Чёрная Мадонна

      В сентябре в Либертад тепло, много пасмурных дней и, где-то десять раз целые сутки может лить плотный дождь. Виоле повезло выехать на очередное происшествие именно в такой день, когда прямо в городской черте было примерно также как в тропическом лесу.       Ливень был такой, что обувь промокла безвозвратно. Благо что ничего из дорогой одежды Виола обычно не надевала, когда понимала, что много времени проведет на улице. А в такую погоду вообще не было смысла заморачиваться из-за того, что все изящество наряда непременно утопало в накинутом поверх дождевике. Виола смогла купить только розовый, огромный и с не слишком удобным капюшоном. Половина головы промокла. Волосы по бокам от лица свисали тонкими сосульками.       «Мокрая крыса», — противно пропищал дух в ловце снов на шее. Он тут же захихикал.       — Молчи лучше, а то сожгу тебя вместе с кулоном, — проговорила Виола, прикрыв рукой рот.       Она стояла за желтой лентой в зоне для прессы и ждала, когда к ним кто-то подойдет для комментария. Виола уже почти два месяца работает в отделении «Периодико» в Либертад и пока все, что ей удается писать — криминальная хроника. Херардо Сандоваль постоянно раздает ехидные комментарии по этому поводу. Мол у Виолы кишка тонка писать, что думает, когда за ней нет отца.       Приходилось сдерживаться и терпеть. В ответ на все обидные заявления Виола загадочно молчала. Материал у нее был. Осталось раздобыть еще немного доказательств и решить в какой последовательности все подать. Как только она сделает то, что задумала, Сандоваль пожалеет о своих словах.       Виола услышала знакомый голос. Она пристально присмотрелась к месту происшествия и сумела разглядеть там Хорхе Салазара и его напарника Дари́о Рамиреза. Салазар разговаривал с выехавшими на место оперативниками. Он сосредоточенно смотрел на собеседника, а по острому носу у него стекали капли воды.       Даже без Хорхе было ясно, что произошедшее связано с разборками местных боссов. Прямо на тротуаре перед жилым домом в Третьем районе лежало три тела. Из зоны, где скопилась пресса видно было только одно — мужчина в темных джинсах и однотонной футболке. Одна рука была отставлена в сторону и на ней можно было заметить массивные часы и татуировку чуть выше них. Однозначный признак принадлежности к банде.       Остальных двоих загораживала машина судмедэкспертов. От скорой она отличалась квадратной формы грузовой частью. Виола была уверена, что двое других тоже из банды.       Наконец к ним вышел сотрудник полиции, чтобы дать комментарии. Все вокруг мигом достали диктофоны. Виола поступила точно также.       — По предварительным данным трое застреленных — представители одной из местных преступных группировок, — сказал усталый мужчина с совершенно неприметной внешностью.       — Это было заказное убийство? — спросил кто-то из прессы.       — Пока ничто на это не указывает, — ответил пресс-секретарь.       Виола прекрасно знала, что даже если есть какая-то версия, ее не разгласят.       — То есть это жертвы обычных разборок между мелкими бандами? — вновь последовал вопрос из толпы журналистов.       — Пока это наша ведущая версия, — с радостью закивал пресс-секретарь.       Виола улыбнулась. Лежащий на тротуаре человек не был похож на уличного бандита. Так как он обычно выглядят сикарио — неприметно, просто, если не приглядываться, то кажется, что перед тобой обычный человек.       — Скажите, их убили обычными патронами? — спросила Виола. Пресс-секретарь не сдержал удивления от этого вопроса. А еще он так странно дернул плечами, будто его на чем-то подловили.       — Таких данных пока нет, — ответил пресс-секретарь. — Это покажет баллистическая экспертиза.       Он соврал. Баллистическая экспертиза такое определить не может. Зато если присмотреться к ране и количеству крови от нее, можно понять обычной была пуля или производства Зика Айреса.       Виола за время работы с Хорхе научилась такое распознавать. Первое — рана от необычного патрона выглядела так, будто ее немного разъело. Второе — крови выливалось огромное количество вне зависимости от того, куда был ранен человек. На вопросе Виолы пресс-секретарь сказал, что на данный момент больше не может дать никакие комментарии. Он поспешно развернулся и удалился.       Виола подумала, что скорее всего, произошедшее — дело рук Рекса Ланзы. Он с некоторых пор начал подчищать ряды своих бойцов и нанимать новых. Так нагло застрелить троих в хорошем районе мог только он. Да и патроны практически на сто процентов были те, которыми торгует картель, на который он работает.       Девушка решила, что напишет статью о сегодняшней стрельбе так, чтобы дать понять, что стоят за ней серьезные люди. Главное сделать это так, чтобы не спугнуть Пачо Герреру, которого удалось уговорить с ней работать. Как не глупый человек он, конечно понимал, что Виола не поддерживает его организацию. Да и Виола не давала обещаний его покрывать. Другое дело, что установившиеся взаимоотношения можно было легко разрушить, если действовать слишком резко.       Впечатления от общения с Пачо Геррерой у Виолы были весьма противоречивые. Она прекрасно понимала, кто он такой, но во время разговора это легко забывалось. В Пачо ни на грамм не было присущей бандитам наглости, самоуверенности, жестокости и грубости. Проще говоря, он — привлекательный, располагающий к себе и крайне интересный персонаж.       Приходилось постоянно напоминать себе, что он бандит, чтобы вдруг не решить, что он ей интересен хотя бы как хороший приятель. Все потому, что они общались достаточно открыто, конечно на том уровне на котором это было возможно в их ситуации. Пачо проявлял себя умным, имеющим принципы, образованным парнем и, Виола была вынуждена признать, что он ей симпатичен.       Вот Хорхе совсем не разделял ее мнения. Когда он увидел ее в баре «Эль Хоселито», в самый первый вечер ее посещения этого места, он негодовал. Сразу же на следующий день Хорхе пришел в редакцию и шлепнул ей на стол толстую папку.       — Что это такое? — недоуменно спросила Виола.       Она открыла папку и к первой же странице была фотография с человеком, умершим от огнестрела, лежащим в целом озере из густой алой крови. Виола все поняла и тут же папку закрыла.       — Вот почитай на досуге, — резко сказал Хорхе. — Это то, что бывает, если долгое время торговать оружием способным убить почти кого угодно. Там череда убийств — случайных, заказных, в общем всяких.       — Ты сейчас так говоришь, будто он их лично всех убил, это раз, — сказала Виола вкрадчиво. Ей не понравился поучительный тон Хорхе. — И я прекрасно знаю, с кем имею дело и зачем на это иду.       — Просто помни, что не бывает безопасных бандитов, Виола, — сказал Хорхе чуть наклонившись к ней и похлопав ладонью по толстой папке с описанием деяний картели Тэрра Мадрэ.       Он ушел также стремительно, как появился. Виола насупившись сверкнула глазами ему вслед.       Все она прекрасно понимала и понимает. Выезжая на участившиеся перестрелки, задержания и обыски, описывая их в колонке, Виола помнила о том, что сказал ей Хорхе. Другое дело, что мир для Хорхе — однозначный: есть хорошие и плохие. Для Виолы — все не так просто. Многое в последнее время ставило ее перед пониманием того, что нет в этом мире ничего абсолютного.       Она сама далеко не идеал морально-нравственного поведения. Так какое право она имеет судить? Общение с Пачо Геррерой только утверждало нарисовавшуюся в ее сознании картину мира. Он — преступник, но далеко не безнадежно падшая личность.       Когда стало можно покинуть место происшествия, Виола обрадовалась, потому что дождь так и не думал прекращаться. Девушка поспешила спрятаться в машине, предварительно сняв дождевик. Она глянула в зеркало заднего вида, скептически хмыкнула мокрой пожульканой прическе и смытому дождем макияжу.       Виола решила, что не будет дожидаться пока Хорхе здесь разберется. Она может заехать в участок потом. Девушка торопилась заняться написанием заметки по сегодняшнему происшествию, по крайней мере ее части.       Сколько она уже в Либертад, столько и живет в режиме непрекращающейся работы. Виола проводит время в редакции, в участке, на выездах, где угодно, кроме того, чтобы быть в том месте, которое здесь называется дом. Она туда приезжает только ради того, чтобы иногда поспать, помыться и переодеться.       Ее образ жизни был сильно похож на тот, который вел Хорхе. Салазар отличался только тем, что даже ночевать из участка зачастую не уходил. У них с Виолой только однажды состоялся более-менее личный разговор, из которого удалось выяснить, что после смерти жены он остался один в Либертад. Его родители живут далеко, есть брат, но он уехал в Аргентину. Все друзья Хорхе — такие же полицейские, так что находятся подле него именно, что пока он работает.       К тому же Хорхе до сих пор скучает по своей жене. Его мучает то, что ее убийц наказал Рекс Ланза по приказу Зика Айреса, а не он сам. Виола сочувствовала Хорхе искренне и понимала его. Зато он теперь был насторожен на ее счет. Хорхе не стремился заводить с ней дружбу из-за того, что Виола связалась с Геррерой, да еще и не с целью снабдить отдел Хорхе огромным объемом информации.       Погруженная в мысли, Виола добралась до квартиры. Она припарковалась и вышла на крытую парковку, от души похвалив себя за то, что выбрала именно такой вариант жилья.       Виола заехала в свое скромное жилище для того, чтобы сменить одежду и встать под теплый душ. Она и это делала наспех. Каким-то чудом ей удавалось выглядеть хорошо, но если Виола продолжит в таком темпе, то она рискует сильно сбавить.       Девушка вышла из душа, обмотавшись полотенцем. Она решила все-таки уделить чуть-чуть внимания типичным девчачьим процедурам. Пока Виола намазывала плечи и руки лосьоном с запахом манго, она поглядывала на дисплей заряжающегося мобильника.       Телефон раздражающе жужжал, а на дисплее высвечивалось «Марио». Виола нервно вздохнула. Брат вновь звонит с целью отговорить Виолу от расследования и уехать из Либертад. Они с ним повздорили тогда, когда он попытался это сделать впервые. Марио давил на то, что Виола не справится, будто бы не знал, что ее это раздражает настолько, что она тем более будет настаивать.       Теперь она брата игнорирует. Если он отпустил ситуацию, это не значит, что должны другие. Телефон тем временем замолчал. Виола с решительным вздохом принялась одеваться в высокие джинсы, рубашку мужского фасона, а затем стала с остервенением зашнуровывать туфли. Пока Виола собирала хвост, она подумала, что выбрала рубашку совсем как у Герреры. Не зря Дари́о считает его законодателем местной бандитской моды.       Виола усмехнулась. Она посмотрела на себя в зеркало, схватила рюкзак и стремительно направилась к машине. Уже по пути девушка решила ехать в участок вместо редакции. «Правильно», — одобрил ее выбор векуфе. Странно, что перед этим дух не показал ей Чёрную Мадонну. Ее помощники любили настаивать на посещении ее алтаря.       Пока для этого было слишком рано, да и без особой надобности. Виола предпочитала справляться своими силами.       Виола припарковалась возле здания, где базировался отдел Хорхе. На деле это было центральное управление полицией, а «участком» они называли его между собой. Просто агентам было так привычнее, а Виоле удобнее.       Она застала и Салазара, и Рамиреза в их рабочем кабинете. Они оба были заняты тем, что набирали рапорты. Клавиши стучали так сильно, что Виола даже удивилась тому, что они не отскакивают в разные стороны из-под пальцев мужчин.       Первым ее заметил Дари́о.       — Привет, Ходоян! — сказал он, не поднимая взгляд на Виолу. Рамирез привык общаться по-свойски. Виолу это не смущало.       — Если ты хочешь еще что-то узнать про сегодняшнюю стрельбу, то придется подождать пока мы закончим с рапортами, — отозвался Хорхе, одарив Виолу внимательным взглядом.       — Ничего, я подожду, — сказала Виола. Она принялась расхаживать по кабинету.       Агенты выделили ей персональный стул в углу у двери. Там Виола ютилась, пока делала заметки, пользуясь своим смартфоном. Место это во всех отношениях было неудобным. Кроме того, Хорхе постоянно наблюдал за ней из-за своего монитора. Обычно он поднимал глаза и так как остальное лицо скрывалось за монитором, он напоминал Виоле притаившегося крокодила.       Чтобы ненароком от этого не начать смеяться в голос, Виола не спешила занимать свое место в углу. Она бесцельно осматривала помещение и обратила внимание, что пустая пробковая доска начала заполняться.       Виола подошла поближе. К пробке была прикреплена бумажка с именем Зика Айреса, фотография Рекса Ланзы и еще нескольких сикарио, а также фото Освальдо Навы, благодаря которому Хорхе и смог с гордостью прикрепить все это туда, куда так жаждал. Правда его изображение было зачеркнуто крест-накрест.       — Гонсало Оливера сюда не попал? — спросила Виола.       — Не наша территория, — уклончиво ответил Хорхе. — Пока у меня нет официальных сведений о том, что у Зика Айреса суперкартель, куда входят боссы из других провинций, я не могу повесить его фотку на доску.       Виола обратила внимание, что фотография Пачо и Бенхамина Паэса тут тоже не висит. Она сделала вид, будто не заметила ничего, чтобы не показаться Хорхе слишком заинтересованной.       — У нас теперь есть шансы сильно пополнить нашу стену славы, — сказал Дари́о.       — Благодаря тому, что произошло в Вилламаре, нам одобрили слежку за Зиком. Глядишь, хоть узнаем, как он выглядит.       — Отличная новость, — Виола искренне порадовалась, хотя цена за такую возможность была высокой. В перестрелке чуть не погибло двое полицейских и тот парень из офиса Навы. К тому же, Хорхе надеялся, что им пришлют специалистов из столицы, на материально-техническую помощь которой он так рассчитывал. Судя по всему, с этим по-прежнему никто не собирался спешить.       — Я бы не был так воодушевлён, — мрачно проговорил Хорхе. — Мы пока можем это делать не все сутки и только в общественных местах. Выйти на жилье хоть кого-то из нужных нам людей пока не удалось.       Их разговор прервала секретарь. Она заглянула в помещение.       — Хорхе, там пришла та девушка, которую ты вызывал, — сказала секретарь. Виола отметила, что она немного запнулась и стала аккуратнее подбирать слова, когда увидела ее в кабинете вместе с агентами.       Хорхе поднял глаза, не совсем понимая, о чем идет речь.       — Та, по делу Висенте Молина, — уточнила секретарь.       Тут до Хорхе дошло. Он вскочил так, будто страшно торопился.       — Веди ее в допросную, — скомандовал агент. — Я скоро подойду.       Виола делала вид, что праздно наблюдает за беседой. Однако она прислушивалась и поняла, что в участок пришла Кристина Ромеро собственной персоной. Девушка Пачо Герреры — здесь. Виола просто не могла себе позволить не узнать, о чем пойдет речь, и что о ней знает Хорхе.       Салазар ушел почти сразу же за секретарем. Виола осталась на месте как ни в чем не бывало. Она схватилась за ловец снов у себя на шее. Дух внутри волновался и шипел что-то нечленораздельное. Хочет, чтобы Виола использовала магию. Да, она и сама хотела, потому что иначе не сможет выяснить содержание разговора Хорхе и Кристины.       Виола чуть обернулась. Дари́о выглядел так, будто продолжает работать над рапортом, однако по чуть напряженному телу было понятно, что он на самом деле настороже. Виола не могла при нем применить магию. Он увидит, что она шепчет в кулон или то, что у нее глаза изменились. Как тут не обратить внимание, если у Виолы вдруг пропадут зрачки и радужки.       Девушка выждала несколько минут, а затем пробормотала что-то про туалет, оставила рюкзак и ушла. Дари́о за ней не пошел. Все, что он сделал — любопытно посмотрел на нее вытянув шею.       Виола на самом деле до туалета не дошла. Она увидела ближайшую подсобку, где хранились швабры и ведра, и без особого раздумья нырнула туда. В помещении было темно, но Виоле свет был и не нужен. Она вновь сжала кулон и принялась шептать заклинание.       Дух радостно завертелся. Он проник сперва Виоле в руку, а затем его сила стала распространяться, пока перед взором девушки не предстала допросная.       Кристина сидела за столом и озиралась. Суда по тому, как она поставила ладони на коленки, ей было неуютно. Девушка как всегда выглядела прекрасно, однако для похода в участок выбрала скромное платье из шифона. В ушах скромные гвоздики, круглая сумочка плетеная из веревки, почти никакого макияжа.       Она специально так оделась, чтобы не выглядеть как девушка босса мафии. Виола пару раз видела ее в баре вместе с Пачо и там ее внешний вид был в разы дороже в цене. Интересно, знает ли Геррера о том, что она сегодня сюда пришла? И знает ли Хорхе, что она — женщина Пачо? Последнего точно приведет в ярость, если он узнает.       Виола заметила то, как Геррера смотрит на Кристину. Это был взгляд мужчины, который никаких больше женщин не замечает кроме той, которая рядом. Он проявлял к ней особое отношение во всем. Редкое качество для босса мафии.       У Виолы имелся стереотип на счет того, как они относятся к женщинам. Для бандитов они — скорее аксессуар, показатель положения в обществе. Если это жены, то их уважают ровно настолько, насколько и их мужей. Иные же бывают низведены до статуса кукол, которые имеют право открывать рот только в постели с известными целями. Не часто женщины в мафиозной среде, те, кто сами не участвовали в делах, настолько были окружены вниманием и заботой, насколько была Кристина.       Виола даже подумала с легкой досадой, что не ушла бы от Андреса, ни при каких обстоятельствах, если бы он относился к ней хотя бы в половину также. К тому же, она поймала себя на мысли, что созерцание пары Пачо и Кристины, заставило ее задуматься о чувственной стороне своей жизни, чего не было довольно давно. Виола привыкла считать с недавних пор, что ей до этого дела нет.       Тем временем в допросную вошел Хорхе. У него в руках была тонкая папка с делом и блокнот. Хорхе выглядел так обычно, как никогда не выглядел в своей жизни. Он поприветствовал Кристину и спросил:       — Хотите кофе, чай или воды?       — Нет, место не располагает, — сказала Кристина довольно надменным тоном.       Судя по всему, ее не устраивает, что ее вызвали на допрос.       — Ну что вы, вас никто ни в чем не подозревает, — простодушно сказал Хорхе. В реальности это было не так. Преступницей Кристину он может и не считает, но явно от нее чего-то хочет.       Кристина сложила руки на груди и откинулась на спинку стула. Ей не хотелось быть хоть насколько-то близко к Хорхе.       — Агент Салазар, я бы предпочла быстрее покончить с этим, — сказала Кристина. — У меня есть и другие дела.       — Понимаю, — ответил Хорхе. Он поспешно сел за стол, положил папку и раскрыл блокнот. — Тогда начнем. Откуда вы знаете Висенте Молину?       — Он подвозил меня до работы и домой, — ответила Кристина.       — Почему он это делал? Вас связывали дружеские отношения? — спросил Хорхе.       Кристина ехидно улыбнулась.       — Глупый вопрос, агент Салазар, — ответила она. — В прошлый раз я даже не сразу вспомнила как его зовут. Висенте — был просто моим водителем, я не общалась с ним где-либо кроме машины, на которой мы ездили.       Хорхе нисколько не смутил ее тон и замечания.       — Я спросил так просто, чтобы не указывать на то, что простой официантке охрана не нужна, — спокойно сказал он. — Только если ей не угрожает серьезная опасность. Скажите, Кристина, вам что-то угрожает?       Кристина выглядела как девочка, которую поймали за тем, что она ест крем с праздничного торта. Она не находилась, что сказать. Что бы она не ответила на вопрос Хорхе, она может подставить Пачо, а она явно пытается этого избежать.       — Могу ли я оставить это вопрос без комментария? — наконец изобрела ответ Кристина.       — Можете, но я сочту, что вы от меня что-то скрываете, — сказал Хорхе, хищно блеснув глазами.       Кристина на мгновение дрогнула. Ее напугало то, что сказал Хорхе. Тем не менее, отвечать она не стала. Кристина лишь плотнее сложила руки на груди.       — Кто нанял вам водителя? — спросил Хорхе.       — А почему вы спрашиваете? — сказала Кристина. — Неужели это так важно.       — Тот, кто нанял Висенте не мог не проверить его личность, — ответил Хорхе. — Да и вообще, у него могут быть о нем какие-то сведения.       Кристина недоверчиво блеснула глазами. Она взяла паузу, очевидно придумывая, что бы соврать такое.       — Его нанял мой жених, — ответила Кристина. — Просто, чтобы мне было комфортно ездить на работу.       — Как зовут вашего жениха?       — Франсиско Флорес, — Кристина специально немного исказила имя Пачо. Догадывается, что если полицейским оно известно, то явно не в таком варианте.       — Кем он работает?       — У него свой бизнес.       — Он нанял Висенте в агентстве или по знакомству?       — Я не знаю, агент Салазар, — Кристина вновь стала изображать раздражение. — Мой жених просто нанял этого человека и все.       Хорхе постучал ручкой по столу, затем нагнулся к Кристине и сказал:       — Сеньорита Кристина, ваш водитель не имел постоянного места работы, ни в одной охранной конторе не числился, носил при себе не зарегистрированное оружие из которого в итоге застрелил человека. Он сделал это потому, что тот человек состоял в связях с крупной бандой и совершенно точно пришел в ресторан не с целью оценить ваши навыки работы официанткой.       — К чему вы клоните? — вновь в голосе Кристины прозвучало раздражение. — Скажите уже начистоту.       — К тому, что ваш жених замешан в чем-то незаконном и вы об этом прекрасно знаете. А еще к тому, что вы рядом с ним в огромной опасности. Вас хотели или убить, или похитить, судя по тому, что в итоге случилось, — ответил Хорхе, подаваясь еще больше вперед.       Кристина сглотнула. Она будто задумалась над его словами. Хорхе смотрел на нее выжидающе.       — Агент Салазар, вы сказали, что ни в чем меня не подозреваете, а теперь ведете себя так, будто я сделала что-то незаконное, — вкрадчиво сказала Кристина. — Странный способ обо мне позаботиться. К слову, это есть кому делать.       — Ради вашего же блага, я вам искренне рекомендую рассказать все, что вы знаете, — сказал Хорхе, будто из последних сил.       — Я имею право не свидетельствовать против себя и своих близких, а вы меня вынуждаете прямой наводкой, — сказала Кристина. — Если у вас больше нет вопросов, я бы предпочла закончить разговор.       Хорхе разочарованно отклонился на стуле.       — Можете идти, но если вдруг вы передумаете, то вы знаете, где меня найти, — сказал он.       Кристина встала, взяла сумочку и посмотрела на Хорхе враждебно. — Уверена, что такого не произойдет, — сказала она и ушла.       Хорхе шумно выдохнул и потер руками лицо. Он явно не на такую беседу рассчитывал. Виола хотела было прервать видение, но в допросную вошел Дари́о.       — Как прошло? — спросил он.       — Без толку, — ответил Хорхе. — Она нам точно не поможет.       — Но она правда женщина кого-то из местных? — спросил Дари́о.       — Да, — ответил Хорхе. — Сказала, что невеста Франсиско Флореса. Нам он известен как Пачо Геррера. Ее свидетельство не точное, так как имя она пыталась исказить. Странно, что вообще вымышленное имя не сказала.       — Ты их вместе видел?       — Нет, я видел ее возле «Эль Хоселито», — сказал Хорхе. — Так что это либо действительно Геррера, либо Бенхамин, а Пачо она просто так назвала.       Повисло недолгое молчание. Агенты смотрели каждый в свою точку напряженно. Наконец, Хорхе сказал:       — Я рассчитывал выйти на Зика через этих двоих, но мне видится, что через Рекса Ланзу будет даже проще. Да, он не притащится с признаниями, но за ним столько всякого, что мы просто можем его выследить, взять, а он уже выведет нас к Зику.       На этом Виола решила прервать видение, чтобы успеть вернуться в кабинет до возвращения Хорхе и Дари́о. Девушка выбралась из подсобки и быстро зашагала в направлении кабинета. Она просила все силы судьбы о том, чтобы дверь туда была не заперта.       Виола ни в коем случае не хотела, чтобы Хорхе получил какие-либо причины отстранить ее от работы в участке. Он не говорил, но Виола видела, что за более чем месяц он так и остался при мнении, что Виоле не нужно находиться в Либертад, потому что это опасно. Виола понимала его — Хорхе, как и капитан Падилья, как и Дари́о рискуют гражданским лицом. Особенно при том, что на улицах Либертад все закипело.       Если Хорхе ее поймает на том, что она при помощи колдовства шпионит за ним в допросной, он это так не заставит. Тем более, что там он разговаривал с Кристиной.       Виола успела добежать до кабинета. Она дернула за ручку дверь. Оказалось, что ее никто не запирал. Виола выдохнула, затем заглянула в помещение и, не обнаружив там никого, зашла внутрь и быстро устроилась на своем стуле в углу. Она сделала вид, будто усердно пишет в блокноте.       Так ее и застали пришедшие агенты. Хорхе покосился на Виолу подозрительно. Однако говорить он ничего не стал. То ли он не посчитал нужным, то ли у Виолы развилась паранойя.       Она дождалась рапортов. Почти все в них написанное, совпадало с версией Виолы, так что она изложила Хорхе примерно содержание будущей заметки. Получив одобрение, девушка поспешила покинуть участок и отправиться в редакцию.       На входе в офис-аквариум, Виолу задержала Виктория. Администратор сообщила, что ее хотел бы видеть редактор. Виола заверила ее, что к нему зайдет, а затем с крайне нервным вздохом отправилась к своему столу. Что в участке, что здесь она сидела в углу. Будто бы все вокруг ей пытались указать на место с тех самых пор, как умер отец.       Виола со стуком поставила рюкзак на стул. К горлу вдруг подступил ком. Как же ей не хватает папиного совета. Он бы нашел нужные слова, чтобы придать Виоле сил. А самое главное, отец никогда не стал бы настойчиво отговаривать ее от чего-то. «Делай если тебе по силам», — сказал бы отец.       Редактор хотел видеть ее из-за недавней статьи об Освальдо Наве. Виола была в этом уверена. Когда произошел инцидент в Вилламаре, где ранили помощника Навы, Хорхе получил ордер на обыск его старой квартиры, а также офиса и того места, где он жил в момент происшествия.       Виоле разрешили заглянуть в часть найденных материалов. Аранго, как весьма педантичный человек, фиксировал в расписании встречи Навы не по прямым рабочим делам. Конечно, он не писал в блокнот, что в такой-то день в таком-то месте Освальдо Наву будет ожидать дон Зик Айрес с целью обсудить незаконную торговлю оружием. Аранго записывал Зика как зубного врача. Почему? А почему бы и нет.       Кроме этих сомнительных записей были найдены странные денежные переводы, что-то доказывающее то, что Нава не давал ход определенным делам и тормозил ордера. Исходя из всего этого становилось очевидно и доказуемо, что Нава вел дела с мафией. А словесное недержание Аранго в момент задержания, свидетельствовало о том, кем эта самая мафия была представлена.       Хорхе сказал тогда, что убийство Марсело Ходояна, могут все-таки повесить на Освальдо Наву для пущей тяжести обвинений. Тем более, что сваливать на покойного можно было в принципе почти что угодно. Виола решилась на статью.       Она написала материал, где прямым текстом изложила иную версию событий. Виола написала о том, что местным бандитам смерть ее отца была не за чем. Она ссылалась на «некий источник», потому что не могла написать, что ей об этом сказал один из приближенных Зика Айреса. Однако Пачо звучал убедительно, когда говорил, что им это было не нужно. Тем более, что если бы за этим стоял Зик, то жуткий охранник Пачо убил бы Виолу и дело с концом.       В статье Виолы не было прямых обвинений. Она предположила, что убить Марсело Ходояна могли представители другой банды или какие-то люди из политических кругов, потому что он им мешал, доставлял проблемы или просто из желания подставить Айреса. Зато доказательства связи Навы с мафией она решилась изложить подробно.       Виола вынула из рюкзака блокнот, ручку и телефон, выдохнула и пошла в кабинет редактора. Чтобы туда попасть Виола прошла мимо администратора по коридору, в конце которого была деревянная дверь со стеклянной вставкой. Над ней висела скромная серая табличка с именем Херардо Сандоваля.       Девушка постучала, услышала войдите и потянула за ручку двери. Она ожидала отповедь от Сандоваля. А еще, что он не пропустит в печать ее статью. Виола сама понимала, что она получилась резковатой, а еще с откровениями она там могла перегнуть.       Сандоваль повернулся к ней от монитора. Внешне он производил впечатление спокойного человека с немного усталым взглядом, аккуратной прической, бородкой и немного более чем нужно пухлыми щеками. Херардо носил старомодный вельветовый пиджак, дорогие, но скромные часы и жилетки поверх рубашки.       — Садись, Ходоян, — сказал редактор и указал Виоле на кресло напротив его письменного стола.       Виола села, закинув ногу на ногу. Она нервничала, одновременно с этим чувствовала раздражение по поводу того, что сейчас получит за правдивую статью. Виола всячески старалась не подать вида. Она даже мышцы лица расслабила, чтобы не казаться напряженной.       — Я прочел твою статью, — сказал Сандоваль. Виола тихонько выдохнула. — «Вина Освальдо Навы». Есть соображения на ее счет.       — Если вы считаете, что я должна все-таки изложить официальную версию про то, что Нава виновен во всех смертных грехах, то я не буду этого делать, — сказала Виола чуть резче, чем хотела. — Нава — продажный прокурор, но он не приказывал убивать моего отца. Его выборы обеспечены за счет бюджета, а не средств мафии и ему не было выгодно это делать ни при каких обстоятельствах.       Сандоваль ее внимательно выслушал.       — О тебе не зря ходят слухи, — сказал он. — Упираешься, если зацепила суть. Я сначала думал, что это минус, но, кажется я ошибся.       Виола склонила голову.       — То есть статью переписывать не надо? — спросила она.       — Нет, не надо, — спокойно ответил Сандоваль. — Я ничем не намекнул, что мне там что-то не понравилось.       — Извините, Херардо, — со вздохом сказала Виола. — Я себя откровенно накрутила. Я понимаю насколько моя версия не популярна, хотя агенты из отдела по борьбе с организованной преступностью со мной согласны.       — Ничего страшного, — ответил Сандоваль. — Я ведь недооценил тебя, когда ты пришла в редакцию. Сказал, что ты не потянешь местную криминальную тематику.       — Кажется мы квиты теперь, — улыбнулась Виола.       Сандоваль кивнул. Виола почувствовала, как гора свалилась с плеч. Она обрадовалась, что со статьями стали наклевываться успехи.       — Теперь к делу, — сказал Сандоваль. — Меня волнует источник, на который ты ссылаешься, когда речь идет о том, что местный картель не мог получить выгоду от смерти твоего отца. То, как ты написала выглядит ненадежно.       — Я не могу никак намекнуть на то, кто это, — покачала головой Виола. Она не может выдать свою связь с Пачо Геррерой, как и самого Пачо. Да, его могут в итоге задержать из-за того, что он подставляется, общаясь с Виолой. Но девушка не планировала его напрямую подставлять. Она здесь не с целью посадить под замок лично Герреру.       — Этому человеку будет грозить опасность? — спросил Сандоваль.       Виола кивнула.       — Тогда назови его источником близким к следствию, — сказал редактор. Он настороженно взглянул на Виолу. — И откуда ты только взяла человека, который имеет отношение к мафии…       Виола ничего не сказала. «Вы себе не представляете какое отношение он к этой самой мафии имеет», — подумала она.       — И еще одно, — сказал Херардо. — Я боюсь, что, если ты вывалишь все аргументы в разоблачительном тоне, тебя ждут неприятности. Сгладь немного, чтобы иметь козырь для будущих статей. Я так понимаю, ты решила подавать материал по смерти своего отца разными статьями?       — Вы правы, это будут статьи по горячим следам, — ответила Виола.       Сандоваль кивнул.       — Статья уже у тебя на почте, — сказал он. — Вперед за работу. И про колонку не забудь.       — Будет сделано, — ответила Виола и отправилась на выход.       — Так держать, Ходоян, — сказал ей в спину редактор.       Виола улыбнулась. Кажется, она сумела его расположить к себе. Главное теперь не облажаться с другими статьями. Сандоваль будет ждать от нее хорошего уровня в каждой последующей работе.       Очень хотелось быстрее приступить к редакции статьи про Наву, однако с заметкой про стрельбу успеть нужно было до ухода в печать ближайшего номера газеты. Поэтому Виола чуть ли не бегом побежала к столу, открыла ноутбук и принялась с огромной скоростью печатать, отбросив все мысли. Заметки для нее были работой рутинной. Тем не менее сейчас Виоле она нравилась потому, что так она возвращалась к привычной жизни, той, которая была до смерти папы — без работы с полицией, без гонки за зацепками и уликами, без страхов и без дел с бандитами.       Виола закончила с заметкой и отправила ее ведущему колонки новостей. Не передохнув, она поспешно открыла письмо со своей статьей для редакции. Почему-то она принялась волноваться, прежде чем начать. Дело было не в тайне смерти Навы. Для Виолы было почти очевидно, что его убил кто-то из людей Зика Айреса.       Важен был тот, кто хотел повесить убийство ее отца на бывшего генерального прокурора Коломбианы. Кто бы ни был этот человек — он работает в органах правопорядка. Более того, он имеет отношение к борьбе с картелями и ведет какую-то странную игру не с целью их задавить насовсем.       Хорхе пока не знал о догадках Виолы. По поводу второго, он, наверное, и сам такую версию рассматривал. На счет первого Виола просто ничего не хотела говорить. Если Хорхе сам дойдет или Аранго все-таки даст показания на этот счет, то прекрасно. Последний до сих пор находился в тяжелом состоянии и не мог давать никакие показания. Виола решила, что не будет с этим ничего делать потому, что не хотела потерять доверие Герреры.       Она посмотрела на пространство под ноутбуком. Под плотной прозрачной пленкой у нее здесь находились разные заметки и записи. Среди всего этого лежала бумажка — квадратная, напоминавшая ту, на которой Хорхе написал имя Зика Айреса. У Виолы на ней тоже значилось имя. Хуан Родригес. Ничего вычурного, никаких двойных фамилий. Это имя она запомнила еще с тех времен, когда папа был жив. В Мехикали Виола имела привычку заходить к нему на работу, что в здание суда, что в прокуратуру, где Марсело Ходоян занимался предвыборной кампанией.       В прокуратуре папу можно было найти в офисе Армандо Кальдерона. Виола записывалась на прием у секретаря, чтобы не нарушать протокол. Она старалась строго соблюдать правила посещения и не приходила сильно раньше, чем было условлено. Все-таки это прокуратура, а не скромное семейное предприятие.       Однако, вскоре секретарь к ней привыкла, да к тому же Кальдерона Виола воспринимала как дядю, а потому ей делали послабления. Виола могла прийти раньше и в кабинет заглянуть без уведомления. Девушка и тут старалась соблюдать правила приличия. В тот день по чистой случайности и из-за большой спешки Виола забыла постучать и заглянула в кабинет без предупреждения.       Внутри помещения она не обнаружила отца. Армандо Кальдерон был в компании человека в рубашке на манер техасского шерифа, джинсах и старомодных остроносых туфлях. Виола обратила внимание на этого типа потому, что он выглядел чужеродно для того места, где находился.       Мужчины замолчали при появлении девушки. Армандо слегка занервничал, но быстро взял эмоции под контроль. Его собеседник недобро взглянул на Виолу. Он повернулся в этот момент и его глаза странно блеснули, как у животного в полумраке комнаты.       Виола почувствовала желание немедленно уйти. От этого мужчины веяло чем-то скользким и опасным.       — Извини, дядя, — нарочито непринужденного проговорила она. — Я зайду чуть позже.       Кальдерон кивнул. Виола поспешила закрыть дверь. Дух в ее кулоне заволновался. Он стал шипеть на нее, призывая обратиться к магии.       — Может вам принести кофе, сеньорита Виола? — спросила секретарь.       Виола поняла, что замерла возле двери.       — Да, пожалуйста, — сказала она, скромно улыбнувшись.       Секретарь на некоторое время скрылась в соседнем с приемной помещении. Виоле хватило этих минут для того, чтобы заглянуть в журнал посещения. Перед ней там значился Хуан Родригес и в скобках — адвокат.       Виола глянула на ту дверь, за которой скрылась секретарь. Она понимала, что не успеет подслушать с помощью векуфе в своем кулоне. Дух страшно ругался из-за того, что она не слушалась его желаний. Чтобы его унять, Виола схватилась за кулон. Тотчас же в ушах раздался голос:       — Нам нужны все, Уго, — сказал Кальдерон. — Иначе здесь мы проиграем. И даже Клаудио, хоть он и считает это сомнительным.       — Мы проиграем, если ты не сможешь убедить, Марсело Ходояна, — ответил загадочный Хуан Родригес, у которого вторым именем очевидно значилось Уго.       — Наберись терпения, — ответил Кальдерон. — С твоей стороны я ожидаю контроль над нашими партнерами.       Дух оборвал звук, как только появилась секретарь. В тот день Виола больше ничего не узнала. Однако на подкорку тот случай записался.       Виола сейчас стыдилась того, что не обратила на это должного внимания. Все было здесь странно — внешний вид гостя Кальдерона, его энергетика, разговор. Тогда Виола предпочла все списать на то, что готовится какая-то тайная операция против преступников. Она буквально заглушила свое журналистское чутье. Это же ее дядя — Армандо Кальдерон. Он не будет вести никаких сомнительных дел.       Однако, чем дальше от того дня, тем больше девушка понимала, что больше не может смотреть на Кальдерона спокойно. То, чему она стала свидетелем было ненормально. Так она и стала его подозревать. Это — изначальная причина.       Спустя некоторое время Виола решила проверить личность этого самого Хуана Уго Родригеса. Она искала в конторах Мехикали, затем Пальмас, а затем всех провинций по очереди. Результатом было либо то, что такого адвоката не было, либо они выглядели не так как тот человек, которого она ищет.       Виола продолжила бы дальше, но произошло убийство отца, которое на какое-то время заставило ее позабыть обо всем. Девушка вспомнила об этом человеке уже здесь в Либертад. Она была уверенна в том, что он — ключ к ответам на волнующие ее вопросы. К тому же, ответ на вопрос, кто такой Хуан Родригес, даст ответ на вопрос — что за игру ведет Армандо Кальдерон.       Она бы хотела спросить Андреса, но не хотела использовать его слишком часто. Ей показалось при последней встрече, что ему все еще больно после расставания. Не за чем ковырять рану, которая не до конца зажила.       Виола аккуратно поинтересовалась у Дари́о, можно ли узнать личность этого человека через каналы отдела по борьбе с организованной преступностью. В отличие от Хорхе, Дари́о поддавался влиянию разных женских хитростей. За милую улыбку он готов был немного приоткрыть завесу тайны и выдать часть секретов.       — Виола, я могу тебе и так сказать, что ты ищешь то, чего нет, — сказал он тогда с легкой улыбкой.       — Как это так? Я же нашла пару адвокатов с таким именем, — искренне удивилась Виола.       — Тебе повезло, — пожал плечами Дари́о. — Дело в том, что Хуан Родригес было настолько распространенным сочетанием имени и фамилии, что сейчас людей с таким именем практически не осталось. А тем более, чтобы туда еще кто-то додумался вставить имя Уго.       Виола удивленно вздернула брови. Дари́о так понравилось ее замешательство, что он добавил:       — Более того, среди преступников, особенно главарей банд, давно уже нет никаких Хуанов Родригесов. Они как правило происходят из низов, а там принято давать вычурные имена. Вон, один Зик Айрес чего стоит.       Так Виола выяснила, что все это время искала скорее тень, чем самого человека. Однако, одно то, что этот самый Уго записался под вымышленным именем означало, что он — фигура сомнительная. Как подступиться к тайне его личности, Виола пока не знала.       Виола поняла вдруг, что отвлеклась слишком сильно от текущей работы. Она резко встала из-за стола, чтобы пойти на кухню за кофе. Пока он готовился девушка старалась молча ни о чем не думать. Виола смотрела на чашку в кофе машине так будто хочет ее загипнотизировать.       Наконец аппарат засвистел, над чашкой поднялся пар. Виола взяла кофе и поспешила к столу, где внимательно принялась вычитывать материал и разбираться с правками Сандоваля. Через пару часов статья отправилась редактору.       На следующий день Виоле сообщили, что статья ушла в печать к воскресному номеру газеты. Виола страшно обрадовалась. Ее статья получила особый статус. Воскресный номер «Периодико» обычно собирал все самое интересное за неделю и, конечно же расследования. Так что Виола могла вполне гордиться собой.       Сколько она уже в журналистике, а радоваться особенно хорошо проделанной работе не разучилась. Особенных надежд, что статья об Освальдо Наве сразу же что-то изменит, Виола не испытывала, но до чего же было приятно сказать хоть какую-то правдивую информацию о произошедшем вокруг этого человека.       Виола подумала, что сможет уйти домой пораньше. От удовлетворения проделанной работой она почувствовала, как организм буквально требует небольшого отдыха. Девушка уже успела выключить ноутбук и складывала в рюкзак блокнот и кое-какие еще вещи, когда к ней подошел фотограф, который обычно выезжает на разные происшествия.       — Поехали, Виола! В госпитале «Доминго Сентраль» что-то произошло, — сказал он.       — Кого-то убили? — спросила Виола автоматически. Всегда, когда ее так звали на место происшествия кто-то, там оказывался мертвым.       — Узнаем на месте, — ответил фотограф и ушел вперед.       Виола закинула рюкзак за плечи, сделала два шага вперед, поспешно вернулась за диктофоном, который выложила в ящик стола и уже потом побежала вслед за ушедшим фотографом.       Название больницы Виола не просто где-то слышала. Она знала, что там лежит в палате интенсивной терапии Луис Аранго. Не нужно было обладать магическим даром, чтобы понять, что что-то произошло именно с ним.       Виола взяла свою машину. Точнее, очередную взятую ею напрокат. Это была маленькая бежевая женская машинка, которая Виоле не особенно нравилась. Сегодня, впрочем, она смогла оценить автомобиль по достоинству. Припарковать эту машину на забитой парковке перед зданием госпиталя оказалось проще, чем стандартный автомобиль.       Среди прочих, на стоянке было несколько полицейских машин. Одна из них принадлежала группе захвата. Когда Виола входила в здание, эти ребята как раз уходили и выглядели расстроенными. Очевидно, они остались сегодня без работы. Возле регистратуры уже сновало с десяток журналистов. Виола принялась оглядываться. Она прикидывала как понять на какой этаж идти и как проскользнуть мимо дежурного медицинского персонала.       — Виола? — позвал знакомый голос.       Девушка обернулась и увидела Дари́о. Парень пришел откуда-то со стороны лифтов.       — Не сразу тебя узнал, — улыбнулся полицейский.       Виола подумала, что это от того, что она не торопится куда-то с растрепанным видом.       — Я приехала, потому что тут что-то случилось, — сказала Виола. Ей хотелось быстрее узнать, а Дари́о, видимо был настроен на разговор.       — Да, — полицейский кивнул. — Я это понял.       — Так в чем дело?       Виола на всякий случай перехватила рюкзак перед собой. Она готовилась достать диктофон.       — Пойдем наверх и я по пути расскажу, — ответил Дари́о. Он аккуратно обхватил Виолу со спины, направляя в ту сторону, куда следовало идти.       Дари́о заговорил только в лифте.       — Произошло покушение, — сказал он, нажимая третий этаж. — Пытались убить Луиса Аранго.       Виола отреагировала немного заторможено. Дари́о даже покосился на нее. Он рассчитывал, что Виола как минимум удивится. Она ведь только что услышала, что их ключевого свидетеля чуть не убили.       — Если честно, я догадалась еще по дороге, что с ним что-то произошло, — пожала плечами Виола. — Не думаю, что его оставят в покое.       Дари́о посмотрел на нее с таким видом, будто в чем-то подозревает. У него в глазах читался вопрос: «Уж не Геррера ли тебе сказал?». Нет, Геррера ей ничего такого не говорил. У Виолы сложилось впечатление, что Луис Аранго, каким бы важным свидетелем ни был, не является проблемой лично Пачо Герреры. Скорее всего, ничего про него он сказать не может.       Двери лифта открылись. Виола двинулась вперед по коридору за Дари́о, который шел немного впереди. Обстановка ничем не выдавала то, что совсем недавно здесь случилось что-то серьезное: медсестры совершали обходы, в одной из палат с пациентом находился доктор. Только ближе к нужной палате Виола начала замечать полицейских.       На входе их встретил дежурный охранник. Он поздоровался с Дари́о и сурово посмотрел на Виолу.       — Это сеньорита Ходоян, она со мной, — сказал Дари́о.       Охранник так кивнул, будто ему открылась важная тайна. Он пропустил пришедших на место преступления. Внутри палаты Виола увидела Хорхе, который выглядел не на шутку рассерженным. С ним работал криминалист, который уже что-то складывал в свою сумку, а еще — полицейский, который что-то записывал со слов медсестры.       — Его пытались отравить, — сказал Хорхе вместо всяких приветствий. — Вон та медсестра должна была зайти и проверить Аранго, но ее вырубили и оттащили в подсобку.       — А с охранником что? — спросил Дари́о.       — Ничего! Он пропустил человека в форме работника больницы без проблем! — ответил Хорхе не скрывая раздражения. Создавалось впечатление, что он винит конкретно Зика Айреса в смерти его жены, а потому страшно хочет его посадить. Виола, однако-же, не могла его винить в такой оценке ситуации. А сейчас Хорхе злился потому, что у него под носом чуть не умер тот, кто может в суде дать показания против Айреса и доброй половины его людей, а может и связать его с другими деятелями оружейного рынка.       — Когда уже из участка научатся присылать не новичков на такие задания, — покачал головой Дари́о.       — Как-будто у них есть выбор… — проговорил Хорхе. — Ты же сам видел, что сейчас творится на улицах. У полицейских хватает работы.       Виола наблюдала за беседой молча, затаив дыхание. Она правда, покосилась на Аранго. Он лежал под капельницей, в которую, судя по всему, пытались впрыснуть яд. В капельнице был раствор с веществами, способствующими активизации самоисцеления. Этого хватало, чтобы поддерживать физическую целостность организма. Только сознание никак не возвращалось. Такое бывало из-за серьезных ранений.       — Надо отойти на пару слов, — сказал Хорхе.       Виола резко обернулась. Она задумалась и не сразу поняла, что обращаются к ней. Хорхе смотрел на нее внимательно.       — Да, хорошо, — сказала Виола и ушла за Хорхе под любопытный взгляд Дари́о.       Хорхе отвел ее в небольшой холл, где в поздний час никого не было. Холл на самом деле был квадратной выемкой, плавно переходящей в коридор с двух сторон. Там было целых два дивана, но Хорхе предпочел забиться в угол возле кулера с водой и высокого растения с широкими листьями.       — Я надеюсь ты не думаешь, что я что-то знаю об этом покушении, — сказала Виола. — Геррера не тупой чтобы обсуждать планы картели на убийство с журналисткой.       — На сей раз я не думаю, что Айрес или кто-то из его людей к этому причастен, — ответил Хорхе.       Виола вздернула брови от удивления. Хорхе оставался также серьезен, как и секундой до того. Значит точно думает так, как сказал.       — А я думала, что он — твой первый подозреваемый, — сказала Виола. — Аранго — свидетель против него.       — Да, Айресу выгодно его убрать, но способ не тот, — ответил Хорхе. — Его сикарио не стали бы выдумывать весь этот спектакль с устранением медсестры, переодеванием и впрыскиванием яда. Они здесь имеют слишком большое влияние и не раз решали проблемы местного населения.       — То есть любой сикарио может просто прийти и попросить вернуть долг? — уточнила Виола. Она склонила голову и оказалась очень близко от Хорхе.       — Так и есть, — подтвердил тот.       — Как вообще можно упрятать за решетку такую банду? — Виола скорее ужаснулась, чем удивилась. — Жители Либертад сразу же бунт устроят, как только один из них окажется на скамье подсудимых.       — Пусть делают, что хотят, — ответил Хорхе. — Как только на этих улицах станет спокойнее, они успокоятся.       Хорхе на секунду замолчал. Он потер подбородок в нерешительности.       — Спроси там у своего источника об этом покушении, — сказал Хорхе приглушенным голосом. Ему было неловко. Хорхе еще недавно гневался на Виолу за то, что она решила иметь дела с Геррерой, а сейчас просит её использовать этот контакт в целях следствия.       — Я сделаю, что смогу, но надежды на то, что Геррера в курсе, у меня не много, — ответила Виола.       Он хотел было выйти из угла и неловкой позы, в которой они оба застыли, но будто вдруг что-то вспомнил.       — Виола, воздержись в заметке от комментариев по поводу того, кто совершил покушение, — сказал Хорхе. — Сейчас никто не должен иметь представление о нашей версии.       — Как скажешь, — кивнула Виола. Она слегка поджала губы, потому что ей не понравилось, что Хорхе пытался лезть в ее работу.       — Иначе отстраню тебя от отдела, — добавил он, заметив ее недовольство. Хорхе страшно напомнил ей сурового отца. Как тут ослушаешься? Да она и не предполагала. Хорхе, конечно, пытался ей указывать, что и как писать, но в данном случае он имел такое право.       Долго в больнице Виола не задержалась. Она довольно быстро сделала заметки, а затем поехала домой. По пути ей в голову пришла мысль о том, что этот случай в больнице мог быть подставой. Если не Зик послал убийцу, то его противники.       Виола, едва попала в квартиру, поняла, что валится с ног от усталости. Она быстро приняла душ и отправилась в кровать. Перед тем как уснуть, она только и успела, что подумать о том, как бы ей связаться с Пачо. Остальное осталось на утро.       Однако начало воскресенья девушка не стала тратить на работу. Виола решила, что сперва добудет себе какой-нибудь нормальной еды, а потом уже сядет за заметку о покушении. Встреча с Геррерой была оставлена ей на вечер. У последнего оказались свои планы на воскресный день.       Виолу нашли в кафе за выбором еды на вынос. К ней со спины подошли два человека. При их виде кассир испуганно округлил глаза и пятясь удалился из их поля зрения. Виола чуть повернулась.       — Прокатимся, сеньорита Ходоян? — сказал один из подручных Пачо. Виола узнала его по голосу. За ней пожаловал Хайро Лопес. — Хозяин хочет поговорить.       Виола молча повернулась и последовала за сикарио. Спорить с ними было бесполезно, да и опасно. К тому же, Виола сама хотела поговорить с Геррерой.       Прямо возле машины Хайро достал из кармана плотный черный шарф.       — А без этого никак? — опасливо спросила Виола, покосившись на черную ткань.       Хайро покачал головой.       — Я забочусь о безопасности босса, — только и сказал он. Хайро развернул шарф и призывно им качнул.       Виола повернулась спиной, позволила завязать себе глаза и усадить на заднее сиденье машины. «Невежливый козел!» — обругал Хайро дух из медальона. Виола невольно улыбнулась. Такой трогательной заботы от векуфе она не ожидала.       С закрытыми глазами время ощущалось по-другому. Путь показался Виоле непростительно долгим. Когда машина наконец остановилась, Виола подумала, что они ехали не меньше часа.       — Не снимайте повязку, — сказал Хайро резким тоном. Виола, которая уже потянулась к ткани, с досадой убрала руки.       «Козел, козел, козел!», — вновь возмутился дух. Хайро тем временем повел ее по улице. Виола страшно хотела снять повязку. Она поняла, что они не в «Эль Хоселито». Виола знала это место, о чем был в курсе Хайро.       Он старался вести ее бережно, но получалось это довольно плохо. Хайро вцепился ей в руку так, что ей было больно. Спустя несколько минут они остановились, преодолев перед этим ступеньки. Хайро отпустил ее.       Кто-то подошел к ней спереди. Этот человек был выше нее ростом. Виола почувствовала запах кофе, табака и пороха. Затем чьи-то руки плавными движениями освободили ее от повязки. Сначала Виола зажмурилась, а затем принялась моргать.       Как только глаза привыкли к свету, она увидела перед собой Пачо. Он держал в руках повязку. От осознания того, что это были его движения и его запах, у Виолы пробежали мурашки по телу.       «Красавчик!» — хихикнул дух в медальоне. Замечание заставило Виолу нервно дернуть губами. Со стороны, наверное, выглядело это нездорово.       — Извините за это, — сказал Геррера, приподняв в руках повязку.       — Мне это не доставило неудобств, — пожала плечами Виола. Невзирая на ее впечатления от этого человека, она понимала, что все-таки это бандит. Виола понимала на все сто процентов, что с ним надо аккуратно разговаривать.       — Выпьете кофе, — сказал Пачо кивнув в сторону кухни, которую Виола успела разглядеть за его спиной. — Я знаю, что отвлек вас от завтрака.       Виола кивнула. Она действительно была не против, хоть и заметила, что тон Пачо был таким, что его предложение не обсуждается.       — Можешь идти, Хайро, — сказал Пачо охраннику и тот недовольный удалился.       Виола прошла к кухонному островку и забралась на высокий стул. Перед ней была линейка из разделочных столов, бытовой техники и прочей утвари. Позади остался желтый диван и гостиная, по правую сторону вверх уходила лестница.       Они находились у Герреры дома. Виола почему-то занервничала от осознания этого факта.       Геррера отвернулся к кофеварке и вскоре поставил перед Виолой чашку с кофе, запах которого отдавал ореховыми нотками. Девушка даже сощурилась от наслаждения. Она заметила, что Геррера внимательно наблюдал за ней и обрадовался, когда увидел ее реакцию.       — О чем вы хотели поговорить? — спросила Виола, делая глоток кофе. Вкус оказался мягким.       — Во-первых, о том, что покушение на Луиса Аранго для нас загадка, — ответил Пачо. Он поставил руки ладонями на стол, от чего стал казаться выше ростом.       — Мне теперь страшно, — сказала Виола. — Кажется, вы читаете мои мысли.       Пачо хитро улыбнулся.       — Вы очень близки к истине, — сказал он. — Надеюсь, что вы понимаете, что я не буду пояснять откуда знаю, что вы хотели это спросить.       — Более чем, — ответила Виола. Она сделала еще глоток, во время которого посмотрела на Пачо поверх чашки. Его взгляд и без того искрился, а теперь еще и выглядел смущенно. Виола понятия не имела зачем это сделала.       — Я знаю, что Аранго хотели отравить, — сказал Пачо. — Наши сикарио яды не используют.       — Агент Салазар тоже так считает, — сказала Виола. — Так что и вы, и Зик Айрес пока в безопасности.       — Вы что меня осуждаете за то, что я не хочу в тюрьму? — Пачо усмехнулся. — Открою вам секрет, никто из нас не хочет. И Зик тоже.       — Я всего лишь пытаюсь понять почему вы будто бы оберегаете Айреса, — Виола решила, что лучше ответить честно.       — Это потому, что Зик — мой приемный отец, — ответил Пачо.       Виола от неожиданности чуть не подавилась кофе. Он поспешно поставила чашку и одарила Герреру удивленным взглядом.       — Так что, вы хотите справедливости для своего отца, а я хочу, чтобы ничего не случилось с моим, — добавил Геррера. Он посмотрел на Виолу с выражением лица говорившем о том, что больше он на эту тему ничего не скажет.       Будь Геррера сколько угодно уверенным в себе, модным и привлекательным, в душе он — ребенок, росший без родного отца. Как это типично для бандитской среды и как много объясняет.       — Какая вторая тема для беседы со мной у вас есть? — спросила Виола, вновь глотая кофе из чашки.       — Есть новости по поводу убийц Марсело Ходояна, — ответил Пачо. — Я подумал, что вам будет полезно узнать.       Виола напряглась. Она села ровнее и устремила серьезный взгляд на Пачо.       — К организации убийства вашего отца причастны крестные отцы картеля Хуареса, — сказал Пачо. — Они работают с кем-то на нашей территории. От имени местных они и организовали убийство.       — Кто конкретно из Хуареса? — спросила Виола бесцветным тоном.       — Рауль Перес и Хосе Карлос де Пальма — точно, — ответил Пачо. Он внимательно наблюдал за поведением Виолы, будто боялся, что она начнет все вокруг громить. Признаться, честно, Виоле не хотелось. Ее злость на убийц отца была холодной. — А еще на территории Тэрра Мадрэ есть кто-то из их картели, о ком мы не знаем. Этот колдун координирует их операции и защищен такой тонной магии, что наши брухо не смогли даже ее уловить.       Виола уставилась в столешницу. Она всегда думала, что как только она узнает о том, кто виновен, она почувствует удовлетворение, радость и хоть какое-то облегчение. Вместо этого внутри была одна пустота. Виола ничего не чувствовала, кроме того, что это еще не конец. Не все имена выплыли на поверхность.       К тому же, просто их знать — мало. Виола хотела увидеть, как их настигает наказание.       — У вас не будет сигаретки, дон Пачо? — спросила вдруг Виола.       Пачо удивленно посмотрел на нее. Он повернулся к холодильнику, с крышки которого снял пачку сигарет, выудил одну и протянул Виоле. Девушка не умела курить и даже зажала сигарету неловко. Когда Пачо поднес к ней зажигалку, она еле-еле прикурила, а затем так сильно вдохнула, что дым сигареты переполнил легкие. Ощущения оказались неприятными, внутри все сдавило, стало нечем дышать, и Виола закашлялась.       Она убрала сигарету подальше от лица, продолжая кашлять в кулак. Когда, наконец, ей стало легче дышать, Виола застыла. К горлу подступил ком. Еще секунда и Виола бы заплакала.       — Вы ведь не курите? — спросил Пачо. Виола отвлеклась. Она повернулась, попутно смахнув одинокую слезу.       — Нет, — ответила она. — Но я настолько оказалась не готовой узнать про отца, что разнервничалась. Извините за эти эмоции, дон Пачо.       — Можете звать меня просто Пачо, — ответил он и сочувственно улыбнулся. — А извинения — лишние.       — Мы же вроде не друзья, — Виола прищурилась. Пачо на минуту повернулся в сторону лестницы, чтобы о чем-то подумать.       — Можете считать, что я — дурак, но я вам доверяю, сеньорита Ходоян, — сказал Пачо, повернувшись вновь в ее сторону.       — Виола, — сказала девушка. Она, наверное, тоже не блещет умом.       Они посмотрели друг на друга. На секунду их взгляды сошлись на глазах друг друга. Какие они у него все-таки красивые — темно-карие, обрамленные густыми ресницами. Только Виола подумала так, сразу же смущенно улыбнулась в ответ на такую же его улыбку.       Она поспешила отвести взгляд. Виола буквально одернула себя, потому что мысли качнулись в ту сторону, в которую нельзя. Девушка вспомнила про кофе и тотчас же глотнула из чашки побольше.       Виола вдруг вспомнила свои недавние размышления на счет Хуана Родригеса. А что, если у Пачо есть ответ на этот вопрос.       — Возможно мой вопрос покажется странным, но не всплывало ли в ваших кругах имя Уго? — спросила Виола. Пачо поджал губы в задумчивости.       — Не припоминаю такого, — ответил Пачо. — Среди наших точно нет кого-то с таким именем. В Хуаресе я знаю наверняка только несколько имен. Ни одно из них не Уго.       Виола с досадой склонила голову.       — До сих пор думаю о странном человеке с таким именем… — сказала она задумчиво.       — Чем он был такой странный? — спросил Пачо. Он склонился ближе к столу, поставив на него локти.       — Много чем, но самое необычное, пожалуй, глаза, — ответила Виола. — Они блеснули необычно, как у животного.       Пачо насторожился.       — Как у кошки в темноте? — почему-то спросил он.       Виола немного задумалась. Она бросила взгляд на коробки у двери, затем снова посмотрела на Пачо.       — Да, пожалуй, это так, — ответила Виола.       — Пернатый змей, — сказал Пачо. — Твой Уго из колдунов, которые поклоняются пернатому змею. Встречал я одного такого — мерзкий тип. И сдается мне, что еще один — это Бальестерос.       Услышанное заставило Виолу глубоко задуматься. Целый день после разговора с Геррерой она все думала и думала о том, что Уго — из местных и скорее всего имеет отношение к Бальестеросу. Если это так, то Армандо Кальдерон с ними тоже связан. Виола старалась как могла не заходить в своих мыслях дальше этого. Потому что там — непроглядная тьма. Виола отвлекалась, занималась работой, прилегла даже вздремнуть. Однако ничего не помогло.       Виола сидела на полу возле балконной двери и смотрела на улицу. Она подумала о том, что сегодня поступил в продажу номер «Периодико» с ее статьей про Освальдо Наву. Скоро на нее посыплется тонна реакций всякого рода. Или же, напротив, статья останется незамеченной и затеряется среди прочих.       Как на нее отреагирует Кальдерон? Виола вновь подумала о том, что Уго или Хуан Родригес, кто бы он ни был — точно бандит. А значит Армандо Кальдерон с ними якшается. С тяжелым вздохом и дрожью в руках Виола подумала, что он пытался уговорить на работу с бандитами ее отца.       Что, если папа согласился? Нет, такого просто не может быть. А что, если за отказ его и убили? Знали ли тогда Кальдерон? Как же захотелось закурить! Невольно перед глазами всплыл Пачо Геррера. Виола почувствовала мурашки по коже, едва представила, как со стороны выглядела та сцена, где он угостил ее сигаретой. Девушка невольно улыбнулась. Что-то в этом Геррере есть особенного, иначе она бы не была с ним так открыта сегодня.       Так или иначе, но после этого воскресенья, она окончательно перестала доверять тому, кого еще недавно называла дядей. Как удивительна бывает жизнь, что в противовес этому к бандиту она прониклась совсем иными чувствами.