Частная жизнь с Шерлоком Холмсом

В первые дни, как мы с Холмсом сблизились во всех смыслах, было решено вести себя в строгих рамках приличия даже в нашей гостиной и никоим образом не заигрывать друг с другом на людях и в публичных местах. Прикосновения, поцелуи и прочие милости допускались только тогда, когда мы оба ощущали полную безопасность — в комнате Холмса или в моей собственной. Время от времени мы могли позволить себе ласки в гостиной, когда отсутствие миссис Хадсон играло нам только на руку. За пределами квартиры мы держались на дружеском расстоянии. Конечно, даже на Бейкер-стрит мы не были полностью защищены. Несколько раз миссис Хадсон была очень близка к тому, чтобы застать наш поцелуй, объятия или кое-что более интимное. Однако, всем своим видом она показывала, что ничего из ряда вон выходящего она не увидела, и словно бы за несколько секунд до её прихода я сидел меж ног Холмса, всего лишь помогая ему застегнуть непослушную пуговицу на брюках. Её терпимость к нашим проявлениям любви, судя по всему, была обусловлена тем, что она относилась к нам, как к своим сыновьям и, даже зная тот факт, что мы буквально совершаем преступление в её доме, она была готова смириться с этим и молчать до конца своих дней, лишь бы мы были счастливы. Однажды строгая конфиденциальность наших отношений вызвала небольшой спор между мной и Холмсом, потому что я нарушил нашу договорённость. Это произошло тёплым осенним вечером, когда, завершив небольшое расследование, мы не спеша возвращались из Скотланд-Ярда. В немом блаженстве мы радовались ярким осенним краскам, любовались пестротой деревьев, что ярко контрастировала с серостью дорог и тротуаров. День уходил за горизонт, постепенно темнело. Холмс вёл меня изученной тропой, срезая дорогу через закоулки и подворотни, в которых нельзя было никого встретить, кроме неприкаянных бродяг. Мы завернули за угол неприметного здания. В этом закоулке было соблазняюще темно, разве что только улыбка Холмса освещала это невзрачное место. Мой детектив двинулся вперёд, не сразу заметив, что я от него отстал. Через несколько секунд он развернулся и взглянул на меня, вскидывая брови. Я же продолжал стоять на месте, заранее выбрав самый тёмный и укромный уголок. Холмс подошёл ко мне, ожидая видимо, что я ему что-то скажу. Но я молча глядел на него, потом на всякий случай ещё раз огляделся по сторонам и хитро улыбнулся. Руки мои легли на грудки пальто Холмса и я осторожно поцеловал его, не решаясь обрушить на него всю ту страсть, которая сейчас таилась во мне. Шерлок не сопротивлялся, но когда наши губы разомкнулись, он нахмурился и сказал: — Будьте сдержаннее в своих порывах, Уотсон, даже если вы уверены, что нас никто не застанет. До Бейкер-стрит осталось всего ничего. Потерпите немного, и я буду в полном вашем распоряжении. Шершавые губы Холмса на секунду коснулись моей щеки, и он отступил, приглашая меня продолжить наш променад. Последняя его фраза взбудоражила меня, и я уже был не так спокоен, как прежде. Также я заметил, что и он ускорил свой шаг вместе со мной. Видимо, эта ситуация подняла ему настроение тем фактом, что дома нас теперь ждало уединение до самого утра.