Твой или ничей

Ситуация: Скуало проводит время с Ямамото или тренируется с ним и тут случается пуф. Перед ним Ямамото из 10-летнего прошлого, заброшенный в будущее неисправной базукой десятилетия. Привычная и теплая тяжесть на коленях. Пальцы, путающиеся в черных коротких волосах – за них так чертовски приятно тянуть, запрокидывать голову, целовать незащищенную шею. Скуало прикусывает смуглую кожу, в точке, где под острыми зубами заполошно бьется пульс. Ямамото стонет от удовольствия. – Я успел ужасно соскучиться по тебе, ты в курсе? – вплетает собственные пальцы в серебристые роскошные волосы Скуало, сжимает на затылке, тянет в ответ. Знает, что у Суперби от этого напрочь сносит крышу. – Ты бы еще позже зашел… Еще несколько минут, и я бы самолично пошел отбивать тебя у Занзаса, с вашими чертовыми стратегиями и отчетами. Скуало сипло смеется, скалится беззлобно. – В первую очередь работа, потом все остальное. Но на то, как ты собрался отбивать – я бы с удовольствием посмотрел. – Ты неисправим, - Ямамото склоняется, прижимается губами чувственным поцелуем, ерзает на чужих коленях нетерпеливо, - в следующий раз узнаешь. Но не уверен, что тебе понравится. – Счет за разрушенный особняк тогда выставим Саваде, ведь по вине его хранителя дождя тут все окажется в руинах. Мечник фыркает, берет лицо Такеши в ладони, смотрит неотрывно. Тонкая полоска шрама темнеет на подбородке – сколько ни просил, паршивец так и не свел пламенем солнца. «Шрамы, оставленные учителем – слишком важная память». И кто здесь еще неисправим. Скуало тонет в глубоком взгляде карих глаз, его затягивает, перемалывает, накрывает с головой. Улыбка Ямамото, его руки, его тело, весь он – его ученик, преемник, возлюбленный, тот, без кого жизнь уже становится немыслимой. Когда только успел влюбиться настолько сильно? Хоть Скуало и шутил об отчетах, сам ведь рвался побыстрее отделаться от чертового босса – наскоро отчитался о выполненном задании и умчал наверх, пропустив все, отдающие пошлятиной комментарии, мимо ушей. И все из-за этого паршивца, который сейчас нагло устроился на его коленях и медленно, пуговица за пуговицей расстегивает форменный китель. Скуало понимает, что его терпение на пределе. Он перехватывает чужие руки, резко дергает на себя… и потрясенно замирает. Душный розоватый дым забивается в горло, так что Скуало невольно кашляет. «Какого… В самый, мать его, неподходящий момент». И едва не давится новым приступ кашля, когда дым рассеивается, и на него изумленно взирает пара знакомых глаз. Только тяжести на коленях явно поубавилось. Белая спортивная униформа, кроссовки, бейсболка, короткая растрепанная челка, шрама на подбородке еще нет… Ямамото Такеши из десятилетнего прошлого неверяще таращится на него, сидя на коленях Суперби, и, кажется, даже не дышит. – Блять, - емко комментирует ситуацию Скуало. Потрясающее совпадение, очень вовремя. Сейчас он сломает пацану его психику и, возможно, жизнь. Перепугается, сбежит и поминай как звали – еще неизвестно, как поведут себя пространственно-временные измерения. И что тогда произойдет с их отношениями? – Ну привет… - в голосе звучат рычащие нотки раздражения, потому что очень не вовремя, да и каменный стояк явно не этой малышне предназначен. – Будь так добр, слезь. Пацана с колен как ветром сдувает. Ямамото сам не верит, что то, что он видит, происходит на самом деле. Только ведь был на поле. Отбросив биту, бежал к своей команде устроить свалку в объятиях – они победили и прошли в финал! И тут вдруг все померкло, завертелось, и его внезапно выбросило в темную спальню. В спальню, где варийский мечник и он… О господи. Краска стыда стремительно заливает щеки, уши, шею. Воздуха катастрофически перестает хватать. – Скуало, ты?.. Прости, я, кажется, помешал! Это все базука, через пять минут все вернется на свои места, - от смущения выходит сбивчиво и непонятно. Скуало хмурится. – Да в курсе я, пацан. Не первый раз с подобным сталкиваюсь, но впервые только в столь, - он усмехается, пытаясь выбрать правильное слово, - интересный момент. Не суетись так. Слишком забавно видеть его такого. Недоразумение, которое явно только что после чертового бейсбола; весь растрепанный и потный. Скуало предпочитает видеть взрослого Ямамото в таком виде только в постели или после изнурительной тренировки с мечом. Перед глазами вереницей проносятся воспоминания о шагах сближения, полуночных, из-за разницы в часовых поясах, телефонных разговорах, первой совместной миссии и долгих тренировках. О битвах, шрамах и больницах. О том, как хранитель дождя единственный из всех стал постоянным гостем в варийском замке. О первой ночи в этой комнате… – Скуало, а ты… а мы правда вот так вместе? Такеши, кажется, приходит в себя. Встает с мягкого ковра, куда слетел с его колен, присаживается осторожно на край кровати, изучает с искренним интересом. Скуало хмыкает. – Нет, пацан, просто так вожу к себе ночью, чтобы трахнуть, - не выдерживает – смеется, глядя на вытянувшееся лицо, добавляет. - Мы в варийском замке. Вонгола сюда приезжает либо по делу, либо никак. Ты – исключение, потому что со мной. Еще вопросы будут? О, вопросов у Ямамото множество. Один, правда, занимает все мысли» «каким образом?!». В том времени, откуда он прибыл, они со Скуало даже не общались толком, встречались пару раз после битвы за кольца. Мозг лихорадочно пытается осмыслить последовательность от – сражались друг против друга до стали спать вместе. Получается с трудом. Но еще труднее отвести взгляд от Скуало – повзрослевшего, уверенного в себе, ставшего еще красивее, чем раньше. И вот с этим мужчиной он… – Будут, - он кивает и улыбается, придя к каким-то своим выводам, - но я их лучше задам Скуало из своего времени. Кажется, мы задолжали друг другу долгий разговор. – И не только разговор, пацан, - Скуало тянется, живой ладонью касаясь чужой щеки – Ямамото моментально затихает, неосознанно подается навстречу, - но лучше сначала тренируйся. И не дай мне сходу победить себя, иначе пойдешь нахрен. В конце концов, почему бы не дать маленькую подсказку? Пацан радостно кивает и, расхрабрившись, смущенно целует в щеку, прежде чем исчезнуть в облаке розового дыма. Скуало расслабленно откидывается на подушки, усмехаясь. У этого Такеши еще столько всего впереди, аж завидно.

***

– Знаешь, с расстегнутыми штанами я посреди бейсбольного поля еще не оказывался. Чуть со стыда не сгорел, - его Ямамото заразительно смеется, падая на кровать рядом, притягивая к себе одной рукой. – Надеюсь, Реборн там что-нибудь придумает и подкорректирует память зрителей и команды. В знакомых родных руках Скуало моментально расслабляется, но хмурится, бросает шутливое: – Еще бы, бежал, небось, обжиматься со своими дружками да фанатками, но базука все планы нарушила. – Неужели ревнуешь? – Было бы к кому и кого. Я уже и забыл, каким ты недоразумением был в прошлом. Зато вырос и превратился в красавца. – Хочу напомнить, что именно в это недоразумение ты и влюбился. И не дав Скуало сказать что-то против, Ямамото глубоко целует, толкаясь языком внутрь. Ведет по зубам, щекотно лижет нёбо, прикусывает нижнюю губу. Скуало тихо стонет ему в рот. И, только когда воздуха перестает хватать, Такеши отстраняется, шепчет прямо в губы: – Не ревнуй меня напрасно, даже того, что из прошлого. - Ямамото целует снова, и Скуало обнимает за шею, вжимаясь в него. - Ты же знаешь, так было и так будет всегда - я либо твой, либо ничей.