Лючино испытывал высшую степень раздражения, когда возвращался на Изнанку. Проигрыш знатно задел его самооценку, учитывая, что раньше все обходилось хотя бы ничьей и узников всегда удавалось вернуть. А тут такое… Упустил отличный шанс вернуть не только Бегуна, но и двоих из группы сбежавших. И все из-за чертового Наемника, не захотевшего жертвовать собственной свободой. Он еще не вернулся в свой человеческий облик и так даже было лучше. По ряду причин.
Кресло уже вернулось с полигона обратно и силой усаженный в него Наемник был на грани обморока. И дело не только в способе, которым его вернули, на нем явно сказывались раны. Сдерживая в себе желание вогнать охотничий нож поглубже в его грудь и забыть о нем, как о страшном сне, Рептилия отцепил его от кресла и потащил следом за собой, даже особо не церемонясь, и по итогу он нес его чуть ли не волоком по земле.
— Отпусти, ублюдок!
Наиб с яростью посмотрел на ящера и попытался ударить его, но вышло совсем плохо. Руки почти не слушались его. А вот хлесткая пощечина от Охотника была более чем сильной. Обжигающая и болезненная, она легко оставила еще несколько сильных царапин на его щеке, едва не повредив глаз и рассекая губу. Наиб вскрикнул и схватился за лицо.
— Помалкивай! — рявкнул на него Лючино, злобно шипя сквозь зубы. — Твое счастье, что мне нужно доставить тебя живым.
— Попытаешься убить меня и Хастур с тебя три шкуры спустит! — злобно процедил Наемник, убирая руку и сплевывая кровь, попавшую в рот.
Еще один удар, на этот раз не особо сильный, но меткий и прямо в солнечное сплетение, отчего он тут же закашлялся.
— Я кому сказал молчать?!
Схватив Наемника за шкирку он снова потащил его за собой, пока не пришел в знакомый подвал. Оставшиеся здесь пленники тут же прильнули к решеткам, чтобы увидеть, что происходит и было видно, как некоторые едва сдержали вскрик. Счастливчик и вовсе не стал сдерживаться и испуганно охнул, увидев Наиба в руках Рептилии. Ящер открыл дверь его камеры и с силой втолкнул Наемника внутрь, отчего он едва не стукнулся головой об свое подобие кровати и замер, хрипло дыша от боли.
— Я с тобой поквитаюсь на следующей Игре, мерзавец, — Рептилия скалисто улыбнулся. — И уж поверь, я сделаю все, чтобы она была Особой.
— Достаточно, Лючино.
Голос, раздавшийся от дверей заставил его вздрогнуть и обернуться. Ну конечно, Хастур лично пришел в темницу, чтобы удостовериться, что его наказ был выполнен. А может чтобы проверить, кто еще смог вернуться кроме Наемника. Лючино был бы спокоен, окажись он один, однако компанию ему составили Джозеф и Джек, который пристально наблюдал за Охотником. За спиной Фотографа застыл Бальзамировщик, дрожащими руками сдерживающий свой чемодан. Он также как и остальные Выжившие был напуган происходящим, но старался сдерживать свои эмоции.
— Игра окончена, нет смысла сейчас осуществлять бессмысленное насилие, — все четыре глаза Хастура пристально смотрели на Рептилию и недобро щурились. — Помни, чем это чревато.
— Д-да… Простите, лорд.
Пришлось собрать всю свою выдержку, чтобы успокоиться. И это принесло свой успех — его облик снова возвращался к привычному. Чешуя пропала, оставив лишь несколько проплешин на коже, рост заметно уменьшился, а глаза стали более походить на нормальные. Пару раз глубоко вдохнув и выдохнув, Де Росси уже снова был собой, и отошел от двери подальше, чтобы не слышать и не видеть Наемника, который явно хотел высказаться, но в присутствии уже четырех Охотников благородно держал язык за зубами и наблюдал.
— Я сделал как вы и велели. Петля не закрылась. Но к сожалению гроб я там не нашел, хотя и подозреваю, где он может быть.
Никто не промолвил ни слова, однако Майк, стоявший у дверей чуть сильнее стиснул решетку руками и побледнел. Счастливчик и Нортон испуганно переглянулись.
— Это уже что-то, — Божество медленно кивнуло. — У нас будет достаточно времени, чтобы все там обыскать.
— Когда отправимся? — деловито спросил Джек со смешком. — Я уже слишком засиделся без дела. Хочу наточить когти.
— Терпение, Джек, мы все успеем. Тем более, что ты не один этого хочешь. Решим на общем голосовании.
Эти ленивые переговоры Охотников только добавляли напряжения в атмосферу, тем более, что ничего важного для Выживших они так и не сказали. Хотя многие надеялись, что это все потому что им удалось сбежать. И судя по тому, как был взбешен Лючино на его Игре именно так и случилось — остальные трое успешно вырвались на волю. Но вот что с Особой Игрой? Почему никто ничего не говорил про нее?
— Почему вернулся только Наиб? — первым не выдержал Нортон и прислонился ближе к решетке. — Было же две Игры! Что с Хосе и Фредди? Вы ведь знаете, что случилось, разве нет?
— Адвокат погиб на Особой Игре.
Слова Джозефа прозвучали как гром среди ясного неба, даже Наиб дернулся и сел, тупо уставившись на дверь. Как бы сильно они не недолюбливали адвоката, он все-таки был таким же узником как и они. И услышать такие новости… Было очень неприятно.
— Это точно известно? — тихо спросил Эзоп, глядя на Фотографа и чуть выступив вперед. Было видно, что новость и его сильно поразила.
— Наверняка, — Хастур тихо цыкнул. — Всем вам было известно, что происходит, когда вы заходите за дверь, отмеченную часами. Ну, у него был шанс, и он им не воспользовался. Что касается судьбы Офицера — она неизвестна. Я не могу точно сказать, что с ним, возможно он провалился в коридоры Безвременья. Далее решать Изнанке.
— А еще двое? — как бы между прочим спросил Лючино.
— Романист и Художник сбежали. Так доложил Судья.
— Там был Художник? — за маской у Джека не видно было эмоций, но по голосу было слышно, как сильно он удивился этой новости. — Вот это да! Парень не перестает удивлять! Сбежать отсюда, столько времени скрываться, так еще и выбраться с Особой Игры! Да еще и новоприбывший снова выскользнул.
— Это еще одна тема, которую нам надо обсудить, — Хастур переглянулся со всеми. — Но не здесь и не сейчас. Лючино хорошо постарался и дал нам шанс исследовать петлю, в которой они прятались, думаю там мы найдем больше подсказок. А пока давайте оставим Выживших в покое. А тебе надо как следует отдохнуть, — сказал он Де Росси и чуть улыбнулся. — У тебя была непростая задача. Дальше разбираться будут другие.
Предложение было встречено одобрительными кивками. Лючино даже бровью не повел, когда его похвалили и скромно откланявшись, удалился прочь. Эзоп смотрел ему вслед, поджав губы, старая обида на бывшего друга была все еще очень сильной, чтобы спокойно к нему относиться.
— Лорд Хастур, — Бальзамировщик повернулся к Божеству и чуть склонился. — Позвольте мне осмотреть Наиба. Он явно не в лучшей форме.
Даже не видя Наемника, он понимал, что тот наверняка не отделался парой ссадин и синяками, а будет явно что-то посерьезнее. Это понимал и Джек, который видел капли крови по пути вниз и только глубокое уважение к Хастуру не позволило ему наброситься на товарища-Охотника, хотя желание было более, чем большим. Божество бегло посмотрело на дверь, из-за которой доносилось напряженное дыхание и коротко кивнул.
— Не возражаю. Если хочешь, можешь взять кого-нибудь в помощь из присутствующих здесь Выживших.
Взгляд Карла сам собой остановился на двери Нортона, продолжавшего смотреть на собравшихся. Поняв его безмолвный намек, Джозеф подошел к камере Старателя и открыл дверь, после чего щелкнул пальцами. Цепь слетела с его ноги.
— Только без фокусов, — строго предупредил он его. — Бросишь хоть один из своих магнитов и больше никогда и никуда не выйдешь.
— Понял.
Благодарно кивнув Эзопу, он вместе с ним подошел к камере Наиба и зашел внутрь, после чего фотограф запер их снаружи. Джек достал из кармана свои часы и показал время Хастуру. Тот коротко кивнул и направился к выходу из подвала, попросив Охотников следовать за ним.
— Пусть пока побудут наедине. Идемте.
С уходом Охотников из подземелья напряжение в комнате сразу стало чуть менее серьезным, сменяясь общей тревожностью. Тихо выдохнув, Эзоп и Нортон быстрым шагом подходят к Наибу, помогая ему принять устойчивое сидячее положение и не причинить дополнительно еще больше боли, чем уже было. Одного беглого взгляда Карла на Субедара было понятно, что тут он точно не обойдется ни парой пластырей, ни стандартной повязкой, учитывая, что одна из штанин почти до колена пропиталась кровью, даже несмотря на повязку, а по рукам и лицу шли большие красные полосы. Порванная когтями Лючино губа все еще слабо кровоточила, а царапины возле глаза угрожающе припухли.
— Первым делом обработаю мелкие царапины, — вздохнул Эзоп, открывая чемодан и доставая из него бинты и антисептик. — Наиб, только честно, пожалуйста. Как ты себя чувствуешь?
Хотелось очень сильно сострить на такой комментарий, но Наемник слишком сильно устал, чтобы ругаться. Тем более, что действие морфина, который ему ввел на Игре Лука плавно подходила к концу и боль усиливалась. Нортон с тревогой сидел рядом и осторожно держал его за руку, его била мелкая дрожь.
— Средней паршивости, — выдохнул Наиб и чуть сжал ладонь друга в своей. — Там на Игре был Лука. Он мне укол морфина сделал, но похоже, меня начало отпускать. Больно…
— Бальза в порядке? — донесся до них из-за стены голос Счастливчика. — Кто там вообще был?
— Да, они в порядке. Еще Виктор и Эндрю… Все смогли уйти…
Майк облегченно выдохнул и осел рядом со свой дверью. Он очень сильно беспокоился за остальных и новости о том, что они сумели уйти обрадовали его.
— Ладно, это мы обсудим позже, — Эзоп протянул ткань, пропитанную антисептиком Нортону. — Наиб, надо осмотреть рану на бедре.
— Пусть лучше так останется, — недовольно пробурчал Наемник, тут же нахмурившись. — К тому же у меня нет другой одежды. Мне что, без штанов щеголять тут?
— Одежду тебе принесет Эзоп, — отрезал Нортон и начал аккуратно протирать царапины на лице возле глаза. От неожиданности Наиб ойкнул и замер — их стало пощипывать. — А вот если ты занес себе заразу в рану, ничего хорошего не будет! Головой думай!
— Я слишком сильно выдохся, чтобы думать. Не буду я раздеваться!
Нортон закатил глаза, глядя как друг обидчиво дуется, как мышь на крупу.
— Ну накройся одеялом, что такого? Ну или могу тебе свои отдать, если ты такой стеснительный.
И Эзоп и Наиб ошарашенно уставились на Нортона. Бальзамировщик торопливо склонился над чемоданом, испытывая вполне искреннее желание залезть в него и спрятаться, чтобы не было видно его улыбки и не мешать этим двоим, а Наемник попытался отвернуться, чтобы скрыть вспыхнувшее от стыда лицо. К такому ответу он явно не был готов вообще.
— Ладно, шут с вами…
— Ну вот. Хороший мальчик.
Старатель шутливо потрепал его по голове, отчего Наемник сник еще сильнее и просто молча позволил им обоим обработать все простые ссадины и царапины. Там, где проходилась тряпка с антисептиком неприятно щипало и горело, но заметно успокаивало, все-таки действительно, а вдруг песок успел попасть в раны? Без глаза оставаться не хотелось. Эзоп тем временем снял промокшую от крови временную повязку с бедра и подождал, пока Наемник с трудом стянет с себя штаны, чтобы осмотреть рваную рану от ножа. К счастью, Рептилия не пробил его насквозь, но даже так это выглядело отвратительно. Покачав головой, он первым делом наложил плотную повязку на нее и чуть надавил, чтобы остановить кровь.
— Нортон, держи его. Это будет больно.
— В смысле? — Наиб нервно дернулся, однако Кэмбелл уже цепко держал его за плечи. — Э-эй, куда! Я не хочу!
— Я вколю обезболивающее, если ты прекратишь дергаться, — раздраженно ответил Эзоп. — Но полностью это все равно не поможет заглушить боль. У тебя туда песок попал, надо промыть, а еще по-хорошему наложить швы.
— Вы там точно вдвоем управитесь? — обеспокоенно спросил Майк. — Может позвать кого-нибудь из Охотников, чтобы…
— НЕТ!
Голоса Нортона, Наиба и, внезапно, Счастливчика, отразились от стен таким сильным эхом, что даже в ушах зазвенело и Майк поспешно отошел в тень своей камеры, чтобы не накалять обстановку сильнее. Эзоп, однако, к их возгласу не присоединился и спустя некоторое время, вздохнул.
— Извините, но я согласен с Майком.
— А я нет! — ощетинился Наиб и попытался встать в знак протеста, за что тут же получил подзатыльник от Старателя. — И не надо меня бить! Мне Рептилии хватило, я не желаю больше никого видеть!
— А теперь давай взглянем в лицо фактам, — Карл ненадолго отвлекся, чтобы достать из чемодана шприц с лекарством и бегло проверить иглу на остроту. — Промыть рану несложно, если ты не будешь дергаться, однако только Нортон даже при свей своей стойкости тебя не удержит. Рана глубокая, никакая давящая повязка не поможет ей срастись, надо накладывать швы. Ты как только увидишь иголку у меня в руках сразу же начнешь сопротивляться и по итогу я нанесу тебе еще больше вреда, чем пользы. Мне продолжать?
Субедару очень хотелось выругаться в ответ на этот поток мыслей, но нарастающая боль в теле и аргументы, предоставленные Бальзамировщиком были слишком объективными, чтобы им сопротивляться. И что самое обидное — даже Кэмбелл не стал отрицать этого и тоже сник. Понимая, что выхода нет, Наиб угрюмо опустил голову.
— Ладно, черт с вами…
— Спасибо, что понимаешь, — искренне поблагодарил его Эзоп и повернулся к двери. — Джек, я знаю, что ты тут. Помоги.
— М-м? Меня так быстро раскрыли?
Всегда страшно наблюдать за тем, как рассеивается туман, раскрывая затаившегося в нем Охотника. Джек действительно стоял у дверей камеры, внимательно наблюдая за происходящим и не выпуская из рук часов, которые продолжали тихо тикать. Ему не потребовалось много времени, чтобы открыть дверь и зайти внутрь, не обращая внимания на настороженные взгляды Нортона и Наиба. Последний так и вовсе придвинулся ближе к другу и чуть сильнее сжал его руку.
— Ты так зло смотрел на Лючино, что было понятно — ты никуда не уйдешь, — коротко объяснил Эзоп, быстро натягивая на руки перчатки. — А теперь держите его, оба. Анестезии тут нет, а я не хочу остаться без глаза или рук.
— Ты преувеличиваешь…
— А ты иногда не контролируешь себя, — отпарировал Нортон. — Ладно уж, смирись. Скоро будешь лежать на кушетке и спать.
Джек только улыбался, глядя на их ленивую перепалку и присел рядом с Субедаром после того, как Бальзамировщик ввел обезболивающее. Последующий час он контролировал, чтобы Наемник не двигался и был паинькой, пока все процедуры не были завершены. Только когда Эзоп успешно промыл рану (выслушав при этом очень много ругани и нецензурной брани), наложил швы и все необходимые повязки они с Нортоном отпустили изрядно вымученного Наиба и помогли устроиться на сносной постели в камере. Наемник настолько плохо выглядел, что Охотник даже цепь не стал возвращать обратно — все равно бы он не смог пройтись даже по камере в ближайшее время.
— Что ж… Мой словарный запас пополнился новыми выражениями, — пошутил Джек.
— Отстань, — простонал парень, прикрыв глаза, — и без тебя тошно.
— Знаешь, по крайней мере ты жив, — на полном серьезе ответил ему Охотник. — И обошлось все малой кровью.
Надеюсь, никто из присутствующих на Игре не пытался тебя подставить?
Наиб вздрогнул и посмотрел Охотнику прямо в глаза. Некоторое время они молча глядели друг на друга, вызвав у Нортона и Эзопа вопросительные взгляды, но вслух никто ничего не сказал. Коротко покачав головой, Наемник откинулся на подушку.
— Вот и славно, — подытожил Джек и его голос снова стал прежним. — Идем, Эзоп. Пусть эти двое остаются тут.
— Но Джозеф сказал, что…
— Подождешь его у Илая, ничего страшного. Мария последит за вами.
Поняв, на что намекает Джек, Эзоп торопливо собрал все инструменты в чемодан. Шанс увидеться с другом упускать не стоило. Попрощавшись с остальными, он вышел из камеры следом за Охотником и они вдвоем покинули темницу, сопровождаемые взглядами Майка и Счастливчика. Нортон же только порадовался тому, что остался в камере и просто сел рядом, не забыв зажечь одну из свечей.
— Слушай… — он понизил голос, чтобы друзья по несчастью их не услышали. — О чем это Джек тебя спрашивал?
— Да так… Это касается только нас двоих. Прости, я пока не хочу это вспоминать.
— Ладно, как скажешь.
Нортон прислонился спиной к стене и наконец позволил себе расслабиться.
— Спи давай. Тебе нужен отдых.
— А ты? — Наемник скосил на него взгляд. — Тоже ведь на нервяках сидел. И не ври, что это не так.
— Не буду, — легко согласился Кэмбелл. — Но это не я сегодня носился на Игре и получил кучу травм. А сейчас я чувствую себя гораздо спокойнее, даже несмотря на то, что Фредди и Хосе не вернулись.
— Дурак.
Наиб отвернулся к стене, пряча улыбку. Он знал, что Нортон сильно беспокоился за него. И только упрямство не дает ему это высказать вслух. Но подначивать друга сказать правду не было ни сил, ни желания, а потому он в кои-то веки решил его послушаться и устало закрыл глаза, проваливаясь в уже давно желаемую пучину сна.
***
— Он должен был уже прийти…
Послышалось раздраженное цыканье, сопровождающееся парой ругательств. Трое человек, стоящих в маленьком сарае, освещаемом только старой керосиновой лампой были тут уже довольно долго и терпение двоих из них было явно на исходе. Особенно у одного, более крупного, по сравнению с двумя другими фигурами, нервно перебрасывающего в руках мячик для регби. Казалось еще немного и он швырнет его в обветшалое окно, покрывшееся сеткой трещин, окончательно разбив его и усеяв сотнями осколков старые половицы.
— Терпение, Эллис. Он скоро придет.
— Ты говорил это почти час назад!
— Ему надо отчитаться перед Охотниками! Или ты хочешь, чтобы они узнали, что он нашел сюда дорогу?
— Нет…
— Ну тогда стой и не возмущайся!
Спокойнее всех был парень, стоящий в центре комнаты и судя по всему являющийся причиной их сбора здесь. Он отошел от камина, сильно припадая на правую ногу
(точнее на протез) и закрыл стоящую на полке музыкальную шкатулку, до этого момента тихо наигрывающую мелодию. Это заметила еще одна фигура, более утонченная и женственная, и смерила парня настороженным взглядом.
— Не боишься, что твое альтер-эго проснется?
— Не боюсь, — хмыкнул собеседник. — Он терпеть не может эту музыку. А еще он не любит твой парфюм.
— Зато ты обожаешь, — хихикнула девушка. — Брось, Джокер, я серьезно. Лучше перестраховаться. Этот мальчишка в твоей голове точно больше не просыпался?
— Дорогая Вера, разве я хоть раз давал повод усомниться в своих словах?
Ее слабо передернуло, когда он так обратился к ней, но больше никаких вопросов не последовало. Она предпочла отмолчаться и только сильнее стиснула в руках флакон с духами, который распространял по комнате тонкий аромат. Затянувшуюся тишину прервал звук шагов, направляющихся к двери их маленького убежища, а после и она открылась, впуская внутрь еще четверых посетителей — двух мужчин и двух девушек. Двое из ожидавших внутри с облегчением посмотрели на Профессора, лениво почесывающего шею, где снова начала проступать чешуя.
— Ну наконец-то! Я уж думал, что тебя решили замуровать в этой Изнанке!
— Надо было, чтобы меня оставили в покое, друзья.
Лючино с улыбкой обвел глазами собравшихся. Все здесь — пятеро, незаслуженно отправленных в забытье и запертых чуть ли не в глубине проклятого Поместья, не считая его и Джокера. Каждый из этих людей был обвинен в нарушении правил Игры или тяжелом грехе, отчего был изолирован и тихо дожидался, пока Судья, назначенный Изнанкой не придет и не заберет в назидание его жизнь. Профессор ненадолго задержался взглядом на Веселом клоуне, который также как и он научился пробираться сюда обходными путями. У него были определенные сомнения в его надежности, потому что его сознание все еще было нестабильно, а после последней Игры и вовсе расшатано. Однако поняв, что с ним все в порядке быстро успокоился. Хоть парень и не выглядел как Охотник, которым его видели в заснеженном полигоне Орфей и другие, разумом он явно остался таким же. И слава богам, догадался нацепить на лицо маску, что до этого носил на поясе, чтобы не смущать остальной коллектив своим настоящим лицом, а то вопросов было бы очень много.
— Ну так что? — тишину нарушил еще один голос. Второй пришедший с ним мужчина чуть поправил котелок на голове и сел в кресло. — Когда мы начнем наш план?
— Осталось немного, — Де Росси блаженно улыбнулся. — Как бы сильно Антонио не пытался скрыть все ходы из Прибрежной деревни, которые он открывал для тех, кто там прятался, я вычислил парочку. Найти укрытие этих Выживших не составит труда.
— А потом? Мы сможем выйти из этой темницы с их помощью?
— Терпение, друзья. Если будем торопиться, то все сломаем. Нам нужно, чтобы наш план был исполнен в четкости, как мы его обговорили.
— Все равно, мне кажется это слишком сложным, — вмешался еще один женский голос и его обладательница встала рядом с «Верой». — Заставить Охотника сделать это… Нарушить все установленные законы этого… этого лимба. Где гарантия, что тот же Хастур не вмешается?
— Он искренне верит в то, что нельзя вмешиваться в то, что уже предрешено, — фыркнул Лючино. — Вспомните, они ведь загнали вас сюда. Решили, что ваше заключение — достаточное наказание за то, что вы сделали. И искренне верят в то, что вы не сможете больше принести никакого вреда остальным, ведь отсюда невозможно выбраться!
Ироничный смех сорвался с уст всех собравшихся. Да… Это было действительно смешно. Для них.
— С такой позицией он даже не поймет, откуда придет настоящая опасность, — со злорадством сказал «Эллис». — А их же правила не позволят им прийти сюда лично.
— А я о чем, — Лючино довольно улыбнулся. — Не переживайте. Печать заметно ослабла с тех пор, как Охотник, охранявший вас, оставил свой пост. Теперь даже он не сможет контролировать ваши передвижения. Когда я найду убежище Выживших мы приступим к первой фазе нашего Плана. Вы ведь помните все, что мы обсуждали, верно?
Стройный хор голосов, зазвучавший далее был ответом на его вопрос:
Найти Бегуна.
Заманить его в этот Коридор.
Заставить выбранную жертву убить его.
Не допустить возрождения Судьи.
— И помните друзья, — голос Лючино стал более громким, после того, как голоса стихли. —
У нас только одна попытка. Никаких ошибок. И тогда, мы вернемся обратно, в наш мир.
Порыв ветра, ворвавшийся в их укрытие потушил слабый огонек масляной лампы, развеяв силуэты и погрузив все во тьму. Однако собравшиеся и не нуждались в свете. Они коротко переглянулись между собой и кивнули в знак согласия.
И только в глазах Джокера промелькнул легкий огонек сомнения, а рука, сжимавшая музыкальную шкатулку, задрожала. Однако этого уже никто не увидел…
