Твой или ничей

Жаркий полдень в Тоскане, поцелуи с привкусом мороженого и время, разделённое только на двоих. Написано в рамках челленджа KHR!aroma week на ао3 Знойный воздух настолько густой и вязкий, что хоть ножом режь. Солнечный свет льется сквозь листву оливковых деревьев, играет в траве пятнами и бликами. Покой, тишина и лишь слабое дуновение ветра, который приносит приятную прохладу разгоряченной коже. - Подвинься, - раздраженно ворчит Скуало, но недовольство в его голосе считывается слишком легко. Он пихает Ямамото ближе к стволу дерева – плед под ними сминается, жесткая трава щекочет обнаженную кожу рук. Футболка от жары стала влажной, неприятно липнет к телу и пахнет резко и терпко. Но Такеши, кажется, вовсе не замечает. Утыкается лбом в чужое плечо, ведет по нему губами и улыбается легко и беззаботно. Совершенно искренне. Так, как не приходилось делать уже давно. - Тебе будто места здесь мало, - отвечает со смешком, послушно сдвигаясь в сторону. - Там солнце бьет прямо в глаза. Можем махнуться, сам испытаешь на своей шкуре. - Пожалуй, откажусь от предложения. Лучше иди сюда. - Ты можешь хоть на минуту перестать меня лапать, - хмыкает Скуало, убирая от себя руки Ямамото – горячие, как и все вокруг. – Духота невозможная. Зачем мы вообще приперлись сюда. Вопрос, конечно, риторический, и Скуало об этом знает. Сейчас бы он не променял момент полуденного зноя, разделенный на двоих, ни на какие богатства этого мира. Слишком редкий отдых. Еще более редкий оттого, что не нужно никуда нестись, сломя голову, на ходу урывая быстрые поцелуи и ответное желание в карих глазах. Сейчас в них – умиротворение. Оно в самом воздухе, разлитое по Тоскане, как здешнее знаменитое вино с лучших виноградников. Провинция Италии и Ямамото Такеши – одно из лучших сочетаний. Как бой и азарт, как собственный меч и чужая кровь, но это удовольствие иного рода. Ощущение тихой гавани, которое всегда было чуждо Императору мечей, но сейчас вместе с горячим воздухом проникает внутрь, заполняя легкие и сердце. Когда большую часть времени твоя жизнь балансирует на острие клинка, урвать у этого мира толику спокойствия становится буквально необходимостью. Еще вчера красное вино лилось рекой, а Ямамото смеялся одуряюще заразительно и смотрел так пронзительно-остро, что Скуало сам не понял, в какой момент прижал того к плитам пола, целуя и пьянея еще сильнее. Вчерашняя страсть и сегодняшний покой перемешиваются в душе, заставляя понимать, что именно эти выходные навсегда останутся в его памяти. - О чем задумался? – Такеши переворачивается, садится прямо, откидывает влажную челку со лба. Такой дурной и уже совершенно свой. - О том, как чудесно сейчас в комнатах с кондиционером, пацан, - сварливо бросает Скуало, заталкивая накатившие чувства подальше. - Я уже давно не пацан. - Был им и останешься. Хоть в четырнадцать лет, хоть в двадцать четыре – разница невелика. - Как и ты навсегда останешься моим сенсеем, - хитро улыбаясь, поддевает Такеши. Засранец. Знает ведь, как Скуало не любит это слово. - Избавь меня от своих комментариев. Ветер шелестит в серебряных листьях, и над миром витает такая умиротворяющая тишина, что Скуало становится не по себе. Словно кто-то засунул их в коробку идеальной и безмятежной жизни, и они теперь обычная парочка, наслаждающаяся друг другом. Наваждение отступает быстро. Но круговерть кровавых будней, с жестокостью и убийствами, с подчиненными и сухими строчками отчетов, с красными от бессонной ночи глазами и резкими, отрывистыми приказами остается будто по ту сторону. Все это будет, непременно, скоро. Позже. Ямамото усмехается чему-то своему, лезет целоваться. Совсем уже осмелел, понимает, что вряд ли получит вместо ответных касаний языка удар в лицо. Нет, Скуало бы мог. Он чувствует горячий настойчивый язык и напористо отвечает. С каких пор целовать Такеши стало предпочтительнее, чем бить, он не знает. Да и не задумывается особо, просто принимая вонгольского мечника рядом с собой. - О, Скуало, погоди! Я же совсем забыл, - Ямамото отстраняется, вытирает влажные от слюны губы – глаза Скуало темнеют, и бросается к сумке-холодильнику, валяющейся в траве. Извлекает на свет яркую пачку, разворачивает с тихим шорохом. - И что это? – подозрительно интересуется Скуало. - Мороженое. Надо быстро съесть, пока совсем не растаяло. Густой аромат клубники моментально забивается в ноздри, и Скуало кривится. Он терпеть ее не может. Вообще не жалует сладкого, зачем только пацан взял эту ерунду с собой. В запах нагретых солнцем земли и травы просачивается химозный аромат, совершенно чуждый и лишний. - Будешь? – Такеши, идиотски счастливый, протягивает ему пачку, подтаявшая розовая масса блестит на солнце. - Убери это от меня. Что, совсем нормальной еды с собой не взял? - Взял, конечно. Но с мороженым нужно разобраться в первую очередь, иначе можно будет выкинуть. Замолкает и слизывает клубничный пломбир, пробуя. Розовый язык мелькает среди приоткрытых губ, а Скуало хочется выкинуть чертову пачку подальше в траву. Пусть на нее сползутся все окрестные насекомые – плевать. Мечник ощутимо раздражен. - Очень вкусно, - заявляет Такеши, слизывая подтаявший пломбир в уголке губ. – Точно не хочешь попробовать? Смотрит по-доброму насмешливо, внимательно, буквально вытягивая согласие из глотки Скуало. И откусывает целый кусок этого нестерпимо пахнущего клубникой пломбира. Рыкнув, Скуало практически валится вперед. Их зубы больно сталкиваются, Такеши ойкает, но в следующую секунду потрясенно замолкает. Потому что Скуало целует грязно, не заботясь о том, насколько они перепачкаются в мороженом. Слизывает размазанную сладость с чужого языка, впивается зубами до боли – чужое тело под его руками вздрагивает. Приторно, ненатурально и совершенно невкусно. Но вспоминая, как недавно Ямамото жмурился от удовольствия, мечник решает стерпеть. Они целуются, не обращая внимания ни на что вокруг. Ни на возможных случайных прохожих, забредших прогуляться в оливковую рощу. Ни на растаявший брикет мороженого, с которого стекают бледно-розовые капли, оставляя липкие следы на руке Ямамото. Скуало, отстранившись, слизывает и их. Такеши будто бы весь пропитался этим клубничным ароматом, и его хочется стереть с чужого тела как можно скорее. - Как только вернемся, сразу иди в душ, - заявляет он тоном, не терпящим возражений. Такеши кивает, дышит тяжело, а глаза совершенно шальные. Темно-карие, глубокие настолько, что дна не увидеть, да и есть ли оно у Дождя Вонголы? Уже давно не бейсбольный придурок, но еще и не первоклассный киллер. Скуало, стремясь переменить его под себя, сам не заметил, как увяз в своем ученике. Прочно и, быть может, навсегда. О столь далеких эфемерных вещах он тоже не задумывается, не видит в этом даже смысла. - Я же говорил, что вкусно, - с улыбкой отвечает Ямамото, приканчивая остатки мороженного. Скуало хмыкает. - Отвратительно. Никогда не бери больше эту дрянь. А если и ешь, то подальше от меня. - Совсем не любишь сладкое? Такеши ничуть не огорчен. Он достает из той же сумки пачку влажных салфеток и начинает старательно оттирать кожу от липких следов, при этом не сводя взгляда со Скуало. - Такое – нет. В следующий раз, если захочешь клубники, бери сразу ягоды. А еще лучше – вишни. - Они слишком кислые. - Вот и отлично. Для меня в самый раз. - Давай хотя бы черешню? – смеется Такеши и вновь, поганец, лезет обнимать. Совсем он, что ли, жару не чувствует? Мечник замечает на смуглой щеке белый росчерк, оставшийся от пломбира, и мстительно кусает, стирая последний след. Но аромат клубники все равно витает в застывшем горячем воздухе. Ямамото тянется, обнимает за шею, пальцы путаются в длинных волосах, но не цепляют. Ведет носом по щеке, вдыхает глубоко. - Мне нравится, как ты пахнешь. - Потом и кровью? – едко интересуется Скуало. - Хотя сейчас, пожалуй, только потом. - Нет. Морем, над которым только что прошла гроза, - шепчет на ухо, щекотно задевая губами, от чего по телу волнами расходится колкое удовольствие. Скуало думает, что до душа в снятом домике он не выдержит. - Романтичный идиот, - бросает он. Крепко обхватывает за затылок здоровой рукой, вдавливая пальцы. – Но мне тоже доставляет твой запах. Особенно когда его не перебивает ничто лишнее. Аромат клубничного мороженого растворяется в запахе Ямамото, стоит Скуало уткнуться тому в шею, прихватывая кожу клыками. Окружающая обстановка действует расслабляюще, спокойствие пускает корни глубоко в сердце, и сейчас для мечника не существует ничего, кроме солоноватого вкуса и сбившегося дыхания своего… кого? Несмотря на нечастые встречи, в жизни Скуало слишком много Такеши. Только сейчас, вслушиваясь в чужое дыхание, Скуало понимает, что ни за что не хочет это менять.