Хроники фарфоровой куклы - Беглец

      Свисающие с кровати босые пятки ритмично покачивались, в то время как любопытные серые глаза пристально следили за каждым движением демона. В этот раз вещи наотрез отказывались помещаться в сумке с которой они прибыли в крепость, но Крис упорно не хотел лишать ребенка привычных вещей и игрушек, а потому, несмотря на зловещее потрескивание швов, не оставлял пыток их туда запихать. Чем дольше у него не получалось, тем больше его раздражал подпирающий стену страж. Так что, когда раздался настойчивый стук в дверь, он готов был наброситься на любого, кто посмеет переступить порог. И тем больше было его облегчение, когда вошло не подкрепление и не смена, а Маэльэндиэль. Тот отпихнул с прохода обломок балдахина, сломанного демоном несколько ночей назад в порыве страсти, отпустил стража, официально взяв его обязанности на себя, и вальяжно сел на чудом уцелевшую кровать.       – Галандель проводит вас до того места, откуда привел, – сообщил эль-лест. – Но если хочешь, можешь дать ему любую другую точку назначения и он вас туда доставит.       – Не хочу, – хмуро отрезал Крис. – Ему не обязательно знать, куда я направляюсь.       – Понимаю, – серьезно кивнул Маэльэндиэль. – А мне скажешь?       – Тебе скажу, – демон смиренно вздохнул. – Да ты ведь и так догадываешься, что мы поедем в Огайо.       – Да, особняк там шикарный... Кире понравится.       – Именно. Там у него будет хоть какая-то свобода... Хотя, честно признаться, у меня на сердце тяжесть от мысли, что придется вновь переступить порог этого дома.       – Лучшего места вам не найти, а избегать его вечно, тоже не выход. Это действительно хороший выбор, – приободрил его друг. – Крис, я пришел не только попрощаться, но и кое-что обсудить.       По его тону демон догадался, что дальше речь пойдет не о повседневных делах и его планах. Он отложил вещи, сумку и встал выжидающе глядя на друга.       – Помнишь, мы на днях разговаривали о странных стечениях обстоятельств и вихрах судьбы?       Крис кивнул.       –Так вот, ты был не единственным, кто внезапно попал в неприятности. И ладно бы оказался посреди военных действий или катастрофы – на это наши амулеты настроены... Но нет. Другие тоже наблюдали внезапные исчезновения, атаки, будто из неоткуда, магические явления там, где их не должно быть. Когда мы поняли, что таких событий слишком много, чтобы списать их на случайность, мы стали опрашивать каждого свидетеля и как только у нас появлялись хоть какие-то подозрения, посылали на место происшествия агентов, собирать информацию. В твои миры тоже.       Маэльэндиэль замолчал, затем сделал пас и в воздухе появилось изображение института, в котором не повезло оказаться самому Крису.       – В их мире не было ни конфликтов, ни военных действий. Их развитие достигло таких высот, что большинство проблем, порождающих неравенство и ненависть, удалось решить. Нападать на здание института было некому. Тем более устраивать бомбардировку.       Маэльэндиэль сделал пас и в воздухе перед демоном появилась картинка. Еще один пас и она ожила:       – Посмотри внимательно на эти кадры с камеры наблюдения.       Первое время ничего не происходило. Ходили люди. Ветер трепал кроны деревьев. Чистое небо... Плавно сменилось чуть подергивающейся рябью. Крис подался вперед, чтобы не упустить ни крупицы происходящего. Некоторое время вновь ничего не происходило. Затем рядом с институтом упала первая бомба. Прежде чем упала вторая, Маэльэндиэль снова сделал пас и заморозил кадр. Ничего кроме ряби. Ни единого самолета, ни даже пролетавшей мимо птицы. Крис еще больше подался вперед и почти уткнулся носом в маленькую зависшую над землей бомбу. Не ракета... Бомба которая не могла прилететь издалека. Да еще с такими знакомыми очертаниями...       – Ух ты! Не видел их с середины двадцатого века! – наконец выдохнул он.       Маэльэндиэль кивнул.       – Нас это тоже заинтересовало. Поэтому наши агенты изучив историю этого места, выяснили, что во времена их второй мировой войны оно действительно попадало под бомбардировку и осмотрели миры, где время и место бомбардировок совпало с бомбардировкой университета.       – И как? – подбодрил его Крис.       – В одном из этих миров очевидцы говорили о чудесном спасении города и ночи, когда сброшенные бомбы просто исчезали не коснувшись земли и зданий. И пусть у них не было камер, готов спорить над городом было такое же свечение.       – Камеры? – удивленно переспросил Крис. – А что говорят свидетели?       – Ничего, – развел руками хранитель. – Свечение видно на камерах, но никто из свидетелей его не видел.       Крис на мгновение задумался, а затем медленно произнес:       – Разлом. Я видел нечто подобное в зоне аномалий на Ише. Только те разломы были в разы меньше и появлялись на считанные секунды.       Маэльэндиэль смерил его внимательным взглядом.       – Мы тоже предполагали, что-то вроде разлома в пространстве. Говоришь, ты уже видел нечто подобное?       – Да, – подтвердил Крис. – Сначала нарастающий гул, потом вспышка. Два мира пересекаются на долю мгновения и то, что оказывает в центре разлома переходит из одного мира в другой. То, что оказывается в сиянии сливается воедино. Но бомбы были в небе. Им было не с чем слиться и должно быть они тоже прошли через разлом... – он на мгновение задумался и добавил: – Правда я не слышал ничего, похожего на гул. И сияния не видел. Но я никогда раньше не сталкивался с такими большими аномалиями.       Маэльэндиэль кивнул и сменил картинку. Теперь в воздухе парила Астера и шарики отражающихся от нее миров, некоторые из которых были соединены красными линиями.       – После ряда таких происшествий мы составили карту, – пояснил он. – И оказалось, что миры пронизывают сразу несколько разломов, один из которых почти добрался до внешней границы вселенной. Что случится, когда он ее достигнет – можно только гадать. А еще вот, – он приблизил карту родного мира. – Большинство разломов берут свое начало где-то в районе Иши и это вполне соотносится с тем, что мы уже знаем об аномалиях...       – Большинство? – уловил подвох демон.       – Да, – Маэльэндиэль ткнул пальцем в регион возле Эадэль – обители эль-лест. – Несколько совсем свежих разломов берут свое начало где-то здесь. Это очень тревожная новость.       – А сейчас разлом исчез?       Маэльэндиэль покачал головой.       – Нет. Он все еще там и теперь уже невооруженным глазом видно, что в нем другое небо. То облака, то чистое небо вместо облаков. Иногда даже дождь идет из неба одного мира на землю другого.       – Что вы собираетесь делать?       – Ничего, – Маэльэндиэль пожал плечами. – Мы ничего не можем сделать с разломом и ничем не можем помочь жителям того мира. Но мы продолжим наблюдения. Просто я хотел, чтобы ты тоже знал о существовании этих разломов. – Он улыбнулся, взмахнул рукой и в ней появилась лютня. – Может, немного задержишься?       – Нет. Уговор был, что я как можно скорее покину цитадель.       – Я ее хранитель и разрешаю тебе еще немного задержаться. К тому же за тобой должок, – напомнил он. – Ты поцарапал своими крыльями мой драгоценный потолок и сломал не менее ценную кровать. А сейчас мне просто необходимо расслабиться! В отличие от тебя, я, как хозяин замка, отсидел весь этот фарс до конца...       Демон нехотя кивнул и взял инструмент.       – Только если ненадолго... и прости за балдахин – у меня давно не было женщины.       Маэльэндиэль махнул рукой, улыбнулся и вытянулся на кровати.       – Под твои песни очень хорошо думается, – признался он, – и они словно уносят с собой все заботы.       Вскоре к ним присоединилась Вика и скромно заняла табуретку возле трюмо, предварительно скинув на пол лежавшие там вещи.       – Спойте какую-нибудь песню эль-лест, – набравшись смелости подала голос и попросила девушка. – Очень хочется послушать, о чем поют высшие создания.       Эль-лест с демоном заговорщически переглянулись, достигнув негласного взаимопонимания, и Крис с пафосной миной стал перебирать струны. Сначала медленный проигрыш. Потом мелодия ускорилась. И наконец они на два голоса принялись орать народные и не совсем цензурные частушки.       – Ну я же серьезно просила! – обижено насупилась Вика.       – Мы тоже, – совершено серьезно ответил демон.       – Это наши народные, – заявил хранитель. – Люди их у нас позаимствовали.       Лицо девушки вытянулось и эль-лест не в силах более сохранять серьезный вид расхохотался.       – А чего ты хотела? – улыбнулся демон, отложил лютню в сторону и притянув к себе Киру принялся его тискать. – Чтобы мы пели о возвышенных вещах и тяжком бремени бессмертия? Чтобы песня была полна философского смысла? Нет, Вика, такие вещи надоедают даже самому большому зануде самое позднее через триста-четыреста лет. У эль-лест, вот, и болезнь такая есть: синдромом усталости называется. Это где-то между первой и второй сотней. Тогда им кажется, что они в жизни уже все познали, постигли истину и смысла жить дальше нет. Обычно, эта фаза проходит максимум за двадцать-тридцать лет.       – Но ты старше, а все равно ведешь себя как бесшабашный подросток, – заметила девушка.       Он пожал плечами:       – В каком-то смысле, я и есть неотягощенный жизнью подросток. Люди любят рассуждать о том, что вечность это слишком много, потому что жить вечно якобы скучно, но на самом деле вечность, это как раз достаточно, чтобы все успеть. Я не устаю от вечности. От одиночества и от того, что люди, среди которых я живу, умирают, да, но не от вечности. Взрослые люди ведут себя как взрослые потому, что осознают свою смертность и понимают, как опасен мир. Они становятся консервативными, потому что понимают, как один неверный шаг может навсегда сломать жизнь. А мне почти нечего бояться. Убить меня практически невозможно. Задержать надолго в темнице... Ну, так ни одна тюрьма не вечна. Даже если я посижу там век, другой, то в общем-то ничего не потеряю, потому что вечность, она на то и вечность, что сколько бы ты времени не потерял впустую, впереди остается все такая же вечность. Это как боязнь высоты – человек боится ее, потому что боится упасть и разбиться, а у меня есть крылья. Я могу падать столько, сколько захочу и со мной ничего не случится. Я могу гулять по ночным улицам не боясь маньяков и грабителей. Могу заниматься экстремальными видами спорта не боясь остаться калекой. Человеческие условности не имеют для меня значения. В вашем обществе я проживаю множество жизней и могу спокойно потратить одну на то, чтобы побыть шутом, а другою просидеть на королевском троне. Мне не надо принимать сложных решений вроде того, какую профессию выбрать. Я могу попробовать все. Мне нравится смотреть, как постепенно развиваются технологии. Как мониторы начинают все меньше мерцать, как фильм из слайд-шоу становиться живым. Меня не тяготят заботы о собственном будущем и не надо беспокоиться о том, чтобы как можно больше успеть за отпущенный срок. Я могу жить моментом. Нет, не так... Я должен жить моментом, – поправился он. – Если я начну задумываться о прошлом, будущем и прочих «важных» вещах, моя жизнь станет мрачна и невыносима. К тому же...       Внезапно демон изменился. С него исчезли все эмоции и бледное лицо застыло, словно маска. Все тело неестественно выпрямилось и потеряло те капли едва уловимых движений, которые отличают человека от робота и все тот же, но совершенно бесцветный, голос добавил:       – Если я перестану себя так вести, люди будут меня боятся. Мой внешний вид перестанет соответствовать моему поведению, а люди больше всего бояться тех, кто одновременно похож на них, но чем-то неуловимо отличается. Я выгляжу как подросток и именно такого поведения от меня ожидают. С другой стороны, я уж настолько привык изображать человека, выражая свои мысли через мимику и жесты, что делаю это, даже когда никого нет рядом.       Девушку пробрал суеверный ужас и она, неожиданно для себя, ощутила всю глубину зловещей долины – именно сейчас перед ней сидел настоящий Крис. Такой каким он был без маски человечности. Еще один короткий миг и он снова стал прежним задорным парнем с затаенной печалью в зеленых глазах. Маэльэндиэль почувствовав витающую в воздухе неловкость сменил тему:       – Знаешь, я тебе завидую. Ты сейчас уйдешь, а мне с этим еще несколько лет разбираться, – посетовал он. – Скорее бы все закончилось.       – Да, спасать мир это тебе не по тайским проституткам гулять, – ехидно заметил демон.       – Тоже мне, высшие создания, – выдохнула девушка, – вы что, еще и по проституткам вместе гуляли?       – Было дело, – подтвердил Крис.       – Еще одна неудачная попытка вытащить кое-кого из депрессии, – нехотя пояснил Маэльэндиэль.       – Ну, я бы не назвал ее совсем неудачной, – поспешил утешить друга Крис. – Повеселить тебе меня удалось, хоть и не так как ты планировал.       – Да уж... – пожал он плечами, – Чего только в жизни не попробуешь. Только давай без подробностей, а то перед Кирой неловко...       – Представляешь Вика, заявился ко мне как-то достопочтенный хранитель, – принялся рассказывать демон, – и говорит: «Хватит хандрить, поехали в Таиланд. Там море, пляж, девушки...». Я стал отнекиваться: «Солнце ненавижу – для кожи вредно. Бабы – не интересуют, их и так хватает». Но, в итоге, он меня уговорил и мы поехали. Первые дни мы гуляли, купались, осматривали достопримечательности и все такое. Потом дело дошло до... знакомства с местными жителями. Не то, чтобы мы их искали, скорее они нас нашли. И Мэльэндиэлю одна особа так приглянулась, что он ничего слушать не хотел, мол если уж проститутка, то пусть будет эта и отправился с ней в комнату... Только вот в Тайланде все не так однозначно. Дама оказалась с подвохом, а наш многоуважаемый хранитель придерживается исключительно «традиционных» взглядов. Так что по приходу в гостиницу вышел у него небольшой конфуз, о котором крики и мат оповестили всех постояльцев.       – Они что, действительно так на женщин похожи? – хихикнула девушка, представляя себе вываливающегося из номера, матерящегося «эльфа» в распахнутой гавайской рубашке и с округлившимися от изумления глазами.       – Только с непривычки, но Маэльэндиэль редко имеет дело с людьми. Тем более, что катои, высокие и худые, больше похожи на девушек эль-лест, чем низкие и круглые тайки. И кстати рубашки не было... – уловив яркую ассоциацию в Викином воображении добавил демон. – Вообще ничего не было...       – У меня не только с людьми, но и со шлюхами опыта значительно меньше, – не остался в долгу друг.       – Физиологическая потребность, – развел руками Крис и ловя скептический взгляд девушки, подразумевающий нечто в духе «знаем мы вас мужиков», добавил: – Мы хищники, с ярко выраженными охотничьими инстинктами, а регулярное совокупление понижает естественную для нас агрессию. Так что мы или жрем, или трахаемся. Второе для окружающих безопаснее.       – Вот она – настоящая мужская дружба! – рассмеялась девушка.       – Жена страшно ругалась, – посетовал хранитель.       – Еще бы!       – Да не из-за измены. К ней мы относимся философски – нельзя против себя идти. Не хорошо это когда живешь так долго. Только ведь одно дело по влюбленности завести роман, а совсем другое – услуги за деньги. Я ее потом несколько месяцев убеждал, что поехал туда исключительно ради друга.       – А где она сейчас? Почему я ее ни разу не видела? – удивилась Вика.       – Увы, но она слишком любит настоящую жизнь, а здесь нет ни ветра, ни звезд. Здесь все мертвое. Так что мы часто навещаем друг друга, но живем порознь.       – Ты по ней скучаешь?       – Скучаю. Но у нас впереди еще целая вечность, а сейчас я нужен здесь. Особенно теперь, когда мы заключили некое подобие союза с демонами. Пришло время перемен. Мы многие тысячелетия жили по устоявшимся правилам и традициям, но и мы, и демоны устали жить в состоянии холодной войны. Только с Самаэлем мир невозможен. А значит в ближайшие столетия будет уже настоящая война. Сейчас мы будто бы проживаем последние дни перед бурей, которая никого не оставит в стороне, и кто знает, как долго это затишье еще продлится.       – А знаешь, что из этого следует? – поинтересовался демон.       – Что?       – Нам пора уходить. Не хочу оказаться между молотом и наковальней, когда все начнется всерьез. Одно дело, помочь вам и себе тихо рыща по другим мирам и совсем другое сидеть здесь без дела, чтобы потом попасться под горячую руку совета, когда тот начнет во всех и вся видеть заговоры и предательство.       Демон встал, поставил доселе переброшенного через плечо ребенка на пол и овел тоскливым взглядом набитую сумку, а так же возвышающуюся рядом гору не поместившихся вещей.       – За что же ты так не любишь магию, что готов потратить несколько часов на укладывание вещей в сумки, вместо того чтобы отправить их в небытие и забыть до востребования? – удивился эль-лест.       – За то же, за что и твоя жена. Мне приятнее решать проблемы обычным путем, не прибегая к магии по каждому пустяку. Впрочем тебе этого не понять – междумирье твоя большая любовь и твой конек.       – Именно так, – улыбнулся хранитель. – Не могу представить себе нечто прекраснее нежели создавать своими руками искусственные миры.       – И сколько бы ты над ними ни думал, сколько бы ни старался, они все равно не оживут. Когда я пользуюсь междумирьем для перевозки вещей, мне кажется, что частичка их умирает, ведь любая вещь живет своей историей. Каждая царапина, каждый надлом рассказывает о ее прошлом. А пока она между мирами время для нее стоит...       – Обрати внимание Виктория, – рассмеялся Маэльэниэль. – В этом весь твой начальник – он придает куда больше значения вещам, чем людям.       – Возможно потому, что они при должном уходе живут дольше и меняются медленнее, – смущенно улыбнулся Крис озадаченно разглядывая то, что он собирался взять на Землю. ***       Пару часов спустя, когда вещи все-таки были распиханы по сумкам или отправлены в пространство между мирами, пришло время расставаться и они спустились во двор, где их уже ждала Марика с Галанделем, который незамедлительно занялся порталом, все так же надменно поглядывая мимо демона. Еще пятнадцать минут и пестрая компания стояла на заснеженной поляне лесопарка.       Демон не счел нужным прощаться с кровным врагом и, молча оставив сумки служанке, направился прочь – туда, где сквозь ветки деревьев виднелся отдаленный свет фонарей. Вика и Кира, не нарушая напряженного молчания, поплелись следом. В этот раз Крис шел медленно и они успевали за ним, не смотря на то, что то и дело проваливались в сугробы. Вот только едва компания из двух демонов, человека и химеры достигла края поляны, как их спины догнал оклик.       – Постой!       Крис обернулся и замер в ожидании, но вместо напутственных слов эль-лест сделал пас и в его руке сверкнул меч.       – Пришло время покончить с этим, – не растрачивая время на церемонии он тут же сорвался с места.       Ни девушка, ни химера не успели заметить, как демон в ответ ему развернулся, на ходу выхватывая оружие из междумирья. Зазвенела сталь – меч наткнулся на широкое лезвие глефы. Вика взвизгнула от неожиданности и едва успела поймать рванувшего к месту поединка Киру за капюшон. Создание света и Создание тьмы в бешеном вихре закружились по заснеженной поляне. Даже демоница едва успевала следить за их движениями.       Вика нервно потерла варежку о варежку и поплотнее прижала к себе малыша. Им с Кирой ничего не оставалось, кроме как молча стоять, смотреть и надеяться, что их друг не проиграет.       – Знаешь в чем твоя беда? – глухо поинтересовался Крис, поднимаясь после очередного кувырка в сугроб. – Келефиндель ненавидел жестокость и насилие. Он ненавидел, когда я убиваю. Пока он был жив я не мог тебя убить, потому что твоя смерть причинила бы ему боль. Но теперь он мертв. А я... я демон – мне нравится убивать, потому что нет на свете чувств ярче предсмертной агонии.       Он перехватил глефу поудобнее и по круговой траектории, медленно, словно играя, двинулся вперед. Эль-лест и астар закружились в новом, стремительном танце. Последняя битва ангела и демона. Архангел Гавриил против демона Люцифера. День и ночь. Прекрасные и сильные Перворожденные создания, только и выжидающие, что противник совершит ошибку, раскроется и они смогут нанести удар. Страшный, пробирающий до мозга костей и одновременно прекрасный танец двух воинов, оттачивавших свои навыки тысячелетиями.       Выпад, блок, ответный удар. Все так быстро, что Вика видела только кружащий сгусток теней, на снегу. Кое-где белое покрывало окрасилось алыми каплями. Девушка не знала на что надеяться: не смотря на всю симпатию к демону, «эльфа» ей тоже было жалко. За время ее прибывания в крепости она успела поговорить не с одним представителем его вида, а с некоторыми даже подружилась. Она слышала много самых разных предостережений и историй про своего нового, так нелюбимого ими друга. Развеять симпатию девушки, подпитываемую чувством вины и долга Светлые не смогли, но и первую неприязнь к эль-лест, вызванную подозрительным отношением к гостям, она утратила.       Раздался тяжелый удар и из кружащего по поляне шара, вылетел и кувырком прокатился по снегу Галандель. Теперь мужчина тяжело дышал и держался свободной рукой за окровавленное плечо. От привычно-надменного взгляда ничего не осталось и у Вики в голове наконец сформировалась мысль, внезапно сложившись из подслушанных разговоров. Мысль, которая все это время не давала покоя. Она сорвалась с места да, то и дело проваливаясь в сугробы, заспешила к демону.       – Постой Крис! Я кое-что поняла! Выслушай меня!       Демон замер, не спуская с врага взгляда и не выпуская оружия, но обратил свое внимание на биолога.       – Тебе этого не понять, – продолжила тем временем девушка. – Потому что ты не знаешь, что такое угрызения совести, но если ты сейчас убьешь Галанделя ты сделаешь ему одолжение! Он начал этот поединок, не чтобы избавиться от тебя, а потому что чувствует вину за смерть лучшего друга и хочет искупить ее. Более того: он не просто ищет искупление! Он виноват и перед тобой, за то, что отнял единственного, близкого человека! Крис, ты слышишь?! Он начал поединок не из-за вашей вражды и не из-за Келефинделя, а из-за тебя! Чтобы смягчить твою утрату чувством выполненного долга!       – Что?! – демон обескуражено посмотрел на многовекового врага, замахнулся и со всей силы нанес удар, в последний момент развернув лезвие плашмя.