Последний день яблочного лета

      Сначала ставим палатку, завязываем растяжки потом защищаем её сверху тентом — такой порядок установил Снусмумрик, уже разобравшийся со своими вещами. Его палатка стояла ровным треугольником и зеленела на фоне порыжевшего неба. Скинув верёвочки и расправив свёрток, Кася взялась за края, встряхнула её как следует, что палатка оказалась аж над головой, а потом девочка исчезла под ней же.       — Ой, куда… — только и успела пробормотать она, когда шуршащий край приподнялся и на неё уставился Снусмумрик. — О, хе, привет!       — Ход мыслей верный, — сказал он, — только надо сначала палатку поставить, а потом забираться в неё.       — Я зна-аю, — протянула Кася и насупилась, сморщив крупный нос.       Снусмумрик одним рывком стащил с неё палатку и распростёр ту на земле.       — Надо растащить углы в стороны, — скомандовал он, взявшись за два из них.       Кася подскочила к противоположной стороне и ухватилась за немного потрёпанные уголки, где поверх брезента было нашито что-то поплотнее. Кажется, кожа. Когда Снусмумрик отошёл назад и натянул палатку на себя, Кася сделала то же самое, после чего палатка образовала на земле немного сморщенный прямоугольник. Снусмумрик кивнул, собрал металлический каркас и поднял всю конструкцию, после чего подхватил одну из растяжек. Обвязав её вокруг крупного камня, он отложил их подальше. Проделав это же с другой стороны, он посмотрел на Касю и сказал:       — Теперь доделать, и можно будет обустраиваться.       Кася от нетерпения привстала на носки и бросилась повторять за Снусмумриком. Её будоражило осознание того, что совсем скоро она превратится в настоящую путешественницу с мозолистыми руками, любимым рюкзаком за спиной и багажом знаний. Правда, сначала нужно было хотя бы одно путешествие завершить… Ну или хоть с этой палаткой разобраться, пока не спустилась ночь. Но она уже высилась на холме, самая настоящая и даже красивая.       — Ты дальше сама справишься? — спросил Снусмумрик, подхватив небольшой топор.       — Ну… Ага, — неуверенно ответила Кася.       — Я тогда за дровами, — предупредил он и зашагал вниз по склону к небольшой роще.       Кася рассеянно кивнула и вернулась к делу. Ещё пару растяжек она приторочила к камням, а остальные Кася догадалась повязать к чему-нибудь повыше. Натянув несколько верёвочек, она привязала их к крепким ветвям кустарника, потом на стволе тонкого деревца закрепила и последнюю и отошла поглядеть на результат. На полянке теперь возвышались две палатки: одна совсем старая и уже потемневшая, но поставленная умелыми руками, а вторая немного покосившаяся набок, то есть Касина. Но девочка всё равно пришла в восторг и даже начала приплясывать на месте, думая, как бы ребята со двора обзавидовались. Ух, ну теперь-то она точно познает все прелести жизни на природе!       Снизу раздался равномерный стук, и Кася ойкнула от любопытства, а потом догадалась: это рубится их будущий костёр. Стало жутко интересно, а как это вообще происходит, и Кася вприпрыжку бросилась вниз по холму, в объятия кленовой рощи.       Отыскать Снусмумрика оказалось задачей не самой простой. Стук-то Кася слышала, но разобрать, где среди бурых стволов и ещё пестроты ещё не опавших листьев кроется зелёный плащ, она смогла не сразу. Побродив по роще, она пару раз наткнулась на мелкие ручьи, увидела красивый куст с причудливыми листьями и чуть не свалилась в чью-то нору. Испуганно отскочив от страшной черноты, зиявшей в земле под пологом из листьев, Кася свернула налево и таки увидела Снусмумрика. Подбежав к нему, она с любопытством уставилась на ходивший вверх-вниз топор. Тонкое дерево дрожало из-за каждого удара, а сухие листья с него сыпались целыми пачками. Кася понаблюдала за сосредоточенным Снусмумриком, а потом выдала:       — Ой, а можно мне порубить?       Он остановился, вскинул брови и замер, словно решая, опасно ли доверять Касе такое ответственное дело. А потом кивнул.       Получив в руки топор, девочка восхищённо ахнула и оглядела его со всех сторон, даже лезвие потрогала, а потом уставилась на Снусмумрика и задалась своевременным вопросом:       — А как рубить?       — Желательно по дереву.       — А ещё как?       Вместо ответа он передвинул её ладони на рукоятке, сжал свои пальцы поверх Касиных и отвёл их руки вместе с топором немного наверх.       — А потом просто бьёшь туда, — сказал Снусмумрик, кивнув на уже подрубленный ствол.       Кася зажглась энтузиазмом, с готовностью замахнулась и с силой опустила руки. Лезвие попало в светлую сердцевину клёна. Кася восторженно заверещала, чувствуя себя прожжённой жизнью странницей.       — Ещё бы хорошо дорубить, — подсказал Снусмумрик, скрестив руки, — дерево само в костёр не прыгнет.       — Ага, сейчас-сейчас, — забормотала Кася, примериваясь к новому удару.       Рубить ей жутко понравилось. Она воодушевлённо замахивалась и не менее воодушевлённо била по стволу, делавшемуся совсем тонким. Когда она в очередной раз приготовилась к замаху, Снусмумрик вдруг вскинул голову и предупреждающе крикнул:       — Кася!       Она удивлённо замерла, а он вцепился в ворот её плаща и оттащил назад. Кася хотела было запротестовать, но рядом с ней с треском грохнулся подрубленный клён. Вздрогнув, девочка визгнула и испуганно спрятала лицо в ладонях. А Снусмумрик как ни в чём ни бывало одним движением подхватил клён и закинул один конец на плечо.       — Ну всё, ты дорубила, — весело сказал он и потащил клён. Тонкие ветви волочились вслед за Снусмумриком по земле, оставляя дорожку из бурых листьев.       Кася опомнилась и бросилась следом.       Разрубив клён тем же топором на несколько поленьев, Снусмумрик приспособил под колоду самое толстое из них, так и разрубил остальные на дрова. Кася в это время с интересом поглядывала и на дрова, и на Снусмумрика, думая, а кто его этому научил. Или это умение прилагалось ко всем мумрикам с рождения?       Небо стало затягиваться бронзовым облаками. Пара птиц пролетели мимо чёрными стрелами, когда Снусмумрик огородил сложенные шалашом поленья мелкими камнями. Он чиркнул спичками и зажёг кору. Та вспыхнула на секунду, а потом начала тлеть. От сухих кусочков коры загорелись мелкие щепки, а от них — поленья. Кася завороженно уставилась на взметнувшиеся вверх искры и пламя, заплясавшее на дровах. По бокам Снусмумрик установил две крупные палки с обломанными рогатками на верхушках.       — Лучше никуда не уходи, но если хочешь погулять — пожалуйста, только потом вернись, — предупредил Снусмумрик, подхватив небольшой котелок.       — Ага, — заторможенно отозвалась Кася, глядя на пламя. Огонёк в мангале для жарки шашлыков был совсем не ровней настоящему костру.       Шорох плаща и тихий лязг котелка о металлическую ручку стихли вдали, Кася осталась наедине с огнём, темнеющим рядом утёсом и травой. Холодало. Кася устроилась на земле, придвинулась поближе к костру и подтянула к себе ноги. Задумчиво глядя на костёр и первые звёзды, она потянулась рукой к волосам и сняла резинку. Светлые кудряшки свободно упали на лоб и плечи. Рядом росли какие-то мелкие цветы с пятью белыми лепестками и жёлтыми серединками. Приглядевшись, Кася поняла, то ими усеян весь холм, только сразу она не рассмотрела. Не думая ни о чём, девочка просто смотрела вперёд, едва замечая рыжие языки пламени, даже не сразу спохватилась, когда Снусмумрик вернулся с полным воды котелком. Подобрав ещё одну палку, он повесил воду кипятиться, а Кася начала разворачивать свёрток с фруктами и выпечкой — подарок Муми-мамы. Поленья, обгладываемые огнём, трещали и выбрасывали в воздух искры.       Снусмумрик снова исчез в вечернем сумраке, а вернулся уже с кипой листочков и ягод, которые тут же кинул их в котелок.       — А тебе не страшно? — негромко полюбопытствовала Кася, придвинувшись поближе.       — Что?       — В лесу ночью ходить.       — Это не лес, — снисходительно пояснил Снусмумрик, — так, деревья невысокие, да и тех мало.       — Но всё равно ведь темно и жутко.       Он пожал плечами.       — Я привык. Мне не страшно.       Кася молча кивнула. Что ни говори, а смелые ей обычно нравились.       Огненные отсветы плясали на его лице и заглядывали в карие глаза, делая те совсем рыжими, а волосы становились похожи на беличьи хвосты, такие же яркие становились.       — А что это? — вновь спросила Кася, кивнув на котелок, в котором плавали ягоды и уже сварившиеся листья.       — Вон то — клюква. Маленькие листья толокнянки и черники, а те, что побольше — ежевичные.       — Ого! Здесь ежевика есть?       — Ягод не осталось, — тут же ответил Снусмумрик, и Кася погрустнела. — Но, если хочешь, можем завтра поискать что-нибудь интересное.       — Ой, да? Хочу, хочу! — обрадовалась она и даже в ладоши хлопнула.       Когда вода закипела, Снусмумрик снял котелок с огня крепкой палкой и зачерпнул кружками чай. Взяв свою, Кася прильнула ладонями к бокам и немного погрела руки, дожидаясь, пока чай немного остынет, а потом глотнула и замерла. Вкус не шёл ни в какое сравнение с пакетированным чаем, который мама заваривала по утрам. Кася выдохнула, снова поднесла кружку ко рту и на этот раз отпила медленно, пытаясь распробовать все оттенки. Это было терпко, не слишком сладко, но чувствовалось что-то ягодное (вспомнилось — здесь же клюква), немного отдавало кислинкой. А ещё пахло от чая невероятно. Кася глубоко вдохнула пар, клубящийся над кружкой, и заметила ягоду. Та плавала на поверхности, подставляя костру красные бока, и весело отражала свет.       Кася подняла голову и взглянула на Снусмумрика, хрустевшего куском пирога.       — Знаешь, я впервые в таком путешествии, — заговорила она, и голос в тишине прозвучал неожиданно звонко. — Вернее, вообще в путешествии. Я раньше только по паркам гуляла. Ну, в деревне пару раз была, но вот так — никогда.       Снусмумрик склонил голову на бок, внимательно глядя на Касю. Она повертела кружку в руках, подставила руку под белый пар и продолжила:       — Честно, я не сторонница таких… Ну, когда ходишь-бродишь везде просто так, — хихикнула она, — исследуешь всё. Наверное, я просто не привыкла. Но…       Она умолкла на секунду. Снусмумрик тоже молчал и смотрел на неё, не отрывая взгляда.       — Пока что мне очень нравится. Правда, долго идти было тяжело, но зато как тут красиво. И всё такое интересное! Даже не знаю, увидела ли бы я когда-нибудь настоящее ущелье там, у себя.       Её снова прошибло на тоску по дому, быстро сменившуюся грустью по Муми-долу, но Кася нахмурилась и отмахнулась от этих мыслей. Встретившись со Снусмумриком взглядом, она улыбнулась и сказала:       — Спасибо, что выловил из реки и привёл к Муми-троллю. Мне кажется, это самое лучшее, что со мной могло произойти.       Снусмумрик пару мгновений молчал, потом тихо усмехнулся и кивнул.       Почистив зубы и сполоснув рот остатками кипячёной воды, Кася ею же умылась и сполоснула руки. Закинув рюкзак в палатку, она стала обустраиваться внутри. Обернув еду и снова спрятав её, девочка устроила по боку палатки плащ, на полу разложила небольшой плед, а сам рюкзак отставила в ноги.       Вынырнув из палатки, Кася застала Снусмумрика перед костром. Тот сосредоточенно глядел на пламя, склонив голову. Девочка переминулась с ноги на ногу, заложила руки за спину и неуверенно подошла поближе.       — Ты скоро спать пойдёшь?       — Как настроение будет.       — Понятно, — улыбнулась она, — у тебя всё по настроению.       Снусмумрик покивал, мол, а как ещё?       Постояв рядом с ним, Кася ковырнула землю кроссовками, сунула руки в карманы и зевнула.       — Ой, я всё, я спать.       Снусмумрик снова молча кивнул. Не сказать, что Кася была настроена на долгую болтовню, но хотелось хоть немного поговорить. Но Снусмумрик, видимо, ни на какие разговоры настроен не был. Махнув ему рукой, Кася забралась в палатку.       Сон быстро сморил её. Отчаянно зевая, Кася скинула кроссовки, оставила их под тентом и застегнула вход. Устроившись в спальнике, она приспособила сменную одёжку в качестве подушки, откинула волосы наверх, за голову, и полностью упаковалась. Ногам и рукам было тепло, а Касе — хорошо. Смежив веки, она подтянула коленки к груди, широко зевнула и улыбнулась в полудрёме. Захотелось что-нибудь под руки, чтобы обнять, но рюкзак был далеко, а двигаться куда-лбо сейчас Кася решительно отказывалась. Но и так было уютно, совсем как у Муми-доле. В сонном разуме смешались все мысли и картинки. Уступы, рощи, реки и холмы, повиданные за сегодня, сложились вместе, образуя несуразицу, но зато какую красивую.       Через стенки палатки немного просвечивало пламя костра. Оно становилось то ярче, то тусклее, вспыхивало снопами искр и затухало. Сколько Снусмумрик оставался около него, Кася не знала — заснула она раньше.