Каньон Влюблённых

Прошло пару минут. Кнайф всё так же сидел на краю каменной пропасти, смотря прямо в лицо ущелью, что в любой момент могло забрать его обджектеальную жизнь. Но нет, Кнайф этого не боялся. Его жизнь не стоила ничего. Более того, он уже раз пытался попасть в объятия смерти. То был такой опыт, который он запомнил раз и навсегда. Как говорилось выше, Кнайф не боялся смерти. Он боялся то, что происходило с ним в течении последних дней - то ощущение, когда земля уходит из под ног и ты падаешь в тьму. Нет-нет, не ту тьму ущелья, что кончится сломанными конечностями и проткнёт твоё тело острыми камнями. То была именно та тьма, которой обджект боялся сильнее всего. Тьма одиночества. И, должно быть, именно в эту пучину отчаяния он и падает в данный момент, а его душа гаснет, вместе с желанием жить. — Она... она меня... ненавидит...? – тихо бубнел разбитый нож, переодически всхлипывая, – Она не хочет меня видеть..? Я мешаюсь.. д-даже ей? Она... она меня больше не любит..? — Да что ты мямлишь!? – послышался с явной долью отвращения голос. Он принадлежал малиновой букве, что стояла позади несчастного парня, - Господи, всю Поляну обыскал, ели нашёл. Что ты тут делаешь? — Грах... Не твоё дело. – Кнайф протёр глаза и выдохнул, пытаясь вернуть себе более серьёзный и хладнокровный вид. Очень уж он не желал, дабы малиновый утырок видел его таким и давил на него, - Чего надо? — Я пришёл тебе сообщить кое-какую вещь. Всю команду Цветущего Мая я, конечно, уведомил, ты как всегда последний. Слоупок. — Говори уже, малиновый мудак. – огрызнулся парень. Краткий отреагировал на удивление спокойно, полностью проигнорировав оскорбление в свой адрес. — Лампчка решила сменить команду. – отрезал хост. — Что!? – Кнайф впал в ещё большее состояние шока. Казалось, что хуже уже быть не может.. оказалось, может. — Лампчка не хотела видеть тебя, трусливого нытика, в одной команде с собой. Нет сил терпеть. Всецело понимаю. Она, по правде говоря, вообще не хотела тебя видеть. По этому она решила контактировать с тобой так редко, как возможно. Она перешла в Банду. Ибо ты жалкий нытик, который постоянно за неё волнуется. За свою голову поволнуйся. Вот и ушла... если честно, трудно её в этом решении не поддержать, и уж точно не понять. – Нет! Не правда! Ты брешешь! - Кнайф отрицал любой поток информации, пока его тело закипало от гнева. – Тихо! - крикнул Краткий, а далее тихо дополнил, - Я не закончил... Кхм. Она, так же, давно заметила твою симпатию. И ей мерзко только от одной мысли о том, что такой отброс кухни как ты влюбился в неё. Опять же, не могу не согласится с этой тупой кучкой стеклотары. Это всё, кстати, даже не мои слова, а её прямая цитата. Лампчка тебя ненавидит. Сильно. Не хочет видеть. Дружила с тобой только из жалости и терпела все нытьё, но вот её терпение лопнуло. Долго, хех, держалась... Говорил мне мой один старый товарищ, пятнадцатый: "Самый страшный человек - самый терпеливый, когда у него кончается это самое терпение." Кнайф не мог поверить своим ушам. В его голове был ураган из мыслей. Он залился слезами, его тело дрожало. У парня было желание расцарапать себе всё тело, вцепится зубами и нанести ещё большее количество боли. Физической боли, дабы заглушить томные позывы в сердце. Но есть выход куда проще, банальнее и прозоичнее. – Раз так… то мне нечего тут делать… - сказал Кнайф тихо. Он встал на обмякшие ноги и посмотрел бездне в лицо. Каньон его манил. – Ну же… давай… – Пхах.... идиот, я тебе не верю. - тот повернулся и злобно улыбнулся, - Чтобы тебе, да упустить возможность меня чмырить? Я знаю какой ты, малиновка. - металлический презренно указал пальцем, - Жалкий, мерзкий и на всю голову ёбнутый с невероятным эго. Краткий выдохнул. Он должен ещё что-то доказывать, тем более такому как он? – Ладно. В целом я знал, что будет так, недоверчивый придурок. Раз так, тогда смотри… - хост подошёл к Кнайфу и положил на его лоб пару пальцев. Как вдруг, вокруг обджекта всё начало расплываться, будь то его приложили ударом по затылку. – Сейчас ты попадёшь в моё воспоминание. Будешь видеть от моих глаз. И слушать моими ушами. - отдавался эхом голос малиновки в голове обджекта, пока все становилось мутнее. Тогда же, Кнайфа поглотила тьма сновидений. Парень погрузился в воспоминание Краткого. Там он увидел не самую приятную картину - Кнайф лицезрел от глаз Малиновки Лампчку, которая что-то тихо бормотала про себя. Это выглядело очень натурально, будь то перед хостом стояла настоящая стекляшка. Когда Кнайф напряг слух, то услышал то, чего ему не следовало слышать. Его ушей коснулись оскорбления. Лампа активно оскорбляла и открыто чмырила ножа, которого считала самым близким. Кнайфу, по крайней мере, всегда так казалось. Видимо это были лишь отчаянные попытки мозга обджекта найти себе друга, а ныне он видел всю картину на самом деле - оскорбления, угрозы, слова страшнее, чем из пересказа хоста. И, словно вишенкой на торте, были просьбы сменить команду. Под конец своего, по-сути, монолога, девушка вновь замигала красным. Из голубого, её стекло вновь стало алым, будто заливаясь кровью прямо изнутри. Голос становился психопатичнее, а выражения грубее и безумнее. А финальным аккордом стали глюки и помехи на теле Лампчки. И её фраза: – Клянусь Богом, если бы увидела его, самолично пришибла бы - насколько мне тошно от этого нытика! ТОШНО, ТОШНО, ТОШНО - АХАХАХАХАХХАХАХА!! - девушка, не своим голосом, залилась страшным смехом истинного психопата. Ей действительно было так тошно..? Неужели, для Кнайфа всё действительно ТАК плохо? Неужели его ТАК ненавидят? Флэшбэк закончился. Парень увидел и услышал всё - от самого начала до конца. Такого Кнайф не мог ожидать. Его надежды, что только-только начали проклёвываться после нервного срыва, была задавлена, а сам обджект находился в состоянии полного шока. Он стоял, не двигаясь, будь то тело было парализовано ядом. Он прокручивал в голове несомненную истину - да. Лампчка его ненавидит. Для Кнайфа было очевидно - его все ненавидят. Даже та самая Лампчка, на которую парень мог в любой момент положиться. Та самая стеклянная, что была его лучшей и единственной подругой. Та, кто действительно принимала его таким, какой он есть. Та, которую он так полюбил. Именно она презирает его больше всех на свете. – Пхех... ну что, триннадцатый? Теперь-то веришь? - послышался ехидный голос Краткого, который будь то вывел ножа из состояния ступора. В ту же секунду парень упал на колени. Упал резко и сильно, так что немного повредил кожу. Но его это совсем нн волновало - нож схватился за голову и начал рыдать так, как не рыдал никогда прежде. А хост спокойно наблюдал за этим действием. – Как говорил мой знакомый, тридцать третий: "Самый страшный человек - это не тот, кто разбил впервые твоё сердце. Самый ужасный и беспощадный тот, кто собрал его однажды по кусочкам. Заботливо подул на каждую ранку твоей души. А потом, когда ты не ждал подвоха, когда почувствовал себя возрождённым из пепла... со всего размаху разбил тебя на мелкие осколки." Пхе, философ тот ещё. Ну что, Кнайф? Всё познаётся в сравнении... ты думал, что твоя жизнь дерьмо. Вот - вот сейчас она до этого докатилась. Кнайф кивнул. Он и поверить не мог, что в один день всё обернётся так. Он крепко держал себя за голову, так сильно всхлипывая, что у любого от этих звуков истинной боли пошли бы мурашки по коже. Нож периодически дёргался. Он даже порезал свою правую руку об собственное острие, что достаточно иронично. По крайней мере, так показалось малиновому мучителю. Прошло... не ясно, сколько так проплакал обджект. Он встал на ноги. – Я... я так устал... я не хочу больше тут быть... если я пропаду, меня же никто не вспомнит? Все кого я любил послали меня к чёрту... я окончательно и бесповоротно один. Абсолютно. Это... сука... финиш... моё сердце, всё. Разбито... и я хочу последовать его примеру... в конце концов есть та самая единственная, кто меня манит и зовёт... та, что ждёт... та, которой я доверяю всё и которая не предала никогда и не предаст более... - мямлил разбитый парень. – Кто? - поинтересовался хост. – Тьма. - холодно отрезал Кнайф. Он подошёл на самый край каньона, - и снова седая ночь и только ей доверяю я. Знаешь седая ночь ты все мои тайны... - пропел сломленный, будь то прощаясь с этим миром. И закончив свою реплику, он шагнул в пропасть и полетел вниз. Удар. И ещё. И вновь удар об скалы, что колечет обджекта. И в конце концов холодный каменный пол, что мог бы и стать могилой Кнайфа... но не стал. Парень остался жив, но какой ценой? Царапина на руке ныне превратилась в полной истерзанную конечность в синяках и ушибах. Нога так же вся в ссадинах и ушибах, а кожа содрана с колена. Лезвие погнуто, на нём осталось большое количество вмятин, а правую часть головы отбил камень. Вторая рука и вовсе сломана где-то в области локтя. И самое страшное - исцарапанная рукоятка Кнайфа, что дала трещину в районе живота. Неосторожное движение и обджект переломается надвое, оставшись без ног. К ментальным страданиям парня прибавилась и невероятно сильная физическая боль. Он хотел умереть, но судьба-злодейка пощадила парня. Хотя может и показаться, что это не пощада, а очередная издёвка, однако это не так. Но Кнайф не думал об этом, он не о чём не думал, ведь обджект потерял сознание. Краткий, глянув на обджекта при смерти, развернулся и ушёл. Покинув лес, хост подошёл к одиноко лежащей Лампчке. – Лампчка. Мне нужно с тобой кое о чём поговорить. - спокойно спросил Й Улыбнувшись от появления самого ненавистного врага в своей жизни, Лже-Лампчка поднялась с травы, состроив весёлое, беззаботное лицо. – И о чем же? - поинтересовалась "она" – Ну-с... я думал, что ты прикидываешься, но… ты действительно ИДИОТ. - озлобленно крикнул Краткий, смотря прямо в глаза Лампчки, но обращаясь явно не к ней, а к тому, кто засел внутри неё, - Ты думал я не замечу как эта стеклянная дурочка сменила характер? Хе-хе-хе… Не ломай комедию, Эн. Я, даже, благодарен. Ведь из-за тебя этот металлический придурок получил столько страданий! Сколько он проныл, сколько нервов убито. Его боль так сладка, и всё это благодаря тебе… - Й резко сменил эмоции на психопатическое наслаждение, - Ты почти довёл этого придурка до суицида, ха-ха-ха! Лишь немного его подтолкнуть и всё - вот, он уже лежит и корчиться от боли на дне ущелья! Как прекрасно!… - малиновый ублюдок тот выдохнул, - Но учти, что если ты хочешь что-то мне сделать, то сначала прокачай мозги, а потом и посмотрим. Слушая все заявления в свою сторону, Эн вёл себя довольно спокойно и хладнокровно. Конечно Хост Н был не в восторге что все вот так закончилось и былой план буквально рухнул на глазах. Но надо быть благодарным, что Малиновый урод хотя-бы не угрожающе настроен в его сторону – А с чего ты вообще взял, что я из-за тебя все это устроил? Может, просто хотелось позабавиться в теле обджекта, в добавок разрушить отношение и довести того острого придурка до самовыпила, - вздохнув, Лже-Лампчка со зловещий, но задорной улыбкой посмотрел на Хоста напротив.Терять более было нечего, верно? Вскрываем карты. - В любом случае… Жаль, что я тааак мало времени поуправлял своей марионеткой! Чувствовать себя кукловодом весьма забавно. Но ведь мне и правда хотелось тебя прикончить..! Даже нет, не так. Мне хотелось показать, какого это - быть никем, по сравнению с тобой, самопровозглашенной "САМОЙ ЛУЧШЕЙ БУКВОЙ В АЛФАВИТЕ "! Сделать так, чтобы ТЫ танцевал под МОЮ дудочку, не наоборот! Все твои действия, твои слова… Я так ненавижу тебя, твое превосходство! ТВОЕ БЕЗДУШИЕ!! Тебя никогда не задевали чужие слова, так, как меня, ты - сильный, тебя уважают и боятся, ты превосходен, безумен… Мне остается лишь завидовать тебе!! Это так бесит! Когда нибудь я все-таки добьюсь желаемого и тогда, ты поплатишься за все!! На Лже-Лампочки появилась отчетливая трещина на лице. Сейчас само состояние Лампы было сложно описать, эти ощущения были схожи с тем, когда она была в агонии… Вся красная. На мгновение, она вновь окрасилась в алый кровавый цвет пятнадцатого. А после, вернувшись к натуральному цвету, Настоящая Лампочка вдруг почувствовала себя. Свои руки, ноги… Тело. Однако ноющая боль создало ощущение того, что та сходит с ума, вновь теряет себя… Перед глазами все темнеет, бросает то в жар, то в дичайший озноб. Ноги становятся ватными… Из трещины, будто водой, вытекала алая жидкость, что собиралась в воздухе в пятнадцатую букву русского алфавита - в Н. Тогда, когда сие прекратилось безумие прекратилось, измученная Лампчка упала на колени с отпущенной головой. Она была слишком слаба, ей было больно физически и тем более морально. Крупными каплями слез она плакала, тихо всхлипывая. – П… Пожалуйста… Пусть все это кончится… Прошу… У… Умоляю… - Совсем тихо шептала она, ощущая сильные головные боли, а при мысли о Кнайфе становилось до невозможности паршиво где-то в груди. - Крат…кий… Пожалуй… ста… Эн с довольной улыбкой посмотрел на свое творение, наперед зная, что сие персона теперь долгое время будет отходить от него. И расшатав её психику, в следующий визит будет куда проще попасть в её разум. Так сказать, просто для веселья, если вдруг понадобится развлечься, убив время или наоборот, для более продвинутого и продуманого плана против Краткого. – Пхе... Эн… ты такой невежественный. У тебя слишком мало данных. Я бессердечен? Я жесток? Я ненавижу каждого из обджектов? Да, это так, спору нет. Но ты никогда не задумывался, какого это - быть самым сильным. Хотя, нет. Вот вопрос получше: Ты знаешь КАК я взошёл так высоко? Нет, не знаешь. Сколько агонии я испытал, знаешь? Нет, не знаешь, Как тяжело мне было, знаешь? Нет. Нет! НЕТ! ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ! - Краткий выдохнул - Я пользуюсь своей силой, которую я получил не по щелчку пальца. Я получил её через боль, кровь и слёзы, так что думаю. Я сразил не одного высшего обджекта. Изучил способ создания минералов. Так что я имею ПОЛНОЕ право пользоваться ей как могу. И ты НИКОГДА под мою дудку не танцевал, а жил своей жизнью. Но ты мог… мог быть на месте Минерала в пятом испытании. Или стоять на месте моих клонов в испытании лабиринта. Допустил бы ты выигрыша низших обджектов, ох… тебя бы тут больше не было. Но ты был свободен, независим. Как жаль, что ты этого не понял. Но, все же, если ты так и не понял, что чувствовал я, то… Краткий взмахнул своей палочкой хоста. В ту же секунду имитатор почувствовал различные виды боли. От судорог и свода мышц до иголок под кожу. От мигрени до выворачивания внутренних органов. От тошноты до заполнения сосудов кипятком. И это - лишь верхушка отчаянного айсберга. Тогда Н хотел лишь одно - дабы всё прекратилось. Боли больше не было бы. Но буквально через мгновение, действительно, боль отступила. – ...И это лишь сотая часть того, что я чувствовал, если не тысячная. Как тебе? Тхе... а в прочем не отвечай, это риторический вопрос. Так что, давай, лети отсюда, пока можешь. - Краткий кинул взгляд на измученную Лампчку, - Удивительно, насколько же они незначительные и низшие, эти обджекты. Словно муравьи. Всего из-за небольшого недопонимания между нами, высшими симболарами, так страдают. Даже умиляет... но ладно, я же не такой и зверь. - Й взмахнул палочкой. Трещина на голове девушки затянулась стеклом, а боль во всём теле начала отступать, - Вот и всё. А теперь давай, Эн. Хех... из-за обычного недопонимания развёл такое. А теперь до скорого, пятнадцатый. - хост исчез. Тяжело дыша от переживших пару секунд адской боли, бардовая буква испуганными глазами уставился на Лампчку, что в свою очередь поднялась на ноги и с таким же страхом в глазах смотрела на симболара. Вот только имитатор не её испугался, а того, что почувствовал те секунды. – Так… Это все не случайность…? Его сила… Его статус… Все это через боль и усилия? - Думал самозванец, отведя поникший взгляд сторону. Впервые в жизни он чувствовал вину. Вину за свои действия, за те мысли и суждения, – Я… Идиот… Не стоило мне все это начинать… Все-же, он заслуживает быть лучшей буквой алфавита… Ох, следующие пару недель меня точно никто не увидит… - вздохнув, пятнадцатый собрался с мыслями и вновь посмотрев на Лампчку, улыбнулся. На этот раз его улыбка была скорее сочувствующей, такой нелепой, непонятной для Лампчки, что казалось с места двинуться не могла от смешанных эмоций. Девушке хотелось накричать на Эна, ударить, изложить все возмущение, но с другой стороны было желание убежать, ведь тело теперь тряслось от страха при виде буквы Н. Он нанёс ей непоправимый ментальный вред. Однако, держа себя в руках, та ждала, что скажет самозванец ей или же просто исчезнет, как и сказал Краткий? – Ты это.. извини, что одолжил твоё тело. Было довольно весело побыть обджектом, хоть и опасно… – Ты серьезно сейчас? "Извини"? Ладно моё тело, но Кнайф! Что ты наговорил ему… И вот на глазах у девушки вновь выступили слезы. Сердце дрогнуло, когда она вспомнила ехидные и издевательские слова Краткого, что она, вернее Лже-Лампчка, довела того до самоубийства. Это значит…? Снова стало очень больно на душе. Стеклянная с немым ужасом посмотрела в ту сторону, куда примерно сорок минут назад ушел её самый близкий, дорогой и любимый обджект. – Суши-Боже, пусть это будет просто обманом… - Прошептала девушка, с замершим сердцем от волнения и страха. Очень сильный страх - потерять самого близкого обджекта. Не долго думая, лампа сорвалась с места, побежав в сторону обрыва, где когда-то давно ей удалось спасти своего друга от самого глупого поступка в мире… А сейчас, она даже не знает, будет ли тот сидеть там и громко рыдать в надежде на чудо или уже давно бросился в пропасть, оставив её совершенно одну. Конечно же Лампчке хотелось надеяться на первый вариант… Но мысленно она готовилась к худшему исходу событий. С полными глазами слез, она спешила как могла, сердце стучалось как бешеное и заполнялось горьким чувством страха, так же внутри болело неописуймой болью, которая казалась самой сильной и ужасной пыткой во всей вселенной. Мысли пытались в ужасный ком. В то же время Кнайф стал приходить в себя. Обджект медленно раскрыл глаза. Всё тело ужасно болело и ныло, а в голове был ком ужасных мыслей. Погода явно подпортилась, подстать состоянию парня - солнце, что раньше светило с ярких небес, затянулось тучами, а пугающие раскаты грома слышались где-то вдали. Особенно сильно ныла деревянная ручка, что была надломана. Кнайф боялся окончательно разломаться на две части. Правая рука также сломана. Кусок лезвия отбит. И, конечно, мелкие ушибы, ссадины, царапины, но это его не волновало от слова совсем. В искалеченной голове металлического заиграл мерзкий голос старого друга с ехидной манерой речи. –"Ты выглядишь как инвалид со своими побоями и царапинами". - фраза Курасана, которая и стала началом нового этапа их вражды. А что, ведь хлебобулочный говорил правду - теперь Кнайф действительно не мог пользоваться нижней частью, боясь её сломать. Обджект осмотрелся подробнее: примерно двенадцать метров от земли, лишь камни и прочие подобные породы. Да, Кнайф мог бы в теории забраться по камням, и выкарабкаться на поверхность. Но только не в таком состоянии, когда, по сути, у него работает лишь одна конечность. Лучше бы нож умер от падения, чем так бы корчился от боли. Жалеет ли он о своём поступке? Нет, не капли. У парня не осталось более причины жить. Ранее все ненавидели и презирали Кнайфа, кроме Лампчки. Однако теперь… его подруга, похоже, ненавидит его больше всех. Он что, серьёзно думал, что кому-то действительно будут интересны его бредни и нытьё? Что кому-то будет его жалко? Оказалось - нет. И теперь он в этом окончательно убеждён. Кнайф просто будет лежать тут, пока он не умрёт от голода или жажды. Парень был уверен - даже если его пропажу заметят, то к тому моменту его уже не станет. Хотя заметят ли его пропажу - уже вопрос. – Всем будет лучше. - тихо сказал обджект, - Хотя, быть может Лампчка придет, и лишь посмеётся над тем, как я себя чувствую. Да... всё так. - Кнайф закрыл глаза и стал ждать. Сквозь пару деревьев Лампчке виднелся тот самый обрыв. Сейчас быстро направляясь к нему, она не могла разглядеть что-либо нормально, ведь слезы идущие беспрерывно размывали весь обзор. Она безуспешно вытирала их руками, но капли чистой воды тут же вновь заполняли, полные боли глаза. Остановившись неподалёку от обрыва, Лампчка тяжело дыша устремила взгляд вперёд. Осознавая… Что уже никто её не ждал, не сидел под серым покровом неба, не боролся с горьким чувством одиночества… – H.. Нет… - Дрожащим голосом шептала она, чувствуя как ком боли давит где-то в области горла не давая вымолвить ещё пару словечек. Сердце вновь замерло, перед глазами стало темнеть… – Нет… Нет… Нет!! Подбежав к обрыву, она упала на колени, опустив взор очей вниз, ловя тем самым знакомую фигуру ножа. Сердце болезненно сжалось, а затем заныло. Множество игл будто прошли сквозь, делая невыносимо больно. Теперь отчаянные эмоции парня, чувства одиночества, пронзили стеклянное тело девушки. – КНАЙФ!! - Крикнула она так сильно, как только могла, теперь её слезы стремительно падали вниз на серые, порой острые, камни, - Нет… Нет… Прошу… Пожалуйста… Кнайф… Не бросай меня…! Умоляю... Парень открыл глаза и глянул на серое небо, после заметил свою подругу. Обджект всё ещё не до конца пришёл в себя, но даже так заметил слёзы на глазах стеклянной, от чего сердце вновь неприятно сжалось. Слёзы Лампчки, что так редко появлялись, всегда вызывали неприятную боль внутри Кнайфа. Её боль - его боль. Но сейчас парень пытался скрыть эти чувства. Он откашлялся. – Кхе… кхе… Лампчка? - удивился нож, - Чт-что… совесть… кхе… загрызла? Решила сказать мне все, что думаешь обо мне… в лицо? Краткий передал мне всё, что ты сказала… и про то, как ты меня ненавидишь… и про то, что ты вазилась со мной из жалости… я всё-ё-ё знаю, кхе-хе... - кашель начинал походить на отчаянный смех, - Твоя любовь словно хрусталь, падающий с небес... – Ч... что?… - шокированно и довольно тихо выдала она, не веря в происходящее. Девушка не понимала о чём говорит её друг. Однако следом последовало чувство облегчения, будто некий очень тяжёлый груз спал с плеч. Сейчас Лампчке хотелось плакать от счастья и прыгать до верхушек деревьев, ведь то что Кнайф жив, подает признаки жизни её переполняла радость и надежда. Надежда что всё позади. Однако от услышанных заявлений Ножа, она непонимающе смотрела на него, попутно вытирая правой рукой слезы, что наконец-то перестали массово идти. – Я не понимаю о чем ты, Кнайф! Я бы никогда такого бы не сказала…! Да и Краткий, он же врет! Врет, он… Он… врет… Кнайфи, прошу… Поверь мне! Это очередная его манипуляция! Лампчка была в состоянии тотального шока, ведь теперь её отношение к Краткому моментально изменилось. Хоть всего пару минут назад она была невероятно благодарна Хосту, которого каждый второй, если чуть ли не каждый первый, ненавидел из её знакомых. Она и раньше его не очень сильно любила, но факт того, что он довёл любимого обджекта девушки до таких страданий, а так же откровенно врал и манипулировал эмоциями Кнайфа вызывал чувство сильнейшей неприязни. Нож же смотрел на Лампчку, ловя эффект дежавю. Кажется, именно так же плакал сам нож пару дней назад, когда в Лампчку вселился чертов симболар, а настоящей Лампчке было настолько же плохо, а вероятнее даже хуже, как и самому Кнайфа сейчас. – Но… ведь ты… после того, как покраснела, ты начала вести себя так… злобно и странно. А буквально два часа назад ты сказала, как я тебя взбесил… и столько гадостей наговорила... - говорил с печалью в голосе уставший обджект. – Ох, Кнайфи! Это была не я… Какой-то знакомый хост Краткого вселился в меня, словно вирус… И управлял мной, как кукловод марионеткой… Я правда пыталась остановить его! Но у меня не получалось, я даже не чувствовала свое тело… Я была как… Как зритель на первом ряду перед большим экраном, наблюдала за тем, как Эн моим голосом говорит совершенно не те слова, раня тебя в самое сердце… Я бы никогда бы не сделала бы тебе больно, Кнайфичка... - объясняла девушка, в надежде на то, что подобный ответ парень примет. Кнайф приулыбнулся. Парень сердцем чувствовал искренность в словах своей подруги. Он поверил ей, поняв, что это - действительно его Лампчка, настоящая. Та, по которой Кнайф так скучал. На глазах ножа навернулись слёзы, Слёзы радости за то, что с Лампчкой наконец-то всё хорошо. – Я так и знал, что с тобой что-то не то… Лампчка… радость моя… так рад что ты вернулась… я такой дурак, что поверил в очередную брехню Краткого... – Я тоже так рада… Что ты жив… И нет, ты вовсе не дурак, правда! Всё хорошо. - отвечает лампа с уже лёгкой и приятной улыбкой, что сразу превратилась в "кислую мину", а само выражение лица было немного злое, но до боли грустно. - Вот выберешься оттуда, так я тебя… В объятьях задушу!! Смотри как меня до чёртиков напугал! Я же…! Я же очень, очень сильно волнуюсь за тебя! Кнайф, ты… Ты даже не представляешь, как я испугалась! Опять на глазах девушки навернулись слезы, но это уже не важно. Хоть в её словах звучала это самая "злость", но это лишь только из-за пережитого волнения и страха… На деле ей правда хотелось обнять ножа очень-очень крепко, чтобы лишний раз убедиться что тот жив, что он рядышком с ней. – Хех, кто кого тут ещё в объятиях задушит! Знала бы ты, как я переживал… а хотя да, ты знаешь, ты же всё видела, - усмехнулся нож, -Но есть проблема. Я сильно поломал рукоять, так что если на неё может действительно сильный вес, то она окончательно сломается, и я останусь без ног… Я не знаю как мне выбраться. - парень рассказывал о своей травме так легко и беззаботно, что это даже пугало. Лёгкая улыбка пропала с лица Лампчки, она снова занервничала. – О-ох… И что же делать? - задалась она вопросом. Первое что пришло на ум, так это вновь попросить помощь у Краткого, но эта идея тут же отпала, вспомнив Лампчка о том, что Й наврал ножику о ней и, фактически, и заварил эту кашу. - Давай я попрошу помощи у друзей?! Может… Ёшка поможет, если окажется на нашей главной полянке? В общем, жди тут, мы с ребятами что-нибудь придумаем…! – Хорошо, - отрезал нож. Поднявшись с земли, Лампчка последний раз взглянула на друга. – Я скоро… - И, отвернувшись, вновь побежала. Оббегая пару деревьев, девушка стремительно выбежала на тропинку, как раз ведущую на главную поляну этой долины, где стоит их любимы деревянный стол, за которым они, помнится, весело проводили время раньше… Но увы это в прошлом. Ведь на сегодняшний день каждый кого-то теряет из-за исключений, а от этого обстановка в отношениях между обджектами становится всё напряжённее. Прибежав на полянку, Лампчка осмотрела всех присутствующих, пытаясь отдышаться, девушка начала что-то мямлить. – Р-ребя…та! Кнайф… Он… - Сделав еще пару вдохов и выдохов, Светобульба наконец-то могла нормально сказать, - Он у подножья обрыва раненый лежит! Ему надо помочь, он сам не выберется! – О моя кириллица! Ему срочно надо помочь! -первым среагировал Ёшка, сразу побежав к обрыву вместе со Светотобульбой. – Чёрт.. - напряглась и успугалась Стёрка, смотря в спины стеклянной с Ё - Твою налево... очень надеюсь, что Ёшка ему поможет. – Ох Суши-Боже... - испугалась Чашечка. Сначала Курасан, потом Нансенсу. Она не может потерять ещё и Кнайфа - друга, которого она только обрела, - Как же... это... т-так..? - её голос дрожал. – Что..? - Бутылыч был напуган, - Но как..? Фиолетовый симболар быстро бежал, смотря на Лампчку. – А как это случилось? И что вообще он поломал? - спросил Ё, - И как ты сейчас? – Я в порядке. А случилось из-за… меня. Вернее из-за врага Краткого, Эна вроде. Он вселился в меня и от моего лица накричал на Кнайфа и сказал много плохого! Из-за этого… Кнайф к обрыву пошёл, а потом, как я поняла, Краткий что-то еще наврал про меня! Наверное после этого… Кнайфи решил покончить жизнь самоубийством - Отвечала Лампчка, надеясь что нож будет не против того, что она рассказывает фиолетовому подробности, - Как видишь вышло не удачно, слава Суши-Богу. Он поломал рукоятку… – Эн!? Хм… это многое объясняет. Он раньше с нами довольно хорошо общался, потенциально мог стать третьим ведущим шоу. Только вот Эн в один момент стал слишком завидовать Краткому. Он захотел забрать всю силу себе, стать самым высшим из высших симболаров. Знал бы он, что сделал Краткий ради этой силы… Ты, должно быть, оказалась наиболее мягкой в плане характера. Только не обижайся, пожалуйста! Я не хотел задеть... - виновато опустил глаза со-хост обиду. – Всё.. всё хорошо, продолжай. – Так вот, Эн в тебя смог вселиться, чтобы отомстить Краткому. Я сразу понял что ты одержима, а Краткий понял, кем ты именно одержима. С первой же секунды. Я хотел тебе помочь и поговорить с Эном, но Краткий запретил. Извини... это моя вина. Эн сильно задел твоего друга, раз Кнайф решил сообщить столь осуждаемый мной поступок. Через пару мгновений, Ёшка и Лампчка пришли к обрыву. Кнайф поднял голову, увидев силуэт Ё. –Из всех них… ну хорошо что не Краткий… - вздохнул нож. Ёшка спокойно спрыгнул, не получив особо повреждений. Девятый взмахнул своей палочкой. В ту же секунду, все раны на теле Кнайфа пропали и он был как новый. – Спасибо… - тихо сказал обджект. – Всегда пожалуйста! Обращайся. - мило сказал Ёшка. – Угу.. Симболар взмахнул палочкой вновь и оказался, вместе с ножом, на земле. Нож посмотрел на Лампчку, прямо ей в глаза. Абсолютно точно - это она. Её красивые, добрые глаза. Её заботливая улыбка. И голос, голос тоже её - милый и сладкий. Парень кинулся обнимать Светобульбу. На его глазах навернулись слёзы счастья. – Если бы ты знала, как я рад тебя видеть… – Кнайфи! - С счастливой улыбкой девушка обняла парня в ответ. Чувство облегчение наконец-то посетило её недавно напряженное тело. Она, по-настоящему радостно, сильнее обняла ножик, тем самым показывая что тоже, очень сильно, боялась за друга. - Теперь все будет хорошо, так ведь, Кнайф? - С искренней улыбкой на лице, Лампчка отстранилась от Кнайфички, смотря в глаза. Она вновь мысленно подтверждала тот факт, что обджект стоящий напротив самый важный для неё, и чтобы другие не говорили о Кнайфе, Лампчке было до лампочки. Её и самой не интересовало чужое мнение на счёт своей странности и слишком позитивного мышления, так и тем более мнение о ноже она выслушивать не собиралась, что бы кто не говорил, а она знает, что Кнайф - самый лучший. Ножик положил руки на плече Лампчки, и смотря ей в глаза с милой улыбкой, радостно сказал: – Конечно, конечно! Всё будет хорошо. Я обещаю. Ему было так хорошо на душе: наконец-то, старая-добрая Лампчка, которую он ценит сильнее жизни. Девушка, которую он любит. – Лампчка, как же я рад. Я даже не знаю, как выразить это словами. Ты всегда была моим лучиком света в непроглядной тьме под названием жизнь. Ты всегда была рядом, всегда поддерживала такого идиота как я. Дважды вытащила меня с того света. Ты та самая, кто никогда меня не оставляла. Я... я...- Кнайф стал куда более тихим и робким. Его щёки покрывались румянцем, а сам он начал тихо мямлить, - Я... люблю тебя, Лампчка. Больше, чем кого-либо ещё. Кнайф обнял девушку покрепче, прижав к себе. Девушка чувствовала некое тепло, исходящее из сердца обджекта. Тепло, окутавшее промокшую Лампчку. Гроза прошла, капли дождя перестали сыпаться с небес. Взошло солнце, что будет греть тела и души обджектов. Это тёплое чувство так нравилось Лампчке, раньше она не часто ощущала подобное от ножа, но теперешнее время - это было нечто такое необычное, хрупкое. Такое чувство хотелось ощущать всегда и не с кем не делится. Хранить только между собой и Кнайфом. Лампчка смущённо хихикнула. Сказанное Кнайфом смутило её, подарило это легкое, приятное чувство. Ей стало так легко и немного страшно. Страшно из-за того, что подобные отношения были ей совсем не знакомы и она боялась облажаться… А легко, вероятно из-за того факта, что сама она готова принять его. Быть рядом всегда, даже если весь мир пойдёт против него. – Я тоже люблю тебя, Кнайфи… - Таким спокойным, тихим и нежным голосом сказала она. Объятья со стороны Ножа были для неё нечто таким ценным, такой момент хотелось помнить всегда, и, Лампчка конечно не забудет такое никогда. Боль, оставленная тем, что было в течении последних дней, отступила. Эти слова со стороны Лампчки, сказанные таким сладким и заботливым голосом, сотворили внутри Кнайфа фейерверк эмоций. Ему хотелось пуститься в танец от радости. Ибо нож морально готовился к тому, что Лампчка ему откажет, из-за чего к нему закрался страх. Однако тот факт, что Светобульба ответила ему взаимностью так очень радовал. Самый яркий момент в серой жизни Кнайфа. – Я так рад, что ты у меня есть… скажу честно, я не знаю как бы я жил без тебя… ты подарила мне столько хороших воспоминаний… столько тепла. А без тебя я… никто… ой, опять разнылся, извини. Да, именно. Извини если когда-то тебе грубил или как-то обижал... я не со зла, правда. - с искренностью извинился металлический. – Ничего, Кнайфичка. Всё хорошо, - Сказала она на это, усмехнувшись от чего-то. - Противоположности притягиваются… И верно. Лампчка всегда была позитивной. Душой компании. Имела хорошую репутацию и множество друзей. Её излишне жизнерадостный настрой иногда даже подбешивал, но чтобы не говорили другие о её характере, все знали, что её редко задевает обида, плохие слова в её сторону. А если даже что-то такое все же обидело её, то та спрячет обиду за улыбкой. Такая уж она. Что на счёт Кнайфа, то он другой… Не являлся он для общества чем-то таким ярким. Не был самым весёлым, жизнерадостным и общительным… Да и друзей у него так-то не было… Только хорошие знакомые… Как-бы там не было… Лампчка нуждалась в Кнайфе, а Кнайф в Лампчке. Что тут скрывать? Лампа хоть и любила общение, но Кнайф притягивал её своим отношением и совершенно другим взглядом на мир. Ей нравилось то, как он говоря о чем-то сером, грустном опровергал всю радость в своей жизни, а она в свою очередь находила плюсы в этой самой сером мире. Порой удивляясь, что он принял её, разрешив как-бы "разбавить" свою серую жизнь с её потоком счастья. – Хех.. Да, ты права… - улыбнулся Кнайф, чуть усмехнувшись, - ...притягиваются. Обджект стал говорить тише и даже интимнее. Он решил пойти на невероятно рискованный для себя шаг. Он осторожно положил руки на стеклянную талию Лампчку, обхватив её. Обджект медленно тянуться к её лицу. Лампчка чувствовала, что то самое "тепло" становится ещё жарче. Именно, Кнайф хотел полноценно поцеловать свою возлюбленную. Он почти дотянулся до её сладких уст, как вдруг вмешался Ё, что просто стоял в сторонке и ждал. – Эм… Извините что отвлекаю, но.. - не успел со-хост закончить мысль, как внезапно услышал пронзительный крик ножа, который тут же отринул от уст стеклянной. – АААА!! Тьфу ты, сука, ты всё ещё здесь… чего так пугаешь? Не видишь, что мы тут заняты, чёрт возьми!? - грубо крикнул нож. – Ой… и-извините… но вам надо идти на основную поляну. Краткий должен сделать объявление. – Ну конечно… всегда этот малиновый всё портит… Иди, мы догоним. Симболар кивнул и пошёл по тропе до поляны. Парень смущённо глянул на Лампчку. Ему было жуть как стыдно, он не мог смотреть ей в лицо. – И-извини… я не знаю, что на меня нашло… п-пошли... - Кнайф схватил Светобульбу за руку и пошёл по тропе быстрым шагом. Лампчка смущённо улыбнулась, не зная что ответить на извинения своего возлюбленного. Его действия были… очень неожиданными для неё. В те секунды, в тот момент мир для Лампчки будто замер, а где-то в стеклянным теле запорхали приятные бабочки. Это было такое странное, приятное чувство, что даже словами не описать. Оно вызвало приятную дрожь, теплоту где-то внутри и предвкушение чего-то очень приятного и сладкого. Сейчас, идя с Кнайфом за ручку, Лампчка не могла не думать об этом неудавшемся поцелуе. Теперь даже было обидно, что такой приятный и важный момент был так бестактно прерван. Но как бы то оно не было, Светобульба все равно была рада, что теперь может еще больше и ближе проводить время с Кнайфом. Подходя к основной поляне, ребята заметили Краткого и остальных обджектов, что все вместе собрались услышать новое объявление от Малиновки. – Ох… а вот и они… живые... - с отвращением сказал Краткий, смотря на ножа и лампочку, - ...и здоровые... Кхм, так или иначе, раз все здесь, то объявляю: шоу временно приостановлено. Оно не закрыто, лишь, опять же, временно приостановлено. Мне надо уехать по делам в свою Оренжерейу, так же, как и Ёшке. Он подобрал котёнка на улице, и не может с ним расстаться от него. А увы другие симболары тоже все в делах, а про минералов или моих клонов не идёт и речи. Так что вам повезло - вас выпал отпуск. Примерно неделю будете сами по себе. На этом всё: желаю всем всего плохого! Чао! Краткий прыгнул в воздух и разогнавшись до скорости 200 километров в час за пару секунд улетел спиной в небо, оставляя свои силуэты в облаках. Ёшка тоже исчез. — Наконец-то мы можем хоть немного отдохнуть! – обрадовалась Чашечка. – Хохохо, ну наконец-то, этот поганый малиновый урод ушёл! - радовалась Брялок, - даже подпрыгнув от радости, - Мы сами по себе! – Ураааа! Урааааа! Поляна хором радовалась уходу Краткого. Теперь настало новое время, хоть и краткосрочное - время спокойствие и радости на поляне. Когда можно было расслабиться и сосредоточиться на самом важном - на любви.