Танец продолжается

«Междоусобная война всегда оставляет на теле королевства глубокие шрамы, которые продолжают кровоточить даже тогда, когда мечи возвращаются в ножны, пожары гаснут, а мертвые находят покой. И Война Львов, увы, не стала здесь исключением. Предыдущая великая война, оставшаяся в истории под именем Танца Драконов, нанесла намного больший ущерб всему Вестеросу. Та война продолжалась дольше и десятки тысяч людей убивали друг друга на всем пространстве к югу от Перешейка. Каждую луну список поселений, сожженных драконами, все рос и рос. И самым ужасным было то, что ни одна из сторон так и не добилась однозначной победы. Не это заставило их опустить мечи, а кровопролитнейшая Босвортская битва, надвигающаяся зима и полное истощение. На этом фоне война в Западных землях, несмотря на череду чудовищных предательств и массовых убийств, протекала не так уж и ужасно. Прежде всего потому, что в ней был безусловный победитель. Восстание Рейнов было успешно подавлено. Да, оставались еще недобитки под изорванными и полусгоревшими красными знаменками, которые еще многие годы причиняли неприятности победителям. Но в первые же луны после гибели «короля Уолдера» они выродились в обычных разбойников с большой дороги. Тем не менее, другие разбойники нередко находили на местах битв брошенное оружие и доспехи и снова пускали их в дело. Именно туда тянутся корни таких крупных банд, как Повелители Холмов и многие другие — они не участвовали в восстании, но не отказались вкусить ее плодов. Что касается победителей… После того, как голова Первопредателя была выставлена на пике над Львиными воротами, они вынуждены были разгребать гору оставленных им проблем. Начиная от изменения границы между двумя королевствами Таргариенов. Вмешательство королевы Бейлы, решившей положить конец кровавой бойне в Хорнвале, Хорнвалем и ограничилось — в остальном Западные земли остались целыми. Израненными, обескровленными — но целыми. Пали мифы о рыцарской чести и нескончаемом богатстве золотоволосых западников — и падали все ниже, когда люди находили очередную сожженную деревню или амбар. Но Утес Кастерли и Ланниспорт выстояли, как выстояли многие влиятельные владения, вокруг которых теперь могли сплотиться все остальные и вытащить страну из пучины, в которую ее затянул Красный Лев. Но это не означало, что этот край не ждали перемены. Они были — и были весма значительными. Даже недавняя война с Дорном по сравнению с этой встряской выглядела мелкой ссорой. Шесть крупных великих домов предали своего верховного лорда — одного на всех. Еще два дома, не желавшие умножать смерти в своих владениях, были доведены ими до почти полного истребления. Число рыцарских домов, изменивших присяге Дейрону Зеленому и перешедших на сторону Рейнов, составляло, по разным оценкам, от сорока до пятидесяти. И многие из них были истреблены под корень. Последовавшая за войной неразбериха не всегда позволяла отличать те знатные дома, что погибли, примкнув к восставшим, и те, что были уничтожены красными и их сторонниками. А перед этим Запад уже пережил набеги железнорожденных и пришедшую с их островов Железную лихорадку… Война Львов стала последней точкой, за которой все окончательно поняли: возврата к прошлому не будет. До конца этого страшного сто тридцать восьмого года им предстояло кем-то заменить погибших лордов и их знаменосцев. Игра готова была начаться…» (из книги «Война Львов», написанной вторым историком-библиарием Джоносом Андерхиллом в Доброй Ярмарке в 160 году) *** Сир Тиланд Ланнистер Узурпатор пал — вместе с остальными изменниками, последовавшими за ним. Почти со всеми. А значит, теперь дом Ланнистеров должен был сделать одну простую вещь. Выплатить своим воинам обещанное жалование и награды — и распустить их по домам. Так было всегда — и, наверное, всегда будет. Кто-то мог назвать подобный итог печальным и несправедливым, но разум был неумолим: сейчас, когда кровь перестала литься, а клятвопреступники перестали дышать, Западные земли не могли позволить себе держать так много молодых людей в строю, а не в труде. Так говорил разум. Но сердце Тиланда находило это крайне возмутительным. Уж он-то как никто другой знал, что именно катастрофическая нехватка опытных и верных воинов настолько сильно затянула эту проклятую войну. Если бы к началу восстания в его распоряжении было… ну хотя бы тысяч двадцать человек, в совершенстве владеющих оружием, если бы это были слаженные отряды тяжелых копейщиков, поддерживаемые сотнями рыцарей в прочной стальной броне… Все закончилось бы в течение одной-двух лун. И Гримму Бейнфорту не пришлось бы жертвовать своей жизнью во время Второго Бала Мясника. И самого этого Бала не случилось бы. Но этих людей на нашлось. И Гримм погиб. А когда они, наконец, собрали достаточно войск для того, чтобы покончить с Рейнами навсегда… Причем собрали не только с Запада, но и из других королевств тоже… Они оказались никому не нужны. Большинство сторонников узурпатора к этому времени уже были мертвы или попрятались по норам, молясь, чтобы все поскорее забыли об их существовании — и о том, что они творили в этой войне. А раз солдаты им были больше не нужны, их возвращали на поля и в мастерские. Потому что Ланнистеры-победители вынуждены были исправлять все то, что разрушили побежденные. И для этого им нужна была каждая пара рук. Потому что золото, как это ни печально, нельзя было есть. Пока что их спасали поставки провианта из Простора. Корабли Редвинов, загруженные зерном по самую ватерлинию, все тянулись и тянулись в Ланниспорт, из которого пища распределялась по всем израненным войной землям. Разумеется, это тоже стоило огромных денег. Но так леди Джоханне хотя бы не приходилось выпрашивать помощь у Черной королевы и позволять северянам присасываться к закромам Утеса. Так он и размышлял, пока десятки трубачей не поднесли свои инструменты к губам почти одновременно — и торжественный гул не заглушил в один момент десятки тысяч разговаривающих между собой голосов. По крайней мере, попытался заглушить. Он не завидовал этим музыкантам. Когда вокруг собрались толпы людей, которые смеялись, кричали, хлопали в ладоши и вообще пытались создать как можно больше шума, показывая, как сильно они рады… В таких условиях играть парадный марш было тем еще испытанием. Наверное, он просто слишком устал, раз в голову такие мысли лезли. Тем не менее, Тиланд был не на шутку впечатлен тем, как был подготовлен парад. Триумфальное поле решили устроить здесь, между Серебряной рекой, протекавшей по бывшим владениям Серреттов мимо Серебряного Холма в сторону Мандера, и находящейся прямо в поле зрения Золотой дорогой. И причин выбрать именно это место у Ланнистеров было предостаточно. Как и собрать в этом месте тридцать с лишним тысяч вооруженных мужчин: рыцарей, наемников и простых воинов. После череды жарких солнечных дней, перемежаемых проливными, но короткими дождями поля вокруг приобрели ослепительный золотистый оттенок. Словно Семеро решили улыбнуться им с небес и тоже постарались, чтобы праздник прошел на ура. И чтобы он был окрашен в два цвета: синее небо сверху и золотистые поля внизу. А ночью небо станет черным, обильно украшенным искрами звезд. Сколько времени прошло с тех пор, как воины, верные делу Зеленых вот так праздновали настоящую заслуженную победу? «Много… слишком много», — подсказала память. Наконец-то они дождались своего. Длинные копья Окхартов с выкрашенными в зеленый цвет древками чередовались с богато украшенными и зачастую непривычными для вестеросцев мечами наемников — когда-то они переломили ход битвы при Босворте и потом решили остаться в Вестеросе насовсем. Но сами до сих пор носили прежние наряды и любимое оружие. Дальше были облаченные в черные одежды люди Бейнфортов — им выделили едва ли не самое почетное место в строю, напоминая всем и вся о том, что они, несмотря на гибель их великого лорда, все еще живы и проживут достаточно долго, чтобы покарать любых изменников, осмелившихся поднять головы. Воины Ланнистеров в красных плащах и шлемах с львиными головами маршировали бок о бок с уроженцами Королевских земель. Солдаты из Крэга соседствовали со знаменосцами Мерривезеров. Тысячи разных людей и разных знамен двигались все вместе в одном строю. И Тиланд шел среди них. Проходя мимо высоких трибун, он видел, как вдова его родственника-лорда преклоняет колени перед самим королем и его огромной драконицей с синей блестящей чешуей. Он даже услышал их слова: — …милость, Запад снова ваш. Красный мятеж подавлен полностью. Мир вернулся в ваше королество. — Благодарю вас, леди-регент… А дальше можно было праздновать от души… Конечно, торжества не заняли семь дней и семь ночей, хотя и звучало бы это очень красиво. Для летописи — да, но никак не для кошелька того, кто это проводил. Ну и ладно. Остаток дня и большая часть ночи — тоже неплохо. И они были полны вина, смеха, песен, споров и мимолетных поцелуев. *** Король Дейрон Таргариен Дейрон прекрасно понимал, что послевоенный передел будет очень нелегким. Казалось бы, ну чего тут сложного? Если лорд изменил присяге и проиграл — лишить его титула и земель, передав тем, кто отличился в наведении порядка. И все. Такой вопрос можно было решить во время регулярной встречи Малого совета в перерыве между действительно серьезными вопросами. Но только не в этот раз. Потому что предателей оказалось настолько много и они забрали с собой на тот свет настолько много верных людей, что всем сразу стало понятно: такая встряска может перевернуть не только Запад, но и все его королевство. И, судя по тому, что он видел, худшие его прогнозы оказались излишне оптимистичными. Король, который уже не мог называть себя юным, представил, какая сейчас начнется грызня за земли и замки, потерявшие владельцев. И пока простые мечники и копейщики пили и веселились, их более знатные соратники уже вовсю делили междусобой послевоенный мир. И первые склоки между ними начались еще до того, как они смогли поделить хотя бы часть земель вымерших рыцарских домов. — Давайте будем разумны, леди-регент. — Я разумна… Ваша милость. Пауза, проскочившая перед «Вашей милостью» была явно не самым хорошим признаком. Раз уж леди Ланнистер даже скрыть ее не смогла. — Это не так, леди-регент, — не уступал Дейрон. — Я согласен с тем, что некоторые из ваших опасений оправданы… Но их меньшинство. Я не могу позволить вам единолично назначить восемь новых лордов, полностью разрушив при этом весь установившийся порядок в Западных землях. Особенно сейчас, когда мы едва подавили восстание, где против вашей власти выступило так много людей. Вы сами имеете представление о том, какой именно из ваших указов толкнул их на мятеж? — При всем моем к вам уважении, Ваша милость, — ледяным голосом ответила леди Джоханна, — вы сами не понимаете, о чем говорите. Изменник Уолдер Рейн и его прихвостни знали, что я должна править ими еще три года, пока мой сын не повзрослеет… И не стали дожидаться. Я могу поднять все свои указы, касающиеся платежей, турниров, традиций и состояния зернохранилищ — и вы убедитесь в том, что в них нет ничего, что могло бы сойти в качестве повода для восстания. Да вы же сами должны были слышать, что он провозгласил в первые же дни! Он поднялся не против меня, а против вас, против вашей власти! Вы не найдете ни одной его прокламации, где хотя бы упоминается деспотичная леди-регент или что-то подобное. Там говорится о том, что Утес и весь Запад должны принадлежать только ему… А место женщины, как утверждал узурпатор, находится у очага и в постели с раздвинутыми ногами — и более нигде… Последние слова были произнесены с такой злобой, что Дейрон Таргариен не мог усомниться в том, что даже если кто-то из Рейнов до сих пор был жив, он был обречен до конца года. — Возможно… — все-таки признал он, — …вы в чем-то правы. Но число великих домов, примкнувших к изменнику, показывает, что далеко не все считали — и считают до сих пор — ваше регенство благом для Западных земель. И я не могу исключать того, что мятеж может разгореться вновь… Дейрон повернулся к золотоволосому мальчику, который все это время молча слушал. — Лореон Ланнистер, с этого дня я признаю вас полноправным лордом Утеса Кастерли и верховным лордом Западных земель. Он мог ожидать от него радостной улыбки — или любой другой одобрительной реакции. Ведь его мечта наконец-то сбылась. Но лицо новоиспеченного лорда Ланнистера застыло в ужасе. — Но… Я же еще молод! Ваша милость! Я слишком молод для этого! — Это правда, — отрицать очевидно было бы глупо. — Но Запад… он нуждается в обновлении. Ему нужно новое знамя, новый лорд, взявший бразды правления Утесом… Он придаст подданным надежду и закроет рты недовольных, ждущих своего часа. — Ваша милость, он отметил свои тринадцатые именины всего две луны назад! — взмолилась Джоханна. — Ваша милость… — Поэтому я очень надеюсь на то, что вы будете учить его всему, что он должен знать и уметь… И справитесь с этим раньше, чем он достигнет совершеннолетия, — Дейрон мысленно укорил себя за излишне резкий тон, встретившись со злым взглядом дочери лорда Вестерлинга, которая когда-то считалась первой красавицей Запада. И многие считали ее таковой до сих пор. — Я… Я справлюсь… Ваша милость. — Замечательно, — подытожил король. — Оставайтесь его первым советником ближайшие три года… Но, тем не менее, править отныне будет он. И все будут рассматривать Лореона как настоящего верховного лорда. Пусть Запад поскорее обновится и окрепнет. И как можно скорее. Чем дольше мы остаемся в подвешенном состоянии, тем выше шансы на то, что кто-то по ту сторону границы решит, что это лучший момент отодвинуть ее подальше от Риверрана… — Да, Ваша милость, — гнева в ее глазах стало меньше. Ладно, переживет как-нибудь. Он принял решение и не собирался от него отказываться. — Хорошо. Вернемся к переделу. Что вы намеревались делать с Кастамере? — Земли будут поделены между сохранившими верность лордами северных владений. Право собирать подати с торговцев, проходящих через перевалы в холмах, будет передано дому Бейнфортов, — тут же ответила бывшая леди-регент. — Сам замок будет разобран, а подземные помещения станут использоваться как опорный и перевалочный пункт для торговых караванов. Кроме того, я распорядилась установить большую статую лорда Гримма на том месте, где прошел Второй Бал Мясника. — Хм… Ясно, — Марк Мерривезер развернул карту Западных земель, где уже были сделаны кое-какие пометки. — То есть земли будут розданы Вестерлингам, Беттли, Олгудам и… Марбрандам? Я правильно понял, что вы хотите не только оставить им Эшмарк, но и наградить? — Да, — кивнула леди Джоханна. — К сожалению, Руперт Марбранд большую часть жизни прожил среди своих кузенов из дома Беттли, но из всех уцелевших членов его семьи именно его права выглядят наиболее весомыми. К тому же он отлично себя показал на войне с изменниками. Кому-то такое объяснение могло показаться не слишком убедительным, но сейчас, оказавшись в положении, где одни члены семьи воевали против других, вставших на путь мятежа… Пожалуй, этго было достаточно. — Следующее владение — Сарсфилд. Замок почти полностью разрушен, многие местные жители убиты, большая часть выживших разбежалась, — продолжал Дейрон. — Я считаю, что эту территорию, которая является одной из главных житниц всего Запада, нужно восстановить как можно скорее. Для этого необходимо заселить ее выходцами из Простора, из тех мест, где мало земли, но много рабочих рук… Глаза вдовы лорда Джейсона тут же потемнели, но возражать она не стала. Сказала только вот что: — Замок, как вы правильно сказали, разрушен. Но я планировала возвысить один хорошо показавший себя рыцарский дом, который вынужден был покинуть свои земли, чтобы примкнуть к борьбе с восставшими. Я говорю о Джастах из Оленьей Долины. — Это… вполне приемлемо. Но в этом случае лорд Джаст или его наследник должен будет взять в жены дочь одного из домов Простора, — заявил Дейрон, продолжая разглядывать карту. — И еще одно. Вот эти пять деревень на восточной окраине будут переданы дому Леффордов. Чтобы Золотому Зубу все-таки было где брать провиант в случае чего. — Гарет Джаст уже женат, — напомнила она. — А вот его сын — пока еще нет. Ладно, сойдет и это. Лучше уж сына женить на ком надо, чем разрывать существующий брак и заключать новый. Только Семеро знали, к чему это может привести. — В таком случае, пусть он и женится. С Марбрандами мы уже все решили, но что делать с Браксами? Насколько я понял, один из представителей их рода все-таки выжил, но потом мне сообщили о его смерти, а дальше оказалось, что он все еще жив… Бывшая леди-регент раздраженно поджала губы. — Норману Браксу очень повезло, что он последний из сыновей своего дома. В противном случае я бросила бы его за решетку и держала там, пока на границе не появились бы вербовщики Ночного Дозора… Я и так пыталась его запереть — правда не в темнице, о чем до сих пор жалею. Этот юный дурак так рвался в бой, что подговорил одного новобранца, который был внешне на него похож, поменяться с ним одеждой. И ушел воевать вместо него, под его именем, вместе с остальными… И если бы лазутчики Рейна не прирезали бы этого подменыша посреди ночи, мы бы так и не узнали об этом дурацком трюке… И лишь Отец Всевышний знает, что могло случиться, если бы сир Норман налетел бы на меч красных в каком-нибудь бою… — Полное… безрассудство, — не смог сдержаться Дейрон. — С одной стороны, такая смелость и верность определенно заслуживают награды, но с другой… Он уже решил, что можно было сделать с последним из Браксом. Но вновь открывшиеся подробности заставили короля переосмыслить свой выбор. Джоханна Ланнистер продолжала: — Это еще не все. Его пламенные речи против Рейнов и Красной армии принесли ему нешуточную популярность среди простых солдат и даже рыцарей Запада. Они все еще готовы идти с ним куда угодно… А он, когда узурпатор отдал душу Неведомому, нашел себе новую цель. Раньше он хотел отбить свой замок у Красных, истребивших всю его семью. Но и Черные, отомстившие за них, тоже его не устраивают… — Я наслышан об этом молодом храбреце, — любезно кивнул Мерривезер. — Юный Бракс собрал вокруг себя целый отряд таких же горячих юнцов, не делая разницы между знатью и простолюдинами. Прекрасно. Просто замечательно. И если этот Норман Бракс уедет с переговоров с пустыми руками… Он станет большой проблемой уже не для врагов. — И поскольку он открыто требует предать мечу вообще всех, кто оказался рядом со сторонниками Рейнов, включая слуг и простолюдинов, — продолжал лорд Длинного Стола. — Я считаю, что передача ему таких владений, как Корнфилд или Серебряный Холм… Не принесет Западным землям мира, мягко говоря. — И о Глубокой Норе тоже речи быть не может, — твердо заявил Тиланд Ланнистер. — Хорнваль слишком близко — и он может не удержаться от искушения, Ваша милость. Дейрон согласно кивнул, мысленно скривившись от досады. Да, такой вспыльчивый юный глупец вряд ли удержится… Конечно, Черные, если он все-таки сунется к Хорнвалю, в ответ спалят все его войско дотла, но что будет, если они этим не ограничатся? — Таким образом единственное владение, которое я могу ему предложить — это Крейкхолл… Хотя ему все равно придется придумывать для своего замка новое имя… — действительно, какой смысл оставлять восстановленному с нуля замку имя прежнего владельца, закончившего историю своего дома под слоновьими ногами? — У кого-нибудь еще есть предложения? — У меня нет, — ответила Джоханна. — Большая часть вассальных им рыцарских домов тоже перешли на сторону мятежников… Некоторые, конечно, остались, например дом Шилдсакеров, чей замок достаточно удобно прикрывает Океанскую дорогу, но они не могут сдерживать врагов так же хорошо, как… будущий замок лорда Бракса. Дейрон обратил внимание на то, как она старалась избегать самого имени Крейкхоллов. Но это уже ничего не отменяло. Будущему лорду этих ставших безымянными земель предстояло не только придумать им новое название, но и восстановить деревни, мельницы, крепости, башни и дороги. А для этого нужны были люди. Сотни и тысячи людей. Окхарты, приложившие руку к разрушению этих владений, уже обещали посодействовать их восстановлению. Не задаром, конечно. Помимо того, что Норману Браксу предстояло принять многочисленных переселенцев из Простора, «Мстящий сын» — как про себя называл его король — наверняка должен будет взять в жены кого-нибудь из близких родственниц лорда Рендилла. — Таким образом, у нас остаются бесхозными Серебряный Холм, Корнфилд и Глубокая Нора. Из уважения к верности дому Ланнистеров я даю вам право выбрать двух новых лордов из трех. — Серебряный Холм достанется Гарнерам, — леди Ланнистер даже не пыталась сделать вид, что размышляет над этим. — Лорд Филип был одним из первых, кто привел свои мечи под стены Кастамере — и это заслуживает достойной награды. Я знаю, что он суров и даже черств… но справедлив. И это, как мне кажется, позволит завоевать сердца бывших подданных Серреттов… Действительно, это было очень важно. Особенно с учетом того, что, по словам мастера над шептунами, лорд Серретт был еще жив и где-то скрывался — как и его дочь, называвшая себя «Красной королевой». — И еще я прошу передать Глубокую Нору дому Хизерспунов. — Остается только Корнфилд. И я со своей стороны официально предлагаю генерал-капитану Белико взять в жены старшую дочь лорда Свифта… И придумать новое имя либо для замка, либо для дома, который будет им править. И только через несколько мгновений до него дошли… кое-какие странности в последних словах бывшей леди-регента. — Прошу прощения, миледи, но… Я не могу вспомнить, чем знаменит дом Хизерспунов из Западных земель… — так получилось, что он перед встречей выучил только имена крупных землевладельцев и самых прославленных рыцарских домов. Хизерспунов среди них не было, но, возможно, они как-то сумели подняться во время войны, как часто бывает… — Ничего страшного, Ваша милость, это всего лишь рыцарский дом, не самый большой и не самый древний… Честно говоря, их возвысил мой покойный муж… — при виде злорадной улыбки на ее лице в ушах сами собой звучали погребальные колокола. — Мой Джейсон присвоил Лео Хизерспуну рыцарский титул с правом передачи по наследству, потому что он обожал его кушанья… От одного их аромата он готов был плакать от счастья… Дейрон был готов к тому, что Джоханна Ланнистер не откажет себе в удовольствии швырнуть изменившие ей дома в грязь. Но король и подумать не мог, что она еще и от души потопчется на них сверху. — Получается, что… вы хотите поставить лордом одного из старейших и важнейших владений Западных земель бывшего повара? — Да. С ним они, по крайней мере, голодать не будут. Н-да… Он и сам не придумал бы более убойного ответа. — Хорошо. Будь по-вашему. Следующее место я считаю очень важным. Хорнваль… *** Королева Бейла Таргариен Бейла никогда не думала, что ее легко напугать или встревожить. Но сейчас, глядя на огромное количество гербовых значков, собранных на карте совсем-совсем рядом с Хорнвалем… Она чувствовала, как громко стучит ее сердце. Ведь за каждым таким значком были тысячи вооруженных людей. — Знаете, — размышляла вслух королева, обращаясь к своим советникам, — меня все чаще терзают сомнения по поводу того, стоило ли вообще влезать в эту войну и забирать Хорнваль себе. Недавно ставшая матерью драконья наездница помолчала несколько мгновений, приглаживая свои густые волосы. Когда-то Бейла предпочитала стричься коротко — и это было первым, что отличало ее от сестры-близнеца. Но то времена давно остались позади и к рождению Лейны она отрастила целый водопад серебристых волос, струящихся до нижней части спины. Конечно, это причиняло определенные трудности — служанкам приходилось подолгу расчесывать их по утрам. Зато смотрелось все очень красиво. И она сама любила их гладить, чтобы успокоиться. — Первое, что мы получили — ненависть со стороны нового лорда Бракса. И теперь нам придется безвылазно держать здесь одного из наших драконов многие годы, пока Зеленые не смирятся с тем, что граница изменилась. Это второе. Третье — мы так и не смогли убедить ни одного из лордов Западных земель преклонить колени передо мной. — Признаю, такой исход этой кровопролитной войны… несколько разочаровывает, — смиренно поднял руки Криган Старк. — Но все упомянутые вами тягости, Ваша милость, как я считаю, с лихвой компенсируются полученной нами выгодой, в том числе… гхм… в золотом выражении, переданном щедрыми защитниками Золотого Зуба. Уже сейчас объем торговли существенно вырос, несмотря на продолжающееся кровопролитие по ту сторону — а как он вырастет в ближайшем будущем? Это может помочь нам наконец-то избавиться от нехватки золота в казне. И уже только это, осмелюсь напомнить, может перевесить все, что вы сейчас перечислили, Ваша милость. — Вы правы, — кивнула Бейла, перед этим несколько очень долгих мгновений глядя в глаза лорду Винтерфелла. — Но одно не отменяет другого. — И, в конце концов, — верховный лорд Севера, казалось, не расслышал ее последних слов, — я понимаю, что у нас есть выбор. Но возвращение Хорнваля Зеленым породит больше трудностей, чем решит. Вы не получите признательности с той стороны, Ваша милость, но рискуете потерять ее с нашей. Вы не можете не знать того, как откликнулись жители Речных земель на то, что вы нанесли западникам такой болезненный удар. И то, что мятежники, у которых вы отбили замок, почти никакого протеста не высказали, потому что им было просто не до этого… Это было еще одним плевком в их лица — и еще одним источником радости для ваших подданных. — Более того, — негромко продолжила леди Сабита. — Если мы, забрав замок у Красных, вернем его Зеленым, это будет воспринято не иначе как слабость. И не только с их стороны. Мои люди на той стороне заверяюют, что их войско вот-вот будет распущено и солдаты разойдутся по домам… Я не могу исключить того, что они решат сделать перед этим еще один бросок на север — если решат, что в нашей защите образовалась брешь. Королева слушала молча, становясь с каждым вздохом все мрачнее. Когда советники замолчали, она тяжело выдохнула и покачала головой, принимая правоту матери своего супруга. Она не верила в то, что Дейрон решится начать новую войну — по крайней мере, пока сам не оправился до конца после покушения. И пока Западные земли хотя бы немного не залечат раны, которые, как считали некоторые, были даже тяжелее, чем после Танца Драконов. Но это не означало, что никто с той стороны не мог ударить и без королевского дозволения. Просто потому, что решит, что так можно. — В таком случае… Полагаю, мне нужно уже сейчас подписать указ, дарующий Крапиве титул полноправной леди Хорнваля… Перед отлетом в Долину. — Да, так было бы лучше, — осторожно ответил Криган. — А еще я думаю, что нам следовало бы перестать закрывать глаза на контрабанду через эту дыру в границе. Арестуем достаточно много контрабандистов, дадим понять Зеленым, что война кончилась… и мы больше не будем терпеть подобных нарушений. То, что мы делали раньше, когда западники пытались спасти свои шкуры от ножей Рейнов, не означает, что мы будем делать это и дальше. — Я не скажу, что согласна с каждым вашим словом… Но в них есть резон, — улыбку Сабиты Фрей нетрудно было принять за лисий оскал. — Хотя вы забыли одну маленькую деталь. Большая часть контрабандистов, действующих в землях… леди Крапивы… Они не наши. Это сами же западники, которых Зеленые считают своими верными подданными. — Боюсь, что лорд Криган прав… — как бы Бейле не хотелось сохранить подольше любой источник денег для казны, он не стоил материальных и иных потерь в последующие годы. — Вы должны учесть и то, что население Западных земель в последние несколько лун заметно сократилось. А наши воины, которых мы отправили в Хорнваль, сейчас занимаются в основном тем, что ловят красных недобитков, а не выискивают тех, кто «забыл» заплатить Ланнистерам торговые пошлины… Новых предложений о том, чтобы еще попытаться предложить что-нибудь знаменосцам Утеса, которые могли бы повернуться против своих сюзеренов, не последовало. «Красная королева» была очень редким исключением — особенно среди изменников и убийц, последовавших за Уолдером Рейном. Теперь же, когда Рейн был мертв, солдаты Красной армии превратились в банальных разбойников — причем самых безжалостных и кровожадных… Или еще хуже. — Мы вряд ли сможем перекрыть всю контрабанду, — предостережение лорда Винтерфелла было, как она думала, лишним. Бейла и сама не была дурой. И понимала, что не все можно прекратить одной лишь королевской волей, даже выписанной на пергаменте. — Нет уж… — улыбнулась Сабита. — Только не тогда, когда большинство участников этого выгодного и захватывающего промысла живет по ту сторону границы… Или раньше жили. Тем более сейчас, когда других средств к существованию у них не осталось после того, как война сожгла их дома и мастерские, а Ланнистерам для них никакого дела нет. — Тяжело жить на свете… — снова вздохнула Бейла. — Остается надеяться, что мой кузен примет эти доводы. *** Король Дейрон Таргариен Дейрон никогда не думал, что ему не повезло с семьей, в которой он родился. Его отцом был сам король. Матерью — дочь старейшего, богатейшего и одного из самых влиятельных домов Простора. Когда он стал взрослым, у него тоже не было причин жаловаться. У него была Тессарион. Он получил все, что нужно было для того, чтобы стать идеальным принцем правящего дома. У него были лучшие мейстеры, наставники и мудрецы, нанятые его отцом, дедом и кузенами. А потом Дейрон получил еще и корону. И красавицу Арианну, старшую дочь лорда Баратеона. Потому что их родители так договорились. Он понимал, что завидовать ему некому. До сегодняшнего дня. Впервые за многие годы, глядя на то, как его кузина спускается с драконьего седла, Дейрон ощутил неприятный укол зависти. Последний из сыновей короля Визериса недавно отпраздновал свои двадцать четвертые именины. Но чувствовал он себя намного старше — даже можно сказать, старее. Особенно сейчас, когда видел беловолосую лиловоглазую молодую женщину, которой было двадцать два года… И которая выглядела заметно моложе своих лет. И намного моложе, чем выглядел он. Если бы его шпионы и купцы, регулярно сообщавшиеся с Черными, не уверили его в том, что Бейла уже стала матерью, Дейрон, глядя на нее, ни за что бы в это не поверил. Не считая кое-каких мелочей, вроде потяжелевшей груди и раздавшихся бедер, его кузина совсем почти не изменилась с их прошлой встречи. Она по-прежнему казалась ему юной девой… Вернее, уже не совсем девой, судя по доносившимся с севера слухам о ее жарких ночах с молодым Фреем… Ладно, пусть уже не дева, но молодая замужняя женщина — все равно она была достойна титула первой красавицы своей части королевства. Легкие черные доспехи были подогнаны точно по ее фигуре, а накинутый поверх них красный плащ совсем не скрывал ее женских форм. И Дейрон уже слышал перешептывание кое-кого из своих придворных за спинами королевских гвардейцев. Кто-то, кажется, даже произнес слово «колдовство». И король мысленно вздохнул. Он не знал, кто именно выдал эту чушь… Да и не собирался выяснять, по большому счету. Слишком много было подозреваемых. Сотни западников и прочих его подданных люто ненавидели Черную королеву и готовы были поверить в любое зло, касающееся из ее персоны. И эта неуместная шутка насчет колдовства вполне могла быть и не шуткой вовсе. На самом деле, конечно, наследнице двух древних валирийских родов двадцати двух лет от роду не требовалось никакого колдовства, чтобы выглядеть хорошо. Уж кто-кто, а Дейрон хорошо знал, что дочери дома Таргариенов, унаследовавшие кипящую драконью кровь своих предков-валирийцев, сохраняли красоту и притягательность на протяжении многих десятилетий… А кое-кто и вовсе до самой смерти. И то, что Висенья, вдова Эйгона, после похорон мужа и брата не получила гору предложений руки и сердца, можно было объяснить скорее ее характером, а не тем, что она к тому времени превратилась в старуху… Нет, не превратилась. Дейрон, очень стараясь не хромать, прошел вперед и сел за стол переговоров, установленный рядом с Золотой дорогой. Кто-то мог предположить, что место встречи было выбрано именно по этой причине. И они были правы… Но дело было не только в этом. Граница с владением Хорнваля пролегала всего в паре марш-бросков хорошим конным галопом. — Кузен, — Черная королева, к ее чести, не пыталась возвыситься над ним и сразу села напротив. Ее королевские гвардейцы остановились достаточно близко, но дальше, чем можно было дотянуться оружием. Как и его. — Кузина, — ответил он. — Отличный вид здесь, — доспехи, которые выбрала для встречи Бейла, выглядели скорее парадными, чем боевыми, а перчатки, которые она сняла и положила на стол, подходили больше для охоты… или верховой езды. Например, на драконе. Теперь, когда ее руки обнажились, стало видно единственное надетое Бейлой украшение — маленькое обручальное колечко на безымянном пальце. Еще была диадема на голове. И все. Дейрон прекрасно понимал, насколько разными они смотрятся. Явившись на эту войну под самое ее завершение — только для того, чтобы принять сдачу Глубокой Норы, он обвешал свой «триумфальный наряд» великим множеством золотых и серебряных изделий, украшенных драгоценными камнями. Длинная королевская мантия ярко-зеленого цвета была расшита золотом, а корону дома Таргариенов украшали крупные сапфиры, изумруды и бриллианты из самых глубоких закромов Красного замка. И да, кто-то даже позволил себе над этим пошутить… Кое-кто с его стороны. Казалось бы, ну должны же они были за годы придворной жизни научиться сдерживать чувства, правильно? Или они думали, что покушение принесло ему не только сломанную ногу, но и потерянный слух? — Рад, что тебе нравится, — они могли потратить уйму времени на общие фразы и банальности… как часто бывает на любых переговорах… И разговор о погоде был едва ли не обязательной частью дипломатического этикета. Но Дейрон предпочел перейти сразу к делу. — Судя по нашей недавней переписке, я могу сделать вывод, что наши стороны нашли решение, одинаково устраивающее нас обоих в вопросе владения Хорнвалем. Это так? — Да, кузен, — вежливо улыбнулась Черная королева. — Мы с моими советниками долго спорили… И в итоге готовы предложить следующее. До конца текущего года десять торговых кораблей южан могут беспрепятственно и беспошлинно войти в гавани острова Солтхарвест и закупить столько соли, сколько смогут увезти… По цене, составляющей восемь десятых от прошлогодней. Кроме того, в порядке особого исключения я готова принять до половины платы серебром, а не золотом, если твои купцы этого пожелают. — Это… — Дейрон сделал паузу, — …очень щедрое предложение. Король и в самом деле так считал. Сам он ожидал услышать намного меньшее. Золота в его королевстве было в избытке, а вот соли очень сильно не хватало. И изменник Уолдер Рейн, да будет он проклят навек, еще больше все усугубил. Потому что корабли, которые должны были добывать соль на побережьях недавно заселенных островов, вынуждены были вместо этого возить провиант из Простора в земли, разоренные безумными огнепоклонниками под красными знаменами. — Взамен твое королевство отказывается от всех претензий на Хорнваль и признает новую границу в окончательном виде… — легко улыбнулась наездница Лунной Плясуньи. — И чтобы облегчить этот обмен, я дам тебе один небольшой подарок. Леди Роанна Рейн, урожденная Серретт, вернет себе девичью фамилию, после чего во всеуслышание отречется от любых притязаний на Серебряный Холм. За себя и всех своих потомков. Это было еще лучше. Он знал о том, насколько пока еще хрупка власть Гарнеров, сменивших Серреттов в качестве лордов Серебряного Холма. И у них не было даже возможности укрепиться за счет выгодного брака… А тут Бейла взяла — и выкинула «Красную королеву» с игральной доски. Просто взяла и выкинула, не став играть ей против него. Это действительно был очень дорогой подарок. — И никаких денежных контрибуций, как я понимаю? — Если только Леффорды не захотят и дальше покупать у нас зерно, — иронично отрезала Черная королева. Дейрон, не удержавшись, закатил глаза. Он-то говорил о денежных уступках с их стороны, а вовсе не наоборот… А Черные, похоже, записали победу в обороне Золотого Зуба и на свой счет тоже. И не стеснялись этим пользоваться. Ладно. У них впереди было еще немало важных вопросов. О разметке новых границ. О том, что Черные обязались не размещать никаких опорных пунктов южнее Хорнваля, чтобы избежать угрозы Золотой дороге… Торговались они долго. Но в конечном итоге все вопросы, которые он накануне обсуждал с лордом Мерривезером, были разрешены. Вполне удовлетворительным с его точки зрения образом, надо сказать. — Что ж, я думаю, что мы можем… — НЕТ! НЕТ, ВАША МИЛОСТЬ! ВЫ НЕ МОЖЕТЕ СОГЛАСИТЬСЯ НА ТАКОЕ! НЕЛЬЗЯ ОТДАВАТЬ НАШИ ЗЕМЛИ ИЗМЕННИКАМ! *** Королева Бейла Таргариен — НЕТ! НЕТ, ВАША МИЛОСТЬ! ВЫ НЕ МОЖЕТЕ СОГЛАСИТЬСЯ НА ТАКОЕ! НЕЛЬЗЯ ОТДАВАТЬ НАШИ ЗЕМЛИ ИЗМЕННИКАМ! А Бейла уже поверила было в то, что день закончится так же хорошо, как и начался… Слишком хорошо он начался. Когда так бывает, стоит ждать подвоха. Например, в лице какого-нибудь крикливого дурака, который в самый неудобный момент вмешается и все испортит. На самом деле, именно поэтому она не стала брать с собой большую делегацию. Несколько опытных рыцарей и лордов, представляющих все основные ее владения — и хватит с нее. Взяв на переговоры королевских гвардейцев и нескольких знаменосцев, которым она доверяла больше всего — причем взяв поровну от Долины, Севера и Речных земель, чтобы уж точно не было конфликта между ними — Бейла смела надеяться на то, что уж с ее-то стороны такого неприятного сюрприза не случится… Особенно с учетом того, что переговоры должны были продолжаться не один день — и все это знали. Вот только Дейрон не удосужился предпринять такие же меры предосторожности. И притащил с собой целую армию сторонников, число которых, помимо его собственной Королевской гвардии, исчислялось сотнями. Каковы были шансы на то, что среди этих сотен найдется кто-то, кому ну никак не понравятся условия мира? И такой нашелся. Рыжеволосый юнец, которого она видела впервые в жизни, подал голос именно тогда, когда они были к этому готовы меньше всего. Королева ни разу не имела сомнительной чести разговаривать с ним, но его принадлежность выдавал великолепный шлем в виде головы единорога, который он держал под мышкой. Норман Бракс собственной персоной. При виде него Бейла в очередной раз подумала о том, что зря она вообще ввязалась в это дело с Хорнвалем. Потому что за это она приобрела еще и этого мальчишку, который обещал быть непримиримым врагом всего, что несло с собой ее королевство. — Молчать. — Но… Мой король! — Я не давал вам слова, лорд Бракс! Кто вы такой, чтобы говорить дракону, что он может или не может? Или ваши клятвы, принесенные мне всего каких-то семь дней назад, ничего не стоят? Он опоздал. И Бейла прекрасно это чувствовала. Пока ее кузен у всех на глазах отчитывал неблагодарного юнца, о смерти которого ей не менее пяти раз докладывали шпионы леди Сабиты… Ход переговоров, который только что был гладким и четким, рассыпался пылью. Следом за одним недовольным стали высказываться и другие. — Он прав! Хорнваль должен вернуться к законному хозяину! — К тому, кто чтит истинных Богов! — Нет! Не отказываться! Ни пяди земли Черным! Они самозванцы! Ничего им не уступать! — Браксы всегда поддерживали Ланнистеров! Оставим ли мы их в трудные времена? Я говорю: НЕТ! Наблюдая за разгневанной толпой, как ее учила леди Сабита, Бейла быстро отметила одну любопытную вещь. Среди крикунов почти не было западников — Бракс был очень редким исключением. А орали как раз уроженцы Простора, Королевских и Штормовых земель, которые в большинстве своем не успели как следует навоеваться. А вот лорды Западных земель успели — и хранили молчание. Молчал и облаченный в яркую заморскую броню военачальник южан — должно быть, тот самый волантийский генерал-капитан, с которым они уже встречались в Оленьих Рогах. Он тоже тихо и очень внимательно оглядывал кричащих дураков. А Ланнистеры… они пошли еще дальше. Множество их людей незаметно стали приближаться к размахивавшим кулаками крикунам — и те внезапно замолкали, почувствовав спинами острую сталь. Но все это уже ничего не могло изменить. Особенно после того, как лорд Норман Бракс все-таки сумел прорваться к столу переговоров — и с силой ударить его ногой, опрокинув несколько чернильниц на разложенные на столешнице пергаменты. — Я НИКОГДА НЕ ОТКАЖУСЬ ОТ СВОИХ ПРАВ НА ХОРНВАЛЬ! — заревел этот разъяренный дурак с такой яростью, что Бейла даже отшатнулась назад, чтобы он не забрызгал ей все лицо слюной. — СЛЫШИШЬ МЕНЯ, ЧЕРНАЯ КОРОЛЕВА? Я ВЕРНУ ХОРНВАЛЬ СЕБЕ! — Нет, — тихо ответила Бейла, заставляя себя сохранить спокойствие на лице. — Вы можете попытаться… Если у вас хватит на то глупости. А потом вы умрете. — ДРАКОНЫ ТОЖЕ СМЕРТНЫ! Это было уже слишком. И даже самые отпетые идиоты сразу поняли, что он зашел слишком далеко… Ближайший дейроновский королевский гвардеец тут же ударил того, кто называл себя лордом Браксом, щитом по голове, чтобы убедиться, что он ничего больше не скажет. Но и это не вернуло мира за стол переговоров. — НИКАКИХ ПЕРЕГОВОРОВ С ЕРЕТИКАМИ! — СЕМЕРО ЗА НАС! ОНИ ПРИНЕСУТ НАМ ПОБЕДУ! — ЖЕНЩИНЕ НЕ МЕСТО НА ТРОНЕ! ЭТО СВЯТОТАТСТВО! Она видела среди толпы десятки людей в рясах и фанатиков с семиконечными звездами на груди… Судя по тому, как окаменело лицо Дейрона, этих на переговоры не звали — и само их появление стало для него очень неприятной неожиданностью. — МЫ ДОСТАТОЧНО ТЕРПЕЛИ МЕЙГОРА С ТИТЬКАМИ! И ВТОРОЙ ТАКОЙ НАМ НЕ НУЖЕН! «Ах вот оно как… Значит, вы «терпели» Рейниру, так, да?» Служители Семерых называли ложь одним из первейших грехов, а сами… Все прекрасно помнили о том, чью сторону с самого начала приняла Святая Вера в Семерых. Единственным законным королем для них был Эйгон Второй — и только он. Никто не вредил делу Черных и вообще всему, за что выступал дом Таргариенов, сильнее, чем Хайтауэры и Звездная септа. И правильно говорила леди Сабита: если когда-нибудь начнется второй Танец, иерархи Веры на Юге станут самыми главными ее врагами. И надеяться на то, что все пойдет не так… Проще было поверить в то, что Старые Боги вместе с Новыми сойдут с неба, чтобы ей помочь. — Мои извинения, — коротко произнес ее кузен. — Мне очень жаль… — Тебе? Жаль? — Бейле хотелось одновременно кричать и смеяться. Слишком уж долго она в себе это носила… Но ей пришлось говорить тихо, несмотря на то, что среди делегации Зеленых все еще царила суматоха. — Это мне стоит тебя пожалеть. Ты же понимаешь, Дейрон, что он не один такой? И ты не нашел никого лучше из тех, кого мог сделать лордом Крейкхолла? — Я искал тех, за кем согласятся пойти… — пытался возразить он. — Я долго думала, что ты не такой, как Эйгон… — не успокаивалась она. — Но ты ничем не лучше. Ты тоже считаешь всех женщин хуже мужчин. Почему ты даже не подумал о том, чтобы передать Крейкхолл дочери какого-нибудь знатного дома? И зачем ты снял леди Джоханну с регентства? — Лорды Запада… не готовы подчиняться ей… — не слишком убедительно ответил Дейрон, который и сам, похоже, в это не верил. — А… ты все равно меня не слушаешь. Ты ради своей правоты готов обрушить остатки порядка в Западных землях. Если бы ты оставил Джоханне Ланнистер ее титул, она за три года многое бы смогла исправить… Но нет, вы, южане, всегда выбираете чванливых дураков, зато с членом в штанах… Тебе стоило бы познакомиться поближе с лордом Криганом, моим десницей. Он часто говорит о том, что при наследовании стоит учитывать все: происхождение, законы, личные качества, отношения с подданными и сюзеренами… Норман Бракс, судя по тому, что она сейчас видела, мог с большой натяжкой соответствовать только одному пункту. Остальные он с треском провалил. Такой никогда не должен был стать лордом. Однако же стал. И не только он. А значит… — Я все исправлю. Даю слово. А ты… ты подпишешь это мирное соглашение? Он почти упрашивал ее… — Соглашение… Мирное… Да. Ради мира — подпишу. А ты… Ты уж постарайся, чтобы этот рыжий идиот держался подальше от Хорнваля. А то Крапива… Прости, я хотела сказать, леди Таргариен не настолько покладиста, в отличие от меня. И ей, если он попытается сказать ей то же, что сказал сейчас мне, ничего не стоит отдать Овцекраду одну короткую команду… *** Сир Ричард Лидден Тот, кто однажды видел Ланниспорт, освещенный кроваво-красным закатом, уже никогда не сможет этого забыть. Ричард знал, что скрывается по ту сторону сверкающего образа главного города Западных земель. Знал, сколько его жителей живут за гранью нищеты — за недолгое свое пребывание здесь он встретил не одну сотню таких. Знал он и о том, что в последние месяцы их стало еще больше за счет беженцев, бежавших сюда от бесчинств армии Красного Льва, отмечавшей свой путь через весь Запад пламенем и развалинами. Многие из них оставались здесь до сих пор. Им некуда было возвращаться. Все это он прекрасно знал. Но Ланниспорт продолжал сиять, подобно величайшему из рубинов этого мира, а золотые изваяния, воздвигнутые Ланнистерами, еще больше усиливали этот блеск. Сиру Ричарду Лиддену очень хотелось как следует полюбоваться этой картиной до отплытия. Почему-то он был уверен, что Большой Вик выглядит совсем не так, как этот прекрасный город… А с другой стороны, кто другой вообще может выглядеть так? Бывший кастелян Глубокой Норы услышал приближающиеся шаги, но не повернул головы. Сюда, на эту неприметную площадку среди скал, могли наведаться либо стражники, дежурившие на ближайшей сторожевой башне, которые как раз жарили свежепойманных кроликов на ужин, либо королевский шпион, которого он выбрал для этого задания. Несмотря на то, что король по какой-то причине решил назвать официальным представителем короны — или как там его в итоге назовут сами островитяне — всю настоящую работу должен был выполнить другой человек, в чьей верности Железный трон и Утес Кастерли не сомневались. В отличие от его верности. И именно его спутник должен был дать окончательный ответ: представляет ли угрозу Зеленому королевству человек, именующий себя Бейлоном Виком — или все же нет? — Сир, осмелюсь напомнить, что ворота скоро закроются… Вы не боитесь не успеть вернуться в город? — Нет, — усмехнулся Ричард. — Не боюсь. Если даже забыть о том, какие цены дерут за постой хозяева ланниспортских постоялых дворов… Тут дело даже не в том, что я не хочу транжирить королевское золото. Я всегда задавался вопросом, каково это — спать под звездным небом. Когда над тобой ничего нет. Ни шатра, ни деревянной крыши, ни этой Норы проклятущей… Только небо и ветер, треплющий волосы, и звезды, которые будто бы желают тебе спокойного сна… Пока солнце не успело закатиться, звезд на небе видно не было. Но с учетом того, что последние дни стояла ослепительно ясная погода, Ричард не сомневался, что ночное небо хорошо его порадует. Напарник-шпион присел рядом и Лидден даже отвлекся от созерцания темнеющих небес. Он до сих пор не мог привыкнуть к облику этого человека — ну кто в здравом уме поверит, что обычный простолюдин, родившийся в ничем не примечательной деревушке под Ланниспортом, мог вымахать до таких размеров? Да еще в таком юном возрасте? Неудивительно, что многие за его спиной шептались о том, не легла ли его мамаша в постель с великаном из-за Стены. В лицо такое сказать, разумеется, никто не решался. — Я понимаю. Есть вещи, которые каждый должен сделать хотя бы раз в жизни. Неважно, благородный вы человек или нет… К тому же война кончилась, поэтому можно уже позволить себе поспать в одиночестве в горах… По крайней мере, рядом с Утесом. — Тоже верно, — он и сам понимал, что если бы они отошли чуть дальше на юг или восток, там была бы совсем другая картина. Именно поэтому весь путь по Золотой дороге, от Глубокой Норы до Ланниспорта, он преодолел под очень серьезной охраной, куда входила тяжелая пехота, лучники и конные рыцари. И ее выделили не потому, что король опасался его возможного побега. — Война закончилась… Но мир, который пришел ей на смену… Какой же это ужасный мир. Если это вообще можно назвать миром. Шпион криво усмехнулся. — Вы тоже так думаете, сир? — Друг мой, теперь, когда я больше не кастелян Норы и не король пьяниц… У меня полно времени на раздумья, — Ричард натужно улыбнулся своей неудачной шутке. — К тому же я знаю о том, чем закончилась встреча Зеленого короля и Черной королевы. Последний из Лидденов, избежавший темницы и других пожизненных кар, отсалютовал невидимой чашей бескрайнему морю на закате. — У дураков, которым повезло пережить эту мясорубку, был выбор. Или признать свою вину в том, что они проморгали подготовку Уолдера Рейна к мятежу… или обвинить во всем кого-то еще. Например, ту же Черную королеву. И ты даже не представляешь, как много людей выбрали второе… Действительно, почему бы и нет. Особенно тогда, когда молодая красавица с платиновыми волосами и ее любимая драконица находится по ту сторону границы и ничего не слышит. Бейла Таргариен была их злейшим врагом задолго до того, как лорд Кастамере и его приспешники поднялись на измену. — Вы правы — легче обвинить того, кто не может вам ответить, — кивнул темноволосой головой шпион-великан, пока его ручищи гладили миленького щеночка, без которого он и шагу ступить не мог. — Только скоро это прекратится. — Вы уверены? — волнение в его голосе никак нельзя было скрыть — и великан сразу это заметил. И успокаивающе поднял руки. — Норман Бракс и те придурки, что за ним таскались, были в полушаге от плахи, — негромко добавил королевский шпион. — Своей выходкой он по сути сам себя закопал, понимаете? Он мог получить обширные владения на границе с Простором… И сам все испортил. И окхартовские девицы все как одна моментально расхотели идти за него замуж… И денег у него нет. И замка, если уж начистоту, тоже… А эти фанатики-септоны, которые, как я уверен, и подтолкнули его на это безрассудство… Что-то мне подсказывает, что они быстро исчезнут в никуда, когда поймут, что их покровитель ничем больше не в состоянии им помочь. — Не могу не согласиться… Но есть ли шанс на то, что он примет этот урок и осознает свои ошибки? И если все эти горячие летние рыцари, просидевшие всю войну у стен Глубокой Норы, а потом красовавшиеся на Триумфальном поле, тоже успокоятся? — Что-то… слабо в такое верится, — пожал плечищами великан. — К счастью, наш король мудр не по годам, а Красный узурпатор хоть и устроил на него покушение, убить его так и не смог… А пока у Его милости есть Тессарион, любая попытка восстать против него или развязать новую войну будет мгновенно пресечена, а выживших постигнет заслуженная кара. — Вы правы, — повторил Ричард. — Что-то я и правда перегнул… Наверное, это все из-за нехватки вина и хорошего эля… — Эй! — тут же возмутился его собеседник. — В Ланниспорте полно отличного эля! — Ну уж нет… — даже если бы этот гигант сейчас держал его на вытянутой руке над обрывом, он все равно не согласился бы назвать «хорошей» ту ослиную мочу, что разливали в тавернах Ланниспорта! Потом они еще какое-то время сидели молча, глядя на то, как солнце погружается за море и отдает небо над Западными землями во власть ночи. — Как я и говорил, все когда-нибудь заканчивается. Лето всегда сменяется зимой, а после войны приходит мир и все такое… Но Ричарда это не успокоило. — Это не тот мир, в котором мы живем. Жизнь — это не песни бардов. А Танец… — зачем-то вспомнил он войну десятилетней давности, — …он все еще продолжается. «Мир есть подготовка к новой войне», — вспомнил он старую поговорку, которую, как ему казалось, нашептывала сама ночь. — Они скоро вырастут. И тогда нас ждет новая война. Такая, какой еще не видел этот мир. Лет десять, может, двадцать — и она обязательно разгорится. Великан недоверчиво усмехнулся. — Вам все-таки стоило немного освежить себя чем-то покрепче, сир… А то настроение у вас… — Извините, — немного успокоился бывший король пьяниц. — Вы правы. Хватит о плохом. Расскажите лучше о себе немного. Мне кажется, ваша история заслуживает быть увековеченной. Немногим удается, родившись сыном простого псаря, так быстро прославиться, возвыситься и стать помазанным рыцарем. Особенно в вашем возрасте… Кстати, напомните, как ваше имя? — Григор, сир. Григор Клиган.