Сборник ужасов Лань Цзинъи

Жуть третья Вэнь Жохань был очень могуч. И богат. Это было первым впечатлением Вэй Усяня, когда он увидел Верховного заклинателя вблизи. Шелка красные, гуань золотой, огромный, плечи широченные, руки, которые могли бы запросто переломить Усяню хребет. Короче, бр-р. Пугающий дядька, и более влиятельный, чем дядя Цзян, к тому же. Его пригласили в личный чайный кабинет главы Вэнь после того, как Вэй Усянь победил в состязании лучников, и теперь он гадал, что его ждет. Угрозы? За то, что Вэнь Чао сам себя унизил своим поведением и отсутствием навыков, и Усянь уделал его вот так запросто. Шантаж? Чтобы больше ни в каких состязаниях не участвовал, или хуже будет. Цзян Чэн сказал: веди себя прилично, изображай слабоумного, и вообще молчи. Дядя Цзян глянул на Цзян Чэна немного неодобрительно за такие формулировки, а потом посмотрел на Вэй Усяня, на стражников, которые должны были его к главе Вэнь сопроводить, и кивнул: — А-Чэн прав, лучше изображай слабоумного. Я верю в тебя, А-Сянь, ты сможешь. Если подумать, последнее прозвучало немного обидно, но Вэй Усянь знал, что дядя Цзян был добреньким и совсем не это имел в виду. И, удовлетворив свое любопытство детальным осмотром кабинета главы Вэнь (как и осмотром самого главы), Вэй Усянь склонился уважительно и пробубнил: — Этот недостойный приветствует главу Вэнь. — Садись, Вэй Усянь, — негромко сказал глава Вэнь. — Чай в Цишане в эту пору чудесный. Вэй Усянь послушно взял пиалу, не поднимая взгляд, потому что именно так, по его мнению, вели себя разумом скорбные. Лань Цижэня бы крайне оскорбило это его мнение, но Лань Цижэня там не было. — Ты крайне перспективный и талантливый молодой заклинатель, — продолжил Вэнь Жохань. — Человек вроде тебя пригодился бы моему клану, однако… — он вздохнул и подцепил Вэй Усяня за подбородок, чтобы поймать его взгляд, — я слишком алчен, говорят. А ты слишком красив. Талант и красота — редкое и убийственное сочетание, невозможно устоять. В ту же секунду в голове Вэй Усяня сформировалось второе впечатление о Вэнь Жохане. КАКОЙ КРАСИВЫЙ, ВЛАСТНЫЙ, СНОГСШИБАТЕЛЬНЫЙ МУЖЧИНА! — Я бы не хотел, чтобы глава Вэнь крал меня, — близким к фальцету голосом проговорил Вэй Усянь. — Зачем красть? — нарочито удивился Вэнь Жохань, и глаза у него были добрые-добрые. — Хочешь быть моим наложником, милый мальчик? На короткую секунду у Вэй Усяня включились мозги и национальная идентичность, так что он стал торговаться. — Зачем наложником? Наследники у вас есть, а жены — уже нет. Госпожа Юй всегда говорит, что если кто-то нравится, надо жениться. Она, правда, говорила это по другому поводу: тряпка ты, Цзян, нравилась Цансэ — так надо было жениться! Но Вэй Усянь не собирался это уточнять. Внезапно ему открылись перспективы: Самый богатый Орден! У него может быть свадебное платье лучше, чем у теоретической невесты Цзян Чэна, если тот когда-нибудь женится, в чем Вэй Усянь, честно говоря, сомневался. И он сможет отчитывать Вэнь Чао за плохое поведение и ставить в угол на правах матушки! — Ты хочешь поиздеваться над Чао-эром, да? — проницательно сказал Вэнь Жохань. Вэй Усянь сделал было невинное лицо, но не выдержал и захихикал, кивая. — Очень! Вэнь Жохань, казалось, совсем этим не оскорбился, а только умилился и подвинул Вэй Усяню блюдце с какими-то аппетитными засахаренными штучками, каких он ни в Гусу, ни в Юньмэне не видел. — Еще и злобный. Идеально. Хочешь сразу остаться в Безночном городе, или соблюсти приличия? У Вэй Усяня была аллергия на слово «приличия», и потом, он считал историю с побегом родителей ужасно романтичной. Правда, подумал он, дядя Цзян, наверное, захочет, чтобы все было как подобает… И потому соврал и дяде, и Цзян Чэну, сказав, что глава Вэнь попросил его стать наставником Вэнь Чао, который не смог показать себя в состязаниях, и что его, главу Вэнь, такой уровень подготовки у собственного отпрыска совершенно не устраивает. Дядя Цзян был немного обеспокоен и попросил Вэй Усяня часто писать и быть осторожным. Вэй Усянь, в котором булькало счастье первой подростковой влюбленности — резкой и внезапной, как убийца из-за угла, — только хихикал про себя: он выйдет за главу Вэнь, Верховного Заклинателя, могучего, как бог войны! Он никогда не был в большей безопасности! *** Вэй Усянь не понимал, почему дядя Цзян на его свадьбе был такой бледный, а госпожа Юй такая злая — и не на Вэй Усяня, почему-то. Цзян Чэн и шицзе просто не особо понимали, что, к гуям, происходит. Может, потому что он выходит замуж раньше шицзе? Но помолвку с павлином Цзяны расторгли, и Вэй Усянь считал, что у шицзе еще было время себе кого-нибудь получше найти. Мысль, что их беспокоил возраст брачующихся, его голову так и не посетила: тот же Вэнь Сюй с отцом на этот счет поругался только один раз, и это даже не ссора была, а просто пара риторических вопросов: — Папа, зачем? — Захотел, чего непонятного. — Папа, ОН ПАЦАН. — Ну и? Или ты беспокоишься за свою жизнь и хочешь сосватать мне одну из наших кузин на всякий случай, мой мальчик? Подойди, А-Сюй, расскажи мне о своих проблемах. На второй день празднований (и тут Вэй Усянь понял, какое это дикое действо, потому что на одну большую попойку собирается куча твоих знакомых, а если тебе сильно не повезло, и ты не сирота — родни, и все, каждый из них, знает, что этой ночью у тебя будет соитие) он все-таки смог поговорить с Цзянами, но те только спросили, хорошо ли с ним обращаются, потому что было уже слишком поздно. Вэй Усянь радостно ответил, что все отлично, у него очень классный муж, и он уже дважды отбирал у Вэнь Чао его меч за плохое поведение. Дядя Цзян почему-то только больше расстроился. Госпожа Юй только назвала Вэй Усяня ребенком и, невиданное дело, начала похлопывать дядю Цзяна по спине. А чуть позже Вэй Усянь столкнулся во дворе, куда вышел, чтобы свою заначку с «Улыбкой Императора» распотрошить, с Лань Ванцзи. — О, Лань Чжань! Привет! — радостно помахал ему Вэй Усянь. — Понравилось мое свадебное платье? Лань Ванцзи побледнел и отвернулся. Стоял он прямо рядом с кустом, где Вэй Усянь припрятал свое вино. — Ну чего ты… — расстроился Вэй Усянь. — Все еще злишься из-за ленты? Прости, пожалуйста! Я только ее поправить хотел. Смирившись с тем, что Лань Ванцзи опять его игнорирует, Вэй Усянь влез в куст аж до талии и слепо зашарил руками в поисках заветной тары. С победным кличем выбравшись из куста, он обнял свое вино и крутнулся на месте, и едва не пропустил момент, когда Лань Ванцзи все-таки с ним заговорил. — А? — Красивое. Платье было, — выдавил из себя Лань Ванцзи, но у него почему-то было такое лицо, словно он собирался заплакать. — Спасибо, Лань Чжань, — сказал Вэй Усянь, немного порозовев. — Ладно, я побежал, меня муж ждет. — Глава Вэнь обещал, что покажет ему в спальне вечером что-то особенно интересное. — Надеюсь, увидимся как-нибудь на ночной охоте! — сказал он, убегая. Лань Ванцзи неуверенно помахал ему вслед, а затем полез в тот же многострадальный куст на случай, если у Вэй Усяня там была еще тара припрятана: ему хотелось напиться. *** Вэй Усяню было восемнадцать, когда он понял, что его муж — не пушистый зайчик. Ходили слухи, что «лагерь перевоспитания» — это исключительно идея дурного Чао-эра. Да, тот хотел потешить свое эго, по которому Вэй Усянь регулярно топтался на правах «матушки» (Вэнь Сюй, к слову, считал эти сцены уморительными), но без ведома Вэнь Жоханя в Безночном городе и мышь бы не чихнула. Он ждал, что его младшенький выбесит кого-нибудь из наследников благородных кланов, все перейдет в физическую конфронтацию, и это послужит поводом, чтобы сжечь цитадель какого-нибудь крупного Ордена. И поэтому, зная темперамент своего шиди, Вэй Усянь небезосновательно боялся за Пристань Лотоса. Облачные Глубины так и не сожгли только благодаря панической «птичке»-талисману, которую Вэй Усянь направил Лань Ванцзи сразу после военного совета, на котором было решено отправить туда Вэнь Сюя с отрядами: «сдайте все не жизненно необходимые манускрипты, плевать на коллекционные сутры, если вы хотите жить». Даже несмотря на предупреждение, Лань Ванцзи прибыл в лагерь бледный, со сломанной ногой. Вэй Усянь, по собственному желанию раздававший сборники изречений глав Вэнь, прикрывшись самым дорогим к востоку от Чанъаня веером, прошипел ему, проходя мимо: — Какого гуя ты сопротивлялся, я же предупреждал! — Если бы никто не сопротивлялся, это было бы подозрительно, — почти не размыкая губ, проговорил Лань Ванцзи. Хмыкнув, Вэй Усянь пошел дальше, остановившись только рядом со своим шиди, чтобы посоветовать: — Веди себя прилично, изображай слабоумного, или вообще молчи. Цзян Чэн мог бы едко прокомментировать иронию судьбы, но он был разумным молодым человеком, и потому промолчал, как и сказали. *** — Чао-эр, убери свою манду и не позорься. Вроде взрослый человек, из приличной семьи, а ни вкуса, ни манер так и не заимел, — примерно такие замечания могли слышать узники «лагеря перевоспитания» из угла тренировочной площадки, где отдыхал и кушал виноград, обмахиваясь очередным огромным, невиданной красоты веером Вэй Усянь, госпожа Безночного города. «Манда» в лице Ван Линцзяо злилась, обижалась, но сделать ничего не могла, потому что сама три года наблюдала, как госпожа Вэнь изволил ставить младшего наследника в угол и лишать сладкого. — Госпожа Вэнь! — жалостливо обратился к Вэй Усяню его любимый собутыльник, Не Хуайсан. — А почему нас гоняют на ночную охоту без мечей, мы ж все помрем, кто наши косточки потом родне отсылать будет?! Не Хуайсан начал рыдать и картинно заламывать руки, но Вэй Усянь продолжил бессердечно наблюдать и щелкать семечки. — Не-сюн, ты бы хоть узнал сначала, в какой клан тебя отправляют, прежде чем саблю брать. Тут с мечами ходят только немощные, Цишань Вэнь — рукопашный клан! — На этом моменте Вэнь Чао оскорбился в лучших чувствах, потому что он меч все еще носил, а Вэй Усянь, практиковавший парное совершенствование с его прославленным отцом — уже нет. — Чжулю, зайка, покажи свою бицулю! — Если недостойный Вэнь Чжулю покажет бицулю, кто-нибудь помрет, — ответил Вэй Усяню Разрушающий Ядра. — От силы красоты? — хохотал Вэй Усянь, заставляя своего бывшего шиди прятать лицо в руках от стыда, а Лань Ванцзи скрежетать зубами от ревности. В принципе, госпоже Вэнь удавалось нивелировать все самое странное и мерзкое дерьмо, которое могло прийти Вэнь Чао в голову, но ничто не могло продолжаться вечно, и злой и недовольный (последние три года) Чао-эр привел заложников — простите, воспитанников — в пещеру Черепахи Губительницы. — Надо пустить кому-нибудь кровь! — сказал Вэнь Чао. «Манды» с ним не было, но часто разным людям приходят в голову одинаково стремные мысли. Взгляды охраны младшего наследника скрестились на Не Хуайсане, но они не успели ничего сделать: пробормотав что-то вроде «да вы за…» — Вэй Усянь точно не расслышал — Цзинь Цзысюань достал ножик, который использовал, чтобы мелкую лесную скотину для похлебки нарезать, и полоснул себя по ладони. Лань Ванцзи сделал к нему один шаг и молча протянул руку ладонью вверх — Цзысюань полоснул и его. Цзян Чэн тем временем методично царапал свое предплечье заостренным камнем. Когда Сюань У зашевелилась, Вэй Усянь, осознав масштаб трагедии, ухватил Вэнь Чжулю за шкирку и потащил биться с демонической черепахой: они объективно были самыми сильными заклинателями во всей этой толпе. — Госпожа Вэнь, вам бы эвакуироваться, — уперся пятками в землю Вэнь Чжулю. — Если эта хреновина сожрет всех наследников великих кланов, против Цишань Вэнь объединятся все, и нам конец, — прошипел ему на ухо Вэй Усянь. — План главы в том, чтобы уничтожить их постепенно, потому что на то, чтобы стереть всех одним махом, людей у нас нет, очнись, Чжулю, ты же умеешь считать! Вэнь Чжулю подумал пару мгновений, моргнул, кивнул и пошел мутузить чудовище вместе с «госпожой». — Уводите девиц, — отдал приказ Вэй Усянь, не оборачиваясь. — Вэй Ин! Вэй Усянь вздохнул и добавил: — Но если у вас есть, чем помочь — пожалуйста, оставайтесь. *** Однажды утром Лань Ванцзи проснулся как обычно, в пять утра, но стражников почему-то не увидел. Странно. Он растолкал Цзян Ваньиня. — Чего? — обиженно потер глаза наследник Цзян. — Скучно тебе, что ли? — Стража, — прошипел Лань Ванцзи. — О, — Цзян Ваньинь тут же проснулся и, перегнувшись через парня из, кажется, клана Яо, пребольно ткнул в бок Не Хуайсана. — Хуайсан! Стража пропала! До тебя доходили слухи какие-нибудь? — Не… — Не Хуайсан моргнул и приподнялся на локтях. — Пойдем, проверим? Двумя уровнями выше над «гостевыми комнатами», которые на самом деле напоминали какие-то стремные бараки, Лань Ванцзи, Цзян Ваньинь и Не Хуайсан наконец увидели людей — бегавших по коридорам как безголовые курицы. — Эй! Что-то случилось? — громко спросил Цзян Ваньинь. — Глава Вэнь! Глава Вэнь мертв! — заламывая руки, ответила ему рыдающая дама, судя по наряду из близких кузенов Вэнь Жоханя. Лань Ванцзи переглянулся со своими спутниками. — Охренеть, — сказал Цзян Ваньинь. — Абсолютно с тобой согласен, — задумчиво протянул Не Хуайсан, словно у него на этот счет были какие-то подозрения. — Вэй Ин! — просипел Лань Ванцзи. — Точно! Усянь! — схватился за голову Цзян Ваньинь. — Где госпожа Вэнь?! *** Только методом научного тыка, трижды заблудившись, они пришли к покоям главы Вэнь, где было столько стражи, лекарей и близких родственников, что сбежавших заложников никто не заметил. Вэй Усянь лежал на тахте, изображая полуобморочное состояние. Не Хуайсан заскользил рыбкой через толпу и через пару минут вернулся к спутникам, подхихикивая. — Диагноз лекарей таков: глава Вэнь принимал средства мужской силы, чтобы не оставлять свою юную госпожу неудовлетворенной, и этой ночью превысил дозировку. — Ты хочешь сказать… — зловеще проговорил Цзян Ваньинь. Не Хуайсан, кивнул, хихикая. — Что мой брат… — Хр-хр-хр, — Не Хуайсан прятался в рукаве. — …затрахал Верховного Заклинателя до смерти?! — Это не я! Это лекари! Лань Ванцзи, воображавший собственное соитие с Вэй Усянем уже не первый год, невольно прикрыл ладонями пах, обратив на себя подозрительный взгляд Цзян Ваньиня. — Ты чего это тут удумал, а? С моим братом! Опять!.. *** — Вэй Ин, — с чувством сказал Лань Ванцзи, присев рядом с тахтой, на которой вдовствующая госпожа Вэнь попивала «Улыбку Императора», обмахиваясь веером, на который издалека облизывался Не Хуайсан, как и многие другие, присутствовавший на официальных проводах главы Вэнь. — Вернись со мной в Гусу. — Ах, Лань Чжань, — вздохнул Вэй Усянь. — Какой Гусу? Ты же видишь: я в трауре, и мне надо воспитывать двоих детей! — Не Хуайсан говорит, что зелье тебе поставлял подручный его брата, — с намеком сказал Лань Ванцзи, за что получил веером по голове. — И это не твои дети. — Без материнской ласки, Лань Чжань, они пойдут вразнос! — наставительно сказал Вэй Усянь и усмехнулся. — Напиши мне через год. Теперь Вэй Усянь знал, что когда выходил замуж был мелким и ничего не понимал в этой жизни, а Вэнь Жохань — просто любил маленьких мальчиков. Но еще он теперь очень хорошо понимал, почему в день его свадьбы Лань Ванцзи был так расстроен. Он обмахнулся веером и, прикрываясь им от соглядатаев, подмигнул второму господину Лань. Лань Ванцзи кивнул и отошел к своему брату. — Ты как будто счастлив, Ванцзи? — недоуменно сказал Сичэнь. — Мгм! Жуть четвертая Лань Цижэнь нежно погладил Вэй Усяня по голове и произнес: — Ты же понимаешь, что был плохим мальчиком, Вэй Ин? — Да, учитель! — ответил Вэй Усянь. — Тебя нужно наказа… … — А-А-А-А-А-А!!! — Цзинъи с воплем ужаса сел на кровати, разбудив Сычжуя. — Что такое? — всполошился Сычжуй. — Ничего… — пробормотал Цзинъи, раскачиваясь из стороны в сторону, словно контуженый. — Просто кошмар… Просто кошмар…