Хроники фарфоровой куклы - Беглец

      Первые два дня Крис изображал труп, лишь изредка подавая признаки жизни. На третий – пару раз самовольно, и несмотря на ругань хозяйки (мол, чего встал, хоть бы о помощи попросил), доползал до ванной, надолго там пропадая. Под утро четвертого дня Анна Николаевна обнаружила неожиданно бодрого парня на кухне, где он развел бурную деятельность по опустошению хозяйского холодильника. Стол был завален продуктами, а Крис что-то перемешивал в, неведомо где раздобытой, большой стеклянной банке. Анна Николаевна некоторое время понаблюдала как ее странный гость кладет туда, на первый взгляд совершенно не сочетающиеся между собой, продукты: молоко, сметану, яйцо (парень задумался и, чтобы не выбрасывать добро, отправил скорлупу себе в рот, жизнерадостно захрустев), сырой фарш, соль, соду, щепотку сахара. Хозяйка уже решила, что он надумал приготовить какой-то замысловатый омлет, но, вместо того, чтобы вылить содержимое банки на сковородку, Крис немного отпил, распробовал, добавил еще больше соды с солью и, налив себе полный стакан, взялся за ветчину. Откусив от толстого ломтя кусок побольше, он блаженно закатил глаза и, подобрав под себя ноги, устроился на табуретке в самом углу. Как же приятно было впервые за долгое время, вот так жевать, а не пить через трубочку, питательную, но гадкую на вкус смесь, заменявшую в лаборатории нормальную пищу!       – Что это? – наконец поинтересовалась хозяйка, нарушив его уединение, взяла банку и принюхалась.       Спросить о самочувствии язык не повернулся – вдруг сглазит, или он просто забыл, что ему вообще-то плохо, вспомнит и вновь начнет помирать.       – Не надо! – попытался остановить ее гость, когда она сделала небольшой глоток, но было поздно...       – Фу! Ну и гадость! – Анна рванула к раковине и сплюнула. – Как ты это пьешь?       – Мне нравится, – заметил он, слегка смущенно поправляя намотанную будто тогу простынку. – К тому же полезно.       – Полезное может быть еще и вкусным. Давай я тебе чего-нибудь приготовлю?       В Анне Николаевне проснулся да яро рванул наружу материнский инстинкт – в конце концов бледный и худой парень выглядел не многим старше ее дочери.       – И вообще, зачем встал? Нельзя так сразу. Еще вчера пластом лежал! – решила заодно попенять ему женщина.       Крис смущенно и немного грустно опустив глаза, уставился в стакан с белой жидкостью. Говорить было нелегко. Не сказать лишнего – тем более.       – Не надо, у нас разные представления о еде. – Одна короткая и вроде бы невинная фраза, она же суровое испытание, для неоднократно обманутого доверия. – Как и потребности.       Он украдкой бросил взгляд на опешившую женщину, пытаясь угадать ее реакцию не только на сказанное, но и на то, что он мог и что, возможно, еще придется сказать.       – Чем же тебя кормить? – хмыкнула она, так и не разгадав его.       – Белками, – смущенно промямлил гость.       – Какими белками? – не поняла женщина. – У нас в городе, они разве что на окраине водятся...       – Белковой пищей, – улыбнулся Крис. – Пищей, которая содержит много белка. То есть животного происхождения.       – Это что же, одним мясом получается? – возмутилась Анна.       – Ну, еще можно молоко, рыбу, яйца...       – Э нет! – она погрозила пальцем. – Организму нужны витамины! Особенно, когда он ослаблен после болезни. Нужно есть много овощей и фруктов, – начала она читать заученную и до боли знакомую всей семье лекцию о здоровом питании, окончательно расстроив гостя.       Он покачал головой:       – Растительная пища мне не подходит. Не то, чтобы я ей отравлюсь, но и пользы от нее никакой. А в больших количествах так вовсе плохо станет.       Потом он сделал паузу, собираясь с духом и, пристально посмотрев на женщину, сказал с решимостью подсудимого:       – Анна, дело в том, что я другой... и... – чуть тише добавил: – И я очень не хочу об этом говорить. Не сейчас...       Какое-то время она молча рассматривала его, а затем, упавшим голосом, все-таки спросила, заставив вздрогнуть:       – Другой, в смысле?       По спине пробежал ледяной ветерок. Ему хотелось исчезнуть. Спрятаться. Убежать как можно дальше. Инстинкт самосохранения бил набат, но он все же пересилил себя.       – Я не человек, – он посмотрел на нее так, будто хотел убедиться, что она все еще стоит рядом, а не убегает с криками «караул» поднимать соседей с вилами и факелами на священную войну, во имя рода человеческого.       Она стояла, но краска постепенно сползала с лица женщины. На негнущихся ногах и не отрывая взгляда от гостя, Анна подошла к столу, вытащила из-под него табуретку, села напротив и потянулась за куском ветчины. При других обстоятельствах, она бы приняла это за глупую шутку, но она видела людей, которые за ним пришли, и, собственно, самого парня, в котором было нечто неуловимо чужое. То, что он скорее мертвый, чем живой пришел зимой с улицы в одном халате, да еще и влез через окно на девятый этаж добавляло ему убедительности.       Когда к завтраку вышли остальные домочадцы, они застали немую сцену: Анна и Крис сидели друг напротив друга и медленно, вдумчиво жевали, бросая друг другу озадаченные и неловкие взгляды.       Оставаться с собравшейся семьей Крис не стал. То ли не хотел мешать, то ли избегал людей, но стоило им появиться, как он молча взял банку с питьем, прихватил кусок колбасы и вышел, а Анна Николаевна, как можно быстрее накормила домочадцев, не участвуя в утренних разговорах, и выставила за дверь – детей в школу, а мужа на работу. ***       Пока все они собирались и расходились по делам, вновь притихший Крис затаился на диване, закутавшись в одеяло, и расчесывал волосы, самовольно одолженной гребенкой. Идти ему было некуда. Да и силы пока не позволяли даже длительные прогулки по квартире. Хотел он того или нет, сейчас ему приходилось мириться с необходимостью полностью доверять хозяевам и надеяться, что его не предадут. Только не они. Только не в этот раз... Тело уже более-менее слушалось, но беспощадно ныло и болело. Есть хотелось жутко и обильный «перекус» не спасал. А еще... еще очень много чего хотелось: покоя и хорошего собеседника, любящих рук и ласки, смерти всех мучителей и одновременно никогда более не видеть их лица.       Наконец проводив Олега и детей, домохозяйка тихо вошла в комнату и, немного помявшись у двери, задала мучивший ее вопрос:       – Как ты себя чувствуешь?       – Пройдет, – пожал он плечами.       – Те люди, они...       – Ученые.       – И что они... – глаза Анны Николаевны округлились.       – Исследовали.       Говорить на эту тему было неприятно и тяжело, но шестое чувство пока не кричало об опасности, а чтобы заслужить доверие, было необходимо хоть немного раскрыться перед людьми. Крис понимал, что не имеет права молчать, если надеется на их помощь, а эти люди и так слишком много сделали для внезапно ворвавшегося в их дом, потенциально опасного незнакомца.       У Анны оставалось еще много, хоть и на до конца сформулированных вопросов, но вдруг она смутилась и покраснела, будто молоденькая девица в мужской бане, да спохватившись, что молодой нечеловек совершенно голый, если не считать одеяла, которое могло в любой момент свалиться. Лишний раз дергать парня, чтобы одеть, когда тот итак находился при смерти, никто не решился, а халат он сам с себя содрал, еще когда его укладывали в постель. Теперь на нем не было ровном счетом ничего...       Женщина ойкнула и пошла перерывать шкафы. К детям заглядывать бесполезно, решила она – обе девочки, хоть и такие же худые, но зато значительно меньше. Муж наоборот – почти два метра ростом и метр в плечах. Но и она женщина не маленькая: рост у них примерно один, только вот фигура совершенно разная – ее значительно шире. Совсем худой она никогда не была, но после вторых родов не помогли никакие диеты и лишние килограммы никак не желали уходить, а было это так давно, что с тех, «лучших» времен уже ничего не осталось. Конечно болтающийся «верх» не сильно мешал, но вот спадающие штаны были уже настоящей проблемой, так что она никак не могла найти что-то более-менее подходящее. Перерыв горы нужных и ненужных тряпок, но откопав только старые штаны от пижамы в горошек, Анна вспомнила, что еще летом они для старшей дочери купили клетчатые бриджи «на вырост», которые вполне могли оказаться нужного размера. Потом, порывшись еще, она достала рубашку мужа и пару наименее девчачьих футболок.       Результат получился сногсшибательным – красные клетчатые бриджи очень колоритно сочетались с коричневой маечкой, не достающей до пупка и изрядно натянутой в плечах. При этом особенно выразительно смотрелся растянутый и от того еще более умилительный белый котенок.       – Трансвестит на выходе, – самокритично прокомментировал Крис, разглядывая себя в зеркале.       – Мда... – согласилась Анна, прикусив губу.       Потом спохватилась, ушла и через какое-то время вернулась с черной футболкой – самой тесной, какая у нее была. Крис поспешил избавиться от «котенка» и тут же протянул руку к футболке, но Анна Николаевна ее так и не отдала, невольно зажав мертвой хваткой да уставившись на его грудь. Точнее на «Т» – образный шов от ключиц и до самого паха. Она видела его раньше, как и множество других шрамов различной давности, но только сейчас, когда он сказал про исследования, Анна поняла для чего делают подобные разрезы. Женщину передернуло, она выпустила футболку и помчалась в туалет. ***       Неприятные звуки раздавались довольно долго и только когда они стихли Крис решился постучать в дверь.       – Аня? Все в порядке?       То, что он ее упорно называл на «ты» и по имени, женщину не смущало. Во-первых, она так чувствовала себя моложе. А, во-вторых, внутренний голос подсказывал, что она не намного старше, если вообще старше.       Дверь оказалась не заперта и слегка приоткрылась от легкого прикосновения. Перед гостем предстала бледная женщина сидевшая тяжело дыша на полу возле унитаза.       – Прости, – прохрипела она. – Я просто как себе представила...       Он печально ухмыльнулся садясь напротив, в дверном проеме.       – Все в порядке. Я не собираюсь обвинять в своих бедах все человечество в целом. Единственное, что я хочу – это больше никогда не возвращаться туда.       Сказав так, он поймал себя на том, что это было не совсем правдой. Он должен был туда вернуться. Там еще осталось одно очень важное дело.       – Господи... – сокрушенно простонала она. – У нас же есть эти... «высокие технологи». Неужели нельзя было как-то... иначе?       Крис невольно поежился. Да, технологии были... Разрезать, рискуя потерять бесценный объект, никому не хотелось, поэтому сначала пытались ограничиться безопасными исследованиями. Результат впечатлял, но не так, как того хотелось исследователям – рентгеновские снимки оказались безнадежно размыты и засвечены. Дорогущее оборудование МРТ сгорело, чуть не угробив все тот же бесценный экземпляр. Единственное, что дало мало-мальски приемлемый результат – УЗИ. То, что оно временно оглушило пациента в расчет не брали.       – Если это тебя утешит, им со мной тоже пришлось нелегко, – скромно сообщил он.       – Но зачем? – удивилась Анна, понимая как нетактично звучит ее вопрос. – Я имею виду, что могло их так заинтересовать, чтобы резать живого чел... – она осеклась на полуслове и поправилась: – живое существо?       – Эволюция, – неохотно пояснил гость. – У человека много недостатков, образовавшихся в ходе эволюции: возвратный гортанный нерв, слепое пятно, семявыводящие протоки обвивающиеся вокруг мочевого пузыря, ужасная путаница в сердечных сосудах, рудименты вроде волос на теле, зубов мудрости и много чего еще. Всего этого у меня нет. С анатомической точки зрения я идеален, – он вытянул руку и продемонстрировал на ней абсолютно гладкую кожу, покрытую лишь едва заметным пушком. – Более того – люди слабые и хрупкие создания. Стоит вам потерять один орган и вы умираете. У меня же все жизненно важные органы дублируются или их функции могут выполнять другие. Даже сломанные кости я могу компенсировать. То есть сломанная рука конечно будет слабее здоровой, но всего пару часов после перелома, вокруг кости образуется жесткий каркас благодаря которому она меньше болит, а конечность сохраняет функциональность. Кроме того у меня идеальная регенерация, способная восстановить абсолютно все, включая утраченные конечности. Потерять сердце, вместо которого у меня, к слову, четыре сердцевидных узла, как для человека серьезная простуда – несколько дней мне нужен будет покой, но потом я оправлюсь.       – Ого! – поразилась женщина.       – Я не идеален, – на всякий случай сообщил он. – У меня есть масса недостатков и, при всем желании, у них бы не получилось использовать полученные знания на благо людей.       – Даже если бы получилось – я бы не отдала им тебя. Мы такие, какие мы есть и нет нужды выводить идеальный сорт людей из пробирок. Тем более, ценой чужих страданий. Крис, а что ты будешь делать дальше? Я имею виду когда поправишься, – сменила тему Анна Николаевна, почувствовав как напрягся ее гость рассказывая о едва минувшем прошлом.       – Не знаю. Наверное, отдамся на усыновление. – Он сделал серьезное лицо, будто аукционер на торгах: – Между прочим, очень выгодно, с одной стороны парень – сумки поднесу, гвоздь забью, шкаф подвину. С другой – косички заплетать можно. Возьмешь?       – Возьму!       Они дружно рассмеялись.       – Ладно, хватит. – Крис встал и протянул Анне руку, помогая подняться. – Нечего на холодном полу сидеть. Да и любоваться тут не на что. Нет, я конечно никого не хочу обидеть, этот унитаз просто прекрасен и очень гармонично сочетается с розовой кафельной плиткой...       Анна еще раз осмотрела его с ног до головы. Босой парень, в коротких бриджах и слишком широкой футболке, поверх которой он накинул еще более широкую рубашку, выглядел совсем пацаном. Ну или пацанкой, если учесть длинные волосы – фигуры то не видно.       – Знаешь, а пойдем-ка перейдем к той части с косичками, – предложила она.       Они прошли в гостиную, где хозяйка поставила его посреди комнаты, а сама взялась за расческу. Расчесывать черную гриву оказалось одно удовольствие – мягкие как шелк волосы сами собой струились по расческе и меж пальцев, а Крис, наконец расслабившись блаженно улыбался, всем своим видом напоминая большого черного кота. Разве что не урчит! Анна задумалась, продолжая равномерно водить расческой – а ведь действительно, Крис невольно ассоциировался с котом. Красивым, породистым котом, волей судьбы оказавшимся на улице и вот обретшим новых хозяев, которые его обогрели, накормили и приласкали. Его походка, его движения, привычка слегка наклонять голову, когда он что-то рассматривает, манера поджимать ноги во сне, даже то как он сегодня утром забился в угол на кухне и его взгляд – оценивающий, следящий – делали его похожим на это животное. И конечно же глаза, совершенно нечеловеческие зеленые глаза.       – И как тебя не остригли? – задумчиво протянула женщина вслух, перебирая пальцами очередную прядь. – Ведь волосы в лабораторных условиях наверняка жутко мешали...       – Пытались. Раза два или три, – спокойно пожал плечами парень и не без злорадства в голосе добавил: – Потом поняли, что себе дороже – растут быстро, а если их неправильно срезать, начинают выделять токсин, в больших дозах опасный для человека. Уничтожать их так, чтобы никто не отравился сложно, а как срезать правильно я им, естественно, не сказал. В первый раз, они их просто в мусор выкинули – на следующий день, вроде как, нескольких сотрудников с отравлением на скорой забирали. Во-второй – попробовали сжечь и крышу усеяло дохлыми птицами. Потом, еще несколько раз срезали по-немного, но думаю уже на анализы.       Анна побледнела и отдернула руки.       – А ничего, что я их трогаю?       – Нет, только если срезать. Мертвый волос начинает моментально разлагаться и выделять токсин, но пока он живой – все нормально. И то в маленьких количествах не опасно, – успокоил ее гость.       Коса получилась знатная. «Сарафана с кокошником не хватает» – пошутила Анна. А заодно обнаружилась еще одна забавная деталь – чуточку удлиненные острые уши. «Почти как у эльфа!» – восхитилась женщина. Но Крису шутка почему-то не понравилась. Нет, он, конечно, ничего не сказал и даже вежливо улыбнулся, но Анна все равно поняла, что ему это сравнение не по душе. Как же ей было любопытно, откуда он такой взялся! Но женщина прекрасно понимала, что спрашивать еще нельзя – парень забьется в угол и замкнется в себе.       – Крис, ты прости меня, пожалуйста, – вдруг попросила Анна Николаевна.       – За что? – удивился он.       – За то, что я тебя чуть обратно не отправила. Я как дура, не разобралась, а уже взялась за дело.       – Я все понимаю, – улыбнулся он. – Я бы тоже испугался. И если тут кто-то должен извиняться, то это я...       – За что? – на этот раз удивилась Анна.       – За беспокойство и неудобства которые причиняю. А еще за то, что подверг вас опасности и за то, что манипулировал...       – Манипулировал? – поразилась женщина, пытаясь припомнить нечто хотя бы отдаленно похожее на манипуляцию.       – Не намеренно, – пояснил он. – Просто у меня, как и у большинства представителей моего вида, есть одна особенность – мы нравимся людям. Кроме того, ваши желания относительно нас обостряются, а инстинкт самосохранения ослабевает. Вы хотели мне помочь, но возможно не сделали бы этого опасаясь за себя и свою семью.       – Как удобно... – тихо произнесла Анна, пытаясь подавить в себе поднимающуюся неприязнь.       – Вовсе нет, – возразил Крис. – Просто мне повезло – вы хотели мне помочь. К сожалению, обострение человеческих качеств непредсказуемо. Оно действует то сильнее, то слабее и не всегда приносит пользу. А еще оно точно так же работает, когда мне хотят причинить вред. Если кто-то захочет меня убить, он может «благодаря» этому рвануть в атаку, будь я трижды вооружен и опасен. Тоже самое, когда кто-то хочет со мной переспать. Ты даже не представляешь сколько раз меня пытались изнасиловать. Или взять вот лабораторию – их начальник был просто без ума от меня, в качестве объекта для исследований. Но я не заставлял вас помогать – это в самом деле было вашим решением. Просто моя природа придала ему силу. И если честно, я до сих пор не могу поверить, что вы меня не сдали полиции и даже не выставили из дому. Особенно после разговора с официальными представителями компании – они же правдоподобнее.       – Они себя странно вели, – покачала головой женщина. – Сказали, будто ты маньяк и убийца. Ты был похож на кого угодно, хоть на жертву того самого маньяка, только не на беглого преступника. Вот, если бы приехала скорая и сказала, что семья уже давно беспокоится и плачет по бедному шизофренику, сбежавшему в мороз из больницы, я бы, наверное, поверила. Вся твоя история звучит как дешевая голливудская выдумка. Если бы они не приехали с автоматами, ни в жизнь бы не поверила. К тому же, если ты действительно беглый и очень опасный преступник, то почему об этом не пишут в газетах и не говорят в новостях? В общем, у них не вяжется больше, чем у тебя.       – Значит это было к лучшему, а то бы вы только убедились в том, что я ненормальный, выслушав меня до конца, и тогда я бы сейчас здесь не сидел.       Он вновь забрался на диван с ногами и завернулся в одеяло.       – А откуда вы с Олегом знакомы? – вдруг поинтересовалась женщина.       Парень загадочно улыбнулся, видимо подумав о чем-то своем, но затем только смущенно отмахнулся:       – Да так, когда-то давно в баре познакомились. Выпили немного. Ну, точнее он выпил, я-то не пью. Я тогда был в городе проездом и мне негде было остановиться, а он по пьяной доброте предложил пойти к нему.       – И все? То есть вы больше не общались? – у Анны екнуло сердце. «Мне больше некуда» так он сказал? Неужели у него самый близкий человек, это мимолетное знакомство двадцатилетней давности?       – Ага, – подтвердил нелюдь. – Просто внешность у меня приметная, иначе бы и не вспомнил.       – А как ты его нашел?       – У меня талант. Только не проси объяснить, не могу.       – И ты был уверен, что он поможет?       – Нет. Просто при нашей встрече, я почувствовал, что он хороший человек и вероятность, что он поможет была больше, чем если бы я просто завалился в первый попавшийся дом.       – Выходит, у тебя действительно совсем никого нет, раз ты пошел за помощью к нам?       – Нет. – Крис резко погрустнел, так резко, что сложно было не догадаться: раньше был.       С одной стороны Анна боялась, что зайдет в своем любопытстве слишком далеко. С другой – второй шанс спросить, когда разговор сам собой подошел к данной теме, мог и не выпасть.       – А раньше?       – Его убили, – Крис уставился в пол.       – Ученые?       Он покачал головой.       – Прости... – она почувствовала, что дальше расспрашивать не стоит, но к ее удивлению, он сам продолжил после короткой паузы:       – Из-за меня. Попал между фронтами и... получил нож в спину, который предназначался мне.       – Он был больше, чем другом? – сочувственно поинтересовалась женщина.       – Он был всем, – Крис печально улыбнулся. – Прекрасный принц на белом коне. Вот, только с «долго и счастливо» не получилось... Точнее получилось, не получилось с «и умерли они в один день». Тебе это кажется странным, да? Ну, потому что я сам не барышня...       – Только не с тобой. Ты уж прости, но в твоем исполнении это звучит как-то... естественно.       Она испугалась, что Крис обидится, но он только рассмеялся:       – Скажу по секрету: мне нравятся женщины.       – А он?       – Он – это он. Долгая история. К тому же для нас физиология играет не такую важную роль, как для вас. Для людей подобные отношения ненормальные, потому что не могут оставить общего потомства, а у нас могут, – гость задумался и добавил: – Если этого захотеть...       – Расскажешь долгую историю?       – Не стоит, – Крис мотнул головой, прогоняя наваждение и хандру. – И вообще, надо мне делом заняться.       – Это каким же? – поинтересовалась Анна Николаевна, невольно представляя себе вылизывающегося кота. Большого и черного.       – Думать, что дальше. Не оставаться же мне и вправду у вас. Нужно новое логово. Нужны деньги... и желательно найти того, кто меня предал, если такой есть.       – Месть?       – Возможно. Но главное знать, что им известно и где меня могут поджидать. У меня есть несколько банковских счетов и квартир. Проблема в том, что я не знаю, где безопасно, а где будут искать и, пока я полностью не восстановлюсь, туда лучше не соваться. Иначе я бы сразу пошел туда, а не рисковал, полагаясь на чужую милость.       – А ты быстро восстанавливаешься, – заметила женщина. – Еще вчера был труп-трупом.       – Я в порядке, – отмахнулся Крис. – Серьезных ран нет, швы почти зажили, а слабость – это из-за того, что мне там постоянно кололи что-то парализующее. Сейчас, правда, все болит, хотя действие почти прошло, но думаю это из-за того, что я так долго лежал, практически неподвижно.       – Как долго?       – Два с половиной года, – задумчиво протянул он и, выдержав долгую паузу, продолжил: – Наверное, я сейчас слишком много говорю о том, о чем следует молчать, но за эти два года все контакты с людьми сводились к «процедурам». Все остальное время меня держали в изоляции. Мне казалось, будто еще немного, и я сойду с ума. Даже сейчас – если бы я не знал, что не могу бредить, решил бы, что мне все это мерещится.       – То есть как не можешь? – удивилась Анна.       – Совсем. Это невозможно. Мне могут мерещиться картины из прошлого. События, которые я когда-то пережил. Но неосознанно импровизировать, как люди, создавая новые образы и ситуации, я не могу.       – А если под наркотиками?       – На меня не действуют.       – А наркоз?       – Тоже. Только то парализующее вещество, которое мне кололи. И то, до этого я сам не знал о его существовании.       – Подожди... А как же тебя... – глаза женщины округлились.       – Ты действительно хочешь это слышать, или опять побежишь туда? – он кивком указал в сторону туалета.       – Они... Они резали не просто по живому, но и при полном сознании?! – в ответе не было необходимости – все было и так ясно.       Аннино лицо перекосило от ужаса и отвращения, а рука Криса невольно скользнула по большому шву на груди. Ругая себя в глубине души за откровенность, иначе он сейчас не мог. Ему хотелось слушать и хотелось говорить, а рассказывая о случившемся, ему становилось чуть легче. Будто боль понемногу уходила и Аннино отвращение возвращало веру в человечество:       – Это ужасно... Это бесчеловечно... Да их всех под суд надо!..       Крис вновь рассмеялся:       – Я слышал, есть люди, которые утверждают, будто их похитили инопланетяне и проводили над ними эксперименты, но чтобы этих инопланетян поймали и судили...       Анна тоже рассмеялась, осознав всю нелепость своего предложения, а потом полушутя заметила:       – А, может, тебе действительно того... в народ выйти?       – Ага, например на ток-шоу выступить. «Добрый вечер, дамы и господа. Сегодня у нас в гостях инопланетянин, который утверждает, что люди его бессовестно похитили и ставили над ним эксперименты. Итак, поприветствуйте нашего борца за правосудие!       – Добрый вечер, Крис Винтер.       – Добрый вечер...       – Значит, вы утверждаете, что вы инопланетянин?       – Ну, не то чтобы...       – Но вы не считаете себя человеком?!       – Да, я однозначно не человек...       – И, простите, думаю публике будет интересно узнать, как называется ваша планета. Вы случайно не с Криптона?       – Э... нет, я...       – Ой простите, я не заметил ваши острые уши. Вы наверное Вулканец?       – Ну... я...       – Ладно, вижу, вы не хотите выдавать сверхсекретную информацию. Давайте вы нам лучше расскажите, что с вами делали в лаборатории.       – Ну, сначала меня обездвижили и стали брать анализы: кровь, ногти, волосы, кожу... Тыкать каким-то оборудованием...       – О!!! Простите, эти самые эксперименты, они были сексуального характера?       – Что вы...       – Чем вы отличаетесь от человека?       – Ну, у меня есть острые уши и клыки...»       Крис широко улыбнулся, демонстрируя Анне четверку белоснежных клыков – два сверху, два снизу. В том, что Крис, попади он в подобную ситуацию, не стал бы жаться и мямлить, Анна не сомневалась, но выходило у него уж очень забавно. Женщина прихрюкнула и сползла со стула.       – Кстати, о ток-шоу... Не против, если я включу телевизор?       – Что, по мыльным операм соскучился? – усмехнулась домохозяйка. – Сколько ты там пробыл? Два года? Тогда Иден еще жива.       – Нет, – парень вежливо улыбнулся, – вдруг что-то важное скажут. Например, про злобного маньяка-убийцу, который разгуливает по городу.       – Включай, а еще лучше, в интернете посмотри – там информации больше, а мне, пожалуй, надо хозяйством заняться. Ты, если тебе что-то надо будет, не стесняйся, спрашивай.       Предоставив технику в полное распоряжение гостя, женщина ушла на кухню. Время до прихода семьи не бесконечно, а ей надо было еще как минимум прибраться и приготовить обед.       Как по телевизору, так и в интернете информация отсутствовала. Похоже, что объявить в розыск беглеца из полулегальной лаборатории так и не осмелились. Что же, это к лучшему, дышать можно чуть свободнее, решил Крис и, уже доведя курсор до крестика в правом верхнем углу, вернулся к поисковой строке, чтобы ввести ключевые слова, событий двухлетней давности. Уж больно интересно было узнать официальную версию, по которой эвакуировали целый пригород и развели там такую бурную деятельность, отлавливая его.