Слабоумие и отвага

— Очень вкусно. — зачерпывая не первую ложку, Тянь демонстрационно показывает как наслаждается моей стряпнёй. Смотри не подавись. — Ты большой молодец. Спасибо. Теперь я точно уверен, что в дальнейшем, когда я буду приходить с работы, меня будешь ждать ты и вкусный ужин.       Что, блять? Какое, нахуй, «в дальнейшем»? — Я должен буду сегодня вечером уйти по делам. — он опустил глаза. Неужто переживает оставлять меня одного? — Я приду, возможно, очень поздно. Но я обещаю постараться освободится побыстрее.       Киваю, продолжая есть. — Шань. — берёт за другую руку, слегка сжимая её. От этого жеста я перестаю есть, но глаза так и не поднимаю. — Я хочу попросить тебя. — Я никуда не уйду. — перебиваю, продолжая трапезу. Тогда он кивает, поглаживая большим пальцем тыльную сторону руки. — Я пойду собираться. — отпуская руку Тянь встаёт, беря посуду подходит к раковине и помыв её уходит в комнату. Я делаю то же самое, только вместо комнаты выбираю диван, где сажусь в самый угол, поджав под себя ноги.       Тянь проводит слишком долгое время в комнате, заканчивается третья серия двадцатиминутного сериала, а он так и не вышел из спальни. Проходит ещё пара минут, и вскоре он появляться передо мной, одетый в привычную одежду и со спортивной сумкой за спиной. Подходя ближе, тот касается рукой моей шеи. Наклонившись, парень чмокает в губы, задерживаясь на пару секунд, прежде чем снова выпрямиться. — Я приду поздно. Ложись спать без меня. Хорошо?       Киваю, продолжая смотреть в экран телевизора. Парень проводит рукой по моим волосам, прежде чем пойти в коридор и скрыться за входной дверью. Как только слышу звук проворачивающихся ключей в скважине — мгновенно поворачиваю голову в сторону источника звука.       Медленно и тихо подходя к двери я смотрю в глазок, проверяя, действительно ли тот ушел. Когда убеждаюсь, иду обратно в зал, скидывая всё что стоит на полках на пол, не заботясь о состоянии вещей. Я ждал этого дня, долго и с огромным вожделением. И вот он настал.       Я готов перевернуть всё. Опрокинуть всю мебель, спихнуть и скомкать все вещи из шкафа, выпотрошить весь поролон и пух из подушек, проткнуть матрас ножом, начать срывать обои или раздирать линолеум до тех пор, пока не появится способ обхватить кусочек и выдрать его с корнем. Я готов сделать всё что угодно, лишь-бы найти его. Найти свой телефон.       Не важно в каком он состоянии, в каком он виде и что у него с зарядом батареи. Самое главное это то, чтобы меня обнадежил факт и видимость того, что меня кто-то ищет. Что обо мне заявили в полицию и идут поиски о моём исчезновении. Что хоть кто-то заметил моё исчезновение. Что хоть кому-то я нужен.       Не найдя совершенно ничего в зале — иду в комнату, где проводил несколько дней не только в одиночестве, но и наедине с психом.       Начинаю поиск с самых очевидных мест: ящики тумбочек, места в полках под одеждой, место под матрасом. Ничего.       Злясь, начинаю скидывать все вещи на пол, комкая их, растягивая, стараясь порвать и максимально привести в неопрятный вид и повреждённое состояние, которое точно не будет подлежать носке в дальнейшем. На глаза накатывает пелена от безысходности и беспомощности в данной ситуации. Я не знаю где он мог его спрятать, да и вообще, есть ли шанс того, что он не выбросил его еще в тот день.       Злость, паника, страх, безвыходность. Продолжаю думать о том, куда можно было бы спрятать небольшой смартфон. В голову совершенно ничего не приходит, и когда я окончательно теряю рассудок, всё же смотрю на кровать. Теперь, идея о том чтобы распотрошить матрас — кажется уже не такой сумасшедшей, по сравнению с теми действиями, что позволял себе совершать этот психопат.       Но вместо того, чтобы думать о том, чем и с какого края лучше начать, от одного взгляда на простыни в воспоминания стучится момент изнасилования. К горлу подступает тошнота, нижняя губа дрожит от желания заорать во всё горло, а слёзы беспощадно текут по щекам.       Вскакивая с пола, где я сидел ранее, стараясь растянуть ногами свитер, придерживая его руками, я бегу на кухню. Схватив с магнитной линии нож, я бегу обратно в комнату. Стоя у кровати, больно упираясь о деревянные бока коленями, я безжалостно начинаю протыкать материал ножом. Роняя слезы на серую накидку я размашисто провожу по ней ножом, сдирая её руками со всех углов прямоугольного предмета.       Продолжаю яростно прокалывать его, сильно прикусив нижнюю губу, чтобы не завопить срывая голосовые связки. Чем больше я вспоминаю тот день и всё что там происходило, тем интенсивней и быстрее я наношу повреждения ножом.       Но продолжается это не так долго как мне хотелось бы. Очередной удар по пружине, и я упираюсь во что-то, от чего нож вошёл в матрас только на половину рукояти.       Остановившись, я с непривычным звуком вынемаю нож и распарываю линию материала. Просовывая туда руку, я чувствую какой-то предмет, больше походит на лаковое покрытие. Достав его, я вижу деревянную небольшую шкатулку, которая действительно была покрыта лаком. Решаясь проверить ещё раз, я возвращаю руку в дыру, но кроме самодельного отверстия, что невозможно было заметить не проводя рукой по угловой части матраса, я больше ничего не нахожу.       На шкатулке есть отверстие, в которое нужно выставить ключ. И это стало последней каплей. Не собираясь тратить время ещё и на поиск ключа, я со всей силы кидаю шкатулку в стену. Но та лишь со стуком ударяется о бетон под обоями и с грохотом падает на пол.       Проделывая эти действия несколько раз, я всё же добиваюсь результата, когда шуруп на задней части начинает шататься.       Самостоятельно раскручивая его, я с силой открываю шкатулку с другой стороны, слыша как под давлением щёлкает скважина.       До конца открыть шкатулку мне не удаётся, но заглянуть и посмотреть что находится внутри — я могу. И как только я это делаю, мои глаза округляются до невозможного.       Переворачивая шкатулку, я вытрясываю всё содержимое перед собой, и когда убеждаюсь что больше ничего нет, швыряю дерево в сторону.       Нет. Умоляю, нет. Пусть всё это окажется сном. Кошмарный, отвратительно- омерзительный сон, из которого я пока не могу проснуться.       Всё что оказывается предо мной, это: несколько фотографий, на которых присутствую я, браслет, который я потерял, оставив его в кафе на мойке, когда мыл руки, фантик от жвачки, окурок в небольшом пакетике и какая-то мятая бумажка с номером, судя по инициалам - моего места проживания.       Беру фотографии, и перевернув некоторые из них, закрываю рот и начинаю кричать, ещё сильнее рыдая. На всех фотографиях был я, сфотографированный исподтишка, в совершенно разных местах и разных временах года. Как долго он следил за мной? Когда это началось?!       Сжимаю фотографии, ложась на бок, прямо возле испорченных вещей этого ненормального. Продолжая всхлипывать я закрываю глаза, стараясь спокойно дышать.