***
— Беккеры позвали всю нашу семью на ужин, — бросила мать, едва появившись на пороге с небольшим чемоданом, тут же уносясь вглубь дома, даже не смотря на застывшую дочь на кухне с ложкой мороженого во рту. — Когда? На ответ она не рассчитывала, но из глубины все же донеслось: — В пять вечера. Будь готова. — Сэм там тоже будет? Тектеюн сдала на несколько шагов назад, холодно смотря на Тету, но та вовремя повернулась спиной, разглядывая холодильник. — Разумеется. Веди себя прилично на этот раз, они предлагают хорошую сделку. — Лучшую они уже просрали, — бросила Тета через плечо. — Поговори мне, — буркнула мать и всё же скрылась в своей комнате. Тета с тяжелым вздохом схватилась за голову: ни одна одежда уже в полной мере не могла скрыть то, что хотелось. Начиная с шестого месяца живот пошел в такой резкий рост, что она, с испуга, ссылаясь на недомогание, три недели проработала из дома, короткими перебежками скрываясь от слуг и их вездесущих глаз. Конечно, все узнают рано или поздно, но Тета и сама не успела привыкнуть к своим резко и быстро изменившимся габаритам. И от этого ужина она не сможет отмазаться. Надо найти что-то подходящее. А вдруг еще хоть на пару дней прокатит? Конечно, в ней говорил банальный страх перед матерью. Мать с недовольством смотрела на часы, ожидая у машины. — Что так долго? — Тектеюн нахмурилась, вскидывая наконец на дочь взгляд и пристально глядя на её тунику. — Раньше она сидела иначе, — странным тоном сообщила она. Тета холодно вскинула бровь. — Разве? — Да. — Не замечала. Резкий порыв ветра заставил ткань плотно обхватить тело Теты, и Тектеюн шумно сглотнула. — Тета, — севшим голосом произнесла она. — Что с животом? — А что с ним? — было сложно сохранять самообладание, но Тета продолжала делать вид, что все в порядке. Не прокатило… — Ты беременна. Повисла пауза. — Да, я знаю. Мы едем или нет? — она прошла мимо матери, садясь в машину и делая вид, что руки трясутся от холода, а не от страха. Первые пять минут они провели в тишине, рассматривая город в окно. По крайней мере, Тета. — Кто? — все еще хрипло подала голос Тектеюн. — Что кто? — Кто отец, я, к сожалению, почти уверена, — поморщилась мать. — Ребенок кто? — Девочка, — Тета куснула заусенец: ногти кусать было жалко: впервые за долгое время она сделала маникюр. Еще пять минут давящей тишины. — И как будут звать внучку? — поинтересовалась Тектеюн, вертя на руке браслет. — Мы еще не определились. Я хочу назвать Дженни. Мать молча кивнула, больше не задав ни единого вопроса, видимо, продолжая переваривать информацию. Все также в полной тишине они подъехали к дому. Мать нервно оглядела её, прежде чем выйти из машины. Наткнувшись на пристальный взгляд Сэма на крыльце, встречающего гостей, Тектеюн тяжело вздохнула. — Не говори ничего, пожалуйста, — бросила она ему, прежде чем исчезнуть внутри. Тот вскинул руки в защитном жесте, после чего перевел взгляд на Тету. — Какие-то проблемы? — холодно поинтересовалась она, скрещивая руки на груди и ловя его взгляд на своём животе. — Да нет, — протянул он. — У меня точно нет. Как и внебрачных детей. Она ухмыльнулась и приложила левую руку к груди, словно невзначай показывая кольцо во всей красе. — Не поверишь: у меня тоже, — заверила его Тета и прошла вглубь дома, задев Сэма плечом. — В таком случае, напоминаю: мы приглашали всю семью, — с усмешкой бросил он ей в спину. Обернувшись, Тета смерила его насмешливо-задумчивым взглядом. — Помимо очевидного «он не смог», прошу подумать еще и о том, переживешь ли ты визит всей нашей семьи. Особенно после твоего «сватовства», — заметила она. — Ты же не рассчитываешь, что он забыл, правда?***
Детектив Миллер с любопытством озирался, войдя в гостиную. — Вечер добрый, леди, — изобразил он лёгкий поклон хмурым Тете и Тектеюн. Последняя сидела за столом с мрачным лицом, косясь на дочь. Тета же пристально наблюдала за детективом, думая, зачем он тут. — Не присядете рядом? — предложил он ей, садясь за стол напротив Тектеюн. — Я настаиваю, — добавил он, увидев на лице Теты недовольство. Фыркнув, она встала с кресла-качалки, садясь рядом с матерью. — Зачем вы здесь? Я не вылезала из дома последние месяцы, — буркнула она. Детектив улыбнулся, обнажая кончики зубов. — Скажите, вы знаете о пожаре на складах Джонсонов? — Глупый вопрос, уж извините, — внезапно подала голос Тектеюн. — Действительно, — охотно закивал Миллер. — Свободная конкуренция и информация, не так ли? — К чему это вы клоните? — с подозрением спросила Тета. Ей не нравилась эта улыбка. — У вас сразу, как стало известно, акции вверх взлетели, верно? Тета холодно вскинула брови. — Не могу сказать. Я финансист. Итоги и отчеты в мои руки попадают не сразу же. — А это и не к вам вопрос, — он с улыбкой перевел взгляд на Тектеюн. Та заёрзала. — Опять же глупый, — прочистив горло заметила она. Детектив хмыкнул, возвращаясь к Тете. — Часто обсуждаете с мужем конкурентов? Тета взвилась на месте от возмущения. — Да как вы смеете?! Я бы никогда не стала никого науськивать на такие вещи! — А надо ли? — вкрадчиво спросил Миллер. — Помнится мне, учили вы его и самому думать в сфере финансов. Достаточно лишь посетовать… — Если бы он был в городе — я бы знала, — холодно парировала Тета. — И точно бы мне не сказали, — хмыкнул детектив, и она отвела взгляд — он прав. — Тем не менее, сейчас я искренна. — Верю, — он достал из папочки лист с записями. — А вот Ривер… — Ривер? — недоуменно переспросила Тета. — О, так вы не знакомы, — фальшиво-неловко улыбнулся Миллер. — Занятно, — он с удовольствием осмотрел поджавшую губы Тету. — Профессор Ривер Сонг. Все еще нет? — Нет. — Бывает, — детектив помахал листком перед лицом, словно ему жарко, но на деле больше рисуясь. — Что ж, поинтересуйтесь при случае. У них весьма тесные взаимоотношения. — Как и у вашего лица со столом будут, если продолжите так себя вести, не утруждая себя объяснениями, — прошипела Тета, теряя терпение. — Нападение при исполнении? — С удовольствием подпишу протокол с красочным описанием, как вы подрались с беременной на последних сроках, — язвительно парировала она. — У меня хотя бы есть оправдание в виде нестабильной нервной системы, а у вас? Миллер раздраженно вздохнул, но рисоваться перестал. — Профессор Сонг давний партнер вашего мужа. Раздражающий дуэт, — он дёрнул головой, проводя языком по нижней губе и смотря в окно. — Вот её команда-то и спалила склад, хотя интереса он для неё особо не представлял — подозрительный выбор. Угадайте, какой вывод мы сделали. — Я никого не науськивала и ничего Мастеру не говорила, — тихо произнесла Тета. — Если и было что-то — он додумался сам. Это не наш метод ведения бизнеса, мы честно конкурируем за рынок. Миллер раздраженно цокнул, поворачиваясь к Тектеюн, которая, кажется, слилась со стулом в процессе этого разговора. — А каково ваше мнение, мисс? — Не вижу поводов не верить дочери, — спокойно ответила она. — Как минимум, очевидно, что сейчас им есть о чем поговорить и о чем беспокоиться, кроме работы. Тета все равно скоро уйдёт в отпуск и постепенно отходит от дел компании. Не то положение, чтобы о них волноваться. И вас бы попросила без провокаций и подначек к ней — я эту внучку ждала годы. Лицо детектива скривилось окончательно, а лицо Теты вытянулось: она совсем не ожидала, что мать за неё вступится. — Если мы узнаем, что вы лжёте… — Как? — поинтересовалась Тектеюн, скрещивая руки на груди. — Во времени переместитесь? Вы даже местоположение её отследить не можете, а уж случайно брошеную в прошлом фразу, если она вообще была… Вы ведь пришли с расчётом, что мы признаемся в чем-то? Только вот мы об этом всём впервые слышим. И о профессорше, и о том, что поджог — не случайность. Вы не там копаете. Стоило дворецкому захлопнуть дверь за крайне недовольным детективом, как Тета шустро, насколько позволяли габариты, принялась осматривать места, где Миллер мог оставить хоть что-то, чувствуя пристальный взгляд матери в спину. — Вроде пусто, — устало выдохнула Тета, падая обратно в кресло-качалку. — А теперь правду: ты ему говорила? Она подняла удивленный взгляд на мать. Та смотрела цепко и пристально, словно гипнотизирующая жертву змея. — И ты туда же? — возмутилась Тета. — Дочь, я не буду осуждать, — пообещала она, и Тета отвела взгляд. — Могла ляпнуть, — промямлила она со вздохом. — Но я его точно ни о чем не просила. Это просто возмутительное предположение, что я буду так действовать. Посмотрев на неё еще пару секунд, Тектеюн кивнула и направилась к небольшому холодильнику. — Мороженку? — предложила она слишком уж довольным голосом. У Теты закралось смутное подозрение, что матери нравится мысль, что это сделал он. — С чего такая внезапность? — улыбаясь, спросил Мастер. — Кто такая профессор Сонг? — хмурясь, спросила Тета. Его улыбка стала кривой. — А что? — Кто. Такая. Профессор. Сонг? Мастер вздохнул, бросая взгляд в окно, видимо, поняв, что разговора не избежать. — Мой коллега. — Моя. — Мой. Тета холодно вскинула бровь. — Это женщина. — Это партнер. В первую очередь. И только потом женщина. Она цокнула языком, закатывая глаза. — Хватит юлить. — Я не юлю, — Мастер устало откинул челку со лба. — Ладно. Хочешь погрузиться в то, от чего я тебя берегу — хорошо. Профессор Сонг — профессиональная воровка. Чтобы я мог что-то продать — надо что-то либо создать, либо украсть. Она в последнем прекрасна. Я — прекрасно продаю, и, главное, знаю, кому. У нас взаимовыгодное сотрудничество. Её ребята покупают у меня оборудование, с ним крадут то, что нужно мне, за существенную скидку. Я продаю, и навар делится по справедливости. Насколько это слово вообще уместно в нелегальной сфере, — ухмыльнулся он. — Вы спали? — Да это ревность? — восхищенно-вопросительно воскликнул он. — Неужели не я один в нашей паре от неё мучаюсь? — Иди к черту! — зло бросила Тета. — После смерти я точно буду у него, — согласился Мастер, резко успокаиваясь: последнее время Тета была особенно эмоциональна, и обижалась местами в неожиданный момент. — В случае с профессором деловые отношения намного важнее межполовых. Как соучастнику ей цены нет. Как женщине… — он немного смущенно хмыкнул и наклонился ближе. — У нее десять мужей. Официальных. Я не идиот лезть в этот гарем-серпентарий. — Это как? — нахмурилась Тета. — Где разрешено многомужество? Мастер негромко рассмеялся. — Множество поддельных документов, как и у меня. Каждый считает себя единственным и главным. Я как-то спросил, зачем замуж-то выскакивать? Любовники и любовники. Говорит, так им спокойнее, каждый рвется быть если не единственным, то главным, устраивает скандалы. А так — главное, их по странам раскидать — и нормально. Тета с подозрением прищурилась, глядя на него. Тот укоризненно наклонил голову вбок, поняв, о чем она подумала. — Нет, моя пустынная принцесса, я так не делаю. Я к браку отношусь иначе, да и поверь, ФБР бы такое не упустили, и тебя просветили бы в первый же день. Это раз. И два — настоящий паспорт. Мисс Сонг его вроде как вообще сожгла, заявив, что реальный муж у нее есть, он один и навсегда. Я лезть и уточнять не стал, меня тогда больше интересовала картина Ботичелли, за которой мы охотились. Сложная личная жизнь — почти классика у авторитетов, сценаристы Санта-Барбары бы обзавидовались. Тета поджала губы, скрестив руки на груди и думая. — С чего вообще такие вопросы? Как ты узнала? Она шмыгнула носом, смотря в сторону. — ФБР. Пришли к нам с вопросами… Помнишь, я жаловалась тебе на корпорацию Джонсонов? Мастер осторожно кивнул, глядя в экран немигающим взглядом. — Вот им показалось подозрительным, что в разгар нашей лютой конкуренции на его склады нанесла визит твоя частая соучастница. Ничего об этом не знаешь? Ответом ей было такое молчание, что Тета подумала, что связь оборвалась и картинка зависла. — Мастер? Он также молча почесал щеку. — Всё может быть, — пробормотал он, наконец. — Что? Зачем?! — взвилась Тета. — А как же честная конкуренция, которая двигает прогресс? Мастер скептично фыркнул. — Это не должно его замедлить. Как отреагировала твоя мать? — поинтересовался он, разглядывая ногти. — Ты пытаешься добиться её расположения, — поняла она, снова скрещивая руки на груди. — Я не бесполезный член семьи, — почти обижено буркнул Мастер в ответ. — Так как? Почти уверен, что она твоего мнения не разделяет. Тета поджала губы, отказываясь отвечать, но тот и так все понял, усмехнувшись. — Я пытаюсь обеспечить безопасность будущему ребенку со стороны твоей матери, показывая выгоду от нашего с тобой союза, а тебе — меньше стресса, связанного с работой. Было странно для тебя думать, что я всегда буду в стороне.