***
Опёршись на стену здания, Ризотто стоял в ожидании парня, беспокойно пошлёпывая подошвой по тонкому пласту морской воды, покрывающей тротуар у границы жилого квартала. Последние минуты перед свиданиями всегда тянулись дольше обычных, но сегодня это было особенным испытанием его терпения. И вот, наконец, мрак пустых переулков впереди озарили яркая макушка и светлое юношеское лицо, не первый раз заставив мужчину ощутить, будто на него снизошла благодать. Их взгляды встретились на расстоянии, но им хватило этого, чтобы поприветствовать друг друга, так что, стоило юноше приблизиться, Неро оторвался от стены и незамедлительно перешёл к сути: — Нам нужно поговорить, — получилось слишком внезапно и резко, да и подобная просьба не могла не насторожить Доппио. — Конечно… В чём дело? — обескураженно откликнулся он, невольно приготовившись к чему-то плохому. Тогда мужчина озвучил главное. — Если коротко, парни теперь в курсе о тебе. Такая новость, естественно, заставила Винегара встревожиться сильнее, ведь он совершенно не представлял, как те могли отреагировать. Однако дальнейшая информация приглушила его нарастающее беспокойство. — Но всё прошло гладко, они… очень выручили меня, — выдохнул Ризотто. В его голосе прослеживались искреннее удивление, до сих пор не отпустившее его после разговора с детьми, и несвойственное ему волнение, что заставило розоволосого в трепетном любопытстве ловить каждое следующее слово. — Поэтому сейчас я хочу узнать, как ты смотришь на приглашение к нам домой? — Это было бы очень мило, — не менее взволнованно ответил тот, воодушевлённый неожиданным предложением, и опустил голову, начав застенчиво перебирать пальцами. — Я никогда не был в гостях… Неро, несомненно, понимал, почему юноша воспринял его посыл именно так, совсем недавно мужчина и сам не верил в такую возможность, тем не менее подобная реакция заставила его почувствовать лишь бесконечное сожаление за те невзгоды, что выпали на долю паренька, и сильнейшее желание сделать всё, чтобы впредь тот навсегда забыл о столь привычных ему страданиях и одиночестве. — Доппио… — мягко позвал он, слегка касаясь веснушчатой щеки костяшками, привлекая чужое внимание к себе. — Не в гости… Жить вместе. Ошарашенный до глубины души, Винегар так и застыл на месте, глядя на него распахнутыми глазами. Он ответил далеко не сразу. Появление Ризотто на своём жизненном пути розоволосый уже считал наивысшей степенью везения, пределом счастья, доступного ему на этой земле. О большем он не смел мечтать и гнал прочь даже самые скромные размышления об этом. А теперь перспектива, что виделась ему чем-то недостижимо далёким и фантастическим, вдруг возникла прямо перед ним. — Мне, правда, можно?.. — наконец услышал Неро тихий вопрос из-под вновь опущенного носа. — Ты заслуживаешь куда большего… — предполагая, о чём думает парень, бросил он с горечью, хмурясь уже собственным мыслям. — Но я больше ничего не смогу тебе дать. — Мне больше ничего и не нужно, — выпалил юноша, прозвучав даже несколько грубо в попытке совладать с эмоциями, после чего благодарно уткнулся в мужчину макушкой. — У меня уже всё есть.***
Доппио толком нечего было брать с собой и помощь в переезде ему не требовалась, однако Ризотто всё равно заглянул в его логово, наблюдая за тем, как тот прощается, может, с не особо приветливым, но всё же местом, что служило ему верным укрытием много лет. Напоследок парень огляделся вокруг, а затем они направились к новой точке назначения. Жилище темноволосого располагалось в здании старой постройки: пусть оно и было оснащено по всем правилам, его устаревшее внутреннее устройство сразу бросалось в глаза. Так или иначе, тесноватая, немного пошарпанная прихожая казалась очень уютной, в ней было приятно находиться, несравнимо приятнее, чем среди полуразрушенных и голых бетонных стен. Этому чувству наверняка также способствовало присутствие в квартире настоящей семьи, и Винегар растерянно остановился на пороге, не решаясь пройти вглубь, даже несмотря на то, что они заочно знали друг друга. Было страшно. Известие о том, как теперь обстояли дела Ризотто с его воспитанниками, хоть и вселяло робкую веру в лучшее, но его вопреки всему одолевали непроизвольные опасения, будто он тут безнадёжно лишний. Также юноша прекрасно помнил расценки на право проживания в специально оборудованном доме за каждую несчастную душу и не мог просто выбросить из головы, что подобное гостеприимство непременно дорого им обойдётся. Доппио очень не хотел превратиться в непосильную обузу для Ризотто, а ещё больше боялся стать бельмом на глазу его родных, боялся, что вынужденные постоянно тереться с ним бок о бок, они так и не свыкнутся до конца с тем, что он беззаботно делит с ними кров вместо того, чтобы принести жертву во имя их благополучия… Уже почти миновав прихожую, Неро ощутил необходимость обернуться и заметил, как завис у входа розоволосый, погружённый в тревожные раздумья. Тогда мужчина вернулся, молча подтолкнув сомневающегося вперёд. Его сорванцы не заставили себя ждать и моментально окружили их. — Я знал, что его пропажа не случайность! — вместо приветствия воскликнул Мелоне, указывая в сторону своего джемпера, что сейчас красовался на пареньке, чем заставил последнего занервничать пуще прежнего. — Он конфискован в качестве компенсации за твои выходки, — спокойно осадил подростка Ризотто, пользуясь родительским преимуществом, хотя всего пару дней назад упоминание этого неоднозначного поступка вызвало бы у него лишь ожидаемый укол вины. Подросток не нашёл, что возразить против такого железного аргумента, только фыркнул в ответ, продолжив как ни в чём не бывало изучать новоприбывшего. В то же время Гьяччо особенно отличился, ко всеобщему удивлению, отвесив гостю помпезный поклон с выражением, полным чувства собственного достоинства, на лице, после чего невозмутимо присоединился к старшему в его наблюдениях. — Думаю, вы найдёте общий язык… — рассудил Неро, с минуту поглядев на странную сцену, развернувшуюся в прихожей. Он знал, что все люди в этом помещении определённо стоили друг друга. С недавних пор жизнь мужчины начала складываться донельзя благоприятно, а теперь, когда ему удалось забрать Доппио, тяжелейший груз окончательно свалился с его плеч, позволив ему наконец блаженно расслабиться. Сам Винегар, в отличие от него, всё ещё испытывал неописуемое напряжение. Пока что он не произнёс ни слова и просто перекидывался с мальчишками взглядами. Они смотрели так внимательно, ведь перед ними стоял человек, которого поразительным образом полюбил Ризотто. Их глаза старательно выискивали в юноше ответы к назревшим вопросам и всё то, что им рассказывал о нём темноволосый. Доппио же, в свою очередь, взволнованно искал в них подтверждение собственным тревогам. Однако с каждой секундой он всё больше убеждался в том, что не найдёт его. Гьяччо вглядывался пристально, хмурясь, словно настороже, но на самом деле причиной этому являлись проблемы со зрением, и он всего лишь пытался нормально его рассмотреть: парень понял это по характерному жесту, которым тот поправлял очки. А Мелоне сразу знал, куда обратить свой чуткий взор, и очевидно делал для себя какие-то выводы, судя по загадочной улыбке, но его хитрый вид точно нельзя было назвать осуждающим. В конечном итоге Доппио не встретил ни малейшей капли недовольства или неприязни, ни единого намёка на какой-либо негатив с их стороны. Чужое неприкрытое любопытство и оживление были безмерно искренними, свидетельствуя о том, что он действительно оказался желанным гостем. Неожиданно даже для себя, смотря на их заинтересованные лица и почувствовав тяжесть руки Ризотто на своём плече, розоволосый не выдержал: губы предательски дрогнули, и он судорожно всхлипнул. Едва завидев это, Неро без промедления обхватил его затылок и прижал юношу к себе, успокаивающе поглаживая по голове. Тот упёрся лбом ему в грудь, пряча лицо, и закусил палец, чтобы не реветь во весь голос от накрывшего его лавиной ощущения заботы и любви. Было так стыдно перед всеми, поэтому он кое-как пытался давить всхлипы. Остальные очевидцы поначалу, конечно, пришли в замешательство, однако уже располагали необходимой информацией и переживания Доппио в любом случае были им ясны. Зато Ризотто своим поведением вызвал настоящий фурор в юных умах, ведь таких проявлений нежности от него никто не привык лицезреть. Несмотря на излишнее внимание, мужчина продолжал обнимать парня, просто сконфуженно поглядывая в сторону мальчишек. — Может, поставите чайник и приведёте стол в порядок? — намекнул он негромко, надеясь отвлечь их в такой деликатный момент. Гьяччо собирался послушаться его, но Мелоне, недолго думая, воспользовался исключительной возможностью получить объятие с Ризотто и присоединился к паре, утешительно сжав их обоих в кольце рук, а чуть погодя притянул за компанию и младшего, который попытался избежать этого неловкого занятия, сопротивляясь из вредности. Когда Винегар вернулся в норму, они отлепились друг от друга. Ощутив целый ряд вопросительных взглядов, направленных на него, смущённый юноша вытер остатки слёз и молча выдал застенчивую улыбку в ответ. Теперь он чувствовал себя всецело принятым.***
Ближе к утру, после многочасовой болтовни уже в полном составе с целью должного знакомства, темноволосый завёл его в маленькую тёмную комнатушку. Ставни в ней открывали крайне редко, а её саму почти полностью занимала большая смятая кровать, несколько предметов мебели и всякий старый, но вроде бы полезный хлам. — Ложись, — велел ему Неро, немного озадачив этим парня. Рассвет наступит только через пару часов, и, по его мнению, для сна было ещё рановато. — Хочешь заняться этим сейчас?.. — неуверенно предположил Доппио, разумеется ссылаясь на потенциальных слушателей за соседней стеной, которые ещё бодрствовали и сворачиваться явно не собирались. — Нет. Просто полежать вместе с тобой, — без лишних слов признался Ризотто. Не дожидаясь отклика, предельно растроганного за сегодняшний день юношу ловко вытряхнули из его одежды, сгребли в охапку и утянули под одеяло. В своём отныне доме, в уютной постели, в крепких объятиях своего драгоценного избранника — вскоре Доппио всё-таки провалился в дрёму и спал в абсолютном умиротворении, очнувшись уже в мире самых смелых воплотившихся грёз.***