⁰⁰⁰
— Шань, твоя очередь. — улыбается беловолосая женщина, под аплодисменты провожая одного из детей на совоё место. — Что у тебя? Поднимаюсь со стула, идя ближе к столу воспитателя. Встаю спиной к доске и прижимаю рисунок к груди, показывая всем свой рисунок. — Я нарисовал робота. — смотря вниз на свой рисунок, я начинаю его описывать и говорить о его назначении и функциях. — Когда я вырасту, я пойду работать туда, где строят роботов. А когда построю его, буду раздавать ему полезные команды, чтобы он помогал мне. Ну и не только мне. Я сделаю много роботов, чтобы они помогали всем кому нужна помощь. И может тогда, роботы смогут быть не только помощниками, но и заменить кому-то семью. — Ох, Шань. — улыбается та, смотря на детей и хлопая в ладоши, от чего другие дети моего возраста тоже начинают хлопать. — Молодец, у тебя очень хорошо получилось не только нарисовать свою профессию, но и подробно рассказать о ней. Смущаясь, я опускаю голову смотря на свои ноги. Мне нравилось заниматься с мисс Чау. Она была единственным воспитателем, которая относилась к нам как к своим родным детям. Наверное, поэтому с ней часто ругались другие. Считали, что она была слишком жалостлива и добра к нам. В момент, когда другие воспитатели считали, что: в нас нужно воспитывать жесткий стержень для достижения своих целей, когда мы выпустимся из детского дома, мисс Чау наоборот считала, что: только доброжелательностью и благими намерениями мы сможем не только хорошо начать свою самостоятельную жизнь, но и прожить её совершенно в других красках мира. — Молодец, Шань. — поглаживания по спине. — А. Например, какие бы ты команды давал своему роботу? — Ну, — поднимаю голову, смотря в светлые глаза мисс Чау. — наверное, я бы приказал ему убраться дома, там, приготовить покушать, погулять с собакой. Не знаю. Как изобрету, обязательно что-нибудь скажу. — Что ж, давайте ещё раз похлопаем Шаню. — снова звук ударов о ладони. — Он сказал не мало важные слова в своём выступлении, подводя к тому, что даже робот может стать маленькой семьей. Но не стоит забывать, что вы все, находясь в этом доме, уже одна большая семья. Садясь на место, я продолжаю разглядывать свой рисунок, пока у доски стоит уже другой ребёнок, рассказывая о своей нарисованной профессии.⁰⁰⁰
Открываю глаза, чувствуя боль в области затылка, которая разливается волной по всей голове. Осматриваюсь, видя по сторонам неизвестную мне комнату. Скорее всего, это комната Тяня, которую он зачем-то скрывал от меня, уходя куда-то, закрывая её на ключ. Поднимаю голову, от чего становится еще больнее. Морщась, я всё же решаюсь подняться и хотя-бы сесть. Но что-то препятствует моей попытке. Задираю голову и вижу что мои руки привязаны к изголовью кровати. Что он придумал на этот раз? Этот псих даже пожертвовал собственной мебелью, вырезав в деревянном изголовье круглое отверстие, чтобы просунуть через него верёвку. Блять. У него точно есть справка? — Эй! — кричу, желая быстрее освободиться из этих оков. Несколько секунд и шаги приближаются к комнате, где во всей красе я лежу с привязанными руками. Наконец-то он входит в комнату и я вижу его уже с перебинтованной рукой. Он молча подходит и садится на край кровати, горбясь и ставя локти на колени, даже не смотря на меня. — Не думал, что до такого может дойти. — по-прежнему не смотрит, двигая пальцами перебинтованной руки. — Я правда не хотел к этому возвращаться. — К чему?! — эта повторяющаяся ситуация начинает меня бесить, не контролируя эмоции, я поднимаю ногу и пытаюсь дотянуться ей до бока Тяня, чтобы хорошенько столкнуть его с матраса. — К чему, блять, возвращаться?! Наконец он поворачивает голову в мою сторону. — Я очень расстроен. — начинает. — Не думал, что у тебя на столько негативное мнение и отношение ко мне. Мне показалось, что ты хоть немного свыкнулся со своей новой жизнью. Но, видимо, ты снова решил обвести меня вокруг пальца. — Да что ты во.. — Я доверял тебе, Шань. — он поднимается с кровати и подходит к настенной полке. — Но, после того, как я убедился, что ты не способен в сознании побыть дома один, я засомневался в твоей честности предо мной. — Что ты име.. — Мне плевать на вещи, сломанную шкатулку, выпотрошенный синтепон из подушки, чёртов разодранный матрас. Мне плевать, я снова могу купить это всё. — доставая что-то, тот снова оборачивается и идёт в мою сторону. — Я испугался, что ты мог сделать что-то с собой. Поэтому, я вынужден это сделать. — Что? — видя в его руках скотч, ножницы и маску, мои глаза округляются до невозможного. — Что ты собрался делать?! Подходя, Тянь оттягивает ленту скотча, разрезая её ножницами. Тот протягивает её к моему лицу, которым я начинаю вертеть в разные стороны. — Нет! — кричу, извиваясь всем телом, уже чувствуя жгучую боль в руках от натирания верёвки. — Не смей! Только тронь меня! Парень всё же наклеивает на мой рот ленту, следом надевая на глаза маску, Тянь садится сверху. Начиная мычать, я чувствую его руки под моей футболкой. Одна, как и всегда тёплая — начинает гладить грудь, вторая, замотанная бинтом — тянется выше и слегла сжимает мне горло. — Я очень расстроен. Поэтому, — шепчет у моего лица, и я уже начинаю дрыгать ногами, стараясь спихнуть его с себя. — утешь меня, Шань. Теперь твоя очередь заботиться обо мне.