***
Теплое, мягкое ощущение появляется первым. Дин довольно вздыхает, зарываясь глубже в подушку, уголки губ приподнимаются. Плед укутывает до шеи, тяжёлый, уютный… Хрупкое равновесие между сном и явью. То неуловимое ощущение счастья, всегда появляющееся в такие моменты… Слышен шелест страниц, гул машин за окном… Сон неторопливо отступает. Зеленые, затуманенные глаза медленно приоткрываются. Мир обретает положенную четкость, постепенно проступая из яркого утреннего света. Винчестер пару секунд молча пытается осознать то, что видит. Сонный мозг, убаюканный ложным чувством безопасности и уюта, даже не пытается паниковать. Дин в своей квартире, в спальне. Лежит на животе на своей же довольно большой кровати, укутанный в коричневатый тёплый плед. Руки уютно обнимают подушку… А рядом с кроватью, удобно устроившись в круглом темном кресле, сидит Ангел, расслабленно закинув ногу на ногу, и читает «Бойню номер пять». Крылья расположились позади кресла, изогнувшись под явно неудобным углом. Темные кончики перьев упираются в пол. Пальцы, обтянутые черной кожей перчаток, с тихим шелестом переворачивают очередную страницу… Светящиеся синим глаза напряжённо бегают по строчкам. За окном виден рассвет. Ярко оранжевое солнце встаёт над городом, поднимается из-за силуэтов темных зданий. Свет, льющийся из окна, освещает суперзлодея, окутывает золотистой мягкой дымкой… Металл крыльев серебрится в этом свете. Почувствовав на себе взгляд, Ангел приподнимает голову от книги и смотрит на журналиста. По губам суперзлодея скользит мягкая полуулыбка. - Доброе утро, Дин. Сумасшествие ситуации ударяет журналиста в голову. У него в спальне сидит чертов суперзлодей и читает книгу, словно всё абсолютно нормально. Дин зажмуривается, считая до десяти. Но когда открывает глаза снова, Ангел никуда не исчезает. Значит, не сон. Винчестер осторожно приподнимается, садясь в кровати. Мягкие ворсинки пледа скользят по голым рукам… - Доброе утро… - чуть настороженно произносит Дин. Сон отступает все дальше, побитое тело начинает давать о себе знать. Журналист бросает быстрый взгляд под плед. Ребра расцветают темными узорами синяков… - Почему я без рубашки? – мозг все ещё заторможен, и даже возмущение вялое. Ангел почти смущённо отводит взгляд. Вздыхает, облачко пара срывается с покрытых инеем губ. Секунду смотрит на книгу, а потом откладывает ее на тумбочку. - Мне нужно было оценить степень травм. Дин молчит. Он ещё недостаточно проснулся, чтобы понять, как правильно реагировать вот на это всё. - Просто ушибы, тебе повезло, - перья с металлическим щелчком дергаются. Ангел плавно встаёт, и, игнорируя запоздалое вздрагивание Дина, с резким взмахом крыльев исчезает. От порыва ветра книга, лежавшая на тумбочке, с грохотом слетает на пол. Дин оцепенело смотрит на неё. Дальше в квартире - судя по звуку, на кухне - раздается шум открывающихся один за другим ящиков. Грохот посуды, льющейся воды… Потом – знакомый гул электрического чайника… Винчестер растерянно переводит взгляд с книги на дверь. Ледяной ветер неожиданно ударяет в лицо. Металлическим лязг крыльев, и Ангел внезапно оказывается совсем рядом. Холод быстро окутывает пространство. Дин рефлекторно отшатывается. Рука тянется к стыку между кроватью и стеной, но останавливается на полпути. Во-первых, если бы Ангел хотел убить, то мог бы просто не спасать, верно? А во-вторых, какой толк от спрятанного ножа против супера? В руках суперзлодея кружка. Обычная кружка из кухни Дина, небольшая, прозрачная. Дым, закручиваясь в спирали, поднимается наверх от светлого чая… Аромат мяты проносится по спальне. - Мята и мед, - супер протягивает кружку вперёд, ближе к журналисту. – Успокаивает. Думаю, тебе это нужно после ночной панической атаки. Зеленые глаза недоверчиво прищуриваются, оглядывая кружку. Пар безобидно вьётся над светло-коричневой поверхностью… - У меня не было панической атаки, - отрицание, как всегда, выходит из ступора раньше всего остального. Суперзлодей молчит. Дин переводит настороженный взгляд с чашки на каменное лицо Ангела. Синие провалы вместо глаз ничего не выражают. Винчестер сглатывает. Медленно тянется к кружке, притягивает её к себе. Ангел так же осторожно отпускает ручку чашки, словно отдавая бомбу. Поверхность чашки горячая, но ручка, за которую держался супер, холодна. Аромат мяты кружит в воздухе… Журналист ещё пару секунд смотрит на Ангела. Суперзлодей стоит неподвижно, на лице нейтральное выражение. Он вообще не шевелится, словно крылатая статуя. Это безумие. Это всё безумие. Возможно, журналист все же галлюцинирует после того, как упал с двадцатого этажа. Его личный ад – застрять с супером в одной комнате. Дин подносит кружку к губам, секунду медлит, а потом делает небольшой глоток. Освежающий вкус мяты и меда взрывается на языке. Это… на удивление хорошо. И, возможно, даже не отравлено. - Эм… Спасибо? - в голосе журналиста скользит неуверенность. Элементарная вежливость ещё никого не убивала, верно? Ангел молчит, его горящие глаза не отрываются от Винчестера. Дин нервно выдыхает и делает глоток побольше, пытаясь спрятаться за кружкой. Под таким пристальным вниманием Винчестер начинает ощущать себя чем-то вроде экспоната на выставке, и это ему определённо не нравится, как и вся ситуация в целом. Ледяные мурашки ползут по коже. Выпивка была бы сейчас лучше чая, но эй, Дин просто рад, что его не отравили. А потом начинает тянуться неловкое молчание, и Винчестеру уже через пару минут хочется выскользнуть из кожи и сбежать. - Ммм… Тебе понравилась книга? – Дин поднимает взгляд, на секунду встречаясь с синими глазами, а потом резко отводит в сторону. Книга, о которой идёт речь, безобидно лежит на полу, раскрытая где-то на середине. Потрепанная обложка, парочка загнутых страниц. Дина внезапно ударяет осознание, что для прочтения этой книги Ангелу пришлось залезть в шкаф журналиста. Просмотрел ли супер только книги в шкафу, или квартира Дина уже полностью обыскана? В душе поднимается слабая дымка злости, смешанная со страхом. Если суперзлодей нашёл восстановленную стену с расследованием… - Одна из моих любимых, - абсолютно ровным тоном выдаёт суперзлодей. Дин неопределенно хмыкает, крепче сжимая пальцы вокруг кружки. Наверное, Ангел бы не был так спокоен, найдя доказательства полного игнорирования его приказов… И вновь неловкая тишина. И чай, за которым можно прятаться, заканчивается. Холод ползет по комнате, Винчестер ежится, сопротивляясь желанию больше закутаться в плед. Чей-то громкий смех за окном, быстро оборвавшийся. Тиканье часов на стене над кроватью. Винчестер начинает ерзать. Вся эта ситуация… неудобна, мягко говоря. То, что его жалеет суперзлодей, то, что Дин вообще принимает помощь от супера, вызывает у журналиста дикий дискомфорт. Дин неуверенно поднимает взгляд на всё такое же невозмутимое лицо суперзлодея. - Однажды я летел в самолёте. Он упал, - наконец отрывисто бросает журналист. – Мой… мой отец умер там. Губы супера чуть сжимаются. Иней сминается, тает. Потом небольшой кивок. Винчестер отводит взгляд. Теперь он даже жалеет, что сказал это. Выдать причину своей слабости суперзлодею – да, молодец, Дин, так держать. Но, с другой стороны, люди склонны больше доверять тем, кто доверяет им… А рассказать такое – определённо признак доверия. Дин сглатывает, осторожно облизывает губы. Пульс ускоряется. - А ты… ты терял кого-нибудь? – вопрос выходит тихим, неуверенным. Ангел дёргается. Это почти незаметно, но… В синих глазах вспыхивают переплетения эмоций. На секунду видна боль, но она исчезает так быстро, сменяясь насмешливой злостью. - Полагаю, раз ты предпринимаешь попытки вытянуть из меня информацию, ты уже в порядке, - в ровном тоне суперзлодея проскальзывают тщательно запрятанные искорки сатиры. Пальцы Дина впиваются в плед, и журналист делает попытку обаятельно улыбнуться. Она проваливается, выходит гримаса. Ангел внезапно движется, наклоняясь ближе к журналисту. Дин шарахается назад, упираясь спиной в стену, плед от резкого движения соскальзывает с плеч. Остатки чая выплескиваются за край кружки… Они падают на плед уже мелкими льдинками… Рука ложится на плечо Винчестера. Ледяные пальцы на голой коже. Холод, похожий на ожог, устойчивое давление. Угроза. Винчестер резко выдыхает, с губ срываются клубы пара… Зелёные глаза расширяются, в них мелькает страх, а потом Дин ярко и уверенно улыбается, вкладывая в эту игру огромные усилия. Отчетливая аура угрозы окутывает суперзлодея. Свет синих глаз разгорается чуть ярче, губы сжимаются в тонкую линию. Искорки на черной маске вспыхивают и гаснут… - У тебя действительно нет чувства самосохранения, да? - из горла суперзлодея вырывается почти шипение. Улыбка Дина становится шире, в ней появляется вызов. Мурашки пробегают по рукам, по груди, и Винчестер уверен, что супер их замечает. Ангел моргает, и часть злости уходит из глаз, сменяясь чем-то похожим на восхищение. И… обреченность? - Будь осторожней, хорошо? - губы супера чуть приподнимаются в неожиданной печальной улыбке. - Я не собираюсь вечно тебя спасать. Что? А потом эти холодные пальцы соскальзывают с плеча, Ангел делает шаг назад, все ещё не сводя напряжённого взгляда с журналиста, и телепортируется. Улыбка журналиста исчезает. Дин резко выдыхает и с глухим ударом откидывает голову на стену, закрывая глаза и просто дыша. Пытаясь снова взять себя в руки. Что это сейчас вообще было?! Где-то рядом звонит телефон, но журналисту всё равно. Нужно просто дышать. Драка, падение с высоты и присутствие Ангела в квартире – это слишком много для одной ночи. Воспоминания о прошлом, которые Дин так тщательно сдерживал весь этот странный разговор с суперзлодеем, пытаются прорваться на поверхность. Грохот самолёта, отчаянные крики людей, попытка поймать кислородную маску… Звонок прекращается, Дин по прежнему не шевелится. Пальцы судорожно сжаты вокруг ледяной кружки. Особо громкий гудок машины за окном резко вырывает из этого состояния. Дин встряхивается, в зеленых глазах появляется осознанное выражение. Все воспоминания о том времени в падающем самолёте медленно прячутся в темный ящик в глубине сознания, туда, где и должны были быть. Винчестер ставит кружку на тумбочку и тянется к телефону. Звонила Ровена, наверняка собиралась орать по поводу отсутствия статьи. Дин вздыхает, рассеяно проводит рукой по волосам, пытаясь пригладить волосы, но лишь ещё больше взъерошивая. Перезванивает. Идут гудки, но трубку никто не берет. Это облегчение. Дин вздыхает и отлепляет себя от кровати. Делает пару неуверенных шагов, наклоняется, поднимая «Бойню номер пять» с пола. Проводит пальцами по прохладной обложке. Любимая книга, которая помогла пережить столько потерь… потерь, связанных с суперами… теперь кажется оскверненной. Её читал суперзлодей. Не просто суперзлодей, Ангел. Но… «Будь осторожней»? Почти забота. Дин нервно хмыкает и кладёт книгу на тумбочку. Суперзлодей приносит чай? Успокаивающий, с мятой? Мир сошёл с ума. Зачем? Зачем было спасать врага? К тому же какой смысл в одну минуту угрожать, а в другую просить быть осторожней? Это лишено всякой логики. Возможно, у Ангела просто-напросто проблемы с психикой? Этакий Джокер реального мира? Дин пару секунд обдумывает этот вариант и признает его вполне достойной версией. Телефон снова звонит. Скорее всего, или Ровена, или Сэм, давно не звонил. Винчестер подносит смартфон к уху, принимая вызов, но всё ещё смотря на книгу. Возможно, стоит её выкинуть? Сердце простреливает резкая боль. - Сэм? - Я что, похож на длинноволосую принцессу, балбес? – раздаётся из динамиков насмешливый голос. - Бобби. И Дин не знает, чувствует ли он облегчение или разочарование от того, что звонит не Сэм. - Как ты? Журналист вздрагивает. Откуда Бобби знает?! - Я жив. А отку… - Что значит «жив»? Ты мог быть мёртв?! Дин резко затыкается, замерев, словно испуганное животное перед ружьем. Пальцы сильнее сжимают телефон. - Ой. Эм… - журналист заминается. – А в связи с чем ты спрашивал о моем здоровье? - Я просто поинтересовался! Куда ты опять влез, идиот? Дин доходит до кровати, опускается на нее, задумчиво прищурив глаза. Одной рукой неуклюже натягивает плед на плечи. Эта капля комфорта сейчас ой как нужна. - Я всё уже решил, не волнуйся. - Дин… - укоризненный тон. - Я в порядке, Бобби, - с нажимом произносит журналист. В трубке слышен многострадальный вздох и характерный звук открывающейся бутылки. Дин смотрит на кружку с парочкой льдинок чая на дне, задумчиво закусывает губу. Сингера нужно срочно отвлечь. - Как там движется планирование захвата особняка Стайнов? – небрежно бросает журналист. Бобби чем-то поперхнулся… Шум сминающейся под пальцами бутылки и громкий кашель. - Да ты издеваешься… - всё ещё кашляя, выдыхает Сингер. - Откуда ты знаешь?! Это конфиденциальная информация, доступ к ней есть лишь у десятка человек! - Ну что сказать, я хороший журналист, - самодовольно ухмыляется Винчестер. – Ну так что? - Конфиденциальная информация, Дин. Я не собираюсь тебе её раскрывать! Но он уже раскрыл то, что было нужно. Бобби нервничает – значит, информация подтвердилась. Ангел действительно бывает в особняке Стайнов, и действительно будет захват. Взгляд Дина вновь притягивает кружка, стоящая на тумбочке. Лёд начинает таять, вновь превращаясь в чай с мятой и мёдом… Ангела поймают. Из-за того, что Дин сдал его. Винчестер закрывает глаза. Он не должен чувствовать себя виноватым. Ангел, пожалуй, самый жестокий суперзлодей современности. Он заслуживает просидеть остаток своей жизни в одиночной камере. Даже не смотря на то, что зачем-то несколько раз спас одного журналиста. - Так когда захват? – особо не надеясь на результат, всё же пытается Винчестер. Слышны ругательства, а потом Бобби бросает трубку. Дин закатывает глаза. Зачем вообще звонил?***
Смартфон с грохотом летит на стол. Бобби задерживает дыхание, а потом оборачивается. Немного помятая бутылка минералки чуть более осторожно ставится на столешницу. - Знаешь, ты мог бы перестать вести себя как пятилетний мальчишка и сам ему позвонить, - ворчливо выдаёт Сингер. Сэм, стоящий около стены кабинета, смущённо опускает глаза в пол, рассматривая узоры темно-коричневого паркета. Винчестер выглядит как виноватый щенок. Видели бы его сейчас его же фанаты… Бобби секунду смотрит на него, а потом со вздохом опускается в свое кресло за столом. Этот балбес не изменится. Сингер оглядывает привычную обстановку своего кабинета в Комитете. Помещение довольно большое. Много места занимает длинный тёмный стол в виде буквы Т. Над креслом Бобби висит фото президента Руни, спокойно улыбающегося в камеру. Светлые обои, картины супергероев на стенах. Взгляд Бобби задерживается на темнокожем супере в сером с черном супергеройском костюме. Презрительный взгляд очень хорошо передаёт то, что темнокожий супер думал обо всей этой затее с фотосессией. Руфус. Бобби резко отводит глаза, привычная боль поднимается в сердце, но быстро успокаивается. Уже столько лет прошло… - Откуда Дин вообще узнал?! – Сингер задумчиво постукивает пальцами по крышке закрытого ноутбука. - Нужно срочно усилить меры безопасности. Сэм поднимает голову, нахмурившись. - Информацию о Стайнах предоставил информатор Бенджамина Лафита, - медленно начинает супергерой. - А Бенни – лучший друг Дина. Естественно, что Дин узнал… Сингер пару секунд обдумывает, а потом согласно хмыкает. - Полиция… идиоты не умеют держать язык за зубами… Сэм кивает. Его взгляд все ещё смотрит вниз, и мыслями супер явно не в реальности. Хмурая морщина пересекает лоб, губы сжаты. Бобби кидает на него пристальный взгляд. Вздыхает, садясь в кресло. Открывает ноутбук, включая. - Знаешь, этих проблем бы не было, если бы ты просто ему рассказал. Сэм резко вскидывается, мгновенно возвращаясь в реальность из где-он-там-был. В глазах мелькает затравленное выражение. Пальцы Бобби пробегают по клавиатуре, набирая пароль. - Рассказал? – выражение лица героя искажается то ли гневом, то ли болью. - Рассказал, что его брат – один из тех придурков с суперсилами, которых Дин ненавидит? Которые убили маму? Бобби подавляет очередной вздох. Это не первый такой разговор, и Сингер чертовски уверен, что и в этот раз Сэм не сдастся. Это не мешает Бобби вновь попытаться вбить хоть немного здравого смысла в этого балбеса. - Сэм, это… - И даже если раньше это и было вариантом, - перебивает супергерой, - то после Лизы и Бена… Суперы уничтожили любой его шанс на нормальную жизнь, Бобби. Голос супергероя на секунду срывается. Пальцы судорожно сжимаются в кулаки. Компьютер издает гневный звук, пароль не проходит. Вот почему техподдержке Комитета нельзя было создать пароль, который одновременно нельзя было взломать и можно запомнить?! - Да в каждой его статье прослеживается мысль о том, что суперы – зло! И неважно, герои они или злодеи. Я не хочу… я не смогу, если он будет меня ненавидеть. В голосе супера дрожит что-то неуловимо хрупкое, ранимое… Взгляд Бобби смягчается. - Дин никогда не сможет тебя ненавидеть, сынок… В глазах супергероя мелькает яростная вспышка стали. - Я не хочу рисковать. Бобби ещё пару секунд смотрит на Сэма. А потом компьютер наконец то пропускает пароль, и внимание Сингера переключается на экран. - Аластер всё ещё не дал разрешение на захват? – голос Сэма все ещё не стабилен, все ещё наполнен мешаниной эмоций, которые супер тщетно пытается спрятать. - Не дал, - чуть кивает Бобби, раздражённо вздыхая и допуская смену темы. - Такое ощущение, что ему бюрократия важнее поимки чёртового Ангела! Если он ещё раз отправит переделывать хоть одну бумажку… - Может, мне наведаться к нему? – криво усмехается Сэм. Бобби весело хмыкает. - Ага, а через пару часов после этого ты появишься на первых полосах газет. «Произвол супергероя, попытка Комитета надавить на власть!». Наш отдел связей с общественностью сойдёт с ума, пожалей бедолаг. Я и так не понимаю, почему они всё ещё не покончили с собой после всех твоих выкрутасов… - Эй! – обиженно фыркает супергерой. Сингер чуть улыбается. - Если Аластер и сейчас будет истерить насчет поставленной не там точки, я просто пойду к Руни. А то слишком долго он на больничном, хватит уже… Сэм согласно хмыкает, его взгляд вопросительно перемещается на дверь. Бобби кивает. - Иди уже. Супергерой почти мгновенно перемещается к выходу. - И, Сэм. Позвони ему. Дверь за героем захлопывается. Излишне громко и драматично, по мнению Бобби. На ноутбуке открывается Скайп. Гудки. А потом на экране высвечивается знакомое скучающее лицо заместителя президента. На заднем плане виден кабинет, прекрасный вид на город из окна… Увидев Бобби, Аластер заметно оживляется. По тонким губам скользит неприятная улыбочка. - Мистер Сингер, я как раз хотел вам звонить… - почти мурлычет Аластер. – В том запросе, который подали ваши юристы, есть ошибка в… Бобби изо всех сил сжимает зубы и пытается не материться.***
- Профессор Винчестер просил передать бумаги Сайрусу Стайну? – молодая темнокожая девушка скептически приподнимает идеально накрашенную бровь. Дин ярко улыбается, наклоняясь чуть ближе к ней. Черная куртка сильнее распахивается от движения. - Именно. Сэмми, мой брат растяпа, забыл его проверенную работу у меня и попросил принести, отдать ему, - в качестве доказательства журналист чуть приподнимает сжатую в руке тетрадку. Они стоят посреди коридора университета. Свет от окна падает на металлическую заколку-бабочку в темных кудрявых волосах девушки, играет на её серёжках. Рядом проходят студенты. Некоторые неспешно прогуливаются, некоторые деловито и быстро идут по своим делам. То здесь, то там мелькают какие-то бумажки, папки… А если прислушаться, можно даже уловить смысл всех этих разговоров, вместе создающих громкий гомон, похожий на гул улья. - Правда? – насмешливо протягивает девушка. – Я учусь с Сайрусом, и профессор Винчестер ничего у нас не ведёт. Дин на секунду сбивается. - Дополнительный проект. Они оба такие ботаники… Она чуть смущается. В карих глазах мелькает неуверенность. - Итак, ты поможешь мне найти Сайруса? – чуть понижая голос, интересуется Дин. – И Сэмми. Я был в его кабинете, но там закрыто. Она сжимает губы, но кивает. Улыбка Дина становится ярче на несколько ватт. - Сайруса найти помогу, но профессора Винчестера нет на рабочем месте, - уже начиная идти, произносит девушка. - Нет? – Дин недоуменно приподнимает брови, следуя за ней. Она маневрирует в плотной толпе, с лёгкостью ориентируясь в коридорах университета. Дин чувствует восхищение. Каждый раз, когда он сам пытался найти что-то в этом подобии лабиринта минотавра, он в итоге признавал поражение. - Скорее всего, он в очередном отпуске, - пожимает плечами девушка. – Или уехал по каким-то делам. Ну, знаете, как обычно. - Сэмми? – недоверчиво тянет Дин. Да Сэм уже много лет в отпуске не был… Девушка поворачивает голову к Дину, на секунду задумывается, а потом наклоняется чуть ближе, заговорщицки понижая голос: - Не зря его называют профессором-неведимкой. Видят его лишь немногие избранные, а потом спустя годы рассказывают об этом невероятном событии своим внукам… С губ старшего Винчестера срывается смешок, выражение лица колеблется между весельем и удивлением. Это Сэма-то не бывает на рабочем месте? Может, в университете есть тезка брата? Студентка останавливается около открытой двери в аудиторию, заглядывает внутрь, потом выпрямляется и приглашающе указывает рукой. - Первый ряд, у правой стены. - Спасибо, - кивает Дин, уже входя в аудиторию. Она довольно большая, чем-то напоминающая арену Колизея. Длинные парты образуют полукруг, каждая на ступеньку выше остальных. Коричневая краска от времени чуть облупилась. Напротив парт висит интерактивная доска, занимающая почти всю стену, и стоит трибуна. Студентов мало. Три-четыре человека рассредоточены по этому огромному пространству. Взгляд Дина останавливается на невысоком парнишке, копошащемся в своих вещах. Сайрус одет в помятую белую рубашку и темно-синюю расстегнутую кофту. Вокруг буквально витает аура нерешительности и чрезмерной любви к учебе. Он напоминает Сэма в мелком возрасте. Мимо журналиста дальше в аудиторию проходит группа студентов. Тишина оживляется непринужденным разговором. Дин мягко движется, сливаясь с этой группой, незаметно отказывается за партой позади Сайруса. - Что задавали, герой? – насмешливым шепотом интересуется Винчестер, перегибаясь через свою парту и хлопая парня по плечу. Тот весьма раздражённо разворачивается, открывая рот, чтобы несомненно промямлить что-то гневное. А потом видит Дина. Карие глаза в панике расширяются, и парень почти отпрыгивает назад. Узнал, значит. Журналист подавляет ухмылку. - Тише, я не такой уж и страшный… - Я не хотел! Парень стремительно белеет, начиная прерывисто дышать. Дин на секунду раздражённо сжимает зубы, а потом выдавливает успокаивающую улыбку. - Я знаю, знаю, что ты не хотел. Я тебя не виню, я просто хочу задать пару вопросов… По лбу Сайруса скатывается бисеринка пота. Парень разворачивается к своей сумке и начинает судорожно складывать вещи. А вот это не хорошо. Дин закатывает глаза и через секунду резко движется, отрезая младшему Стайну путь к выходу. - Просто поговорить, - журналист поднимает руки вверх, всем видом изображая безобидность. – Ничего больше. Обещаю. Я не злюсь. - Я ничего не знаю! – нервно выпаливает Сайрус и делает героическую попытку протиснуться мимо Дина, испуганно прижимая портфель к груди. Попытка проваливается. Винчестер удерживает парня за плечи, не давая сбежать. Тот резко напрягается, по телу проходит дрожь. - Эй, эй, полегче… - все ещё стараясь говорить спокойно, произносит Дин. Они начинают привлекать взгляды. Некоторые недоуменные, в некоторых сверкает злое веселье – кого-то обижают. Дин начинает нервничать. Он не планировал привлекать внимание. Это может быть опасно, как и для Дина, так и для Сайруса. - Давай просто сядем и тихо поговорим? – особо не надеясь, предлагает Винчестер. Придётся подкараулить паренька в другой раз. Сайрус резко дёргается, пытаясь сбросить руки Дина с плеч. Поняяятно. - Знаешь, я смотрел на тебя, когда меня скидывали с того балкона, - понижая голос, пытается Дин. – В твоих глазах была жалость. Ты явно не хотел там находиться. Сайрус вздрагивает, кидает панический взгляд на Дина, а потом вновь опускает глаза в пол. Черт, эта чушь не срабатывает. Громко звенит звонок. В аудиторию входят все больше людей, растерянные взгляды скользят по Дину и Сайрусу. Откуда вообще столько народу?! Винчестеру казалось, что почти весь Вашингтон уехал, запаниковав из-за угрозы Ангела. - Ты ничего не мог сделать, чтобы помочь мне. Но ты можешь помочь другим, тем, кто страдает от действий твоей семьи. Ты ведь знаешь о похищенных людях, верно? Младший Стайн неуверенно замирает, переставая вырываться. Винчестер осторожно отпускает плечо парня и лезет в задний карман джинсов, доставая свою визитку. -Если дашь показания, то обещаю, ты останешься на свободе. И на время процесса суда будешь защищён, они тебя не достанут. Я сейчас уйду, а ты все обдумай, хорошо? И позвони мне, - Дин открывает маленький карман портфеля и кладёт туда визитку. Сайрус дергается от звука расстегивающейся молнии, нервно поправляет очки одной рукой. - Позвони, - настойчиво повторяет Дин, пару раз легко похлопывает по портфелю, а потом пятится назад, не спуская взгляда с парня. Тот растерянно и испуганно смотрит на карман, куда журналист положил визитку. Словно старается увидеть бумажку сквозь ткань. Дин разворачивается и уходит. Если за неделю парень не позвонит, придётся наведаться ещё раз и нажать сильнее.***
Джо считает, что самое ужасное здесь – отчаяние. Оно везде. Пропитало сами стены. Отсюда нет выхода. Кажется, это постепенно понимают все. Они уже мертвы. Это, всё это, - просто агония. Даже та девчонка в углу перестала плакать. Наверное, просто больше не может. Миссури сидит рядом с ней, гладит по волосам и иногда посылает в сторону Джо обеспокоенные материнские взгляды. Вообще Миссури – это лучик тепла в этом холодном месте. Пытается всем помочь, подбодрить. Утешить. Харвелл эгоистично рада, что темнокожая женщина здесь. Иначе… Джо безвольно сидит у стены, как и всё несколько предыдущих дней. Колени поджаты к груди, словно она пытается спрятаться от этой реальности, пальцы рук судорожно сцеплены. В груди гнетущее онемение. Харвелл никогда не чувствовала его раньше. Это абсолютное отсутствие надежды. Перед мысленным взглядом девушки продолжает проматываться последняя ссора с матерью. Джо не должна была вот так уходить. Эллен не заслуживает, чтобы последними словами, сказанными ей дочерью, были «ненавижу тебя». Грохот открывающейся двери. На склад заходят двое охранников. Один, массивный и высокий, тащит большую коробку с едой, какими-то пирожками и минералкой, второй, тощий, с кривым носом, идёт рядом, поигрывая пистолетом. Пленников последнее время стали хорошо кормить. Миссури считает, что это указание свыше. Руководству не нужны больные люди, качество товара портится… Однако то, что кто-то вообще забеспокоился – плохой знак. Раньше складывалось ощущение, что про них забыли, оставили здесь умирать. Решили, что использовать их слишком опасно. Но теперь… Если кто-то забеспокоился, значит ли это, что проблемы решены или скоро решатся? И что отточенная машина по похищению людей и продаже их органов скоро вновь придёт в движение? - Ну что, придурки? – хмыкает второй охранник, размахивая пистолетом. – Жрать подано, налетайте! А взгляд Джо останавливается на смартфоне, виднеющемся в кармане одного из преступников…***
Пальцы, обтянутые черной кожей перчаток, медленно проводят по стеклу. За ними остается дорожка инея… Лед искрится в гневно-красных лучах заходящего солнца, глазам почти больно. Тихие шаги позади. Пальцы на секунду замирают, а потом продолжают движение, вырисовывая сверкающие абстрактные узоры. - Стайны в бешенстве, - раздаётся за спиной спокойный, чуть насмешливый голос. Ангел чуть поворачивает голову. Он не видит ту, кто говорит, но может легко ее представить – темные вьющиеся волосы, черная кожаная куртка с кучей металлических цепочек, тяжелые ботинки и светлые джинсы. Насмешка в карих глазах. - И какое мне до этого дело? – тихий равнодушный шепот морозной дымкой срывается с губ. - Ну, как минимум, ты сейчас живёшь в их доме… - Мэээг… - в голосе слышны усталость и упрек. – Они не посмеют ничего мне сказать. Позади тишина. Ангел догадывается, что собеседница закатывает глаза. - Почему из нас двоих я всегда обязана быть голосом разума? Ссориться со Стайнами из-за журналиста – глупо. За окном догорает закат. Солнце опускается за высокий забор, окружающий особняк Стайнов. Небо пересекает тонкая линия рубинового, переходящего в темный. Ангел молчит, по-прежнему стоит неестественно неподвижно. Металлические крылья замерли, не шевелится ни одно перо. За спиной супера раздаётся тяжкий вздох. - Я понимаю, ты перечитал все его статьи, он твой кумир, но, Кларенс… - голос Мэг нехарактерно мягкий. - Он нам мешает. Он должен был умереть. Стайны были правы. Одно из перьев резко дёргается, чтобы через секунду вновь неподвижно застыть. Мэг молча смотрит на это перо… - Он помогает людям… - отрешенный тон Ангела. - Кас… - тихая грусть, сочувствие, обречённость. Мэг плавно обходит массивные крылья, встает рядом с Ангелом. Ее рука дотрагивается до плеча супера, на секунду сжимает, не обращая внимания на то, как обжигает ее холод. Она всегда его поймёт. В этом Кас уверен, как ни в чем другом. Ангел поднимает взгляд на девушку. Яркий синий свет, горящий в его глазах, чуть приглушается, чтобы не причинить ей боль. - Он не опасен, Мэг, - в ровном тоне проскальзывает настойчивость. - Он не сможет справиться с… этим. Со мной. Он разоблачает не очень влиятельных политиков, ловит преступников, и да, у него была пара громких дел, но… Он ничего нам не сделает. АСЛ – не его уровень. Мы уедем, и он забудет. И продолжит помогать людям. Мэг отводит глаза. Задумчиво смотрит на ледяные узоры на стекле. Поднимает руку, почти робко дотрагиваясь до них. Хотя нет, это смешно, Мэг и робость – несовместимые понятия. - Хорошо. Если ты так считаешь, - пальцы девушки мягко проводят по ледяным дорожкам. – Но если он всё же начнет доставлять серьёзные неприятности, ты его убьёшь. По губам Ангела скользит еле уловимая улыбка. - Конечно.