Каньон Влюблённых

Кнайф вздохнул. Его тело пробило облегчение - кошмар позади, настало время двигаться далее. В нестабильном организме обджекта наконец-то установился покой. А помимо него иное чувство, словно ветерок, прошлось по ножу - чувство радости. Радости, тепла и осознания того, что существует обджект, который его любит. Парень бережно сжимал руку Лампчки боясь отпускать, словно маленький ребёнок. Казалось, как за таким грубым и хамоватым парнем может скрываться кто-то столь добрый, ранимый и по-детски наивный? Но, как говорится, не суди книгу по обложке. Так, стеклянная не судила. Она была счастлива вместе с парнем и она чувствовала, что её ждёт хороший и счастливый путь жизни. Она тепло улыбалась, так же крепко держа Кнайфа за руку. У обоих были смешанные эмоции. С одной стороны, само собой, радость, тепло и счастье. Укрепление и без того очень сильной и близкой дружбы и перетечение её в романтичные отношения. Новое счастье, новое начало. А с другой стороны - страх, паника и отчаяние, что были перед радостью. Настоящие ментальные пытки, что перетекли в счастливый финал. И всё это у каньона. Однако перед этим ущельем произошло ещё немало событий в недавнем прошлом. Отчаяние и страх, шёпот самой смерти на ухо. А вместе с тем... укрепление дружеских уст парочки обджектов. Событие, что сильно изменили их отношения. Кнайф начал их вспоминать... Воспоминание: Двадцатое Мая. Кисло-мшистая Поляна. Одиннадцать месяцев назад. То был совершенно иной этап в жизни Кнайфа. Он совершенно спокойно сидел под деревом, наслаждаясь тёплой погодой. На душе паренька было равновесие и ничего ему не мешало. И тут он услышал шаги. — Привет, Кнайф! Я подсяду? – послышался женский голос. Открыв глаза ухмылка Кнайфа спала - перед ним была Лампчка. — А, это ты. Привет.. садись. – сказал Кнайф грубовато. — Спасибо! – радостно сказала Светобульба и уселась рядом с ним под деревом. У ножа были.. натянутые отношения со стеклянной. Лампчка, как главная искательница друзей, всеми силами старалась завоевать расположение и дружбу Кнайфа. Но вот сам парень не спешил впускать стеклянную в круг своего общения. Ему не нравился гиперактивный и слишком добрый нрав Светобульбы. Общался он скорее из вежливости. Нож был хамоватым грубияном и задирой, но даже не думал повышать голос или поднимать руку на представительниц женского пола. Поэтому ему и приходилось терпеть времяпровождение со стеклянной. — Как у тебя дела? – звонко спросила лампа. — Нормально. – отмахнулся Кнайф. — Ооо, это хорошо. У меня тоже всё хорошо. — Угу. Понял. — Я тебе покушать приготовила. Голоденьким выглядишь. – заботливо произнесла Лампчка, – Вот, возьми. Та протянула ему бутерброд. Немного ветчины, сыра, листов капусты и каких-то соусов. Парень изумлённо приподнял бровь и чуть улыбнулся. Хоть Кнайфу и не очень нравились поведение и характер "подруги", но ему было довольно приятно. — Спасибо. – тепло поблагодарил нож, – Тебе не стоило. Обджект взял угощение и начал медленно трапезничать. Его собеседница лишь смотрела на поедающего паренька и улыбалась. Кнайфу было вкусно - Лампчка часто готовила угощения исключительно для него с любовью и заботой. Ей и самой приносило удовольствие готовить, а тем более для кого-то столь важного для Лампчки. Она не осознавала до конца что именно чувствует к ней Кнайф и как относится, но всё равно пыталась завоевать расположение парня. И, потихоньку, но у неё это получалось. Обджект и сам до конца не понимал что чувствует. Но вдруг пара услышала довольно знакомый неприятный мужской голос, а в нос тут же ударил запах выпечки из пекарни. — Здорова, Кнайф! – поздоровался с ножом обджект. Увидя его металлический ухмыльнулся. — Ооо, Курасан! – нож встал из под дерева и пожал руку своему приятелю. — Слушай, дельце есть... давай отойдем на пару секунд. – приказал хлебобулочный. — Без базара. Кнайф встал с земли и помахал Лампчке на прощание. Стеклянная сделала тоже самое, смотря, как два друга отходят подальше. — Так... что ты хотел? – спросил обджект у круассана, на лице которого красовалась хитрая улыбка. — Ох Кнайф.. скажи, ты что, водишься с этой лампой? – с призрением спросил булочный, – С этой дурёхой? — Что? С ней? Ну неееет. Это так.. не бери в голову. За кого ты вообще меня держишь? Ну раз уж приготовила мне пожрать, чё б не взять? Хотя готовит она.. не очень. – сказал нож. Каждое слово что он говорил сейчас – чистая ложь. Может он и не очень хорошо относился к Лампчке, но он точно не хотел её оскорблять или унижать. Всё же чувствовал он к ней какое-то тепло, совсем слабое. И ему было неприятно слушать как её поливают грязью. Тем более учитывая, что она содержит всех обджектов, готовя каждый день еду. — Тогда ладно. И у меня созрела гениальная идея! А моя Банда её активно поддержала. Скажи-ка мне, Кнайф.. ты любишь розыгрыши? — Ну... не поклонник, но допустим люблю? — Слушай пранк, братан: что если добавить в новую стрепню лампоголовой... немного своего ингредиента? – Курасан достал бутылочку. На ней красовалась этикетка: "Острый соус", а так же был квадратный черепок с беретом, охваченный пламенем, – Воооо.. треть вода и две бензин. – ухмыльнулся булочный. — Ч-чего? – ахнул нож, – Ну.. я не уверен. Это будет стоить всем нам здоровья. Включая Чашечку. — Ммех.. – хлебобулочный замялся, услышав имя своей возлюбленной. — Да и Лампчка! Её репутация будет уничтожена. Не исключено что её побьёт Брялок! Оно того не стоит! — Ну в этом и прикол! В этом весь сок, Кнайф! Уничтожить репутацию этой дуры потехи ради. А про здоровье: нет уж, я не буду добавлять Банде и тебе эту добавку. Да и мы не всё используем. Может половину, может треть. — Но это же слишком, Курасан! – начал обеспокоено ножик, – Уничтожать репутацию обджекта.. просто смеха ради? Никто такого не заслуживает, несмотря на характер или недостатки. Курасан был любителем пошалить. Экстрим и адреналин, драки и грубость - это всё про него. И его шуточки часто переходили черту. Не только с моральной точки зрения, но часто они заканчивались ушибами, а то и травмами. И это сильно не нравилось Кнайфу. — Ой, ну вот чё ты ломаешься? Весело будет! – раздражённо выпалил Курасан, после чего скомандовал, – Давай. Вперёд. — Ну знаешь - нет. Я воздержусь. Включи свои мозги - оно того не стоит! Лампчка кормит нас всех, каждый день горбатится на кухне. Н-ну.. ну да, она слишком позитивная, но какое это имеет значение?! — Тц... – цокнул обджект с призрением смотря на металлического, – Заступничек.. если ты предпочитаешь компанию этой гиперактивной дуры - вперёд. Я справлюсь сам. Чао. Бросив высокомерный взгляд на своего "друга", хлебобулочный покинул Кнайфа. Оставшись в одиночестве нож был ошеломлён поведением товарища. Как можно в целом так себя вести? — ...Псих. – выпалил Кнайф, – Как.. к-как? Ладно Лампчка.. но здоровье остальных обджектов.. ему вообще всё равно? – за неимением иных вариантов, пошёл обратно к дереву. К сожалению, Лампчки там уже не было. Парень сел под дерево и стал смотреть в небо, обдумывая произошедшее. Прошло пару часов. Данный разговор уже выветрился из металлической головы обджекта. В конце концов не мог Кнайф поверить, что его друг так поступит и до конца надеялся на то, что дальше слов Курасан не двинется. Это слишком даже по его меркам. — Хей, Кнайф! – послышался женский дружелюбный голос, вывевший парня из размышлений. Это был голос его лучшей подруги. Она глядела на парня сверху и дружелюбно улыбалась. — Привет, Стёрка! – Кнайф встал и обджекты пожали друг другу руки, – Как поживаешь? — Ну не плохо. Пойдём-ка уже есть. Время обеда! – произнесла Руббери. — Пошли. – ответил металлический. Друзья пошли в сторону места, где обычно и обедают наши обджекты. Сегодня вид кисло-мшистой Поляны был особенно привлекателен. Солнце ярко светило, голубой небосвод заставлял сердца трепетать от красоты. На небе ни облачка. Ветерок приятно дул, лаская листву на деревьях. У Кнайфа настроение было достаточно хорошим, подстать погоде. Он не был голоден достаточно сильно, но от мыслей о еде Лампчки бежали слюнки. Всё же готовит она воистину магически. — Слушай.. а ты не видел Замазыча? – поинтересовалась Стёрка, – Он говорил, что пойдёт поглубже в лес, собирать листья для своего гербария. Но я его не видела с самого утра, – После, та доверила своему другу свои чувства и переживания, нервно осматриваясь, боясь, что её услышат, – Мне малость тревожно. Он мог и упасть, подвернуть ногу. В конце концов, не самый ловкий участник Банды. — Не переживай, Стёрк. Найдётся твой Замазыч. Уснул где-то, сто процентов. – добродушно поддержал подругу парень, – Я понимаю твои переживания за близкого обджекта, однако не стоит волноваться. Он уж точно не из тех, кто попал бы в какую-то передрягу. — Спасибо за поддержку Мне приятно.. – тихо и робко произнесла резинка, но после смутилась и чуть-чуть нахмурились, – Но ничего он не мой! — Ну мне-то не гони. Я, конечно, не спец в этих ваших любовных делах, но даже так что-то понимаю. И твои чувства мне очевидны. Про других не знаю. — Мгнх.. вот сразу понятно, лучший друг, сразу читает как открытую книгу, – Руббери дала лёгкий щелбан попутчику, ведь тот сильно смутил её. На это нож лишь рассмеялся. Кнайф и Стёрка были лучшими друзьями. С самого попадания на Поляну они сильно сдружились и были не разлей вода. Эти двое были чем-то похожи: простота и прямолинейность, желание немного (в рамках разумного) пошалить, грубоватые и временами пошлые шутки, спокойное использование скверных слов. Они схожи даже внешне, по цветовой палитре. Многие считали Кнайфа и Стёрку теми ещё приколистами, хотя девушка и была куда заботливее и добрее своего приятеля. И этот "союз юмористов" доверял друг другу. Во время эмоциональной слабости Стёрка поддерживала Кнайфа. Наоборот аналогично. Они знали друг друга как облупленных. Так что нож сразу понял, что Руббери чувствует к своему другу Замазычу. Эти робкие взгляды, смущенность, переживания, которые берутся с потолка. Нож даже чуть-чуть ревновал Стёрку, но лишь как подругу, ибо боялся, что когда та станет ближе к Замазычу, их дружба станет менее крепкой. Несколько минут спустя пара обджектов дошли до стола, который уже был окружён ожидающими приёма пищи жителями Поляны. Не хватало только главной поварихи и Курасана. Отсутствие именно этих двоих несколько волновало металлического, ведь он вспомнил о коварном розыгрыше со стороны хлебобулочного. Из-за этого на сердце парня насела тревога. Неприятное чувство и некоторая паранойя, будто сейчас что-то будет. Мысленно тучи уже начали сгущаться. Тревога на душе. Однако совсем скоро Курасан вернулся, как не в чём не бывало. Он спокойно, даже добро улыбался и сел между Кнайфом и Чашечкой, что своими милыми глазками смотрела на своего Курика. — Хей, Курь, а ты чего такой радостный? – спросила фарфоровая, разглядывая улыбку своего возлюбленного. — Да ничего такого, дорогая. Потом скажу. – несколько зловеще улыбнулся хлебобулочный, смотря на то, как целый поднос с едой несла Лампчка, что-то позитивно напевая под нос. Этот взгляд мелкого чёрта стал для Кнайфа сигналом: пора что-то предпринять, пока не было слишком поздно. Но время было не на его стороне. — Хей, Пикчер. – шепнул металлический, толкнув своего сидящего рядом приятеля в плечо. — Да-да? Ты что-то хотел, Кнайф? – поинтересовался Картиныч, добро улыбаясь. — Не ешь еду сразу, от греха подальше. Я не уверен, возможно она.. "отравлена", своего рода. – шепотом предупредил обджект своего друга. — Что? В.. в смысле? – не понял странной просьбы Пикчер, – Как это отравлена? — Хей! – послышался писк, который издал сидевший рядом с Пикчером обджект, – О чём болтаете? — А, да так, Клеви, не о чём особенном. – чуть нервно произнес Пикчер, после чего продолжил болтать с Клеви, перестая обращать внимание на нож. — Грах.. не понял ничего наверное. Ну.. я его пытался предупредить. – подумал Кнайф. Через пару мгновений стеклянная наконец-то донесла еду. Она приятно пахла, а смотрелась ещё аппетитнее, от чего у всех за столом побежали слюнки. Паста с помидорами и базиликом, а так же с каким-то красным томатным соусом. Лампчка расставила всем тарелки с едой (была у дюжины обджектов фишка - иметь именные тарелки), после чего Светобульба села за стол. — Надеюсь вам понравится! Я очень старалась. – сказала стеклянная радостно, – Приятного всем аппетита! И так, через минуту все начали есть. Кнайф наколол на свою вилку пасту и проглотил. Вкусно, даже очень. Приятный вкус томатов и макарон, от чего во рту Кнайфа текло даже больше слюней. Это была обычная еда, приготовленная Лампчкой. Однако пару мгновений спустя обджект заметил, что прочие его друзья и знакомые начали кашлять. В голове металлического пронеслись не самые приятные мысли и опасения. И не зря: пока остальные корчились от ужасной остроты, участники Банды обеспокоено смотрели на прочих персон. Так продолжалось буквально пару секунд, пока Поляну не охватил протяжный противный крик, полный агонии и ужаса. — АААААААА!! Воды! Воды!! – кричала Брялок, из рта которой натурально вырывались языки пламени. По крайней мере, так показалось Кнайфу. Похоже, что Флаффи добавили больше всего "особого ингредиента". В этот же момент, как по щелчку, началась паника за столом. Пикчер стал кашлять, Бутылыч плакать от остроты, а лицо Соки покраснело. Клеви кричал и бегал кругами, а Чарджери аж заискрилась от остроты еды. Желудки всех болели, полости рта полыхали словно печи, а трапеза была окончательно испорчена. В глазах участников Банды был виден ужас, страх и паника за своих друзей. Лишь Курасан выглядел спокойно, его выдавала лишь лёгкая ухмылка. Хотя в глазах Кнайфа, который знал контекст событий, эта самодовольная ухмылка была жутким оскалом, полного садистского наслаждения. Казалось, что внутри круассана аж сгущенка начинала закипать от удовольствия. Однако наслаждение было не столько от самих страданий обджектов, сколько от последствий этого "славного обеда" — Что происходит!? Д-друзья, вы как? Что.. что случилось!? – вывел из размышлений и шока Кнайфа столь знакомый голос стеклянной подруги. Светобульба не понимала что случилось и какую ошибку она допустила. — Жжётся! Так остро! Чёрт!! – пищал клубочек ниток, из чьих глаз лились слёзы. — Ч-что происходит!? Реб-бят? – испугано недоумевала Чашечка, чей голос дрожал от паники. Всё дальше.. было словно в тумане для ножа. Как таскали молоко из холодильника на кухне стеклянной, как из аптечки доставили медикаменты, как пытались успокоить и затушить пожар внутри ребят. Так, проходили минуты. Десятки минут. Всё это время Кнайф лишь недоумевал, его мозг будто кто-то просто выключил. Был полон размышлений. POV Кнайф: Так Курасан.. правда на такое способен? Он так просто взял и сделал что-то столь отвратительное и низкое для ещё более ужасных последствий? Он точно не хочет просто наслаждаться страданиями других обджектов? Он не добавил мне соус. И его друзьям тоже. Это потому что он нас всех ценит как друзей, или просто использует как инструмент для своих гнусных целей? Чашечка, хотя бы, счастлива со столь ужасным парнем в своём окружении? Курасан.. он всегда был неприятным типом. Но.. сейчас.. это перешло любую черту. Я разочарован. Максимально. Фу.. Конец POV Кнайф. Такие размышления могли идти очень и очень долго. Пока до ушей металлического не донёсся крик. Три слова, что вывели его из размышлений, выбили из колеи и заставили задаться ещё большим количеством вопросов. — Кнайф сделал это! – прокричал Курасан. — Ч... Чё? – сошёл с уст ножа тихий вопрос. — Он предлагал мне эту сомнительную аферу, когда мы гуляли у леса. Добавить соус, чисто чтобы испоганить информацию Лампчки и понаслаждаться страданиями! Видите? Он не добавил себе, мне и моим друзьям этого соуса! Он сидел и молча смотрел! Виновник! – посыпались обвинения из уст Курасана. — ..Чего нахрен!? – Кнайф стал закипать от злости и предательства, – Ты хоть слышишь чё за бред несёшь, хлебоголовый!? ТЫ сам мне предлагал эту чертовщину! Да ещё и сказал, что Банда тебя в этом поддержала! Это предательство, нож в спину.. неужели Курасан так просто взял и изменил свой план? После отказа Кнайфа от его мерзкого плана, хлебобулочный решил испортить его репутацию, вместо Лампчки? Кажется так всё и было. И нож не желал этого терпеть. Он хотел вывести своего "друга" на чистую воду и смыть с себя обвинения в столь грязных деяниях. Но он не знал, что уже попал в ловушку Курасана. — Что?! Нет! Мы впервые слышим об этом! – резко сказал Замазыч. — Да, Кнайф. Курасан и слова не говорил нам о каком-то там плане. – добавила Стёрка. Не похоже, чтобы Банда врала. Курасан обманул Кнайфа. Ловушка схлопнулась. — Н-но... Он сам говорил...! – запаниковал Кнайф. — Лжец! – выкрикнул Курасан, – Фу, Кнайф! Это так мерзко! Не желаю больше иметь с тобой никакого дела! – с отвращением говорил хлебобулочный. — Гр.... Грааах, мразь! – Кнайф был в бешенстве. Он взял вилку со стола, — Убью, скотина! – он побежал на Курасана. Ему уже всё равно на последствия. Им двигало одно - жажда мести. Лампчка, в это время, молча наблюдала за всей ситуацией. Она никогда не попадала в такие ситуации. Её хотели так подставить, но теперь страдает её друг. Она даже чувствовала вину, что теперь Кнайф влип. Светобульба без понятия что делать, но на сердце ей было очень неприятно. И она даже терялась в мыслях, кому верить? С одной стороны версия Курасана звучит вполне складно, но с другой стороны душа была ближе к ножу. Но сейчас она, наблюдая за тем, как железный летит на своего недруга с вилкой в руке, та хотела остановить это всё. Её друг и так вляпался, а сейчас мог перейти чёрту. — Кнайфи, стой! – крикнула стеклянная и подбежала к ножу, взяв его за руку. Парень, что был переполнен гневом, машинально вырвался из хватки подруги и чуть не нанёс ей удар столовым прибором. Когда Кнайф осознал, что чуть не поранил достаточно близкого для себя обджекта, тот остановился. Нож встал истуканом, а в его голове промелькнула мысль: он чуть не нанёс удар другу. Он успел посмотреть в глаза Лампчки: там читалась надежда. Надежда на то, что все ошиблись и что Кнайф не виноват. И эта надежда стала жечь в груди персонажа. Он чуть не ударил единственную, кто ему доверяет. — П-прости... – успело лишь тихо сойти с губ ножа. Воспользовавшись минутной слабостью Кнайфа, Курасан накинулся на него со спины. Он повалил его на землю и начал бить. Кулаки хлебобулочного наносили четкие удары по голове и телу своего врага, злобно улыбаясь и иногда крича. Всё произошло так быстро, что нож ничего и не понял. В этот момент главарь Банды обхватил металлического за тело. — А надо было быть покорным. – шепнул на ухо Курасан, после чего со всей силы бросил врага в сторону. Своим лезвием он ударился об дерево. Да так сильно, что с него слетел кусок металла. Это стала одной из самых болезненных травм обджекта. Он взялся за место ушиба и стал скрипеть зубами от боли. Но не успел нож прийти в себя, как на него напала Брялок. Ей было уже всё равно, кто именно виноват, она лишь хотела выплеснуть злость. Она стала резко и гневно наносить удары по "виновнику", используя свои острые, словно лезвия, зубы, а также когти на лапах. Всё же, кошка была одной из самых сильных персон на Поляне. — На! На, скотина!! – закипала от злости Флаффи. Кажется, гнев придал ей даже больше сил. — Стой! Стой!! Это не моя ви... — Заткнись! – перебила Брялок объект избиения, а за тем нанесла очень сильный точный удар по ручке ножа, оставляя ужасные царапины, словно шрамы. Ещё больнее. Кнайф корчился от боли, уже сдерживая подкатившиеся слёзы. Но он ещё не знал, что же будет дальше. Ведь финальным аккордом стал укус от разъярённой девушки. Но нет, та не стала стараться сожрать избитого. Брялок выкинула его прямо в лес, рыча и фыркая. Тогда, нож покатился по склону, собирая лицом все камни и ветки. — И не смей возвращаться сюда, кухонный отброс! – крикнул подошедший к дереву Курасан вслед ножу. Смотря на это.. Лампчка не понимала, что к чему. Избиение Кнайфа было болезненной даже для Светобульбы. Каждый удар по Кнайфи отдавался болью в сердце стеклянной. А когда парень укатился вниз, прочь с Поляны, девушка и вовсе опешила. — Фу.. я и не думала, что он настолько мерзкий. – произнесла Брялок, – Зачем он это сделал? Испортить репутацию Лампчки? — Вроде того. – ответил Курасан, – Благо его ложь быстро вскрылась. — Отвратительно. – скрипела зубами Чарджери, – Неприемлемо. Хотя это больше в твоём стиле, Курасан. — Чт? Хехе.. – булочный занервничал, – Не стоит сравнивать меня и его. Я конечно любитель шалить, но не до такой же степени! — Смотри мне. — Всё.. правда было так? – спросила Руббери, – Нет.. тут какая-то ошибка. — Стёрка.. а Стёрка. Я понимаю, тебе тяжело принять правду о твоём лучшем друге, но так и есть. – начал Курасан, – Или ты хочешь оправдать этого гениального отправителя? Он ведь всем нам насолил. — Угу.. было больно.. – жалобно сказал Клеви. — Н-но.. аэ.. – резинка не знала, что и ответить. Она не хотела ссориться, так что замолчала, обдумывая это всё. — Я... Я не.. я не могу понять. Нет.. это не правда! – думала Лампчка, – Тут точно какая-то ошибка! Курасан.. врёт! Кнайф не мог так со мной поступить! Я верю ему больше, чем самой себе! Ох.. а что если с ним что-то случится? Он же сильно ранен! Надо.. надо ему помочь! – Светолбульба подорвалась с места и побежала в ту сторону, куда укатился её друг. — Стой, Лампчка! Ты куда!? – послышался возглас Чарджери. Кнайф упал. Он приземлился на зелёную мягкую траву и докатился до ущелья. Обыкновенный каньон, за котором находится достаточно красивый вид на далёкие места. Но парню было не до природы. Он был разбит. Морально и физически. Парень старался набрать в лёгкие столько воздуха, сколько мог. — Да.. как иначе. Кончено... – бубнел он, – Теперь моя репутацию на Поляне втоптана в грязь. Все... все буду менять ненавидеть. И это благодаря моему "лучшему другу". Мразь. Несмотря на жёсткие удары кошачьей, обджект успел рассмотреть их. Взгляды своих друзей, полные презрения. Бутылыч казался до чёртиков испуганным и теперь будет сторонится Кнайфа, словно больного на голову задиру. Клеви выглядел так, словно хотел разорвать "виновника" на кусочки, но не мог, в силу своих незаурядных физических способностей. Такой ярости надо будет поискать. Сока была просто разочарована своим знакомым. В глазах же Чарджери читался гнев. У неё и до этого были не самые лучшие отношения с отбросом кухни, а теперь она будет обходить десятой дорогой эту "угрозу". В глазах Пикчера и Стёрки был виден вопрос: "а правда ли это Кнайф?" Оба не понимали что к чему и сомневались в версии Курасана. Ну и наконец.. он вспомнил о надежде, что была во взгляде Лампчки. Это единственное, что его поддерживало. — Ну нет.. нет. Нет... Нет! – Кнайф упал на колени, взялся за голову и стал рыдать. Грязный, избитый, униженный обджект, что остался один. Без семьи, без друзей. Он теперь один. Умывается слезами, тоскуя по тому, что практически не ценил. Ведь Кнайф помнил, что все относились к нему относительно хорошо. Кто-то лучше, кто-то хуже. У него была семья, друзья. К Стёрке он относился как к родной сестре. Милой сестрёнке, что всегда будет рядом, которую можно защитить и которая может ответить тем же. К Пикчеру он относился как к другу, с которым он пойдёт хоть на край света. Несмотря на то, что у них было достаточно мало совместных увлечений, приятели ладили. К Клеви он относился достаточно дружелюбно, как к маленькому, немного странненькому, двоюродному брату. К Курасану он относился как к самому лучшему другу, который делает всё, что только может, дабы помочь Кнайфу. Но сейчас до "виновника" стало доходить, насколько же он ошибался. И все "просьбы" Курасан, все его "идеи, которые получше ваших", каждое указание - не более чем акт манипуляции. Хлебобулочный мастерски руководил всеми друзьями, словно кукловод командует марионетками. Всё это были приказы, которые нельзя ослушаться. Только сейчас парень понял, насколько же мерзок был его друг. Что же до остальных.. Кнайф не ценил то, что у него было. Что Бутылыч иногда мог попросить Кнайфа помочь в каком-то физически тяжёлом труде. Что Замазыч мог доверить ему вопрос о предпочтениях Стёрки. Что Лампчка помогала и поддерживала Кнайфа, пока все были заняты. Парень никогда не ценил того, что у него было. И только когда он понял, насколько же хорошее отношение к нему важно, у него это отняли. Теперь он уверен, что это финиш. Стёрка и Пикчер поверят Курасану и все на Поляне его возненавидят. Абсолютно. Больше ему там не будут рады. — Я идиот.. к чёрту.. к чёрту всё... – шептал всхлипывающий Кнайф, от осознания этого всего. Он встал с колен и подошёл к каньону. Нож смотрел на дно. Из-за слез его зрение было размыто, так что он не мог наверняка понять, что же там находится. Он видел лишь пустоту, что звала его к себе. И, кажется, настал час. Терять больше нечего. Кнайф расправил руки и глянул на небо, в последний раз смотря на солнце, что расплывалось в небосводе. Именно тогда парень собирался сделать шаг вперёд. Его душа уже съедена пустотой. Пускай же и тело будет съедено ей же. — ...Кнайфи! Стой!! – внезапно послышался голос откуда-то сзади. Нож дёрнулся от неожиданности и чуть не свалился. Он посмотрел назад: раздвигая кусты к нему выбежала Лампчка. Она была чуть-чуть исцарапана ветками, а в глазах девушки читался страх за близкого. Очень сильный страх потерять его. — Лампчка..? — О Суши-Боже, пожалуйста, стой! – девушка подбежала к нему и резко обняла, оттягивая от края обрыва, — Не делай такого, умоляю! Жизнь ещё не окончена! На лице Лампчки читалось переживание и страх. Но в тоже время была видна радость, ведь та успела. Ей хотелось прыгать от счастья и чуть-ли не целовать лезвие парня, однако не было сил. Она лишь крепко обнимала парня. Сердце быстро билось от переживания. — Лампчка..? Что.. ты...? — Тише.. пожалуйста.. не надо. Я.. я не смогу нормально жить, зная, что ты покончил с собой. Не смогу спать, не смогу есть, не смогу дышать, не смогу открывать глаза, осознавая, что самый близкий мне обджект умер. Я не смогу жить без лучшего друга.. понимаешь? — Ты.. ты считаешь меня лучшим другом..? — А ты как думаешь? Я всегда была рядом, мне очень приятно с тобой находится. Я надеялась, что тебе тоже.. – говорила Светобульба, смотря на лицо Кнайфа с заплаканными глазами. Сначала она смотрела с обычным переживанием, однако после та отвела взгляд, а её очи наполнились грустью, – но.. сегодняшний случай... Э-это же не ты сделал, да..? – та вновь глянула на собеседника. Та самая надежда вновь показалась. Надежда и вера в то, что Кнайф не мог с ней так поступить. Надежда в душе. А как известно, глаза – зеркало души. И в очах стеклянной, Кнайфи видел эту надежду. — Нет. Это.. это был не я. Курасан обманул всех.. он хотел шутки ради испортить тебе еду, заставив всех тебя ненавидеть. Попросил у меня помощи. Я отказался. Результат.. видела самолично. – рассказал обджект, после чего начал тараторить, оправдываясь, –Но это правда не я.. я бы никогда так не поступил, правда. Я- — Тссс... – девушка прервала обджекта, прижав свой указательный палец к его рту, – Я верю тебе. Не переживай. Я всегда буду тебе доверять, Кнайфи. После этих слов.. Кнайф понял, насколько же он глуп и слеп. Всё это время он не ценил Лампочку так, как та ценила его. Всё это время он искал в ней минусы, как либо избегал, старался держаться подальше. Однако он даже и не видел очевидного, что Лампчка та, кто о нём во истину заботиться. Девушка считала обджекта своим лучшим другом. И в этот момент ножа начала жрать совесть. Он заплакал и крепко обнял собеседницу в ответ. — Прости.. прости меня за всё... Я идиот, я и не видел того, как же ты меня ценишь.. даже тогда, когда все называют меня виновным.. ты не отвернулась.. спасибо, Лампчка. Огромное тебе спасибо.. извини, если сможешь... — Всё хорошо, Кнайфи. Всё хорошо... Обджекты долго обнимались. И после этого дня, они стали не разлей вода. Парень стал куда лучше относится к стеклянной, пока лампа продолжала заботиться о ноже. Хоть этот случай и оставил на репутации Кнайфа непоправимый шрам, тот обрёл своё новое сокровище. Осознал, насколько же он на самом деле богат. И его богатство – Лампчка. С той поры прошло много времени. Эти долгие одиннадцать месяцев, все на Поляне избегали Кнайфа. Только Лампчка, Стёрка и Пикчер остались ему верны. Курасан и Кнайф стали заклятыми врагами. Хоть, казалось бы, всё потеряно.. когда есть опора, хотя бы одна, значит стоит продолжать жить. И, в конце концов.. не произойдя бы этого случая, Кнайф и Лампчка не стали бы лучшими друзьями, а позднее возлюбленными.