Чёрная Мадонна

      — Зик не знает, кто автор этой гениальной идеи с покушением на Кальдерона, — сказал Пачо. Они уже приближались к лаборатории по изготовлению оружия, скрытой, как и плантация цветов, в джунглях.       Вопрос о том, кто организовал покушение, интересовал не только Зика. Хотел бы и Бенхамин это знать. Его ангельская интуиция редко так себя вела, как в этом случае. Бенхамин чувствовал будто это мутное покушение — будто песчинка в целой насыпи песка. Здесь было все не так и все слишком странно.       — Еще бы, вряд ли этот гений бы своими планами с ним поделился, — сказал Бенхамин.       Пачо только что закончил разговор с их воспитателем, но не убрал телефон. Он крепко сжимал его одной ладонью и чуть заметно стучал им по колену. Бенхамин разделял его напряженность от произошедшего.       Еще бы, в преддверии выборов генерального прокурора, им только ленивый не велел сидеть тихо. При этом, как назло, то Хуарес убивает их же людей на островах, то какие-то отморозки начинают стрелять в кандидатов. Странно было бы не обращать на это совершенно никакого внимания.       — Зик обещал потрясти Лайлу, вдруг это она, — сказал Пачо. Он перестал трясти телефон и теперь просто держал его в руке.       — Разумно предположить и сделать это, но я уверен, что это не она, — ответил Бенхамин. — Лайла какая угодно, но не глупая женщина. Ее сын и так рискует собственной шкурой, занимаясь своим мелким вредительством. Если она так по-крупному решит нас подставить, как с этим покушением, то Зик убьет и ее, и Альфредо. Лайла трясется за их выживание, что естественно.       — Твоя правда, Бенха, — Пачо кивнул головой. — Поэтому и нам со своей стороны тут нужно потрясти народ. Позвоню бывшему главе охраны Роберто, пусть по горячим следам попробует разыскать стрелявших.       — Это теперь твой глава охраны, Пачо, — усмехнулся Бенхамин.       Пачо в ответ скривился, будто проглотил что-то невкусное.       — Мой глава охраны — это Хайро, в Пальмас я пока никому так не доверяю как ему, — ответил он и принялся звонить.       Бенхамин на сто процентов был согласен с тем, что чем дальше, тем меньшему количеству людей хочется доверять среди своих, а среди чужих и подавно. Чего стоит только этот Клаудио Фалькон. У Бенхамина от встречи с ним осталось ощущение будто к нему что-то прилипло. Фалькон для всех делает вид, будто он не обладает какой-то большой силой. Интуиция подсказывала Бенхамину, что это не так. От него разило какой-то внутренней скользкой звериной сущностью, из-за которой он так не похож на типичного силовика.       Машина остановилась, упершись в непролазные кусты. Начинали сгущаться сумерки, в которых водитель включил фары, чтобы видеть в джунглях. На их свет из зарослей вышел мужик с автоматом на плече.       — Свои, Куко! — крикнул водитель.       — Чужие бы также сказали, — огрызнулся мужик с автоматом, который по всей видимости и есть Куко.       — Прекращай выделываться, со мной новый босс, — сказал водитель.       — Да знаю я! — ответил Куко, подошел к зарослям и стал там копаться. Бенхамин не видел, что он делает, потому что Куко стоял спиной. Когда он закончил, кусты будто растворились и за ними стало видно дорогу.       «Магия брухо», — с легкой грустью подумал Бенхамин. Последнее время он стал так остро ощущать тоску всякий раз, когда видел кого-то из них или работу их магии. На сердце будто камень оседал. Он и при общении с Росарио последний раз такое чувствовал.       Машина тем временем осторожно проехала по грунтовой дороге. Водитель припарковался на небольшом свободном участке возле деревьев. Бенхамин и Пачо выбрались из машины. Почва под ногами неприятно хлюпала, так как в джунглях постоянно было влажно. Бенхамин с досадой подумал о дорогих кроссовках, в которых он додумался сюда приехать.       Водитель и Куко повели их к деревянному строению, возле которого располагалась довольно большая теплица. Сквозь пленку, Бенхамин увидел еле различимые огни, а это означало, что внутри растет тот самый дурман.       Деревянная постройка оказалась большой по размеру: в одной части — только навес, под которым копошились люди с какими-то ящиками, остальная часть, как полагается обнесена стенами со всех сторон. Крыша — защитного цвета, да еще и закидана ветками, для пущей скрытности. Внутри строения оказалось полно народа, а большое квадратное помещение — разбито на секции. В каждой из них, как понял Бенхамин, свой цикл производства.       Откуда-то из гущи народа к ним на встречу вышел высокий мужчина в грязной майке и с зализанными назад черными волосами. Он оживился, увидев пришедших.       — Надо же, думал не дождусь дня, когда лично увижу знаменитых наследников империи Зика Айреса! — мужчина принялся бодро пожимать им руки.       — Нас оказывается все так хотят увидеть вживую, — мрачно изрек Пачо, видимо вспомнив Фалькона.       — Да, в пору создавать фан-клуб, — сказал Бенхамин.       Встретивший их мужик рассмеялся.       — Я уверен, вся полиция Тэрра Мадрэ и так засматривается на ваши фотки, — сказал он.       — Пусть смотрят сколько хотят, главное, чтобы больше ничего с ними не делали, — пробурчал Бенхамин, чем вызвал новый приступ бурного смеха непонятного мужика.       — А ты у нас кто, кроме того, что наш большой поклонник? — спросил Пачо.       — Я Эрнан Хуррадо, можете звать меня Химик, — ответил их новый знакомый, потирая при этом руку об и так грязную майку. — Я заведую этим производством. Да, и я из ваших.       Глаза Химика на секунду засветились белым светом. Значит он из ангелов.       — Я полукровка, если что, — добавил Эрнан.       Странно, что они с Пачо его не знают. Бенхамин думал, что они смогли сконцентрировать вокруг себя большинство полукровок из общины.       — Мы не знали, что в общине есть еще полукровки, — сказал Пачо, будто он читал мысли Бенхамина.       — А это не мудрено, я всю жизнь торчу на секретных производствах оружия из-за моей особой способности, — Химик вдруг закашлялся. Он стал шарить по карманам, пока не нашел сигареты. Когда удалось закурить, Химик продолжил. — Я устойчив ко всяким веществам, которые мы используем, чтобы усилить оружие, в том числе к дурману.       — Очень удобно! — хмыкнул Бенхамин.       — Да не говори, — хрипло хохотнул Химик. — Я из-за этого, можно сказать, не менее секретный, чем долбаный цветок! О, да, пойдемте я покажу вам тут все.       У Бенхамина возникла мысль, что этот парень мог стать продуктом селекции. Зик как-то обмолвился, что ангелы Люцифера могут наделять других ангелов особыми талантами. Так почему им не уметь делать этого еще до того, как ангел был рожден? Что если с Хуррадо так и вышло? Химик и выглядел странно, и вел себя. Он напоминал Бенхамину юношу в теле взрослого мужика.       — Я буквально живу возле этого производства, — Химику нравилось трепаться без умолку. — У меня есть хижина, там неподалеку. Предпочитаю не держаться слишком близко от теплицы, поэтому построил себе дом практически в кустах. Москиты заедают.       Хуррадо вел их мимо столов, где под лампами угрюмые жители окрестных деревень в резиновых перчатках засыпали порошок с порохом внутрь гиль. Рядом их грузили в ящики, еще поодаль сырые патроны разбирали, всюду стояли ящики, что-то валялось, кто-то курил попутно с производством, тут же пили матэ или что покрепче.       На первый взгляд на производстве творился полнейший бардак. Однако, стоило приглядеться и можно было заметить, что Хуррадо устроил здесь все по цехам, работа шла конвейером и довольно слаженно.       — Все эти люди забывают половину происходящего, когда уходят за пределы изгороди. Они не знают подробностей, особенно про дурман, — сказал Химик. — Тут у нас производство готовых снарядов. Ничего особенного.       — То есть резина защищает от воздействия этой кислоты или что там содержит магия этого… хренова растения? — спросил Пачо. Он очень пренебрежительно махнул рукой на огромную металлическую бочку полную засушенных бутонов.       Бенхамин заметил, как ему не нравится происхождение эпической силы их оружия. Настроение друга он полностью разделял.       — Да, резина, металл, поэтому рабочие берут его только в перчатках или вообще щипцами, но и это со временем может прийти в негодность, — ответил Химик, обыденным тоном. — Самое интересное — обжиг.       С этими словами, он вывел Пачо и Бенхамина в отдельное помещение, где посреди земляного пола имелась клумба, засеянная дурманом. Здесь работало всего трое весьма грозных мужиков с обгорелыми лицами. Они брали металлическими щипцами патроны и гильзы, подносили к пламени, вырывавшемуся из бутонов и обжигали в течение нескольких секунд. Один из мужчин обратил внимание на вошедших. Он поднял голову и посмотрел на них сдвинув густые брови на переносице.       — Все нормально, Хорхе, это дон Пачо и его брат Бенхамин, — сказал Химик. — Пришли посмотреть, как у нас тут все устроено.       Бенхамин присмотрелся к растению. Он видел его впервые так близко. С виду обычный цветок, если бы не пламя, напоминающее газовое. Бенхамин старался не обращать внимание на его языки, парящие над бутонами, потому что помнил предостережение Пачо. И все же, Бенхамин заметил, что пламя над некоторыми из высаженных в центре помещения цветов более тусклое, чем над остальными.       Работники продолжили заниматься своими делами, пока Пачо и Бенхамин осматривались. Химик подошел к своим людям, о чем-то переговорил с ними, а затем вернулся. Он выглядел гордым собой, будто это место было его детищем.       — А с этими цветами, что? — спросил Бенхамин. — Они тускнеют по мере того, как над ними обжигают металл.       — Да, — ответил Химик обыденным тоном. — Это хоть и волшебное, но все еще растение. Если цветок сорвать, то пламя пропадает вообще, а еще цветок может завять, да и обжигать металл над ним можно не бесконечно. Магия выдыхается.       Бенхамин напрягся. Он посмотрел на Пачо. Друг смотрел невидящим взглядом перед собой.       — Скажи мне вот что, Эрнан, какой максимальный объем товара вы можете изготовить за день? — спросил Пачо. Он совершенно естественным образом думал о заказе Фалькона все время, пока Химик проводил им экскурсию.       Хуррадо задумался. Затем он почесал затылок и огляделся.       — Смотря, что изготавливать, — ответил он уклончиво. — Проще всего с ножами, потому что их мы только обжигаем. Патроны — сложнее. Во-первых, их надо разбирать, во-вторых использовать два вида усилителей, ну и сборка. В день получается до пятнадцати ящиков патрон мелкого калибра.       Пачо явно продолжал испытывать сомнений. Он с силой потер подбородок.       — А если бы надо было изготовить ракеты? — спросил Пачо. Он резко уставился на Химика. Последний растерялся.       — Я не знаю, — ответил он, с силой пожав плечами. — Никто ни разу не привозил мне ракеты. Я вообще не уверен, что это усиление на них как-то повлияет.       Также как не были уверены ни Бенхамин, ни Пачо. Как можно сделать ракету, которая и так способна взорвать самолет еще более убойной? Бенхамин был уверен, что, взрыв способен угробить почти любое существо сам по себе.       Зато Фалькон считал, что это возможно. Пачо нервно сложил руки на груди и принялся постукивать пальцами себя по плечу.       — Есть человек, которому нужно усилить ракеты — десять ящиков до конца недели, — сказал он, сурово посмотрев на Хуррадо. —Семидесятимиллиметровые для переносных зенитно-ракетных комплексов.       Химик странно хмыкнул. Теперь он принялся потирать подбородок.       — Сдается мне, дон Пачо, что заказчик — важный тип и ответа «нет» не потерпит, — сказал он.       — Верно, — кивнул Пачо. — К сожалению, от этого урода зависит будущее нашей организации, а поэтому мы пока ничего не можем с ним поделать, кроме как сделать как он хочет.       Химик как-то скептически хохотнул.       — Чтобы точно сказать, мне нужен один ящик ракет, — сказал он. — Не хочу рисковать вашей головой понапрасну.       — Солидарен с твоим рвением, — сказал Пачо. Он похлопал Химика по плечу, отчего тот гордо выпрямился.       Бенхамин криво улыбнулся и покачал головой. Зик точно знал, что ключевым местным персонам Пачо придется по вкусу. Как-то он смог вызвать доверие у Химика, хотя не делал для этого ровным счетом ничего. Самого же Хуррадо Бенхамин записал в ключевые вне зависимости от того, что он был придурковатым постоянным обитателем мрачного производства.       Химика позвали работники из соседнего помещения. Он ушел, оставив Пачо и Бенхамина рядом с суровыми мужчинами, обжигающими гильзы.       — Придется все-таки идти на эту вечеринку Фалькона, — сказал Пачо.       Бенхамин так резко крутанул головой в его сторону, что у него хрустнул сустав в шее.       — Ты это не серьезно? — спросил он. Едва Бенхамин вспомнил Клаудио Фалькона, по спине побежали мурашки. Надо бы выяснить его происхождение, потому что тот, у кого не значительные магические способности просто не может вызывать таких жутких чувств.       — Кто еще нам может быстро подогнать ящик ракет? — Пачо говорил предельно серьезно. Он посмотрел на Бенхамина предельно решительно.       — Не нравится мне все это… — Бенхамин не нашел никаких других аргументов. Ракеты быстро им действительно достать мог только Фалькон. Он же заказчик. Убивать или калечить кого-то раньше времени у Фалькона не было никаких причин. Просто то, как он звал их на эту вечеринку Бенхамину не понравилось. Но в их деле это редко кого-то заставляло передумывать.       В это время один из работников прибавил радио, которое до того глухо бормотало в углу. Бенхамин отвлекся, потому, что услышал знакомый голос.       — Это Кальдерон, — сказал Пачо. Они переглянулись.       — Что делает выживший в покушении первым делом — дает пресс-конференцию, — усмехнулся Бенхамин.       — Нутром чую, что-то не так с этим гребаным покушением, — сказал Пачо. — Эй, парень, прибавь еще звук.       Кальдерон из приемника зазвучал громче, как только рабочий выполнил просьбу Пачо. Он опять толкал пламенную речь на тему преступности. Решительный голос как всегда начал с того, что мафии его не сломить.       — Эта дерзкая выходка только усиливает мои намерения не только поставить во главу угла борьбу с организованной преступностью, но и реформировать всю систему. Что же до сегодняшней выходки? Те, кто это сделал, подошли вплотную к черте, после которой их ждет не просто возмездие. Годами они думали, что они — закон Тэрра Мадрэ, что могут делать, что хотят на наших улицах, что могут безнаказанно распространять то, что нас губит. Они считают, что могут просто убить человека за то, что он им противоречит. Но, знаете, что? Хватит! Вот, что я думаю обо всем этом, — Кальдерон закончил говорить и трансляция резко прервалась на рекламу.       Бенхамин понял каждое слово его зловещего послания. Судя по мрачному лицу Пачо, он — тоже.       — Слышал? Это он нам, — сказал Пачо кивком указав на приемник.       — Еще не стал прокурором, а уже угрожает, — ответил Бенхамин. — У него такой тон, уверенный был, будто он точно знает, кто на него нападал.       — Да и все равно адресует свои обвинения в конкретный адрес, — сказал Пачо. — Поехать к Фалькону, учитывая это, будет наименьшей моей жертвой.       Бенхамин открыл рот, чтобы сказать все, что он думает по этому поводу, а потом самому поехать вместо Пачо. В конце концов, Фалькон пялился на его джинсы. Пачо просто поднял ладонь в знак того, что не хочет ничего слушать, и тут же удалился кому-то звонить.       В приглашении Фалькона — что-то неладно. Интуиция Бенхамина разгонялась словно бешенная, едва он думал, что Пачо сейчас общается с кем-то, чтобы попасть в этот клуб, куда звал их Фалькон. Все ему казалось неправильным, даже по меркам их бандитской обыденности, даже странным. Покушение на Кальдерона. Клаудио Фалькон и его неясные намерения. Его непонятные партизаны, желающие купить суперубойные ракеты. Бенхамин подумал, что скучает, когда самым странным в его жизни был Пачо.       Друг вернулся внезапно. После телефонного разговора он стал выглядеть еще серьезнее. Пачо держал в руках кожаную куртку, определенно собираясь уезжать.       — Ты остаешься за главного, Бенха, — сказал он тоном, ужасно напоминающим Зика. — В течении двух часов с того момента, как я переступлю порог клуба, тебе доставят ящик ракет, чтобы Хуррадо смог опробовать на них наш способ обработки. Фалькон будто только этого и ждал. Стоило мне заикнуться про то, что нам нужно сделать тестовую партию, как он сразу же изложил мне схему доставки.       — Тогда, тем более, нельзя ходить туда! — Бенхамин все-таки возмутился.       — Я не пойму, что ты заладил: нельзя, да нельзя! — возмутился Пачо. Он резко надел куртку. — Будто у меня выбор какой-то есть. Ничего этот Фалькон мне не сделает. А на случай, если я ошибаюсь…       Пачо снял с пальца свое воскрешающее кольцо и протянул его Бенхамину.       — Ты поймешь и не станешь бросаться меня искать, — сказал он.       Бенхамин шумно выдохнул и со всей силы закатил глаза. Он не испытывал никакого желания брать это кольцо.       — У меня нет на это времени, Бенха! — Пачо призывно потряс кольцом над воздухом, призывая Бенхамина его взять.       — Ладно, твоя взяла, хренов суицидник, — Бенхамин протянул руку и кольцо с обсидианом тут же упало на его ладонь. Он не хотел даже думать, что будет, если кольцо внезапно резко потеплеет и он поймет, что Пачо внутри. — Подарю тебя Кристине, если тебя все-таки прикончат.       — Ага, только не вздумай к ней подкатывать, а то я знаю эти щенячьи грустные глаза, — Пачо рассмеялся.       — Поверь мне, она настолько в тебя втюрилась, что даже внутри кольца будет находить тебя привлекательным, — сказал Бенхамин. — И что только девчонки в тебе находят?       — Поговорим об этом после, — улыбка вдруг резко сошла с лица Пачо.       Он ушел, опять набирая чей-то номер. Бенхамин с тревогой посмотрел вслед друга, а затем перевел взгляд на кольцо. Он надел его, чтобы не потерять. Налезло только на мизинец, так как у Пачо пальцы были тоньше. Рядом на безымянном пальце блестело собственное кольцо Бенхамина с дымчатым топазом. Он выбирал его за пару месяцев до дня рождения Пачо.       Тогда самому Бенхамину должно было стукнуть пятнадцать. Он копался в шкатулке с драгоценными камнями, которую дал ему Зик. Бенхамин знал, что станет ангелом. Он выбирал камень для ритуала, а Пачо как всегда шутил над его действиями. Он что-то тогда сказал про то, что цвет топаза подходит к загару Бенхамина. Если бы только он знал тогда, что их ждет в будущем.       «Только не дай Фалькону себя угробить», — подумал Бенхамин.       Он вышел на свежий воздух, где не продержался и минуты без сигарет. Бенхамин не знал, чем себя занять в ожидании. Два часа с того момента, как Пачо приедет к Фалькону. Сколько это? Впервые за последнее время он так нервничал. Даже тот случай с Мигелем не был по мнению Бенхамина таким опасным, как этот.       Тогда Бенхамин бросился наперерез Мигелю инстинктивно. С того самого момента, как он стал ангелом, у него часто возникало такое чувство, будто никто лучше него не справится с охраной его собственного лучшего друга. Бенхамин думал, что стоит Пачо обзавестись собственным отрядом сикарио, он перестанет так думать. Однако даже с появлением Хайро, который верен Пачо словно пес, ничего не изменилось.       Бенхамину было странно оставаться здесь, на этом производстве, пока Пачо там отдувается за него. Может быть, он бы так не переживал не будь тут замешан Фалькон. Внезапно до Бенхамина дошло, что он так напрягается потому, что буквально не может прочитать этого типа. Обычно его интуиция, наблюдательность и знания позволяли ему спокойно вычислять опасность, разбираться в ситуации и реагировать. А тут, интуиция будто сорвалась с цепи, а простой внимательности не хватало, чтобы понять, как поведет себя Фалькон дальше и каковы его намерения. Страшно захотелось вычислить, что он за существо такое. Бенхамин был готов поставить что угодно на то, что на поведение Фалькона оказывает влияние какая-то необычная магия. Оттого он и кажется таким опасным.       Производство продолжало жить своей жизнью, как ни в чем не бывало. Пока Бенхамин находился на улице, за его спиной в помещении слышались разговоры, шум, лязг металла, ходьба. Химик о чем-то громко говорил работникам. Бенхамин оглядел периметр. Он заметил, что, то тут, то там, если приглядеться, можно увидеть прячущихся охранников.       Зажужжал телефон. Бенхамин от неожиданности не сразу сообразил, что он лежит в заднем кармане его джинс. На экране высвечивалось имя Пачо. Бенхамин удивился. Сколько времени прошло? Зачем ему звонить, если груз еще не приехал? Бенхамин нажал «Ответить».       — В чем дело, Пачо? — спросил он вместо приветствия.       — И тебе здравствуй, Бенхамин, — голос ответившего принадлежал не Пачо. Бенхамин даже посмотрел еще раз на экран телефона с недоверием. Звонили с номера Пачо.       В этот же миг, он почувствовал, как интуиция будто под дых его ударила. Голос звонившего Бенхамин уже слышал в самом недавнем прошлом.       — Что с Пачо? — спросил резко Бенхамин. В этот момент ему было все-равно, что Фалькон какой-то там важный мужик. — Отвечай, что ты с ним сделал.       — Надо же какой ты темпераментный, — Фалькон неприятно усмехнулся. — Ничего с твоим Пачо не случилось… Пока что. Он же мой гость, как-никак.       — Тогда почему ты звонишь с его телефона? — Бенхамин не мог взять себя в руки. Стоило бы просто заткнуться и дать Фалькону сказать, зачем он звонит.       — Потому, что он вежливо одолжил мне его! — Фалькону нравилось глумиться над Бенхамином. Он либо наслышан про их братские взаимоотношения, либо очень наблюдательный.       — В чем дело? Я еще не получил груз и не могу ничего ответить, — стоило предположить, что Фалькона интересовали его чертовы ракеты.       — Я знаю, груз в пути и скоро будет у тебя на производстве, — ответил Фалькон. — Как ты понимаешь, он очень ценный. Не менее ценный, чем сохранность твоего дружка.       Он замолчал, а Бенхамин почувствовал, как в висках застучала кровь.       — Слушай сюда, Бенха, — у Фалькона изменился тон голоса. Теперь он зловеще выплевывал каждый звук. — Я не знаю какую игру вы там ведете, но я рассчитываю продать каждый ящик из партии. За дорого. Так что ты уж потрудись сделать пробную партию боеспособной. У вас есть время до утра. Не будет ящика с ракетами, не будет Пачо. Уяснил?       — Сделаешь с ним что-то и Зик тебе голову оторвет, — прорычал в ответ Бенхамин.       Фалькон в ответ лишь усмехнулся.       — Тогда моя жизнь, жизнь твоего драгоценного Пачо и хорошее настроение Зика полностью зависят от тебя, — сказал он. — Решишь нагреть меня, и я разберу твоего друга по частям.       Фалькон бросил трубку. Бенхамин выругался. Он чуть с досады телефон не бросил. Если этот урод, что-то сделает с Пачо, то Бенхамину проще будет само убиться вслед за ним. Почему он вообще позволил ему уехать? Вокруг вдруг началась какая-то возня.       — Груз прибыл, — как по заказу, с объяснениями, за спиной Бенхамина материализовался Химик.       Несколько работников поспешно вышли навстречу въехавшему на территорию производства грузовику. Бенхамин наблюдал за тем, как они открывают кузов и аккуратно вытягивают оттуда увесистый прямоугольный ящик защитного цвета. Мужчины поставили его на землю. Один из них уже собирался открывать.       — Эй, вы что это прямо тут собираетесь делать? — окликнул их Бенхамин.       — А что такого, начальник, тут же все свои? — наивно возмутился один из работников.       — А это, мать твою, ракеты, которые самолет сбить могут! — еще чуть-чуть и Бенхамин выйдет из себя. — Не стоит, наверное, их на улице светить!       — Слышали, что начальник сказал, — Химик тоже решил поторопить своих людей. Не терпелось попытать счастье в производстве чего-то большего, чем патроны. — Заносите внутрь!       Изрядно ругаясь себе под нос, мужики стали исполнять приказ. Бенхамин вдруг понял, что не знает куда себя деть. У них есть время до утра, но в изготовлении пресловутых ракет он ничем не может помочь. Лезть в клуб, пытаясь вызволить Пачо — глупо и бессмысленно. Фалькон удерживает его как стимул для Бенхамина и своеобразный залог. Почему-то он решил, что именно на Бенхамина будет проще повлиять. Хотя Пачо на его месте сделал бы ровно то же самое.       Бенхамин вошел в помещение, где Химик уже осматривал одну из ракет. Она показалась Бенхамину тем же патроном, только большего размера. Химик то и дело издавал хмыкающие звуки и изрекал: «Да-а». Бенхамин чувствовал, что он готовится сказать ему плохие новости.       — Короче, — Химик выпрямился и устремил на Бенхамина обеспокоенный взгляд. — В этих ракетах, кроме обычной начинки, есть какая-то электроника. Обжигать их надо дольше, чем пули, но это не самое сложное. Разбирать и собирать ракеты нужно аккуратно.       — Не тяни, Химик, сколько времени надо на изготовку? — Бенхамин начал испытывать раздражение. Пачо в опасности, а Химик боится схлопотать, поэтому недоговаривает.       — За час — не больше двух ракет, — отчеканил Хуррадо. — А в ящике их тридцать. Времени до утра — десять.       — Твою же мать! — громко выругался Бенхамин.       — И еще кое-что, босс… — тон Химика стал еще более мрачным. — Максимально усилить получится только несколько ракет из партии. У нас сырья просто недостаточно.       Бенхамин даже ругательство не придумал. Он сделал круг, почти на месте, увидел стеклянную бутылку с недопитым пивом, схватил ее и со всей силы швырнул в сторону выхода. Там она шлепнулась о землю, наткнулась на камень и разбилась. Бенхамин выдохнул. Он повернулся к Химику.       — Вот как мы поступим: достаточно, если ты сделаешь на совесть несколько ракет. Остальные достаточно будет обработать только огнем. Этот сраный ящик нам нужен к утру, иначе Пачо придется не сладко. Фалькон захочет проверить как работают ракеты. Он откроет ящик, но сильно вряд ли полезет за ракетой на его дно, — сказал Бенхамин.       — То есть мы нагреем Фалькона? — спросил Химик, скептически скривив брови.       — Нет, мы просто немного схалтурим, — ответил Бенхамин. — К тому же, насколько я понял, ты все-равно не сможешь разобрать и собрать эти ракеты также, как это происходит на заводе.       — Верно, — кивнул Химик. — Ваш Фалькон в принципе рассчитывал непонятно на что. Это же не патроны для дробовика, чтобы с ними работать в сарае посреди джунглей.       Бенхамин кивнул.       — Твоя правда, — сказал он. — А теперь за работу.       Химик вернулся к ракетам. Бенхамин опять вышел на улицу. Он не курил, просто стоял и думал. Это его решение делало Фалькона целью. Он ни за что не должен узнать об их мелкой пакости. Да, покупатели могут и не пожаловаться на товар, но если Фалькон как-то узнает, что ракеты не действуют так, как он ожидал, то он без вопросов будет мстить. Значит убрать его надо раньше, чем он это попытается сделать.       Через пол часа бессмысленного шатания по периметру производства, Бенхамин решил, что стоит заняться хоть каким-то делом. Он предупредил Химика о том, что вернется через несколько часов и отправился в Дос Хардинес. Он не представлял себе в точности, что делать. Бенхамин ехал в надежде, что их люди нашли тех, кто покушался на Кальдерона.       В этот раз ему повезло. Бенхамин был еще на пути в город, когда с ним связались люди из охраны. Они сказали, что нашли дом, где прячется один из нападавших на Кальдерона. К нему направились сикарио, чтобы задать пару-тройку вопросов. Бенхамин приказал водителю ехать туда. Он решил, что стоит поучаствовать, чтобы не ждать новостей. К тому же, заварушка ему сейчас будет только на пользу.       Пока машина добиралась до места незнакомым Бенхамину маршрутом, он заряжал и проверял свой пистолет. Всякий раз, когда он чувствовал, что слишком напряжен, он выуживал свой «ТТ» из-за пояса и то чистил, то щелкал предохранитель. Бенхамин получил этот пистолет от Зика как напоминание, в качестве кого он остается подле Пачо. Как же странно ощущать, что сейчас его судьба зависит от немного двинутого парня с производства в джунглях, а не от лучшего друга.       Водитель остановил машину в проулке, неподалеку от нужного дома. Бенхамин вышел. Он увидел еще один автомобиль, возле которого их дожидалось двое мужчин. Они оживились, как только Бенхамин направился в их сторону.       — Босс, — кивнул высокий крепкий мужчина в футболке и спортивной куртке. — Меня зовут Альваро.       Он протянул руку Бенхамину.       — Значит ты у нас тут начальник сикарио, — сказал Бенхамин и пожал протянутую руку.       — Да, решил, что надо быть на месте самому, раз кто-то из начальства будет, — пояснил Альваро.       — Ситуация у нас тут экстраординарная, — сказал Бенхамин.       — Да уж, — мрачно усмехнулся Альваро. — Не каждый день кто-то тут стреляет в кандидатов в генеральные прокуроры. И это сразу после смерти дона Эрнандеса.       «Интересное замечание», — подумал Бенхамин. — «Кто бы не заказал убийство намеренно выбрал Пальмас для этого. Кальдерон же через все провинции предполагает проехать, а стреляли в Дос Хардинес. И на то есть причины. Именно здесь в условиях смены власти люди ослабили бдительность». Их подставляют. Кто и зачем? Хороший вопрос. Бенхамин надеялся узнать ответ сегодня.       — Что удалось узнать? — спросил Бенхамин у Альваро.       — Пока что мало, — ответил тот. — Нападавших было трое. Удалось выследить одного. Двое других, по всей видимости уже мертвы и валяются где-то в канаве. Все они не из наших.       — Тем более интересно, что нам скажет этот субъект, — сказал Бенхамин.       — Да, начальник, — кивнул Альваро. — Эй парни, сходите на разведку, упакуйте этого парня, чтобы не учудил чего. Мы с боссом будем позже.       Бенхамин предпочел бы все сделать сам, но сейчас предпочел сделать так, как предлагал Альваро. В отсутствии Пачо он здесь босс, так что для сикарио это нормально его защищать. А еще не стоило лезть под пули, пока он не вызволил друга. Парни Альваро отправились выполнять задание. Они вышли из проулка, перешли довольно широкую улицу, подошли к неприметному двухэтажному дому и остановились у входной двери. На втором этаже здания горело свет, окно было занавешено и закрыто решеткой. Парни громко постучали в дверь.       Бенхамин буквально услышал тишину, повисшую над улицей. Он и сам напрягся. Зато Альваро оставался спокоен как удав. Парни постучали еще. Они считали себя представителями закона на территории Дос Хардинес, а потому не видели смысла искать какой-то тайный вход в дом. К тому же, местные ни за что не пустят прячущегося здесь типа через свои жилища ни на улицу, ни на крышу. Никто не хочет проблем. На втором этаже кто-то аккуратно приоткрыл занавеску. Тут же на там поднялся какой-то шум.       — Открывай, скотина, мы знаем, что ты там! — потребовали парни.       Ответа не последовало, только шум в помещении стал тише.       — Бесполезно, — сказал второй из их людей. — Ломаем дверь и заходим.       Только они собрались выполнить задуманное, как послышалась полицейская сирена. Бенхамин аж вздрогнул от неожиданности. Альваро соскочил с места.       — Что за на хрен? — выругался он. — Кто их вызвал?       — Не знаю, но точно не тип там наверху, — сказал Бенхамин.       Он снова посмотрел на дом. Парней уже не было рядом с дверь. Бенхамин не знал, куда они делись, потому что отвлекся на Альваро. Полицейская машина затормозила у того же дома, у которого стояли их люди всего-то пару минут назад.       Бенхамин и Альваро инстинктивно отступили вглубь переулка. Из машины вышло трое в полицейской форме. Они без лишних церемоний выбили дверь и вошли внутрь. Несколько минут затишья, а потом послышалось несколько выстрелов. Где-то залаяла собака, а затем вся улица будто ожила. Полицейские вышли их здания, поспешно сели в машину и уехали.       — Что это была за фигня? — выразил всеобщее удивление Альваро.       — Не знаю, — ответил Бенхамин. — Или эти парни только переоделись в полицейских или только что трое легавых казнили человека.       — Нам надо убираться отсюда, босс, — сказал Альваро. — И поживее.       Бенхамин был согласен на все сто процентов, а потому сел в машину так быстро, как только мог. Они уехали, оставив второе авто, чтобы их парни тоже смогли убраться с места происшествия.       Покушение на Кальдерона обретало все более мутные очертания. Бенхамин решительно перестал понимать, что в точности произошло. Уж не свои ли хотели прикончить того, кто хотел изменить правила игры? А что, покушение вполне возможно могло быть политическим. От всего этого, Бенхамину было не по себе. Они ни разу не участвовали в политических разборках. Все вопросы обычно решались мирно. Для этого всегда были дипломатические таланты Гезарии, Ионы и тонны бабла. Проще использовать эти средства, чем пытаться выиграть в заведомо подставной партии.       Они вернулись в Дос Хардинес ни с чем. Бенхамину только и оставалось, что дать Альваро указание узнать все, что он сможет о случившемся. Он не сильно верил в успех этого мероприятия. Кто бы это не устроил, он постарается замести следы.       Бенхамин вернулся ни с чем на производство. Он надеялся, что Химик вскоре закончит со снарядами. Работа в джунглях кипела без перерыва. Бенхамин это понял едва зашел в лабораторию. Там все также было полно народа, которые были заняты делом настолько, что даже не обратили внимание на появление постороннего.       Он нашел Химика в помещении с цветами. Там все те же угрюмые мужики держали над огнем цветов корпус ракеты. Химик сидел в углу и собирал уже обработанную.       — Босс, — поприветствовал он, едва Бенхамин приблизился. — Мы уже почти все. Кроме этой ракеты, осталось еще две.       — Хоть одна хорошая новость, — пробормотал Бенхамин. Он заметил, что повсюду валяются испорченные резиновые перчатки. Стало не по себе от того, что магия цветка настолько сильна, что даже мертвое растение может причинить вред.       Химик закончил спустя еще полтора часа. Бенхамин наконец-то смог выдохнуть, потому что они успели. Однако сделал он это только для того, чтобы напрячься вновь. Оставалось доставить груз Фалькону и проследить, что он купился на обман.       Бенхамин не знал номера Клаудио Фалькона, но почему-то подумал, что сможет с ним связаться, если позвонит Пачо. Так он и сделал. Бенхамин ждал долгих пятьдесят секунд. Он знал, потому что считал их все.       — Я надеюсь ты с хорошими новостями, Бенхамин, — ответил ему не Пачо. Да, Бенхамин и не ожидал услышать голос друга. — А то я уже успел привязаться к твоему другу — красавчику. Искренне не хочется исполнять свое прежнее обещание на его счет.       — Твои ракеты готовы, — сказал Бенхамин. Его слух резанули странные намеки Фалькона, но обращать на них слишком много внимания было некогда. — Куда их привезти?       — Какой ты шустрый, — Фалькон продолжал говорить в издевательском тоне. Бенхамин искренне возжелал его скорейшей смерти. Если Зик не примет такого решения, то его примет сам Бенхамин. — Значит так: неподалеку от Дос Хардинес есть заброшенный аэродром. Там мы сможем не только обменять товар на твоего друга, но и проверить ракеты. Так что будь умницей и не налажай.       Фалькон бросил трубку. Бенхамин сжал телефон. Он еле удержался, чтобы его не швырнуть да хоть в газон с ядовитыми цветами. Но сейчас аппарат был ему сильно нужен. Швырнет как-нибудь в другой раз.       Бенхамин отдышался, взял себя в руки и приказал грузить ящик с ракетами. Вскоре работники под руководством Химика выполнили указание. Бенхамин сел в машину и двинулся вслед за грузовиком. За последний день он столько раз проделывал путь в Дос Хардинес и обратно, что его даже мутить начало от очередного раза. Скорее бы это кончилось. Скорее бы вытащить Пачо и вернуться в Либертад.       Когда они добрались до места, уже занимался рассвет. Заброшенный аэродром находился за небольшой лесопосадкой. Туда вела дорога, на которой все еще был асфальт. Он потрескался от времени и зарос травой. Грузовик подскакивал на неровной дороге. Машину Бенхамина тоже изрядно трясло.       За деревьями Бенхамин увидел прямоугольную площадку, также покрытую асфальтом, заросшим травой. Со всех сторон к ней уже подступали деревья. На площадке их уже ждали. Бенхамин увидел несколько машин, возле которых слонялись охранники в костюмах. Они заметили приближающийся кортеж. Один из охранников открыл дверь ближайшей к нему машины и оттуда показался Фалькон.       Грузовик выехал перед машинами. Автомобиль Бенхамина поравнялся с остальными и остановился. Он поспешно вышел на улицу. Фалькон его увидел. Он ждал, пока Бенхамин подойдет, спокойно рассматривая его джинсы.       — Как ты и просил, — вместо приветствия сказал Бехамин. Он указал рукой на грузовик. Фалькон удовлетворенно улыбнулся. Он кивнул своим охранникам, чтобы они принимались выгружать ящик. — Где Пачо?       — Терпение — величайшая благодетель, мой юный друг, — сказал Фалькон. Бенхамин только положил руки на пояс в ответ. Всем своим видом он показывал, что он плевать хотел на игры Фалькона и ждет ответ на свой вопрос. Фалькон переменился в лице. Он неприятно дернул верхней губой. — Ладно, вот твой Пачо.       Открылась дверь еще одной из машин и оттуда вышел Пачо. Он выглядел совершенно здоровым, не потрёпанным, но таким злым, каким Бенхамин его давно не видел. Пачо покосился на Фалькона взглядом способным прожечь насквозь.       — Жив как видишь, — бросил Фалькон Бенхамину, будто расстроился, что прервалась какая-то особенно милая беседа. — Мы с ним отлично проводили время. Жаль только комплект был неполным.       И снова этот неприятный внимательный взгляд. Бенхамин фыркнул в ответ. Все его нутро желало вцепиться руками ему в лицо. Бенхамин редко спускал такие оскорбления, а сейчас вынужден. От этого он кипел так сильно, что боялся случайно выстрелить лучом света или крылья раскрыть.       — Давай быстрее с этим покончим, — сказал Бенхамин.       — Твоя взяла, Бенха, — сказал Фалькон, нараспев растягивая его имя. — Можно парни!       Последнее он обратил к охранникам. Бенхамин увидел, что они уже зарядили одну из ракет из ящика и только ждали команды. На другом конце поля был припаркован старенький автобус. Получив отмашку, один из охранников прицелился туда и выстрелил. Со свистом ракета преодолела поле и врезалась в автобус. Раздался взрыв. Бенхамин едва успел прикрыть уши.       Автобус скрылся в почти что белом пламени. Должны были полететь осколки, но этого не произошло, как не осталось и горящего корпуса автобуса. Фокусы Химика сработали. Транспорт распался на мелкие кусочки. Только крошка посыпалась в нескольких метрах от взрыва. Бенхамин в ужасе уставился на место происшествия. Кажется они создали нечто кошмарное. Хуже даже, чем пули, которые заставляли раны кровоточить не переставая.       — Прекрасная работа, — голос Фалькона заставил Бенхамина отвлечься. — Кажется, кто-то был хорошим мальчиком, а значит заслуживает подарка. Отпусти его, Вальдес.       Один из охранников Фалькона, тот что стоял рядом с Пачо убрал пистолет. Оказалось, что все это время, он прижимал его ствол прямо к пояснице Пачо. Бенхамин покосился на Фалькона, которого по-прежнему забавлял их гнев и невозможность ответить. Соверши они малейшую глупость, Фалькон не даст Зику того, что он хочет.       Как же приятно будет прихлопнуть этого гада! Пачо бросил злобный взгляд на охранника и двинулся вперед, изо всех сил выдавливая из себя привычную плавную и вальяжную походку.       — Передайте Зику, что будут ему голоса, товар у вас отменный, — сказал Фалькон. — Расплатитесь в конце недели, тогда выборщики точно проголосуют в пользу Освальдо Навы.       — Всенепременно! — коротко ответил Бенхамин. Пачо уже поравнялся с ним и судя по тому как он гневно дышал, он жаждал отсюда убраться. Так они и собирались поступить.       — Доставить товар должны будете вы, иначе я не стану выполнять свое обещание, — вдруг сказал Фалькон. Бенхамин и Пачо даже переглянулись от его зловещего тона. — Жду встречи с нетерпением… Мальчики.       Они не стали отвечать, только недобро зыркнули и пошли к машине. Наконец-то можно было уехать в Дос Хардинес. Это хоть и не Либертад, но далеко от этих проклятых джунглей с их цветами и скрытыми производствами.       Пачо молчал всю дорогу. Что бы ни делал с ним Фалькон, он счел это унижением. Судя по глазам друга, он думал о том, как бы поквитаться. Бенхамин думал о том же самом. Они смогли поговорить только когда приехали в пентхаус.       — Остальные ракеты доставят сегодня, — сказал Пачо. — Дождемся, когда это случится и вернемся в Либертад. Не думаю, что Хуррадо надо контролировать, а оставаться в одном городе с этим рваным петухом я не намерен.       Пачо продолжал расхаживать по помещению. Последние свои слова он адресовал Фалькону. В большой просторной гостиной имелась барная стойка. Бенхамин направился туда, чтобы найти выпивку. Судя по телодвижениям Пачо, он сейчас от нее не откажется. Да и Бенхамин тоже.       — Что ты делал у него в клубе? — спросил Бенхамин. Он не решился адресовать вопрос в лоб, поэтому и сформулировал все так, будто Пачо там был сам за себя в ответе.       — Ничего! — огрызнулся Пачо в ответ. — Я там сидел в какой-то особой зоне, только для своих. Фалькон упражнялся на мне в намеках и дебильном чувстве юмора. Он без конца спаивал мне какие-то стрёмные коктейли как будто я тёлка, которую он хочет склеить. Мне кажется, что я столько сахара в жизни не пил.       — Ужас, — скептически проговорил Бенхамин. — Я весь извелся, думая, что тебя там бьют.       — Да лучше бы били! — продолжал раздражаться Пачо. — А сейчас я страшно хочу помыться.       Бенхамин нашел, наконец, бутылку текилы. Он взял два стакана и наполнил их на треть. Пачо без особого приглашения подошел, взял стакан с текилой и мгновенно осушил.       — Сделай еще, Бенха! — попросил он. Бенхамин повторил. Теперь они выпили вместе.       — Я думал, что могу тебя больше не увидеть, — сказал Бенхамин с совершенно серьезным лицом.       — Фалькон на это и рассчитывал, — ответил Пачо. — Он как-то понял то, как мы с тобой друг к другу относимся. Мне он тоже всякими полунамеками рассказывал, что будет делать с тобой, если ты не успеешь. Мне показалось, что ему просто необходимо всех ставить в неудобное положение, так или иначе.       Бенхамин покрутил свой стакан. Он решил сразу выложить Пачо все про ракеты, про обман и, конечно же, про то, что надо убрать Фалькона, если не хотят его мести.       — Удалось как-то выяснить, что он за существо? — спросил он.       Пачо задумался.       — Ничего конкретного, но по косвенным признакам я понял, что он или шаман какой-то, или колдун, — сказал Пачо. — Я заметил у него плетеный кожаный браслет и еще один из цветных ниток. Похоже на какую-то клановую магию, но я в этом мало понимаю. Надо будет у Россы узнать.       — Лучше у кого угодно другого из брухо, — сказал Бенхамин. — Она голову оторвет Зику, если узнает, что тебя удерживал какой-то мутный чувак. Да еще и убить грозился.       — Ты прав, — ответил Пачо. Он все еще выглядел напряженным. — Спасибо, что спас меня от… Того, что этот козел хотел со мной сделать.       — Ты же знаешь, братишка, что это и есть смысл моего существования! — сказал Бенхамин. Пачо наконец-то улыбнулся.       — Пойду, позвоню Кристине, — сказал Пачо. — Скажу, что задержусь еще на день.       Тут Бенхамин не удержался. Он закатил глаза в знак того, что Пачо безнадежно влюбленный дурак. Пачо состроил гримасу и удалился. Бенхамин же остался пить в одиночестве. Хотел бы, и он сейчас кому-нибудь также позвонить. Но его удел — случайные женщины, да мысли только об одной. Он вспомнил ее глаза и улыбку. Сколько бы лет не прошло, а он помнит их отчетливо, будто все случилось вчера. Сердце защемило и почему-то стало вдруг душно и жарко, как в пустыне.       Это состояние не покидало его весь день, пока они оставались в Дос Хардинес, затем ездили на производство и принимали груз. По пути в Либертад тоже не стало лучше. Поэтому, когда они вернулись и Пачо тут же умчался к Кристине, Бенхамин поехал в клуб «Оазис». Там он провел пару часов, просто напиваясь в баре. Бенхамин уже начал чувствовать, что ноги становятся ватными, а перед глазами заплавали огоньки от светомузыки.       — Ты вновь пришел поговорить? — Марипоса подошла со спины. Она мягко положила ладонь ему на плечо. Бенхамин вздрогнул. Девушка умела не только внешность ее повторять, но и прикосновения получались похожими.       — Нет, — ответил Бенхамин. Он повернулся, чтобы взглянуть на Марипосу. Она была почти не накрашена, только блеск для губ мерцал в неоновом свете. На ней был непривычный наряд — легкое платье с открытыми плечами длиной до колен и туфельки на каблуках. — Чудесно выглядишь.       — Спасибо, ты один из немногих, кто делает мне комплименты, — Марипоса смутилась, опустила глаза. — Смотри, а то подумаю, что я тебе небезразлична.       Бенхамин усмехнулся.       — Я всегда выбираю тебя, так что поводов так подумать я дал тебе предостаточно, — сказал он.       Марипоса вдруг загадочно сверкнула глазами. Она огляделась, затем наклонилась к нему близко, к самому уху.       — Так и я сегодня вышла в зал только ради тебя, — сказала она томным шепотом.       Бенахмин сделал движение в ее сторону, но она поспешно отстранилась.       — Идем, — Марипоса протянула руку. Бенхамин взялся за изящную ладонь с тонкими кукольными пальчиками. Жаль, что нельзя полюбить мираж в пустыне. Иначе Бенхамин пропал бы дважды в жизни.       Марипоса повела его знакомым путем. Благо, что он был не один, да и хорошо знал куда они идут. В противном случае посшибал бы все углы. Бенхамин пошатывался от выпитого, а пространство перед ним предательски раскачивалось.       Как только они оказались в комнате Марипосы, Бенхамин прижал ее к стене и буквально вцепился в ее губы. Руками он скользнул вниз, коснулся груди и талии, до сих пор скрытых платьем. Затем он отстранился и увидел, что ее внешность уже начала меняться.       — Не сегодня, пожалуйста, — он взял ее ладонями за лицо. — Не хочу сегодня казаться жалким парнем. Хочу быть именно с тобой.       Марипоса вернулась.       — Ты не кажешься мне жалким, — сказала она. — Ты же знаешь, что в моей природе исполнять желания сердца, а твое сердце буквально наполнено чувствами к этой девушке.       Она провела ладонью по его щеке, шее, а потом аккуратно положила ее на грудь. Марипоса начала легонько подталкивать его к кровати. Бенхамин сделал несколько шагов назад, уперся ногами в твердую поверхность и сел. Марипоса села к нему на колени. Платье задралось и оголило бедра до середины. Бенхамин положил одну ладонь на ее мягкую нагую кожу, а другой обхватил талию.       — Ты бескорыстно ее любишь, потому что не уверен встретитесь ли вы когда-то, — Марипоса сказала это буквально ему в губы. Легкий поцелуй и она снова отстранилась. — Хотелось бы мне быть на ее месте.       — Тебе бы не понравилось, — сказал Бенхамин. Он коснулся губами ее шеи. — Тогда ты была бы далеко. Я бы знал где, а еще знал, что не могу туда прийти, не могу тебя увидеть по причинам мне не ясным.       Марипоса вдруг грустно улыбнулась.       — Мужчины… — сказала она. — Вы верите, что обладать телом — важнее, чем душой. Да, физически ты со мной, но твоя, душа далеко, рядом с ведьмой, которую ты поклялся ждать.       Бенхамин сдавленно улыбнулся.       — Хватит разговоров, — сказал он.