Чёрная Мадонна

      Кристина уделяла картам очень много времени. Она просто не могла себе позволить отложить эту колоду в сторону до лучших времен. Дело было не в том, что эта колода сделана брухо, не в том, что их дала ей Росарио и, даже, не в любопытстве. Карты в буквальном смысле манили ее.       Если Кристина надолго забрасывала колоду, вокруг нее образовывался странный шум. Первое время она принимала его за шелест листвы. Позже, Кристина смогла разобрать, что это голоса духов, как в той самой комнате на асьенде.       Знакомство с Росарио поразило Кристину. Это была первая из брухо, которую ей довелось встретить и сразу верховная. Ей показалось, что Росарио специально прикидывается деревенской тетушкой. Уж больно мудрым и глубоким взглядом она смотрела на Кристину, а знаниями, кажется вообще обладала безграничными.       Она не могла научить Кристину гадать, но обещала помочь ей советом, если он потребуется. Кристина воспользовалась такой возможностью. Правда причина была совсем не в картах. Кристина встретилась с Росарио на рынке, где женщина покупала какие-то фрукты. Это было ранним утром, почти сразу после открытия лавочек.       Кристина спрашивала ведьму что-то об образах на лицевых сторонах и о том, как их правильно трактовать. Женщина слушала внимательно, а потом сказала:       — Я знала предсказателя, причем довольно сильного. Он пытался посвятить меня в те тонкости, о которых ты спрашиваешь, — Росарио остановилась возле прилавка с авокадо. Она придирчиво ощупала несколько плодов. — Однако тем, кто не принадлежит к этой особой касте не дано правильно трактовать эти карты. Поэтому тот колдун все записал в тетрадь, которую я тебе отдала.       Росарио двинулась дальше. Кристина пыталась за ней поспеть. Ведьма перемещалась по рынку быстро и так, будто знала наизусть. Кристина вдруг подумала, что где-то здесь должна быть охрана. Она догадалась, что Росарио и приемный отец Пачо близкие друг другу люди. Иезекиль не казался Кристине кем-то, кто отпустит такую важную персону гулять где-то просто так. С другой стороны, нужна ли защита брухо ее уровня?       — Что значит «особая каста»? — спросила Кристина. — Я уже знаю, что быть предсказателем дано не всем, но не вполне понимаю, что это значит.       Росарио вновь остановилась. Она посмотрела на Кристину с улыбкой.       — Чтобы стать целителем и предсказателем нужно пожертвовать доброй частью своей силы, — ответила она. — Ты сможешь творить мало заклинаний. В обмен на это получишь особый дар.       Кристина склонила голову. Она молчала в задумчивости, не зная, как помягче спросить, чего такого уж очень особенного в том, чтобы смотреть на картинки и как-то их трактовать.       — Я вижу ты в сомнениях, — Росарио забрала у продавца корзинку с апельсинами, а затем повернулась к Кристине лицом. — Сейчас ты не можешь делать ничего, кроме того, чтобы разгадывать образы и трактовать их силой своего разума более, чем при помощи колдовства. Стоит много практиковаться, тогда предметы для гадания смогут раскрыть тебе грани пространства и времени. Они откроют тебе такие образы, какие сейчас ты не можешь себе представить. Ровно также с целителями, только им духи открывают чудеса врачевания.       Хотелось бы Кристине и правда так уметь. Тем более, что сегодня Пачо в очередной раз уехал на одно из своих страшно важных секретных дел. Он привез ее к рынку, чтобы она встретилась с Россой, а затем уехал в соседнюю провинцию к Бенхамину. Пачо не сказал, что они там будут делать. Ей и не надо было знать. Для Кристины любые криминальные дела таили опасность, что бы там не происходило.       — Но ты ведь не только поэтому пришла, верно? — Росарио будто прочитала ее мысли.       Кристина испуганно глянула на ведьму и пристыженно кивнула.       — Это нормально, — сказала Росарио. — Я тоже всякий раз волнуюсь. Они ведь мои мальчики, а ты и вовсе любишь Пачо.       — И как только вы умудряетесь оставаться такой спокойной, — со вздохом произнесла Кристина.       — Детка, я так провела долгие годы, можно сказать — привыкла, — Росарио участливо сжала ладони Кристины, которые та держала на ручке сумочки.       Кристина улыбнулась и на какое-то время ее это успокоило. По дороге домой она сначала не тревожилась, но чем дальше, тем больше Кристину одолевали мысли. Росарио сказала, что провела так много лет. Она воспитывала Пачо, еще до этого знала Зика и ничего в их жизни не поменялось. А как будет с Кристиной?       Росса была права — Кристина любит Пачо. Она ни разу не говорила ему об этом, но отлично понимала. Иногда, глядя на него, в его глаза, Кристина думала, что хотела бы, чтобы он смотрел на нее так всю жизнь. Готова ли она провести эту самую всю жизнь в постоянном страхе за него?       Девушка вернулась домой в мрачном настроении. Папа уже ушел в зал, готовиться к сегодняшнему бою Лукаса. Кристина подумала, что пойдет за ним позже. Сейчас ей очень сильно хотелось взяться за карты.       Кристина бросила сумку в коридоре. Она пошла сразу в комнату. Там Кристина не стала тратить время на смену одежды. Она только затянула волосы в пучок на затылке, выудила из прикроватного шкафчика сверток с тетрадкой и картами и устроилась со всем этим на кровати.       Девушка подумала, что для ценной колоды нужно придумать надлежащую емкость для хранения или сшить мешочек. Эти карты — инструмент, который надо правильно хранить, чтобы он приносил пользу. В коробке на шкафу лежала скорее память о маме. Рядом с теми картами хранились их семейные фотографии, какие-то маленькие вещички и мамины украшения.       Кристина посмотрела на нее с легкой грустью, а потом повернулась к картам. Из тетради она успела понять, что все расклады по картам брухо делаются очень просто: нужно перетасовать колоду, попутно задумывая вопрос, затем вытащить девять карт последовательно трактуя изображения на них и те сочетания, которые получаются между картами.       Придумать вопрос — самая сложная часть. От того, как правильно ты спросишь, будет зависеть итоговое предсказание. Кристина сосредоточилась. Она решила спросить о ближайшем будущем Пачо, имея в виду его сегодняшнее дело.       Кристина стала выкладывать карты одну за другой. Одним из первых попался кондор. Девушка посчитала, что это карта — отражение сущности Пачо. Рука сама потянулась положить ее по центру. Птица означала свободолюбие, полет, возвышенность. Кристина поразмыслила над этим. Скорее всего, имеется ввиду его душа и некая его индивидуальность, своенравие и разительное отличие от людей его банды. Тем более ясно было, что появившийся далее странник означал то, что Пачо находился не на своем месте.       Она так и думала. Кристина всегда воспринимала Пачо как особенного, среди ему равных. Не только потому, что она его любила, но и потому, каким характером и образом он обладал.       Среди семи оставшихся карт, еще три характеризовали Пачо и все, что его окружает и, только четыре в раскладе говорили что-то о будущем. Кристина страшно боялась там увидеть Санта Муэрте, поэтому вытаскивала их дрожащей рукой.       Девушка выдохнула, когда не увидела лика необратимой гибели ни на одной из карт расклада. Зато там был перевернутый пернатый змей, который мог быть как буквальным, так и метафорическим, перевернутые листья коки, ведьма, которая не значила ничего, кроме мощного воздействия магии, а также «Поцелованные духами».       Кристина поднесла к лицу эту карту. Что она могла здесь делать? Кристина не спрашивала о любви, да и не могла гадать на себя. Так что ей показали эту информацию косвенно или карта имела ввиду вообще не ее. Тогда кого? Первый вариант — названный брат Бенхамин, второй — Росарио, как та, кто исполняет роль матери, а может быть это вообще Иезекиль. Она посмотрела на расклад. Ни одна соседняя карта не дала ей объяснения.       Кристина вернула карту в расклад. Она внимательно пригляделась к тому, что видела. Явно читалась опасность, но это она и так знала. Еще она видела магическую защиту, которая должна повлиять на исход опасной ситуации. Пернатый змей, по всей видимости, показывал врага.       Картина и складывалась, и нет. Кристина закрыла глаза, сделала несколько вдохов, выдохов, вытянула ладони над картами, а затем открыла глаза. Она принялась вглядываться в них, не убирая руки. Карты будто гипнотизировали ее, заставляя и дальше так сидеть.       Постепенно Кристина стала ощущать исходящее от них тепло. Вдруг карты немного засветились. От их краев исходил приятный желтоватый свет. От лучиков отрывались маленькие огоньки. Они медленно плыли вверх, а затем проникали в пальцы Кристины. Девушка стала ощущать тепло внутри себя. Оно постепенно расходилось по всему телу.       Под влиянием тепла девушка закрыла глаза. Она увидела дым, который струился вверх, а за дымом силуэт, в котором узнавался Пачо. Кристина вглядывалась в него сквозь дым. Вот он стоит, положив руки в карманы брюк, затем вынимает их, закуривает, изящно держа сигарету. Едва Кристина вгляделась пристально, образ пропал. Его сменила странная картинка — висящая на спинке стула рубашка. С краев капала кровь.       Под стулом натекали лужицы, капли из которых медленно ползли обратно. Кристина мысленно протянула руку. Тут же ее поразила резкая боль в районе плеча. Девушка вскрикнула и видение закончилось.       Кристина медленно убрала руки. Плечо все еще саднило, но даже не этому Кристина удивлялась. Это было странно, даже для мира магии. Что она такого сделала, что карты так себя повели? Она была уверена, что дело в раскладе или в том, что она настроилась на волну колоды. Надо бы поискать ответы в тетради.       Карты однозначно показывали опасность для жизни и здоровья, которая может случиться сегодня. Вот к чему здесь перевернутые листья коки. Эта карта символизировала силу брухо исцелять, врачевать. Кока — прежде всего священный куст для брухо и индейцев. Перевёрнутая карта обращала значение вспять. Вместо исцеления получаем — болезнь. Однако образ в видении выглядел для Кристины все равно неоднозначным. Значит ли кровь буквально, что Пачо ранят? Почему она куда-то там поднималась, причем здесь рубашка? И еще многое другое.       Видение так впечатлило Кристину, что он проходила в задумчивости почти до самого вечера. Девушка пыталась заняться домашними делами, отвлечься как-то, даже сходила проведать папу в спортзале, но ничего так и не вышло. Кристина вновь и вновь возвращалась к колоде. Она то тасовала карты, а потом вытаскивала, как тогда с Ходояном. «Было ли это предсказание?» — подумала вдруг Кристина. То делала маленькие расклады.       Ей то и дело выпадала все та же кока. Символ болезни. А еще она ради любопытства сделала расклад на Бенхамина. Кристина плохо его знала, чтобы трактовать выпавшие символы. Она отметила ведьму, памятуя о разговоре с Росарио, где она рассказывала про его давнюю любовь. Еще хорошо трактовалась Луна, как символ одиночества.       В этом раскладе опять выпали «Поцелованные духами». Кристина даже краской залилась. Уж что-что, а тут она никак не могла быть большой любовью, даже судьбой для Бенхамина. Может быть дело в той ведьме.       Кристина хотела было вновь попробовать вызвать видение, но вовремя вспомнила о времени. Она будто очнулась, едва поняла, что совсем скоро приедет Мануэла и они поедут поддерживать Лукаса во время боя.       Какое же это странное ощущение заниматься чем-то настолько обыденным как выбор наряда, после того, как ты только что заглянула куда-то за завесу мира духов. У Кристины от этой мысли даже мурашки по коже побежали. Она чувствовала единение с миром брухо. Определенно, ее семья всегда должна была этому миру принадлежать.       Росарио вскользь упоминала, что папа может быть из колдунов. Кристина подумала, что стоило бы выяснить наверняка. Тут же у нее промелькнула мысль: «Встретила бы я Пачо, если бы жила в общине брухо?» Кристине почему-то казалось, что да. После расклада, девушка будто почувствовала, что есть в их знакомстве, что-то мистическое и судьбоносное. Или она надумывает, потому что любит этого парня и хочет оправдать их отношения всеми правдами и неправдами.       Кристине страшно хотелось поделиться своими переживаниями с Мануэлой. Однако сегодня она так воодушевленно говорила о Лукасе и его бое, что Кристина не решилась. Было и еще кое-что. К сожалению, чем ближе Кристина становилась с Пачо, тем меньше старалась говорить о нем с подругой. Она не хотела вбивать клин между ней и Лукасом этой информацией, а еще банально переживала.       Мануэла единственная из трех подружек оказалась не задета стилем жизни Пачо и Бенхамина. Пусть так и будет дальше. Что же до Марицы — с ней Кристина уже никогда не будет полностью близка. А еще девушка чувствовала себя виноватой перед подругой, которая такими жалобными глазами смотрела на ее отношения со стороны.       Перед боем они зашли к Лукасу пожелать удачи. Встреча была короткой. Так попросил сам Лукас. Он старался держать особый настрой на поединок. Сама же Кристина старалась отстраняться всякий раз, когда возле Лукаса появлялась Мануэла.       — Где твой Франсиско, опять у него дела? — Кристина обернулась на папин голос. Он смотрел на нее строго. Он так напрягся, что у него даже скулы стали острее. У Кристины полыхнули щеки, как и у стоящей рядом Марицы.       — Да, — сказала Кристина. — У него работа в другом городе.       Тут же мысленно отругала себя за неосмотрительность. Ну зачем она заикнулась про работу? Она же даже не придумала, что соврать об этом. Что тут скажешь: я и сама не знаю, потому что он бандит?       — Пойдем, — потянула ее за руку Марица. — Нам надо места занять. Бой скоро начнется.       — Извини, пап, удачи! — Кристина тут же уцепилась за возможность сбежать. Она сжала папину руку на прощанье. Как же он недоверчиво на нее посмотрел.       — Что ты говоришь своим родителям про Хайро? — вдруг спросила Кристина.       Марица резко остановилась прямо посреди коридора, ведущего к арене. Девушка переменилась в лице. Она помрачнела, а под глазами стали отчетливо видно синяки от усталости.       — Ничего, — сказала Марица. Прозвучало агрессивно. — Понимаешь, это не такие отношения, о которых вообще стоит заикаться.       Марица хотела пойти вперед, но Кристина мягко остановила ее, ухватившись за плечо. Она заглянула подруге в глаза.       — Он что-то тебе сделал? — спросила Кристина. — Ты можешь мне сказать.       — Чтобы ты пожаловалась Пачо? — спросила Марица тоном полным сарказма. — Хайро Лопез — шеф сикарио картеля Либертад. Он ходит под одним из самых опасных людей в этом городе. И это — твой парень.       Кристина непонимающе посмотрела на Марицу.       — Зачем ты так… — сдавленно сказала она.       Тут у Марицы на лице появилось странное снисходительное выражение лица.       — Это для тебя он — твой любимый Пачо, а в криминальном мире — это Франсиско Геррера. За ним — вереница всяких дел и целая стена цепных псов. Как ты думаешь, что будет если ты ему пожалуешься на проблемную подругу? А тем более, если скажешь, что ее обижает его самый преданный человек? — сказала она. У Марицы на глазах заблестели слезы.       — Ты не права, Марица, — сказала упрямо Кристина. — Пачо любит меня и прислушается.       Марица пожала плечами.       — Не он со мной разберется, так Бенхамин, — сказала она.       У Кристины будто что-то ухнуло в груди. Насколько она знала Пачо, он бы не стал так поступать. Марица не его противник, не враг — всего лишь девушка. Он бы не стал приказывать с ней расправляться. И даже мысли, что она заблуждается, Кристина не допускала.       — Не бери в голову, — Марица вернула самообладание и снова принялась улыбаться во все зубы. — Тем более, что Хайро правда ничего такого не делает. Просто у нас не то чтобы сильно прочный роман.       Неохотно, но Кристина согласилась. Марица доверительно погладила ее по плечу и напомнила, что скоро бой. Девушки двинулись к местам. По дороге Кристина поймала себя на том, что не обиделась и не поругалась с Марицей потому, что та отчасти была права. За пределами их отношений Пачо — криминальный босс, наследный принц криминальной империи.       Пока не начался бой, Кристина сидела в задумчивости. Ничего ясного — просто обрывки мыслей, который никак не получалось склеить. Как только рефери скомандовал начало боя, Кристина переключилась. Она собралась и отставила все лишние мысли ради того, чтобы следить за судьбоносным поединком.       Бой выдался на редкость увлекательным. Кристина позабыла обо всех своих переживаниях. Она старалась уловить каждое движение, пытаясь угадать, что Лукас сделает дальше. Краем глаза, в минуты передышки, она выхватывала взглядом папу. Казалось, что он спокоен, а значит уверен в исходе поединка. Кристина решила еще заранее не гадать на сегодняшний бой. Ей страшно хотелось его именно, что прожить. Хотелось разделить результаты с Лукасом и папой.       Тем более радостно было от того, что Лукас победил. Вместе с девчонками Кристина вскочила с места. Они вдруг стали обниматься и только потом пошли в сторону клетки. А дальше, все долго обнимались с Лукасом, поздравляли его, так, в общем и перемещались по зданию спортивного центра. Пока Мануэла и Лукас о чем-то разговаривали под постоянные смущенные улыбки, Кристина то болтала с Марицей, то с Пабло, а то и просто слонялась по раздевалке туда-сюда. Она уже знала, что сегодня они не будут устраивать праздник, но идти домой все-равно не торопилась.       Кристина хотела побыть с друзьями и семьей как можно дольше, да и Пачо все-равно не в городе. Марица уехала раньше, а Кристина решила поехать с Лукасом и Мануэлой в больницу. Папа, вне всякого сомнения, уехал на свидание с таинственной Амаль. Кристина даже улыбнулась от мысли о том, что он допытывает ее на счет Пачо, а сам наводит конспирацию насчет своих отношений. Неужто он думает, что Кристина расстроится, раз ему еще кто-то понравился, кроме мамы. Она уже давно вышла из возраста, когда это было уместно.       По дороге в больницу, которая находилась во Втором районе — Мануэла везла Лукаса туда, где работают знакомые ее отца, Кристина вдруг почувствовала, как накатывает адреналин. Она отвлеклась от шуточной беседы о том, будет ли Лукас теперь рекламировать шампунь или лекарство от грибка на ногтях. Кристина заерзала на заднем сидении. Девушка посмотрела в окно — там все было спокойно. Да и вообще никакая опасность им не угрожала.       Вдруг плечо пронзила резкая боль. Кристина застонала и схватилась за него. Она машинально ощупала плечо сквозь платье. Все было нормально. Только ноющая боль никуда не девалась.       — Что случилось? — Лукас повернулся к ней с переднего сиденья.       Кристина посмотрела на него растерянно. Она осознала, что не одна в машине. Мануэла сдвинула брови, глядя на нее в зеркало заднего вида.       — Я сегодня неудачно потянула плечо, когда поднимала пакет с фруктами, — Кристина врала уже автоматически. — Оно пришло в порядок, как я думала, а сейчас почему-то дало о себе знать.       — Как раз зайдешь к терапевту, пусть глянет, — сказала Мануэла.       Кристина кивнула и сдавленно улыбнулась.       — Не понимаю, почему вообще ты таскаешь какие-то пакеты, если у тебя теперь есть тот, кто может это делать за тебя, — непонимающе возмутился Лукас.       Мануэла гневно стрельнула в него взглядом. Кристина и сама бы возмутилась, вот только до нее дошло, что это было ровно также, как во время гадания. А значит это с Пачо что-то произошло. Судя по боли в плече — его все-таки ранили.       — А что я такого сказал? Вот тебе же я помогаю и никаких травм, — продолжал праведно гневаться Лукас.       В это самое время машина остановилась возле здания больницы имени Симона Боливара (этого деятеля человеческой истории чтили все латиносы мира магии). Кристина сказала Мануэле, что хочет позвонить и догонит их потом. Подруга кивнула и пошла вместе с Лукасом в здание. Кристина, не дожидаясь, пока они совсем скроются из вида, набрала номер Пачо.       Она расхаживала туда-сюда вдоль тротуара, слушая гудки. «Ну давай же, возьми трубку!» — проносилось в голове. В ответ — ничего. Кристина в отчаянии взмахнула телефоном, а потом бессильно повесила руки вдоль тела. Она была на грани того, чтобы разрыдаться. Никогда раньше она так не боялась, потому что не чувствовала ничего подобного.       Кристина знала, что ее ощущения в плече — в половину не такие же сильные, как те, которые испытывает Пачо, но для нее это было так непривычно, что она не могла спокойно это воспринимать. Сколько Кристина так простояла, она не могла сказать. Вдруг телефон завибрировал. Девушка в нетерпении посмотрела на экран. Там высвечивалось сообщение от Пачо. В тексте значилось: «Я в порядке. Перезвоню». Кристина наконец-то смогла выдохнуть и пойти внутрь здания больницы.       Однако окончательно успокоилась она только тогда, когда наконец услышала голос Пачо. Он очень усталым тоном сказал, что они с Бенхамином там все доделали. Кристина хотела спросить про рану, но почему-то не захотела делать этого по телефону. Да и Пачо тянуло говорить вовсе не о неприятностях. Он вдруг спросил, во что она одета. Кристина смутилась и сказала, что в красное платье на толстых лямках. Судя по голосу Пачо улыбнулся и сказала, что так и думал. А что, если не только она сегодня почувствовала что-то такое на расстоянии.       Мануэла заметила, что с Кристиной что-то не так. Они остались вдвоем в больничном коридоре, пока Лукас ушел общаться с доктором. Кристина прислонилась к белоснежной стене и задумчиво уставилась в пол.       — Что-то не так? — спросила Мануэла.       Кристина посмотрела на подругу, будто проснувшись ото сна. Мануэла понимающе улыбнулась.       — Пойдем, выпьем не очень хороший кофе в местном автомате, — сказала она, взяла Кристину под локоть и повела в сторону кофейной машины.       Там Мануэла купила два стаканчика капучино, один из них протянула Кристине, а другой оставила себе. В холле было пусто, только персонал да пациенты проходили мимо время от времени.       — А теперь можешь мне все рассказать, — сказала Мануэла, отпив несколько глотков кофе.       Кристина помедлила. Она покосилась на небольшой телевизор, который тихо что-то показывал почти под потолком. Там начались вечерние новости. Кристина пыталась решить, что стоит говорить, а что нельзя. Она огляделась заговорщицки и вкратце поведала историю о том, что получила от верховной брухо ценную старинную колоду карт.       Мануэла впечатлилась. Она так округлила глаза, что стала похожа на удивленного ребенка. Мануэла не перебивала весь рассказ и заметно напряженно думала. Наконец, она спросила:       — Ты уже пользовалась ими?       — Да, — ответила Кристина и тут же раскраснелась в тон своему платью. — Я сделала несколько раскладов сегодня утром.       Мануэла уткнулась в стаканчик, а затем хитро глянула на Кристину.       — Я даже не буду спрашивать, кем ты у карт интересовалась, — сказала она.       — Ты очень хорошо меня знаешь, — пробормотала Кристина и отпила все еще теплый напиток. — А еще на Бенхамина.       Тут Мануэла чуть не поперхнулась. Она недоуменно принялась хлопать ресницами.       — А на него-то зачем? — спросила Мануэла.       — Ну-у… — протянула Кристина. Какой-то объективной причины у нее не имелось. — Просто так.       Мануэла многозначительно вздернула брови.       — И я заметила вот что: у них разные карты выпадают там, где речь идет о личности, но только дело касается судьбы, то тут она… как-будто одна на двоих, — задумчиво сказала Кристина.       — Так может быть все дело в том, что они постоянно вместе? — вопрос Мануэлы был справедливым. — Да еще и считают друг друга братьями.       Кристина сдвинула брови. Нет, по ощущениям — дело в другом.       — Там что-то такое странное… Будто их соединяет какая-то тонкая магия, о которой никто из них не в курсе, — сказала Кристина. Может быть отсюда и выпали «Поцелованные духами»?       — А ты хотя бы раз задумывалась о том, куда идут ваши отношения? — вопрос застал Кристину врасплох. Она подняла на Мануэлу пораженный до глубины души взгляд.       — Мы не так давно встречаемся, чтобы строить далеко идущие планы, — сказала Кристина. Это единственное, что она могла придумать в этой ситуации.       Кристина иногда думала на эту тему, но с Пачо они ни разу это не обсуждали. Внутренне, она боялась это делать. Причины тому были объяснимы и любому со стороны понятны.       — Прости, что я лезу не в свое дело, — сказала Мануэла.       — Да ничего… — пробормотала Кристина.       Мануэла посмотрела куда-то в сторону.       — И все-таки, я думаю, что в такой ситуации как у тебя нет ничего поспешного, подумать о будущем уже сейчас, — сказала она.       Кристина посмотрела в глаза подруги. Мануэла смотрела на нее взрослым и где-то даже мудрым взглядом. С досадой Кристина подумала, что уж она-то не попала бы в такую ситуацию. Вся штука в том, что в словах Мануэлы явственно читалась логика. Отношения с бандитом — игра с огнем. Нельзя вести себя словно беззаботная влюбленная школьница, если не хочешь плохо кончить.       Другое дело, что логика в отношении Пачо не работала. Она и раньше-то разбивалась о его непохожесть на типичного представителя криминальной сферы, а теперь… Теперь Кристина уже не могла ничего поделать с тем, что интерес, влюбленность и желание переросли в нечто большее. В вопросах любви логики нет и быть не может.       — Ужас! — воскликнула Мануэла.       Кристина посмотрела туда, куда и подруга сейчас. По телевизору шел срочный выпуск новостей. Так они узнали, что убили Марсело Ходояна.       Это имя Кристина как-то слышала мельком. Оно звучало в кругу общения Пачо. Смерть такой важной персоны на них естественным образом повлияла. Кристина попробовала немного расспросить Пачо об этом. Она сидела на кровати в его комнате, пока он меланхолично переодевал рубашку.       — Все мы хотим знать, что теперь будет, — сказал Пачо в ответ на ее вопрос. Он принялся расправлять рукав. Кристина засмотрелась на красивые и плавные движения его запястий, но не потеряла нити разговора.       — Я знаю, что ты будешь против, но я бы хотела узнать, что вы предполагаете, — сказала Кристина. Она очень выразительно посмотрела на Пачо, ожидая услышать очередную отповедь на тему «не лезь в бандитские дела».       Он отвлекся от пуговицы на рукаве, застыл при этом занятии, поднял на нее взгляд чуть из-под бровей. В комнате был включен только ночник, так что в полутьме карие глаза особенно ярко блестели.       — Я не буду скрывать, что перспективы не радужные, — сказал Пачо. — Тут ты должна знать с чем имеешь дело. Единственное, что предельно ясно — победит Армандо Кальдерон. А вот каким конкретно образом он испортит нашу жизнь — неизвестно. Он может попытаться всех пересажать в память о Марсело Ходояне, может устроить массовые зачистки, всех на всех натравить, — вариантов много.       У Кристины щемило в груди от этих слов. Она понимала, что Пачо не хочет с ней обсуждать дела не только потому, что это опасно, а еще и по причине того, что девушке буквально чуждо все это. Ее никто не приучал вести подобные разговоры, никто не растил в нормальном отношении к проблемам с законом как части обыденности. Папа использовал свой пример правильно. Он откровенно говорил ей, что совершил большую ошибку и что в семье такому не место.       — У вас точно ничего не произошло вчера вечером в Пальмас? — Кристина решила сменить тему. Во многом потому, что к волнению примешивались угрызения совести.       Пачо усмехнулся. Получилось немного зловеще.       — Смотря, что ты имеешь ввиду, — ответил он.       Кристина встала. Она подошла к Пачо прежде, чем он успел застегнуть все пуговицы на рубашке. Кристина скользнула рукой под гладкую ткань и приложила ладонь к его плечу. Ей показалось, что оно будто все еще пульсирует.       — Я имею ввиду ранение прямо вот в это место, — сказала Кристина.       Ответа не требовалось, потому что лицо Пачо тут же переменилось. Он выглядел крайне удивленным и, Кристина готова была поклясться, что еще и испуганным. Пачо положил свои ладони ей на запястья.       — Откуда ты знаешь? — спросил он. — Тебе кто-то из моих людей сказал?       Кристина покачала головой.       — Я это предсказала, — ответила девушка. — Колода карт брухо мне не только об этом рассказала, но еще и показала видение. Но я не до конца поняла его, расскажи подробнее, что произошло?       Пачо нахмурился и приготовился опять ей твердить, что она не должна волноваться потому что все хорошо и все в этом же духе.       — Пожалуйста! — буквально взмолилась Кристина.       Пачо выдохнул и с крайней неохотой поведал ей о том, как во время перестрелки он слишком открылся и схватил пулю, о том, как рана странно себя вела, что всему виной может быть заклинание Росарио и о том, как ездил к брухо — целителю, чтобы он помог справиться с раной.       — Все очень быстро зажило, — добавил он в финале рассказа. — Так что нечего переживать.       Кристина вспомнила огромную лужу крови из своего видения, ощущения, которые у нее появились, когда она почувствовала это ранение. Ее охватил ужас. Пачо так спокойно говорит о ситуации, где столько много могло пойти не так и привести к самому страшному. Почему он так спокойно это воспринимает? Никто, кроме богов в этом мире не бессмертен. Да, даже о них такого сказать нельзя доподлинно.       У Кристины на глаза навернулись слезы. Она бросилась Пачо на шею, крепко обхватила его руками и постаралась прижаться к его телу как можно плотнее. Кристина почувствовала теплое дыхание на своей шее. Пачо немного замешкался и только потом бережно положил свои ладони ей на спину и талию.       Никто не боялся его смерти больше, чем она. Никто. Для Кристины было очевидно, что никто в этой их пресловутой ангельской картели не воспринимает смерть всерьез. Это будто часть будней, как выпить кофе на завтрак. Что бы они не делали, но такое отношение к собственной судьбе не иначе как фатализм. Не даром Санта Муэрте — покровительница всех преступников.       — Обещай, что будешь беречь себя, Пачо! — сказала Кристина куда-то ему в скулы. — Никакие заклятия, счастливые случайности, никакой Бенхамин не могут вечно выручать.       Пачо немного отстранил ее, чтобы заглянуть ей в глаза. Он ничего не сказал. Кристина и не ожидала, что он ей в чем-то таком поклянется. Иначе он бы озвучил намерение отказаться от криминального образа жизни. А такового у него, очевидно, не было.       Кристина это сказала потому, что хотела, чтобы он тоже услышал нечто, означавшее на ее языке признание. Пачо понял, что она имеет ввиду. Он обхватил ее лицо обеими ладонями и поцеловал. Это был один из таких поцелуев, которые заставляли Кристину тянуться к нему ближе и хотеть все больше и больше. Пачо коротко касался ее губ — то верхней, то нижней — своими. Движение и он отстраняется, а потом опять. Кристина старалась за него ухватиться.       Ее руки вновь скользнули под его рубашку, прошлись по коже, легли на ткань, нащупали пуговицы, которые Кристина принялась расстегивать. Пачо ответил на ее движения глубоким, страстным поцелуем.       До этого разговора и уж тем более до этого момента, они хотели пойти куда-нибудь, побыть вдвоем. Сейчас их одежда по предмету оказывалась сброшенной на пол. Пожалуй, сейчас Кристина хотела быть с ним вдвоем только таким способом и никак иначе.       Сегодня она старалась запомнить каждую деталь происходящего и все же сознание ускользнуло от нее в тот момент, когда она, лежа на спине хваталась за его взмокшие плечи, стараясь соответствовать ритму движений. Хотя разум сдался, но Кристина не упустила момент, в который за спиной Пачо сверкнули на короткий миг раскрытые крылья.       Они отключились прямо вот так — в крепких объятьях друг друга. Через пару часов, а может и больше, Кристина проснулась. Она глянула в сторону окна. За неплотно задернутыми шторами все еще стояла глубокая ночь. Кристина хотела посмотреть на часы, для чего потянулась к тумбочке, через лежащего рядом Пачо.       — Что ты пытаешься сделать? — Пачо открыл глаза. Оказалось, что он не спит. Кристина от неожиданности потеряла равновесие и упала ему на грудь.       — Всю жизнь бы так просыпался, — усмехнулся Пачо. В этот же момент он закашлялся от того, что воздух из груди вырвался слишком резко.       — Можно подумать, что ты чем-то недоволен, — пробурчала Кристина. Она хотела сменить положение, но Пачо обхватил ее за талию и плечи, не дав ей улизнуть. — Я хотела посмотреть на часы.       — Времени до утра еще много, — сказал Пачо. Он пригладил рукой ее волосы. Кристина улыбнулась, а потом вздохнула, вспомнив почему хотела точно знать сколько времени.       — Мне же завтра на работу… — протянула она.       — Никак не пойму почему ты отказываешься уйти из этого ресторана, — сказал Пачо и голос его звучал недовольно. — Я могу давать тебе столько денег, сколько нужно, пока ты готовишься к своему поступлению. Ты же знаешь, что мне это совсем не трудно.       Кристина выдохнула недовольно и села. Простынь соскользнула с ее груди, но она даже не подумала что-то с этим делать. Сейчас ей было не до того, чтобы стесняться.       — Мы столько поднимали эту тему… — сказала Кристина, стараясь подбирать слова. Она заметила, что Пачо ужасно злят намеки на то, что его деньги — бандитские, а потому их кто-то не хочет брать, особенно если этот кто-то его любимая женщина. — Я из небогатой семьи, мой отец всего добивается своими силами и меня учил также. Я считаю, что я должна пройти через это сама, даже если сложно. К тому же, работа помогает мне себя дисциплинировать. Так что не вижу в этом ничего плохого.       Пачо улыбался странным блаженным образом все время, пока Кристина говорила свою пламенную речь.       — Чего ты улыбаешься? — надулась девушка.       — Извини, но я не могу воспринимать всерьез слова о дисциплине, когда ты вот так сидишь передо мной, — сказал Пачо, скользнув взглядом по ее обнаженной груди.       Внизу живота предательски заныло. Кристина закусила губу, но вместо того, чтобы поддаться Пачо, потянула простынь вверх, чтобы укрыться.       — И не надо строить глазки, разговор не окончен, — строго сказала Кристина. — Не пойми меня неправильно. То, что я делаю — просто хочу иметь возможность самой влиять на свое материальное состояние.       — Ты тоже меня пойми, — сказал Пачо. Он внимательно посмотрел на Кристину. Между бровей у него залегла напряженная складка. — Что я за мужчина такой, если не могу обеспечить свою женщину всем, что ей нужно? Я и так прислушиваюсь к твоему нежеланию иметь что-то слишком дорогое. Так ты еще ставишь условия, что я даже продукты тебе оплатить не могу.       У Кристины покраснели уши. Пачо ее сейчас откровенно отчитывал.       — Кристина ты столько раз говорила, какие финансовые трудности у твоей семьи, что у вас много счетов, рабский контракт за кусок земли, причем у соседнего государства. У тебя сейчас есть реальная возможность решить добрую половину всего этого, а ты отказываешься, — Пачо разговаривал сурово. У него было такое выражение лица, что становилось предельно ясно как его слушаются мужики из банды. — Не поймешь вас женщин — то подавай вам все богатства мира, то не вздумай вообще хоть купюру достать.       Кристина потупила взгляд на собственные колени под простыней. Он был прав, но и ее аргументы не такие уж неразумные. Этот разговор зашел в явный тупик. Никогда по поводу денег они не сойдутся во мнении.       — Значит Пилар с удовольствием брала твои деньги? — спросила Кристина, чтобы сменить тему. Пачо нервно выдохнул.       — Ты хочешь уйти от разговора вот так? Серьезно? — спросил он.       — Да, — упрямо ответила Кристина. — Тем более, что ты про нее так и не рассказал. Хоть и обещал.       Пачо сейчас откровенно негодовал. Ему не нравилось, что кто-то ему перечит. Еще одна привычка, которую Кристина считала мафиозной. Она немного опасалась, что это станет серьезной проблемой, что Пачо начнет требовать от нее такого же послушания, как, например, от Хайро. Но к его чести, Пачо понимал, что с ней так нельзя и всячески старался унять эмоции.       — Хорошо, давай поговорим о Пилар, — сказал Пачо. — Но только я хочу, чтобы ты легла обратно.       Он раскрыл руку немного в сторону, как бы указывая где Кристине надлежало быть. Она сделала вид, что принимает какое-то там решение, но в итоге скользнула вдоль его тела и изящно прижалась к его груди. — Отвечая на твой вопрос — Пилар была из богатой семьи, — сказал Пачо. — Деньги ее интересовали ее не в первую очередь. Мы встретились в университете, тогда все было как-то иначе. Нас интересовало все подряд — свобода, все новое, чувства, наконец.       Кристина улыбнулась, представив Пачо в то время. Даже будучи ангелом, он изменился с тех пор, а тогда, наверное, был таким юным, с широко распахнутой душой и глазами.       — Она также скоро узнала о том, чем ты занимаешься? — спросила Кристина.       — Так можно сказать, — ответил Пачо. — Но у нас не было такого же разговора как с тобой. Это как-то само собой произошло. Мы с Бенхамином тогда тусовались с компанией молодых людей и девчонок, которым нравилась криминальная романтика, а мы были еще не в таком статусе как сейчас… Я думаю, они нас воспринимали так, будто в кино видят. Вот и Пилар тоже. В какой-то момент она стала гордо именовать себя «девушкой бандита».       Пачо горько усмехнулся на последней фразе. Кристина с одной стороны внимательно слушала, а с другой старалась унять ревность к этой Пилар из воспоминаний. Впервые она чувствует что-то подобное.       — У нас так стремительно развивались отношения, что я отключил голову и позволил себе быть наивным, — продолжил Пачо. — Я думал, что вот оно — идеальная девушка, которую не волнует из какой там я семьи. А оказалось, что очень даже волнует. Пилар тянуло на отношения с бандитами. Со мной она как-бы играла в эдакую криминальную пару из боевика, а я как последний дурак думал, что строю с ней отношения.       Пачо говорил это с нескрываемой горечью и отвращением. Теперь понятно почему он тогда так жаждал услышать от Кристины, что она осознает, чем он занимается и хочет быть с ним, несмотря на это.       — Как ты это понял? — спросила Кристина. Она понимала, что озвученное раньше — не единственный повод до сих пор злиться на бывшую и считать, что она вполне заслуженно была убита.       — Она от меня забеременела, но вместо того, чтобы хотя бы поговорить со мной, пошла и не задумываясь избавилась от ребенка, — сказал Пачо чеканным тоном. — Просто так, будто это была опухоль или что-то заразное. Она вообще не собиралась мне сообщать. Это меня будто бы не касалось. Сейчас-то я понимаю, что раз она была просто человеком, то у нас бы ничего не вышло. Вряд ли Зик бы стал тратить на Пилар ангельскую сферу. Что бы мы тогда с ней делать стали, плодить полукровок и ото всех скрываться? Мало приятная перспектива. Но тогда я воспринял случившееся как предательство и личное оскорбление.       Кристина крепко вцепилась в его торс руками. Она никогда не была на месте Пилар, но ей сложно было бы назвать содеянное абсолютно нормальным.       — Может быть она была не готова к серьезным отношениям? — предположила Кристина.       Пачо аккуратно повернул ее лицо к себе, придерживая за подбородок. Он хотел, чтобы Кристина видела, что отражается сейчас в его глазах, а это была все та же горечь, презрение и разочарование.       — Я точно знаю причину. Она мне ее озвучила в последний раз, когда мы виделись. «Быть в отношениях с бандитом — не то же самое, что иметь с ним детей», — вот ее слова, — сказал Пачо. — Понимаешь? Она хотела дальше продолжать со мной встречаться, совершенно преспокойно ложиться со мной в постель и делать вид, что у нее ко мне какая-то там любовь. Пилар реально считала, что у меня нет никаких чувств и можно использовать меня как инструмент удовлетворения собственных фантазий. Всё на этом!       Он отпустил Кристину. Она застыла задумчиво и печально глядя на него.       — Даже не представляю себе, как это должно быть больно, — сказала Кристина. Она приложила голову к его груди.       — И не надо, — сказал Пачо. — А ведь Бенхамин меня предупреждал.       Кристина вспомнила их доверительный разговор на кухне. Теперь его содержание было еще более ясным. Та история задела Пачо. Он будто бы снова узнал о том, что его же собственная мать предпочла умереть, нежели его вырастить. Бенхамин искренне не хотел, чтобы такое повторилось.       — А ты бы хотел иметь детей? — вдруг спросила Кристина.       Пачо замолчал. Он в задумчивости провел рукой по ее спине.       — Я так давно не думал над этим, — сказал Пачо. — Мой образ жизни не позволяет толком с этим определиться.       Кристина резко подняла на него взгляд.       — А если бы я тебя спросила, хочешь ли ты этого со мной? — спросила она.       Пачо выразительно посмотрел на нее, склонил голову, а потом сказал:       — Я бы ответил «да».       Кристина обрадовалась в тот момент. Она восприняла этот разговор как знак того, что «Поцелованные духами» поэтому ей и выпадали в раскладе. Последующие несколько дней она удивительным образом пребывала в приподнятом настроении. И это невзирая на то, что над криминальным миром Пачо сгущались тучи в виде победившего Кальдерона.       Эти дни они как-то особенно не хотели расставаться надолго или проводить с кем-то еще. А один эпизод особенно хорошо осел в ее памяти. Кристина вспомнила фотографию Пачо и Зика в комнате Росарио. Он там был такой маленький и несчастный, что ей страшно захотелось, чтобы у них был снимок, где Пачо выглядит счастливым.       Вечером в баре Кристина уговаривала его сделать с ней фотографию. Пачо не слишком любил такие мероприятия, а потому увиливал как мог, пока Бенхамин не уловил хороший момент на улице. Он прислал фотографию Кристине с подписью: «Не благодари».       Сердце будто звякнуло в груди. На фото они были в профиль, смотрели друг на друга и улыбались. Пачо крепко обнимал ее за талию. Они выглядели такими счастливыми. Кристине казалось, что так может продлиться вечно. Жаль, что надеждам не суждено было оправдаться.       Буквально следующим утром, когда Кристина порхала по кухне, готовя себе завтрак, папа вдруг спросил:       — Кем работает твой Франсиско?       Кристина резко обернулась. Отец выглядел сурово. Все резкие линии — скулы, губы — обострились.       — К чему такие вопросы? — удивилась Кристина. Она чуть было не выкинула яичницу в раковину вместо тарелки, но вовремя опомнилась.       — Уж слишком это неуловимый молодой человек, — ответил отец. Он уже почти допил кофе, после чего должен был удалиться на работу.       Кристина села за стол со своей тарелкой. Она ткнула яйцо вилкой. Все еще ни единой мысли, что бы такое соврать.       — У него собственный бар, он им занимается вместе с братом, — сказала Кристина. Она поспешно затолкала в рот побольше яичницы, чтобы хоть какое-то время не разговаривать.       — Как называется бар? — спросил папа. Он изо всех сил делал вид, что поддерживает светскую беседу, но судя по выражению глаз, начинал злиться. В этом разговоре что-то не так.       — Не помню, — у Кристины загорелись щеки от откровенного вранья.       Папа скептически усмехнулся.       — Какой интересный бизнес, — сказал он. — И почему из-за этого бара он так часто куда-то уезжает? Причем очень удобно, что именно тогда, когда я на него хочу посмотреть?       Кристина резко встала и отошла будто бы сделать кофе. Она нервничала. Папа или что-то знает, или просто догадывается. Иначе он бы не говорил с ней в таком тоне.       — Я не понимаю, что ты хочешь услышать? — это было вполне искренне.       Папа так резко поставил на стол чашку, что вышел громкий стук. Кристина вздрогнула и обернулась.       — Так, все! Мне это надоело, — сказал Хесус. — Я тебя видел возле дома, ты приехала на дорогой машине от самого бара «Эль Хоселито». Твой Франсиско тебе или врет, или недоговаривает. Он владелец не просто бара. Это бандитское заведение.       У Кристины сердце ухнуло в бездну. Она уставилась на отца не моргая. Девушка будто в собственном кошмаре очутилась. Что теперь она должна делать?       — Это не правда, — вырвалось у Кристины. — Да, даже если бы и оказался. Ты все равно не знаешь, что он за человек.       Папа изменился в лице. Кристина готова была поклясться, что видит в его глазах разочарование. У нее тут же возникло ощущение, что она его предала.       — Ушам своим не верю, — проговорил Хесус. — Ты хоть понимаешь, что только что сказала? Кристина, он может сколько угодно быть красивым и чудесно к тебе относиться. От этого он не перестанет быть бандитом. Они плохо заканчивают, дочка!       То, что папа сказал больно резануло по сознанию Кристины. Дело было не в том, что он всегда ей это говорил, а она не послушала. Тут вся соль в том, что это правда. Правда, которая превращала в ничто их разговоры о детях, их нынешние отношения. Пачо сказал, что не видел будущего с Пилар потому, что она была человеком. А есть ли разница между ней и Кристиной? Он то сам остался бандитом.       У Кристины ком в горле встал, заслезились глаза.       — Не надо меня наставлять, — сказала Кристина. — Уже поздно, папа. Я уже люблю этого человека.       Папа помрачнел. Он будто стал старше выглядеть. Кристина сделала ему больно. Причем сознательно и в ответ на то, что он сказал ей правду. Даже ее услышав Кристина не была готова с этим что-то сделать. Да и не могла она. Её ужасала мысль о том, что она остается без Пачо, каким бы ни было их совместное будущее.       — Да ты с ума сошла! — сказал папа. — Подумай хорошо, что ты делаешь, Кристина, пока не поздно!       — Я уже вполне взрослая, — тут Кристина откровенно разозлилась. — Что ты, что Лукас будто ставите под сомнения мои умственные способности, а я могу сама решать с кем мне быть и кого любить!       — Если бы ты сейчас себя со стороны слышала, то тебе бы так не показалось, — сказал папа.       Слезы предательски покатились по щекам.       — Я не передумаю и точка! — Кристина развернулась и пошла в коридор. Папа пошел за ней судя по звуку отодвигающегося стула и шагов.       — Ты куда? — строго спросил он.       — На работу! — Кристина с яростью надела босоножки и схватила с вешалки сумку. — Переночую сегодня у Мануэлы.       — Ты все-равно не уйдешь от этого разговора! — бросил ей отец.       Кристина старалась на него не смотреть. У нее внутри все рвалось от осознания того, что она оказалась между ним и Пачо, между реальностью и фантазиями, между правдой и заблуждениями. Она взмахнула волосами и ушла не простившись.       Она никогда раньше так не ссорилась с отцом, даже будучи подростком. У них случались споры, но никогда раньше Кристина не уходила от них хлопнув дверью. Потому что папа взрослее, потому что умеет объяснить и потому что он самый близкий для нее человек. А сейчас что? Все также, но есть одно «но». Кристина полюбила и это заставило весь ее мир пошатнуться. Кроме того, Кристина прекрасно понимала, что не имеет смысла доказывать что-то отцу в этой ситуации. От всего этого и было очень больно.       Кристина еле смогла унять слезы. Ссора показалась ей ужасной. А еще — папины глаза, которые смотрят на нее как на никчемного ребенка. Она думала, что работа отвлечет ее, но надежды оказались напрасны. То и дело на нее накатывали волны грусти, негодования, а еще душащей несправедливости. Почему, ну почему она должна выбирать между отцом и любимым человеком? Ее никто не просил прямо, но утренний разговор об этом свидетельствовал.       Работа давалась ей сложно. Кристина старалась, но все-равно была чуть менее улыбчивой, чуть менее приветливой, а еще немного рассеянной. Дважды она чуть не опрокинула бокалы с разноса, один раз перепутала блюдо и пришлось извиняться и делать замену, а еще руки немного подрагивали. Менеджер смены сделала ей замечание, что постоянные клиенты на нее косо смотрят. Кристине не повезло в таком настроении нарваться на менеджера смены, которая ее не слишком любила, а потому ее скорее всего оштрафуют.       Смена закончилась в девять. Кристина переоделась и перед выходом села в задумчивости в комнате для персонала. Надо бы, наверное, поехать домой и поговорить с отцом. Однако это могло закончиться очередной ссорой. Кристина не передумала, она не разлюбила Пачо. Она понимала, что папа будет пытаться не то, чтобы запретить ей эти отношения, но давить на то, что ей надо бежать от него, раз он бандит. Слушать подобное Кристине хотелось меньше всего.       Девушка тяжело вздохнула. Она встала и поплелась на выход из здания, где она работала. Так как час был поздний, Кристина ожидала увидеть на парковке какой-нибудь дорогой автомобиль из тех, что были у Пачо. Она уже привыкла к этому и к водителю по-имени Висенте, который возил ее чаще всего. Кристина сегодня была даже рада, что Пачо настаивает на том, что так безопаснее.       Она уже решила, что из машины позвонит сначала Мануэле, чтобы узнать, чем та занята, а потом уже Пачо. Однако на парковке перед рестораном ни одной знакомой машины не оказалось. Кристина замешкалась. Она остановилась в растерянности, еще даже не осознав, что надо решать, что делать.       По обе стороны от нее будто материализовались двое. Кристину грубо схватили за руки выше локтей. Она даже испугаться не успела, как ее поволокли вперед.       — Попробуй только пикнуть, и мы поработаем над твоим милым лицом, — зловеще процедил один из напавших. Кристина повернулась в его сторону, но побоялась поднять глаза.       Она почти не шла сама. Кристина перебирала ногами, но скорость и темп задавали похитители. Все, что она успела сделать — бросить взгляд на угол соседнего с рестораном здания, будто бы прощаясь с привычной обстановкой. Она уже было набрала в легкие воздух, чтобы позвать на помощь, но ее втолкнули в машину с тонированными окнами.       Кристина оказалась на заднем сидении седана, зажатой между двумя суровыми мужиками. Один из них наставил на нее ствол. Она стала испуганно озираться. Вне всякого сомнения, ее похитили и сделали это какие-то бандиты. Кристина ни разу их не видела. Кто они? Какие-то конкуренты?       — С тобой хочет поговорить наш босс, — сказал мужчина с переднего сиденья. Он повернулся, и Кристина заметила в нем что-то от азиата. Внешность показалась ей приметной. — Будешь хорошей девочкой и тебя потом отпустят.       — Но я не знаю ничего полезного, — только и смогла сказать Кристина.       — Это ты так думаешь, — сказал «азиат» и тут же отвернулся.       К этому моменту машина уже успела удалиться на приличное расстояние от ресторана. Кристина вжалась в спинку сиденья. В голове не осталось ни одной мысли кроме того, что если что-то пойдет не так, то последний разговор с отцом она потратила на ругань. В груди защемило.       Эти бандиты, наверное, выследили Висенте и убили. Значит они хотят что-то узнать о Пачо. Но почему у нее? Кристина решительно не была в курсе его дел. Пачо будто слово дал и поклялся в том, что она не будет иметь ничего общего с его «бизнесом». И слово это он держал исправно.       Время тянулось бесконечно. Кристина только и могла что слушать стук своего сердца. Она старалась не впадать в панику и пока получалось. Ее похитители угрюмо молчали, ее никто не трогал, только пистолет был направлен в ее сторону. На улице заметно стемнело, но Кристина смогла различить то, что они уехали за город. Дорога, которой они двигались показалась ей знакомой.       Когда машина въехала в маленький сонный городок в предгорье, а затем свернула в сторону полей, Кристина с жутким трепетом в груди осознала, что путь ее лежит на асьенду «Лос Сьелос». От этого у нее похолодели ладони. Что такого произошло, что приемный отец Пачо решил встретиться с ней подобным образом? Может быть он тоже про них узнал и хочет ей пригрозить. Впрочем, уже скоро она узнает.       Покрышки зашуршали по камушкам, когда машина остановилась, въехав на территорию асьенды. Кристину вновь также грубо и бесцеремонно выволокли из машины. Мужчина похожий на азиата за одну руку повел ее в дом. Сердце колотилось все быстрее и быстрее с каждым шагом. Кристина смотрела на знакомую дорожку, крыльцо, коридоры и лестницы и будто бы не узнавало. Место ей казалось чуждым.       Ее привели в просторный кабинет на втором этаже. Первое, что увидела Кристина — два больших окна, за которыми виднелись верхушки деревьев. Между окон был деревянный письменный стол. Возле него лежала большая собака. Красавица узнала ее, поднялась и завиляла хвостом. Она затрусила по направлению к Кристине.       — Сидеть! — приказал властный приглушенный голос.       Кристина замерла. Если бы ее не держал за руку, приведший ее бандит, то она бы осела на пол. Приемный отец Пачо казался ей каким-то мистически опасным. Будто он не просто бандит, а древнее темное зло.       Красавица послушалась беспрекословно. Она вернулась обратно к столу и села. Кристина перевела с нее взгляд на мужчину, стоявшего у одного из окон. Он повернулся. Кристина узнала мужчину с фотографии. Те же светлые волосы, зачесанные назад серо-голубые глаза, тонкие губы и загорелое лицо. Только он будто стал старше и опаснее, чем был.       Даже странно, что именно этот человек воспитал Пачо. Как он так умудрился. В них будто ничего общего не было и близко. Даже стиль одежды. Иезекиль был одет в черные брюки, черную рубашку и даже мокасины у него на ногах были черными.       — Рекс, будь добр, отпусти девушку, — сказал Иезекиль повелительным тоном. — Она же не пленница.       Бандит похожий на азиата убрал руку.       — Что-то еще, босс? — сказал он.       — Нет, можешь идти, — сказал Иезекиль. Он дождался пока Рекс уйдет, затем подошел к рабочему столу, сел за него и рукой указал Кристине на плетеное кресло по другую сторону.       Девушка на ватных ногах двинулась на указанное место. У нее во рту пересохло, руками она сжимала сумочку, чтобы унять дрожь. Кристина села на самый край кресла. Все это время Иезекиль спокойно за ней наблюдал, будто это было обыденное для него мероприятие.       — Меня зовут дон Зик Айрес Кастаньо, — сказал отец Пачо. У Кристины чуть не вырвалось «Я знаю», хотя до этого она слышала только имя Иезекиль. — Можно сказать, что я — хозяин не только этого дома, но и всей Коломбианы.       Он специально так говорил, чтобы Кристина осознавала всю сложность своего положения и понимала, что лучше сотрудничать. Кристина подумала, что перед ним сидели люди с нервами и покрепче, а она боялась и так.       — Мне сказали, что вы хотите о чем-то со мной поговорить… — почти прошептала Кристина.       — Верно, — Зик кивнул. Он сложил пальцы домиком перед собой. У Кристины руки холодели практически от каждого его движения. — У тебя есть кое-что мне полезное.       Кристина крепче сжала сумочку. Она не понимала, о чем он говорит. Зик смотрел на нее не мигая. Во взгляде только холодная решительность и знание того, что ему нужно. Интересно, он также смотрел на Пачо все его детство?       — Не буду томить тебя, Кристина, — сказал Зик. — У тебя есть довольно редкий дар предсказывать. Я хочу, чтобы ты использовала его для меня.       — Но я не могу предсказывать без карт или кофейной гущи, — сказала Кристина. — У меня этого с собой нет.       Кристина чуть сжалась и отстранилась. Она уже думала, что он придет в ярость, но Зик развел руками и сказал:       — И то, и другое не проблема, — сказал он. Зик хотел что-то еще сказать, но посмотрел на дверь. За ней послышался какой-то шум.       — Отойди, Рекс, иначе я тебе шею сверну! — раздался оттуда голос. Кристина его узнала и тоже резко обернулась в сторону двери.       — Кажется, мой сын пришел, — с усмешкой сказал Зик.       Дверь резко распахнулась. Пачо вошел в кабинет резко, но походка и движения не утратили привычного изящества. Он выглядел разгневанным, отчего глаза будто метали искры.       Кристина не выдержала. Она вскочила и бросилась к нему на шею. Пачо крепко сжал ее в объятиях, затем отпустил, обхватил руками лицо и коротко поцеловал.       — Все в порядке? — спросил он. — Тебя никто не обидел?       — Нет, со мной все хорошо, — ответила она, цепляясь ладонью за его запястье. Она вдруг испугалась, что Пачо серьезно поссориться со своим отцом, а Зик был не из тех, с кем по мнению Кристины это стоило бы делать.       Пачо присмотрелся к ней внимательно, будто доктор на обследовании. Как только он убедился, что она не обманывает, он аккуратно отодвинул Кристину за себя, заслонив спиной.       — Что тебе от нее понадобилось? — спросил Пачо.       Кристина посмотрела на Зика, которому был адресован вопрос. Он смотрел то на Пачо, то на Кристину с нездоровым блеском в глазах.       — Это что — твоя девчонка, Франсиско? — процедил он, даже не подумав ответить на вопрос Пачо.       — Это не просто моя девчонка, — Пачо взял Кристину за руку. — Я ее люблю. А твой гребаный охранник выкрал ее прямо с места работы, перед этим вырубив моего человека, который за Кристиной приглядывает.       — Ты забываешься, Пачо! — у Зика от злости лицо будто стало стальным. — Тебе надо напомнить, что я имею право делать на моей территории то, что посчитаю нужным, с теми, с кем посчитаю нужным. Я не виноват в том, что тебе не сидится на месте и надо обязательно вляпаться в роман с какой-нибудь не той девушкой.       — Не говори так о Кристине! — Пачо повысил голос. Он выставил руку вперед и то ли от этого, то ли от его речи все вокруг задребезжало. Лампа на потолке, книги на полках и предметы на столе запрыгали, закачались и зловеще застучали. Красавица, которая до этого металась между Зиком и Пачо, замерла и заскулила.       Зик, кажется, удивился происходящему. Он должен был как-то отреагировать на прямое непослушание, но вместо этого он застыл. Пачо воспользовался моментом.       — Пойдем отсюда, — сказал он Кристине и тут же повел ее за собой из комнаты. Они резко прошли мимо Рекса, спустились по лестнице. Уже внизу Кристина его остановила.       — Он хотел, чтобы я ему что-то предсказала, — сказала Кристина.       — Мне без разницы, — отчеканил ответ Пачо. — Мы уходим!       Он тут же повернулся, чтобы исполнить намерение. Кристина не поспешила уходить. Невзирая на то, что все случившееся ее поразило и напугало, она не могла не подумать о том, что нельзя ругаться с отцом, даже если он — Зик Айрес.       — Не стоит ссориться с ним из-за меня, — сказала Кристина. — Тем более, что он не знал, что мы встречаемся.       — Как-будто это его оправдывает! — Пачо остановился, уперев руки в бока. Он вдруг напомнил Кристине Бенхамина.       За ее спиной на лестнице показался Рекс. Кристина поняла по шагам, после которых чуть обернулась посмотреть, что там происходит. Она тут же подошла к Пачо и положила ладони ему на плечи.       — Пачо, я понимаю, что ты злишься, что Зик меня напугал, но я в порядке, а то, что он просит мне не трудно, — сказала она.       — Почему ты его защищаешь? — Пачо рукой махнул в сторону кабинета на втором этаже. — Ты понимаешь, что он только что прямо указал на то, что ты — всего лишь какая-то там девчонка, которую можно использовать. Он явно недоволен тем, что я с тобой.       Кристина кивнула.       — Понимаю, — сказала она. — Но он — все еще твой отец. Я с утра со своим поссорилась и до сих пор сожалею. Дай Зику шанс. Может быть если я сделаю как он просит, он тебя послушает.       Пачо покачал головой.       — Ты его не знаешь, — сказал он.       — Пожалуйста, — взмолилась Кристина. Она обхватила его лицо ладонями. — Если то, что ты сказал там наверху — правда, то хотя бы ради меня.       Пачо сдвинул брови. Он задумался. Когда до него дошло, то его лицо смягчилось.       — Ладно, — сказал он нехотя. — Но я буду присматривать за этим.       Кристина кивнула и уже в сопровождении Пачо и Рекса вернулась в кабинет Зика. Он так и сидел за столом, но на сей раз в задумчивости.       — Что, образумились? — процедил что-то Зик. Кристина буквально почувствовала, как в Пачо вновь вскипает злость. Она поспешила положить на его плечо ладонь.       — Не надо, — прошептала она.       Пачо шумно выдохнул.       — Кристина сделает то, что ты просишь, — сказал Пачо. — Можно было ради этого никого не увозить силой.       — Мы с тобой еще поговорим об этом, Пачо, — сказал Зик. — И о твоем непослушании. А теперь оставьте нас оба. Ничего я ей не сделаю.       Пачо развернул к себе Кристину за плечи. Он нарочито крепко поцеловал ее напоследок.       — Я буду рядом, — пообещал он и удалился вслед за Рексом.       Кристина повернулась в сторону Зика.       — Садись! — приказал ей он. Кристина подумала, что Зик был любезнее до того, как узнал, что она девушка Пачо. Что у этого человека в голове, раз он так относится к той, в кого влюблен его же собственный сын? Кристина ничем не показала, что она для Пачо опасна.       Как бы то ни было она подчинилась. Зик все это время, не отрываясь на нее смотрел.       — Твой дар, Кристина, свидетельство крови брухо в твоих венах, — вдруг сказал Зик. — Ведьмам запрещены отношения с ангелами, потому что они все время заканчиваются трагедиями. Подумай над этим, девочка, если ты тоже любишь Пачо так, как он тебя.       Зик знал на что давить. И это его «девочка», так сказано, будто он разговаривает с несмышлёной дурой. У Кристины даже дыхание перехватило от этого.       — Впрочем, сейчас не об этом, — сказал Зик. Он открыл ящик стола и вытащил оттуда немного потрёпанную колоду карт. Зик положил ее на стол. — Это традиционные гадальные карты брухо. Думаю, тебе знаком этот инструмент.       Кристина кивнула. Она протянула руку и взяла колоду со стола. Руки предательски подрагивали. Девушка стала тасовать колоду под пристальным взглядом Зика. Наконец, она закончила и протянула ему карты.       — Задумайте вопрос и сдвиньте на себя карты, — сказала Кристина.       Зик повиновался. Он почти не думал, значит знал заранее, о чем хотел спросить. Кристина еще несколько раз перемешала карты в своих руках. Она все еще не могла до конца успокоиться, поэтому боялась, что расклад не получится.       По одной она стала выкладывать карты на стол перед Зиком. Он с интересом принялся за ней наблюдать. Под его взглядом спокойнее никак не становилось. Впервые Кристина встретила кого-то, кого боялась до ужаса.       В центре расклада тем временем появилась карта «Ягуар», которая отражала сущность Зика. Мощный, дикий хозяин джунглей, которого ты даже не увидишь, пока не нападет. Встреча с ягуаром может сулить неминуемую смерть, а иную ты даже не заметишь, потому что зверь будет где-то там за деревьями. Ягуар держится скрытно и будто решает кому жить сегодня, а кому нет.       Кристина осмотрела остальные карты. Там она увидела семью, которую Зик стремиться защищать, власть и множество врагов. Не все выпавшие карты Кристина помнила доподлинно, поэтому трактовать предсказание ей было сложно.       — Я могу сказать точно, что жизнь готовит множество испытаний и неприятных решений, — сказала Кристина. Она внимательно вглядывалась в карты. — Во всем происходящем есть множество обстоятельство, но важно только одно — семья. Вот ради нее стоит бороться по-настоящему. Вот эта карта, — Кристина указала на Санта Муэрте. — Она говорит о зловещей неотвратимости. Или кому-то будет грозить смерть, или кто-то действительно умрет. Но может быть и другое…       Зик не перебивал. Он очень внимательно слушал Кристину, а по выражению его лица было решительно сложно понять, о чем он думает.       — Говори, что бы это ни было, — сказал Зик, когда понял, что Кристина медлит. — Я же сам просил, так что не буду злится на тебя за сказанное.       Кристина кивнула.       — Может быть, что ради семьи придется пойти на крайние меры, а именно убить кого-то важного, — сказала Кристина. — Если я правильно поняла, то этим кем-то можете быть вы сами.       В этот момент духи зашелестели у Кристины прямо над ушами своими потусторонними голосами. Она бы хотела, чтобы у нее возникло объясняющее сказанное ею же, но нервничала слишком сильно, а значит оно не возникнет.       — Очень витиевато, как, впрочем, почти все, что говорят брухо, — сказал Зик. Он как-будто немного разволновался от того, что услышал.       — Мне надо немного еще потренироваться, тогда я смогу точнее предвидеть, — сказала Кристина. На самом деле ей надо было успокоиться. Зик пугал ее. Чтобы мочь входить в ту особую связь с картами в его присутствии, ей надо было привыкнуть к мысли о нем и о том, что он ее видеть рядом с Пачо не желает.       — Разумно, — ответил Зик. — Дам тебе несколько дней на подготовку.       С этим Зик ее отпустил. Кристина постаралась быстрее убраться из этого кабинета, чтобы вновь оказаться в руках Пачо. Ее все еще немного трясло, но идти она умудрялась уверенно. Пачо не зашел к Зику, чтобы попрощаться. Он на него все также злится. Сама Кристина уже не знала, как на это реагировать. Естественно, что Зик не показался ей приятным. Впрочем, она не ожидала, что мафиозный босс окажется приветливым, как Росарио. Вот он вполне отвечал представлениям Кристины о бандитах — пойдет по головам ради своих целей, даже если наступить придется на тех, кто дорог тебе самому или твоим близким.       — Переезжай ко мне, — вдруг сказал Пачо, когда они шли к его машине.       — Зачем? — спросила Кристина. Она не сразу поняла, что это был за вопрос.       — За тем, что в следующий раз это может оказаться не Рекс и не с целью погадать на картах, — ответил Пачо.       Они остановились напротив друг друга.       — Я не хочу переезжать только потому, что мне угрожает опасность, — сказала Кристина упрямо.       — Я прошу тебя, давай хотя бы сейчас не будем спорить, — сказал Пачо. — Для тебя ничто не аргумент соглашаться с моей тебе помощью. Сегодня тебя похитил в людном месте мой собственный отец, так может пересмотришь свое упрямое нежелание ее принимать.       У Кристины подступил к горлу ком. Не хватало сейчас расплакаться. Она за сегодня испытала столько всего, что не хотелось поругаться еще и с Пачо.       — Ответь мне на один вопрос, — сказала Кристина. — То, что ты сказал Зику про меня — правда?       На этот раз Пачо сразу понял, о чем идет речь.       — Так вот оно что, — ответил он. — Ты в курсе, почему я это редко кому-то говорю.       — Из-за Пилар?       — Да, — Пачо вздохнул, посмотрел в сторону.       — Но там, наверху, в кабинете Зика ведь вырвалось, — сказала Кристина. Она принялась крутить браслет у себя на руке. Тот самый с обсидианом. Кристина крепко сжимала пальцами черный шарик.       — Вырвалось, потому, что это правда, — сказал Пачо.       Кристина отпустила свой браслет. Она сделала шаг, чтобы прижаться к Пачо, сложив руки у него на груди. Он обнял ее, обеими руками обхватив за плечи и спину.       — А ты? — спросил ее Пачо.       — Я тоже, — ответила Кристина.