Слабоумие и отвага

Я не знаю сколько времени прошло, но когда ты полностью связанный, с закрытыми повязкой глазами лежишь на кровати, кажется, будто прошла вечность. Чувствуя страх в собственном подсознании, я также ощущаю прилив естественных потребностей, которые с каждой секундой, в мочевом пузыре, будто наполняются ещё больше. Начиная дёргаться, я чувствую локтем край кровати. Но замечаю это поздно, поскольку сперва с полом сталкивается моя голова, а уже после сползает и остальное тело. Морщась от боли, я чувствую жжение в области брови, боковая часть лица начинает болеть и пульсировать. Слышатся быстрые шаги, и вскоре, я чувствую руки, что поднимают меня, усаживая на пол. — Черт, — испуганно говорит тот. — прости, прости. Не стоило тебя так долго оставлять одного. Чувствую что он поднимается и на последок бросив: "я сейчас..", быстрым шагом спускается и через пару секунд снова поднимается по лестнице. Слышу что он что-то ставит рядом со мной, затем щелчок и шуршание. Что-то прикладывается к моей брови, скорее всего, это проспиртованная вата, поскольку от её касания я чувствую шипение и жжение, из-за чего сам начинаю морщится и шипеть. — Тише, тише. — лёгкий прохладный ветерок доносится до места раны. — Прости. После промакивания, я ощущаю что-то клейкое, что прилепляется к моей брови. Скорее всего, тот наклеил мне пластырь. Потребности всё ещё остались, и мои гениталии только и делают, что давят этим на нервную систему и терпение. Физическое терпение. От этого я начинаю дергаться, и вскоре, когда его руки касаются моего затылка, с губ на колени падает кляп. — Я хочу в туалет. — сразу выпаливаю, пока есть возможность говорить. — Очень сильно. В доказательство своих слов я стараюсь свести ноги и поджать колени, но из-за связанных лодыжек это даётся мне с большим трудом. Чувствую теплые пальцы, что касаются мягкой ткани, которой были скованы мои ноги. Слышу щелчок, и чувствую свободу движений, от которой начинаю вертеть затёкшими стопами. — Иди сюда. — он обнимает меня и я чувствую, как мои ноги вместе с телом, с лёгкостью поднимают с пола. Животом я упираясь в его плечо, и ощущаю лёгкую тряску. По сей видимости, он понес меня в уборную. Пара секунд, и я стою на теплой плитке. Его рука расстёгивает ширинку джинс, отстегивая на них пуговицу. Припуская их, он касается резинки трусов, оттягивая ее вниз. — Эй, эй! — начиная брыкаться, я сталкиваюсь спиной с его грудью, а мои сжатые в кулаки руки чувствуют его твердый пресс. — Хоть это я могу сделать сам?! — Всё хорошо, я помогу тебе. — Я справлюсь сам! — раздражённо, я стараюсь уйти от его руки. — Просто развяжи мне руки, а потом можешь связать их обратно. — Нет, — шепчет, беря в руки мой член и раскрывает головку, от чего я вздрагиваю. — просто расслабь мышцы. — Какие нахрен мышцы?! — я уже начинаю злится, а полный давящий мочевой пузырь только увеличивал мою агрессию. — Я что, даже поссать самостоятельно теперь не могу?! Отпусти меня! — Тише, — всё ещё держа мой член, шепчет он, опустив подбородок на моё плечо. — всё хорошо. Расслабься и писай. — Нет! — кричу я, стараясь оттолкнуть его от себя. — Свали! — Считаю до пяти. — прошипел мне в ухо, приложив вторую руку к животу. От такого тона я невольно съёжился. Мало ли, что он сейчас может со мной сделать. Я абсолютно беспомощен и крайне обездвижен. Решая не испытывать его терпение и не интересоваться, что будет, после того как он досчитает, я выпрямляюсь. Тянь подталкивает меня ближе, сильнее давя на живот. Максимально смущаясь и испытывая невероятный стыд, я расслабляюсь и отпускаю накопленную жидкость, слыша, как она журча, с сильным напором, выливается в воду унитаза. Заканчивая процесс, его пальцы встряхивают последние капли и натягивают на меня белье. Застегивая мои штаны, он утыкается носом мне в шею. Черт.. Я даже не знаю, как на такое реагировать.. — Пей, — резко приставляя мне к губам мокрый край какого-то сосуда, я вздрагиваю от того, что мне сейчас предлагают и что приставляют к губам. От осознания того, что я делал пару секунд назад и что мне говорят делать сейчас, я начинаю испытывать панический страх. — быстро. Открой рот и пей. — Нет, — шепчу, уворачиваясь от стакана. — пожалуйста. Не надо. Меня не на шутку начинает трясти.. — Пей. — в приказном тоне шипит он, прижимая стакан к моим губам, от чего уже становится больно, когда его руки насильно давят на щеки. — Живо. — П-прошу.. — из глаз текут слезы, всхлипывая, я уже чувствую, как те стекают по моим щекам. — Шань, — целует в щеку, ослабляя хватку и убирая стакан. — я пошутил. От услышанного я впадаю в истерику ещё больше. Ноги начинают подкашиваться, и я медленно оседаю на плитку, чувствуя его руки на своей талии. — Шань, не плачь. — он обхватывает моё лицо ладонями и начинает целовать щеки, слизывая с них и с подбородка слёзы. — Я пошутил, слышишь? Там была обычная вода. Вторая рука проходится по моим волосам, зачесывая их назад и поглаживая затылок. — Там была обычная вода, я клянусь. — но я уже ничего не слышу. В ушах снова вата, что заглушала окружающие звуки. Чувствуя давление в горле, я снова начинаю задыхаться, глотая ртом воздух. От страха я будто забыл как правильно нужно дышать. — Шань, успокойся. Всё хорошо. Чувствуя его губы на своих, и ладонь, что зажала мне нос, я прихожу в себя, когда наконец по-настоящему чувствую ограничение воздуха. Отстраняясь от Тяня с громким чмоком, я начинаю тяжело дышать, кашляя, наконец чувствуя свежесть и запах чистящих средств. — Всё хорошо. — обнимая меня, он прижимает к своей груди. Вскоре, он отходит от меня и я слышу шум воды. Через несколько секунд его руки поднимают меня и снова закидывают на плечо. — Сейчас покушаем, — чувствую малые толчки, когда он шагает. Скорее всего, мы спускаемся по лестнице. — потом сходим в душ и будем спать. Уже двенадцатый час. Что? Который час? Сколько времени я был один? Я что, уснул что-ли? И.. Он меня будет мыть?