В отблеске стали отражается истина
Пролог. Часть 1
Легенда
Что такое легенда? Легендами обычно называют рассказы о невероятных событиях, героических подвигах и о том, что важно для людей. Кто придумывает легенды? Люди. Они основывают их на преданиях, которые их предки передавали из уст в уста на протяжение сотен или тысяч лет. С каждым новым рассказом истории приобретали новые детали, события, участников, а иногда менялся и финал. Каждый рассказчик вносил что-то своё в них. Со временем легенды всё больше теряли свою достоверность. И на сегодняшний день правды в них почти нет, а если и есть, то никто уже и не знает где она. Вот и в Юньмене есть такая легенда. Когда я был маленьким, старая нянечка часто рассказывала одну из них. Кто-то скажет, что эта легенда поведает нам об отваге и мужестве, кто-то: о любви и сострадании. Но точно все подтвердят, что она о великом дне, когда люди обрели силу, чтобы защищать себя от порождений тьмы. Каждый год мы празднуем этот день, как день появления бессмертного мудреца, или как сейчас привыкли его называть — заклинателя. Мудрецом называли человека, который смог взрастить в себе духовное древо. Он впитывает энергию Неба и Земли, взращивает и укрепляет его корни, помогая расцвести, а в кроне этого дерева росли золотые плоды. Когда мудрец достигал просветления, плоды созревали, и с этого момента он мог передавать их другим людям. Так и появились заклинатели, мудрец передал достойнейшим из людей золотые плоды. Те в свою очередь передавали их свет своим детям, а те своим. Через несколько поколений люди уже сами могли взращивать и развивать золотые плоды в своих даньтянь, позже эти плоды стали называться золотыми ядрами, а процесс их формирования — совершенствованием. Целью совершенствования стало уничтожение темных тварей и защита обычных людей. Спустя время люди поняли, что, сформировав ядро, они могут достичь бессмертия и обрести огромную силу, что в будущем и стало главным их стремлением. Праздник прозвали Мудрыми сутками. Этот день начинается с того, что утром самый старший мужчина в семье запускает в небо летающего змея, что по своему образу напоминает морду уродливого демона. Днем же проводились соревнования лучников среди заклинателей: юные адепты должны были выбить змея. В тех семьях, где змей не упал, должен родиться одаренный талантом к заклинательству ребенок. После соревнования женщины начинают готовить разные яства к праздничному пиру. Ночью вся семья отправляется к реке и наблюдает за фейерверками, которые огненными цветами расцветают в воде. Говорят, что, смотря в воду, можно увидеть отголоски прошлого, всполохи огня и отблески клинков, горящие алым светом огромные глаза или мелькающие в огне фиолетовые ткани пышных рукавов. Ну и конечно, с вечера и до самого утра проходил грандиозный фестиваль. Пышно украшенные цветами и фонариками дома, одетые в самые красивые ханьфу прохожие, множество лавок с едой и вином, а уличные артисты творят невиданной красоты шоу, сказатели развлекают приезжих местными легендами.В этот день началась легенда, что стала реальностью.
Меня зовут Цзян Ваньинь и эта история обо мне. Она началась в тот год, когда мне было семь. Но, возможно, все было предопределенно еще раньше. Позвольте рассказать вам обо всем по порядку.
***
В тот вечер, как и каждый год, Цзян Чен со своей семьёй отправился в город. Но радушную и веселую атмосферу фестиваля портила напряженность, витавшая между старшими членами семьи. Можно сказать, что веселье не задалось с самого начала: вместо походов по торговым лавкам, сопровождающихся радостью и смехом, детям только и оставалось, что вяло плестись за родителями. Сестра шла спокойно и мило улыбалась проходящим мимо детям, но взгляд её был печален. Шисюн вертел головой из стороны в сторону, всё норовя подойти к торговцам, но Цзян Янли держала мальчика крепко. А маленький Цзян Ваньинь шел в самом конце, кидая на родителей обиженный взгляд. Мать Цзян Чена — Юй Цзыюань — очень жёсткая и импульсивная женщина, в противовес мягкому и спокойному отцу — Цзян Фенмяню. Госпожа на каждой второй фразе переходила на крик, на что отец тихо ей отвечал. Ваньинь уже и не вспомнит, о чем был спор, но, кажется, это опять было связано с его приёмным братом Вэй Усянем. Этого чумазого и худощавого мальчишку с улыбкой, затмевающей Солнце и Луну, отец принес полгода назад. Он сказал, что мальчик — сын его друзей, которые погибли на ночной охоте. Ребенок долго скитался по улицам Илина, пока в преддверии зимы Цзян Фенмянь не нашел его и не забрал в Пристань Лотоса. Разумеется, матушка была в гневе: множество слухов о любви Цзян Фенмяня к Цансе Саньжень ходило по Юньмену ещё со времен их юности, а теперь её муж притащил щенка этой женщины в их дом. Слухи снова заполонили Юньмен. Помимо всего прочего, Вэй Усянь был активным и жизнерадостным, он, как летнее солнце, своей улыбкой освещал и грел окружающих. С раннего возраста, несмотря на все невзгоды и трудности, он оставался весёлым и лёгким. Это цепляло. Также он был талантлив и умен, всё схватывал на лету. Но больше всего его отличал огромный потенциал в заклинательстве: шисюн быстро совершенствовался, его меридианы были подобны полноводным рекам, по которым Ци текла свободно и легко. Эта особенность духовной системы ускоряла процесс формирования основы и ядра. Хоть Вэй Ин не был родным сыном Цзян Фенмяня, мужчина гордился им, как собственным. Он гладил мальчика по голове, хвалил и тепло улыбался. Делал все, что не доставалось Цзян Чену. Матушку это раздражало. Она всеми силами пыталась обратить внимание мужа на родных детей, больше всего на сына, что так похож на неё. Она понимала, что эта схожесть и пугала Цзян Фенмяня, не давая сблизиться. Часто винила себя за свой характер, что не позволил ей быть счастливой с дорогим сердцу мужчиной. Это злило и расстраивало. Ей только и оставалось, что говорить изо дня в день заученные фразы, ругаться и кричать: «Цзян Фенмянь, ты забыл кто твой родной сын?» «Возишься с сыном слуги больше, чем с собственным!» «Неужели ты все ещё любишь ту женщину?!» А когда отец уклонялся от ответа и менял тему разговора, мать в гневе поджимала губы и тяжелой, резкой походкой уходила. Цзян Чену иногда казалось, что в такие моменты матушка смотрит на него разочарованно. Разочарована, что он недостаточно талантлив, ведь шисюн обогнал его в совершенствовании, хоть и начал позже. В спаррингах на мечах он мастерски побеждает своих противников, в стрельбе из лука он лучший, а над талисманами Вэй Усянь экспериментирует с особым рвением, но часто получает наказания за неосторожность. Для своего возраста он великолепно играет на флейте дицзы и может процитировать ту или иную книгу. Разумеется, только ту, что он считает достойной. Разве что в каллиграфии брат плох, но он компенсирует это навыками рисования. У него добрый нрав и красивая утонченная внешность. В общем, истинный Вэй Цзе, у них даже фамилии созвучны. Цзян Чен же отличался скверным и вспыльчивым нравом. Он никогда не считал себя красивым и талантливым, ему приходилось очень много и упорно работать. Наверное, выделялся он только этим противным родимым пятном посреди лба. Оно не было большим, — всего-то в два рисовых зернышка — или уродливым, кто-то говорил о его схожести с бутоном лотоса. Но обычным людям оно не нравилось, они тыкали пальцами и шумно шептались, кто-то говорил о проклятии, а кто-то об одержимости. Из раза в раз родителям приходилось опровергать эти слухи. И сейчас родители снова портят праздник очередной бессмысленной ссорой. Он хочет веселиться, играть и пробовать сладкие закуски, но вместо этого он плетётся позади этой удушающей процессии. Мудрые сутки — это радостный праздник для всех совершенствующихся, но уже давно его отмечают только в Юньмене. Никто не знает, почему заклинатели с других земель забыли свои корни, но здесь, в Ляньхуа, верят и чтят этот день. Светлое время и величественное торжество, на котором Цзян Чен ни разу так и не побывал. Родители ссорились еще в начале праздника, ругались, потом в тревожном молчании разворачивались и шли в резиденцию, ведя детей за собой. Маленький Цзян Чен не будет это терпеть! Поэтому сегодня Ваньинь решил сбежать и погулять в одиночку. Удостоверившись, что матушка с отцом не обращают на него внимания, а сестра с шисюном отвлеклись, Ваньинь быстро развернулся и побежал прочь, скрываясь в толпе. Его путь лежал к южным пристаням. Пока они шли, Цзян Чен подслушал разговоры людей и понял, что именно там самое веселье. Он часто выходил в город с отцом, поэтому ему было легко ориентироваться в районе Изящных бутонов. На Цветущей улице и ближе к резиденции веселятся состоятельные люди. Всё там отвечает их привычкам: манерность, вычурность и дороговизна, но при всех своих достоинствах там было очень скучно. Поэтому даже дети богатых господ шли в менее обеспеченные районы, чтобы повеселиться там. Ремесленники, мелкие торговцы и обычные крестьяне знают толк в веселье: уличные музыканты с самодельными инструментами, странствующие артисты с дивными представлениями, популярными в простонародье. Цзян Чен проходил по скромно украшеным живыми цветами улицам, мимо лавок со сладостями и игрушками, около которых столпились дети. У лавок с тканями и украшениями щебетали юные девы, стыдливо прикрываясь веерами и стреляя глазами на мимо проходящих господ. Юноши же хмельно смеялись и что-то шептали девушкам в откровенных нарядах, сидя в тавернах и винных лавках, украшенных алыми фонарями. От закусок так вкусно пахло, что живот начинал издавать воющие звуки. Эту часть побега Ваньинь как-то не продумал. Цзян Чен стоял рядом со стариком, торгующим танхулой. Тот сначала пытался не обращать внимания на него, но то и дело кидал на мальчика взгляды. Видя дорогие ткани и изящную вышивку, старик сразу воодушевился. Он уже собирался выторговать втридорога с богатенького сынка, но признав в дорогих ханьфу клановые одежды ордена Юньмен Цзян, а заметив родимое пятно, проступающее из-за челки, передумал. Старик приторно заулыбался и протянул палочку с ягодами Цзян Чену: — Держите, молодой господин, сегодня великий день и знаменательная ночь, так отведайте же лучшей танхулы во всем Юньмене. Цзян Чен удивился, но палочку принял и неуверенно улыбнулся. Старик заулыбался еще шире, в его водянистых глазах что-то заблестело. Но А-Чен этого не заметил, он лишь думал о том, как радушны и щедры его люди. Он развернулся и бодро направился к малой площади, где собираются музыканты и артисты.***
На площади собралась целая толпа людей, все они стояли вокруг помоста. Молодые люди переговаривались между собой и шумно голосили, девушки звонко хихикали и кротко перешептывались. Дети бегали вокруг и пытались пролезть в первые ряды, а взрослые лишь посмеивались над юношеским запалом. Цзян Чену стало интересно, что будет происходить, поэтому он пробрался вперед с еще несколькими детьми. Достигнув первых рядов, крестьянские дети без стеснения сели на землю, пачкая и так повидавшие лучшие времена одежды дорожной пылью. Цзян Чен не решился повторить за ними, так и остался стоять, возвышаясь над кучкой детей. За его спиной стояли несколько девушек, которые громко обсуждали предстоящее выступление. Одна из девушек громко воскликнула, но быстро перешла на шепот, заговорчески наклоняясь к своим подружкам. — Вы слышали, что к нам приехала трупа «Легкие перья», и именно они будут здесь выступать? — Да ну? — преувеличенно удивленно ответила девушка в странном оранжевом платье, с кучей веснушек, глупо выпученными глазами и открытым ртом. — Не может быть! — вторила своей глуповатой на вид подружке другая девушка в голубом платье, подвязанном чёрным поясом. Дева была очень высокой, с серьезным лицом, которое придавало её словам издевки. — Они же очень известны, путешествуют по всей Поднебесной с запада на восток и обратно. Говорят, что однажды они выступали в императорском дворце на день рождения одного из старших принцев. Игра актеров была настолько чувственной и реалистичной, а их красота затмевала собой красоту лучших цветов императорского гарема. Одной из актрис, что больше всего приглянулась принцу, даже предложили остаться в качестве младшей жены. Но она отказалась, потому что желала нести свое творчество в народ. — Брешешь! Не может быть такого! Эта актриска дура, каких мало! Как можно отказаться от царской жизни ради сна на росе и еды на ветру? — громко пыхтя, возмущалась четвертая девушка, отличающаяся пышными формами, увешанная бусами и браслетами. — А я слышала, что это никакая не актриса была, а переодетый юноша. Поэтому, когда Император узнал, что его сын положил на него глаз, выгнал их взашей и повелел никогда не возвращаться в столицу. — вступила в спор девушка, стоявшая в сторонке. Она была одета в зелёное ханьфу и накидку синего цвета, на поясе у нее весела большая тёмно-серая сумка. У нее была миловидная внешность, а во взгляде и лукавой улыбке отражался острый ум. — Что за чушь ты несешь? Ши Цинтин! Как можно перепутать деву и юношу! Хватит рассказывать сказки, лучше на себя внимание обрати. Одеваешься, как мужчина, и прическу делаешь такую же, ни одного элегантного украшения и ни грамма косметики. Кто тебя замуж возьмет такую? — медленно и с показным превосходством проговорила первая девушка, на её лице расползлась противная улыбка. Девы, стоявшие рядом, начали мерзко хихикать. — Я… — Вот-вот, на себя бы смотрела, прежде чем слухи неприличные распускать! — вторила первой девушке ее пухлая подруга. Дева с серьезным лицом тоже не отставала от них: — Я слышала, что недавно отец пытался выдать дочь замуж. Привел жениха, но тот не смог вытерпеть и пяти минут, быстро ушёл. А потом рассказывал всем о глупой деве, что мечтает заниматься мужским делом. Я думаю, что это была наша Тин-Тин. Толпа начала перешептываться, а кто-то даже откровенно смеяться. Девушка, на которую были направлены все эти пересуды, молча опустила голову и поджала губы. — Какие же вы противные! — Цзян Чен сам не заметил, как это вырвалось из его рта, и как он оказался стоявшим между девушками. Участники спора и люди неподалеку обратили внимание на него. Каждый из них надеялся на интересное продолжение. — Это на вас никто не женится! Кому нужны такие уродины, как вы! От вас все женихи разбегутся! Цзян Чен попытался сделать такое же лицо, как у матушки, когда адепты не справляются на тренировках. Но либо он что-то делает не так, либо эти люди не воспринимают его всерьез. Никто из них не стал извиняться и раскланиваться ему, Цзян Чен стоял в кольце людей, посмеивающихся над ним. — Да как вы см… хмф! — кто-то закрыл ему рот ладонью, пахнущей мясной булочкой. — Нечего пялиться! Представление окончено! И кто тут ещё распускает слухи — Дева Жень и Дева Гу. — девушка, которую Цзян Чен решил защитить, заткнула ему рот и начала медленно отходить в сторону. — Да как ты смеешь! — громко взвизгнула толстушка, её лицо раскраснелось, раздулось и стало напоминать свиную морду. Но дева, которая была у них за главную, перебила её. — Иди-иди, и этого малолетнего грубияна забери, видимо, это единственное мужское внимание, которое ты получишь в своей жизни. — девушки снова засмеялись, но уже открыто, что было очень неприлично. Брови Цзян Чена свелись к переносице, а щеки надулись и покраснели от возмущения. Он хотел побить эту невоспитанную девку, конечно, сестра говорила, что драться с женщинами нельзя. Хотя матушка бы с ней не согласилась, и бабушка, и тетушки тоже. Когда они отошли от толпы, девушка отпустила его и села на ступеньки одного из домов, тяжело вздохнув. — Почему ты меня остановила? Я бы ей…! — Спасибо, но не нужно. Они всегда такие, еще с подросткового возраста пытаются меня задеть, я просто научилась это игнорировать. — Почему ты терпишь такое отношение? — Цзян Чен сел рядом с девушкой, достал из рукава недоеденную танхулу и протянул своей собеседнице. — Их родители богаче и влиятельней моего отца, они… Не важно, ты еще мал, когда станешь старше — поймешь. — она вымученно улыбнулась и потрепала мальчика по голове, этим она напоминала сестру. Такая же милая, но стойкая и добрая. — Ты знаешь, о чем будет сегодняшнее представление? Цзян Чен помотал головой и снова повернулся в сторону помоста, где собралось ещё больше людей. — Они расскажут историю про бессмертного защитника реки. Ты знаешь, кто он? — она улыбнулась уже более естественно, чем пару минут назад. Глаза маленького заклинателя засветились от предвкушения, и губы сами собой сложились в улыбку: — Конечно, это моя самая любимая история! — Тогда пошли. — она встала, отряхнула свое ханьфу и направилась к другому краю толпы, а Цзян Чен побежал за ней. Когда ещё увидишь целое представление со своими любимыми героями. — А в конце они раздадут маски-предсказания. — Ура! — воскликнул Цзян Чен, подпрыгивая от предвкушения. Но быстро принял суровый вид, ведь он наследник, а они не должны дурачиться. Они пробрались сквозь толпу и остановились в нескольких метрах от помоста, в этом месте обзор был даже лучше. Девушка все еще стояла рядом, держа его за руку. — Как тебя зовут, сяохай? — Чен. — коротко ответил Цзян Чен. Девушка сделала вид, что не заметила недосказанности и с улыбкой продолжила говорить: — Я Ши Цинтин, как ты уже слышал. Тебе нравится этот праздник? — Не знаю, я никогда на нем не был. Какую маску ты бы хотела вытянуть?! Девушка заметила, что мальчик Чен старательно избегает темы своего происхождения, но решила пока не лезть в это. У нее своих проблем хватает, а они практически чужие люди, поэтому Цинтин решила поддержать выбранную тему разговора: — Они все по-своему хороши, но, разумется, маска бога будет предпочтительней. — Пре… под…чительней… Я тоже хочу! — практически прокричал Цзян Чен, дернув девушку за рукав. Маски-предсказания — это традиция Юньмена, наподобие поедания семян лотосов прямо с сорванных коробочек. Их используют только в этот праздник. Всего есть три комплекта масок с разными судьбами. Первый комплект, он же самый распространённый, представляет из себя маски в виде человеческих лиц, они отличаются простотой и ясностью толкования. Несмотря на то что их больше всего, они делятся только на четыре категории: маска старика, маска мужчины, маска ребенка и маска девушки. Маска старика рассказывает о том, что человек закончил важные дела, а разум его мудр. Ребенок символизирует о легкости и свободе мысли, о любопытстве и неготовности сделать новый шаг. Маска девушки попадается тому, кто вскоре познает нежную и трепетную любовь. А маска мужчины сулит стабильность в делах, и даст силу для крутых перемен в жизни. На втором месте по количеству масок идут демонические лики, их меньше, и они более разнообразные, чем людские. Но при этом их никто не любит, ведь эти маски сулят проблемы, болезни и неудачи, как временные, так и постоянные. И конечно самые любимые и желанные — это маски богов, которые полностью противоположны демоническим ликам. Удача, счастье, любовь, успех и богатство — все это получит тот, кто вытянет заветную маску. Но это будет позже, все звуки стихли, представление начинается.***
По застывшей в немом предвкушении толпе зрителей прошла тихая мелодия пипы. Цзян Чен вместе с девушкой стали всматриваться в опустившуюся тьму. Мелодия была подобна осторожному зверю, который недоверчиво изучал потенциальную жертву. Но с каждым новым аккордом становилась всё увереннее и громче. Под звуки присоединившейся к пипе флейты на сцену вышел юноша в белых одеждах заклинателя с вышивкой дракона в окружении цветов и листьев. У него белая простая маска и светлая, почти прозрачная, кожа. Видно, что её хозяин не работает под прямыми солнечными лучами. Чёрные волосы ярко контрастировали на её фоне. Маска была простой и совершено ничего не рассказывала о своем обладателе. Он кружит по сцене, влево и вправо, рвано и дёргано, будто не знает куда ему податься. Широкие рукава и длинный подол кружили вместе с ним, создавая ещё более невероятное зрелище. Он кружился, изящно выгибался, взмахивал руками и медленно опускал их, ноги повторяли за ними. Потом он резко кружится, распахивая руки, будто желая обнять всех присутствующих, и резко замирает. Все его движения были выверенные и правильные, изящные и страстные, но ни в коем случае не пошлые. После того, как юноша сделал ещё несколько движений, он замер, а мгновение спустя упал на колени, поднимая взгляд в Небеса. Зрители вздыхают и охают. Представление только началось и еще не было произнесено ни единой фразы, но воцарившаяся атмосфера ожидания и зашкаливающего интереса говорили сами за себя. Волнительный вздох послышался над его головой, Цзян Чен задрал её вверх и увидел воодушевленное лицо своей… подруги? — Вау… Это так чувственно… — Я не понимаю, он же просто кружится! — Цзян Чен возмущенно шептал, смотря в упор на девушку. — И где бессмертный защитник реки? — Это он. — Он?! Не может быть! Он не похож! — Отчего ж? — она повернулась и вскинула изящную бровь, смотря на мальчика. — Ну, герои же все такие сильные и бесстрашные, а этот какой-то… слабый. Девушка долго смотрела на него задумчиво, когда Цзян Чен уже перестал ждать ответ, она наклонилась и тихо заговорила: — Я мало что знаю об отваге и силе, но могу сказать, что никто не рождается смелым, такими нас делают обстоятельства. Бывают моменты, когда нужно выбрать между стойкостью и бегством. Каждый герой проходит через это. Цзян Чен нахмурился и надул губы, он совершенно не понимал, что хотела ему сказать Цинтин. Как это, не рождаются, почему? Это же естественно, вот Вэй Ин смелый. Не боится даже матушки, только собак, но это не считается, они не опасны. Какие-то обсто… ятель…ства… — Ерунду ты говоришь, ты либо смелый, либо нет. Она усмехнулась и покачала головой, скрывая за покачивающейся челкой понимающую улыбку. Она потрепала его по голове, приговаривая: — Маленькому господину, стоит ещё подрасти. — Я не маленький! — Конечно. — она подняла руки в примирительном жесте и повернулась к сцене. — Там что-то происходит, давай посмотрим. Цзян Чен посмотрел в ту же сторону, в это время юноша как раз перестал смотреть в небо. Он тяжело опустил голову вниз, волосы закрыли его лицо, а руки повисли, как тяжелые ивовые ветки. Юноша о чем-то тосковал и будто лил слезы. Вокруг него тут и там валялись куски ткани и досок, как будто парень находился посреди поля бойни. От этой картины кто-то из зрителей уже начал плакать, вытирая раскрасневшиеся лица разноцветными платками с разнообразной вышивкой. Музыка стихла и мир смолкнул, подобно медвежьему капкану, запирая зрителей вместе с душным ожиданием. В гробовой тишине отчетливо и оглушающе раздался удар каблуков латных сапог о деревянный помост. Легкой, плывущей походкой на сцену вышел мужчина в чёрных одеждах и золотой накидке с вышитым драконом среди облаков и тигров, кружащих по земле. Длинные волосы, в которых отражался теплый свет, были закреплены изящной заколкой с драгоценными камнями и шелковыми лентами. Его лицо было полностью скрыто за нефритовой маской с золотой каёмкой. У маски были вырезы в виде раскосых глаз феникса, а губы были изогнуты в доброй и понимающей улыбке, будто застывшей в нефрите на века. На лбу была нарисована метка с иероглифами, над меткой символ 天 «небо», под меткой, между бровями, знак 河 «река». Этот мужчина был «Нефритовым владыкой Бай Хэ». В легендах «Девяти Небес» Бай Хэ описывается, как непревзойдённый и великий владыка Небес, чья добродетель и благородство были известны далеко за пределами земель его покровительства, легендарного царства благополучия и процветания — Западной Вей. Говорят, что именно это божество подарило людям знания в начале зарождения цивилизации. Он повелевал водой, мог менять направления рек и собирать озера, ходят истории о том, что Бай Хэ мог видеть будущее в отражении воды. Поэтому, когда он увидел предначертанные бедствия, Бай Хэ сразу отправился на поиски своего ученика. Перед зрителями актёр предстал как высокий мужчина, статный и гордый, а через прорези глазниц были видны глаза теплого персикового оттенка. Он заложил руки за спину и чинно направился к юноше, проходя мимо расписанных бамбуковыми зарослями ширм. Мужчина подошел к парню и изящно опустился на колени перед ним, становясь на один уровень. Его дорогие одежды разметались неровным кольцом вокруг него, пачкаясь в бутафорской грязи и… крови. Мужчина, что-то тихо говорил юноше, но даже обостренный заклинательский слух не мог помочь расслышать что именно. Он протянул ему массивную руку с длинными пальцами и единственным серебряным кольцом. Юный защитник поднял своё измазанное лицо и посмотрел в глаза Бай Хэ, пытаясь найти в них что-то только ему известное. И отыскал, потому что он протянул и вложил свою руку в ладонь мужчины. Бай Хэ начал вставать и потянул мальчишку за собой. Когда они поднялись, мужчина опустил руку защитника. Он заложил одну руку за спину, а вторую положил на плечо юноши. В тишине раздался глухой и немного сиплый, будто после долго молчания, голос Бай Хэ: — Теперь ты мой ученик. Он сжал плечо юноши немного сильнее, сминая грубую ткань ханьфу. После он отпустил его и развернулся, чтобы уйти, заложив вторую руку за спину. Юный защитник застыл, не зная, что ему делать: бежать за учителем или ждать его здесь. Мужчина, будто почувствовав смятение ученика, повернул голову и нежно произнес: — Пошли. Юноша рванул вперед, белым вихрем догоняя Бай Хэ. Они вместе, рука об руку, скрылись в бамбуковой роще. Так закончился первый акт пьесы «Встреча среди бамбука и росы», после которого был объявлен небольшой перерыв. В это время зрители могли купить закуски и обсудить увиденное.***
Легенда о Баоху Цзян известна с давних пор, за это время множество людей успели написать с десяток историй о нём на разный лад, но в целом они описывали одно и тоже. Одна из известных пьес «Бессмертный в венке из лотосовых цветов льет воду на огонь», именно её сегодня представили артисты. Всего за несколько лет она сыскала славу по всей Поднебесной. Пьеса была написана сто пятьдесят лет назад и до сих пор сохраняла популярность. Но ее автор, Фен Бяньхуань, так и остался неизвестен. Это чувственная и красивая история, которая состоит из трех частей, в ней мало реплик и описаний, поэтому эта история подходит для импровизации и так нравится бродячим артистам. Нельзя назвать эту пьесу произведением искусства, ученные мужи лишь глумливо насмехаются над простым слогом и отсутствием сложной мысли. Но обычным людям нравится, поэтому её ставят на городских площадях и широких улицах, а не во дворах благородных аристократов. Цзян Чену все это рассказала его новая подруга, пока они ходили за карамелью на палочках и горсткой ягодных конфет. Когда они вернулись к помосту, девушка как раз закончила рассказ, раздалась тихая музыка, которая постепенно стала ускоряться. К резвым трелям пипы добавились резкие и мощные удары барабанов разных размеров. От их громогласных звуков вибрировал воздух. В сопровождении музыки на сцену вышла девушка в черном платье, тянущимся шлейфом за ней, ее лицо было скрыто глубоким капюшоном: через черное марево ткани было видно только маленькие губы с ярко алой помадой и тонкие, будто ветки молодой сосны, белые руки, увитые браслетами. Девушка стала в центре и запела:Сегодня ночь пылающей реки,
праздник причудливых огней.
Честной народ танцует и поет,
Для душ, что пали в этот год.
Мы чествуем героев
И провожаем зло
Что жизнь нам отравляло
И изводило дух.
После последнего слова на сцену выпрыгнул человек в черной хламиде и алой маске с косматой рыжей гривой. Он сутуло бродил по сцене, высоко поднимая ноги. Дёргано вращал головой и издавал улюлюкающие звуки. Прыгал из стороны в сторону, подобно дикой обезьяне, громко топал и ломал деревянные конструкции. Эта тварь была демоном. А потом он резко… загорелся! Начал бегать по кругу, оглушающе визжа, поджигая деревянные обломки, на сцене восторжествовал ад. Со всех сторон послышался крик, который поддерживался взволнованными охами толпы. На сцену выбегали люди, безликими силуэтами сновали туда-сюда, кто-то скрывался в огне, а кто-то умирал от рук демона под его лающий смех. Толпа зрителей в страхе отходили все дальше и дальше, почти все из них были простыми людьми, некоторые их них никогда не встречали порождений тьмы. Поэтому данная картина вводила их в ужас. Цзян Чен же наоборот воодушевленно взирал на сцену, выпучив большие глаза, почти не моргая, он боялся пропустить даже мельчайший момент. Молодой господин Цзян вырос на историях о борьбе заклинателей с темными тварями, но никогда сам в них не участвовал, матушка говорила, что он еще слаб. Поэтому увидеть демона, даже не настоящего и вымышленного, для него очень важно и интересно. Творящуюся какофонию прервал голос девушки:В этот день, но сотню лет назад,
Мы нос казать боялись на улицу в ночи,
Ведь рыскали там твари
Ужаснее войны.
Они кусали нас за ноги,
Пытались проглотить.
А самых неудачливых…
Лишали головы.
Отчаяние и ужас,
Царил кругом тогда
Давил, кошмары насылал,
Что же делать нам?!
Скажи, где наш герой?
Все смолкло. Второй акт «Явление демона огня» подошёл к концу. Этот акт как бы был предысторией первого. Стало понятно, отчего грустил и метался юноша посреди пепелища. В тишине, среди огня, демон казался монолитным и… непобедимым. Отчаяние и страх затопило всех присутствующих. Что же будет дальше?***
На сцену вышел тот самый юноша в белом под звуки, будто торжествующей, мелодии. Она была величественна и внушала уверенность. Отчетливо раздавались перезвоны колокольчиков, добавляя звонкости. Юноша словно плыл. Белое ханьфу с вышивкой волн и облаков, парящими в них журавлями и накидкой глубокого, будто ночное небо, фиолетового цвета с вышивкой драконов в облаках и солнечных лучах, плыли за ним волнами. Они были пышными, как бутон пиона, добавляли легкости его образу. Ранее просто белая маска теперь была украшена серебряными витиеватыми линиями и расплывшимися, как тушь от воды, рисунками лотосов. На лбу был знак в виде лотоса и иероглифа «добродетель» 德.В прическу у него были вплетены шелковыми лентами цветы лотосов, волосы были распущены с несколькими тонкими косами, свисающими по бокам с серебряными бусинами и зажимами. Он встал напротив твари, поднимая блестящее в огне оружие, направляя его прямо в сердце демона. Девушка продолжила свою песню, разведя руки в стороны, как будто связывая двух врагов невидимой нитью.И вот пришел он,
в свете серебряной луны.
С цветами лотоса
во вьющихся кудрях.
С мечом наперевес.
Дал бой он твари жуткой
Что пылала, как в знойный день
Засохший жёлтый лес.
Один лишь миг и вот они уже дерутся.
Один взмах, удар и выпад,
И вот тварь падает без сил,
И молит о пощаде:
— Благородный человек, прошу, душу не губи!
А ей в ответ он говорит:
— Откуда у тебя душа!
Не бывать прощения той твари,
Что губит род людской!
Блеск клинка в огне
Сверкнул над головой.
— Будь ты проклят, человек!
Кричит тварь перед тем, как
Лишиться головы.
Юноша и демон сражались яростно, все их движения были размерены и уверены, а сам бой напоминал причудливый танец. Но, как и было сказано, блеск стали и вот голова демона катиться к ногам юноши. Он поднял голову над зрителями, те возликовали, громко крича и хлопая.Он спас нас, защитил
Принес надежду он с собой
Провозглашая мир и процветания
Для человеческой души.
Артист в белом улыбнулся и выкинул голову, куда-то за спину к остальному телу. После на сцену поднялся артист в хламиде с уже поднятой на лоб маской, открывая лицо с темными глазами в обрамление густых бровей и загорелой кожей. Вся его фигура была увита талисманами, которые и горели во время представления. Он задорно улыбнулся девушкам в первом ряду и встал рядом с заклинателям, кланяясь зрителям. Следом чинной походкой вышел Бай Хэ, снимая маску, полностью скрывающюю лицо. По его высоким скулам текли капельки пота, а ресницы и брови немного слиплись. Но он тепло улыбался, махая зрителям рукой. Они несколько раз поклонились и покинули сцену.Девушка же продолжила свою песню:
И вот танцует и поет
Частной народ, который год
Молясь за души,
Что пали в этот год.
Преподнося вино и фрукты
Сжигая ладан сутки на пролёт.
Прося за их покой в посмертье
И счастье в новой жизни.
Запах благовоний
Разноситься на сотни ли вокруг,
Как нежная мелодия
В перезвоне струн.
Трое артистов вернулись на сцену, неся с собой небольшие мешочки с золотыми верёвочками. Они подходили к людям, а те вытаскивали из них маски-предсказания. Они все были разными, кто-то радовался, поймав удачу, а кто-то чуть ли не плакал, сжимая в руках жуткую маску. Многие хотели попытать удачу, поэтому рвались вперед, расталкивая толпу. И вот Бай Хэ подошел к Цинтин, предлагая ей вытянуть. Девушка недоверчиво посмотрела на мешок, но всё равно решилась и протянула руку. Когда она вытянула маску, она рвано вздохнула, смотря на нежно зеленую маску с лентами и мелкими иероглифами. — Прекрасной госпоже повезло, ей попалась маска бога — покровителя наук. Её будет ждать успех в учении и в любви. — мужчина улыбнулся, смотря на девушку с интересом. — В любви? — Легенды говорят, что однажды этот бог влюбился в богиню-воительницу, но та отвергала его. Он был упрям и долго оббивал порог её дома, пока она не велела ему доказать свою силу и отвагу, победив чудовища с горы Ло, тогда она даст ему шанс на свою любовь. Бог был безутешен, он не умел сражаться и победить монстра грубой силой никак не мог. Но делать было нечего, уж слишком он любил её. Он решил победить тварь умом. Проникнув в гору, божество обманом поборол тварь и принес голову своей возлюбленной. Та была покорена и приняла любовь бога. — Красиво. — проговорила девушка крутя в руках маску, она в ответ улыбнулась мужчине, после чего тот подошел к Цзян Чену, протягивая мешок. Мальчик в предвкушение засунул руку внутрь, шаря по ее дну. Он уже видел, как вытащит самую лучшую маску, которая сулит ему успех, он провёл рукой с одной стороны, но там пусто. Ну может она проста, но расскажет ему о его стойкости, однако и с право тоже пусто. Цзян Чен засунул руку по самый локоть и настойчиво проверил мешок, но все не как не мог найти хоть самой маленькой и неказистой масочки. Мальчик не мог поверить в это. В это момент будто, через толщу воды раздался голос девушки:Танцуют в масках
Черных, белых, красных.
Тяни скорей удачу
За чёрный верткий хвост.
Кем же станешь ты?
В эту знаменательную ночь!
Цзян Чен поднял покрасневшие глаза на мужчину, его губы дрожали, а нос всхлипывал. Мальчик достал руку из мешка и стал вытирать слёзы рукавами. Люди вокруг стали обращать внимание на заминку и, не скрываясь, перешептывались, говоря о неудаче. Кто-то узнал в нем отпрыска клана Цзян и стали вспоминать все ходившие по улицам слухи об одержимости и демонических знаках, о рождении под несчастной звездой и проклятие Небес. Улыбка Бай Хэ стала натянутой, он быстро подозвал своих товарищей, те выслушав его лишь покачали головами на вопрос. И тогда произошло неожиданное, артист в белом всунул пустой мешок Бай Хэ и быстро направился к Цзян Чену. Он присел на уровень глаз ребенка и погладил его по голове. Маленький Ваньинь посмотрел на юношу, который лишь тепло улыбнулся. Тот поднес руки к тугим завязкам и ловко развязал их, снимая маску. Юноша был красив, с по-детски округлыми щеками и длинными ресницами. Он протянул Цзян Чену маску, быстро одев ему на лицо. Мальчик в шоке уставился на парня, что лишь шире улыбнулся. — Она тебе велика, но маска тебе очень идет, будь ты старше, принял бы тебя за Баоху Цзян! Ха-ха! — юноша по-доброму рассмеялся, поправляя выбившиеся пряди из своей прически. Парень встал и направился вслед за удаляющимися товарищами, волосы его плавно развевались на легком ветерке, а бусины в косах тихо стучали при встрече. — Спасибо! — крикнул Цзян Чен, широко улыбаясь. — Ну что, пошли, сяохай? — сказала девушка, протягивая Ваньиню руку. — Пошли! Они развернулись и направились к торговой площади, громко обсуждая прошедшее представление. И никто из них не заметил взгляд юноши в белом, что сверлил их переливающимся взглядом золотых глаз. — Мы скоро встретимся, шисюн. — проговорил парень, растворяясь по ветру, подобно миражу.