Зачем нам этот ваш CCG? Вон. Дала Джузо тапочек, он весело все утро охотился на мух. И дитё счастливо, и я от назойливой мошкары избавилась. Но это оказалось не концом.
После завтрака Сузуя уломал меня пойти посмотреть его любимых жирафов. Было потом решено их зарисовать. Ребёнку было интересно. Вернулись мы, когда Нацу уже уехал на работу. По итогу размышлений и споров мы начали смотреть фильм, который путём долгих препираний и выборов, с учетом всех астрологических прогнозов, выбрал Сузуя. Далее следовало уложить ребёнка спать. И в таком режиме я провела весь свой отпуск. Завтрак, жирафы, готовка кексов, фильм, сон. Дошло до того, что мне снится, как я проживаю этот день. Сузую же все устраивало.
Первый день работы начался с сидящего на окне Джузо и его холодного:
— Ты кричала ночью.
— Не помню, чтобы ты меня будил, — отвечаю я, включая чайник.
— А я не будил. Я к тебе зашел. Никого нет.
Я сажусь за стол, просверливая взглядом печенье. Кричала. Меня мучают кошмары, конечно, я буду кричать… Что мне остаётся? Улыбаться и делать вид, что ничего не происходит. Только вчера нашего коллегу убили, на его месте мог быть любой… даже Сузуя. Хотя может ли гуль убить такого, как Джузо? Мне кажется, что он бессмертен…
Мы провели в молчании всю поездку до работы. Видимо, Сузуя посчитал лишним что-либо говорить мне и спрашивать. Вынуждена признать, что я безумно ему благодарна за это. Разговаривать не хотелось, в принципе не очень хотелось что-то делать. Но все же пришлось встать и поехать на работу. Нет ощущения, что я была в отпуске. Сузуя слишком тяжёлый для меня персонаж.
— Доброе утро, — здоровается охранник, пропуская нас.
— Доброе, Айовано-сан, — здороваюсь я в ответ.
Сузуя удостоил характерным жестом руки, на что получил ответное «помахивание» и искреннюю, лёгкую улыбку. Мой коллега этого явно не оценил, но сам охранник не обиделся, просто повернулся дальше работать.
В офисе не было никого, кроме тихо гудящего компьютера Мадо-семпая. Судя по отсутствию куинке — он убежал на битву. Компьютер в спящем режиме. Сделаю-ка я чайку или кофе к его возращению.
Оставляю вещи и ухожу до «комнаты отдыха». Там встречаюсь уже с Шинохарой-саном, который пришёл за тем же, но для себя. Мы перекинуть порой фраз на левые темы и вернулись непосредственно в кабинет, под обсуждение последнего дела Такизавы и Ходжи. Такой проворливый гуль скрывался очень долго и убивал незаметно, не оставлял следов. Что-то вынудило его открыть себя и подставить. Это не так важно, но чисто по-человечески — интересно. Даже не столько по-человечески, сколько просто любопытно.
Шинохара посоветовал не лезть, Ходжи уже довольно опытный следователь, умеющий много, он справится. А Такизава был отличником. Это хороший дуэт.
— К нам переводят Акиру, — с улыбкой говорит командир.
— Правда? — засияла я. — Знали бы, как я соскучилась по ней. С тех пор как я начала работать — у меня совершенно не оставалось времени на наши встречи.
— Я думаю, она теперь тебе надоест.
— Джузо с Такизавой взвоют, Акира точная копия отца. Два семпая на один отряд — это слишком много.
— А вместе с ними взвоем и мы, — хохочет Шинохара, представляя ошалевшее лицо Джузо, о чем незамедлительно сообщил мне.
На самом деле мысль о том, как сильно округлятся и без того большие алые глаза в изумлении, рот откроется настолько широко, а после он с звуком умирающего тюленя упадёт на поле и простонет «еще один зануда». Это неимоверно смешно.
Звонок на телефон Шинохары нас прервал. Командир поднимает трубку. Он нахмурился, пока слушал, взглянул на меня. Я знаю этот взгляд, я знаю что он означает. У него был такой же взгляд когда ловили «священника». Я вздыхаю и отмахиваюсь, мол, я в порядке, не бойтесь. Он кивает и кратко произносит «да, я возьму». Не успел он распрощаться, как его телефон начал разрываться от количества сообщений и звонков. Шинохара ответил.
— Амон? Что-то случилось?
Я бы обрадовалась звонку Амона, ведь это обычно означало победу, и они едут назад, но не в этот раз. Если бы Амон не разрывал сообщениями телефон Шинохары-сана, если бы глаза моего командира не округлились, наполнившись ужасом и неверием, телефон и кружка кофе упали на пол. Он смотрит на меня растерянным взглядом, не зная, как подступиться.
На грохот из кабинета отряда выглянул Джузо. Я, от греха подальше впихнула его руки поднос с кофе для Амона, Мадо и меня, и фруктовым чаем с вафлями для Сузуи. Алоглазое недоразумение явно не понимало, зачем, и с интересом таращилось на перевернутого командира.
— Шинохара-сан…
Да что произошло-то?
***
Я не верю. Этого не может быть. Это же просто сон. Очень дурной сон. Я выпила снотворное и поэтому не просыпаюсь.
— Семпай, вставайте, — умоляю я в сотый раз давно мертвое тело.
То что мой семпай умер было чем-то нереальным. И ладно бы он своей смертью бы умер. Но нет. Он умер от рук Гуля. Нет. Я не верю.
Этого просто не может быть.
Осознание не приходит даже сейчас, когда я стою в морге, а перед мной накрытое простыней по плечи тело. Я прижимаю к своей щеке его сморщенную руку, но пульса не слышу. У него всегда были холодные руки, но это даже для него было рекордом.
— Пожалуйста…
Я падаю на колени. Слез уже не осталось, внутри болело так, будто вырвали кусок чего-то неимоверно важного. И мне этого ужасно не хватает. Оно болит, рвёт мою душу, от чего психическая боль отдаёт в физическую. И самое ужасное, что я прекрасно понимаю почему. Мадо семпай… Почему? Почему вы меня оставили? За что? Это шутка? Тогда это ужасная шутка. Прошу, не надо…
Сперва известие о том что «Бабочка» жив, потом смерть семпая, и все это за две минуты. Даже меньше. Нет. Нет. Этого не может быть. Прошу.
Амон, покалеченный, но хоть живой, садиться рядом с мной и прижимает в объятиях. В холодном морге я наконец-то ощутила тепло тела, а прижавшись к его груди ухом, еще и услышала стук сердца. Его сердце так отчаянно билось. Ему тоже больно. Это моя утеря, его утеря, утеря Акиры и всего CCG — это наша потеря. Его не вернуть. Хотя… А что если?.. Или это бред?..
Наверное, я брежу от горя.
Амон поглаживает меня по волосам, успокаивая.
— Прости меня, — охрипшим голосом произносит следователь, — я не смог…
— Нет, — обрывая я его, обнимая в ответ. — Твоей вины здесь нет. Это сделал Гуль, ты боролся с другой тварью.
Он сильнее обнял меня.
— Мне так стыдно перед тобой, его дочерью…
Дочерью? Ох, бедный Амон, не мне тебе это говорить. Да, семпай мне, конечно, как отец, но не до такой же степени… Акира ошалеет, когда услышит. Не буду бедняжку расстраивать.
***
— Так что, — протягивает Джузо, когда мы шли к выходу из морга.
Амон остался возле тела, попрощаться. Ровно так же, как и Шинохара, как и Такизава и как Ходжи. Особенно Ходжи. Я же с Сузуей, который никогда семпая за нравоучения не любил, отправились к выходу. Точнее нас туда отправили. Еще сейчас и от дел отстранят, не дай Бог…
— Вы с этим… как там называет? — задумался Джузо. — Чпокаетесь?
Меня даже передернуло. Я поворачиваюсь к нему и, судя по вскинутой брови, мое лицо отражает весь мой спектр эмоций: от смущения до возмущения.
— Ты откуда слова такие знаешь?
— В фильме, которой мы смотрели недавно, увидел.
Надо провести с ним урок полового воспитания.
— Это немного не то. А про то, что ты говоришь, называться «встречаться».
Сузуя закатил глаза и посмотрел на меня, а-ля «по-твоему, я совсем тупой?». Да. А я что, что-то скрываю?
— Хорошо. Так вы, — он, сгорбившись, сделал кавычки из пальцев, — типо «встречаетесь»?
Сузуя, да ты ошалел по полной программе.
— Нет. Мы не типа «встречаемся», — повторив его жест, ответила я, затем задумалась и решила ему преподать урок. — Мы встречаемся.
Ох, надо было видеть, как мигом поменялся Сузуя в лице, у него явно не сложилась картинка. Осталось только Амону рассказать о моей шутке. И Такизаве, а то он мне до конца жизни будет припоминать. «Роман» с коллегой. На что я сейчас подписалась?
***
— А может, приедешь? Ты без выходных, сутками на этой работе, — прошу я, — даже дома перестал появляться.
— Акина, я же объяснял, — на том конце телефона отвечает Нацу, — я не могу. У меня работа. Я тебе так нужен?
— Да. Нужен, — недовольно кричу в трубку я. — Да нужен! Мне плохо! И ты мне нужен! Потому что ты мой чёртов парень!
— Я работаю, чтобы тебя обеспечивать!
— Ты работаешь полтора месяца, а до этого год сидел на моей шее!
— Не ври.
Я отключаю вызов и отбрасываю телефон. Ларёк с табаком тут же попался на глаза. Купить сигареты было не сложно, даже паспорт не попросили.
Закурила. Горячий дым обжёг внутри то, что и так болело от плача, голова закружилась от порции никотина. До этого не курила. Морально стало немного легче.
Нужно теперь придумать, что делать. И почему-то не придумала ничего лучше, чем сорвать всё с стен, что я вешала, все гобелены, светодиодные ленты, гирлянды, оставляя только голые стены. Пустые… Как мое существование.
