Богоматерь убийц
5 марта 2023 г. в 09:08
Почему-то она решила явиться в парке в Буэнавентуре. Зик хорошо помнил это место потому, что часто гулял там в компании Пачо и Россы. Ребенку тогда было меньше десяти лет.
Если быть точнее, то это даже не парк, а площадь — круглое пространство, газоны в виде четвертинок круга, несколько деревьев, лавочки. Один случай, произошедший там впился Зику в память особенно. Тогда Пачо было всего три года.
Они мирно гуляли. Росса и Зик о чем-то беседовали, Пачо и Красавица шли чуть впереди. Для такого возраста Пачо уверенно ходил, но все еще довольно медленно. Зик почему-то не волновался. Мальчик рядом, в поле зрения. Даже если побежит, можно легко догнать.
Они остановились у фонтана. На мощеной дорожке сидела стая голубей. Красавица пустилась их гонять. Пачо побежал за ней, а дальше, неожиданно, будто из воздуха появился какой-то человек. Зик толком не понял, что с ним не так. То ли он был пьян, то ли просто ненормальный. Он шел наперерез бегущему ребенку и точно утащил бы его прямо из-под носа Зика и Росарио, если бы не Красавица. Собака бросилась на него, почуяв опасность, вцепилась в ногу и злобно рычала, не желая отпускать.
Зик хорошо осознал тогда две вещи: вокруг ребенка одни опасности и как же сильно он боится, что эти опасности могут воплотиться. Пачо и сейчас оставался в опасности. Столько лет прошло, он взрослый, самостоятельный, а Зик смотрит на него так, будто ему все еще три и его пытается утащить какой-то мужик. Сейчас разница только в том, что есть еще Росса и Бенхамин, которые находятся в не меньшей опасности.
Наверное, поэтому она и выбрала этот парк. Там Зик впервые всем сердцем искренне испугался за кого-то.
Глубокая ночь, ни души, желтый свет фонарей и одинокая фигура на скамейке. Зик узнал этот силуэт. Он не спеша пошел вперед. Закурил, как бы бросая вызов сидящей на площади женщине.
Наконец, свет фонаря полностью осветил ее и Зик увидел худую женщину в черном длинном скромном платье. Она сидела целомудренно, сложив руки на коленях. Черные волосы убраны в пучок под кружевную серую вуаль. Красные розы украшают голову. Если приглядеться, то можно увидеть, как из-за головы расходятся острые лучи света.
Она повернула лицо с нарисованной маской калаверы и устремила на Зика взгляд желтовато-карих глаз. На секунду он замер с сигаретой в зубах. Зика парализовал почти животный страх.
— Я ждала тебя, Иезекиль, — сказала Чёрная Мадонна на удивление бархатным голосом. — Присядь со мной не на долго.
То ли из-за игры света, то ли еще по какой-то причине, ее черты смутно напоминали ему Эрмину Флорес. Не удивительно, ведь именно он стрелял в голову женщине, родившей Пачо, за которого он так переживает.
— Мечтаешь прибрать меня к рукам? — усмехнулся Зик. Под горящим взглядом Мадонны он подошел к скамейке и сел. От нее исходил холод и аромат дыма, листьев коки и алкоголя — самых популярных подношений.
— У меня нет своих мечтаний, — ответила Мадонна почти без эмоций. — Иначе я бы не смогла слушать просьбы, отвечать на них и творить чудеса.
Зик скептически хмыкнул. Он подумал о том, что только очень древнее существо может называть чудом убийства, а их Чёрная Мадонна совершила предостаточно.
— Смеешься в лицо самой смерти, как и все твоего племени, — блеснула глазами Мадонна. Тон ее голоса оставался, как и прежде безучастным.
— И все же я пришел к тебе, потому что понимаю риск, — ответил Зик.
— Верно, — кивнула головой Мадонна. — Я пришла к тебе лично потому, что мотивы твои благородны.
Зик молча смерил ее взглядом. Неужто Мадонна хочет лично ему сказать, что заберет их всех — Пачо, Бенхамина и Россу. Он посмотрел перед собой с чувством, что сердце запылало от нежелания такое принимать.
— Ты дал большой залог мне — три изумруда, за три жизни, — сказала Мадонна. — Но ты же понимаешь, Иезекиль, что существам вроде меня богатства ни к чему.
— И что теперь, им умирать из-за этого? — с горячностью в голосе выпалил Зик.
Мадонна лишь моргнула глазами. Ей было все-равно, как Зик разговаривает и как реагирует.
— Та гадалка предсказала тебе беды. Много-много бед, — сказала Мадонна. — И только тебе она предрекла гибель во имя тех, кого ты любишь. Ты правильно понял, что раз этого не миновать, то пусть все будет наверняка. Поэтому ты и пришел ко мне.
— Да, я пришел потому что готов отдать свою жизнь за каждого из них, — ответил Зик.
Мадонна кивнула.
— И я тебя услышала, — сказала она. — Но ты просил три жизни, а умереть трижды не можешь.
— И что ты хочешь тогда? — Зик насторожился. Он подумал, что Мадонна попросит выбирать.
Как выбрать, когда ты этого не хочешь? Росарио — опора, верная подруга, дорогая ему женщина. Пачо — любимый ребенок, которого он растил с младенчества и который на деле оказался замечательным сыном. Бенхамин — мальчик, которого он спас, в котором увидел талант, которого он сделал ангелом. Они дополняют друг друга, да и что уж там сами выбрали, что они братья, что закрепили магическим способом в момент, когда Пачо превратил Бенхамина в ангела. Зик не отнимет их друг у друга, иначе что он за отец такой?
— Я не заставлю тебя делать то, о чем ты думаешь, — ответила Мадонна. — Я не так коварна, как ты думаешь.
Она посмотрела перед собой. Лицо ее оставалось по-прежнему безучастно.
— Тогда что, просто не выполнишь мою просьбу? — Зик и это тоже подозревал.
— Нет, Иезекиль, мне под силу спасти всех троих, — сказала Мадонна. — Я заберу три жизни взамен. Одну безвозвратно, одну лишь на время и одну взамен второй.
— Как я узнаю, что ты выполнила уговор? — недоверчиво спросил Зик.
— Ты поймешь, ведь мы с тобой еще пересечемся, — Мадонна чуть улыбнулась. От этого она стала выглядеть лишь еще более зловещей.
Не попрощавшись она встала и пошла прочь от Зика. Он оставался сидеть, слушая как глухой тишине спящего города раздается стук каблуков ее простых туфель.
Пространство заволокло белым дымом. Все померкло, исчезла площадь и город Буэнавентура. Зик открыл глаза и понял, что задремал на заднем дворе асьенды. Он огляделся. Благо никто не видел, что он расстелился на плетеном кресле будто старый дед.
Зик устроился в более внушительной позе, поправил рубашку и пиджак. Что это было? Действительно ли это была Мадонна или же дурацкий сон? Так или иначе, но Зик хорошо запомнил зловещее предсказание: одну жизнь безвозвратно, одну лишь на время и одну вместо второй. Где-то там и его.
Чтобы прийти в себя Зик принялся ходить по территории асьенды. Видение его впечатлило настолько, что даже спустя пару часов и несколько рюмок спиртного, он не перестал думать о нем, хотя бы подсознательно. Стало ощущаться течение времени. Будто бы его в разы меньше, чем когда-либо в жизни Зика. Значит, чем дальше, тем жестче придется действовать.
Тем более, что война с Кальдероном в последнее время начала принимать новые обороты. Рекс вовремя обнаружил, что два бравых агента Дари́о Рамирез и Хорхе Салазар вербуют крыс в рядах картели. Он застрелил одного из своих самых преданных подручных, а потом еще целую кучу народа. Рекс набирал их не из ангелов. Они и пошли на сделку с полицией.
Ангелы остались верны. По линии Рекса влияние Зика оставалось крепким. Не даром у него такое имя — Рамаэль верен как собака. Казалось бы, никакие жизненные потрясения, никакие травмы, да и вообще ничто не могло заставить Рекса даже помыслить что-то поперек Зику.
На примере же других ангелов в своем окружении Зик еще раз убедился в том, что он крайне мало знает об этом пресловутом контроле и что штука это весьма зыбкая. Так Зик утратил доверие к Лайле, у которой доверие подрывалось горем из-за потери мужа, ненавистью к Гезарии, а еще непомерными амбициями. Однако пока это мало имело отношения к деятельности полиции.
Как только там поняли, что план с вербовкой провалился, решили вытащить из пыльного угла тему Освальдо Навы. Нет, доказать, что его убил именно Зик они не могли. Для этого Зику надо было самому сознаться, а он это делать естественно не предполагал. Полицейские стали искать реальные свидетельства того, что Нава был в сговоре именно с Зиком. И был один весомый козырь, который в этом вопросе они жаждали разыграть.
У Освальдо Навы был ближайший помощник — Луис Аранго. Ему он доверял многое, что было связано с делами Навы с теневым бизнесом. Аранго, в том числе, иногда присутствовал на личных встречах между Навой и Зиком. Естественно он многое слышал, а значит многое знал. После смерти своего начальника Аранго скрылся. Он залег на дно так, что искали его до сих пор.
Для Рекса эта миссия в последнее время являлась основной. И наконец появились результаты. Зик отправился за город. Водителя пришлось взять случайного из тех, кто имелся под боком, так как надо было спешить.
Рекс дожидался его в полях. На много километров вокруг никого не было не видно и не слышно. Зик вышел из машины. Рекс припарковал свою старую «Тойоту» прямо возле высоких зарослей кукурузы. Между двумя частями поля пролегала довольно широкая грунтовая дорога.
Благо, что погода последние дни была не дождливой. Не пришлось пачкать обувь в грязи. Рекс стоял возле багажника.
— Патрон! — поздоровался он.
— Что там у тебя? — вместо приветствия сказал Зик.
— Я нашел человека, который может сдать местоположение Аранго, — ответил Рекс.
Он положил ладонь на крышку багажника. Судя по этому движению, найденный человек находится максимально близко от Рекса и Зика.
— Показывай, — дал команду Зик.
Рекс тут же открыл багажник. Зик заглянул туда и увидел лежащего там связанного мужика. Выглядел он изрядно испуганным. Судя по всему, отношений к делам Навы и Аранго он не имел.
— Он помог Луису снять квартиру в Вилламаре, — прокомментировал Рекс.
— Вот оно что оказывается, шлюхин сын все время был у нас под носом, — усмехнулся Зик. — Выбрал маленький город почти рядом с Либертад.
— Он переезжал несколько раз, — сказал Рекс. — И вот этот тип ему помогал.
— Он может назвать адрес? — спросил Зик.
Рекс кивнул.
— Еще бы, — сказал он и резко наставил на лежащего в багажнике мужика пистолет.
Мужик заскулил и зажмурился. Эта картина заставила Зика поморщиться. Надо признать, что он отвык. Пальцев на обеих руках не хватит, чтобы сосчитать, сколько лет уже Зик не занимался подобными вещами сам. Почему-то он испытал скуку, от того, что теперь приходится.
— Ну! Говори, где скрывается Аранго, — приказал Рекс и щелкнул предохранителем.
— Калье Де Спанья, двухэтажный дом, — проскулил пленник. — Номер… Вроде пятнадцать…
— Под дулом пистолета тебе и не такое скажут, — спокойно проговорил Зик. — Где гарантии, что мы там действительно кого-то найдем?
Рекс выстрелил в землю так резко, что вздрогнул даже Зик. Пленник вздрогнул, задрожал и как только понял, что стреляли не в него выпалил:
— Я клянусь, что Луис там, дон Айрес!
Рекс весь напрягся. Он кратко посмотрел на Зика, поднял пистолет и вновь резко выстрелил. На этот раз в багажник. Пленник затих.
— Ну и животное же ты, Рекс, — протянул Зик. — Мог бы просто дать денег.
— Нет, патрон, он назвал твое имя, — покачал головой Рекс. — Шлюхин сын Аранго ему разболтал что-то.
— Ты прав, — сказал Зик. — А теперь нам надо действовать, пока он не понял, что мы вышли на след и не сбежал в очередной раз. Позвони Хесусу, я хочу проследить за тем, как все пройдет.
Внутренний голос подсказывал Зику, что в Вилламаре либо все пройдет как надо, либо они приобретут еще большие проблемы. Если до Луис Аранго добрался Рекс, то почему бы и полиции не сделать то же самое?
Зик закурил по пути к своей машине. Он не планировал дожидаться Хесуса на этом кукурузном поле. Да и Рексу надо было сменить машину, чтобы не кататься с телом в багажнике. Зик отметил, что чем дальше, тем более агрессивным становится Рекс, да и более радикальным. До хорошего его это точно не доведет.
Рекса боятся и обычные жители, и представители преступного мира Тэрра Мадрэ, но это не отменяет того, что он нажил себе уйму врагов, да и просто тех, кто желает ему смерти.
Зик выехал на трассу по направлению к Либертад. Сменить машину и водителя ему предстояло на пути к городу, а потом ехать на север, где уже скоро он достигнет Вилламаре. Отсылку к морю в названии этого города Зик считал забавной. Никакого моря рядом с городом не было, чтобы его достичь надо было ехать далеко на запад.
Пожалуй, в этом и есть вся суть Тэрра Мадрэ. Мать Земля, которая должна была стать опорой, научить и уберечь от ошибок, взрастила лишь мечты и чаяния до которых рукой подать, а кажется и не достанешь. Зик был также очарован на какой-то миг. Новая земля, новые начала, настоящий дом для его ангелов. А что в итоге? Зик лишь повторил ту же ошибку, что и в самом начале своего самостоятельного пути. И вновь встал вопрос о выживании, но сейчас уже не важно, сохранят ли они при этом криминальный бизнес.
Даже при наличии мрачных мыслей, Зик старался выглядеть невозмутимо. Никто не должен понять, что Зик готов к не самому радужному исходу. Он попытается сделать все для того, чтобы передать общине то, что он построил в более-менее удобоваримом виде. Другое дело, что в приоритете сейчас не бизнес.
Зик автоматически поприветствовал Хесуса, уже оказавшись внутри машины. Хесус уже успел начать движение, когда Зик будничным тоном стал давать указания:
— Твоя задача сделать так, чтобы нас не заметили. Надеюсь, Рекс тебе пояснил куда мы едем и зачем.
— Да, он сказал, — с усталым вздохом сказал Хесус.
Интересно, с какими мыслями он приехал в Тэрра Мадрэ? Зик знал, что на нем висит кабальный земельный контракт, который был частью системы отсева мигрантов в Государстве Олимп. Хосеп де Леон как-то обмолвился, что в правительствах обоих государств есть люди, которые сговорились о целом перечне подобных инструментов. Если кому-то взбредет в голову подвинуть их с постов, то подобный преступный сговор будет пущен в ход.
Сам же Зик пока не придумал, какой исход ждет Хесуса. Теперь он должен считаться с тем, что это отец женщины Пачо. Что бы там Зик не думал обо всем этом, но любой плохой исход для Хесуса будет означать большой конфликт с собственным воспитанником. Чего доброго, совсем выйдет из-под контроля.
Был у Зика вариант, что, если вдруг он решит состряпать схему, где их дела завершатся через полицию, Хесуса вполне можно подтолкнуть к сотрудничеству с агентами. Однако пока он думал об этом лишь как о гипотетической идее.
В напряженном молчании они добрались до Вилламаре. Благодаря способностям Хесуса они будто проскочили все препятствия на пути к нужному месту. На улице, уходящей вверх был съезд в узкий проулок, где притаился автомобиль Зика.
Хесус не то, чтобы старался спрятаться, так как их укрывали его силы. Они были настолько многогранны, но при этом имели столько туманных ограничений, что Зик практически не сомневался в том, что он потомок каких-то колдунов. Кто знает, может и Хесус, и его жена — из брухо? Может быть именно поэтому у Кристины так быстро развивается дар гадалки.
— Напомни, почему ты не часто используешь игру практически на удачу? — Зик спросил из праздного любопытства. Он смотрел на серую улицу с потрескавшимся асфальтом и однотипными двухэтажными домами грубой постройки и откровенно скучал.
— Потому, что трачу много сил на это, — ответил Хесус. Он пробуравил Зика взглядом через зеркало заднего вида.
В его поведении есть некоторые изменения, будто тот прежний Хесус мечтавший уйти из дел, вернулся. Зик немного напрягся. Что если чары Эдуардо дали слабину? Надо бы отвлечь его от попыток украсть целый колдовской клан из Мексики, да расспросить хорошенько.
— Вот сегодня, Рекс сказал, что случай чрезвычайный, а значит рисковать никак нельзя. К тому же, условий слишком много. Пришлось играть не по правилам, — сказал Хесус. — Правда восстанавливаться придется несколько дней. Да и потом, не факт, что я вновь смогу это использовать.
— Досадно, но такова реальность, — сказал Зик присмотревшись к машине, медленно двигавшейся по улице. — Нельзя вечно обманывать систему.
Автомобиль сливового цвета притормозил у дома номер пятнадцать. Зик не помнил такую машину у Рекса или кого-то из тех, кто мог бы быть сейчас на деле вместе с ним. Из нее вышло трое — мужчины в ничем не примечательной повседневной одежде. Двое сразу пошли к дому, а один — тот что вышел со стороны водителя — принялся озираться вокруг.
Не обнаружив ничего подозрительного, он развернулся и пошел. На этом парне была серая ветровка, которую он расстегнул и в этот момент Зик заметил пистолет. Плохи дела, еще кто-то приехал по душу Луиса. Зик взял в руку телефон и набрал номер.
— Рекс, что там происходит? — спросил Зик, как только услышал голос в трубке.
— Какие-то типы идут в дом, — ответил Рекс.
— Я это вижу, — сказал Зик. — Чего вы ждали? Это вы уже должны были зайти и убрать Аранго.
— Мы заметили тачку, — ответил Рекс. — Вдруг типы из нее — агенты? Если это так, то они выведут Аранго, его можно будет грохнуть и уехать.
На этом Зик повесил трубку. Он посмотрел на то, как подошедшие к дому мужчины громко стучат в дверь. Затем воцарилась тишина. Казалось, что можно услышать, как закипает чайник в одном из соседних домов.
— Полиция! — громогласно сказал один из мужиков у двери. Наверное, с той стороны кто-то подошел и хотел узнать, кто к нему пожаловал.
Если они в штатском, значит либо просто агенты отдела по борьбе с организованной преступностью, либо пришли убить Аранго по какой-то причине.
Дверь открылась. Вдруг прогремел выстрел. Один из мужчин у двери, покачнулся и осел на землю. Другие похватали оружие и отскочили в стороны. Из дверного проема показался ствол, а затем сжимавшие его руки.
— Черта с два я поверю, что вы полиция! — прокричал Аранго. Видимо решил, что это люди Зика.
— Вот мое удостоверение! — один из пришедших мужчин действительно достал документ, подтверждающий его место работы. — Мы пришли, чтобы взять тебя под защиту, Луис!
— А теперь молись, чтобы скорая успела, — сказал второй мужчина. Он нагнулся к раненому напарнику.
— Ага, как же! — в голосе Луиса сквозило отчаянье. — Знаю я вашу защиту! Едва я сяду в вашу машину вы мне пустите пулю в лоб по приказу Зика Айреса!
«Еще бы в рупор прокричал, что знает это имя», — подумал Зик. В этот момент Аранго сделал шаг вперед и стал хорошо просматриваться в проеме. Раздались выстрелы из-за спины полицейских. По направлению к Зику рванула машина.
Зик успел заметить, что Аранго лежит на пороге. Один из полицейских сорвался с места и пару раз выстрелил в след уезжающей машине. Потом он повернулся, увидел, что выстрел задел еще одного напарника и принялся над ним хлопотать. Вдалеке послышались сирены машины скорой помощи.
— Пора отсюда уезжать, — сказал Зик.
Хесус кивнул. Он тут же тронулся с места и, незамеченный под воздействием силы, уехал подальше от заварушки. Уже по дороге в Либертад он шумно выдохнул и видимо перестал воздействовать способностями на реальность.
Зик заметил, что Хесус выглядит вымотанным и усталым. Сам же Зик с непроницаемым видом злился. Так или иначе они сделали так, что у местного отдела есть повод пригласить спецотряд из столицы. Они подыграли Кальдерону. Подстрелили полицейского. Да и Аранго считай уже сознался в том, что вел дела с Зиком тем, что проорал его имя на весь Вилламаре.
К несчастью он еще и не скончался в перестрелке. В новостях раструбили, что раненный в перестрелке Луис Аранго в тяжелом состоянии угодил в реанимацию. Будто бы специально пытались выманить сикарио. У Зика был соблазн послать к нему кого-то, чтобы все-таки закончить дело. Однако, в целом смысла это делать практически не оставалось. В связях с Зиком он считай сознался, покушение повесят тоже на него, да еще и полицейские пострадали.
— Мы остались практически одни, — сказал Иона. Зик вызвал его практически сразу после того, как они мягко говоря потерпели неудачу в Вилламаре. — Я удивляюсь, как с нами еще ведет дела Хосеп де Леон.
— Все дело в том, что оружие — не кокс, тем более такое, — ответил Зик. — Они его ниоткуда не возьмут, кроме как у нас. Де Леон связывает нас с сильными сего государства и прекрасно понимает, что им нужны мои услуги.
— Надолго ли, — сказал Иона. Он посмотрел, как мимо по круглой арене плавно проплывает лошадь. Зик наблюдал за тем, как объезжают лошадей. Это он совмещал с разговором о делах насущных. — Я сперва не слишком поверил в то, что Кальдерон или кто-то из над ним стоящих хочет отобрать у нас бизнес. А потом они пытались прощупать не берем ли мы на самом деле готовое оружие у пакистанцев.
Зик усмехнулся. Гнедая лошадка перед ним упрямилась. Молодая суровая наездница пыталась взять ее под уздцы. Пока у них не выходило взаимодействие.
— Они упорствуют, — сказал Зик чуть наклонив голову в сторону Ионы. — Пока никто не смог подступиться к секрету производства оружия, но чем больше они пытаются, тем более возможно преуспеют.
Иона на пару секунд вновь отвлекся на лошадь, которая сопротивлялась работнице. Та уговаривала ее быть сговорчивее.
— Ну же, Колдунья, тебя продадут, если не дашься! — сказала работница. Она осторожно гладила по шее лошадь, которая кидала недружелюбный взгляд на поводья в руках у девушки.
«Подходящее имя», — подумал Зик. — «Все колдуньи упрямые и свободолюбивые». Он невольно улыбнулся, вспомнив туго затянутые в пучок насыщенные темные волосы Росарио. Зик подумал, что ни за что не продаст эту лошадь, даже если она лягнет его лично в лоб. Если что, то такая лошадь понравится и Бенхамину.
— Что же касается последнего случая, — вновь заговорил Иона, оторвавшись от созерцания картины на арене перед ними. Он имел ввиду провал с Луисом Аранго. — То они повесят это на тебя, что не удивительно. Сейчас все зависит от того, выживет ли полицейский. Если да, то спецотряд из столицы пока останется в столице.
— А что известно про местных ребят? Из отдела, — спросил Зик.
— Начальник — капитан Хосе Падилья, — ответил Иона. — Пожалуй, он — тот, кто реально хочет нас закрыть. Про его подчиненных агентов Салазара и Рамиреза ты уже знаешь в общих чертах. Их всех объединяет то, что они имеют личный интерес в этих делах.
— Правда, какой же? — ленивым тоном спросил Зик. Он приблизительно догадывался, что должно произойти, чтобы ты стал ненавидеть всю преступность вместе взятую.
— Все эти люди пострадали в наших разборках, — ответил Иона. — Наших — то есть преступных. Рамирез потерял сестру, Салазар — жену, а Падилья — много подчиненных, напарника и вроде бы тоже кого-то из семьи. Эти парни будут грызть землю, пока с нами не расквитаются.
— Что бы не предприняли — с ними не выйдет, кроме убийства, но мы пока не дошли до той стадии, где бы стали мочить людей, которые хорошо делают свою работу, только и всего, — очень пространно сказал Зик.
— Ровно также с новым прокурором Коломбианы, — добавил Иона.
— Может оно и к лучшему, — сказал Зик. Он встал, обозначая, что разговор на этом окончен. — Раз у нас нет общих интересов, значит мы не будем бояться их нарушить.
С Ионой на этом они попрощались. Зик проводил его взглядом, а затем спустился на арену, откуда еще не успели увести лошадь.
— Дон Айрес, она пока ни в какую, — извиняющимся тоном сказала работница по имени София.
— Дай мне пару минут, — ответил Зик. Девушка кивнула, отдала ему поводья и отошла за пределы арены.
Зик сперва погладил Колдунью. Лошадь фыркнула в какой-то момент.
— Думаешь, у меня тоже ничего не выйдет? — спросил у нее Зик. Лошадь тряхнула головой. — Ты не первая такая в моем окружении. Тянет меня на строптивых.
На сей раз Колдунья осталась просто стоять, взирая на него из-под челки. Зик улыбнулся, подумав о своих пацанах и о Росарио.
— Тебя любой хозяин захочет взять под уздцы, ты это прекрасно знаешь, — вновь сказал Зик приглушенным тоном. — А еще ты понимаешь, что судьба непокорных лошадей — не завидна.
Лошадь печально вздохнула.
— Просто дай шанс этой асьенде, — сказал Зик, продолжая поглаживать Колдунью. Спустя всего пару минут, он аккуратно смог взять ее под уздцы и даже пройтись с ней по кругу.
— У вас прямо дар какой-то! — восхищенно сказала София. Она приняла поводья у Зика, чтобы увести лошадь. Суровый взгляд девушки весь просветлел.
— Это пустяки, — отмахнулся Зик. — И не таких усмирял.
Девушка сдавленно улыбнулась. Она решила, что пора бы удалиться и поспешила прочь. Маленькая и тощая, рядом с лошадью она смотрелась крайне неустойчиво. И тем не менее, рука у нее была уверенная, а походка как у заправского босса. Зик на Софию невольно засмотрелся, будто узнал в ней какую-то родственницу.
Зик отправился в дом, уделить время Росарио. Она как вернулась на асьенду, так и не покидала ее больше. Благо, что раз Пачо и Бенхамин не попадали под пули последнее время, то и Росса чувствовала себя нормально. Надежда на то, что так и останется в обозримом будущем была зыбкой. Зик чувствовал будто над его душой из-за этого нависала тень.
А еще он заметил, что Росса будто стала к нему более благосклонна: меньше обзывала бестолковым, меньше спорила. Они часто вели задушевные беседы, где Росса делилась деталями своего прошлого, часто вспоминала многочисленных сестер и братьев, которых воспитала. Странно, что Зик столько лет с ней знаком, живет бок обок, а такие подробности узнает впервые.
Он давно привык, что Росса держит дистанцию с ним, хоть и водит дружбу. Последнее потепление их отношений, невзирая на всю его неожиданность, Зика радовало. Будто он был допущен к какой-то тайне.
Очередной приятный вечер в компании Росарио сменился днем, когда беда пожаловала оттуда, откуда Зик не ожидал. В тюрьме на островах скончался Рафа Перес. Судя по тому, как это произошло — свести счеты с жизнью он решил не сам. Зик сначала решил, что до него добрались другие клановые боссы.
Рафа так успел распустить язык, что Сезар и Хосе Карлос вполне могли захотеть его слить в обход их иерархии. К тому же Рафа только подтвердил имидж крысы, который ему старательно создавал Федерико Арельяно.
Однако практически тут же Зик получил опровержение своей теории. С неизвестного номера ему позвонил Рауль Перес.
— Это тебе Сезар сказал этот номер? — лениво спросил Зик.
— Вот только не надо строить тут оскорбленного, — бросил ему в ответ Рауль. — Где я этот номер достал, там он и лежит, ясно?
— Рауль, ты где такой смелости набрался, чтобы со мной так разговаривать? — проговорил Зик напряженным тоном. — Я еще не забыл, что ты убил Роберто, а его сына подсадил на наркоту.
— Вот как! — голос Рауля взвинтился вверх. — Так и я не собираюсь забывать, что ты отдал приказ убить моего брата, а потом изуродовать его тело!
— Я в курсе, что твой непутевый брат отбросил-таки концы, но я не приказывал его убить, — ответил Зик. — Так что заканчивай с истерикой, Рауль. Тебе не идет.
— А ты не делай вид, что не знаешь! — продолжал рычать Рафа. — Гонсало никогда в жизни бы не грохнул Рафу без твоего одобрения!
— Повторяю для одаренных, Рауль, я не отдавал приказ убивать твоего брата, хотя признаться хотел, учитывая ваши угрозы в адрес Пачо, — гневно проговорил Зик. До него начало доходить что к чему, однако на счет того, что это не он приказал убивать Рафу, он не врал. Не в этот раз.
— Слушай сюда, ты — гребаный ты ангельский петух! Я теперь не успокоюсь, пока всех твоих полукровок на фарш не пущу! И начну с твоих двух драгоценных ублюдков!
— Как бы тебе не аукнулось самому, Рауль, — бесцветным тоном проговорил Зик и бросил трубку.
Он тут же подумал о том, что этот буйно помешанный не может быть боссом всех боссов в Хуаресе. Вопрос в том, почему тогда Федерико так думает? И не обманывает ли?
Тактика наркобарыг в последнее время отдавала неким хладнокровием, не характерным ни для Мексики, ни для представителей этого дела. Если дело и правда в том, что Рауль — не главный, то кто тогда? Арельяно точно не он — судя по тому, что он сливал полезные сведения, которые им помогали, он скорее всего введен в заблуждение и действительно думает, что Рауль — босс. Они что-то упускают. Точнее кого-то, кто остается в тени настолько, что они о нем даже не вспоминают.
Прежде, чем предпринять какие-либо действия, Зик спустился в погреб. Там он достал бутылку агуардиенте, открыл и выпил несколько глотков прямо из горлышка. Зик сморщился — крепкий напиток так отдавал хлебом, что было ощущение, что он пьет прокисшую воду из-под него.
Прихватив спиртное, Зик поднялся наверх и позвонил Гезарии. Он поведал ему историю о том, что парнишка-полукровка из свиты Пачо пропал и в итоге был найден мертвым, со страшными увечьями и сломанным кольцом. Парня звали Фредди Вальехо. Зик знал его отца, но с самим парнем не пересекался особенно часто. Полукровки — полностью на попечении Пачо и Бенхамина.
Естественно, что Пачо пришел в ярость от того, как с его подчиненным обошлись колдуны, да еще и на его территории. Этого Зик от него ожидал, а вот того, что он отдаст Гезарии прямой приказ и центурион этот приказ выполнит — нет.
Зик почувствовал, как похолодели ладони. Пачо впервые в жизни сделал что-то, вырвавшись из прямого подчинения. Этот день настал раньше, чем Зик предполагал. С этим надо было срочно что-то делать. Зик даже не особенно злился на то, что Пачо приказал убить Рафу, не удосужившись хотя бы поставить его в известность. Все меркло по сравнению с тем, что его сознание ускользает из рук Зика.
Он, естественно вызвал Пачо на асьенду, а заодно и Бенхамина. Благо, что повод был. Всю ночь перед приездом парней Зик не спал. Он давно не делал то, что собрался предпринять. Да и в целом, у Зика прибавилось разных дум.
Бенхамин приехал раньше, чем Пачо. Его Зик застал в компании Росарио на кухне. Росса готовила матэ. Бенхамин стоял совсем рядом с ней и тихо о чем-то спрашивал. Когда они заметили, что Зик вошел в помещение, они резко замолчали. Бенхамин посмотрел на Зика ровно таким же искрящимся блаженным взглядом, который можно было наблюдать у Пачо месяцы назад, когда он встретил Кристину. А еще он выглядел виноватым.
Зик настороженно нахмурился. Неужели Бенхамин додумался всерьез влюбиться в ту проститутку из клуба «Оазис»? Если так, то стоило бы поговорить об этом с Перлой. Она не будет рада, что девушка из ее общины нарушает правила.
Росарио выглядела абсолютно невозмутимой. Зик обратил внимание на ее прямую спину и решительный взгляд, которым она взирала на чайник, с которым работала. Значит, дело не в проститутке. Зик рассудил, что она была бы также, как и он не рада, что Бенхамин связался с кем-то настолько неподходящим.
— Как твои дела, Бенхамин? — спросил Зик, вместо приветствия.
— Мои дела, это дела Пальмас, — ответил Бенхамин со странной улыбкой. — Там у нас жарко в последнее время.
Из-за плеча Бенхамина на Зика смотрела Росса. Точнее она буравила его укоризненным взглядом. В руке ведьма держала деревянную ложку, которая сейчас больше напоминала Зику оружие.
Росса хотела что-то сказать, но его спасло внезапное появление Пачо.
— Братишка! — они сказали это одновременно, насколько Зику послышалось. Он повернулся лицом ко входу в кухню и увидел, как парни заключают друг друга в объятьях, граничащих с удушением.
Зик видел лицо Пачо, который улыбался так, как давно уже не улыбался. А у Бенхамина радостным выглядел даже затылок. Зик понял, что расплылся в полуулыбке глядя на картину воссоединения парней, которые только считают себя братьями. Хотя, посмотрел бы кто сейчас на них, так поверил бы в то, что они — родная кровь.
— Дай, посмотрю все ли в целости, — Пачо отодвинул Бенхамина на расстояние вытянутых рук.
— Я-то в порядке, да и это не меня трижды в день клянутся на сувениры растащить, — ответил Бенхамин.
— Моя популярность возросла среди колдунов, — Пачо шутил, но на лбу залегла хмурая складка. — Спасибо, хоть бельем в меня не кидают.
Бенхамин оглянулся на Зика. Он будто пытался что-то вычислить. Не сказав ни слова, он вновь повернулся к Пачо.
— Пойдем, покурим, расскажешь мне подробнее, что тут произошло, — сказал Бенхамин.
На этом парни ушли на улицу под обещание в скором времени подняться к Зику в кабинет. Он проводил парней взглядом. Судя по тому, как Бенхамину не терпелось уйти из-под взора воспитателя, он уже знает всё, что касается Фредди и говорить собирается совсем о другом.
— Ничему тебя жизнь не учит! — послышался голос Россы. — Сказал бы мальчикам, что рад их видеть. Нет, он сразу «как твои дела»?
— Ты вместо того, чтобы упрекать, сказала бы лучше, о чем вы там с Бенхамином секретничали? — Зик повернулся к ней, сложив руки на груди.
— Не твое дело, — огрызнулась Росарио. — У меня с Бенхамином могут быть дела, не имеющие к тебе никакого отношения.
— Я не буду с тобой спорить, потому что бесполезно, — сказал Зик. — Но ты знаешь, что происходит вокруг и лучше бы тебе не утаивать ничего важного от меня!
Росса оскорбленно посмотрела на Зика и отвернулась. Ее взгляд дрогнул на секунду, значит она точно что-то пытается скрыть. Зик гневно выдохнул и ушел из кухни прочь, дабы не устраивать бурную ссору с Росарио.
Почему Зик всякий раз позволяет этой женщине одержать верх? Что бы он ни делал, что бы ни думал — все одно. Если Росса что-то решила, особенно, если это что-то касается мальчиков, то она будет гнуть свою линию до конца.
Зик дожидался Пачо и Бенхамина в напряженном молчании и в гордом одиночестве. Когда они пришли, добрый час Зик потратил на раскладку политических интриг с Кальдероном, а еще на изложение последних событий с отделом по борьбе с организованной преступностью.
— Не смотря на все мои подозрения в том, что генеральный прокурор хочет взять мой бизнес под свой личный контроль, он все-таки не шутил на счет борьбы с криминалом, — сказал Зик. — И первым он посадил под замок дона Бартоло Кампоса.
— И чем же ему шлюхи-то не угодили, — с печалью в голосе проговорил Бенхамин.
Они с Пачо сидели в креслах напротив письменного стола, за которым сидел Зик. Пачо все косился на полупустую бутылку агуардиенте, которую Зик не убрал. Бенхамин продолжал пугать Зика не в меру мечтательным взглядом. В некоторые минуты, казалось, что часть его сознания буквально находится не здесь.
— Как раз шлюхи не делись никуда, — спокойно проговорил Зик. — Все прекрасно знают, что этот бизнес — последний, с которым кто-либо станет бороться. Разве, что идея продавать свое тело за деньги себя сама изживет.
— Только не говори, что Кальдерон решил и шлюх под себя подмять… как бы это отвратительно не звучало, — сказал Пачо.
— Нет, он слишком важная птица для этого, — сказал Зик. Он даже усмехнулся, представив, как бы вытянулось лицо Марсело Ходояна, если бы он узнал, что Кальдерон — гроза преступности — тратит власть на такое. — В Либертад просто сменился тот, кто рулит этим бизнесом. Насколько я знаю, этот человек напрямую зависит от кого-то из мэрии.
— Надо же, ничего не меняется в этой жизни, — протянул Бенхамин.
— Ты прав, война войной, а власть и деньги никто не отменял, — задумчивым тоном сказал Зик. — Однако вы прекрасно знаете, что Кальдерон не единственная наша проблема. Буквально вчера со мной связался Рауль Перес, который в сотый юбилейный раз грозился убить страшной смертью вас обоих. И на этот раз он был настроен более, чем решительно. Мне очень интересно, с чего бы это. Ты ничего об этом не знаешь, Пачо?
У Пачо взгляд сделался одновременно гневным и виноватым. Он, конечно, не мог не понимать, что погорячился.
— Знаю, а то как же, — процедил Пачо сквозь зубы и сжал кулак. — Вы просто не видели в каком состоянии я нашел тело Фредди!
Пачо до сих пор не мог спокойно об этом говорить, так его разозлило произошедшее. Он изложил вкратце ту же историю, которую рассказал Зику Гезария. Зик выслушал его, делая вид, будто слышит все впервые.
Зик подумал, что Гезария послушался Пачо не случайно. Значит он уже чувствует к кому перейдёт власть, в случае, если она уйдет от самого Зика. Центурионы уже приняли Пачо своим новым боссом не только по картели, но и по магическому влиянию. И все-таки, передавать наследование нужно только при условии, что сам он находится все еще под властью Зика.
— Я понимаю, что я действовал на эмоциях, — закончил Пачо. — Но это убийство я посчитал таким оскорблением, что мог ответить на него только смертью Рафы.
Зик взял паузу. Он заранее знал, что скажет, но хотел немного поиграть на нервах не в меру самостоятельного воспитанника.
— Скажу честно, я хотел серьезно наказать тебя в первую секунду, как узнал о твоем самоуправстве, — сказал Зик наконец. — Однако я подумал и пришел к выводу, что ты прав. Я бы и сам приказал Гезарии сделать с Рафой то, что с ним сделали.
Пачо заметно расслабился. Он ожидал чего-то сильно плохого до последней фразы Зика.
— При этом, я хочу, чтобы вы были на предельном уровне осторожности, — сказал Зик. — Рауль действительно не шутил. В смерти Фредди больше не копайтесь. У нас есть парень в Хуаресе, который сможет рассказать нам подробности.
Зик на секунду замолчал. Он уловил легкое недоверие во взгляде Пачо, который видимо ожидает подвоха из-за отсутствия наказания.
— Да, Бенхамин, тебе лучше быть подальше от Пальмас, — добавил Зик.
— Я там нужен сейчас, — возмутился Бенхамин. — У меня там настоящая война с Бальестеросом. Глупо упускать возможность его завалить.
— Это не проблема поставить кого-то другого на эту работу, да хоть Рекса, — ответил Зик. Бенхамин наклонился вперед и принялся нервно потирать ладони.
— Там дела не только в Бальестеросе, — сказал он.
— Что еще? — нервно спросил Зик. Он стукнул ладонью по креслу.
— Дело в Альфредо, — честно ответил Бенхамин.
— Я давно сказал Пачо, что едва только у меня появится повод, я убью и Альфредо, и его мать, — резко оборвал его Зик. — Если ты что-то выяснил о том, что один из них сотрудничает с нашими врагами, то скажи прямо сейчас и я решу эту проблему.
Зика нервировало то, что Бенхамин во что бы то ни стало хочет вернуться в Пальмас. Судя по тому, как недоверчиво смотрит на него Пачо, ему тоже это не нравилось. Бенхамин там многим рисковал и ради чего? Если ради того, чтобы тратить время на ругань с Альфредо, то пусть лучше возвращается в Либертад.
— Между нами с тех пор уже были крупные стычки, — Бенхамин сверкнул глазами. — Этот козел умудрился две фуры со стволами подвести под обыск… Их конфисковали и из-за этого я потерял бабло.
— И что ты сделал в ответ? — спросил Зик, бесцветным тоном.
— Убил несколько человек из его свиты, — ответил Бенхамин.
— Тебе же не нужно объяснять, что Альфредо в ответ может напасть на кого-то, кто тебе не безразличен? — Зик намекал на эту его девчонку из «Оазиса».
— Он ничего не сделает Пачо, — злобно процедил Бенхамин. — Кишка тонка.
Тут Пачо как-то нервно зашевелился.
— Отрадно, что ты так переживаешь, Бенха, но Зик имел ввиду не меня, — сказал он тоном явно на что-то указывающий Бенхамину. — К тому же, есть у меня кое-что, что может поставить точку в вопросе Альфредо.
Пачо запустил руку за спину и очень быстро выудил оттуда тонкий конверт. Видимо все это время он был у него за поясом. Пачо протянул конверт Зику.
Зик быстро взял его и выудил оттуда две фотографии. На верхней были Хосе Карлос де Пальма и Октавио Бальестерос. Ничего удивительного, так как они уже давно догадывались, что после смерти Фалькона его партнер мог бы мстить таким способом. Однако как-то комментировать увиденное Зик не стал.
Он понимал, что Пачо припас что-то сенсационное для второй фотографии. Зик отложил в сторону верхнюю фотографию и внимательно пригляделся к новому изображению. Оно было сделано в порту. На фоне контейнеров разговаривало несколько человек. Октавио Бальестерос, все тот же де Пальма и Альфредо собственной персоной.
— Паршивая гнида! — не выдержал Зик. Он бросил на стол фотографии. — Что ему в жизни не хватало?
Пачо тем временем переглянулся с Бенхамином.
— Мы думаем, что Лайла как минимум в курсе того, что он имеет дела с Хуаресом и этими местными типами, — сказал он. — Они как-то спорили на асьенде. Мы случайно услышали, как Лайла отговаривает Альфредо что-то делать. Скорее всего речь шла именно об этом.
— Вот и узнаем, — процедил Зик. — Значит так: Бенхамин, у тебя в Пальмас будет последнее дело. Ты должен сделать так, чтобы «фабрика» в Мехикали пострадала. Неважно, сдашь ты ее полиции или просто наведешь какую-нибудь банду, но Лайла должна ее лишиться. Пусть думают, что я именно поэтому их вызвал тогда, когда я это сделаю.
Бенхамин кивнул. Он встал, правильно расценив, что должен уходить и немедленно возвращаться в Пальмас ради выполнения приказа. Пачо тоже поднялся.
— А ты задержись, — сказал ему Зик. Пачо медленно повернулся и обреченно на него посмотрел.
В молчании они дождались, пока Бенхамин выйдет из кабинета и закроет за собой дверь. Пачо вздохнул.
— Так все-таки я понесу наказание? — спросил он.
— Я по-прежнему думаю, что ситуация с Рафой — не такая уж твоя вина, — ответил Зик. — После такого оскорбления как смерть Фредди, я бы и сам отдал приказ прикончить урода.
— Я слишком злился, когда приказывал это Гезарии, — сказал Пачо. — Мне было все-равно, что мне сделают, лишь бы Рафа сдох. Я просто представил себе, что на месте Фредди — Бенхамин. Да и самого парнишку было жалко. Он совсем молодой был… Жаль его кольцо уничтожили.
Пачо грустно уставился в пол. Зик подошел к Пачо ближе, чтобы можно было положить руку ему на плечо.
— Ты должен кое-что понимать, — сказал Зик. — Про наши кольца. Есть такие случаи, в которых ангела нельзя воскрешать, даже если есть такая возможность. Фредди не смог бы нормально жить с воспоминаниями о предсмертных мучениях. Кольцо бы их сохранило, а значит Фредди, скорее всего, сошел бы с ума.
— Как Мигель? — вдруг спросил Пачо. Он посмотрел на Зика из-под своих густых ресниц пристально.
— Да, — ответил Зик и коротко кивнул. — Но его случай был куда сложнее. Фредди, хотя бы не из брухо.
Зик переложил руку Пачо на шею. Он напрягся, почувствовал неладное.
— Ты об этом хотел поговорить? — аккуратно спросил Пачо.
— Нет, — ответил Зик. — Я должен кое-что поставить на место.
Пачо дернулся, но Зик схватил его за шею крепко. Он высвободил энергию, ровно столько, чтобы хватило усыпить взрослого ангела. Разряд прошел из позвоночника по руке и ударил Пачо в то место, на котором лежала ладонь Зика. Пачо чуть осел, но устоял. Он сильный парень, что еще Зик ожидал?
— Засыпай! — приказал ему Зик, заглядывая в глаза. Пачо смотрел на него с таким укором и разочарованием. Он частью своего сознания понимал, что делает Зик. Но ничего поделать с этим Зик не мог.
Наконец, Пачо закрыл глаза и уснул. Зик подхватил его под руки со спины, оттащил к креслу и усадил его туда. Пачо выглядел не спящим, а так, будто ему стало плохо. Мышцы на лице немного подрагивали. Дыхание звучало тяжело.
Зик вздохнул. Он провел ладонью по лицу. Впервые он собирался восстанавливать влияние без зрительного контакта. Подавив в себе чувство сожаления по отношению к парню, который сейчас был скорее похож на мальчика, которого он растил, чем на босса, Зик подошел к Пачо со спины. Он аккуратно поправил его голову так, чтобы она была ровно и опиралась затылком на спинку кресла.
Пачо стал немного бледнее, волосы растрепались, а дыхание замедлилось. Зик подумал, что надо бы поторопиться. Он вытянул руки так, чтобы ладони находились в районе висков с двух сторон от головы Пачо.
Зик закрыл глаза. Он весь напрягся, в попытках проникнуть в его сознание. Даже в таком состоянии это оказалось сложно. В Пачо проснулась ощутимая свобода воли. Она мешала задеть уязвимую часть его сознания, над который Зик может властвовать.
Он чувствовал, как между ладонями и головой Пачо летают искорки и электризуется воздух. Зик добавил еще энергии и смог заглянуть сквозь плотную завесу. За ней скрывалась суть того парня, которого он воспитал. В его сознании плавали образы — Бенхамина, Росарио, Зика, теперь еще и Кристины. Они были пропитаны чувством дома и значимости. Зик застыл.
Он же всегда видел, как Пачо мечтает иметь такие же отношения с родителями, как и обычные дети. В детстве он с грустью смотрел на малышей, которых за руку ведут их настоящие мамы. Почему теперь ему так удивительно, что семья, в том понимании, которое у Пачо сложилось о ней, стала центром вселенной Пачо?
Зик вновь подавил в себе намерение перестать. Оставить все как есть и будь что будет. Не время проверять как долго Пачо проживет, если освободится от его влияния полностью.
Наконец, удалось ухватить сознание Пачо, как бы сжать между ладонями. «Мое слово — твое», — мысленно проговорил Зик. «Моя идея — твоя, ты со мной согласен». Пачо дернулся, когда Зик стал будто бы записывать ему эти фразы в подсознание. Зик сделал внутренний монолог громче и продолжал так, пока творящаяся в сознании Пачо буря не успокоилась.
Зик открыл глаза. Медленно убрал руки и тут же попятился назад, чтобы опереться о письменный стол. Он тяжело дышал и наблюдал за Пачо, который теперь откровенно спал на кресле, склонив голову на бок.
Вмешательство — грубое. Зик прекрасно понимал, что, когда архангелы создали эту ангельскую взаимосвязь, они реализовали ее намного тоньше, как часть собственной доброй воли тех, кого подчиняли. А тут. Зик просто влез в голову Пачо и наговорил ему каких-то установок.
«Главное, чтобы хватило до той поры, пока ему не присягнут остальные центурионы, а потом пусть выходит из-под контроля и ненавидит меня сколько хочет», — подумал Зик. Хотя, судя по его сознанию, он не собирался этого делать.
Зик позвал Рекса, чтобы тот помог перенести Пачо из кабинета. Рекс, к удовольствию Зика ничего спрашивать о том, что случилось, не стал. Зик так вымотался от того, что применял силу, что тоже не выдержал и уснул в итоге так крепко, что пропустил то, что на асьенде появлялись Хайро и Кристина, которые потеряли Пачо и были весьма удивлены, что он как ни в чем не бывало улегся спать.
Утром Росса с тоном следователя, принялась задавать вопросы о том, что происходило между ним и Пачо вчера такого, что Пачо на утро толком не помнил, что он делал и, кажется, с трудом узнавал окружающую действительность. Зику пришлось сказать ей, что это только между ним и Пачо. Таким образом он отплатил ведьме той же монетой за разговор с Бенхамином.
Ведьма возмущенно на него уставилась, вскочила из-за стола, обозвала Зика каким-то бранным словом и удалилась. Зик лишь блаженно улыбнулся ей вслед.
Ближе к вечеру Зик позвонил Пачо. Судя по тому каким беззаботным тоном, он разговаривал, внушение подействовало. Зик будто слышал Пачо из тех незапамятных времен, когда он еще не был боссом собственной провинции. Проблема контроля над ним ушла.
Следующий день знаменовал решение другой насущной неприятности в лице предателей. Бенхамин выполнил задание. Он приказал жечь цветы на «фабрике». Дурман тяжело поддавался горению. Как бы ни было парадоксально, но, чтобы цветы горели хорошо, приходилось посыпать их тем же порошком, которым они обогащают порох в патронах.
Дым валил таким плотным и высоким столбом, что привлекло внимание властей. В район поселка, рядом с которым находилась «фабрика» съехались пожарные, а потом, когда они поняли, что нашли, позвали и полицейских.
Зик узнал об этом, позвонил Лайле и грозным тоном приказал приехать. На всякий случай он сказал Рексу, чтобы тот брал людей и ехал в Мехикали за руководительницей этой провинции. Она не глупая женщина и могла понять, что ее пытаются подставить и, если она также, как и Альфредо в сговоре с их врагами, она сбежит.
Далее, он мог только ждать новостей, слоняться по территории асьенды и курить. Зик все гадал, кто же явится первым: Рекс или Лайла, или все-таки первый притащит за шиворот вторую. Почему-то Зику казалось, что Альфредо он не будет иметь счастье лицезреть.
Раньше прочих на асьенде появился Гезария, в компании своей свиты. Он решил, что хочет представлять других центурионов в этом деле. В своем стиле Гезария грозился убить Лайлу на месте при ее появлении. Зику пришлось его осадить и напомнить, кто тут босс.
Они расположились на заднем дворе асьенды. Близился вечер. Сумерки казались Зику зловещими. Он принялся курить уже тридцатую сигарету за день. Был бы человеком, умер бы, наверное, уже на десятой.
— Как мы могли не заметить? — сокрушался Гезария. — Лайла же всегда была против всего, пыталась пропихнуть Альфредо в руководство, можно было додуматься, до того, что они стали крысятничать.
— Ты же понимаешь, что не всегда высказывания подкрепляются делами, а к такой манере поведения этих двоих мы привыкли, — спокойно сказал Зик. — К тому же, мы еще не в курсе всех подробностей.
К ним подошел один из охранников Зика.
— Там к вам сеньора Аларкон, босс, — сказал он.
— Проводи ее сюда, — сказал Зик, не глядя на охранника.
В ожидании Лайлы Гезария напряженно молчал. Зик внутренне смирился с тем, что он готовился сделать. Он просто стал делать затяжки больше, чтобы докурить к приходу подчиненной.
Лайла вскоре вышла на задний двор. Она была одна. Ее охрану оставили подальше. Зик чуть повернулся в сторону Лайлу.
— Я клянусь, я ничего не знаю о том, что случилось на «фабрике»! — выпалила Лайла с хода. Она поверила в подставу.
— Где Альфредо? — спросил Зик, игнорируя ее первую фразу. — Я же велел вам приехать вместе.
Лайла, хоть и выглядела растерянной, не утратила способности правильно и стильно одеваться. Женщиной она оставалась в любой ситуации.
— Я думала, что он уже приехал, — сказала Лайла медленно, взвешивая каждый звук.
— Вот только не надо мне врать! — Зик резко повысил тон, отчего Лайла вздрогнула и отшатнулась. — Ты его покрываешь.
— Зик… — Лайла выставила ладони вперед. — Альфредо здесь ни при чем. Он не заходит на территорию «фабрики».
В это время Гезария отошел от них на несколько шагов, чтобы поговорить по телефону.
— Если честно, то «фабрика» — не самое страшное ваше прегрешение, — сказал Зик. — Да, я не доволен тем, что едва я завел производство на вашей территории, а вы его откровенно просрали. Но я ожидал. Учитывая, в какую авантюру ввязался твой сын.
— О чем ты, Зик я не понимаю? — Лайла выглядела жалобно. Она похоже правда не вполне понимала, что происходит.
— Ты покрываешь Альфредо, а он тебя киданул, — сказал вернувшийся Гезария. — Рекс только что звонил. Сказал, что Альфредо нет ни в одной из квартир. Он продолжает искать, но похоже гадёныш сбежал.
— И мы даже знаем почему, — сказал Зик, обращаясь к Лайле.
— Так объясните уже наконец, а то я не понимаю! — возмутилась Лайла. — Что он такого мог сделать, чтобы бежать из собственной провинции?
— Он состоит в сговоре с картелью Хуареса, — сказал Зик. — Я так понимаю, что он решил возвыситься в нашей иерархии.
Лайла сначала смерила и Зика, и Гезарию взглядом. Потом она вызывающе уставилась на Зика.
— Иначе бы у него не вышло, — выдохнула Лайла, будто ей стало легче от услышанного. — Альфредо совсем отчаялся, когда Бенхамин получил провинцию, а он — нет.
— О чем они договорились? — бросил Зик. Он сверлил взглядом Лайлу, которая похоже не очень-то переживала за свое положение.
— О переправке кокса через наши границы, — сказала Лайла. — Взамен колдуны обещали ему убрать твоих сыновей, а в перспективе и тебя. Подробностей их плана я не знаю, Альфредо меня от этого отодвинул, так как это небезопасно.
— Как прекрасно, что у нас вырос такой благоразумный предатель, — бросил в ее сторону Гезария. Лайла одарила его взглядом полным ненависти, но ничего не сказала.
— Ты осознаешь, что все это время покрывала предателя? — спросил ее Зик. Он говорил с ней тоном, полностью лишенным всяких эмоций.
Лайла с вызовом посмотрела на Зика. Она вздернула подбородок.
— Это мой сын, Иезекиль, — бросила фразу Лайла. — Конечно, я на все пойду, чтобы его защитить. Тебе ли этого не понимать. Ты ведь также печешься о жизни и судьбе своих отпрысков. С другой только разницей, что твои дети всегда имели больше прав, чем остальные.
— И это, конечно же, повод похерить дело! — не выдержал Гезария. — Да и вообще, Лайла, попридержала бы ты язык.
Женщина метнула в сторону Гезарии гневный взгляд. Он поджала губы.
— А ты вообще иди на хрен! — огрызнулась она. — Я впервые в жизни говорю, что думаю и не хочу терпеть замечания от того, кто промотал всю раннюю жизнь в Колумбии и подвел моего мужа!
Зик остановил их движением руки.
— Гезария прав, — сказал Зик Лайле. — Ты настолько заигралась, что подставила организацию, бизнес и наши жизни. Ты хоть понимаешь, что ягуары не успокоятся, пока не перережут всех ангелов в округе ради своего колдовства?
— И что? — огрызнулась Лайла. — С чего ты вообще взял, что они так сделают!
— Я не обязан приводить аргументы в этом споре, — резко сказал Зик. — Все-равно ты никогда не узнаешь, кто был прав.
Лайла сглотнула. Она поняла, что в скором времени произойдет. Первая реакция — испуг. Она живет на свете так много лет и все-равно не хочет умирать. А потом неизбежность накатила на нее. Лайла отвернулась, а потом сняла с руки кольцо с ярко-синим камнем и отдала его Зику.
— Игнасио всегда говорил, что ты ровно также как пытаешься сохранить общину, так и угробишь ее в свое время, — сказала она. Тем времени Гезария принес из дома шкатулку с кольцами и протянул ее Зику. — И ради кого ты это делаешь? Ради двух грязных оборванцев, которых зачем-то приютил в ранние годы.
Зик резко взметнул взгляд на Лайлу. У нее даже ни один нерв не дрогнул, пока она это произносила. Зик открыл шкатулку, убрал туда кольцо и отдал шкатулку обратно Гезарии.
— Никак не пойму, что ты нашел в них, — продолжила Лайла. — Чем грязная полукровка может быть лучше чистокровного ангела.
Зик выхватил из-за пояса пистолет, быстро снял его с предохранителя и выстрелил Лайле точно в лоб. Она умерла мгновенно. Взгляд застыл, ноги перестали держать. Лайла рухнула на траву.
— Закопай ее где-нибудь или сожги, — приказал Зик Гезарии. — Рекс пусть дальше пробует найти Альфредо.
На этом он оставил Гезарию и пошел в дом. Зик должен бы чувствовать утрату. Лайла была с ними с самого начала. Однако акт мерзкого предательства перечеркнул все на корню.
«Кажется, Мадонне причитается больше смертей за ее услуги», — подумал он.