Чего хотят ведьмы?

Гарри не выносил незаконченные дела. Порой всё-таки могло показаться, что наспех сделанная домашняя работа по каким-нибудь Прорицаниям или криво застёгнутая, да ещё и не на все пуговицы, рубашка могла бы вызвать его на дуэль за столь голословное заявление. Но Гарри уверенно заявил бы им в ответ, что в квиддиче он в конце концов всё же вполне преуспел, а от Волдеморта по завершению учебного года мир успешно избавлял-избавлял да и в итоге избавил. Что уж тут говорить о его карьере мракоборца! По итогу, действительно важных незакрытых гештальтов у него до этого времени не наблюдалось, а имеющиеся мелочи — они были так, для душевной гармонии внутреннего хаоса, к которому он всё же был весьма расположен. Так что всё было даже замечательно в этой сфере жизни, пока не случилась в его жизни… довольно безрадостная вещь. Она в очередной раз довольно мощно подорвала его авторитет в собственных глазах, который наконец всё же немного вышел за пределы той самооценки, где помирать за общее благо уже больше не хочется, но калечиться ещё можно. И говорить он об этом категорически ни с кем не хотел. Бросил бы лишь в ответ, что это касалось его работы, если бы его кто-нибудь об этом спросил. Впрочем, в это же время профессор Макгонагалл снова успела прислать угрюмому мракоборцу очередную добрую сотенку писем с просьбой посетить Хогвартс, буквально бомбардируя совами его жилище на Гриммо, что его довольно сильно отвлекло от неприятностей. Но Гарри упрямо и уже весьма раздражённо отвечал на предложение отказом. Несмотря на это, пернатые продолжали регулярно прилетать толпой, истошно орать и устраивать совиный «Мортал Комбат» прямо в его доме, разбрасывая перья и дерьмо в попытке первыми добраться до хозяина дома, нежели его конкурент. И всё это происходило именно тогда, вот тогда, когда Гарри, измученный службой, наконец-таки приползал в своё мрачное жилище (которое подошло бы какому-нибудь сатанисту, коих немало он видел на своём, пусть и недолгом, веку). И всегда стычки с незваными гостями заканчивались одинаково: Гарри, размахивая то своей новенькой «Молнией», то заклинаниями, старательно их выпроваживал, а те настойчиво продолжали пихать ему свои пушистые тылы и когти прямиком в лицо. И вот тогда он предположил, что ощущали Дурсли в его одиннадцатилетие, когда их жильё оказалось погребённым под письмами из Хогвартса, и почему те уехали жить на маяк да там надолго и остались. Сейчас это и ему самому казалось донельзя заманчивой идеей, нежели снова пытаться разгрести безобразные завалы корреспонденции, что продолжала и продолжала неотвратимо сыпаться под жалобные стоны на его несчастную, повидавшую немало неприятностей голову. И уже пошла вторая неделя этого ада! Он правда пытался избавиться от этой напасти. Отвечал вежливым отказом на просьбу Макгонагалл, отвечал грубым отказом, игнорировал, уже даже сжигал письма одним лишь бешеным взглядом, но опытная директор изобретала новые способы их ему доставить — и ничто, ничто не могло её остановить. Кикимер давно помер, а другого домовика Гарри так и не завёл, так что обречённо решил, что возможно гораздо проще будет согласиться на просьбу профессора Макгонагалл, нежели бороться с устроенным в его доме случайным Армагеддоном. Никакие защитные заклинания отважных сов не останавливали: те как-то умудрялись пролезть через камин, который всегда был открыт для перемещений, либо долбились клювами в окна дома круглыми сутками, вызывая мигрень и нервный тик; либо торчали у крыльца дома, активно портя тротуар и доводя этим местного дворника до валерьянки и отборнейшего мата. Гарри пытался было закрыть камин, но, к его ужасу, лавину писем, что вылетела ему прямиком в лицо, это не остановило. Вероятно, для писем «особой важности» (а он видел на них такие пометки краем дёргающегося глаза) делалось исключение. А самым кошмарным воспоминанием в связи с этим нашествием было то, как эти яростные и донельзя целеустремлённые существа принялись гоняться за ним шумной толпой в тот момент, когда Гарри преследовал очередных Тёмных магов. Несясь в ночи по улочкам Косого переулка за преступниками, он совершенно не ожидал, что в один прекрасный момент его накроет и поглотит лавина из сов, где каждая птица, истошно вереща, попытается впихнуть своё письмо первой и, судя по всему, случайно убить в процессе как своих конкурентов, так и его самого. Кингсли долго и откровенно ржал, когда об этом прознал, и в утешение прислал сову с коробкой сладостей. Гарри же тихо матерился, потирая зудящие царапины на шее и будучи морально готов уже сделать из этих милых птичек вкусный ужин. После он ещё долго находил и вытаскивал перья из собственных трусов да с опаской вздрагивал, когда видел очередную пролетающую мимо него сову. Проклятые пернатые задницы… Вот Букля бы до такого безобразия не опустилась. Воспитанная гордая птица! — Сдаюсь! — рявкнул Гарри, выхватывая письмо у первой же совы, наспех корябая ответ прямо на конверте, спотыкаясь о завалы, что были уже по колено и выпроваживая пинком остальных. — Приду я, приду на вашу профориентацию! А теперь валите к чёрту, то есть к Макгонагалл, пока я из вас жаркое не сделал, а то дома из-за вас уже и так жрать нечего!

***

Кислое лицо Гарри было видно за километр. Он зевал широко и так громко клацал зубами по завершению сего действа, что Гермиона не уставала сверлить его диким взглядом с соседнего места. Как неприлично! Авторитетное лицо в конце концов! Получив очередной тычок в бок, Гарри поперхнулся, заморгал и бросил на неё тяжёлый фирменный взгляд измученного жизнью мракоборца. Гермиона же на это не купилась, прекрасно зная, как тот обожает свою работу и только и ищет способ, как бы наиболее героично на ней подохнуть. Так что совсем неудивительно, что спустя почти пять лет с момента победы над Волдемортом тот стал замом главы мракоборцев и уже одной ногой ненавязчиво отжимал стул своего руководителя, который нервно потел при виде своего рьяного служащего, что пылал бешеным энтузиазмом и такой же неугомонной жаждой справедливости. Разумеется, начальник тут же подписал заявление о недельном отпуске для столь любимого сотрудника и отпраздновал это событие бокалом огневиски. Ну или бутылкой, он точно не запомнил. — Для пятикурсников мы хотим предоставить возможность выбора профессии… Вы сможете попробовать свои силы в разнообразных направлениях и специальностях, которые может предложить магический мир… — где-то на задворках сонного мозга уверенно вещала профессор Макгонагалл, стоя перед залом, полным учеников. Вот она, вот она — виновница его нынешней ситуации! — Что ж, а теперь позвольте представить специалистов, которые согласились эту учебную неделю проводить практику, консультировать и отвечать на интересующие вас вопросы по их профессиям. Прошу любить и жаловать: Целитель Чжоу Чанг! Репортёр «Ежедневного Пророка» Джинни Уизли! Магозоолог Полумна Лавгуд! Вратарь команды «Пушки Педдл» Рональд Уизли! Заместитель министра магии Гермиона Грейнджер! Заместитель главы мракоборческого отдела Гарри Поттер! После каждого произнесённого имени раздавались вежливые хлопки, хотя Гарри не смог не заметить, как многие вскочили и принялись аплодировать ему куда более активно и продолжительно. Его, разумеется, привычно непроизвольно перекосило, а тело рефлекторно начало сползать чуть ниже по стулу. Их стол, к слову, каким-то волшебным образом умудрился поместиться за преподавательским, чему Гарри был несказанно рад, усиленно прячась за Хагридом. Гарри пришёл в себя, в очередной раз вспомнил, что он вроде как взрослый солидный человек и надо хоть немного постараться держать марку, поэтому оттянул тугой воротник мантии, нацепил улыбку и важно покивал в сторону учеников, которые никак не переставали яростно его приветствовать. Хагрид махнул ему рукой из-за соседнего стола, да и остальные преподаватели дружелюбно улыбнулись. Гарри натянуто оскалился в ответ. Он просто хотел домой. В свою тёмную одинокую пещеру. Пусть даже заваленную письмами. Просто упасть в эту груду и хорошенько проспаться. Что он тут делает? Всё какое-то чужое. — И… я думаю, вы все нетерпеливо ждали эту девушку… Восходящая звезда нашей эстрады и модель — Ромильда Вейн! Зал взорвался овациями, парни топали и одобрительно свистели. Ромильда, обворожительно улыбнувшись, встала и игриво сделала полупоклон, тряхнув густой копной чёрных волос и пышными грудями, чем вызвала у мужской части Хогвартса громкий тяжёлый стон. Гарри оторопел и даже снова вернулся на стул. Нет, он видел Ромильду на обложке «Плеймага», безусловно, но не представлял даже, что та обгонит его в известности! Куда там многолетней знаменитости и победителю Волдеморта до секс-символа нынешнего года! Он вовсе не завидовал, конечно нет! Он же Гарри, просто Гарри! Хоть и всё же ощутил, как его жизненные приоритеты начали чутка потрескивать. «Впрочем, — подумал он, кося глаза в сторону туго натянутого выреза платья на девичьей груди, которая заметно колыхалась при каждом движении и явно проверяла на прочность ткань, — трещат тут не только они». — По остальным специальностям консультации будут проходить лично со мной, — добавила Макгонагалл. — А сейчас — приступим же к трапезе!

***

— Поттер! — окликнула его директор после ужина, когда освободилась от учеников и отвела гостей в отдельное помещение. — Ваше расписание консультаций. — Восхитительно, — протянул Гарри, утыкаясь взглядом в свиток и стараясь не пересекаться взглядом с Макгонагалл, опасаясь, что та поймёт, куда именно он мысленно пихает её орду сов. — Так, начало… в 9 утра?! Да какой же идиот после такого захочет стать мракоборцем? — Вероятно, никакой, — буркнула Гермиона, бросив на него красноречивый и почему-то слегка напряжённый взгляд. — Ваш отдел — тот ещё филиал ада. Даже гоблины шарахаются. Гарри недовольно зыркнул на подругу, которая не упускала случая напомнить ему о его кошмарной работе, вызывающей у детишек восторг, а у жён и возлюбленных — сердечный приступ. — Если ты думаешь, что отсутствие сотрудников в нашем отделе автоматически уменьшит процент преступности, то я сейчас же проглочу свою палочку и запью гноем бубонтюбера. И забудь ты уже ту навозную бомбу в ящике с отчётами, это был не я! В ответ его одаряют взглядом исподлобья, но противопоставить ему Гермионе оказывается нечего. Безусловно, Гарри был прав, а её дежурное ворчание по этому поводу было лишь очередным актом беспокойства. Правда, она не была уверена, что её друг это понимал. Гарри выдохнул: слава Мерлину, не хватало снова начать пререкания на тему его выбора, каким же образом ему в итоге умереть! Его с недавних пор начало откровенно мутить от подобных разговоров. Даже вот снова захотелось закрыться в безопасной берлоге и рычать только оттуда. — Так, а во сколько начинается твоя бодяга? — недовольно поинтересовался он, сверля взглядом своё злополучное расписание и выискивая в списке имя подруги. — В десять. Впрочем, я таки приду к тебе, чтобы посмотреть, как ты закатываешь глаза, когда парни будут интересоваться, сколько раз в месяц ты побеждал Волдеморта, а девочки — можешь ли ты отжиматься одной рукой от пола. И как много раз. Не стану такое упускать, знаешь. Гермиона бросила на него насмешливый взгляд, в ответ на который он скорчил ей недовольную рожу. Впрочем, вряд ли это требовалось — видок у него и без того был весьма потасканный, будто по нему кентавры потоптались, и она не могла этого не заметить. Но тактично молчала. Пока что. — Я просто вызову их на дуэль, где надеру зад так, что это отобьёт желание задавать любые идиотские вопросы. Особенно в девять грёбанных утра. Привычный строгий взгляд не заставил его долго ждать. «Не так уж и рано!» — читалось в нём. Какая знакомая картина! Почти родная. Кажется, не всё в этом замке чужое. — Ты ведь составил программу занятий? — хмуро поинтересовалась она, глядя на потягивающегося Гарри, который захрустел мышцами и сделал вид, что не слышал вопроса. — М-м-м?! — Гарри! — подкралась из ниоткуда вдруг Джинни, умудрившись повиснуть на его шее и откровенно, совершенно не стесняясь, занять его губы своими. Едва стоило ему потерять бдительность! Гермиона быстро заморгала от неожиданности и подобной бесцеремонности, а Гарри замычал, расцепил пальцы Джин и отодрал её от себя. Слегка ошарашенно моргнул одним глазом. Хотя, возможно, это просто нервный тик случился при виде бывшей. — Привет, — он взъерошил волосы и ухмыльнулся вдруг как-то неожиданно дерзко и чуть растерянно. Гермиона не знала, что так можно, но это же Гарри, он же всё может. — Это что, твоё фирменное приветствие? — Оно распространяется только на тебя, Гарричек, — игриво хлопнула его по груди Джинни, который неторопливо переваривал столь неожиданную атаку. Но всё же был благодарен, что это возмутительное происшествие остановило Гермиону от ворчания. — Что бы ты там не подумал. — Я, э-э-э, ну я, наверное, польщён. Правда надеюсь, что твой Корнер всё-таки не захочет на всякий случай избавить мир от моего существования, чтобы избежать этих вот этих твоих «приветствий» по отношению ко мне. Я не планировал похороны твоего бойфренда и закончить своё существование в Азкабане. Поэтому будет лучше, если ты будешь держать своё лицо подальше от моего. Заранее спасибо. — Пф, — фыркнула Джинни, дёрнув плечиком, и задорно ему подмигнула. — Кто ж ему скажет. Да и мы с ним снова расстались. Хоть и не до конца. Ну, в общем, я не уверена, тут одна азиатка замешана… Поэтому надо будет как-нибудь спросить. Так что пусть эта маленькая тайна будет только нашей! — И ещё семи человек, что находятся в этой комнате, ты хотела сказать, — пробурчала Гермиона, хмуро косясь в их сторону. Да что там снова у этих двоих? Снова что ли вместе? Соплохвост их там разберёт! Джинни явно стала ещё стройнее, если это было возможно, видимо, тренировки неслабо на неё повлияли. Пусть и работала теперь репортёром, но квиддич явно не забросила. Гермиона ненароком заметила, что с Гарри она по-прежнему смотрится неплохо, оба такие подтянутые, по-своему обаятельные, и этот контраст рыжих волос с чёрными… Хоть на обложку модных журналов их сразу размещай, пусть те там уже и так не раз побывали. Правда, теперь Джинни регулярно называли не иначе как «Не-Миссис-Поттер», но та виду не подавала, что её это хоть как-то задевает. А Гарри выглядел постоянно каким-то потрёпанным, будто только что с кем-то подрался (что не исключено, впрочем), и периодически сердито рычал на окружающих. Не то, чтобы это как-то его портило… Но Гермиона за ними не следит, нет. Просто как-то вдруг привычно замутило, словно она поела несвежего тыквенного пирога. — Ох, наша правильная Гермиона, утю-тю, — засмеялась Джинни, сверкнув глазами и потрепав ту по щеке, чем вызвала недовольное сопение и возмущённый взмах рукой, дабы смахнуть чужую руку от своего лица. — Я скучала по твоему сладкому брюзжанию, что так ласкает слух. Как там твои бумажки? Гермиона только бросила хмурый взгляд. Гарри же отстранённо смотрел вникуда, не особо вслушиваясь. — А какое бы фирменное приветствие мне выбрать? — томно улыбнулась Ромильда, подкрадываясь сбоку, пока все были заняты и обвивая рукой за талию Гарри. Джинни только посмеялась, погрозив ей пальчиком. — Бордель устроили, — возмутилась тихо Гермиона, подняв одну бровь. Гарри неловко улыбнулся, отстранил Вейн и нервно сглотнул. Эта девушка его всегда пугала своей решительностью. Даже больше Гермионы. Нужно будет дверь покрепче на ночь запереть. Или… наоборот, не нужно? Хм. Он, признаться, растерялся от столь сложной дилеммы. Ромильда в своей напористости была похлеще любых сов, тут он не сомневался и даже готов был поставить на это свою новенькую «Молнию». Жуткая женщина, жуткая. Но насчёт заклинания на своей двери он ещё подумает… Так-то его всегда напористые женщины окружали, он уже почти привык. Мерлин, нет, кому он врёт! Всё это нежелательное внимание заставляло его ощущать кроликом в клетке удава! Удавов! Но всё же он знал парселтанг, поэтому периодически позволял себе шипеть на окружающих, дабы вдруг никто не прознал, как его угнетает всё это невыносимо душное женское внимание! — О, ребята, — Луна, Рон и Чжоу, забрав свои расписания, оставили профессора Макгонагалл, подошли к ним и радостно поприветствовали, косясь на скрипящую зубами Гермиону и Гарри, который с трудом сдерживал клокочущий в груди смех (нервный смех, разумеется) от её растерянного и шокированного отворящимся произволом вида. Чжоу бросила колючий взгляд в сторону Джинни, смущённо улыбнулась Гарри, но при этом игриво стрельнула глазками и изящно заправила прядку своих иссиня-чёрных волос за ушко. Что и требовалось доказать. Гермиона в конце концов всё же не сдержалась, закатила глаза к потолку и как следует его посверлила. Потолок, к великому сожалению, не рухнул на их головы. Но она помечтает об этом перед сном, определённо. Популярность Гарри после победы над Волдемортом и расставания с Джинни только возросла, так что он явно не испытывал дефицита внимания от женского пола. Не говоря уж о том, что сам Гарри, кажется, обзавёлся некоторой уверенностью в себе. Гермиона, по правде говоря, понятия не имела, пользовался ли он падающими на его губы женщинами и как часто, но одёрнула себя, мысленно повторяя в очередной раз, что её это совершенно не касается. Совершенно. Да хоть сразу со всеми одновременно, ну правда же? Хм, а может и… то есть... ну нет, конечно! Она об этом не думает! Что они, в каком-то порнушном гаремнике в голове озабоченного подростка живут? Радовала только Полумна, которая поприветствовала Гарри дружескими объятиями, да Невилл, который радостно ему улыбнулся, решив присоединиться к их сборищу. Рон же неуверенно хлопнул его по плечу и бросил Гермионе нарочито вежливую улыбку. Та не менее натянуто улыбнулась в ответ, и Гарри показалось, что их взглядами можно было вместо гербицида растения умерщвлять, причём даже те, что мадам Помфри у себя в загашнике растит. Не успел он как следует ощутить привычное, но порядком забытое нахождение меж двух огней, как остальные облепили его и Ромильду со всех сторон и принялись галдеть, пытаясь узнать, как у них дела и свободна ли нынче их постель. Важный, волнующий вопрос у активных здоровых молодых людей, между прочим. — Майкл еле отпустил, мы поругались из-за этого… — Шикарный комплект белья в том летнем выпуске был на тебе, слушай, где взять? Срочно надо кое-кого соблазнить. — Я тут слышал, ты стал заместителем отдела, поздравляю! — Погоняем на мётлах, дружище? — У меня тут журнал с твоими фото, подпишешь? — Ладно, Гарри, — крикнула Гермиона, едва не потонув в толпе. — До завтра. Но он не услышал, и она махнула рукой, решив пообщаться с ним позже. Хоть они и работали оба в Министерстве, но виделись довольно редко, учитывая постоянную занятость обоих. Порой лишь сталкивались в лифте и бросали друг другу короткие улыбки. Гермиону такое в глубине души расстраивало, да и Джинни из-за отсутствия требуемого ей внимания от своего парня в итоге не выдержала, поэтому решила налаживать личную жизнь самостоятельно и без Гарри. Тот, как ни странно, понял, принял, и эти двое даже умудрились остаться в довольно дружеских отношениях… насколько понимала Гермиона. Но в её понимании дружеские отношения не подразумевали поцелуи в губы! А если бы подразумевали, то её отношения с Гарри были бы куда интереснее! То есть, эм… ну, необычнее… Что там у Гарри с Джинни происходит, она не особенно понимала. Джинни же снова вроде с Майклом Корнером встречается. Или нет? Спросить Гарри? Но её друг детства был уже давно далёк от неё как физически, так и душевно, а ей и так постоянно казалось, что она лезет не в свои дела. Что она, навязываться будет? Но Гарри всё-таки порой натыкался на её суровый взгляд, который обещал неприятности после долгого отсутствия в рейде или кривого отчёта, которые ей постоянно приходилось переписывать самостоятельно, ибо совесть не позволяла принуждать его к подобной работе, когда тот стоял перед ней измученный, грязный, да глядел в ответ несчастными большими глазами кота из «Шрека», активно притворяясь, что у него лапки. Вот же паршивец. Помотав головой, Гермиона выбросила лишние мысли из головы и стремительно направилась в комнату, которую ей выделили, дабы подготовиться к завтрашней лекции. Её это не касается, ну. Да и вообще, её же в Лондоне ухажёр ждёт, с которым она недавно познакомилась на одной из конференций, как она могла забыть? И у неё с ним, между прочим, много общего! По крайней мере, Нумерологию и катание на лыжах он точно любит. Так что после окончания этих самых консультаций она будет бешено кататься с ним на лыжах и яростно обсуждать Нумерологию.

***

— Профессор, вы же помните, почему я согласился? — поднял брови Гарри, устроившись в удобном кресле напротив стола директора. Дурное настроение почти прошло, и он даже смог простить Макгонагалл. В конце концов, прощать он всегда умел, этого у него не отнять. Да и кресло было таким приятным, мягким, не чета Дамблдору — тот даже жёсткого неудобного стула не предлагал. Смотрит вон одним глазком со своего портрета, активно притворяясь, что спит. — Ох, Поттер, — вздохнула женщина, постукивая пальцами по столу. Он заметил, что её остроконечная шляпа от беготни по Хогвартсу сползла на пол, глаза уставшие, а на лице появилось больше морщин (которые образовались не без помощи Гарри в своё время, разумеется), но всё же смотрела она на него с теплотой. — Вы не передумали? Это довольно важный артефакт, и его нельзя выносить за пределы Хогвартса. — Я помню об этом. — И вы не расскажете для чего он вам? Ах… ну неужели снова искать неприятности, я верно угадала? Гарри закатил глаза, стараясь не смотреть в сторону портретов директоров школы, которые старательно грели уши и разглядывали его в монокли, словно он донельзя интересного вида букашка. Ну конечно он не собирается искать неприятности! Они сами его прекрасно найдут. Кто-то в этом что, до сих пор сомневается? Это было почти оскорбительно. У него на этом поприще была безупречная репутация. — Если я скажу «нет», вы поверите? — Ни на секунду. — Тогда зачем спрашивать, — пробурчал под нос Гарри, но после обречённо махнул рукой. — Для исследований. Мракоборческих. Обещаю не выносить за пределы территории школы и так далее, и тому подобное. — Ладно, Поттер, — смирилась она как-то подозрительно легко. — Я позволю взять её вам на время. — Просто признайтесь, что без меня тут стало скучно? — усмехнулся Гарри, а профессор Макгонагалл поджала губы, явно сдерживая улыбку, после чего достала Распределяющую Шляпу и протянула её Гарри. — Только на то время, что вы будете проводить здесь консультации! — Конечно, профессор, — серьёзно ответил Гарри, забирая Шляпу и подумав: «Тут уж как сложится, я, знаете, редко что контролирую в своей жизни. Хм, а ведь знаете же…» — Поттер, — раздался знакомый ядовитый голос Снейпа с портрета, — заставите Шляпу проводить консультации, не в силах сделать это самостоятельно? В конце концов, ни зельеварение, ни легилименцию, которые требуются хорошему мракоборцу, вы так и не сумели постичь. Получили должность по блату? За красивые глазки? Гарри за долгие годы нежелательного к себе внимания (кроме, разумеется, женского, он же эту сложную науку ещё не постиг) всё же более-менее научился справляться с такими ситуациями, поэтому молча показал в ответ неприличный жест и быстро скрылся за дверью, слыша вслед лишь возмущённый ропот директоров, которые тут же радостно принялись вспоминать все его грешки. Макгонагалл лишь хмыкнула, а глаза её сверкнули в предвкушении… гм, то есть напряжённом ожидании очередных неприятностей.