Лотар

– Он думает, что может приходить ко мне и требовать золото! Я что, похож на монетный двор?! – Он занял прошлой осенью у меня десять бушелей зерна. Это не подарок! – Я… – Заткнитесь, – вздохнул я. Рутина феодала начинала мне надоедать. Эта парочка крестьян конфликтовала уже несколько месяцев, и кульминацией их отношений послужило вчерашнее нападение крестьянина Иво на жену крестьянина Барта. По словам этого самого Барта, Иво не только ударил его жену, так еще и попытался ограбить дом. Последний же все отрицал, признаваясь лишь в ударе. «Чавой это она на меня с вилами прыгать стала?!». Да уж, тут бы любой ударил. – На каких вы условиях договаривались? – Десять бушелей да еще парочку в счет лихвы. – Это так? – Я ж верну! Я ж не отказываюсь! Но в следующем году. Милорд, вы же сами знаете, какой неурожай нынче. Не могу я все отдать, помрем же с жинкой-то! – Да я ж помру, милорд, к тому году-то! – взорвался Иво. – Кто угодно помереть может, а он до следующего года все откладывает… Я покачал головой. До чего же они тупые. Один жадный, как варантский ассасин, второй просто неумеха, раз второй год подряд получает неурожай, имея не самый плохой участок. Решение пришло само. – Возьмешь свою дюжину бушелей из замковых запасов, и забудешь о долге. Ясно? – Иво кивнул. – Теперь ты, Барт... Второй крестьянин рестьянин судорожно сглотнул. – Сегодня мои слуги осмотрят твой дом. Уж поверь, все тайники они найдут. Теперь ты должен мне, и должен уже пятнадцать бушелей. Это пока что. А если слуги найдут запасы… – Нет, милорд! – …тогда твой ежегодный налог вырастет в полтора раза, – продолжал я как ни в чем не бывало. – Понял? Крестьянин угрюмо кивнул. Похоже, какие-то тайные запасы у него все-таки были. Но ничего, ничего. Обман и наглость надо наказывать. Прогнав крестьян, я отдал необходимые распоряжения и отправился на тренировочную площадку – слишком давно я не упражнялся с мечом, а хорошее оружие, как любили говорить рыцари-ветераны, не должно висеть на стенке. Тоже касалось и воинов Инноса. Замок приходил в упадок, и я это видел невооруженным глазом. Несмотря на всю хозяйственность и все старания отца, отсутствие золота не переставало быть отсутствием золота, и кое-где уже виднелись посеревшие и даже подгнившие доски, ветер трепал на башне уже порядком изорвавшийся флаг, а подъезды к замку утопали в грязи. Как бы я не гонял слуг, их сил не хватало на то, чтобы обустроить все или хотя бы привести в порядок. На наем новых слуг денег у меня не было. Тренировочная площадка пребывала в запустении. Я несколько дней не выходил на нее, и, разумеется, никто из прислуги даже не подумал привезти нового песка. Кто-то явно получит несколько приличных розг завтра утром… Многие из крестьян или слуг не считали меня лордом. Они с удовольствием или страхом приходили ко мне, выпрашивали что-то, жаловались, получали наказания, но уважать… Я не чувствовал от них уважения. Не работали ни запугивания, ни умасливания. Я не понимал, почему так получалось. Я старался во всем подражать отцу, но выходило неизменно хуже. Что-то было не так. За всеми этими мыслями я и не заметил, как минул целый час тренировки с мечом. На одних лишь инстинктах и отточенных за годы работы движениях я рубил тренировочным мечом манекены, практиковался в перемещении и оттачивал многочисленные приемы, которым научился за время, проведенное в Ордене. – Лотар! – Да? – я прервал пируэт посередине и с неудовольствием посмотрел на Эйлис, вышедшую во двор. – Вечер уже, – проворчала жена. – Пойдем ужинать. – Я не хочу. – Не ври мне, Лотар, - строго сказала Эйлис. Почувствовала, черт возьми, власть в доме. – Я знаю, что хочешь. Хватит грязь месить, пойдем. Выругавшись сквозь зубы, я поставил свой тренировочный меч на стойку и, не переодеваясь, направился в трапезную. Теперь я сидел во главе стола. Непривычное ощущение, признаться, но к нему я за несколько месяцев, прошедших после свадьбы, уже успел приспособиться. Еду подала молчаливая служанка, которая сменила Гретту. Она мне не слишком нравилась – ее нанял мой отец, чтобы я не отвлекался от выполнения супружеского долга. Наивный… Эйлис уже сидела за столом, угрюмо глядя на меня. – Ты что-то хочешь сказать? – Да, я хотела, но… – Что? – Я хотела, чтобы… Не знаю, как сказать. – Я не знаю тем более. Гре… - осекся я на полуслове. – Лора, мать твою, какого черта все холодное? – Простите, милорд, – защебетала служанка, и принялась носиться, как снеппер в клетке, с такой скоростью, что я не успевал за ней следить. Все закончилось разбитой тарелкой. – …! Убери здесь все …! Какого черта ты творишь? Тебя где учили?! – Простите, пожалуйста, – почти заплакала служанка, пытаясь голыми руками убрать осколки тарелки, плавающие в неприятной консистенции жиже, некогда бывшей моим ужином. – Лора, успокойся, и принеси новую тарелку, – вмешалась Эйлис. – Уберешь, как мы закончим ужинать. – Какого черта ты встреваешь, женщина?! – Лотар, тише, пожалуйста. Хватит скандалить на пустом месте, правда. Лора, иди, принеси ужин в новой тарелке. Я сам наполнил себе стакан вином и залпом выпил его. Настроение было ни к черту. Я жалел, что в замке не было кальяна, к которому я пристрастился в Венгарде. Безвредный – ведь не мог же обычный дым нанести мне вред. Он не питал меня опьянением, а лишь расслаблял. Оставалось довольствоваться лишь стрельбой из арбалета и многочасовыми тренировками с мечом. Когда нерадивая служанка наконец соизволила принести еду, Эйлис отослала ее прочь и тихо сказала: – Я хотела с тобой поговорить кое-о-чем. – Это я уже слышал. Что именно? – У тебя… у нас с тобой будет сын. Я едва не выронил ложку из рук. Ну и новости! – Ты уверена? Эйлис коротко кивнула. – И в том, что будет сын, уверена? – Нет, но я чувствую это. Да и… – она едва слышимо усмехнулась. – Вероятность угадать велика. – Это точно… – сказать, что я был обескуражен, ничего не сказать. – И… Давно? – Я это поняла три или четыре дня назад. Сегодня я полностью удостоверилась, но все никак не могла тебе сказать. – Хорошо… - протянул я, забыв совсем о еде. – Думаю, родители будут рады. Особенно мои. А твои… - Матушка обрадуется, Лотар, – улыбнулась Эйлис. Глаза ее искрились. – Насчет отца… Я не могу за него сказать. В последнее время он слишком обеспокоен. У него дела по всему континенту, и они, наверное, не клеятся. Меня не посвящают в детали. Конечно, дура, тебя не посвящают в детали. Кто ты такая, чтобы хоть что-то понимать в искусстве торговли? Даже Хаген, которого я считал далеко не глупым человеком, считал эту сферу слишком мудреной. А уж если Хаген старался не лезть туда, то что сказать про мою дуру-жену? Я пожал плечами и съел одну ложку. – Лора, мать твою! Подогрей снова! Мысль о наследнике не покидала мою голову. Это было странное ощущение. Буквально год назад я сам был еще ребенком, который жил в родительском доме. Скоро у меня у самого будет ребенок. Будет ли? Несмотря на худобу, Эйлис была сильной физически и, по словам лекарей из Венгарда, вполне могла вынести не одного ребенка. Я им верил. Как его назвать? Может, в честь отца? Нет. Или в честь лорда Манфреда? Или в честь Хагена, чтобы высказать благодарности за оказанные услуги? Хм… Впрочем, к черту. Пока не родится, придумывать и продумывать что-либо смысла не было. Я глубоко вздохнул. Замок спал. Только пара караульных у ворот болтала на стене о весеннем половодье. Ворота были заперты, а в крепости Фаринга наверху, в горах, горели огни. Может, мне стоило вступить в ее гарнизон? До дома недалеко, и я знал всех служивших там паладинов – многие из них часто захаживали в гости к отцу. Шансов на развитие карьеры в Ордене там особых не было, разве что пара особо жестоких карательных экспедиций, направленных против орков южного Нордмара, могла в этом как-то подсобить. Впрочем, ладно. На улице похолодало, и я покрепче закутался в свой плащ, после чего вернулся в помещения замка. Уборщик и печник, ответственный за отопление, противно храпели под лестницей. Подниматься наверх, в покои, мне совершенно не хотелось, и я направился в трапезную. Лора давно уже убрала все последствия кривости своих рук, и ни на кухне, ни у стола ее не было. Хм. Ну и где же… Ага! Я услышал тихое пение, доносившееся из комнаты прислуги. Там же горела восковая свеча из тех, что моя семья использовала для освещения залы во время встречи гостей. Отец, если бы увидел подобное, немедленно бы высек служанку на ближайшей скамье. Лора что-то вышивала на белом полотенце, мурлыкая под нос популярную в Фаринге песенку про пьяного лесоруба. У нее, оказывается, был довольно красивый голос, и я даже ненадолго замер в дверном проеме, наблюдая за ее работой. Впрочем, продолжалось это недолго. Вскоре она заметила меня, тут же выронив пяльцы из рук, и попыталась погасить свечу, немедленно принявшись извиняться: – Простите, милорд, я думала, это обычные свечи. Я даже не… – Заткнись ради Инноса, Лора. И не смей гасить свет. Лора послушно кивнула, и подняла пяльцы с пола. – Что вышиваешь? Служанка протянула мне вышивку. На ней был дракон на дереве… Да твою же… – Других рисунков не было? – Мне всегда нравился ваш герб, милорд. Я подумала, это выйдет красиво. – Это выйдет красиво. Просто я не люблю драконов. Они вымерли сотню лет назад, если не больше. С тех пор их никто не видел. – Как скажете, милорд. – Это не я сказал, а древние книги, которые написаны не нами. Я пришел извиниться, - неожиданно для самого себя произнес я. Лора непонимающе подалась вперед. – Милорд? – Да. Накричал, ругался… Погорячился, бывает. Но ты больше не роняй ничего, поняла? – о боги, что я несу?! – Да, милорд… – протянула служанка. Я молчал, не зная, что сказать. Комнатушка у Лоры была совсем скромная – два на два шага, с узкой кроватью и плохо сколоченным сундуком. Узкая бойница, заменявшая окно, была закрыта деревянными ставнями. Внутри было прибрано, и ни капли того отвращения, которое я испытывал, заходя, например, в караулку к стражникам, комната не вызывала. Я перевел взгляд на Лору. Миловидная, синеглазая, черноволосая, с не самыми тонкими чертами лица, но что взять с крестьянки? Она привлекала меня куда больше Эйлис, и, черт возьми, почему я обязан был жениться именно на знатной или богатой? Какая разница, от какой женщины рождаются дети? Валдфласс – моя фамилия, и от жены она не зависит. Лора была уже в одной камизе, ее волосы были распущены, а из-под подола выглядывали стройные загорелые ноги. Заметив это, она попыталась было одернуть одежду, но я уже принял решение. Я отобрал у нее пяльцы и швырнул их на крышку сундука. Саму Лору я резким движением развернул и упер ее лицом в подушку, набитую хорошим пером. Она попыталась было вырваться. – Милорд! – Заткнись! Это была не Гретта. Та прекрасно понимала, кто она и что от нее требуется. Лора пыталась сопротивляться, не осознавая, что она, по сути своей, в этом замке лишь грязь под ногами, инструмент для осуществления мерзких желаний. Держа ее за волосы, я схватил рукой обе ее кисти, а другой задрал подол. Вырвавшийся крик девушки поглотила подушка. Она не хотела, но ей ничего не оставалось, кроме как смириться. Ей не нравилось, и, когда я ее перевернул, она попыталась вырваться и убежать. Дурочка… Я побеждал двухметровых бугаев с мечами в руках, что же я, не справлюсь с мелкой девчонкой? Лора отвернулась от меня, лицо ее было покрыто слезами. Она уже не кричала – она понимала, что это бесполезно. Это было лучше, чем с Эйлис. Несмотря на все сопротивление, в Лоре чувствовалось что-то, чего я не мог найти у своей жены. Что-то… Она плакала, захлебываясь собственными слезами и горем, лежа на сбитой кровати. Я сел рядом с ней. Лора отвернулась к стенке, и плечи ее крупно дрожали – она даже не пыталась прикрыться, понимая, что более стыдно ей уже не будет. – Ну-ну, не реви, - я попытался погладить ее по плечу, понимая, что проявляю к ней совершенно ненужное сочувствие. Она служанка. Она – никто. Она должна принимать то, что произошло, как подарок, а не как позор. Но я ничего не мог поделать с собой. – Слышишь? Не реви. Никому об этом не рассказывай и все. Завтра получишь небольшой кошелек с золотом и пару выходных. Хочешь платьев купить? Или украшений каких… Слышишь? Лора кивнула, но рыдать не перестала. У нее был муж. Безмозглый баран, сгинувший в лесу спустя неделю после собственной свадьбы. Именно после этого случая она и пришла на службу ко мне в замок. Возможно, она надеялась вновь выйти замуж за кого-то из моих слуг. Возможно. Пока что на нее глаз положил лишь лорд. И это был лучший вариант для нее. Я не собирался нарушать данного мною слова. Я обещал золото – я его дам. Лора мне нравилась меньше предыдущей служанке, но, к удивлению своему, я относился к ней лучше. Эйлис же… Эйлис была просто женой, частью сделки, заключенной моим отцом. Я относился к ней холодно. Конечно, она со временем училась делать мне хорошо, да и сейчас она носила под сердцем моего ребенка, но… Она не вызывала у меня никаких чувств. Мы даже спали не всегда в одной постели. Наверняка бы она посчитала то, что я только что сделал, предательством. Устраивать скандал для нее не имело смысла, но мозги Эйлис были слишком сильно запудрены сборниками миртанийской лирики, романами и песнями менестрелей. Настоящая жизнь была устроена по-другому. Оставив Лору наедине с собой, я вышел на улицу. Настроение у меня резко улучшилось, и я даже захотел подняться в спальню к жене, как вдруг услышал шум у ворот. Прибыл гонец, по ошалевшему взгляду которого я понял, что вести прибыли срочные. Помахав фонарем перед моим лицом (за что он немедленно получил увесистого пинка), гонец отдал мне помятый свиток, скрепленный печатью дома Валдфлассов. Это было письмо от отца. «Лотар, у меня для тебя ужасные известия…» Я поднял глаза. Твою мать…