***
Утром Джордж с уверенностью ожидал проснуться один, он надеялся, что проснётся один. Но когда его глаза распахнулись, он почувствовал тяжесть на левой руке и, оглянувшись, увидел, что брюнетка всё ещё крепко спит. Он тихо выругался себе под нос и аккуратно высвободил из-под неё руку, молясь, чтобы его движения не разбудили её. Он медленно и осторожно встал с кровати, всё это время наблюдая за ней, чтобы убедиться, что девушка не собирается внезапно проснуться. Он полагал, что она уйдёт в какой-то момент ночью, и, честно говоря, это было именно то, чего он хотел. Он правда не хотел иметь дело с какими-либо неловкими разговорами или, боже упаси, с тем, чтобы она пригласила его на чашечку кофе. Джордж схватил чистую одежду из комода так быстро и тихо, как только мог, прежде чем на цыпочках прокрасться в ванную через коридор. К счастью, Чарли проводил всё больше и больше ночей в квартире Верити, так что никто из них бы не застал эту таинственную девушку. Если бы кто-нибудь из них увидел её, Джордж знал, что ему предстоял бы допрос на всю оставшуюся жизнь. Хотя в данный момент в квартире было совершено тихо и пусто, он надеялся, что звука льющейся из душа воды будет достаточно, чтобы разбудить девушку и дать ей достаточный намёк на то, что ей следует уйти. Он бросил одежду на стойку и быстро прошёл мимо зеркала, чтобы включить кран, поспешно раздевшись и запрыгнув под воду ещё до того, как она успела нагреться. Ледяная вода слегка жгла кожу, но ничто не причиняло такой боли, как туманные воспоминания о том, что он делал ночью. По какой-то причине он чувствовал себя виноватым, но не за случайную связь — это Джорджа мало беспокоило. Что его действительно беспокоило, так это чувство вины внизу живота, которое продолжало твердить ему, что он каким-то образом предал Элоизу. Он снова и снова повторял себе, что они не вместе, пытаясь убедить себя, что беспокоиться не о чем, но эта мысль всё равно не покидала его. Как бы сильно ему ни хотелось отрицать это или притворяться, что его чувств не существует, правда заключалась в том, что он по уши влюбился в Элоизу. Провести ночь с этой таинственной девушкой было ошибкой, это максимум, который он мог признать. Но его чувство сожаления выходило за рамки чувства вины из-за того, что он переспал с девушкой, которую никогда больше не хотел видеть. Его вдруг охватил страх, когда Джордж задался вопросом, как отреагировала бы Элоиза, если бы когда-нибудь узнала. В течение следующих пятнадцати минут он отчаянно пытался избавиться и от похмелья, и от сожалений, но безуспешно. Когда Джордж, наконец, вышел из душа, зеркало было запотевшим настолько, что он мог одеться, не боясь взглянуть на своё отражение. Он накинул одежду и взял полотенце поменьше, чтобы промокнуть волосы, возвращаясь через коридор в свою спальню. Он нервно потянулся к ручке, надеясь, что, открыв дверь, увидит пустую комнату. Но увы. — Что ты делаешь? — спросил Джордж, заметив брюнетку, стоящую возле его стола. На ней не было ничего, кроме одной из старых футболок Джорджа для квиддича, оставлявшей её загорелые ноги полностью открытыми. Очевидно, он уже видел каждый дюйм этой девушки, но едва помнил, и у него не было особого интереса рассматривать её ещё раз. Брюнетка повернулась к нему с раздражённым выражением на лице, держа в руке его нераспечатанный подарок на день рождения от Элоизы. — Кто такая Элоиза? У тебя что, есть девушка? — спросила она обвиняющим тоном. — Не трогай это, — ответил Джордж сквозь стиснутые зубы, подходя и выхватывая предмет у неё из рук. — Значит, всё-таки девушка. Мерлин, ну почему все мужчины одинаковые? — пробормотала она сама себе. — Почему ты роешься в моих вещах? — резко спросил Джордж. — Ты бросил сюда мой лифчик ночью, — ответила она, поднимая другую руку, чтобы показать ему белое кружевное одеяние. — К тому же я не рылась, я просто взглянула и увидела имя твоей девушки на записке. — Эль не моя девушка, хотя это вообще не имеет значение. Почему ты всё ещё здесь? — спросил он, не пытаясь скрыть своего разочарования. — Эль? О, становится всё интереснее и интереснее, — саркастически ответила она, закатывая глаза и протискиваясь мимо него в поисках остальной своей одежды. — А теперь-то что? — Я думала, что ночью ты произносил моё имя, но теперь мне совершенно очевидно, что это было её имя. У Джорджа перехватило дыхание при мысли о том, что он произнёс имя Элоизы в такой интимный момент. Если бы его хоть немного волновала девушка, стоящая перед ним, он, возможно, почувствовал бы вину за то, что произнёс не то имя. Но он был слишком занят, сосредоточившись на том, что пыталось сказать ему его собственное подсознание. Он бы солгал, если бы сказал, что никогда раньше не думал об Элоизе в таком ключе, но это не означало, что он когда-либо хотел, чтобы эти мысли приобрели словесную форму. Может быть, она ошиблась, насколько на самом деле их имена могут быть похожи? Его заминка заставила её прищуриться, глядя на него. — Ты ведь понятия не имеешь, как меня зовут, да? Джордж действительно не имел ни малейшего представления о том, как зовут эту девушку, и в данный момент ему было всё равно, расстроится ли она из-за того, что он забыл, он лишь хотел, чтобы она забрала свои вещи и ушла. Через мгновение он просто пожал плечами, подтверждая её мысли. Этот маленький жест заставил её рассмеяться так, что ему показалось, будто если бы она не смеялась, то обязательно бы устроила истерику. — Меня зовут Мишель, если тебе, конечно, интересно. Где, чёрт возьми, моя палочка? Джордж попытался мысленно восстановить последовательность их пути, пытаясь вспомнить, где была её палочка. В данный момент он был готов на всё, чтобы как можно скорее выставить эту ведьму из своей квартиры. Вся ночь прошла как в тумане, в его сознании отчётливо всплывали лишь обрывки, а остальное казалось вырезанным из плёнки воспоминаний. Сев рядом с ним в пабе, она была одета в тёмные джинсы и блузку сливового цвета с глубоким вырезом. Он уже выпил несколько стаканов, и, честно говоря, ему нравился фиолетовый цвет, в особенности то, как он подчёркивал её загорелую кожу. Чёрт тебя дери, Джордж. Сосредоточься. Они продолжали пить ещё около часа, прежде чем Джордж расплатился по счёту и пригласил её к себе. Кроме того, что он чуть не грохнулся посреди тротуара, а затем шарил в поисках ключей, он мало что помнил об их пути до квартиры. Но когда они вошли и поднялись по лестнице, стало немного яснее. Как только они оказались внутри, она схватила его за воротник рубашки и напористо притянула к себе, жадно впиваясь в него губами, пока они вдвоём, спотыкаясь, пробирались к дивану. Он вспомнил, как она отстранилась от него, затаив дыхание, когда потянулась за своей палочкой в заднем кармане джинсов, спрашивая, одни ли они дома. Когда он убедился, что они одни, она бездумно откинула палочку в сторону и толкнула его на диван, а сама оседлала его колени, чтобы продолжить начатое. — Скорее всего, она в гостиной, — пробормотал он через мгновение. В ту же секунду, когда слова слетели с его губ, они услышали звук открывающейся входной двери и падения ключей на стол. Мишель резко обернулась и обвиняюще ткнула в него пальцем. — Клянусь Салазаром, если это твоя девушка, я заколдую тебя на всю следующую неделю. — Во-первых, я уже сказал тебе, у меня нет девушки, и, во-вторых, это наверняка просто мой брат. Мгновение они молча смотрели друг на друга, как будто оба пытались решить, что им следует делать. С точки зрения Джорджа, у них было три варианта: Первый. Джордж мог выйти в гостиную и надеяться, что сможет быстро найти палочку Мишель, не вызвав никаких подозрений. Но он был не в настроении отвечать ни на один из вопросов Чарли, если бы тот случайно заметил чужую волшебную палочку в их квартире. Второй. Они оба могли подождать в комнате Джорджа, пока Чарли либо не спустится в магазин, либо не зайдёт в свою собственную спальню, чтобы Мишель могла уйти незамеченной. Но он больше не хотел проводить ни секунды наедине с этой девушкой. Или третий… Мишель может просто взять и выскочить из комнаты Джорджа, не посоветовавшись с ним, и устроить неловкую сцену. Мишель выбрала третий вариант. Джордж быстро бросил полотенце, которым вытирал волосы, и подарок Элоизы на кровать и устремился за Мишель, моля Мерлина, чтобы Чарли неким образом уже не было в гостиной. Но, разумеется, удача была не на его стороне. — Э-э, привет, — поздоровался Чарли, широко раскрыв глаза, глядя на брюнетку, которая всё ещё была одета только в старую футболку Джорджа. Вскоре после неё показался и сам Джордж, появившись из коридора с каким угодно, но только не довольным видом. — Привет, ты не видел тут мою палочку? — спросила она Чарли, впрочем, не дожидаясь ответа, прежде чем проскользнуть мимо него, чтобы осмотреть диван и зону вокруг него. — Я… Эм-м… Чарли мотнул головой в сторону Джорджа с выражением лица, которое буквально кричало: «Какого чёрта?!», на что Джордж быстро отвёл глаза, надеясь избежать какого-либо осуждения. Он и так был достаточно зол на себя, ещё негодования брата не хватало. — Нашла! — голос Мишель вернул к ней внимание обоих парней. Мгновение Уизли молча смотрели на девушку — Чарли в полном замешательстве, а Джордж с оттенком презрения. — Что ж, приятно было познакомиться, — сказала она, взглянув на Чарли, прежде чем снова переключить своё внимание на Джорджа. — А теперь, если ты не возражаешь, я пойду переоденусь и отправлюсь домой. — Ага, не спеши, — саркастически пробурчал Джордж. Мишель быстро отвела от него взгляд и направилась обратно по коридору в комнату Джорджа. Чарли подождал, пока не услышит звук закрывающейся двери, прежде чем начать возмущаться. — Что, чёрт возьми, это было? — начал он. — Давай без этого, а? — Нет, в смысле… я просто озадачен. Мне казалось, ты и Элоиза… — Что тебе казалось? — перебил Джордж с громкой и отчётливой нотой раздражения в голосе. — Я просто подумал, что у вас двоих что-то происходит, я имею в виду… День святого Валентина и то, что вы вместе пришли в больницу, когда родилась Виктуар. Я думал, ты наконец-то усмирил мысль оттолкнуть её, но, судя по всему, это не так. По приглушённому треску они поняли, что Мишель трансгрессировала из квартиры, не попрощавшись ни с кем из них, хотя Джорджа это мало волновало. — Между мной и Эль ничего не происходит. Мы друзья. — В самом деле? — надавил Чарли. На краткий миг Джордж подумал, а не довериться ли старшему брату. Он явно не очень хорошо справлялся со своими чувствами самостоятельно, и ему действительно не помешал бы какой-нибудь братской совет, тем более что отношения Чарли и Верити, казалось, складывались более чем прекрасно. Но в конечном счёте он решил, что для него же будет лучше держать всё при себе. Если бы Джордж признался Чарли, что у него есть чувства к Элоизе, он был уверен, что слова, слетевшие с его губ, заставили бы его чувствовать себя бесконечно хуже из-за того, что произошло этой ночью. Чарли, казалось, заметил, как крутятся шестерёнки в голове брата, и решил дать ему непрошенный совет. — Я не эксперт, когда дело доходит до отношений, и я не собираюсь осуждать тебя за то, с кем ты решаешь разделить постель. Но, мне кажется, тебе стоит задуматься о том, насколько безрассудно ты себя ведёшь. — И что это значит? — Ты изменился со дня рождения Рона. Прошло два месяца, а ты только и делаешь, что сидишь в своей комнате. Все беспокоятся о тебе, но они слишком боятся тебе что-либо сказать, опасаясь твоей реакции. На лице Джорджа появилось заметное хмурое выражение, он знал, что принимает неправильные решения и не заботится о себе, но ему не нравилось чувствовать себя так, словно он принимает участие в интервенции. — Всё, что я на самом деле пытаюсь сказать, это то, что мы волнуемся за тебя. — Я в порядке, — настоял Джордж. — Сколько ты выпил за последнее время? — внезапно спросил Чарли с выражением жалости в глазах. — Я не собираюсь вести этот разговор, — ответил Джордж, поворачиваясь спиной к брату, чтобы вернуться в безопасность собственной спальни. — Тебе нужно взять себя в руки, братец! — крикнул ему в след Чарли. Джордж захлопнул дверь в комнату и сердито пнул комод, прежде чем рухнуть на кровать и провести руками по всё ещё влажным волосам. Всё, что сказал ему Чарли, было правдой, но он не хотел смотреть этой правде в глаза. Его проблемы с алкоголем полностью отняли у него два месяца жизни. Он редко выходил из своей комнаты, а если и выходил, то чаще всего шёл в паб, чтобы выпить ещё. Он месяцами не был на работе, не разговаривал с большей частью своей семьи, вся радость в его жизни была утеряна. Джордж чувствовал себя в ловушке, он не мог найти выход из тёмной дыры, в которую провалился. Откинувшись на кровать, он вдруг почувствовал что-то у себя под спиной. Джордж быстро сел и обернулся, увидев подарок от Элоизы, который он бросил на кровать, когда погнался за Мишель. Он оставался нетронутым в течение нескольких недель, и Джордж практически совсем забыл о нём. Что-то в том, чтобы открыть подарок от Элоизы, казалось неправильным, словно он на самом деле его не заслуживал, особенно учитывая то, как он обошёлся с ней в свой день рождения. Поэтому Джордж сразу забросил его подальше на столе и притворился, что его не существует. И тут он заметил источник их с Мишель перепалки — маленькую подарочную записку, привязанную к фиолетовой ленте. Взяв подарок, он повертел записку в пальцах и увидел красивый почерк Элоизы, написанный знакомыми тёмно-синими чернилами, которыми она всегда пользовалась.«С 21-м днём рождения, Джордж!
С любовью, Элоиза».
Его сердце пропустило удар при словах «С любовью». Разумеется, друзья могли использовать подобные слова без какого-либо более глубокого смысла, в конце концов, у них с Анджелиной всегда было так. Но с Элоизой всё было иначе. Это было как-то успокаивающе и пугающе одновременно. Джордж потянул за ленточку, затем сорвал оранжевую бумагу, обнажив книгу в тёмно-коричневом кожаном переплёте, которая выглядела довольно дорогой. Когда он убрал оставшуюся обёрточную бумагу, то увидел название, тиснённое сусальным золотом: «Полное собрание сказок братьев Гримм». Джордж никогда не был большим любителем книг, но он знал, что Элоиза любила читать, так что, должно быть, у неё была особая причина подарить ему что-то подобное. Открыв обложку, он увидел ещё одну записку от Элоизы, написанную на внутренней странице.«Джордж, Надеюсь, ты посчитаешь, что это хороший подарок. Это книга маггловских сказок, которую я часто читала в детстве, они все очень интересные, но я отметила свои любимые, а также те, которые, как мне кажется, тебе понравятся. Я написала для тебя заметки по всей книге и даже нарисовала несколько иллюстраций, хотя вышло и не очень… Но было очень увлекательно возвращаться к этим историям, которые я не читала с тех пор, как мне было около пятнадцати, и ещё веселее было представлять, как ты отреагируешь на некоторые из них. Они все довольно безумные! Может быть, мы даже могли бы почитать что-нибудь вместе. Я правда надеюсь, что тебе понравится, а если нет, то не говори мне.
— Эль».
Джордж вдруг схватил свою палочку со стола и выбежал обратно в гостиную, держа книгу подмышкой. Он промчался мимо Чарли, словно того даже не было в комнате, и захватил свои ключи со столика рядом с входной дверью. — Куда, ради всего святого, ты собрался? — спросил Чарли. — Прогуляться, — ответил он, прежде чем внезапно трансгрессировать.***
Джордж приземлился на склоне холма рядом с коттеджем «Ракушка». Открыв подарок Элоизы он отчаянно захотел увидеть единственного человека в мире, который не заставлял его чувствовать себя безнадёжным. Но как только его взгляд упал на дом, чувство вины возросло. Девушка, в которую он по уши влюбился, понятия не имела о том, что он делал этой ночью, и он начал подумывать, не рассказать ли ей о Мишель. В его голове бушевал безмолвный спор, пока он задавался вопросом, действительно ли это имело значение. Они с Элоизой не встречались, они ясно дали понять друг другу, что их отношения всегда будут чисто платоническими — или настолько ясными, насколько они сочтут необходимым. Взглянув на книгу, которую держал в руке, он, наконец, смирился с мыслью, что, рассказав ей, лишь ещё больше всё усложнит. В любом случае, Джордж не испытывал какие-либо чувства к брюнетке-ведьме и уж точно не собирался когда-либо снова с ней видеться. Может быть, он мог бы просто оставить эту ситуацию в прошлом и притвориться, что этого никогда не было, таким образом Элоиза точно никогда ничего не узнает. Он не хотел, чтобы она посмотрела на него по-другому, увидела таким, каким он был на самом деле — безрассудным и сломленным. Джордж сунул волшебную палочку в карман и направился вниз по песчаному склону холма к входной двери. Окно в гостиной было открыто, и, конечно же, Элоиза сидела на своём любимом месте, читала и пила чай, как она всегда делала воскресным утром. Услышав снаружи звук шагов, она взглянула в окно и увидела Джорджа, идущего к дому. Она быстро закрыла книгу и отбросила её в сторону, не заботясь о том, что не сделала никакой заметки, на какой странице остановилась. Прежде чем Джордж успел постучать, Элоиза уже подбежала к двери и открыла её, чтобы поприветствовать его. — Доброе утро, — сказал Джордж с лёгкой ухмылкой. — Что ты здесь делаешь? — Пришёл, наконец, поблагодарить тебя за подарок, — ответил он, поднимая книгу и слегка покачивая ею. — Да? Тебе понравилось? — взволновано поинтересовалась она, прежде чем уточнить: — Прошу, пощади мои чувства, если нет. Он издал лёгкий смешок, после чего ответил: — Ну, честно говоря, я ещё ничего не читал. Но я увидел твою записку и вроде как надеялся, что мы сможем почитать что-нибудь вместе. В глазах Элоизы блеснула искорка воодушевления. — Хочешь войти? — На самом деле я подумал, что мы могли бы посидеть на пляже. Мне, наверное, не помешало бы немного солнечного света, в последнее время я, знаешь, походил на домоседа в каком-то смысле, — ответил он, потирая рукой заднюю часть шеи. — Дай мне только взять свои босоножки и плед, — радостно сказала она, а затем отступила от двери. Джордж услышал возню за углом двери, прежде чем Элоиза быстро появилась в поле его зрения с большим клетчатым пледом, зажатым под мышкой, и сияющей улыбкой на лице. В этот момент послышался отдалённый плач ребёнка, и они оба посмотрели на лестницу. — Как нельзя вовремя, — поддразнила Элоиза, снова переключая своё внимание на Джорджа. Он усмехнулся и отступил на шаг, чтобы выпустить Элоизу за дверь. — Кстати, как у вас тут продвигаются дела? — О, всё замечательно. Билл и Флёр ценят дополнительную помощь, хотя они оба неплохо справляются с родительскими обязанностями. Из них правда получилась отличная команда. Но я всегда готова подать руку помощи, мне нравится заботиться о детях, — ответила она, закрывая за собой дверь и ведя Джорджа по каменной дорожке к окрестному пляжу. — Раньше я тоже хорошо ладил с детьми, — начал он. — Но теперь уже не так уверен. Такое чувство, что в основном это было связано с тем, какими незрелыми мы с Фредди всегда были. Как будто мы тоже были детьми, так что нам с ними было легко ладить. — Ты думаешь, что в тебе больше нет этого качества? — спросила она, взмахивая пледом, чтобы расстелить его на песке. — Наверное, я просто не слишком много думал об этом, во всяком случае, до тех пор, пока меня не попросили стать крёстным Виктуар. Элоиза сбросила сандалии и опустилась на плед, скрестив веснушчатые ноги и опершись на руки. — А мне кажется, что ты всё ещё хорошо ладишь с детьми, — подбодрила она. — Да, может быть, — ответил Джордж, присоединяясь к ней, надеясь, что его короткого ответа будет достаточно, чтобы сменить тему. — Хочешь рекомендацию? — поинтересовалась она, взглянув на книгу у него на коленях. — Я вроде как надеялся, что ты прочтёшь мне что-нибудь. — Ты уверен? Я не хочу, чтобы мой акцент испортил историю, — сказала она, нервно заправляя прядь волос за ухо. — Эль, ты что, шутишь? Я мог бы слушать тебя весь день, — ответил он с ухмылкой, протягивая ей книгу. На губах Элоизы появилась застенчивая улыбка, когда она взяла книгу из его рук и перевернулась на живот. Вытянув сборник перед собой, она быстро пролистала страницы в поисках идеальной истории, которую можно было бы зачитать Джорджу. Сначала она подумывала прочитать ему «Золушку», но решила приберечь роман для другого раза. В конце концов она наткнулась на «Гензель и Гретель» и подумала, что история об озорных брате и сестре должна понравиться Джорджу. — Готов? — спросила девушка, взглянув на него. Джордж передвинулся, чтобы лечь на бок рядом с ней. Он приподнялся на локте, прежде чем подпереть голову рукой, убедившись, что сможет видеть и Элоизу, и книгу, пока она ему читает. Затем заправил свои длинные рыжие волосы за ухо и, наконец, ободряюще кивнул ей, как только устроился поудобнее. Элоиза начала читать ему историю и не стеснялась наделять каждого персонажа уникальными голосами. Она даже спела песни, которые Гензель и Гретель пели друг другу, на свои собственные придуманные мелодии. Иногда она делала паузу, чтобы показать Джорджу маленькие каракули, которые она нарисовала между отрывками, а затем извинялась за то, что прервала ход рассказа, прежде чем вернуться к чтению. Её босые, покрытые песком ступни лениво болтались в воздухе, пока она переворачивала страницы и всё больше погружалась в историю, которую пересказывала. Джорджу вся эта картина показалась настолько очаровательной, что он был более чем готов пролежать с Элоизой на пляже весь день, слушая, как она читает, пока не потеряет голос. Когда сказка подошла к концу и Элоиза рассказала о том, как Гензель и Гретель сорвали планы злой ведьмы, Джордж обнаружил, что увлёкся этой историей гораздо больше, чем предполагал изначально. — Конец, — Элоиза закончила и, закрыв книгу, повернулась лицом к нему. — Ну, что скажешь? — Я до сих пор в шоке… Она пыталась их съесть! Элоиза рассмеялась и кивнула. — Я же говорила, истории братьев Гримм безумные! Эта ещё довольно спокойная по сравнению с некоторыми другими. — Ты серьёзно? — Да, но в большинстве из них в том или ином виде участвуют злые ведьмы, — сказала она с озорной улыбкой. — Вот это да… Почему тебе так нравятся эти истории? — Из-за ностальгии, наверное. Бабушка всегда мне много читала. Попрошу заметить, что она начала читать сказки братьев Гримм, когда я была уже старше — вероятно, она знала, что они напугают меня, когда я была совсем маленькой. Но я думаю, что иногда перечитывать их занимательно, а может быть, у меня просто мрачное чувство юмора, потому что я ведьма и наслаждаюсь этими историями, — объяснила Элоиза. — Твоей бабушке просто очень нравились маггловские книги или?.. — Она была магглом. И она, и дедушка. Джордж заметил, что каждый раз, когда она упоминала о своих бабушке и дедушке, в её глазах вспыхивала искорка радости, и он вдруг задался вопросом, сколько времени ему потребуется, чтобы разговор о Фреде сопровождался подобными эмоциями. — Только не говори об этом моему отцу. Он обожает магглов, находит их жизнь и технологии интересными. Если он узнает, то все уши тебе прожжужит о них, — поддразнил Джордж. — Ничего страшного, я люблю говорить о своих бабушке и дедушке. Хотя на самом деле я не смотрю маггловские фильмы и не слушаю музыку так часто, как в подростковом возрасте, поэтому у меня не так много рекомендаций, как раньше, — уточнила она, перевернувшись на спину, и, сложив руки на животе, взглянула Джорджу в глаза. В тот момент, когда он позволил себе по-настоящему встретиться с ней взглядом, Джордж почувствовал, что влюбляется в неё ещё сильнее, если это вообще было возможно. Ему безумно нравились её глаза-океаны. Как они загорались, когда она радовалась, как всегда излучали добро, как они казались ещё ярче каждый раз, когда она надевала голубой цвет. Но также они проникали прямо в душу. Ему казалось, что она видит его насквозь, даже не особо пытаясь. Эти глаза заставляли его чувствовать себя виноватым и желать исправить все свои проступки. Всё хорошее в ней заставляло его задумываться обо всём плохом в нём самом. Он хотел стать лучше, если не ради неё, то вместе с ней. — Эм, извини, что меняю тему, но, кажется, мне нужно с тобой кое о чём поговорить, — пробормотал он. — «Кажется»? — спросила она, усаживаясь и уделяя ему всё своё внимание. — Нет, я знаю, что нужно. Просто… — он стушевался, становясь всё напряжённее. — В чём дело? Беспокойство в её голосе было очевидным, и Джордж понял, что ему нужно признаться, он должен рассказать Элоизе о Мишель. Держать это в секрете казалось неправильным, и он знал, что чувство вины будет разъедать его изнутри. Если он когда-нибудь хотел разорвать этот порочный круг своих вредных привычек, ему нужно было начать с чистого листа. Но он не мог избавиться от ощущения, что, рассказав ей, совершит очередную огромную ошибку. Он понятия не имел, как она отреагирует, ведь всё, что Джордж знал, это то, что он готовился разрушить все взаимоотношения, которые у него сложились с Элоизой за последние десять месяцев. — Я облажался этой ночью, — начал он. — В каком смысле? — спросила она, стараясь сохранять спокойствие и не показывать своего беспокойства. Слова застряли в горле, и Джордж в отчаянии провёл руками по лицу. Он был зол на себя за свои действия, за то, что влюбился в Элоизу, и за то, что ему не хватало смелости просто сказать ей правду и покончить с этим. — Я, э-э, я напился и переспал кое с кем. Я чувствую себя полным дерьмом из-за этого. Между ними воцарилось недолгое молчание, в которое Джордж отказывался смотреть на Элоизу, он слишком боялся увидеть её реакцию. Он отчаянно хотел, чтобы она сказала хоть что-нибудь, даже если это означало, что она накричит на него. Но вместо этого Элоиза просто тихо сидела, пытаясь разобраться в своих собственных мыслях. — Зачем ты рассказал мне об этом? — наконец спросила она. Его глаза встретились с её, и на мгновение он увидел намёк на боль за её замешательством. — Не знаю. Я… я просто чувствовал, что должен был это сделать. Держа это при себе, я чувствовал, что лгу тебе. — Я не твоя, Джордж. Почему меня вообще должно волновать, если ты переспал с кем-нибудь? — сказала она с лёгким разочарованием в голосе. Какими бы правдивыми ни были её слова, от этого слышать их было не менее больно. Это он лишил их всякой надежды на отношения, независимо от того, согласилась ли она остаться просто друзьями, это всё его рук дело. В то время как один груз был снят с его плеч, когда Джордж сказал ей правду, он был заменён другим. Вместо тяжёлого чувства вины, давившего на него, теперь это было чувство печали и тоски. — Полагаю, не должно, — пробормотал он, пожимая плечами и отворачиваясь от неё. — Ты что, надеялся, что я приревную тебя? — спросила она, и Джордж услышал по её голосу, что она становится всё более нетерпеливой по отношению к нему. — Что? Нет! Эль, клянусь, это совсем не так. — Сначала ты целуешь меня в свой день рождения, потом говоришь, что не хочешь отношений, а теперь говоришь, что с кем-то переспал. Знаешь, я просто запуталась. — Да, я тоже, — пробурчал он, откидываясь на спину и закрывая лицо руками. — Кто мы друг другу, Джордж? На самом деле. Между ними повисла долгая пауза, пока Джордж обдумывал ответ. Он понятия не имел, кто они друг другу. Он знал, кем он хотел, чтобы они друг другу были, и кем друг другу, по его мнению, они должны быть, но это не вязалось с тем, что было на самом деле. Он отнял руки от лица и увидел, что она выжидающе смотрит на него сверху вниз, и на её прекрасном лице начинает появляться намёк на хмурость. — Мы друзья. — Мы продолжаем это говорить, но почему это не похоже на правду? — спросила она, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. — Это правда, — настоял он. Губы Элоизы сжались в тонкую линию, будто она хотела поспорить с ним. Джордж знал, что она что-то скрывает, он чувствовал это по тому, как она смотрела на него. Он мог чувствовать её тоску, а также её разочарование в нём, и он солгал бы, если бы сказал, что не испытывает тех же чувств. Но Джордж очень хорошо научился скрывать свои эмоции. Когда он посмотрел на Элоизу и на то, как она реагировала, он понял, что, возможно, уже подпустил её слишком близко. Если бы только он не поцеловал её в свой день рождения, тогда, может быть, всё не стало бы таким запутанным. Но Джордж был непреклонен в том, чтобы сохранить эту единственную линию обороны между ними, он не мог позволить ей пересечь эту границу. Влюбиться в неё было чем-то таким, чего он себе не позволил бы. Если он пойдёт на поводу, он знал, что в конечном итоге лишь сделает Элоизу несчастной, он просто-напросто хотел защитить её от самого себя. — Думаю, мне пора возвращаться в квартиру, — вдруг сказал он. — Да, хорошая мысль, — коротко ответила она. Он схватил книгу и встал с пледа, прежде чем снова посмотреть на Элоизу, которая делала всё, чтобы избежать его взгляда. Его губы слегка приоткрылись, он хотел извиниться перед ней, но ему казалось, что он сделал более чем достаточно, чтобы полностью испортить ей настроение, поэтому Джордж решил не усугублять ситуацию и вместо этого достал свою палочку из заднего кармана, а затем трансгрессировал обратно в свою квартиру, не сказав больше ни слова. Элоиза дождалась безошибочно узнаваемого треска, означающего, что он ушёл, прежде чем позволить себе заплакать. Всё разочарование, ревность и печаль, которые она сдерживала в себе, вырвались на поверхность и вылились наружу в колоссальном хаосе. Ей хотелось закричать, швырнуть что-нибудь, убежать, но она просто молча сидела на пледе и позволяла слезам скатываться по лицу. Она проклинала себя за то, что влюбилась в Джорджа. В течение нескольких месяцев он отталкивал её и всё же продолжал притягивать обратно, и это продолжалось словно порочный круг, который он даже не знал, как остановить. Он играл с её эмоциями, как с йо-йо, и верёвочка начинала истончаться. Ей казалось, что каждый раз, когда их отношения, казалось бы, двигались в правильном направлении, что-то вставало на пути и мешало ей когда-либо по-настоящему быть с ним. Часть Элоизы хотела отпустить его. С Джорджем каждое взаимодействие было похоже на борьбу, и она чувствовала себя всё более измотанной. Но всё было не так просто, она уже слишком сильно влюбилась. Она должна была решить, что будет легче: двигаться дальше или лелеять надежду. Оба варианта казались невозможными.