виде голой мысли это оказалось несказанным удовольствием. Незаметно для себя маг расслабился, наслаждаясь теплом чашки в руках, упругостью кресла и ароматом чая, а мальчик, подметив эти мелочи, слегка улыбнулся, продолжая разговор. — Конечно, мы почти единое целое. Он наблюдает за происходящим, но вмешиваться не будет. — Он настолько уверен в вас или ему настолько безразличен я? — заинтересованно спросил Том, погружаясь в неспешный ритм светской беседы, греющей сердце любого слизеринца. — Скорее у него нет выбора. За ошибки всегда необходимо платить, — хитро улыбнувшись, ответил Гарри и отпил из чашки. Реддлу нравился мальчишка, было в нем что-то особенное. С некоторой долей удивления маг понял, что тот напоминает слизеринцу как самого себя, так и Абрахаса Малфоя. Люциус тоже умел вот так плести кружево разговора, но ему не хватало амбициозности и непредсказуемости отца. Через несколько лет Гарри Поттер станет сильным игроком, а ведь мальчик ещё даже не показал всех своих возможностей. — Вы имеете над ним власть? — приподняв бровь с кажущейся незаинтересованностью, спросил мужчина. — Возможно, а возможно мне это только кажется. Разум очень сложен. Возможно, я просто сошел с ума и у меня раздвоение личности. Всё может быть, — хихикнул мальчик. Ему почему-то безумно нравилось играть с этим мужчиной. Гарри не чувствовал от него угрозы и в то же время ощущал, что Том способен его понять. Возможно, даже лучше, чем Блэк-Поттер. — И вас не пугает такая возможность? — Нет. Если я безумен с точки зрения обывателей, это их проблемы, пока они не могут мне навредить, — легкомысленно ответил гриффиндорец, создавая на ладони маленькое солнышко из чистой магии и греясь в его лучах. Поступок был совершенно детским, вот так выкладывать сильную карту, но это был порыв, а таким порывам Гарри привык доверять. По комнате пробежала волна дикого волшебства, и стены древнего замка, как голодное животное, потянулись к нему. Поттер удивленно наблюдал за тем, как из пола комнаты появились щупальца, впившиеся в источник энергии и поглотившие его, после чего обоим гостям выручай-комнаты показалось, что их поблагодарили. Озадаченный мальчик посмотрел на пустую ладонь, а потом задумчиво проговорил: — Дивны дела твои, Господи. Надо будет как-нибудь здесь провести жертвоприношение и посмотреть, что получится. — Поттер. Что это было? — осипшим голосом спросил Реддл. — Простенькая дикая магия, ничего особенного, — отмахнулся гриффиндорц. — Ты хоть понимаешь, что только что сделал? — возмущенно спросил темный маг. — Обычный файербол. Правда ещё маленький, да и удерживать его долго не получается, — скривившись, сказал пацан. Всё же для светских бесед он был ещё мал, но вот довести любого до белого каления у него получалось ещё лучше, чем у его старшего я. — ”Обычный” файербол?!! Удерживать долго не получается?!! Поттер, кто тебя этому научил?!! — перешел на крик Реддл. — Тише, тише. Обучил меня мой учитель по боевым искусствам, он и друзей моих учит, — выставив перед собой руки и пытаясь успокоить взбесившегося слизеринца, примирительно сообщил мальчик. В это время Лорд в его разуме покатывался со смеху, решив, что Гарри доведет Вольдеморта до сумасшествия гораздо быстрее, чем получилось бы у него с Северусом. — Кто он?! Где ты его нашел? — продолжал настойчивые расспросы темный маг. — Да маггл он. Приехал к нам из Японии. Говорит, что у них так всех детей учат, — уже начиная опасаться бешеного слизеринца, ответил мальчик. — МАГГЛ?!! Ты мне врешь! — уверенно заявил Реддл. — А разве Лорд не показывал воспоминания о наших тренировках? — удивился Поттер. — Нет, — недовольно пробурчал мужчина. — Покажи! — Тише, тише. Не всё сразу. Если что-то хотите получить, сначала что-то предложите, — уверенно заявил парнишка. — И что ты делаешь на Гриффиндоре? — скривился слизеринец. — Прячусь, — уверенно ответил пацан, нагло улыбаясь. — Точно змей. И чего же ты хочешь? — Для начала договора о сотрудничестве. Между нами уже заключена магическая помолвка, если не сам брак. Но меня не устраивают интриги в семье. Так что вы дадите клятву, что постараетесь всех нас узнать и понять, а я дам обет, что познакомлю со своим наставником и постараюсь уговорить его поделиться с вами знаниями, — заявил малолетка. — А не много ты хочешь? — приподняв бровь, спросил Вольдеморт. — В самый раз. И я, и вы клянемся только в том, что постараемся выполнить свою цель, так что договор вполне честный. И к тому же на брудершафт мы ещё не пили, и обращаться ко мне на “ты” не вежливо с вашей стороны. — Заноза. Но вы правы. Я, правда, не могу понять одного — зачем вам это? Я уже в вашей власти — просто прикажите, и я буду вынужден подчиниться, — недоверчиво спросил бывший Темный Лорд. Этот же вопрос он задавал Блэк-Поттеру, но из-за ошибки в формулировке вместо ответа получил скандал. — А что тут непонятного? Власть над телом иллюзорна. Ни одни оковы не способны удержать разум и волю, а мне нужны именно они. Если я хочу, чтобы мы с вами вот так беседовали и дальше, обменивались знаниями, разгадывали вместе загадки магии, достигали общих целей, не ожидая удара в спину друг от друга, то мне необходимо завоевать ваше доверие, а вам моё. А рабский ошейник не способствует плодотворному сотрудничеству сильных людей, он хорош только на шеях слабых, — пафосно и немного цинично заявил мальчишка. Услышать подобное от двенадцатилетнего недомерка было, по меньшей мере, странно. В его возрасте Том ни о чем подобном не думал. Он желал подчинить всех и вся и достичь максимальной безопасности для себя. Это с возрастом пришло понимание, что личной безопасности возможно добиться, только изменив общество, а лучшая броня — это тело и палочка верного соратника. Даже в сорок лет, когда создавался Орден Рыцарей Вальпурги, ему ещё хотелось гарантий, откуда и появились некоторые функции у Метки, роднившие её с рабским клеймом. Том всегда завидовал таким людям, как Дамблдор, способным плести сети из идей и образов. Они властвовали над умами и сердцами обывателей, являясь фактическими правителями мира. И похоже, Поттер уже сейчас это понимает. Добавьте к этому секрет утерянной дикой магии, которую ему преподает какой-то “маггл”, и получится Загадка по имени Гарри Поттер, которая, если быть честным с самим собой, очаровала ученого, живущего в душе Реддла. — Вы считаете, что наши цели могут совпасть? — Они уже совпадают. Я хочу возродить настоящую Магию, лишить власти нынешнее правительство и изменить гадюшник, именуемый “Магическим миром”. Да тут жить невозможно! — возмутился мальчишка. — Маги деградировали настолько, что годятся только на роль цирковых артистов, и то не в каждую труппу возьмут. А их наука?!! Это же мракобесие полное! И при этом они ещё мнят себя чем-то особенным?! — с возмущением вещал пацан. Похоже, тема была больной, и говорить о ней он мог долго. — А магглы, по-вашему, достигли большего? — заинтересованно спросил слизеринец, дождавшись паузы между репликами. — Они уже ходили по Луне, регулярно летают в космос, расщепили атом и создали множество удивительных машин. А самое главное — они умеют мечтать! — восхищённо сказал гриффиндорец. — Вы так ими восхищаетесь, что просто диву даёешься, почему вы не с Дамблдором, — скривился темный маг. — Потому что он старый дурак, боящийся собственной тени, — категорично отрезал пацан. — Он искренне верит в то, что магглы смирятся с нашим существованием, если узнают о нас, — фыркнул он. — Лорд Блэк убедился, что это не так. — Так какой же выход вы видите? — заинтересовался Темный Лорд. — Взять лучшее от двух миров, соединить, дополнить пробелы, возродить вид Магии, доступный как магам, так и магглам, и создать новое общество. Правда, придется делать всё втихаря, чтобы не прознало ни одно из правительств — люди очень не любят, когда у них власть отнимают, — печально заявило гриффиндорское чудо. Реддл не выдержал и расхохотался. — Вы уверены, что вам двенадцать лет, или это ваше старшее я мне голову морочит? — отсмеявшись, спросил маг. — Честное слово, это я! — искренне и совершенно по-детски заявил мальчишка. Реддл снова расхохотался и, протянув руку, потрепал Поттера по голове, растрепав волосы. — Ладно, поверю. Так значит никаких ограничений — пробуем понять друг друга и наладить общение? — уточнил темный маг. — Да. Сейчас составим текст клятвы, а вечером я познакомлю вас с остальными членами нашей семейки, — сказал мальчишка и взял прямо из воздуха пергамент и шариковую ручку. Через полчаса жарких баталий, в которых с пеной у рта отстаивалось каждое слово договора, он был заключён. Оба запыхавшихся после спора мага отметили, что он доставил им массу удовольствия. Напоследок Гарри пообещал познакомить собеседника с Оямой как можно быстрее, но особо информацией делиться не спешил, оставляя её про запас. Любовь Реддла к силе и знаниям была видна невооруженным глазом, и Гарри не хотелось терять козыри. Вернувшись в гостиную факультета и встретившись с друзьями, мальчик пообещал всё рассказать чуть позже, утащив Драко и Гермиону в игровой клуб. Его деятельность начала перерастать во что-то большее, чем просто собрание детей, увлеченных играми, теперь это скорее походило на кружок безумных ученых. Читая очередной комикс или книгу, дети мигом изобретали игру, а заодно прикидывали, как можно воплотить тот или иной замысел автора в реальности. Так появились на свет первые маго-компьютеры. Как ни странно, к их созданию привел интерес Гарри и Гермионы к сквозным зеркалам. Эдмунд Розье, которого Гермиона заразила идеей в прошлом году, так и не бросил затею, и результатом его мучений и бессонных ночей, проведенных вместе с гриффиндоркой за пыльными фолиантами в заброшенных классах, стало изобретение языка программирования, основанного на рунах. Он был всё ещё несовершенным, и для создания каждого артефакта требовалось много времени, но это был первый шаг. Приехавшая с каникул девочка поделилась со старшекурсником, ставшим ей хорошим приятелем, новой информацией в этой области, полученной от леди Грейнджер. Капитан Лорда прошла этот путь прежде и вместе с невыразимцами создала нечто подобное. Самое главное, она помнила правила создания таких алгоритмов и ритуалы, необходимые для сотворения базового ядра искусственного интеллекта. Детям до этого было далеко. Но до изготовления первых трехмерных игр и голографических планшетов-читалок они уже добрались. Базисом для первого были маггловские и магические игры, а для второго — обычные магические газеты и картины. Две стайки детишек, состоящих из учеников различных факультетов и курсов, просиживали вечера напролет у Флитвика, с жаром обсуждая каждую деталь, да и летом переписывались и встречались с отзывчивым профессором. Именно они и представили на суд своих друзей новые изобретения. А под кроватью Эдмунда ждали своего часа в коробке маленькие зеркала в неброской оправе из простой меди. Там их было более сотни, и каждое обладало голографическим интерфейсом и порядковым номером, который в последствии станет идентификатором будущего абонента. Как выяснилось, самое главное — это понять принцип, вернее, даже желание это сделать. Магия позволяла избежать утомительного написания длиннющих скриптов, беря на себя большую часть работы, но всё же без знаний маггловского программирования это было бы невозможно осуществить. Близнецы Уизли подсели на химию и физику, запоем читая не только учебники, но и всю популярную литературу по этим направлениям. Их нестандартные мозги просто ликовали от перспектив, открывающихся перед ними. Так как они были магами, то смотрели на мир не так, как Гарри и Гермиона, их первым изобретением стала “реактивная” метла, развивающая сверхзвуковую скорость, но от неё пришлось отказаться, так как на ней было нереально летать. Тогда они начали искать способ полета без метлы. А так как фантазия мальчишек никогда не знала границ, то за базовую модель был взят одноместный истребитель Еврофайтер Тайфун, который они увидели летом на авиашоу. Конечно, никаких чертежей у них не имелось, да и разобраться в них они бы не смогли, но это им было и без надобности. Их детище пока что напоминало дельтаплан с двумя сидениями и рулем, но никто не сомневался, что рыжий дуэт под руководством Дафны создаст что-то невероятное. Во всяком случае, на розыгрыши времени у них не оставалось. А если учитывать, сколько понадобится времени, чтобы мальчишки разобрались в законах механики и научились что-то делать своими руками, то ближайшие пару лет обещали быть относительно тихими. Ещё одним детищем клуба с огромным потенциалом стали “маленькие помощники”, так их назвал Седрик Диггори, скрестивший трансфигурацию, чары и руны для создания более долговечных игровых персонажей. Результат оказался неожиданным: его феникс просуществовал на данный момент две недели и начал понимать речь своего хозяина. Он летал за Седриком повсюду, а в последние дни начал выполнять мелкие поручения. Девочки ходили за парнем толпами, а старшекурсники всех факультетов стремились узнать тайну “оживления” своих персонажей, не давая проходу талантливому хаффлпаффцу. И это были плоды только за девять месяцев существования клуба. Гермиона и Гарри светились от счастья, а их старшие составляющие понимали, что вскорости юные изобретатели станут настоящей силой, с которой придется считаться. Радовало ещё и то, что взрослые относились к деятельности клубов по большей части легкомысленно, что давало время на закрепление результатов. После ужина, на который дети еле-еле успели, состоялась общая встреча в комнатах профессора Снейпа. Хоть дроу теперь и был лордом Принцем, но афишировать это до поры до времени не желал никто, даже мысленно продолжая звать зельевара Снейпом. У камина поставили столик, который украсили фруктами и сладостями, а вокруг него расположили два больших кресла для взрослых и диван для ребят. Зельевар раньше никогда не принимал у себя стольких гостей одновременно, так что мебель пришлось заказать домовикам. Явившийся в сопровождении друзей Гарри попросил принести ещё одно кресло, не объясняя, для кого оно. Северус слегка удивился, но спорить не стал. Вскорости из клубов зеленого пламени вышел довольный жизнью лорд Малфой. По его улыбке триумфатора сразу становилось видно, что всё задуманное у мужчины вышло. Поздоровавшись со всеми присутствующими и передав новые журналы и книги для кружков, заказанные сыном и его друзьями, блондин, не садясь в кресло, начал рассказ. Следующие сорок минут комнату сотрясали взрывы смеха. Лорд Малфой оказался прирожденным артистом сатирического жанра. Он так смешно и реалистично пародировал Фаджа, клерков, авроров и Дамблдора, что даже Северус не мог сдержаться. Остановил это представление Вольдеморт, не выдержавший и материализовавшийся посреди очередной сценки. Психика двух бывших Пожирателей не выдержала вида истерично ржущего Темного Лорда, вальяжно развалившегося в пустом кресле. В комнате повисла тишина, которую нарушил Поттер. — Ну что вы все замерли? Мистер Реддл тоже человек, а вы, лорд Малфой, можете рассмешить даже мертвого, — невозмутимо сказал паршивец. — Что да, то да. Люциус, у тебя получилось, — продолжая улыбаться, подтвердил незваный гость. — Нужно было умереть, чтобы узнать о таком таланте. А вы, мистер Поттер, лучше представьте меня по всем правилам, а то знают-то меня конечно все, но всё равно как-то неприлично. — Не нужно было появляться раньше времени, мистер Реддл, тогда бы и этикет был соблюден. А теперь не жалуйтесь, — отмахнулся мальчишка, но всё же встав, приступил к своим обязанностям. — Прошу любить и жаловать — пятый член императорского дома, обладатель руны тейваз, Томас Марволо Реддл, известный всем как Лорд Вольдеморт, потенциальный наг и глава Рода Слизерин. Он согласился на сотрудничество, поэтому прошу относиться к нему с уважением, полагающимся его положению. Теперь представлю присутствующих: лорд Люциус Абрахас Малфой — отец нашего супруга и глава Рода, опекаемого императорским домом; Северус Шеона Принц — второй член императорского дома, обладающий силой руны уруз, дроу, глава Рода Принц; Гермиона Джин Грейнджер — третий член императорского дома, обладающий силой руны ансуз, несущая в себе память первого Капитана Темного Лорда Блэк-Поттера; Драко Люциус Малфой — четвертый член императорского дома, обладающий силой руны алгиз, наследник Рода Малфой. Всё это было произнесено звонким мальчишеским голосом в лучших традициях герольдов. В повисшей в комнате тишине было отчетливо слышно потрескивание дров, а маленький поганец, взяв чашку и цапнув печеньку из корзинки, уселся на диван с чувством выполненного долга. — Что же это ты такое делаешь? — прошипел пришедший в себя Люциус. — А что?— невинно похлопав глазищами, спросил мальчишка. — Меня же попросили представить по этикету. — Но не делать же полное геральдическое объявление?! — это уже подключился Северус. — Да что я опять сделал не так?!! — взвился пацан. — Да всё так, — отпив чая и пряча улыбку за ней, сказал довольный Вольдеморт, — Просто посмотрите на камин. Гарри перевел взгляд и ничего особого не заметил, но тут пламя вспыхнуло чуть сильнее, и его свет упал на что-то блестящее чуть выше каминной полки. Подняв глаза, Поттер понял, что попал — над камином красовался золотой императорский герб со всеми регалиями. — Я не хотел, — пискнул мальчишка. После событий в Гринготтсе он уже опасался неожиданностей. Всё, что он делал, приводило к неожиданным результатам, и если в прошлые разы их последствия разгребал Блэк-Поттер, то теперь он мстительно сидел в подсознании, не собираясь выходить. — А у тебя всегда так, — отмахнулся Драко. — Давайте будем думать, что делать. — Для начала нужно узнать, где ещё появились подобные украшения, — благоразумно сказала Гермиона. — Пойду-ка я прогуляюсь, вы тут без меня больше ничего не делайте. — Да я и этого не хотел! — взмолился гриффиндорец. — Весело тут у вас, — мечтательно протянул Вольдеморт. — Не то слово. Просто обхохочешься, — подтвердил Люциус, наливая себе коньяка. Сидели молча. Но через минут пять такого напряженного ожидания Гарри стукнул себя ладошкой по лбу и вызвал домовика. На зов явился Добби. — Что прикажет хозяин? — склонилось лопоухое существо. — Добби, немедленно узнай где ещё появился такой вот знак. Особое внимание удели большому залу, комнатам преподавателей и директора. Постарайся, чтобы тебя не заметили, — деловито отдал приказы мальчишка. Домовик с хлопком исчез, а Поттер уже более спокойно принялся поедать сладости. Взрослые переглянулись и продолжили ждать, причем уже все трое, приложились к коньяку профессора. Вольдеморт не скрывал своего удовольствия наслаждаясь напитком, остальные сидели с лицами более подходящими для поминок. Через несколько минут маленький слуга снова появился, доложив, что герб появился на всех обычных для этого местах. То есть: на одежде домовиков, флагах Хогвартса, в Большом зале и на смотровой башне. Тут уже и у Гарри рука потянулась к бутылке. Северус хлопнул мальчишку по загребущим ручонкам, даже не отведя взгляда от своего бокала. Зыркнув на дроу, мальчик пробурчал: — Ну не знаю я, что с этим делать. Я же не думал, что так всё получится. — Хозяину достаточно только пожелать, и гербы скроются до тех пор, пока не придет подходящее время, — заявил Добби. — Как мне это сделать? — с надеждой спросил мальчишка. — Попросите замок убрать вашу символику. Он послушается, — уверенно уверил домовик. — Ладно, разбираться буду позже. — решительно сказал Гарри и мысленно, а также вслух, обратился к замку. — Хогвартс, спрячь, пожалуйста, все императорские регалии. Тут же знак над каминной полкой померк, а потом и вовсе исчез. Северус встал и потрогал стену. — Он всё ещё здесь, просто невидимый. — Убрать печать хозяина полностью невозможно. Только спрятать, — тут же объяснил Добби. — А с каких это пор Поттер хозяин школы? — задал интересующий его вопрос Драко. — С того момента, когда провел обряд закрепления и пообещал заботиться о замке, — ответил раздувшийся от гордости за хозяина слуга. — А после церемониального представления Хогвартс узнал, кому принадлежит. — Не помню ничего подобного, — растерянно сказал гриффиндорец. — Ну как же. Гарри Поттер великий человек! Он накормил замок чистой магией в его сердце и пообещал дать ещё больше пищи, — затараторил восторженный эльф. — Э-э-э?.. — только и смог выдать Поттер, а Реддл покатился со смеху. — Что тут такого веселого? — обиженно спросил мальчишка. — Выручай-комната... фаербол... жертва... — только и смог выдавить между приступами смеха Вольдеморт. Но увидев непонимание на лицах слушателей, всё же взял себя в руки и пояснил. — Похоже, выручай-комната и есть сердце Хогвартса, поэтому там так много магии. Создав шар дикой силы в этом месте и добровольно скормив его замку, вы провели обряд закрепления, а завершило его пожелание провести жертвоприношение в сердце замка. Выходит, наш замок стоит очень долго бесхозным, но у него где-то есть Родовой камень, и он почти полностью опустошён. Без камня замок станет простым строением. Нужда, как известно, не тетка и заставит искать решение проблемы. Вот Хогвартс её и решил, найдя самый большой источник магии и заключив с ним договор. — Но как же директор и министерство? Я думал, они владеют замком, — удивился Северус. — Владение магической собственностью включает в себя заботу о ней. А ни директора, ни министерские не заполняли камень Рода чистой магией. Поэтому они потеряли право на Хогвартс, и, как только он нашел того кто, по его мнению, будет заботиться о нем лучше, то сам заключил договор, — задумчиво сказал Люциус. — Такое уже случалось, но тогда замок был частной собственностью, попавшей в руки полукровки. Через два поколения магия иссякла, и как только в Роду появилась невестка с чистой кровью, замок перешел в её полное владение. Это, кстати, история первой леди Паркинсон. Именно это стало причиной запрета на проведение ритуалов, вовлекающих чистую магию, в замках любому, кроме его хозяина. В связи с запретом на черную магию тут уже лет триста никто не проводил ничего подобного. — Поттер, вы неиссякаемый источник неожиданностей, — подняв бокал, заявил Вольдеморт. — И неприятностей, — пробурчал зельевар. — Ему ведь теперь камень заполнять. — Не ему, а всем нам, — приподняв бровь, гордо заявил Драко. — Мы — одна семья, и вы, уважаемый Темный Лорд, тоже. Люциус от такого просто впал в ступор и в этот драматический момент вернулась Гермиона. — Что тут происходит? Гербы как появились, так и пропали, их практически никто не заметил. Разве что директор или кто-то из преподавателей. — Господин директор и его заместитель беседуют с представителем министерства и ничего не заметили, а про остальных не знаю, — сокрушался Добби. — Если никто не полезет щупать стены, то всё спишут на очередную шалость детей, — уже успокоившись, сказал Северус. — А ты, Драко, прояви побольше уважения к Тёмному Лорду. — Я его уважаю как великого человека, добившегося титула Тёмного Лорда, и не намеревался оскорбить, — дипломатично сказал слизеринец, — но теперь он один из нас, и ему не стоит взваливать всё на Гарри. А вместе мы справимся с любой задачей. — А сынок-то у тебя растет достойный, — оценил Вольдеморт. — И достанется это сокровище вам, — отмахнулся Люциус. За безопасность сына он не боялся — его защитят остальные супруги, да и сама магия. А понаблюдать за взрывной смесью, получившейся из трех слизеринцев и двух гриффиндорцев, хотелось очень. До самого отбоя маги обсуждали прошлый год, уже проделанное, и планы на будущее. Высказывались предположения, чей же Род владел школой и, по здравым размышлениям, решили, что Слизеринов. Тайная комната, о существовании которой, а так же о её страже, поведали присутствующим, явно указывала на то что Салазар что-то охранял, а как известно, ничего более ценного, чем Родовой камень, для замка нет. На это же намекала и система идентификации, требующая наследственного дара Основателя и его крови. Потом Люциус заявил, что хочет открыть в Косом переулке магазин маггловских книжек и игрушек, а также наладить подписку на периодические издания. Это решение пришло к нему буквально сегодня, когда он понял, что теперь его каждую неделю будут гонять в школу, как почтовую сову, с очередной порцией журналов. Дети и Северус затею одобрили. Вольдеморт промолчал. Он на протяжении нескольких десятилетий объединял магов, пользуясь магглами как пугалом, и теперь ему было тяжело перестроиться. Но его новое окружение, похоже, было очаровано этими ничтожествами, а значит, нужно узнать, что же они в них нашли. Заодно он выяснил, почему его назвали потенциальным нагом и будущим главой Рода Слизерин. Ответы на эти вопросы породили море ругательств в сторону “уважаемого” директора и его приспешников. А новость о возможности пробуждения наследия и у таких, как Люциус, воодушевила и привела к составлению новых планов. Все сошлись на том, что ритуал лучше сделать на Мабон, тем более, что Реддлу не терпелось увидеть жертвоприношение в его первозданном виде. Люциус утаил информацию о Темном Храме, в который превратилось поместье, ожидая реакции Вольдеморта. А Гарри смог настоять на передаче ему метки хотя бы на время до полного воскрешения Реддла. Тем более, что у парня было маниакальное желание поэкспериментировать с редким артефактом, созданным Вольдемортом. Темный маг долго упирался, но всё же согласился под гнётом доводов. Он не мог пользоваться кровными артефактами без ядра души, как, впрочем, и творить сильное волшебство, а Гарри это было доступно. Как выяснилось, из-за долгого сосуществования осколка души в теле мальчика Магия считала его наследником Вольдеморта, и даже парселтанг ему остался доступен, но требовалось прилагать больше усилий, чем помнил Блэк-Поттер. Так и закончилась вторая неделя пребывания детей в школе. Завтрашний день обещал новые открытия и новые приключения, одно из которых им подготовили лорд Малфой и лорд Принц.