Покажи мне любовь

Первое, что видит Олег, едва приоткрыв утром глаза – уткнувшееся в подушку носом Серёжино лицо и его спутанные, торчащие в разные стороны волосы. Олег не может сдержать нежной улыбки: неужели это всё – вчерашние разговоры, признания, поцелуи – и правда произошло с ним? Яркими картинками и образами вспыхивают перед глазами события вчерашней ночи: как он то нежно, почти невесомо касался Серёжиных губ, то терзал их, прикусывая, не в силах оторваться; как Серый отвечал на его ласку – неумело, робко приоткрывал рот, пытаясь двигать губами и языком навстречу, с каждой минутой становясь всё увереннее и настойчивее в своих движениях; как Олег, одурев от счастья, от дозволенности выражать свои чувства, от их взаимности – скользнул поцелуями ниже, от линии скул до шеи – и Серый мгновенно отреагировал на его действия тихим стоном и запущенными Олегу в волосы пальцами. Оторваться от Серого было смерти подобно: наконец дорвавшись до объекта своих сокровенных фантазий, Олег никак не мог насытиться им – хотелось бесконечно целовать его, гладить и обнимать. Судя по поплывшему взгляду Серого, его тяжёлому дыханию и покрасневшему лицу, он тоже мечтал об этом, жаждал Олеговых прикосновений – и Олег охотно покрывал его шею десятками кусачих поцелуев, вырывая новые сдавленные звуки из Серёжи, от которых Олегу хотелось восторженно выть. От того, как нежно Серый скользил пальцами по его шее и спине, хотелось лишь сильнее вплавить его в себя и самому раствориться в его объятиях, сплестись всеми конечностями в один клубок и больше не отпускать его от себя ни на минуту. И лишь заметив, как Серый не сдержался и зевнул прямо в очередной поцелуй, Олег поубавил свой пыл: улыбнувшись, провёл ладонью по Серёжиной щеке и быстро поцеловал напоследок, убеждая самого себя, что успеет нацеловать его завтра – и осторожно уложил себя и Серого на кровать: тот распахнул широко глаза от его действий; Олег в ответ потрепал его по плечу, укрыл их обоих одеялом и пробормотал: - Добрых снов, Серый. - Ты хочешь спать? – Немного настороженно спросил Серёжа, приподнимаясь на локтях. - Нет, но вижу, что у тебя уже глаза слипаются. – Честно ответил ему Олег. - Не хочу… не хочу останавливаться. Боюсь, что ты завтра одумаешься, и… – Тихонько прошелестел Серый. Олег не дал ему загнаться насчёт всевозможных «и», существующих лишь у него в голове – обнял поперёк талии, прижался грудью к спине – тесно-тесно, как можно ближе, и выдохнул в ухо: - Не одумаюсь. Мне и самому непривычно. И совсем не хочется тормозить. Ты мне очень нравишься. – Для убедительности Олег переплёл свои пальцы с Серёжиными и мягко, успокаивающе провёл по его костяшкам большим пальцем. – А теперь спи. А то уже в поцелуи зеваешь, будто тебе настолько со мной скучно. – С усмешкой добавил он напоследок, даже со спины по Серёжиному цоканью понимая, как он наигранно закатил глаза в ответ на его замечание. - Ничего я не зеваю! Ладно, сладких снов. – В противовес Серёжиным словам, голос у него и правда сонный и усталый; он притёрся спиной к Олегу ещё теснее, от чего у Олега тело будто электрическим разрядом пробило, пробуждая едва унявшееся зудящее возбуждение, которое Олег весь вечер с попеременным успехом игнорировал. Впрочем, его вскоре снесло волной переполняющей Олега нежности, едва он услышал еле слышное сопение Серого. И правда до последнего держался – вон как сразу отрубился. Олег и сам прикрыл веки, только сейчас осознавая, что и сам безумно хочет спать. Тем более, чем быстрее он заснёт, тем быстрее проснётся и снова сможет нацеловать Серого вдоволь. С теплотой в груди от этой мысли Олег и сам погрузился в сон. Поэтому, проснувшись и первым делом налюбовавшись вдоволь на лежащего рядом спящего Серого, Олег затем смотрит на стоящие на прикроватной тумбочке часы: только девять часов утра. Во сколько они вчера уснули? В комнату ушли около четырёх, значит, не раньше пяти? шести? В любом случае, не стоить Серого будить – пусть отсыпается. Самому Олегу совершенно не спится; чтобы удержаться от соблазна и не разбудить Серого случайно ворочанием в кровати или спонтанными обнимашками от внезапных приливов переполняющего счастья, он тихонько выползает из кровати, доходит до ванной, умывается и проходит на кухню, наполняет и щёлкает чайник. После этого выходит на балкон, где успевает выкурить сигарету как раз к тому моменту, когда вода в чайнике закипает; роется в кухонных шкафчиках в поисках чая – там он только в пакетиках, на что Олег презрительно морщится: разве ж это чай? В итоге удаётся найти в самой глубине одной из полок пачку листового чая и заварочный чайник и заварить наконец себе чай. Пока Олег проделывает всё это, он слышит, как за стенкой в ванной комнате журчит вода – значит, кто-то тоже уже проснулся. Неожиданно для Олега этим кем-то оказывается Серый – он проходит на кухню, смущённо буркнув себе под нос предназначающееся Олегу «доброе утро» и, умудрившись запнуться о собственные ноги по пути, садится за стол. - Как ты? Будешь чай? – Заботливо спрашивает Олег, чувствуя, как и на него начинает накатывать неловкость от того, как старательно Серый избегает любого пересечения с ним взглядом: сидит, уткнувшись лицом в рисунок на скатерти и дёргает под столом ногой нервно. - Давай. - А пока вот, пей. – Олег подходит к столу и протягивает Серёже бутылку с боржоми. – Полегчает. Как ты вообще себя чувствуешь? - Бывало и лучше. – Чуть охрипшим с похмелья голосом отвечает Серёжа, вскрывает бутылку и начинает пить из неё минералку мелкими глотками. Пока Серый пьёт, Олегу открывается обзор на его шею – на ней за ночь расцвели багровые отметины Олеговых укусов; становится одновременно стыдно за свою несдержанность и вместе с тем приятное тепло разливается по всему телу от этого вида – подтверждения их чувств; всего, что они вчера вместе делали и испытали. - Нехило я тебя разукрасил. – Улыбаясь и легонько тыкая пальцем в шею Серого, разбавляет тишину Олег. - Я видел. Жалеешь? – Немного резковато спрашивает Серёжа, наконец подняв взгляд прямо на Олега и смотря на него с вызовом. Тот опешивает: - О чём? О синяках? Прости, это случайно вышло. - А всё остальное – тоже случайно? Потому что перепил? – Тихо, едва на грани слышимости с отчаянием в голосе спрашивает Серёжа, мигом растеряв весь свой злобный запал, ссутулив спину и снова уткнувшись взглядом куда-то вниз, будто прячась от Олега за волосами как за занавесом. - Нет, что ты. Конечно же нет. – Олег тут же спешит развеять все Серёжины сомнения – берёт его ладонь в свою, поглаживает мягко, не понимая, что делать и как себя вести. – Я тебя обидел чем-то? Сделал что-то не так? Серый вместо ответа несмело переплетает свои пальцы с Олеговыми, оглаживает их осторожно и спустя минуту молчания наконец отзывается: - Нет. Не обидел. Прости, я… Я просто не знаю, как себя вести теперь. – Он стыдливо занавешивается волосами и бубнит себе под нос едва слышно. – И подумал, что раз ты ведёшь себя, как обычно, то вчерашнее… не считается. Мы же пьяные были. - Во-первых, Серый, пьяным был только ты. – Олег не может удержаться от небольшой дружеской подколки. – А во-вторых, вчерашнее очень даже считается. По крайней мере, для меня так точно. - Значит, мы теперь – пара? – Серый наконец отрывает свой взгляд от стола и смотрит на Олега с такой робостью и неуверенностью, что у Олега невольно щемит в душе от переполняющей его нежности – какой же Серый уязвимый сейчас; Олег и представить себе не мог, что Серый, оказывается, о нём так же мечтает, как и он – о Сером. Также сомневается, волнуется, боится отказа. Олег аккуратно заправляет закрывающие Серёжино лицо прядки ему за уши, чтобы не мешали и, пересилив неловкость, игриво чмокает его в нос. Отстраняется и добавляет: - Получается, да. Просто я, как и ты, тоже не знаю, как себя вести теперь, раз мы в новом статусе. Значит, будем вместе учиться быть парой? - Как вчера с поцелуями? – Наконец улыбается Серёжа, и Олега кроет светлой радостью при виде его улыбки. - Ага. Хотя от дополнительной практики я бы не отказался. - Посмотрим, как будешь себя вести. – Серый лишь хитро щурится с лукавой улыбкой и, кажется, вся утренняя скованность между ними окончательно исчезает. Они пьют чай, сталкиваясь локтями и коленями, и общаются на разные темы – легко и свободно, как обычно. Олег по-дружески подкалывает Серёжу, когда тот просит наложить ему в тарелку салатов – мол, как можно есть всё это майонезное нечто в качестве завтрака? Серый в ответ фыркает и предлагает Олегу в таком случае отказаться от утренних перекуров. Их идиллию разбавляют постепенно просыпающиеся друг за другом ребята: сначала приходят Шурик с Киром, которые сразу же замечают следы поцелуев на Серёжиной шее и отпускают кучу шуточек насчёт гетеросексуальности Олега, но, кажется, совсем не удивлены. Спустя минут двадцать просыпаются и Лера с Марго; и если Лера выглядит сонной и вообще почти не участвует в разговорах, то суровый взгляд Марго Олег ощущает на себе всё это время; в какой-то момент она вызывается принести на кухню настолки из Лериной комнаты и просит именно Олега помочь ей; едва они оказываются наедине, она строго отрезает: - Хоть как-то его обидишь – будешь иметь дело со мной. Олег, оторопев, кивает согласно – он и не думал Серого обижать. Лишь про себя хмыкает – хорошо, что у Серого есть ещё один серьёзный защитник – и друг. Вернувшись к остальным ребятам, они начинают все вместе играть в настолки – сначала партию в «Уно», которая, по ощущениям, длится почти бесконечно – к моменту, когда у всех в руках оказывается не меньше десяти карт, а у кого-то и по двадцать-тридцать, Кир психует первым и предлагает сыграть во что-нибудь другое. Выбор падает на «Страдающее средневековье» - сначала всей компанией вычитывают правила и пытаются в них разобраться, а потом начинают играть. В целом игра оказывается весёлой и несложной, если бы не одно но… - Ты не можешь просто брать и складывать всех выпадающих почему-то именно тебе Чумных докторов к себе в город! – Постепенно закипая по ходу игры, Лера в итоге эмоционально выругивается на Серёжу. – Клади их на перекрёсток, чтобы когда кому-нибудь выпадет Эпидемия, он мог достать их оттуда и сразу же вылечить свой город! - Ма шери, я понимаю твою повёрнутость на медицине, но ради всего святого, отключи свои врачебные замашки и наслаждайся честной игрой. Никто не говорил, что она должна быть лёгкой. – С усмешкой и закатывая глаза, отвечает ей Серый. Лера на это зло поджимает губы и показывает ему средний палец. - Извинись. – С той же сталью в голосе, с какой Марго пару часов назад пригрозила Олегу, она теперь обращается к Серёже. - Ладно, сорян, перегнул палку. – Серый поднимает руки вверх в примирительном жесте и даже выглядит немного пристыжённым. Олег вообще не понимает, почему Лера и Марго так разозлились на невинную Серёжину реплику; поэтому, когда партия игры заканчивается и он идёт перекурить на балкон, а Серый – с ним за компанию, Олег спрашивает у него напрямую: - Чего так на тебя Лера с Марго взбеленились посередине игры? - Да я и правда ляпнул, не подумав. Ты что, не знаешь, что Лера в медицинском училась? Олег отрицательно качает головой: - Неа, не знал. А что она по профессии не работает? Разочаровалась в медицине и зарплатах? - Если бы. Она не закончила обучение – взяла академ и работает и тренером, и официанткой, и ещё на каких-то временных подработках, чтобы помочь родителям выплатить долги: они пытались какой-то бизнес мутить, одолжили бабки у каких-то сомнительных личностей после отказа в кредите от банков, но в итоге ничего, кроме подгаживания жизни собственной дочери, у них не получилось. – Серый невесело усмехается. - Ну и жесть. - И не говори. Я вообще сначала, когда Марго с Лерой только познакомились и переписывались, был очень скептически по отношению к Лере настроен, хоть и радовался возможному переезду Марго в Питер – сам понимаешь, какая-то мутная деваха с долгами, мало ли, на деньги будет её разводить, тем более Марго и сама хотела ей помогать побыстрее их выплатить… К счастью, я ошибался – Валерия у нас гордая оказалась: деньги не берёт, даже снять квартиру на деньги Марго отказывается: хотя сама Марго на это очень ругается – ей приходится делить квартиру с какой-то левой девчонкой из группы фейсбука по съёму жилья. – Серый фыркает. – Короче, лучше при Лере не задевать всю эту медицинскую тематику – она и правда очень хочет стать врачом и надеется поскорее закрыть этот долг и уже в следующем году восстановиться в универе. - Да уж, ну и история. – Комментирует Олег, удивлённый и проникнувшийся сочувствием к Лере – она и так всегда казалась ему уставшей, но при этом ответственной девушкой; а теперь, зная причины её вечного недосыпа и хронической усталости – трудно не посочувствовать от всей души. – А по их с Киром родителям и не скажешь, что они такие придурки. Серый пожимает плечами: - Ну, я бы всё-таки так не сказал. Безответственные – да. Финансово неграмотные – дважды да. Но тем не менее, своих детей они и правда любят и это заметно. Вообще, у них тут так уютно. Совсем не хочется уходить отсюда к себе домой. – Серый немного ёжится, и Олег понимает, что это совсем не от холода – а от того, что дома у него мать-алкашка с какими-нибудь собутыльниками, которые в лучшем случае будут его игнорировать, а в худшем доебутся до него – и от этой несправедливости у Олега сердце кровью обливается. Как его такого можно не любить и совсем не ждать домой? - Не хочешь пожить у меня? У меня всё равно только к концу каникул отец с мачехой вернутся. - Ты серьёзно сейчас? – Серый вскидывает бровь вверх в удивлении. - Абсолютно серьёзно. – Отвечает Олег, трепля Серого за плечо в поддержке. – Я буду очень рад провести вместе с тобой неделю. Будем много гулять, рубиться в приставку и смотреть киношки. Можем даже к экзаменам готовиться, если ты захочешь. - А ты не будешь приставать? – С ехидным прищуром спрашивает Серый, и лишь порозовевшие щёки и кончики ушей выдают его смущение. - Не буду, обещаю. – Олег ощущает, как и его самого затапливает краской от такого откровенного и внезапного вопроса. - Правильный ответ – «только если ты захочешь». – С хитрой улыбкой парирует Серый. Олег притягивает его к себе ближе – укладывает свои ладони на Серёжины щёки, сначала легонько притирается своим носом к его и лишь после этого касается Серёжиных губ – и сердце при этом так бешено бьётся, будто хочет вырваться из груди; кажется, весь Олегов организм только и ждал этого соприкосновения губами, чтобы начать вырабатывать гормоны счастья в таком бешеном количестве, что Олег задыхается от собственных ощущений – от того, как правильно, замечательно, волшебно целовать Серёжу; как хочется прижать его к себе ещё сильнее от того, как он слегка подрагивающими пальцами притягивает к себе Олега и то зарывается ими в его волосы, то нежно гладит по щекам и шее. Разорвав поцелуй, они в этот раз не отворачиваются друг от друга – смотрят в глаза и немного неловко, но тепло улыбаются, несмотря на смущение – всё-таки при свете дня, на трезвую голову близость воспринимается гораздо интимнее – уже нет никаких оправданий и отговорок своим чувствам: они обнажили их друг перед другом, и они считываются в каждом жесте и взгляде, в каждом касании и трепете в грудной клетке. От предвкушения, сколько ещё подобных моментов их ждёт впереди, внутри Олега с новой силой просыпается любовь к жизни. *** После того, как Олег с Серёжей под вечер покидают квартиру Макаровых, они сначала забегают домой к Серёже – тот накидывает в рюкзак вещей на неделю буквально за пять минут и скорей вылетает к поджидающему его у входной двери Олегу, захлопывает за собой дверь поскорее – но Олег всё равно успевает услышать нестройный хор пьяных голосов в квартире. Хорошо всё-таки, что он Серого к себе позвал – и вместе с тем ужасно, что тот живёт в таких условиях. Оказавшись дома, Олег стягивает с себя свитер, отвернувшись лицом к окну; раз они с Серым теперь встречаются, то немного неловко в открытую переодеваться в его присутствии, да и самого Серого не хочется смущать лишний раз. Олег тянется за висящей на стуле футболкой, чтобы надеть её, когда вдруг замирает от неожиданного прикосновения Серёжиных губ к своей спине – он покрывает её лёгкими, невесомыми поцелуями, начиная от основания шеи и двигаясь вниз по позвонкам так, что от каждого нового прикосновения Олега парализует от этой пронзительной нежности, оставляя без возможности пошевелиться или хотя бы вдохнуть. - Серый… – Выдыхает Олег, покрываясь мурашками от того, как Серый прижимается к нему со спины, укладывает руки на грудь и живот и неуверенно их оглаживает. - Ты можешь ко мне приставать, если хочешь. Я разрешаю. – Серёжа еле слышно выдыхает Олегу на ухо, от чего у того мгновенно собирается и крепнет возбуждение внизу живота. Он разворачивается к Серому лицом – видит, что у него уже всё лицо густо покраснело то ли от смущения, то ли от возбуждения, и уточняет дрожащим голосом: - Уверен? Серый молча кивает и сам целует Олега – уверенно, с напором, скользит руками по его обнажённому торсу. Серый такой настойчивый, что Олег понимает сходу – он для себя уже всё решил. Олег не то что бы против – наоборот, мысль о физической близости с Серым не вызывает у него ничего кроме предвкушающего трепета в груди – но он и представить себе не мог, что они переведут свои отношения в горизонтальную плоскость настолько быстро. Олег тянется к краю его свитера руками и поднимает на него вопрошающий взгляд – к счастью, Серый понимает его без слов и одобрительно кивает; Олег медленно стягивает с него свитер дрожащими от волнения руками – совершенно не верится в происходящее, а главное – как далеко они планируют зайти сегодня? Впрочем, Олега наслаждается и тем, что он уже сейчас видит – он скользит пальцами от Серёжиных ключиц к его впалому животу, проходится с нажимом по выпирающим по бокам рёбрам – Серёжу от его несмелых, неумелых движений пробивает дрожью; он негромко стонет и следом закусывает губу – Олег тут же наклоняется к нему, лижет его в губы на пробу – и Серый обмякает в его объятиях, как тряпичная кукла – повисает на нём и всхлипывает ему в рот. Взгляд у него абсолютно поплывший, расфокусированный – Олег отмечает это про себя с удовольствием: значит, и вчера он так поплыл не с алкоголя, а с его, Олеговых, прикосновений. Олег и сам с трудом удерживает их обоих на ногах; голова кружится от ощущения безграничного счастья, наполняющего всё тело ни с чем не сравнимой эйфорией; поэтому он, с трудом формируя мысли в слова, хрипло выдавливает из себя: - Давай приляжем. Серый послушно перебирает ногами в сторону кровати и за руку тянет Олега следом за собой – неожиданно толкает его так, что Олег оказывается в лежачем положении, а сам садится на него сверху и целует – в этот раз напористо, страстно, будто пытаясь урвать всё и сразу. Теперь уже Олег не может сдержать своего стона – уж слишком старательным и способным учеником оказался Серёжа; впрочем, у Олега от него сносит голову в любом случае: и когда тот, смущаясь, просит об очередном поцелуе, и когда он сам жадно терзает его губы. Олег во время поцелуя обхватывает Серёжу поперёк спины, притягивает к себе как можно ближе и, сам того не замечая, толкается пахом вперёд. Серый на этот раз стонет долго и протяжно; сам хаотично притирается пахом к Олегу и – о боги, какой он твёрдый! Олега не должен возбуждать один лишь Серёжин стояк – однако, ощущая его своим членом, Олег и сам несдержанно скулит и толкается навстречу. Слишком хорошо, потрясающе, волшебно. Серёжа его хочет. Эмоции наполняют его, переливаясь через край, лишая всякой возможности здраво мыслить. Будто сквозь шум он слышит сдавленное Серёжино «можно?» и спешно кивает головой, как болванчик. Серёже всё можно. Лишь когда Серый спешно стаскивает с него штаны вместе с трусами, возбуждение Олега чуть перебивает чувство стыда; ещё хуже становится от того, что Серый медлит – рассматривает его, обнажённого, и выдаёт с придыханием: - Так ты обрезанный. - Не нравится? – Переспрашивает Олег; стыд накатывает с новой силой, и он с трудом сдерживается от порыва прикрыться чем-нибудь. - Нравится. Очень. – Отзывается Серый, спешно облизывая губы.. – Просто… у меня по-другому. Боюсь сделать неприятно. Олег притягивает его к себе, целует и гладит по спине успокаивающе, выдавливает из себя застенчиво: - Мне с тобой пиздец как приятно, Серый. Не бойся. Серый послушно берёт член Олега в кольцо своих пальцев, осторожно проводит несколько раз вверх-вниз на пробу; Олег выдыхает шумно в ответ на его действия и толкается в его кулак – так приятно он трогает, так сильно кроет удовольствием от его прикосновений, что хочется ещё и ещё – лишь бы Серый не останавливался. Серый, судя по всему, и не собирается останавливаться – взглядом ловит реакцию Олега и сжимает член чуть плотнее, работает кулаком в одном темпе, постепенно ускоряясь – Олегу хватает лишь пары минут, чтобы излиться ему в ладонь, жмурясь и с трудом сдерживая позорный скулёж, так и норовящий прорваться из него наружу. Он постепенно приходит в себя: дыхание выравнивается, а взрыв небывалого, ярчайшего удовольствия сменяется абсолютным покоем– во всём теле и голове царит безмятежная лёгкость. Олег наконец открывает глаза и находит взглядом Серого – тот уже успел вытереть руку салфеткой, и смотрит на него горящим взглядом так голодно, возбуждённо, что Олег сразу же очухивается – Серому же тоже хочется. Он тянется к Серому за поцелуем, после чего плавно подминает его под себя; снимает с Серого джинсы и проводит с нажимом по выпирающему члену поверх трусов – Серый мгновенно отзывается стоном. Олег стягивает и трусы следом – лицо горит от смущения, но очень хочется Серого полностью обнажённым увидеть, ответно сделать ему приятно – плюс смелости добавляет и то, что он сам уже голый, и Серый уже успел всё у него рассмотреть и пощупать. Олег невесомо проводит указательным пальцем по всей длине и с восхищением наблюдает, как он дёргается от его прикосновения; любуется медными волосками в паху, которые чуть темнее, чем на голове и вдобавок слегка вьются. Шутит глупо: - Так ты везде рыжий, оказывается. И необрезанный. - Олег... – Взмаливающимся тоном произносит Серёжа, и Олег перестаёт его дразнить – обхватывает член ладонью и дрочит сразу быстро; видит, Серый совсем на грани – рот приоткрыт в немом стоне, дыхание тяжёлое, волосы намокли от пота и прилипли ко лбу – совсем не хочется Серого сейчас мучать. О собственном возбуждении, снова накатившем с новой силой, думать тоже не хочется – Серый и его удовольствие важнее. - Поцелуй меня. – На выдохе со всхлипом требует Серый; Олег накрывает его собой сверху и послушно лезет языком ему в рот; Серый почти мгновенно вздрагивает под ним и дёргается, заливая Олегову руку тёплым, пачкая их животы. Олег напоследок нежно целует Серёжу в губы, скатывается на бок и быстро, почти яростно додрачивает себе – ему хватает минуты, пока Серый лежит рядом с ним абсолютно размазанный и несобранный, будто потерянный во времени и пространстве; только что кончивший от его, Олеговой, руки. Они молча лежат, развернувшись на бок лицом друг к другу и обвив друг друга руками в объятии, прижавшись и переплетясь ногами, пытаясь отдышаться после их первого – самого важного! – секса. Тишину первым разрушает Серый: - Мне почему-то кажется, ты всё-таки не асексуален. – Он улыбается хитро. – Но всё-таки мне нужно больше эмпирических данных, чтобы убедиться в правдивости своей догадки. Олег хмыкает и трепетно гладит его рукой по лицу: - Ну, я в целом не против быть твоей подопытной мышью в таких экспериментах. Серый ловит его руку, ласково целует в центр ладони и с благодарностью шепчет: - Олег… Спасибо тебе за всё. Олег прижимает его к себе крепче и выдыхает ответное «спасибо» – кажется, они оба вкладывают в него гораздо больше, чем признательность за взаимную дрочку – прежде всего, Олег счастлив от того, что Серый появился в его жизни и наполнил её светом и смыслом. Олега кроет от одной лишь промелькнувшей в голове мысли, что сегодня они встретили новый год и у них теперь есть все шансы провести его так же чудесно. Он притягивает Серого в свои объятия ещё сильнее, целует в макушку и медленно перебирает прядки волос, пропуская между них свои пальцы, любуясь золотыми отблесками – давно хотел поиграться с Серёжиными волосами. Теперь ему всё можно.