Ведьмина колода
27 ноября 2022 г. в 15:32
Кристина никак не могла уснуть. Она проснулась несколькими минутами ранее, обнаружила, что за окном еще темно и времени до утра достаточно, чтобы увидеть не один сон подряд. Девушка закрыла глаза и уже так придвинулась поближе к Пачо, обхватила его торс рукой и прижалась к плечу. Он промычал что-то, небрежно уткнулся в волосы Кристины губами, но не проснулся. Кристина улыбнулась, будто довольная кошка.
Ей все еще казалось, что все, что происходит между ней и Пачо — не, по правде. Кристина впервые в жизни забывала обо всем на свете рядом с мужчиной, будто никаких проблем не существовало. К тому же, Пачо относился к ней как к самой важной женщине в его жизни, что не могло не подкупить и не влюбить в него еще больше.
К тому же, она мало замечала то, что он бандит, так что могла над этим не задумываться слишком часто. Иногда, правда, она сильно нервничала по поводу того, что с ним происходит на этих вылазках. Последний раз такое случилось, когда Пачо уезжал в соседнюю провинцию. Кристина не знала, что он там такое делает, но когда услышала его голос по телефону, распознала в нем то, что он буквально недавно был в серьезной опасности. Пачо будто чуть выше и радостнее звучал, чем нужно для тривиальной беседы по телефону на тему «Я соскучился». У Кристины тогда даже руки задрожали от ощущения чего-то зловещего. Она вновь покосилась на колоду карт у себя в коробке на шкафу.
Тогда девушка сделала расклад. Она хотела знать, что будет с Пачо, а если точнее, убьют ли его какие-то другие бандиты во время одного из дел. Карты не выдавали никакой информации. «Будущее скрыто и неясно», — говорили они. Кристина расстроилась. Она закинула карты обратно на полку повыше. От обиды на бесполезный инструмент, в сердцах, она пообещала себе больше никогда не гадать на картах. Однако позже Кристина смягчилась, потому что подумала, что карты молчали, потому, что ее судьба может быть связана с Пачо напрямую, а потому ей знать не положено.
Кристина открыла глаза, чуть приподнялась и посмотрела на Пачо, который продолжал мирно спать. В силу своих занятий, он часто бывал где-то ночью, приходил под утро, мог оставаться на ногах в течение нескольких суток. Кристина подозревала, что это происходило чаще, чем он говорил, потому что в редкие мгновения, когда Пачо добирался до подушки он засыпал ничем непоколебимым сном.
Сейчас он выглядел необычно растрепанным. От того, что они делали перед тем как уснуть, особенно пострадала идеальная укладка. Из челки выбились пряди, немного завились от влаги концы упругих темно-русых волос. Кристина аккуратно одними кончиками пальцев убрала волосы с его лица. Ей вдруг стало жарко от воспоминаний о том, где еще недавно ее касались его губы. Кристина закусила губу. Она наклонилась и коснулась губами его шеи. Пачо выдохнул, будто даже улыбнулся, но Кристина не смогла его разбудить.
Она немного расстроилась. Кристине хотелось провести с ним побольше времени. Неизвестно, когда и насколько он исчезнет в следующий раз. Именно это, пока что, напрягало ее больше всего. Пачо пропадал, а когда появлялся то вокруг них вечно кто-то был — другие парни из бизнеса, Бенхамин, охрана, прислуга. У Кристины создавалось ощущение, что даже сейчас в этой комнате они не только вдвоем.
Девушка села в кровати. В доме Пачо явственно ощущалось ее присутствие — накопилась косметика, одежда, другие личные вещи. Однако жила она все-равно в квартире отца, а потому здесь ей нечего было делать одной. Даже книжки никакой почитать у нее не было. Кристина решила, что не будет дальше пытаться разбудить Пачо.
Она выбралась из-под простыни, надела ночную рубашку, халат, чтобы спуститься вниз на кухню. Перед тем, как это сделать, Кристина обернулась. Пачо в какой-то момент успел встать и надеть брюки, которые торчали сейчас из-под простыни. Еще одна его тревожная криминальная привычка — всегда быть готовым бежать, сопротивляться, реагировать на угрозы.
Всеми силами Кристина отгоняла от себя эти мысли, пока спускалась по лестнице вниз. Едва она цеплялась за что-то подобное, в груди страшно саднило, будто там стояла тяжелая гиря. Неприятное чувство, которое намекало ей, что стоит задуматься о будущем. Почему-то Кристина этого страшно боялась.
На кухне горел свет. Там кто-то был. Кристина насторожилась. Она замедлила шаг. Откуда-то у нее развилась легкая паранойя. Хотя опасный человек вряд ли мог пробраться на кухню, да хоть куда-то в этот дом при такой-то охране. Да и стал бы потенциальный киллер сидеть на кухне со включенным светом.
Однако чувство тревоги не покидало Кристину, пока она не увидела, что за кухонным островком сидит Бенхамин. Он выглядел так будто вообще не ложился и никуда отсюда не уходил.
Бенхамин сидел на стуле деловито закинув ногу на ногу. Он был в своих неизменных узких джинсах, футболке белого цвета, поверх которой была накинута ярко-красная рубашка с коротким рукавом. Удивительно как такие непохожие парни как Бенхамин и Пачо считали братьями друг друга.
На столешнице были разложены какие-то детали. Часть из них была у Бенхамина в руках. Кристина прошла на кухню. Она оказалась по другую сторону островка. Девушка заглянула в холодильник, в поисках чего-нибудь прохладительного. С удовлетворением она обнаружила там кувшин апельсинового сока, вытащила его и поставила на стол.
Кристина бросила любопытный взгляд на то, что делает Бенхамин. Последний вообще никак не реагировал на ее появление, будто такие ситуации с ним происходили каждый день. Судя по всему, он чистил пистолет. Кристина наливала себе сок в напряженном молчании. Она очень хотела заговорить с Бенхамином, но на уме крутился только вопрос: «Что ты здесь делаешь?» У него ведь где-то есть своя квартира, а он все время крутится где-то неподалеку.
Бенхамин заметил, неловкость, с которой Кристина держалась. Он призывно посмотрел на нее поверх своего занятия. Взгляд его черных огромных глаз был таким будто он много умнее, чем хочет казаться, да и о Кристине знает определенно больше, чем показывает.
— Что это у тебя? — спросила Кристина, указав на детальки из металла у него в руках. Он уже начал собирать их воедино.
— Пистолет, — сказал Бенхамин. Он продолжал ставить детали на место. Раздавались щелчки, которые свидетельствовали о том, что части сходятся воедино.
Кристина продолжала выжидательно молчать. Она хотела продолжить разговор, но не знала решительно, что спросить о пистолетах еще. Поэтому девушка просто прикинулась, что не может этого сделать, так как пьет сок.
— Оригинальный «ТТ», модель 1947 года, очень редкий в наших краях, — сказал Бенхамин, тоном ведущего документального фильма. Он собрал, выкрашенное в черный оружие, положил на стол дулом в сторону входной двери.
— Можно взять? — спросила Кристина и уже протянула руку.
Бенхамин отрицательно покачал головой и аккуратно пододвинул пистолет на себя.
— Не в мою смену, — сказал он. — Если Пачо узнает, что я собственноручно дал тебе оружие, он будет в гневе.
Кристина почувствовала, как загорелись щеки. Ей так льстило это отношение Пачо, будто к сокровищу. Во многом именно к этому ее приучил Хесус, что для мужчины она должна быть будто принцесса.
— Мы можем ему ничего не сказать, — Кристина игриво сверкнула глазами поверх краешка стакана.
— Я не буду врать Пачо в том, что касается его любимой женщины, — серьезно ответил Бенхамин. Он нахмурившись принялся запихивать пистолет за пояс. — А тебе, рекомендую прислушиваться к нему в вопросах безопасности.
У Кристины аж сердце ёкнуло от того, что сказал Бенхамин. Да, она прекрасно понимала и чувствовала в сторону каких конкретно чувств стремится то, что чувствует к ней Пачо. Но он ни разу не озвучивал эту пресловутую банальную фразу, которую ей бы очень хотелось услышать.
Наверное, она выглядела слишком воодушевленной, потому что Бенхамин снисходительно глянул на нее и добавил:
— Пачо любит тебя, Кристина, поверь мне, я этого засранца как облупленного знаю. Вот только вслух он тебе вряд ли скажет. Пачо обжегся уже с одной девушкой, которой он сказал напрямую. С тех пор, он боится так делать, а потому читать надо в других фразах.
«Хорошо, что ты есть», — вспомнила Кристина то, что Пачо сказал ей на утро тогда, когда подарил тот браслет. Наверное, это оно и было. Кристина представила себе его глаза в тот момент, и они так искренне выжидательно смотрели. Пачо хотел что-то услышать в ответ, не иначе, а она не поняла, что должна ответить.
— А тебе точно можно обсуждать такие личные вещи? — Кристина сощурилась.
Бенхамин довольно ухмыльнулся.
— Защищаешь его, — сказал он. — Мне-то можно, но поверь мне я не все тебе готов выдать. Есть вещи, в которых вам с ним вдвоем предстоит разбираться.
Кристина подумала, что между ней и Бенхамином вырисовывается что-то вроде доверительных отношений. Ей очень хотелось бы, чтобы так и дальше продолжалось. В какой-то части ее подсознания засела идея о том, что успех ее отношений с Пачо зависит от его названного брата на восемьдесят процентов.
— Например, в вопросе той самой его бывшей? — спросила Кристина, внимательно посмотрев Бенхамину в глаза.
Бенхамин улыбнулся снисходительно. Он вздохнул, будто сейчас готовится что-то объяснять ребенку.
— Я вижу, что тебе любопытно, — ответил он. — Могу только сказать, что его первая серьезная любовь — Пилар Агирэ — недооценила его способность чувствовать. Пачо поверил, что у них может быть все серьезно, а она с ним играла, полагая что он — дорогая и модная кукла. Пилар нравилось, что он — опасный, но в то же время невероятно обаятельный, а с ним именно она. Короче, она возомнила себя самой хитрой, а в итоге поступила по-свински.
Бенхамин вдруг замолчал. Кристина страшно напряглась.
— И она… — вопрос так и повис на кончике языка.
— Она не была убита в итоге их отношений, если ты об этом, — сказал Бенхамин. Его подвижная мимика менялась по щелчку пальцев. Сейчас он выражал неодобрение. — Зато вот сердце Пачо она разбила знатно. Ты с тех пор первая девушка, которой он заинтересовался настолько.
— А я-то думала, что у него таких как я столько, что уже и не интересно… — протянула Кристина. Она сильно лукавила.
Кристина давно уже поняла, что отличается от обычного женского круга общения Пачо. В этом у нее всегда было преимущество. Признаться, она даже ревновала редко, хотя на примере Марицы видела, что на Пачо могут вешаться женщины.
Бенхамин улыбнулся так, что Кристина поняла — он видит ее насквозь в том, что касается ее манипуляций, да и самооценки.
— Вот смотри: куда бы не явился Пачо, найдутся женщины, желающие его внимания. Хотя бы одна. Они все примерно одинаковые по типажу, да ты и сама прекрасно понимаешь. Последние уже очень много лет Пачо, если хотел, то просто выбирал какую-нибудь, передавал это мне, и я шел сообщить девице, что сегодня снизошли до нее. Ему даже делать не надо было ничего. Ни разу никто не отказывал. Когда он увидел тебя в баре в тот вечер, сидел как на иголках, пока не подошел — сам, — Бенхамин закончил свою речь. Он очень внимательно посмотрел в глаза Кристине.
«Не вздумай его разочаровать», — прочитала она во взгляде Бенхамина. Выглядело немного враждебно. Кто бы ни была она для Пачо, но Бенхамин всегда остается его верным другом. Видно, что он кому-угодно открутит голову за брата.
И тем не менее, Кристина улыбалась. Ей очень нравилось то, что она слышала. Девушка опустила глаза в свой стакан с соком. Почему-то Кристина не хотела, чтобы Бенхамин увидел, как заблестели ее глаза. Будто это что-то сугубо личное.
— Пачо мне никогда бы не сказал сам такое, — Кристина подняла глаза на Бенхамина. — Так что, спасибо за разговор, Бенхамин.
Он улыбнулся.
— Что ж, дарю! — сказал Бенхамин. — Про «никогда», я бы не стал говорить так однозначно. Пачо многое может тебе сказать. Тут все зависит от того, сколько времени ты продержишься подле него.
Последняя фраза вызвала у Кристины непреодолимое желание подняться наверх, вцепиться в Пачо и обнимать, пока она к нему не прирастет. Было в сказанном что-то такое зловещее и пророческое. Кристина, особенно не задумываясь о собственных действиях, вымыла стакан, убрала его на место и направилась к лестнице.
Слова Бенхамина резко заставили ее задуматься о неприятных вещах, так что она страшно хотела быстрее забыться. Девушка уже сделала несколько шагов по ступенькам наверх.
— Это была его любимая песня, — послышался голос Бенхамина со спины.
Кристина медленно обернулась.
— Ты, о чем? — растеряно спросила она.
— Та песня, под которую вы танцевали в вечер знакомства, — ответил Бенхамин почему-то с серьезным видом. — Это любимая песня Пачо.
Кристина неловко улыбнулась, затем попрощалась и ушла наверх. Она почему-то не сомневалась, что утром Бенхамина она увидит вновь. Отвлекшись на воспоминания о танце, Кристина позабыла обо всем, что хлынуло в ее сознание после предостерегающей фразы Бенхамина.
Когда она зашла в комнату, Пачо не спал. Он стоял у открытого окна, одетый только в брюки. В комнате горел лишь свет ночника. Обнаженный торс Пачо очерчивали причудливые тени. Кристина подошла к нему и прильнула своим телом к его. Ладони легли на его плечи.
Пачо одной рукой обхватил ее за талию, а другой будто бы незаметно затушил о пепельницу сигарету.
— Ты не спустился только потому, что хотел покурить? — строго спросила Кристина, заглядывая ему в глаза.
— Не хотел мешать тебе и этому мелкому проходимцу перемывать мне кости, — ответил Пачо. Он сделал суровое выражение лица, но задорный блеск в глазах мешал Кристине его испугаться.
— Твой друг более откровенен, чем ты, — невозмутимо парировала Кристина. — Так что прикажешь мне делать, если ты мое любопытство удовлетворять не спешишь.
Пачо усмехнулся. Второй рукой он притянул Кристину еще плотнее к себе. От этого у девушки волна тепла прошла по телу. Возникнет ли у нее когда-нибудь чувство обыденности его прикосновений?
— У меня нет никакого опыта разговора о бывших, — сказал Пачо. — Да и как-то это… не по-пацански, если так можно сказать, жаловаться на них своей нынешней девушке.
Кристина заулыбалась. Она открыла рот, чтобы как-то над этим пошутить, но Пачо предпочел поцеловать ее, а не выслушивать подколы.
— Не надо, — сказал он отстранившись. — Хватит с меня Бенхамина, который подрывает мой авторитет даже тогда, когда нас с ним никто не слышит. Если еще и ты так будешь делать, я не переживу.
Кристина провела рукой по его шее и зарылась пальцами в волосы на затылке. Они разговаривали на очень близком расстоянии, так что кончик его носа касался ее.
— Откуда ты знал, что я собираюсь сказать? — спросила она, переходя на томный полушепот.
— Прочел между строк, есть у меня такая способность, — сказал Пачо. Он скользнул губами по ее губам. Кристина шумно выдохнула. Она успела как-то сбросить с плеч халат. Теперь он болтался у нее на локтях.
Пачо скользнул губами по шее, затем отстранился, будто дразнил. Он одним большим пальцем погладил ее щеку.
— Чего еще я о тебе не знаю… — многозначительно протянула Кристина.
— Кстати, об этом, — сказал Пачо. — Пока я не успел забыть. Не планируй ничего на послезавтра. Я познакомлю тебя с Росарио.
Пачо рассказывал о ней — это колдунья, которая помогала его воспитывать. Кристина понимала ее как приемную маму, но Пачо упорно не называл ее этим словом.
— Только с ней? — спросила Кристина, в попытке выяснить будет ли там его приемный отец.
— Да, — ответил Пачо. — К обоим моим воспитателям ты пока не готова.
У него в глазах блеснуло опасение. Будто он не был уверен, а стоит ли вообще знакомить ее с тем, кто его вырастил. Не может быть, чтобы это оказалось хуже, чем узнать, что Пачо — бандит.
Вдруг Пачо переменился. Его взгляд весь заискрился. Он подхватил Кристину на руки так, что ей пришлось обвить его торс ногами. Халат упал на пол. Кристина обхватила Пачо за шею и плечи.
— Хватит болтать, — сказал он твердым и властным голосом.
Пачо в стремительном, но плавном движении преодолел расстояние между окном и кроватью, а затем опустил на нее Кристину. Она выдохнула, в предвкушении раскрыла губы и чуть выгнула спину, чтобы стать ближе к его телу. Пачо будто специально очень медленно приблизился к ее лицу, коснулся губами уголка ее губ, а уже потом последовал чувственный поцелуй.
Как всегда, потом на утро, Кристина помнила произошедшее между ними лишь отчасти. Все потому, что впервые с кем-то ей было так хорошо, что она могла полностью отключить голову. Кристина потом могла долго смаковать внезапно всплывающие воспоминания о дорожке поцелуев на внутренней стороне ее бедер, о его губах, касающихся живота, шеи и о приятной тяжести его тела сверху. Все-таки хорошо хоть иногда, хоть на чуть-чуть отпустить контроль за ситуацией, отдать себя в чьи-то сильные и умелые руки.
Пачо подвез ее до дома. В этот раз он вел машину сам под шутки о том, как его отругает Бенхамин за неосторожность. При упоминании последнего, Кристина вспомнила предмет их вчерашнего ночного разговора. Она завязала робкий разговор о таинственной бывшей Пачо.
Он заметно помрачнел, будто бы заинтересовался чем-то на дороге и не сразу захотел отвечать. Кристина выжидала и внимательно на него смотрела. Она очень надеялась, что он не будет отшучиваться в духе «Я слишком крут, чтобы говорить о бывших».
— Пилар давно в прошлом, как и все, кто так сильно меня придает. Она получила свое, когда ее застрелили с ее очередным … мужиком, — тут Пачо повернулся к Кристине. Она впервые заметила в его глазах пугающий, нездоровый блеск, как у человека, который считает смерть за предательство справедливым наказанием. Как же такие моральные устои плохо шли Пачо. Будто чужеродный элемент в его сознании. Или это Кристина любит его настолько, что так считает. — Если что, я не знаю, кто ее застрелил, но я этого не приказывал. Да и произошло это сильно позже того момента, как мы расстались.
Машина остановилась. Кристина немного гневно вытянула шею. Она уже хотела ответить что-то резкое насчет того, что он мог бы и не утаивать. Пачо все-таки странный парень — ему так важно было побыстрее вывалить на нее информацию об ангелах и своей мафиозной деятельности, а про бывшую прямо-таки стыдно и тяжело вымолвить хотя бы одно слово.
Пачо не дал ей заговорить. Он взял ее руку в обе свои ладони.
— Я искренне не понимаю, зачем тебе знать с кем я был раньше и почему больше не с ней, если сейчас я с тобой, — сказал Пачо, заглянув в глаза Кристины уже привычным искренним взглядом.
— Я думала, что ты не будешь утаивать хотя бы здесь… — проговорила Кристина, намекая на то, что она исправно выполняет обещание ничего не знать о его криминальных делах.
Пачо улыбнулся необычной печальной и одновременно милой улыбкой. Как он, предательски красив, настолько, что Кристина мгновенно забывает почти все, на что имела претензии еще пару минут назад. Она улыбнулась в ответ.
— Так и быть, расскажу тебе эту душещипательную историю, но только после того, как ты пройдешь испытание донной Россой, — с этими словами Пачо сперва поцеловал ее руку, а потом в губы.
Кристина вышла из машины, дождалась пока он уедет, а потом уже двинулась домой. Почему-то все терзавшие ее страхи и сомнения сделались вдруг малозначительными. Девушка вновь вернулась в состояние томной мечтательности.
Она неспешно поднималась по лестнице, думая о том, что вскоре познакомится с еще одной частью семьи Пачо, что вечером вновь его увидит, — в общем о том, о чем привычно думать девушке в недавно начавшихся отношениях.
— Здравствуй, Кристина! — из размышлений ее выдернул знакомый голос. Девушка подняла глаза от ступенек, на которые смотрела до того.
— Привет, Пабло, не ожидала тебя встретить… — перед ней действительно стоял менеджер Лукаса. Он выглядел непривычно.
Кристина привыкла к приветливому взгляду, оптимистичной улыбке и такому вселяющему уверенность спокойному выражению лица. Сейчас он был скорее усталым, немного нервным и обеспокоенным.
— Да, я не собирался к вам заходить намеренно, — невпопад проговорил он. Затем неловко огляделся. — Ты случайно не видела Хесуса сегодня?
Вопрос показался Кристине неожиданным.
— Я не ночевала дома, — ответила она. — Что-то случилось?
Повисло молчание. Пабло замер. Он терзался сомнениями по поводу того, что отвечать. Кристина буквально видела эти муки на его лице.
— Не то чтобы, — уклончиво ответил Пабло. — Его не было в зале, когда я пришел. Лукас опять тренировался с Хосепом. Трубку Хесус не берет, а у нас на вечер сегодня интервью запланировано…
У Кристины покраснели щеки и уши. Она настолько редко стала пересекаться с отцом, что решительно ничего не знала о его делах. Ей стало стыдно еще и от того, что в поведении Пабло явственно читалось, что происходит что-то неладное, а она не в курсе. Что значит это «опять», почему на звонки Пабло никто не отвечает, почему вообще в такой важный день Хесус занят чем-то другим?
— Что у вас тут творится? — Кристина сурово сдвинула брови.
Пабло тяжело вздохнул.
— Раньше вы казались мне странной, но дружной семьей: ты, Хесус, Лукас, твои подружки и тренеры из зала, — сказал Пабло вместо ответа. — А теперь мне кажется, что вы все резко перестали общаться друг с другом. Извини, за отповедь, но я бы на твоем месте насторожился.
В другой раз Кристина бы возмутилась, а сейчас — он был прав. Она настолько ухнула с головой в свои любовные дела, что перестала обращать внимание на происходящее. Хотя Пачо никогда не требовал, чтобы она ставила его превыше всего. Это она сама. Когда он был рядом Кристина сгорала от любви в его объятиях, когда уезжал по своим делам — ждала, когда он вернется и витала в облаках.
Все, что оставалось Кристине — потупить взор. Пабло опять зачем-то вздохнул.
— У тебя есть какие-то идеи, чем папа таким занят? — спросила его Кристина очень аккуратным тоном.
— Я предположил, что он завел себе таинственную подружку, — сказал Пабло и вымученно улыбнулся.
— Может быть, — закивала головой Кристина. Она охотно приняла эту версию, хоть и знала — папа не из тех, кто из-за женщины будет куда-то там пропадать. Он просто никого настолько сильно не полюбит после мамы. — Я попробую узнать.
Пабло будто того и ждал. Он очень обрадовался и стал даже выглядеть как-то бодрее. Они попрощались, и Кристина продолжила свой путь домой. Она решила, что должна сменить одежду, а потом отправиться прямиком в зал. Что она там ожидает обнаружить, девушка не имела представления. Просто ей казалось логичным так поступить.
Пока Кристина меняла одежду на более повседневную, она размышляла о том, как сильно оторвалась от привычной жизни. Она уже не знает, что делает папа, когда важные события в его и Лукаса спортивных делах, что происходит на учебе у Мануэлы, не сменились ли ребята в театре, где она играет, как дела у ее коллег в ресторане. Кристина вдруг поняла, что ее комната, кухня, где они с папой встречаются за завтраком, улица, магазинчики будто пространства из параллельной реальности. Она оторвалась от своего привычного мира. Отдалилась.
Интересно, это очередной этап взросления (как это часто бывает у существ в мире магии — взрослеть можно по нескольку раз в жизни — хоть в двадцать пять, хоть в сто лет)? Или дело все в Пачо? В сознание Кристины закралась мысль о том, что возможно быть с ним значит окунаться в его реальность с тайнами, мутными разговорами, такими же личностями вокруг, нормальным восприятием незаконного, отсутствием распорядка и опасностью. Кристина тяжело вздохнула.
Ей предстоит очередное важное знакомство: Бенхамин, Красавица, теперь Росарио. А он — что? Кристине сделалось грустно от того, что она даже подружкам не может нормально представить Пачо. Они с ним знакомы, но он их вряд ли помнит. Что он скажет, если Кристина хотя бы заикнется о такой встрече, вообще не ясно.
Перед самым выходом из дома, после минутного отвлечения на выбор босоножек, Кристина решила, что она раскисает. Тут же она разозлилась и решила взять себя в руки. Девушка поставила одну ногу в красивую плетеную обувь, посмотрела в сторону. В конце концов, Кристина сама приняла решение ответить Пачо согласием, даже после того, как узнала кто он, так какой смысл сейчас впадать в меланхолию и устраивать себе дилеммы. К тому же, Кристина даже не помышляла о том, что она может по собственной доброй воле куда-то там деться от Пачо. Едва она только представляла, что после этого, он будет также проводить время с какой-то другой девушкой, в ней вскипала волна негодования.
С этим Кристина обула второй предмет обуви и решительно отправилась в «Оушен Драйв». На входе у стойки администратора ее встретила Мария.
— Сеньор Ромеро еще не пришел, — оповестила девушка, извиняющимся тоном.
Кристина уныло покосилась на дверь папиного кабинета.
— А он вообще приходил сегодня? — спросила она.
Мария вдруг начала легонько заламывать пальцы на руках. Она кивнула.
— Может быть это не мое дело, — начала Мария. Она очень стеснялась, но видимо считала нужным озвучить ту информацию, которая у нее была. — Но сеньор Ромеро в последнее время приходит и уходит в очень странное время… Он часто работает слишком рано, потом может пропасть на сколько-то, потом опять прийти. Иногда он вообще может на день пропасть, а то и на два.
— Вот как, — Кристина вздернула брови. Уже даже работники зала начали что-то замечать. Она еще раз убедилась, что версия Пабло про женщину — несостоятельна.
— Да, — кивнула Мария. Она нырнула куда-то под стойку и тут же выудила увесистую стопку конвертов. — Вот, почту даже не разбирает…
— Спасибо, — сказала Кристина. — Хорошо, что ты сказала. Кстати, почту можешь отдать мне.
Мария не задумываясь протянула ей конверты. Кристина взяла письма, пока, не спеша их хоть как-то разглядывать.
— Дай мне пожалуйста запасные ключи от кабинета, — попросила Кристина. Затем она помахала пачкой писем. — Просмотрю их.
Мария послушно выполнила просьбу. Кристина поспешно скрылась в кабинете. Она закрыла дверь, огляделась. Все выглядело так, будто папа приходил сюда только для того, чтобы что-то делать за ноутбуком, который шумно шипел в состоянии сна. Вокруг него валялись какие-то записки, бумажки, открытый призывно блокнот. Зато кофейный уголок оставался в полном порядке, так как им никто не пользовался.
Кристина почувствовала тяжесть и тревогу. Здесь точно что-то неладное. Вот только что? Девушка прошла к письменному столу, устроилась в простом крутящемся кресле и с досадой оглядела пространство. Она тут же осознала, что устала вечно гадать. Вопрос «что?» она задавала себе, наверное, чаще чем какой бы то ни было другой. Если бы ей только за каждый такой раз платили.
Почему никакие знаки и видения не посещают в нужный момент? Сейчас Кристине пригодилась бы магия. Она вдруг подумала, что Росарио из брухо. Вдруг она бы могла ей дать какие-то советы. А теперь новый вопрос — не будет ли наглостью ее о чем-то спросить?
Кристина положила конверты на стол. Она принялась перекладывать туда-сюда бумаги на столе, желая как-то упорядочить вещи на нем находящиеся. Получалось правда не слишком успешно. Кристина отложила в сторону блокнот, остальное сложила в две не очень стройные стопки. Чтобы они не захламляли столешницу, девушка решила положить их в один из ящиков. Она открыла верхний и уже собиралась исполнить задуманное, но остановилась, так как ее внимание привлек странный сверток.
Кристина отложила в сторону бумаги и после секундного колебания она вытащила сверток. Это был плотный и увесистый желтый конверт, как для международной пересылки заказным письмом. Судя по весу там лежало что-то бумажное. Конверт не был запечатан, просто закрыт.
Папа не учил ее копаться в чужих вещах. С другой стороны, сейчас как раз-таки именно он стал причиной того, что Кристина волнуется и непонятно чем занята в его кабинете. Не позволив себе колебаться дольше, Кристина открыла конверт. Внутри оказалась толстенная пачка денег.
Это было необычно для отца хранить наличные деньги таким вот образом. Он часто упоминал в разговорах счета в банках, какие-то карточки. Его доход полностью должен был быть прозрачным. Никакие пачки наличности в желтых конвертах в это не вписывались.
Кристина аккуратно отодвинула стенку конверта. Судя по рисунку на деньгах это были местные эскудо. Откуда они у папы взялись и во что такое он ввязался? Размышления Кристины прервал шум по ту сторону двери. Послышались голоса: кто-то разговаривал с Марией. Кристина поспешно завернула конверт с деньгами и убрала на место.
Она узнала папин голос. Убрать конверт получилось вовремя, потому что очень скоро, дверь кабинета открылась, и он показался на пороге. Кристина изобразила приветливую улыбку.
— Привет, пап! — сказала она тонким неестественным голосом.
Он задержался в дверях. Кристина очень старалась выглядеть веселой и приветливой. Однако то каким усталым и измотанным взглядом смотрел на нее отец, отбивало всякую охоту.
— Привет, я думал, ты сегодня на работе, — сказал он, прошел внутрь и грузно плюхнулся на диван.
Кристина вообще ничего по поводу своих планов или расписания ему не говорила. Она сменила улыбку на снисходительную. Хесус будто о чем-то вспомнил, а потом принялся одной рукой вяло поправлять мятую прическу. Чем он таким занят, что даже свою традицию следить за волосами игнорирует.
— Пабло искал тебя, — сказала Кристина. Она не стала заводить глупый разговор на тему того, что не должна была быть на работе. — Он сказал, что ты не отвечаешь на телефон.
Хесус странно дернулся, будто вспомнил про существование мобильников только сейчас. Он с отрешенным видом принялся шарить по телу в поисках устройства. Вскоре он вынул телефон из кармана, посмотрел на его экран с досадой.
— Вот зараза, опять он разрядился, — сказал Хесус. Он встал, подошел к столу, чтобы найти зарядное устройство. Кристина немного отодвинулась, пуская его к выдвижным ящикам. Когда папа наклонился, она уловила странный запах, будто немного дымный, а также обратила внимание на то, что телефон у него в руках выглядит так, будто пережил с десяток падений — поцарапанным и с разбитым стеклом.
На душе появился неприятный осадок. Будто пока она занималась собой, с папой что-то произошло. Кто знает какая беда могла сделать его уставшим, рассеянным и заставить наплевательски относиться к себе.
Хесус справился с зарядкой. Телефон вскоре включился и принялся истошно жужжать от многочисленных оповещений. Хесус некоторое время что-то писал, потом отправил сообщение и повернулся к Кристине.
Наверное, выражение лица Кристины выдавало неприкрытое беспокойство, потому что Хесус растерялся на несколько секунд. Затем он собрался и вернул себе привычное дочери выражение лица. С ноткой усталости, но это был все тот же папа — добрый и мужественный человек. У Кристины немного отлегло от сердца. Значит ничего кардинально изменившего его личность с ним не случилось.
— Я написал Пабло, так что скоро он явится, чтобы отругать меня лично, — Хесус усмехнулся. — Придешь сегодня на интервью?
— А я приглашена? — кокетливо спросила Кристина.
Хесус усмехнулся.
— Конечно, — ответил он. — То, что Лукас завел себе подружку, которая по совместительству твоя подруга, не отменяет того, что ты моя дочь и часть семьи.
Хесус обернулся, будто бы вновь обнаружил наличие дивана, на который поспешил опять сесть. Кристина отметила, что он будто бы высох. Серая футболка уже не так плотно обтягивала рельефные мышцы.
— Уговорил, — Кристина смущенно улыбнулась. — Вы так интенсивно тренируетесь, наверное, соперник сложный.
— Да, — ответил Хесус. — Но скорее не физически сложнее, а тактически. Мы много времени тратим на трансформацию модели поведения Лукаса в клетке. Надо унять его темперамент, сама понимаешь…
Папа улыбнулся. Кристина вторила ему. В этот момент они думали ровно об одном и том же. Вернулось ощущение комфорта и семьи. У Кристины на душе даже потеплело.
— Наверное, поэтому ты выглядишь усталым, — Кристина нашла-таки способ подвести к этой теме. Она не забыла про странную пачку денег, про то, что сказала Мария, про обеспокоенного Пабло. Девушка решила попытать счастье и выяснить в чем дело.
Хесус насторожился. Он на пару минут напрягся.
— График у меня и правда нездоровый последнее время, — сказал он. — Тебя же Пабло надоумил это спросить?
Кристина поколебалась немного, но решила, что совсем отрицать не стоит.
— Он беспокоится, — сказала она. — Хотя его версия того, что тебя так измотало, в общем-то безобидная.
Кристина поднялась с места и направилась к кофеварке. Она просто не могла смотреть на папу без мыслей о кофе.
— Я и сам об этом подумал, — Хесус проводил ее благодарным взглядом. — Что он тебе наговорил?
Кристина принялась готовить кофе, что не мешало ей участвовать в разговоре.
— Сказал, что у тебя начался роман с кем-то таинственным, — ответила девушка. Она через плечо посмотрела на отца.
Он как-то странно завис. Видно было, что он приготовился отвечать, но будто никак не мог вспомнить тот язык, на котором должен излагать свои мысли. Затем он вздохнул, смирившись с ситуацией.
— Пабло прав, — сказал Хесус. Кристина резко развернулась, округлив глаза от удивления. Папа сидел с таким видом, будто ничего эдакого не сказал. — Вот только не надо делать такое лицо. Мне же не тринадцать, да и я вроде не при смерти, так что это нормально.
Кристина смутилась. Она заметила, что у нее в руке не закрытый пакет с кофе, который она так опасно сжала, что из него вот-вот высыплется содержимое.
— Я просто не ожидала, — пробормотала она. — А можно узнать, кто она?
— Так, случайная знакомая, — ответил папа. Его взгляд уж слишком прояснился для разговоров о той, кого он воспринимает просто так. — Пока рано что-то говорить, потому что я и сам не знаю, что это за отношения. Но и волноваться из-за этого не стоит.
Последним, папа как-бы намекнул, что всем чрезмерно переживающим за его усталый вид, лучше оставить его в покое и не добавлять беспокойств. Послание более чем красноречивое. Кристина вдруг поняла, что такое поведение для ее отца не такое уж ненормальное. Что бы он ни делал, но он привык считать, что проблемы близких равняются его собственным, а вот если речь идет о нем, то это только его дело.
— Я обещаю сильно не приставать, — сказала Кристина, блеснув глазами. Новость ее, честно говоря, порадовала. Она никак не объясняла пачку наличных, но оправдывала усталый вид. Ей ли не знать сколько времени отнимают романы, пусть даже не предполагающие серьезный исход. — Скажешь, как ее зовут?
Кофе, тем временем, сварился. Кристина налила две чашки, одну из которых отдала папе.
— Её зовут Амаль, — ответил Хесус, а затем он как-то сурово сдвинул брови. — Но возможно мне стоило месяц подождать, прежде чем выдать тебе эту информацию.
Кристина мгновенно покраснела, поняв в чей адрес этот укор.
— Я не специально, — пропищала она.
Хесус улыбнулся.
— Как там твой Франсиско, кстати? — спросил он.
— У нас все прекрасно, если ты об этом, — уклончиво ответила Кристина. У нее сложилось впечатление, что она сейчас ходит по тонкому краешку. Они никогда не говорили про Пачо. Кристина только и знала, что папа его в жизни не одобрит, а потому не заговаривала на эту тему.
Папа усмехнулся. Он с грустным видом отпил из чашки.
— Приводи его с собой сегодня, заодно познакомишь нас, — вдруг сказал Хесус.
Кристину будто кто-то стукнул в темечко. Она поняла, что еще секунда и она расплачется. Именно этого девушка боялась, хотела и одновременно с этим не могла сделать. Чтобы не думать о том, почему так происходит на самом деле, Кристина просто вытащила на поверхность своего сознания то, что причина в том, что они встречаются не так долго.
— Он занят сегодня, так что как-нибудь в другой раз, — пробормотала она.
Хесус выдохнул с выражением лица, говорящим: «Я так и думал!». Он вновь отпил из чашки.
— Не понимаю я дочка, почему ты делаешь из этого парня такую великую тайну, — сказал он.
У Кристины полыхали щеки. Она испытывала столько эмоций сейчас. С одной стороны, у нее будто отнимают право быть взрослой, с другой стороны, она ведь делает ровно то, от чего ее папа всю жизнь предостерегал. Девушка и хотела бы что-то сказать, но у нее в горле застрял ком. От этого то ли кричать, то ли разрыдаться. Она даже представить себе не могла, что это на самом деле вот так.
От дальнейшей беседы ее спас Пабло, которого папа увидел в окно. Он поставил чашку на кофейный столик и собрался уходить. Кристина пролепетала что-то про то, что поедет на интервью с Мануэлой, а сейчас хочет заняться домашними делами. Вместе они вышли на улицу, где попрощались. Кристина пошла домой, а папа подошел к Пабло, чтобы поговорить.
Пока девушка поднималась по лестнице, она утерла выступившие на глазах скупые слезы. Оказалось, что несправедливость сложившейся ситуации больнее всего. Пачо не такой каким привычно видеть членов банд. Она сейчас расстроена не потому, что он ее обижает. Если честно, Кристина слабо представляла себе ситуацию, в которой бы это случилось. Все дело в том, что остальные вокруг него как раз — такие.
Оказавшись дома, Кристина созвонилась с Мануэлой, с которой они договорились ехать на интервью. Время до того, она предпочла действительно потратить на уборку, стирку, прием душа и прочие бытовые дела. Сегодня они ее здорово спасли. К приезду Мануэлы Кристина обрела прежнюю уверенность в себе, самообладание и бодрость духа.
Что бы там ни было, она не предполагала терять Пачо, а также портить отношения с папой, Лукасом и кем бы то ни было еще. С этими мыслями она вышла на улицу и села в машину к подруге.
Интервью состоялось в каком-то бизнес-центре. Оно собрало довольно много журналистов как с телевидения, так и из печатной прессы. Были и свободные обозреватели. Их внимание привлекал, в основном Диего Айяла. Он в этом бое выступал в качестве звезды. Лукаса пресса знала лишь немного и все еще считала темной лошадкой, хоть и давала положительные оценки.
Девушкам, среди которых были Кристина, Марица и Мануэла, выделили места в зоне команды спортсмена. Лукас мог их видеть. Сегодня ему это шло на пользу. Он воодушевленно кивал в ответ и как бы незаметно махал им рукой всякий раз как на них смотрел.
Большую часть интервью, пресса спрашивала Айялу о его планах, настроении на бой, а также об околоспортивной жизни. У Лукаса интересовались примерно тем же. Ряд вопросов был направлен на то, чтобы раззадорить спортсменов. Журналисты то просили оценить слабые и сильные стороны друг друга, то спрашивали слышали ли они друг о друге вообще, с каким бы животным сравнили и так далее.
Айяла оказался острым на язык парнем, но, в общем-то не злобным. Между ним и Лукасом возникло такое чисто спортивное противостояние, а взаимные забавные шутки только добавили интереса. Даже Кристина поймала себя на мысли, что с удовольствием бы просто посмотрела кто кого в этом поединке пересилит.
Интервью прошло просто отлично. Интерес к бою был обеспечен. Кристина могла этому только порадоваться. К тому же, она заметила, как воодушевились папа и Пабло. Они отошли с Лукасом в сторону, что-то обсудили, а потом отпустили парня проводить вечер по его усмотрению в награду за то, что сумел совладать надо всеми своими страхами.
Кристина подумала, что отношения с Мануэлой влияют на Лукаса благотворно. Как-то она сумела помочь ему собраться. После интервью впервые за всю историю их посещения Кристиной, Лукас подошел не к ней. Мануэла очень смущалась, но дала поцеловать себя в щеку при всех. У нее так искрились глаза, что Кристина невольно умилилась. Лукас спросил ее о том, как он держался. Она ответила, что все было прекрасно и они встали в обнимку.
Лукас вдруг посмотрел на Кристину и сурово сдвинул брови. Марица все это время просто старалась выглядеть жизнерадостной. Ее Кристина видела в последнее время чаще, чем двух других друзей, так как она продолжала встречаться с Хайро. Очевидно, что там все было далеко не так, как у Кристины и Пачо. Своего мнения о Хайро и его сущности Кристина не изменила.
Компания решила переместиться на квартиру к Лукасу. Он так был рад тому, что оно у него теперь лучше, чем прежде, что завел моду устраивать там небольшие вечеринки для своих. Сегодня он звал и Пабло с Хесусом, но они сказались слишком старыми и не пошли. К компании присоединился Хосеп — второй тренер Лукаса и еще несколько парней из зала.
В какой-то момент, пока они ехали в машине Мануэлы, Лукас будто бы случайно обронил:
— Может как-нибудь сходим в тот бар, где ты часто бываешь, Кристина?
Девушка опешила. Она поймала ошеломленный и разочарованный взгляд Мануэлы в зеркало заднего вида.
— Ты же не любишь такие заведения, — сказала Кристина. — Там шумно и танцуют, а ты это занятие не жалуешь.
Кристина ощетинилась. Она прекрасно понимала, зачем Лукас хочет пойти в бар. Конспиратором он был слабым. Как-то Лукас прознал про «Эль Хоселито», связал это место с Пачо, а потому и захотел туда пойти. Чего он хочет этим добиться? Кристина решительно не понимала.
Пачо не тот соперник, которого Лукас может потянуть. Он действительно опасен, так как если не он сам, то Хайро или еще кто-то из его людей, обязательно накажут, если только заподозрят неладное. К тому же, Пачо — не его дело. Кристина не девушка Лукаса и никогда ею не была. Таким путем он только и может добиться того, что Мануэла его бросит. Уж кто-кто, а она не будет терпеть плохое отношение к себе ни в каком виде.
Сейчас она также высказывала неодобрение. Лукас, к его счастью, не стал продолжать. На сей раз ссоры удалось избежать.
Позже уже во время вечеринки, когда Лукас ушел общаться с парнями из зала, Мануэла повернулась к Кристине и, играя с коктейльным зонтиком, сказала:
— Извини, но он иногда такое выдает в последнее время.
Она смотрела в зонтик. Кристина заметила, что взгляд у нее удрученный.
— Не страшно, — ответила Кристина. Она сочувственно провела по ее спине рукой.
Лукас неподалеку увлеченно что-то обсуждал с парнями и не замечал развернувшуюся рядом сцену.
— Сдается мне, что он пытается шпионить, — сказала Мануэла. — Иногда спрашивает, как бы невзначай о том, что я знаю о твоем парне.
Кристина гневно посмотрела в сторону Лукаса. Вся эта недвусмысленная возня мало того, что опасна, так уже обижает Мануэлу. Кристина только пару минут назад об этом подумала, так вот — подтверждение.
— Кстати, — продолжила Мануэла. — Может быть, все-таки заберешь тот его пиджак?
Кристина и думать забыла, как, впрочем, и Пачо. У него имелись пиджаки на все случаи жизни и даже больше.
— Пришлось прятать его от Лукаса, да? — извиняющимся тоном спросила Кристина.
— Да, но благо, что у Лукаса нет привычки лазать по шкафам в моей квартире, — сказала Мануэла. Она перестала выглядеть удрученной.
— Так он был уже в твоей квартире, надо же! — послышался задорный голос подошедшей к ним Марице. — Я думала не доживу.
Мануэла смущенно засмеялась в ладошку. После этого девушки пустились в обсуждение чисто девчачьих вопросов. Кристина почувствовала, как ей этого не хватало. Она улыбалась все время, будто общалась с теми, кого не видела год. Девушка приняла решение, что не должна пропадать, тем более, что никто и не просил ее сидеть у окна и ждать, пока Пачо занят делами, о которых ей и знать то нельзя.
Прежде, чем уходить с вечеринки, Кристина позвонила папе, просто чтобы узнать, как он. Заодно она так выполняла свое же собственное намерение никуда не пропадать.
Лукас подошел к ней, чтобы проводить.
— Ты на такси? — спросил Лукас.
— Нет, за мной заедут, — смущенно сказала Кристина. Она чувствовала себя крайне странно заговаривая с Лукасом о своих отношениях. Хоть он и сам сейчас не свободен, но все-равно продолжает цепляться за свои старые привязанности.
Лукас может говорить сколько угодно о том, что он так беспокоится о том, с кем Кристина потому, что он ее друг. Если бы не тот факт, что он был в нее влюблен.
— Это правильно, — сказал Лукас. — Сейчас стало так опасно, что не стоит доверять даже таксистам.
У Лукаса так шевелились уши при этом, что очевидно он хотел сказать чуть больше. Кристина остановилась. Она прищурила глаза.
— Ты, о чем? — спросила девушка.
— В Третьем районе стало как-то неспокойно, — ответил он. — Слишком часто братва приходит в заведения, где раньше не бывала и устраивает дебоши. Полиция похоже выезжать замучилась даже…
Кристина застыла молча. Она об этом ничего не знает. Потому же почему не знала про папины дела, про бои и интервью и про то, чем заняты подружки.
— Кстати, твой Франсиско ничего об этом не знает? — спросил Лукас, как бы невзначай.
Кристина одарила Лукаса резким взглядом. Она хотела ответить что-то резкое, но сделать так, значит подтвердить опасения Лукаса. Да и к слову, Пачо действительно может что-то об этом знать.
— Не понимаю причем тут он, Лукас, — сказала Кристина. Она гневно взмахнула волнистыми волосами. — Вместо того, чтобы задавать странные вопросы, лучше бы попытался научиться не обсуждать мои отношения с Мануэлой.
— Я думал, что в этом ничего такого, вы же подруги, — Лукас пристыженно надулся. Он очень глупо хлопал глазами.
Кристина вздохнула.
— Ей это неприятно, — сказала она так, будто разговаривает с малолетним. — Понимаешь, мы девушки, в отношениях хотим быть в центре внимания, а не обсуждать с парнями что там делает наша недавняя любовь.
Лукасу будто только что открыли тайну вселенной. Он посмотрел на Мануэлу и в глазах у него читалось, что он сожалеет о том, как поступал. Кристина очень надеялась, что он прислушается и изменит линию поведения.
Через несколько минут Кристина уже сидела, прижавшись к Пачо на заднем сидении его машины. Все опасения, сомнения и страхи сегодняшнего дня, будто все куда-то улетучились.
И все же, Кристина вдруг решилась спросить о бандитах в Третьем районе. Она рассудила, что раз в баре Пачо как бы их место, да и ведут они себя не привлекая внимание, то ему может быть полезно знать о том, что произошло.
— Да, ты права, я знаю про это, — сказал Пачо. Он так напряженно сжал губы, что Кристине стало не по себе. — Все банды Либертад без исключения знают, что в Первом, Втором и Третьем районам их быть не должно. Здесь полиция реагирует. Никто себе такой вольности не позволяет. А эти уроды просто не местные.
— То есть из другого города? — спросила Кристина.
— Из другой провинции, — усмехнулся Пачо. — Они из Мехикали.
— А что они здесь-то делают? — Кристина решила выжать побольше информации из этой беседы, раз уж Пачо отвечает.
— Их посылает дебоширить придурок по имени Альфредо да Сильва, — пояснил Пачо. — У них с Бенхамином терки. Вот он и гадит нам тут перед выборами генерального прокурора.
— Бенхамин ему что-то сделает за это? — спросила Кристина.
Пачо аккуратно развернул ее лицом к себе за подбородок. Он прищурил глаза, от чего ресницы стали смотреться еще гуще, чем обычно.
— Уже сделал, — ответил Пачо. — Поверь мне тебе лучше об этом не знать. Да и вообще не забивай себе голову подобными мыслями.
Чтобы напрочь отбить у нее желание так делать, Пачо страстно поцеловал Кристину. Со стороны, наверное, поцелуй мог показаться даже неприличным. В движениях его губ и языка было столько намеков на дальнейшее продолжение, что у Кристины ноги стали подкашиваться даже при условии, что она сидела.
В своей привычной манере он раззадорил ее этим поцелуем, а потом отпустил игриво поблескивая глазами. Кристина закусила губу и как бы не специально положила ладонь на середину его бедра, чтобы затем скользнуть ею вверх.
— Но осторожность тебе не помешает, это точно, — сказал Пачо, не отрываясь глядя на движение ее руки. — На всякий случай, не садить в машину таксистам не из официальных приложений.
Второй раз за вечер кого-то беспокоят таксисты. Наверное, и правда стоит их опасаться. Если еще и Бенхамин, и папа скажут ей об этом хоть при каких обстоятельствах, то тем более.
Вечер и ночь стремительно пролетели. Утром Пачо напомнил Кристине о том, что сегодня ее ждет знакомство с Росарио, а затем отвез на работу. Девушка в итоге пронервничала весь рабочий день. Благо, что на работе это мало сказалось, разве, что улыбка получалась натянутой.
Кристина естественно волновалась. Она хотела произвести хорошее впечатление на Росарио не меньше, чем тогда на Бенхамина. Причем здесь даже принципиальнее. Бенхамин хоть и считается братом Пачо, все-равно не то же самое, что женщина его вырастившая.
У нее не было никаких мыслей по поводу того, как это сделать. Тем более, что ей предстояло общение с настоящей брухо, да не просто, а королевой этих колдунов. Все, что Кристина смогла придумать — скромно одеться, а потому на ней сегодня было платье до колен и с рукавами, застегнутое на мелкие пуговички снизу до верху. Вырез не глубокий, цвет голубой — все более чем сдержанно.
Во все это она оделась после работы, а потом вышла из ресторана навстречу дорогому автомобилю. Пачо от ее образа остался в восторге. Она спросила понравится ли это Росарио. На что он сказал, что точно, а затем прибавил: «Хотя я не могу быть объективен, мне ты нравишься даже с тюрбаном из полотенца на голове». Кристина улыбнулась и немного расслабилась от шутки.
Встреча происходила на асьенде. Кристина распереживалась, что приемный отец Пачо может внезапно появиться, но ее заверили, что он сегодня совсем в другом месте. Росса об этом позаботилась.
Вместе с Пачо они прошли знакомым маршрутом, на котором их поджидала огромная собака Красавица. Кристина остановилась, чтобы потрепать ее за ухом.
— Осторожней, она может обслюнявить! — сказал Пачо. Красавица как бы в подтверждение открыла пасть, откуда сразу же заструилась слюна. — Не представляешь сколько джинсов Бенхамина таким образом полегло.
Пачо протянул ей руку. Девушка отвлеклась от собаки, взяла его ладонь, и они пошли в дом. Пачо легонько сжал ее руку, чтобы унять ее дрожь. Кристина поняла, что мало обращает внимание вообще на что-то от волнения.
Наконец, они вошли в дом, где повернули направо в сторону гостиной, где их уже дожидались. В просторном помещении было много зеленых растений, мебель в старинном стиле, большие окна и плетеные кресла. Рядом с ними стоял круглый стол, на котором Кристина увидела домашнюю выпечку и посуду для распития матэ.
Росарио стояла у окна. Она чуть повернулась на звук их шагов. Кристина и Пачо остановились. Девушка услышала в образовавшейся тишине стук когтей по каменному полу. Красавица прошла за ними в дом.
— Росса, познакомься с Кристиной, — вместо приветствия сказал Пачо.
Росарио добро улыбнулась. Она подошла ближе к Пачо и Кристине. Девушка поняла, что женщина ниже ее ростом, но ее характер и харизму было сложно скрыть настолько, что они с лихвой компенсировали недостаток роста.
— Так вот, кто занял все мысли и сердце моего Пачо, — сказала Росарио. У нее был такой глубокий, немного загадочный взгляд. Кристина потихоньку оттаивала. Росарио изучала ее, но никакой враждебности в этом она не замечала. Напротив, легкая улыбка, проступившая теплота во взгляде, располагали к себе и вселяли оптимизм.
— Очень приятно познакомиться, Пачо много о вас говорил, — сказала Кристина и улыбнулась в ответ.
Росарио обеими руками взяла ее ладонь. Кристина почувствовала будто резко потеплело. Звуки вокруг стали тише и на секунду девушка услышала странный шелест, который тут же исчез, едва Росарио ее отпустила.
В глазах женщины появился неподдельный интерес, а еще странное выражение, будто в Кристине признали представительницу своего народа. Она вопросительно посмотрела на Пачо, который только и смог, что пожать плечами.
— Ну, не стойте, для кого я все это пекла? — очень по-свойски Росса указала им на то, что пора сесть за стол.
На удивление Кристины, знакомство с верховной брухо, воспитавшей ангела-полукровку, имеющей дела с целым картелем бывшего ангельского легиона, напоминало разговор за чаем с типичной бабушкой — главой большой латиноамериканской семьи.
За столом поднимались самые простые темы — семья Кристины, чем она занимается, чем интересуется и все в таком духе. Девушка уже успела изрядно расслабиться, а заодно переесть выпечки, за которую схватилась как раз, чтобы унять нервы. Она решила, что целью Росарио действительно было только знакомство.
Ведьма произвела на нее сильное впечатление. Во-первых, она показалась Кристине полной благородной красоты. Во-вторых, во всех ее словах и жестах сквозила мудрость, а простота манер способна была как расположить, так и обескуражить. Кристина чувствовала энергетику этой женщины и все гадала — это от того, что она тоже из брухо или потому, что это именно Росса такая.
— Вот что, Пачо, — вдруг сказала Росарио. — Украду-ка я твою ненаглядную на некоторое время.
Пачо посмотрел сначала на Кристину, затем перевел взгляд на Росарио. Он немного нервничал, хоть до того и вел себя совершенно обыденно.
— Никто не может запретить этого хозяйке дома, — хитро улыбнулся Пачо.
— Ты посмотри на него! — Росарио будто ругала Пачо, но взгляд у нее был очень довольный. — Такой уж он льстец. Не переживай, верну я тебе девочку. Никогда за мной не было привычки обижать тебя или Бенхамина, чего о некоторых личностях в черном не скажешь.
Росарио очень колоритно ворчала. От этого Кристина не могла не улыбнуться. Ведьма поднялась. Кристина поняла, что тоже должна это сделать.
— Пойдем, посекретничаем, — сказала Росарио и двинулась к выходу из гостиной.
Кристина последовала за ней. Пока она шла за Росарио сначала по лестнице, затем по коридорам, девушка почувствовала будто ее сейчас ждет разгадка какой-то тайны. Странный мистический страх охватил ее.
От этого, она даже немного разочаровалась, когда поняла, что Росарио привела ее в свою спальню. Тем не менее, Кристина с интересом огляделась. Голубовато-бирюзовые обои, темная мебель, узоры из цветочков на текстиле, множество цветов — уютно как в деревенском доме.
Взгляд Кристины остановился на фотографии, которая стояла на прикроватной тумбочке. Она подошла под пристальным взглядом Россы и взяла фото в рамке в руки. На ней были изображен светловолосый мужчина в черной рубашке, со множеством колец на руках и серо-синими глазами. Он держал на руках мальчика трех лет. По густой шевелюре и красивым глазам с густыми ресницами Кристина узнала в нем Пачо. Стало быть, мужчина это и есть его приемный отец. Он смотрел в камеру очень недовольно, но ребенка держал крепко и бережно.
Кристине вдруг стало грустно. От снимка так и веяло детским желанием покрепче обнять того, кого мальчик считает отцом, а еще какой-то странной намеренной отстраненностью и нежеланием демонстрировать чувства.
— Это Иезекиль, — сказала Росарио. — Он и есть тот, кто воспитал Пачо и Бенхамина.
Росарио сложила руки, выказывая недовольство.
— Не представляешь себе каких трудов мне стоило уговорить этого остолопа сделать эту фотографию, — продолжила она. — Я храню ее как знак того, что у Иезекиля есть сердце, а вот Пачо ненавидит эту фотографию.
— Почему? — спросила Кристина. — Он здесь такой хорошенький.
Девушка коснулась изображенного на фото мальчика кончиками пальцев.
— Еще бы, — хмыкнула Росарио. — И такой безмерно жаждущий любви своего недотепистого отчима. Именно поэтому он смотреть на нее не может — не хочет кому-либо казаться уязвимы. Он же весть такой главарь и босс, просто нельзя, чтобы его кто-то таким видел.
Кристина грустно вздохнула. Она поставила фотографию на место. Вот почему он не хочет говорить о Пилар — считает, что та ситуация — проявление его слабости.
— Да, вы правы, он действительно пытается сделать вид, что его никогда ничего не ранило в жизни, — сказала Кристина.
— Это так дочка, — печально подтвердила Росарио. — Понимаешь, эти двое прошли такой путь, который сделал их теми, кем хотел, чтобы они стали Иезекиль. Но внутри они остались ранеными детьми, которые хотят довольно простых вещей. И это противоречие с ними всегда. Да ты и без меня должна была заметить.
Кристина склонила голову. Действительно. Росарио как бы подытожила все то, о чем сама Кристина всегда думала, как о том, что Пачо и похож на бандита, и нет.
— От того эти парни вечно наживают себе какие-то неприятности в любви, — вдруг сказала Росарио. Кристина подняла на нее испуганный взгляд. Росса вдруг снисходительно улыбнулась. — Я так говорю не потому, что думаю, что ты можешь его как-то обмануть, а потому, что ты — ведьма.
— Но это только отчасти, — сказала Кристина, будто надеялась оправдаться. — Моя мама на какой-то процент была брухо, а папа — вообще нет. Я умею только гадать и все.
Она остановилась и тут же ей в голову пришел вполне логичный в данном разговоре вопрос:
— А что ангелам и ведьмам нельзя быть вместе?
— Тем, кто состоит в общине брухо — нет, — сказала Росарио. — Такие романы ни разу на моей памяти ничем хорошим не заканчивались. Только поэтому я и запрещаю. Я и сама до сих пор понять не могу, зря или нет.
Росарио пожала плечами.
— Хотя, ради приличия, стоит заметить, что среди брухо интерес к ангелам не такой высокий, — продолжила она. — В целом наше сообщество настолько привыкло соблюдать традиции, что автоматически предпочитает и романы, и браки среди своих. Хотя нарушения встречаются. Один только Бенхамин, чего стоит.
— Странно, я не заметила, чтобы он встречался с кем-то, — очень наивно проговорила Кристина. Она так испугалась от этих сведений, что растеряла уверенность в себе. Конечно, Росса заверила ее, что речь только о ведьмах и колдунах ей подконтрольных, но это не помогло мгновенно. Кристина никогда раньше не думала о том, что еще и какая-то магия может угрожать ее с Пачо отношениям, а тут такое.
— Не мудрено, — фыркнула Росарио. — Беднягу бросила та ведьма, едва их роман успел начаться. Она пожертвовала этими отношениями, чтобы не разгорелся грандиозный скандал, и чтобы ее отец не полез в драку… Да, и еще по одной причине, о которой тебе пока что рано знать. Бенхамин по ней до сих пор сохнет, так что оба похоже недооценили то, что между ними возникло.
Кристина совсем расстроилась от этой информации. Неужто чувства могут быть так губительны и несправедливы? А что, если и ее ждет подобное? Даже представить страшно.
— Только ты ни слова им о том, что я тебе сказала, — заговорщицки проговорила Росарио. — Бенхамин не любит, когда кто-то обсуждает эту историю.
— Будьте уверенны, что я не стану об этом говорить, — закивала головой Кристина. А еще придется включить все свои актерские таланты, чтобы сочувственно на него не смотреть.
— Ладно, что-то мы заговорились на темы, которые я не предполагала поднимать, — рассеянно проговорила Росарио. — Я позвала тебя, чтобы поговорить о твоей силе.
Кристина немного растерялась. Она принялась мять одной рукой пальцы другой руки.
— Я не знаю, что вам еще сказать, — пожала плечами девушка. — Я и сама толком не знаю, что умею.
— Верно, — кивнула Росарио. — Ни ты, ни твоя мать никогда не жили в общине брухо или хотя бы поблизости, а потому потеряли связь с духами. Поверь мне, Кристина, будь все иначе, к своим годам ты бы умела не только гадать.
Кристина разволновалась. У нее возникла такая масса вопросов, что она буквально потерялась в том, что хочет спросить. Росарио тем временем открыла дверь, что находилась по левую сторону от кровати.
— Пойдем сюда, — сказала женщина. Кристина последовала за ней. На сей раз ее вело искреннее любопытство, а еще странное чувство, будто где-то рядом мама. Девушка была готова поклясться, что даже чувствует запах ее шампуня с экстрактом агавы.
За Росарио она вошла в маленькую комнату, где не было окон, повсюду свисали пучки трав, амулеты, по периметру находились лавки, а по центру низенький стол. Кристина поняла, что это колдовская комната. Она посмотрела на пол, устланный узорной плиткой, затем обернулась, увидела какую-то тумбочку в углу и посмотрела на Росарио. Женщина взмахнула рукой, дверь за спиной Кристины закрылась и тут же вокруг загорелось множество свечей. Помещение погрузилось в таинственный полумрак.
— Когда я взяла тебя за руку сегодня, то почувствовала нечто большее, чем просто девочка, которая умеет гадать, — сказала Росарио. — Дай мне руку еще раз.
Кристина повиновалась. Она вновь почувствовала это же самое тепло.
— А теперь закрой глаза, — вновь сказала Росарио, и Кристина вновь повиновалась.
Сначала Кристина просто стояла в замешательстве, не зная, что должно произойти. Она уже думала, что все кончится сплошным разочарованием для обеих, как вдруг послышался странный шелест. Кристина прислушалась к нему. Звук нарастал и, чем дальше, тем больше в нем различались голоса, будто много-много детей одновременно разговаривали на разных языках.
Звук окутывал ее. Кристина постепенно будто сливалась с говорившими. Они уносили ее сознание прочь из этой комнаты. Когда она уже почти перестала чувствовать руку Росарио, та вдруг сказала:
— Слышишь? Это духи, которые с незапамятных времен помогали брухо, усиливали магию, а порой открывали невиданные знания.
Кристина открыла глаза, однако звук исчез не в полной мере. Ощущения были странными. Будто ее энергия начала вскипать, она накатывала на девушку волнами.
— То, как ты реагируешь на звук свидетельствует о том, что брухо в тебе гораздо больше, чем ты думаешь, — продолжила Росса. — Твой отец вполне может быть тоже из колдунов, просто об этом не знает. Или они у него в роду были.
— Он никогда ничего такого не говорил, — растеряно пробормотала Кристина.
— Так или иначе, дела это не меняет, — сказала Росса. — Ты можешь обучиться, восстановить связь с духами и стать частью общины.
Кристина чувствовала, что духи этого хотят. Они так оживленно зазвучали на этом. Благо, что Кристина их не понимала.
— И это будет значить, что я должна буду отказаться от Пачо? — спросила она.
Росса очень лукаво на нее посмотрела.
— А ты — умница, умеешь слушать, — сказала она. — В целом, ты права. Только не вздумай даже помышлять, будто я намеренно вас хочу разлучить. История с Бенхамином, в данном случае, не показатель. Просто я, как верховная брухо не могу пройти мимо потенциальных членов общины. Мы всегда заинтересованы в новых брухо.
Предложение заманчиво с точки зрения знаний о силе, но приоритеты Кристины ы жизни были совершенно иными, да и перспектива потерять Пачо ей не нравилась. Чувства к этому парню и разума-то были выше, не то, что желания что-то там знать про свою силу.
— Простите, я вынуждена отказаться, — ответ для Кристины был очевиден.
— Я так и думала, — как, в общем, и для Росарио. — И тем не менее, я все-равно могу тебе кое-что предложить.
С этими словами, Росарио прошла мимо Кристины к тумбочке, что была в углу комнаты. Она там что-то искала недолго, а затем вернулась и протянула Кристине сверток. Девушка взяла его, тут же откинула ткань и увидела колоду карт, перевязанную красными шерстяными нитками, и что-то типа блокнота в кожаном переплете.
— Это гадальные карты, изготовленные в общине, а еще книга с инструкциями к ним, — пояснила Росарио.
— Вы хотите отдать это мне? — удивилась Кристина. Росарио кивнула. — Но это, наверное, очень ценные вещи. Я не могу их взять.
— Ну что за лишние условности! — фыркнула Росарио. — Дар предсказания, как и дар врачевания в почти чистом виде среди брухо встречается не так часто. Да, мы все умеем что-то из этого, но то лишь верхушка. Вот я, например, могу видеть в дыму от листьев коки разные послания о прошлом и грядущем, но я-то верховная брухо. Другим приходится годы тратить, чтобы получилось хоть раз. Ты же способна читать кофейную гущу, карты и видишь вещие сны. Так что колода карт — твоя. К тому же, ты дорога сердцу Пачо.
— Спасибо, — пробормотала Кристина. Она прижала книгу и карты к себе.
Росарио на прощание наказала Кристине обращаться в случае, если у той будут вопросы по использованию карт. Уже на самом пороге женщина заключила ее в свои объятья, что означало только одно — Кристину благословили.
— Что хотела Росарио? — спросил Пачо, когда они уже вернулись в Либертад.
Было далеко за полночь. Они расположились на кухне. Пачо стоял, облокотившись на стол-островок. Кристина сидела напротив на высоком стуле. За ее спиной бубнил телевизор, который до того смотрел уснувший Хайро. Он сопел на диване, будто не должен был тут никого охранять. Впрочем, Пачо не обращал внимание, а значит и Кристина тоже решила, что не должна.
— Кажется, меня пытались обманом с тобой разлучить, — с улыбкой произнесла Кристина.
— Росса предлагала тебе вступить в свою ведьмовскую секту, — Пачо тоже улыбнулся. — Она не была бы собой, если бы так не сделала.
— Я от тебя так просто не отстану, — Кристина вызывающе на него посмотрела.
Пачо довольно улыбнулся.
— Весьма польщен, — сказал он голосом, в который прокрались бархатные нотки.
Повисло молчание. По телевизору показывали новости. Там обсуждалась тема выборов в прокуроры. Кристина достала карты. Она перебирала их и смотрела на изображения. Ничего общего с картами таро. На пожелтевшей от времени плотной бумаге сложные рисунки с разными образами — небесных тел, животных, каких-то существ и людей.
— Никогда раньше не видел ничего подобного, — сказал Пачо. — Росса ни разу при мне эту колоду карт не доставала.
— Она сказала, что не умеет на них гадать, — задумчиво проговорила Кристина. Она принялась мешать карты между собой. — Но думает, что я смогу научиться.
Карты так легко летали у нее в руках и, чем дольше, Кристина их тасовала, тем больше у нее создавалось ощущение, что она их чувствует на эмоциональном уровне. Пачо отвлекся на новости. Кристина тоже посмотрела.
— Эти выборы важны, — сказал мужчина на экране. Титр гласил «Марсело Ходоян Карра. Судья». Острый взгляд и такой же нос. — Впервые в истории Тэрра Мадрэ мы имеем реальную возможность изменить природу вещей.
— Что вы имеете ввиду? — спросил журналист.
— Имею ввиду, что мы можем сделать так, чтобы власть перешла в руки закона от тех, у кого она сейчас, — ответил Ходоян. — Скажу прямо, от мафии.
Пачо скептически хмыкнул в этот момент. Кристина продолжала тасовать карты.
— И вы думаете, что Армандо Кальдерон — тот генеральный прокурор, кому посильна эта задача? — спросил журналист.
— Да, я уверен в этом, — ответил Ходоян.
В этот момент Кристина вытащила карту, на которой была изображена женщина с маской калаверы, сильно похожей на череп. У нее не было привычной покрытой головы, венца, но были черные волосы, простое платье, воздетые руки, цветы в волосах. Кристина узнала в ней Святую Смерть.