Синдром Лимы

      — Ну давай, показывай, — вздохнул Мастер с полуулыбкой. Установив смартфон на подставку, Тета, прикусив губу, развернула перед камерой ползунки с жабками, косясь в экран горящим взглядом. Мастер подпёр щеку ладошкой.       — Это на девочку или на мальчика? — уточнил он.       — На ребенка, — обиделась та, оглядывая приобретение. — Тебе это важно? Унисекс.       — Неважно, — поспешил её успокоить Мастер. — Просто любопытно, но не принципиально. Гораздо больше, чем пол, меня интересует выживаемость.       Она мрачно, почти со злостью посмотрела в экран.       — А давай ты не будешь при мне такой негатив озвучивать, раз уж мы решили оставить?       Мастер демонстративно похлопал себя ладонью по губам.       — Извини, не подумал. Просто хотел сказать, что мне бы хотелось знать пол из любопытства, а не потому, что есть предпочтения.       Тета фыркнула, мгновенно оттаяв и отбрасывая с лица волосы.       — Рано еще. Ну, точнее, можно попробовать узнать, но это будет неточный результат. Я не просила смотреть пока.       — Хорошо, — смиренно ответил он, тут же переводя тему. — Матери не собираешься говорить?       — Ни за что, — цокнув, Тета убрала ползунки обратно в пакет и вскинула взгляд в потолок. — Пока живот не станет очевидным — я не признаюсь. А я уже начала менять стиль гардероба на более свободный, чтобы скрывать так долго, как только можно.       — Высокие отношения, — фыркнул Мастер. — Она, вроде, должна быть рада? Даже угрожала тебе… ну, ты помнишь.       Тета издала очень ироничное «Ха!», вкладывая в него всё, что думала.       — Ты не путай: маменька хочет, чтобы всё было по её. Заплати она похитителям, это было бы её решением. А вот выйти за тебя и оставить ребенка — моё решение. Не согласованное с ней, без благословения. Её бесишь не ты, её бесит, что я посмела жить свою жизнь сама, — она зевнула в кулак, бросая взгляд на часы: у них опять были разные часовые пояса. — Так что я боюсь, что она может что-то выкинуть.       Мастер бросил в камеру настолько тёмный взгляд, что у Теты пошли по коже мурашки. Наверное, зря она поделилась своими опасениями: теперь, зная его прошлое и отношение к своей крови, трактовать этот взгляд двояко невозможно — её мать горько пожалеет, если что-то из опасений Теты сбудется.       — Ну, буду надеяться на лучшее, — попыталась она увести разговор в сторону. — Как тебе обновка-то?       — Нормально, — отвел он взгляд. — Ты где будешь её хранить? От таких находок мать может и заподозрить что-то. Почти уверен после твоего рассказа про камеру, что твою комнату регулярно шмонают.       Тета пожала плечами, думая.       — Ну… Можно в саду пакет зарыть.       — Не советую, — хмыкнул Мастер, наклоняя голову вбок. — Многие мои коллеги так однажды прятали нелегальные деньги. Никакой полиэтилен не убережет от плесени, насекомых, а то и крыс. Миллиарды долларов так пропали и продолжают пропадать. Не думаю, что ребенку нужны будут ползунки с плесенью. В лучшем случае.       Она вздохнула, теребя завязки картонного пакета.       — С собой носить?..       — Сумку тоже могут проверить, — он задумчиво покусал губы. — У тебя есть беременные подружки? Можно спрятать на видном месте, положив внутрь открытку «на выписку» с поздравлениями, и пополнять пакет. Выбрать ту, у которой срок поменьше. В случае чего, прочитав открытку, подозревать тебя вряд ли будут. Ну, пока подруга не родит…       Тета просияла.       — Ты гребаный гений, — заверила она его. — Так и сделаю.       Мастер изобразил шутливый поклон, улыбаясь.

***

      — Мисс Лунгбэрроу, к вам посетитель.       Устало вздохнув, Тета нажала кнопку на корпоративном телефоне.       — Он может подождать? Я занята.       — Боюсь, что нет. Кто-то из ФБР. Представляется как детектив Миллер.       Она побилась лбом о стол. Только его еще не хватало.       — Хорошо. И кофе мистеру Миллеру сделай, пожалуйста.       Дверь открылась, и старый знакомый, улыбаясь, вошел, плотно закрывая за собой дверь. Тета кивнула, даже не пытаясь изобразить улыбку: время от времени она чувствовала себя не очень, и это был один из таких дней.       — Как дела, миссис Лунгберроу? — подчеркнул он, косясь на её кольцо.       — Были неплохо.       Миллер ухмыльнулся в ответ, не обижаясь.       — Да, мало кто радуется нашему приходу. Не желаете помочь следствию? — он каждую встречу повторял эту фразу, кажется, уже даже и не надеясь на её согласие, используя её дежурно, словно говорил о погоде. Видимо, после свадьбы он и правда поставил на ней крест.       — Спасибо, не свидетельствую против близких родственников, — также привычно ответила Тета. Миллер кивнул и достал знакомую папочку.       — Я что пришел-то. Вот, возьмите, — он протянул Тете лист А4. Та нахмурилась, беря его в руки и пробегая его взглядом.       — Это что? — сдавлено спросила она.       — Направление на повторное обследование, — удовлетворенно улыбаясь, сообщил Миллер. — Раз в пять-шесть лет мы перепроверяем всех, кто получил психологические травмы, пройдя через работу с ФБР. Бюрократия - она везде и у всех, кто связан с правительством, — он наклонил голову вбок, но по его лукавым морщинам в уголках глаз было видно, что ему нравилась её реакция. — Нужно проверить, как поживает ваш синдром и ПТСР.       Тета прикусила щеку изнутри, мрачно хмурясь.       — Это обязательно? — уточнила она, обмахиваясь листом.       — Это настойчивая рекомендация. Отказ от обследования без веской причины будет занесено в личное дело и будут предприняты меры, чтобы убедиться в вашей безопасности и безопасности окружающих, — он явно наслаждался её кислым видом. — Не переживайте, всё будет сделано по современнейшим методам. И стресс-тесты, и анализы, не только психотерапевт.       Тета молчала с минуту, судорожно думая, когда секретарь постучалась и принесла Миллеру его кофе. Тот, поблагодарив, продолжал внимательно наблюдать за Тетой, не торопя её.       — Какие веские причины могут быть? — уточнила она. Тот пожал плечами, дуя в чашку.       — Смерть родственников, долгосрочный стресс, лечение от других психрасстройств, которые могут смазать картину, неустойчивое психоэмоциональное состояние…       — Противопоказания?       — Тета, — усмехнулся он. — Во внимание будут приняты только те, которые были найдены до вручения этой бумажки. Мы не дураки, мы знаем, что некоторые люди будут пытаться отмазаться, — глотнув кофе, он ехидно продолжил: — Или вы и сами сомневаетесь, что у вас есть этот синдром?       Тета вскинула на него взгляд, смотря с прищуром и начиная звереть. Скачки настроения последнее время были сильными, и это сейчас не играло ей на руку.       Увидев её взгляд, Миллер поднял свободную руку в успокаивающем жесте.       — Нет, я ни в коем случае не сомневаюсь в диагнозе Кейт. Я не имею ввиду, что у вас его не было. Я имею ввиду, что сейчас диагноз неактуален.       Тета раздраженно и с шумом выдохнула, скрещивая руки на груди. Он, к сожалению, был прав: её отношение к Мастеру изменилось, и было не похожим на тот комок нервов и истерической зависимости, когда руки тряслись физически и хотелось выть, лежа на полу, как в начале их отношений. Её синдром уступил место чему-то более спокойному и надежному, хоть и по-прежнему не совсем здоровому.       Что ж, по крайней мере, ПТСР она наверняка подтвердить сможет: Сэм не так уж давно «постарался» ей о нем напомнить, и, как следствие, сохранить. Чтоб ему сейчас чихалось.       — Я не психиатр, чтобы гадать, — ответила она. — Так какие противопоказания?       — А какие диагнозы есть? — уточнил Миллер. — Списка на руках не имею, но могу позвонить уточнить.       Тета устало облокотилась бедром о стол. Выюлить не выйдет в любом случае, только потянуть время.       — Какие точно будут последствия отказа?       У детектива с лица пропала улыбка, оставив холодную маску.       — Как минимум, нам очень не нравится то, что вы часто пропадаете с радаров. Это можно ограничить, чтобы выяснить причину, — Тета саркастично выгнула бровь. — Конечно, мы догадываемся, почему вы пропадаете и с кем. Но для таких ограничений нам нужен повод. Отказ вполне подходит. Если вы, конечно, не желаете посодействовать в поимке вашего мужа добровольно.       Тета скрипнула зубами. Она не хотела пока выдавать свой главный секрет, но, видимо, выбора у нее не особо много. Он пришел сюда целенаправленно загнать её в угол, и отказ без повода порадует их даже больше, чем любой другой исход. Детектив на это очень рассчитывает и даже этого не скрывает.       Что ж, она думала, что её тело её подставило. Но, кажется, это было очередным планом судьбы, сыгравшим им на руку.       — Я не могу сдать его. Ребенку нужен отец.       — Какому еще ребенку? — небрежно спросил Миллер, однако, посмотрев на мрачное лицо Теты, медленно прикрыл глаза. — Противопоказания… Ох, Боже, что вы творите, миссис Лунгбэрроу?       Он отставил кофе в сторону и уперся локтями в колени, закрывая ладонями лицо.       — Это достаточно веский повод? — холодно уточнила Тета, ничуть не впечатлившись манипуляцией.       — Да, — глухо ответил тот, роняя руки. — Но этого не было в вашем деле. Есть подтверждения?       — Я дам адрес клиники. Все необходимые справки можете взять там, — бросила она. — В любом случае, лгу я или нет — вы узнаете сами через несколько месяцев. Учитывая, что вы отслеживаете мои пропажи — еще и сами прекрасно посчитаете, через сколько конкретно.       Детектив одним махом допил остатки кофе.       — Вы рушите и рушите свою жизнь, — буркнул он. Тета мечтательно улыбнулась в ответ.       — А было ли что рушить? Свою ли жизнь я жила, чтобы упрекать меня? — заметила она, встряхивая волосами. — У кого не было матери с манией контроля — тот, наверное, и не поймет, чем всё это лучше, чем было до.       Детектив фыркнул, оглядывая её брендовую одежду.       — Ну, я был бы не против такой матери, если деньги идут в комплекте.       — Это вы говорите, потому что не были на моём месте. Каждый мечтает о том, чего у него нет. У вас — денег, у меня — вашей свободы выбора. Кем быть, с кем быть, как жить. Да и быть похищенным из-за денег маменьки вам не грозит. Удовольствие сильно ниже среднего, скажу я вам, даже если забыть о ПТСР и моём синдроме.       Мистер Миллер задумчиво хмыкнул, и, бросив напоследок взгляд на её живот, покинул кабинет, качая головой.