Всё сложно

Иккинг сидел в кресле на балконе и ждал друга. Рядом, у его ног стояла бутылка виски, а в руках сигарета. — Никки! Ты тут? — Тео вошёл в комнату, оглядевшись, увидел открытую дверь на балкон и сразу понял, что попал в цель. Иккинг здесь. Зайдя на балкон, блондин повернулся к шатену, облокотившись о бортик у выступа. — Знаешь, мог бы хоть из вежливости ответить, где ты. — без обиды, лишь напоминая о проигнорированном сообщении в телефоне друга. — Прости. — Расскажешь, что случилось? — Я ведь для этого тебя и позвал. — Ну, знаешь ли, мне тоже есть, что рассказать. — И что же? — Я лучше сначала выслушаю тебя, после произошедшего, мало ли что ты хочешь сказать мне. Иккинг подозрительно посмотрел на друга и решил всё же начать первым. — Тео, я больше так не могу. Астрид меня уже замучила. я просто не могу её видеть. Не могу и не хочу. Каждый раз, видя её, я возвращаюсь в тот день, во мне начинает бушевать такая… ярость, я становлюсь таким злым.. а я не злой! — срываясь на крик или даже истерику, Иккинг смотрел на парня грустными и уставшими глазами, в которых виднелось ещё что-то… то, что несвойственно Хэддоку. — Ты что, пил? — только сейчас Тео обратил внимание на бутылку возле ног парнишки, а потом взгляд поднялся выше и он заметил сигару в руках юноши. — Эй! — блондин подорвался к нему, чтобы отобрать сигарету и потушив её о бортик, сбросить с балкона. — Ты же завязал! Что с тобой такое? — его обуяла злость на лучшего друга, он справлялся со своими кошмарами и заморочками на протяжении двенадцати лет, а сейчас, из-за одной потасовки с участием Хофферсон расклеился? Бред. — Так я и бросил, сегодня — исключение. — Да? А то, что ты не пьешь в принципе. Ничё не смущает? — Задирака, я позвал тебя, чтобы ты меня в чувство привёл, а не делился нравоучениями и раздавал советы, будь другом! — Я и есть твой друг. Поэтому «делюсь нравоучениями». И я буду «раздавать советы», если понадобится! — заключив слова Иккинга в кавычки, Тео злобно зыркнул на него, махнул на него рукой и отвернулся, облакотившись локтями на бортик и выглядывая что-то впереди. Спустя несколько минут молчания, Теодор спросил. — И что ты собираешься делать, ну, со своими вспышками гнева? — Не знаю, может поговорю с отцом, и мы уедем отсюда… ну, или переведусь в другую школу. — Чего? Ты из-за Хофферсон готов бросить меня? Ну, спасибо. — А что ты предлагаешь? Ты хочешь, чтобы я превратился в психа? — Этого не будет. — Почему ты в этом так уверен? — Тео дёрнулся от знакомой фразы, но Икк не акцентировал на этом должного внимания. Прошло около пяти минут, пока Торстон не заговорил вновь. — А если, я скажу, что это не Хофферсон? — Да, ты прав, дело во мне и в моей больной гол.. — Локи… пятый класс Иккинг, те слова принадлежали не Астрид. — Чего? — Иккинг тут же повеселел, издав несколько немного нервных смешков. Но всё дольше смотря в спину блондина и не видя какой-либо реакции на свою глупую шутку, он начинал верить в серьёзность его слов. — Чего?.. — повторил, но растягивая гласные, утверждая потребность в ответе на вопрос. Тео рассказал другу то же, что и Астрид рассказывала ему. Иккинг всё это время ошарашенно смотрел в спину Задираки, ни говоря ни слова. Даже когда он замолчал, завершая рассказ, шатен был не в силах что-то сказать. Большая часть его мира перевернулась только что. Он ненавидел человека на протяжении большого количества времени. Годами! И теперь узнаёт, что зря, ни за что. Он просто не знал, как на это реагировать, и что ему следует делать дальше. Попросить прощения? Узнать, правда ли всё сказанное другом? Во всяком случае, все варианты сводились к тому, что им с Астрид нужно поговорить. Причём впервые в жизни то, что касалось Астрид Хофферсон, Иккинг не хотел откладывать или всячески избегать. Он должен её найти, причём сейчас же. Он уже встал и хотел чуть ли не бегом обыскивать дом, но голос Тео остановил его. — Она ушла. Ты бы проверил телефон. — Где она живёт? — Ты, что с дуба рухнул? Я не знаю, а если бы и знал, в таком состоянии я тебя не отпустил к ней. — В каком? — парень всем своим видом излучал агрессию. Крепко сжав кулаки, он смотрел Задираке в глаза, который в свою очередь сложил перед собой руки и с невозмутимым видом глядел в ответ. — Ладно. — Икк сразу расслабился, выдыхая и немного погрустнев, сел обратно в кресло, хватаясь за горлышко бутылки, стоящей на полу. — Неа! — Теодор выхватил её из рук шатена, когда тот уже почти отпил, из-за чего последний немного облился. — Икк, а ну приходи в себя! Ты сможешь поговорить с ней и завтра. В чём проблема? — Мне надо сейчас! Потом.. я могу передумать и оставить всё, как есть. — А ты хочешь этого? — на этот вопрос Иккинг пока не может ответить. Он готов перестать ругаться со Сноттом, но Хофферсон… может ли он.хочет ли? — По-моему, тебе сначала нужно самому подумать об этом, а уж потом втягивать в это Астрид. Иккинг уловил в его голосе заботу.к блондинке? — И давно ты так волнуешься за неё? — А что, ревнуешь? — Иккинг злобно зыркнул на него, а после полного осознания его слов его лицо вытянулось и он уже хотел наброситься на друга с гневными тирадами, но ему помешали. — Я пошутил, и тем не менее, у меня нет причин её ненавидеть. Как и у Снотта — тебя, я прав? — этот пропитанный сарказмом вопрос поставил парня в тупик. Что же, Задирака его уел. — А откуда ты узнал, что мы..? — Снотт рассказал, пока я тебя искал. — на это Иккинг лишь промычал в знак понимания и уткнулся взглядом в небо. — Тебя оставить? — Наверное.. да. — Ты собираешься тут ночевать? Просто тут осталось-то человек пять, и те не факт, что останутся. — Это же вписка. — Немногие захотели, много кто не смог. — разведя руки, будто говоря очевидную вещь, сказал он. — Ну да, Снотт не против? — Конечно нет! Он чужих-то в доме не против, а нас он хотя бы знает. — Останусь тут, а вы с сестрой? — Ой, дома нечего делать, в отличие от этого места! — немного нервно проговорил светловолосый, поглаживая шею. Иккинг понял, что он остаётся ради него, чтобы будь что — поддержать. Иногда ему просто хочется расцеловать Задираку. — Спасибо. Тео лишь легонько кивнул, беззаботно улыбаясь и ушёл из комнаты, закрыв за собой дверь. Иккинг достал смартфон, чтобы посмотреть время. 00:08. Астрид пошла домой одна, в такое время. Дура. Вспомнив, из-за чего он подумал о ней в таком контексте в прошлый раз, он невольно улыбнулся, но с такой долей грусти, что это и улыбкой назвать стыдно. А ведь он её защитил. даже мило, если не знать всей истории о них. В голове повторилось последнее слово и Икк не уверен, что не выглядит со стороны как раскрасневшийся помидор. Это ещё что за мысли?! Парень вернулся в реальность, когда сфокусировал взгляд на экран телефона и заметил пропущенный от друга, некоторое количество гневных смс и одно сообщение от неизвестного номера. Он нажал на одно из уведомлений. Ник, я думаю, нам стоит поговорить. Стоит Астрид, ещё как. Что же ты уехала? Иккинг встал с кресла и начал ходить по комнате, не отрывая взгляда от экрана смартфона. В итоге же решил сохранить номер, записав её в телефонной книге как «Всё сложно». Забавно, как статус в соцсети. На эти мысли Никки горько усмехнулся, откинув телефон на мягкие мешки возле двери. Шатен не мог уснуть казалось всю ночь, но когда он узнал, что лежит всего-то час, он отчаянно прорычал в потолок и вскочил с кровати, направляясь к кухне. Он так и не узнал где она и со всеми этими интригами не успел рассмотреть дом, как надо. Теперь придётся искать наобу́м. Буквально минут через десять кухня была найдена. Иккинг сварил себе кофе, который нашёл на одной из верхних полок, налил в большую кружку и пошёл наверх. Он до сих пор в полупьяном состоянии, шёл иногда спотыкаясь об коврики или мебель, на лестнице пошатываясь скрипел половицами, и никто не вышел посмотреть, что происходит. Неужто все спят? Почему-то в это слабо верится. Придя обратно в комнату Иккинг чуть не выронил кружку. Перед ним стояла Астрид, причём без футболки, в одном, мать его, синем лифчике и такого же цвета шортах. Она стояла к нему спиной, складывая футболку пополам. Икк не мог пошевелиться, его то ли спас, то ли подставил кофе. Он расслабил руку с тяжёлой кружкой и разлил себе на пальцы напиток, который, как повезло то, был ещё горячий. Он прошипел, поставив кружку наконец на стол, который стоял слева от прохода. Астрид тут же повернулась, прикрываясь, сложенной ей только что вещью. — Хэддок! — А.. эм.. прости! — ему таки хватило мозгов отвернуться. Астрид быстро надела предмет гардероба. — Что ты тут делаешь? — Я? Это ты тут, что делаешь? Ты же ушла! — Я... — она хотела накричать на него, но резко остановив себя и выдохнув, продолжила — Мне некуда ехать, дома никого нет, ключей тоже. С самого начала у меня был план остаться здесь, родители были в курсе и уехали за город. — А я здесь ночую. — понизив тон следом за девушкой, он спокойно пояснил, о чём она догадалась уже сама. — Извини, я просто искала пустую комнату. На этом этаже она была единственной пустой. Точнее как оказалось. — Оставайся. — Что? Ты пьян. — Ну да, и что? Оставайся со мной. То есть здесь! Можешь тут быть, в смысле остаться…ты поняла меня. — явно перенервничав, парень начал нести какую-то несвязную чушь. — Спасибо.. Ник. Она первый раз называет его по имени, с тех пор, как он напрямую дал ей понять, что ненавидит её. Признаться честно, её голос весьма необычный, даже красивый. Успокаивает своей бархатистостью, женственностью. Да, необычный голос, точно. — Пожалуйста… Астрид. — он решил попробовать это имя на вкус, без последующей за ним фамилии. Ему определённо понравилось, но это так нестандартно, что с первого взгляда кажется очень неправильным. — Так ты.. всё знаешь? — осторожно поинтересовалась девушка, бегая взглядом по лицу юноши. Он кивнул — Что скажешь? — Сначала хотел спросить правда ли это, но я подумал, что это сродни паранойи… — улыбнулся одним уголком губ — Почему ты не рассказала мне сразу? — О чём? Я и понятия не имела, что ты меня ненавидишь из-за этого! Я лишь помню, что ты при всём классе унизил меня, сказав, что таких как я, никто никогда не полюбит, и как меня такую плохую вообще земля носит. Опозорил меня, даже не сказав причину и сам же потом не подпускал меня к себе. — Икк, слушая её пересказ явно испытывал дискомфорт, он даже не думал, что обидел её настолько, что она до сих пор помнит каждое его слово. — Ясное дело, что со временем я смирюсь и просто забью на тебя и твоё странное поведение. Первые два года, после того случая твоя неприязнь ко мне была полностью взаимной, уж поверь. — Иккинг верил, он только сейчас понял, что когда-то не осмелился узнать правду, просто спросить, почему она так говорит. Эта ненависть годами прожигала его. Он видел её каждый день, обжигался её присутствием, в то время как она, поборола свою ненависть к нему, даже не зная, почему он так с ней поступил. — Прости меня, Астрид. — Прости, Ник. Два голоса в унисон. Два тихих смешка друг другу. Протянутая рука. Насмешливый взгляд девичьих глаз и шаг навстречу. Объятие. Они стояли и обнимались, не крепко, но долго. В этот жест была вложена вся тоска, вина, у каждого за свой поступок и первый шажок в их отношения. Это то самое объятие в знак примирения, что обещает много хорошего. А хорошего им обоим очень не хватало, уже очень давно.