Все без ума от Лары

Тяжелый загорелый кулак как в замедленной съемке рассек воздух и пушечным ядром врезался Ларе в плечо, высекая искры из глаз и отбрасывая на добрый метр назад и вбок. Сдавленный всхлип сумел заглушить неприятный хруст в суставе, вспыхнувшую же боль заглушить было гораздо сложнее. Лара широко распахнула глаза и задышала быстро и часто, силясь приподняться, но босые ноги скользили по матам, оставляя влажные полосы на пыльном узоре из отпечатков рифленых подошв. - Спокойно, киса, - урезонил ее добродушный баритон откуда-то сверху. – Расслабься. Скорее от бессилия, чем подчиняясь, Лара шлепнулась на мат и закрыла глаза. От планов на ближайший месяц можно было отказываться прямо сейчас, но это ее волновало в наименьшей степени. Тяжелое дыхание склонившегося над ней Ларсона затихло, и солнечный свет снова брызнул ей в лицо. Раздался шорох. Лара ощутила, как что-то горячее легло вдоль ее бока и уперлось в подмышку, левая ладонь утонула в рукопожатии двух медвежьих лап. - Терпи. Предупреждение было излишним – она уже терпела. Щелчок вправленного вывиха показался ей почти музыкой. К тому времени, как Лара разлепила мокрые ресницы, Ларсон уже поднялся на ноги и копался в сумке. - Спасибо. Лара постаралась вложить в это слово все чувства, которые она испытывала в данный момент. Получилось не очень – едко-обиженно-благодарный тон всегда был ее слабым местом. - Я тебя предупреждал, - донеслось до нее. – Ты хорошо дерешься, детка, но одной ловкости недостаточно. В зеркало себя видела? Я таких, как ты, пополам двумя пальцами сломать могу. Ларсон обернулся, держа в руках бинт и косынку. Майка его была мокрой насквозь, и липла к телу, открывая прекрасную возможность полюбоваться образцово-показательно развитыми группами мышц морпеха. Не слишком высокий, он, тем не менее, весил раза в два больше Лары – и едва ли значительная доля этого веса приходилась на «дурное мясо». Мягко ступая по матам, мужчина приблизился к ней, усадил прямо и, опустившись рядом, начал быстро и уверенно перевязывать плечо. Лара опиралась спиной о его заботливо подставленное колено и с отвращением чувствовала подступающую слабость в мышцах. Еще несколько минут – и ей светит максимально приблизиться по кисельному состоянию к медузе. Радости это не прибавляло. Ларсон закончил перевязку и помог ей подняться. - Ну, теперь можно и в лазарет. Дойдешь, киса? Или помочь? Презирая саму себя, Лара забросила здоровую руку на широкие плечи Ларсона. - Помочь. И у меня есть имя, Ларсон. Ухмыльнувшись, пехотинец приобнял ее за талию и повел к выходу. В какой-то степени Лара была ему благодарна – хотя бы за то, что не предпринял попытки подхватить ее на руки, словно невесту. Тогда бы она точно не сдержалась, и еще одной травмы было бы не миновать. …Дежурный медик осмотрел вправленное плечо, сделал снимок и, неодобрительно цыкнув, отпустил Лару с напутствием: «Не бегать, не прыгать, лежать – не отсвечивать; по приезде домой регулярно посещать врача». Кроме того, ей пришлось пообещать, что она навестит его как минимум еще раз до того, как уедет с базы. Ларсон ждал ее у выхода, облокотившись на косяк. - Ну, раз уж у тебя образовался свободный месяц, как насчет того, чтобы поужинать вместе? - Это у тебя метод такой – «сломай девушке руку и пригласи ее на свидание»? – поинтересовалась Лара, прикрывая за собой дверь. Ларсон хохотнул. - Не преувеличивай, киса. Вывих – не перелом. Так как насчет ужина? - Столик на шестерых в армейской столовой? - Обижаешь. У меня через пару дней увольнительная… - Ларсон прищелкнул пальцами, - Так что, ты согласна? Они остановились на развилке коридоров. Лара окинула мужчину оценивающим взглядом. - Я подумаю. Ларсон усмехнулся. - Если надумаешь – знаешь, где меня найти. * * * От мозаичного окна неприятно тянуло сыростью. Осень, как-никак. Лара уперлась взглядом в кусочек синего стекла, перекошенного в своей стальной оправе, и досадливо поежилась. К слову сказать, перекосился кусочек не сам по себе…но признаваться в этом Уинстону Ларе совершенно не хотелось. Вплоть до сегодняшней ночи, когда она проснулась от привычной ноющей боли в левом плече. Она перевернулась на другой бок, плотнее укуталась в одеяло и уставилась на полупрозрачную ленту полога, которую словно парус, раздувало сквозняком. Вот, а если бы не ее дурацкое самолюбие, то уже на следующий день после неприятного инцидента с телефонным звонком и злосчастной синей стекляшкой причину сквозняка бы устранили. Стоило только сказать Уинстону. Он бы уж позаботился о том, чтобы вызвать стекольщиков – или кого там в таких случаях вызывают. Окончательно озверев от холода и сопутствующей ему боли, Лара вылезла из постели и, прихватив с собой подушку, спустилась в полутемную гостиную, примыкающую к ее комнате. Ежась и переступая с ноги на ногу, она добрела до дивана и обнаружила, что там точно так же холодно, как и на ее собственной кровати. Увы, строители поместья не предусмотрели наличие дверей в арочном проеме, разделявшем комнаты, и сквозняк этим нагло пользовался. За ночь спальне светило превратиться в заправский холодильник. Лара присела на краешек дивана и задумалась. Можно было спуститься в холл – там удобные кресла и жарко натопленный камин. Разве что идти далековато. Она представила себе огромный зал с высоченными потолками и множеством дверей и содрогнулась. Нет, там ей точно не уснуть. Нужно что-нибудь более…замкнутое. Более уютное. Взгляд Лары упал на «салунную» дверку гардероба. Что ж, это лучше, чем ничего. Побросав на пол диванные подушки и соорудив из них подобие лежанки, она плюхнулась сверху и с наслаждением вытянула ноги. Здесь тоже было прохладней, чем хотелось – но все же не так, как в самой комнате. Лара завернулась в одеяло и почувствовала, что наконец-то согревается. Боль в плече, впрочем, проходить не спешила – погода обещала испортиться надолго. Это благодаря Ларсону ей теперь нет нужды слушать прогнозы метеорологов – старый вывих порой бывает чувствительней ревматизма Уинстона. Ларсон. От одного воспоминания о нем у Лары начинали чесаться руки. И как она умудрилась с ним связаться? Ее и занесло-то на военную базу, где он тогда служил, по чистой случайности. И, вместо того, чтобы отсидеться положенную пару суток и спокойно отчалить домой, она в первый же вечер умудрилась поспорить с хамоватым ковбоем, что уложит его на обе лопатки. И проспорила. Лара вздохнула. Ах, если бы она была тогда чуть более сдержанной… Сейчас ей бы не составило особого труда игнорировать назойливые приставания и похотливые шуточки, которыми ее в тот вечер щедро одаривал Конвэй. Но тогда она сломалась на первых же минутах. Что ж, у нее было оправдание – Ларсон в то время был чудовищно привлекателен. И в связи с этим столь же чудовищно самоуверен. Должна же она была сбить с него спесь? Сонную тишину поместья взорвала раздавшаяся откуда-то снизу барабанная дробь, перемежаемая гитарными риффами. Музыка звучала всего несколько мгновений, потом резко стихла, оставив Лару с гудящей головой, звоном в ушах и мыслью о том, что над звукоизоляцией серверной нужно еще поработать. Ну или в крайнем случае подарить Зипу наушники. Она улеглась поудобнее и вернулась к своим размышлениям. Ларсон. Иногда находиться с ним рядом было страшно. Лара не подавала вида – еще чего! – но стоило ей только заметить отрешенный блеск в его глазах, как внутри у нее все сжималось. В такие моменты с ним лучше было не шутить. Удивительно. Казалось, в нем спокойно уживаются две совершенно разных личности – добродушный, простоватый и самоуверенный весельчак Ларсон – и тот, другой, жестокий и неумолимый. Тот, у кого звериный взгляд. Человеческая жестокость предполагает осознанность собственных поступков. Жестокость звериная идет от инстинктов и не знает иных преград, кроме как жестокости ответной, силы, превосходящей собственную. У Ларсона ее проявление походило на безумие. Вспышки его были краткими и яркими; после них мужчина быстро приходил в себя и даже испытывал что-то вроде жалости к своим «жертвам». Один знакомый рассказал Ларе о том самом случае, после которого Конвэя уволили из спецотряда – нападение на старшего по званию, бессмысленное, без какой бы то ни было причины. По его словам, когда Ларсона оттащили от избитого командира, он не сопротивлялся. Встряхнувшись, словно собака, вылезшая из воды, он спокойно выслушал все обвинения, дал себя увести в камеру и всю дорогу до нее молчал. Дело это так и не было предано огласке, а знакомый многозначительно сообщил ей, что он-то давно был уверен в том, что «Конвэй того, с катушек съехал». Лара не верила, что у Ларсона могли быть проблемы с психикой – ненормального не стали в течение семи лет отправлять на сложнейшие операции. Разве что это было какое-нибудь вялотекущее нервное расстройство. Незаметное. Ну очень незаметное, раз военные медики ухитрились упустить его из виду. Внизу снова заиграла музыка, и из-за стенки раздался приглушенный вопль: «Ну сколько можно!» Лара улыбнулась – ага, значит Зип умудрился опять разбудить Алистера. Завтра с утра жди разборок. Нехорошо, конечно, в последнее время историку редко когда удается нормально выспаться – он днями и ночами просиживает над очередной научной работой. Надо будет поговорить с Зипом, чтобы вел себя потише. А еще надо не забыть заказать билет до Калькутты. Хотя вряд ли у нее это получится, даже если она очень постарается – ведь если бы не профессор со своей просьбой слетать в Индию, то спать бы Ларе сейчас преспокойно на своей кровати, а не в гардеробной на полу. И синее стеклышко было бы на месте. «Калькутта» - так, кажется, называлась та самая забегаловка, в которой они с Ларсоном ужинали после памятной драки? Или может, «Камбоджа»? Ей было тогда неожиданно весело с ним. Помнится, она даже почти позволила себя поцеловать – если бы они оба не были навеселе, Ларсону, быть может, это бы даже удалось. Лара поняла, что засыпает, только когда поймала себя на том, что уже некоторое время безуспешно пытается вспомнить, какого цвета у Конвэя глаза – серого, или все же серо-голубого?.. На следующий день ей, к большой удаче, удалось проснуться раньше того, как Уинстон заглянет к ней пожелать доброго утра, и тем самым избавить и его, и себя от попадания в неловкую ситуацию. Леди не должна спать на полу, так ведь? Вряд ли бы ее любимый дворецкий обрадовался, найдя хозяйку в ворохе диванных подушек и отнюдь не в постели. С другой стороны, уж лучше Уинстон, чем Зип. Он хотя бы промолчит. * * * Пожалуй, отель «Империал» носил такое название вполне заслуженно. Кроме шикарной обстановки и вышколенного обслуживающего персонала это доказывал еще один факт. В то время как на улице стояла скребущая горло сухая жара, в его холле безраздельно царила приятная прохлада весеннего полдня, старательно поддерживаемая доброй дюжиной кондиционеров и одним декоративным вентилятором на потолке. Вентилятор больше шумел, чем охлаждал, время от времени перегоняя воздух от одного кондиционера к другому и переворачивая страницы книги, которую в данный момент пыталась читать Лара. Что у нее, прямо скажем, получалось не очень хорошо. Мыслями ее опять владел Ларсон. «Замолвишь словечко…» - запоздало вспомнила она подходящую случаю поговорку. Знать бы, что, предаваясь ностальгии позапрошлой ночью, она рискует вызвать реального Ларсона – выпила бы двойную дозу снотворного и плевала бы и на сквозняк, и на вызванную им боль в плече. …Звонок поймал ее уже у двери. Сумки пришлось, не церемонясь, уронить на пол, а билет на самолет до родной Англии поспешно затолкать в правый карман шорт – только тогда Лара получила достаточную свободу движений, чтобы снять трубку. Крайне вежливая телефонистка сообщила, что с «мисс Крофт» хочет поговорить какой-то мужчина. «Он не назвался, - извиняющимся тоном пояснила она, - а поскольку вы не давали никаких распоряжений…» - Да-да, все в порядке, - перебила ее Лара. Она ожидала услышать Алистера или Зипа с новостями из дома – которые, конечно, ни за что не могли бы подождать ее возвращения! – и приготовилась ругаться, но смутно знакомый баритон на другом конце провода отрезвил ее. - Лара?.. …Когда из трубки послышались короткие гудки, она еще некоторое время пребывала в задумчивости. После чего нажала на рожки сброса и стала накручивать номер касс аэропорта. С поездкой домой явно придется подождать… …И вот сейчас, сидя под вентилятором и наслаждаясь прохладой, Лара пыталась понять, зачем она могла понадобиться Ларсону. Из разговора было понятно, что дело носит не личный характер. Это не удивляло. Лара знала, что после освобождения из-под стражи Ларсон предпочел не менять профессии и устроился наемником. Профессионалом он был хорошим, оттого востребованным, и подолгу на одном месте не засиживался. Вполне вероятно, что одному из его нынешних…хозяев потребовались услуги другого профессионала – в данном случае – ее услуги. И Ларсон, как давний знакомый «мисс Крофт», был выбран в качестве посредника. Это все было понятно. Но вот кому и зачем конкретно она могла понадобиться? Скоро узнаем. Шаги она услышала сразу, но виду не подала. Зачем? Если это Ларсон, то во-первых, он сам подойдет, а во-вторых, показывать, что его ждут – много чести. Достаточно того, что она сидит тут, в холле, вместо того, чтобы лететь домой первым классом «Бритиш эйрлайнз». На стол перед ней шлепнулся журнал. - Что должен сделать мужчина, чтобы добиться от тебя хоть тени внимания? Лара подняла глаза. - Если ты имеешь в виду внимание такого рода, Ларсон, то ты на правильном пути. «А он почти не изменился», - заметила она про себя. Разве что фигура утратила ту подтянутую гибкость, которую давали постоянные тренировки службы в пехоте, полностью сменившись медвежьей мощью, ничуть его не портившей. Все такой же загорелый, небритый. И глаза у него, между прочим, серые. И улыбка такая же – открытая и широкая, с искрой самодовольства. Впрочем, нет. На этот раз Ларсон улыбался по-другому. Неужели так искренне рад ее видеть? Лару эта мысль откровенно позабавила. «Как долго вам лететь до Перу?» Когда она с сумками вышла на крыльцо отеля, то приостановилась, увидев Ларсона – он дожидался ее, опираясь спиной о колонну. Дежавю. Ускорив шаги, Лара сбежала по ступеням и направилась к дороге, собираясь поймать машину. Ларсон догнал ее и пошел рядом. - Помочь? - Справлюсь, - мягко отказалась Лара. Она помахала проезжающему мимо водителю, и тот остановился. Обменявшись с ним парой слов, Лара открыла заднюю дверь, побросала внутрь сумки, захлопнула ее и сама села вперед. Справа в окне замаячило лицо Ларсона. - Слушай – раз уж мы теперь работаем вместе, может, пообедаем тоже вместе? Лара приподняла темные очки, и посмотрела мужчине в глаза. Тогда…тогда это было интересно. Интересно ли ей это сейчас?.. - Извини, Ларсон, меня ждет работа. Как-нибудь в другой раз.