Сборник ужасов Лань Цзинъи

Оуян Цзычжэнь, вечный поставщик и хранитель порнухи Цзинъи, задумчиво добавил штрихов в порочную лыбу полуголого Вэй Усяня (в теле Мо Сюаньюя, конечно, потому что настоящего он никогда не видел), окруженного различными заклинателями, леди, продавщицами фруктов из Цайи и мертвыми проститутками. Потом подумал еще (Цзинъи продолжал делиться своими кошмарами) и подписал сверху: «Присоединяйся, пупсик». — Знаешь, если ты когда-нибудь захочешь убить учителя Ланя, — сказал он, полюбовавшись на свое творение, — я могу написать маленький романчик о том, как задорно они с учителем Вэем совокуплялись, когда тот был на обучении в Облачных Глубинах, и ты просто подсунешь это ему в нужный момент. Могу даже дописать свадьбу в конце! — Не, ну до свадьбы явно бы не дошло, — заметил Цзинъи, подливая себе успокаивающей настойки. — Учителя Вэя ведь выкинули из Гусу за драку с папашей молодой госпожи. — Хм-м-м… Жуть двенадцатая — Что-что ты сказал о моей прекрасной шицзе? — угрожающе проговорил Вэй Усянь, подходя к Цзинь Цзысюаню. — Я просто не хочу жениться на деве Цзян… — недовольно и крайне невнятно пробормотал Цзинь Цзысюань, так что окружающие в основном расслышали разве что «бу-бу-бу». — Ты, видимо, совсем охренел, раз считаешь, что она недостаточно хороша для тебя? — сладко улыбнулся Вэй Усянь, щелкая костяшками. Цзинь Цзысюань почему-то — зло, решил Вэй Усянь — затрясся, сжав руки в кулаки, и прокричал прямо ему в лицо: — Я ничего не считаю, просто мне нравишься ты! Кто-то пораженно вскрикнул, кто-то начал задыхаться. — Ванцзи-сюн, Ванцзи-сюн, успокойся! — тряс харкающего и плачущего кровью Лань Ванцзи за плечи Не Хуайсан. Вэй Усянь тем временем смотрел на неотвратимо краснеющего Цзинь Цзысюаня и чувствовал, что краснеет вместе с ним. Цзинь Цзысюань, правда, опомнился первым и сбежал из Павильона Орхидей. — А… Э… — глубокомысленно сказал Вэй Усянь. — Кошмар, что мы теперь а-цзе скажем? — почесал в затылке Цзян Чэн, глядя вслед Цзинь Цзысюаню. — Да помолвку, наверное, отменять придется, раз ему женские прелести не нравятся… — тоненько сказал Вэй Усянь и наконец сдвинулся с места. — Давай я лучше за ним схожу, а то как-то некрасиво получается. — Только не стебись, я тебя прошу! — прокричал ему вслед Цзян Чэн. — Он — сын маминой подруги! *** — Эм… — неловко помялся Вэй Усянь, когда нагнал Цзинь Цзысюаня где-то в лесу. — Что? — буркнул Цзинь Цзысюань, истязая своим мечом какой-то несчастный куст. Вэй Усянь глубоко вздохнул: у него было время придумать пару фраз, пока он искал наследника Цзинь. — Я отнесусь к твоим чувствам с уважением и благодарностью, — так вежливо он не говорил примерно никогда, но ему и в любви до этого никогда не признавались, — но не смогу их принять, потому что ты пока еще жених моей шицзе и нравишься ей. Цзинь Цзысюань взглянул на него с сомнением и долей надежды. — А что если мы не поженимся? Если я ей разонравлюсь? — Ну… — Вэй Усянь подошел к нему на шаг ближе и покраснел. — Тогда я… я подумаю, хорошо? Он быстро чмокнул Цзинь Цзысюаня в щеку, потому что именно так в его представлении должны были поступать девчонки, которым признались в любви, и сбежал. … ( — А это мило, — сказал Цзинъи. — Оставим на случай, если захотим убить Цзинь Лина. — Ты гений! Сыпани весенних утех! И нарисуй! — Без проблем!) … Вэй Усянь и Цзинь Цзысюань, пробираясь через кусты на горе Феникса, наблюдали за Цзян Яньли и главой Не, которых активно пытались свести последние три года. Вэй Усянь считал, что его прекрасная шицзе достойна и первого номера в списке завидных-холостых молодых господ, но в Облачных Глубинах был запрещен алкоголь и царствовал Лань Цижэнь, а Вэй Усянь не хотел бы страдать у шицзе в гостях каждый раз. В Нечистой Юдоли тем временем постоянно бегал от тренировок любимый собутыльник Вэй Усяня и Цзян Чэна, и это был уже другой разговор. Парочка, правда, «сводиться» не желала. — Призвать к ним кого-нибудь, что ли, — проворчал Вэй Усянь, прокручивая в пальцах Чэньцин. — Чтобы Чифэн-цзунь спас шицзе от монстра, поранился, она его подлечила, и они влюбились друг в друга. — Если ты хочешь это сделать, то лучше поторопись, — шепнул в ответ Цзинь Цзысюань. — Я уверен, что матушка вскоре их найдет, и будет занимать деву Цзян разговорами, пока не наткнется на меня. Вэй Усянь достал талисман, потому что использовать флейту означало сразу же обозначить собственное присутствие. Цзинь Цзысюань взял его руку с зажатым между пальцев талисманом и поцеловал костяшки. — На удачу, — сказал он в ответ на вопросительный взгляд Вэй Усяня. — Хм, — нейтрально, в стиле Лань Ванцзи, ответил Вэй Усянь, чуть розовея щеками. Не Минцзюэ тем временем зарубил выползшего на тропу змея и, одним движением очистив саблю от крови, слегка склонился перед Цзян Яньли. — Прошу прощения. Мы уже почти вышли к трибунам, скоро я передам вас в руки госпожи Цзинь. — Все в порядке, — мягко улыбнулась Цзян Яньли. Не Минцзюэ недовольно нахмурился, осматривая лес в поисках прочих темных созданий. — Крайне безответственно со стороны наследника Цзинь было бросить вас здесь в одиночестве. Цзян Яньли скрыла улыбку за рукавом. — Он специально исчез поблизости от того места, где вы охотились. Вы не заметили? Он давно пытается нас свести. Не Минцзюэ скептически хмыкнул, и Цзян Яньли пояснила: — Мой брат сказал, что не ответит на его чувства, пока они не найдут мне нового жениха. — Черт, а я-то думал, что мы действовали незаметно, — проворчал Вэй Усянь в кустах, опуская руку с талисманом. Не Минцзюэ недоверчиво указал на себя. — И он выбрал заклинателя, известного прежде всего своим скверным характером? — Не наговаривайте на себя, глава Не, — светло улыбнулась Цзян Яньли, вежливо отставая от него на полшага. — Хм. Цзинь Цзысюань на полголовы высунулся из куста, провожая их взглядом: глава Не как раз выводил Цзян Яньли из леса. Он разочарованно покачал головой и, когда парочка скрылась из виду, поднялся на ноги, на автомате подавая руку Вэй Усяню, за которым уже давно пытался незаметно ухаживать, словно за барышней. — Сколько времени коту под хвост, — недовольно произнес он. — Усянь? Он повернул голову, потому что Вэй Усянь был против обыкновения молчалив. — Он ей все-таки понравился, — удивленно сказал Вэй Усянь, пряча талисман в рукав. — О, — поднял брови Цзинь Цзысюань. Повернувшись к парню, которому когда-то хотел дать в нос, Вэй Усянь весело прищурился и положил ладонь поверх белоснежного пиона, вышитого на золотом ханьфу. — У меня было время подумать. Вэй Усянь и Цзинь Цзысюань, сжав друг друга в объятиях и мокро, горячо целуясь, упали в те же кусты, где только что прятались, так и не заметив мрачно наблюдавшего за ними из-за деревьев Лань Ванцзи. *** — Опять весенние картинки рисуете, — прокомментировал Сычжуй. — Это сборник, — ответил Цзинъи. — Которым можно будет убить кого угодно, нужно только открыть правильную страницу. — …Убийство порнографией? — не поверил Сычжуй. Оуян Цзычжэнь гордо продемонстрировал свою последнюю картину. — Вот этим можно запросто убить главу Цзян. Сычжуй озадаченно посмотрел на картину. Некая привлекательная дама средних лет стегала хлыстом связанного, одетого лишь в нижние штаны… — Это что, учитель Вэй? — с отчетливым подозрением высказал догадку Сычжуй. — Иллюстрация к рассказу «Страстная госпожа и ее нерадивый пасынок», — подвигав бровями, сказал Оуян. — Коровья пи… — с круглыми глазами прокомментировал Сычжуй, но оборвал себя на полуслове. — И что еще у вас есть? — Для убийства Ханьгуан-цзюня, — сказал Цзинъи, потрясая стопкой листов, которую только закончил сшивать. — Короткий роман «Магистр и бакалавр дьявольского культа». На обложке Сычжуй, подавляя легкую тошноту, рассмотрел привязанного за руки к потолку Сюэ Яна, которому учитель Вэй сладострастно вылизывал шею. — Это просто потому, что захотелось, — кинул Сычжую еще одну стопку Оуян. — Старейшина Илина соблазняет девицу и увозит на Луаньцзан, спасая ее от кровосмесительного брака. — Или вот, «Два благочестивых даочжана решительно лишают Старейшину Илина его темных сил с помощью очистительного соития». Как мы решили назвать эту позицию, Цзычжэнь-сюн? — Шашлык… а, эту? Фаршированная уточка. — Да вы оба конченые… — пискнул Сычжуй, листая иллюстрированный романчик, полный мифов о парном совершенствовании и ритуальном сексе, с Сяо Синчэнем, Сун Ланем и Вэй Усянем в главных ролях. Он нахмурился. — А это как вообще должно работать? На развороте в пугающих подробностях был нарисован учитель Вэй, проникавший янским корнем в Сяо Синчэня и принимавший в себя Сун Ланя. — Да, ты прав, нам определенно не хватает теоретической и практической базы, — кивнул Оуян, хотя Сычжуй вообще не это имел в виду. — Цзинъи, доставай карманные, пойдем в бордель. Сычжуй-сюн, ты с нами? Сычжуй тоненько засмеялся и начал складывать творчество этих двух сумасшедших стопочкой. — Лучше Цзинь Лина с собой возьмите. Те переглянулись и покачали головами. — Не-а. — Мы не можем. — У нас там есть романтическая комедия про учителя Вэя и его отца. — Да вы охренели! — Сычжуй дал себе ладонью по лицу. — Ладно, мы в бордель, а ты проверишь правописание? — широко улыбнулся Оуян, это исчадие ада. — Пожалуйста! — попросил Цзинъи. Сычжуй только вздохнул, выудил из стопки «Веселую вдову Безночного города» и, предчувствуя головную боль, сел читать. — На тебя всегда можно положиться! — Валите. «Вэнь Жохань был очень могуч», — писал своим небрежным, отработанным за долгие часы писанины вверх ногами почерком Цзинъи. — «И богат». Цзинъи сделал ошибку в иероглифе «хань». Сычжуй понял, что это будет очень долгий день, и взялся за кисть.