Иезекиль
17 сентября 2023 г. в 13:56
Ему привиделся дом в Буэнавентуре. Тот, в котором он жил до того, как приобрел целое имение на возвышенности близ города. Первый купленный Зиком дом был богатым особняком в пригороде. Он стоял среди других, такой типичный с каменным забором, черепичной крышей, деревянными ставнями и балкончиком. Отличался цвет стен — насыщенный желтый, как внутри куриного яйца. Белые тонкие опоры на балконе, белое обрамление квадратных окон.
Зик прошел через коридор, где пол был покрыт черно-белой каменной мозаикой. Он ступал босыми ногами, чувствовал гладкую полированную поверхность. Сердце умиротворенно стучало в груди от ощущения дома, защищенности, того каким он был в начале своего пути. Зик Айрес тех лет умел рисковать, увлекался, видел на перспективу.
Он знал куда двигался по знакомым помещениям. Завернул в гостиную — просторную, квадратную. Здесь свет делался чуть приглушенным, несмотря на большие высокие округлые двери из стекла. Все потому, что пол был серым, также, как и потолок, перемежавшийся массивными балками. Здесь лежали два тонких ковра, стояли диваны с подушечками и прямоугольный стол. Возле входа два растения похожих на пальмы. Даже днем в гостиной светили настольные лампы.
Опять, как и много лет назад, в этой гостиной его ждала женщина. Тогда ему сообщили о приходе гостьи и приглядывали за ней пока не явится Зик. С ним вместе был Сэмми Геррера, который отличался абсолютным недоверием к колдунам. Сегодня Зик прошел этот путь в одиночестве. Не только потому, что Сэмми мертв. По правде, и дома этого, наверное, давно уже нет. Осталась только память Зика, способная выдавать такие реалистичные образы.
Возле округлой стеклянной двери стояла Росса. Она смотрела в окно. В тот раз Зик не знал ее, но сердце дрогнуло почти также. Внутренняя сила, характер и энергия Россы могла уложить на лопатки любого и ей даже делать ничего было не надо для этого.
Сейчас она выглядела иначе — почти юной. Женственность Россы еще не обрела тот благородный оттенок, что и в день их знакомства. Невысокая, смуглая, темные волосы струятся по плечам. Фигура выглядит тоньше, но бедра и грудь выделяются под широкой одеждой, состоящей из юбки в пол и хлопковой блузки с широким рукавом и цветным шнурком, подвязывающим ворот.
— Росса, — позвал ее Зик.
Женщина повернулась. Взгляд ее сделался беспокойным. Росса сделала несколько шагов к Зику и встала, напротив.
— Вот мы и встретились вновь, — Зик грустно улыбнулся.
У Россы в глазах заблестели слезы. Она впервые так посмотрела на Зика — будто навсегда его теряет. И это обнажило глубокую привязанность, которая есть на сердце ведьмы.
— Ты… Тебя здесь не должно быть, — сказала Росса срывающимся голосом.
— Но я пришел, — ответил Зик спокойным тоном.
— Как ты это допустил, Иезекиль?
После смерти Гезарии Зик уехал в провинцию Пальмас. В Валье-Гранде теперь заправляет Иона. Зик выбрал уехать и обосноваться в Дос-Хардинес потому что решил направить свой удар на Хосе Карлоса де Пальму. По последним сведениям, он торчит в Мехикали, выжидая возможности получить магию ангелов через кровь и ради того, чтобы добыть дурман.
Зик не собирался дать ему сделать ни то, ни другое. Проще всего это сделать, если оставаться между ним и Пачо, а также в непосредственной близости от плантации цветов, пропитанных ядовитой магией.
По приезду он остановился в том же пентхаусе, что ранее использовали Пачо и Бенхамин. Второй там жил долго, когда сам занимался делами этой провинции. Надо сказать, что до дел в Пальмас руки Бенхамина продолжали дотягиваться даже из Либертад. Зик думал, что застанет здесь относительный беспорядок, но обнаружил, что дела с обработкой «сырья», логистикой и получением денег идут четко. И это все несмотря на проблемы с заклинанием и любовные переживания.
Зик испытал гордость за них. Жаль, что ситуация дошла до того, что он не смог им сказать об этом лично. Он всегда боялся того, что едва его магический контроль отступит, парни начнут лепить ошибки, отказываться от дел и так далее. На деле, невзирая на то, что они самовольничали, решения оказывались правильными. Да и из бизнеса никто не спешил уходить.
Оказавшись в квартире, еще хранившей следы их пребывания, но пустой и холодной, Зик затосковал. Он бродил по помещению, выходил на балкон, курил с мрачным видом. Очень хотелось увидеть их снова. Как самый последний старикан Зик принялся вспоминать их, когда они были детьми — смешными худыми мальчишками, которые с наивной простотой слушали его жизненные нравоучения. Как видно, соглашались они всегда лишь отчасти.
Невзирая на тоскливое настроение, Зик должен был заниматься тем, что наметил на ближайшее время. В первые же дни в Пальмас он позвал к себе бывшего доверенного Роберто Эрнандеса — Альваро. Разговор шел об Октавио Бальестеросе. Зик понимал, что за Гезарию он должен отплатить именно ему. Попытаться его убить — логично. Во-первых, от Зика этого ждут и будут настороже если он не проявит себя в этом направлении. Во-вторых, он один из тех, кто рулит пернатыми змеями. Бальестерос — один из тех, кто работает над воплощением заговора по захвату политической власти в Тэрра Мадрэ.
Подобраться к нему, естественно не легко. Альваро много знал о том, где Бальестерос бывает, как живет. Еще со времен Бенхамина и покушений на его жизнь, он собирал сведения. Зик понимал, что затея вряд ли увенчается успехом. Способ избрали самый простой — старые добрые сикарио на мотороллерах. Альваро знал, на каких машинах Бальестерос ездит, к тому же знал, что он часто видится с Де Пальмой в одном и том же ресторане.
Место встречи от посягательств в момент встречи они защищают, а вот машину по дороге — нет. Значит Бальестерос не думает, что кто-то осмелится нападать на него так в лоб.
А Зик на это решился. Очень хотелось показать, что Бальестерос не неуязвим. Заручившись политической поддержкой он, конечно, в это уверовал.
Нападение на Бальестероса выглядело как типичная расправа времен Медельинского наркокартеля. Его машина двигалась в городском потоке. Вместе с ней было еще два автомобиля с охраной. Потихоньку к кортежу двигались вооруженные автоматами парни на мопедах. Они виляли среди остальных машин, легко перестраивались и вскоре нагнали Октавио на светофоре. В этом месте он был оснащен циферблатом.
Убийцы действовали быстро. За несколько секунд до конца таймера мопеды взревели и понеслись мимо кортежа. Машины прошило очередью, а мопеды затерялись в потоке транспортных средств.
Бальестерос выжил, хоть и был ранен. Его закрыл охранник, сидевший на заднем сидении, как и его хозяин. Бальестерос схватил пулю в бедро. При этом не была задета артерия, из-за которой могло возникнуть серьезное кровотечение. Везучести своего оппонента Зик мог только позавидовать.
Сразу после покушения Бальестерос залег на дно. То ли ему нельзя было разжигать конфликт пуще прежнего, то ли он просто взял время на передышку, а может быть речь идет о построении каких-то планов. Зик прикидывал, что может произойти дальше, но пока его враги не проявлялись.
Тем временем у Рекса появились интересные новости из Либертад. Он приехал с ними в Дос-Хардинес и был не один. Зик принял его в пентхаусе. Он сидел в просторной гостиной напротив панорамного окна. Рекс вошел стремительно, будто куда-то спешил. У него чуть шевелились скулы и судя по взгляду то, что он хотел сказать ему не нравилось и казалось опасным.
— Я потолковал с Хайро, как мы договаривались, — Рекс решил без лишних предисловий доложить о том, с чем пришел. — Он долго отнекивался, так что пришлось ему по ребрам пройтись.
Зик невольно понимающе кивнул. Он прекрасно понимал, что Хайро перестал быть податливым потому что почти перешел под магический контроль Пачо. Рексу, впрочем, знать об этом было не обязательно.
— Продолжай, — сказал Зик.
— Так вот, Хайро выдал имя источника Пачо, — сказал Рекс. Он встал, уперев руки в бока совсем как Бенхамин. — Это Виола Ходоян, та самая которая недавно полоскала в прессе имена боссов картели Хуареса.
Первой реакцией Зика было оцепенение. Он ничего не видящим взглядом смотрел сквозь Рекса.
— Повтори то, что ты сейчас сказал, — попросил Зик бесцветным тоном.
— Пачо спелся с Виолой Ходоян, дочерью покойного судьи, — вкрадчиво проговорил Рекс.
Зик прикрыл глаза. Он подумал, что погорячился с тем, что принялся считать своих воспитанников рассудительными. Как это Пачо вообще пришло в голову — не ясно. Куда при этом смотрел Бенхамин — тоже. Хотя здесь у Зика была версия в виде хорошенькой брухо по-имени Асусена Солер.
Вспомнилась та статья, которую Зик читал в день последней встречи с Пачо и Бенхамином. Виола действительно набросилась там на Хуарес и на Октавио Бальестероса. Она очевидно много знала и проделала серьезную работу прежде, чем статья вышла в свет. Виола вполне могла добыть абсолютно все от свидетелей, из материалов полиции, из других газетных статей, но одна деталь наталкивала Зика на мысли, что Пачо делился с ней сведениями. В статье не был упомянут Федерико Арельяно. Его имя вполне возможно просили скрыть.
— Я привел с собой Хайро, — прервал его размышления Рекс. — Если у него покопаться в голове, то можно лучше понять подробности этой сделки или что у них там…
— Так веди его, — сказал Зик, взглянув на Рекса. Очень хотелось понять, что там такое делает Пачо.
Рекс кивнул и поспешно вышел. Он вернулся быстро, Зик даже подумать ни о чем не успел. Хайро, который шел чуть позади Рекса выглядел озадаченным. Он огляделся, будто впервые видел это место.
Зик знал, что сходство с Рексом заметно не только ему. Оно не сгладилось даже за счет того, что вместе с Пачо он свернул в сторону неповиновения воле Зика. Еще бы, Хайро не был похож на Рекса, если тот его воспитал таким же убийцей, как и он сам.
— Дон Айрес, — сказал Хайро вместо приветствия.
— Ты знаешь, зачем тебя сюда позвали? — спросил Зик. Хайро стоял перед ним, а поэтому Зик взирал на него снизу в верх. Он умел даже так выглядеть внушительным, так что парень заметно прижался.
— Нет, — тем не менее Хайро не потерял способность разговаривать.
— Дон Айрес хочет знать, что за дела ведет Пачо с дочкой судьи Ходояна, — сказал Рекс.
Хайро оглянулся на него с таким видом, будто его только что на чем-то поймали. Зик чувствовал, как он колеблется. Пачо ему не велел кому-либо рассказывать, в том числе и своему воспитателю.
— Если это опасно, то я должен знать, — настаивал Зик. Он вновь одарил Хайро холодным пристальным взглядом.
Парень вздохнул. Видимо он все-таки рассудил, что рискует собственной шкурой выгораживая девушку. Хайро выдохнул и сказал.
— Будь это опасно, девчонка бы уже давно перестала дышать, — Хайро сверкнул глазами.
Рекс, который до этого обошел Зика и скрылся где-то за его спиной, вернулся, со стуком поставил на пол стул и усадил на него Хайро. Зик теперь мог смотреть в его глаза прямо.
— Откуда она вообще взялась? — спросил Зик, чтобы поторопить Хайро с выражением мысли. Попутно он давил на сознание Хайро, чтобы тот выдавал информацию правдиво.
— Сама как-то вышла на Пачо, думаю ей коллеги газетчики подсказали места, где можно искать кого-то из нашего мира, — Хайро говорил о Виоле Ходоян несколько натянутым тоном. Как бы то ни было, принять ее принадлежность к противоположному лагерю, он не может. — Она пришла из-за того, что хочет отомстить за отца. Говорит, что сядет Пачо или нет — ее не волнует.
— И ты ей веришь? — спросил Зик.
Хайро глянул в сторону, потом вновь на Зика, сморщился и сказал:
— Да, она говорит честно.
Во взгляде и голосе Хайро сквозило то, что его доверие основано не только на словах Виолы, но и на чем-то еще. Хайро что-то улавливает в ее поведении такое, от чего и не сомневается.
— У них там какая-то странная дружба, у нее и дона Пачо, — добавил Хайро.
Зик окончательно убедился в том, что со слов Хайро он поймет не все. Поэтому он подался вперед, подвинулся почти на край дивана и заглянул парню в глаза.
— Не отводи взгляд, — приказал Зик. Хайро от этого будто оцепенел.
Он покорно сидел, пока Зик всматривался в его радужки и зрачки. Серые глаза чуть дрогнули, а потом застыли будто пустые. Зик проникал туда — в глубь его сознания, чтобы выудить какое-нибудь воспоминание о Виоле Ходоян.
Пришлось потратить некоторое время, потому что сознание Хайро упорно отказывалось выдавать ему Виолу. Наконец, Зик дотянулся до нужного воспоминания. Он увидел глазами Хайро сидящую за стойкой бара «Эль Хоселито» девушку. Она озиралась по сторонам и выглядела взволнованной. Симпатичная — волосы очень темного русого цвета, почти каштановые, зеленые глаза. Зику понравился аккуратный нос и широкие чувственные губы.
Хайро смотрел на нее откуда-то со входа в бар. Приглядывал в своем типичном стиле. Затем, он перевел взгляд на лестницу в дали помещения. По ней спускался Пачо. Он прошел через толпу людей на танцполе, мимо столиков и приблизился к Виоле. Почему-то Хайро испытал раздражение от того, что они друг другу улыбались. Будто в этом было что-то предосудительное.
Пачо стоял к ней довольно близко. Они о чем-то разговаривали. Хайро оторвался от своего места. Он пошел вдоль помещения, продолжая метать взгляды в сторону Виолы и Пачо. Он, наверное, пошутил. Виола чуть опустила глаза, а потом глянула на Пачо, широко улыбаясь. Взгляд у нее так и светился. Потом Пачо на что-то отвлекся. Он повернулся боком к Виоле, и она явно вздохнула, чувственно приоткрыв губы.
Зик не считал себя экспертом в подобных вопросах. Таковым не был и Хайро, который ничего такого прямо не подумал. Стало ясно, что имел ввиду Хайро, говоря «странная дружба». По Виоле было заметно, что ее симпатия явно более глубокого характера.
Постепенно Зик отпустил сознание Хайро. Как только он отвел взгляд, парень принялся часто моргать. Он так огляделся, будто успел забыть где находится.
— Можешь идти, Хайро, — сказал Зик, попутно резко вставая с дивана.
— Для меня будут какие-то указания? На счет Виолы, — спросил Хайро, поднявшись с места.
Зик бросил на него взгляд по пути к окну.
— Рекс тебе все передаст, — сказал он.
Хайро кивнул и поспешил скрыться за входной дверью. Зик потер шею, которая вдруг принялась ныть.
Раз такое дело, девушка точно Пачо не предаст. Значит не обязательно выводить ее из игры. Да и вредить дочке Ходояна было бы глупостью. Естественно, что любую ее неприятность на счет раз повесят на Зика. Ни к чему добавлять себе ложных и не только обвинений.
— Что будем делать с девчонкой, патрон? — спросил Рекс.
— Она не опасна для Пачо, — ответил Зик. «Скорее для Кристины», — подумал он и гадко улыбнулся.
Насколько он мог судить о происходящем, Пачо не мог не поделиться с Виолой тем, кто заказал убийство ее отца. А она хочет отомстить и не может не пойти против Кальдерона. Зик рассудил, что лучше оставить ее подле Пачо, да и помочь бы было неплохо. Кто знает, чем в итоге обернется эта действительно странная дружба, в которой похоже только его не в меру слепой воспитанник продолжает видеть таковую.
— Вот что, Рекс, нам бы как-то ненавязчиво подтолкнуть Виолу к общению с брухо, — сказал Зик. Он повернулся к сикарио, который уставился на него с искренним недоумением. — Я понимаю, о чем ты думаешь. Я уверен, что Пачо тоже ждет, что я будут нападать на Виолу, если о ней узнаю. Но здесь случай правда не тот.
— Я понял, — кивнул Рекс. — Но при чем тут брухо?
— При том, что они владеют знаниями об особенностях разных видов магии, — ответил Зик. — Вдруг и о пернатых змеях могут рассказать. А если нет, так может натолкнуть на мысль, где искать информацию. Похоже Пачо, как и Бенхамин, в эту сторону не думают вообще. Надо бы подтолкнуть.
— А не опасно ли будет ей их раскрывать? — задал Рекс резонный вопрос.
— Может быть, поэтому аккуратно надо действовать, — пожал плечами Зик. — Короче говоря, если брухо что-то знают про змеев, это же должна узнать Виола. Как именно — не важно.
На этом разговор с Рексом был закончен. Зик отпустил его обратно в Либертад, где у него были дела помимо Виолы Ходоян.
Эта дружба наглядное свидетельство того, насколько свободным стал Пачо. Он скрывал ее от Зика слишком долго, да и доверял в противовес тому, чему его учили, основываясь на собственной логике и интуиции.
Свобода. Наверное, Пачо ею наслаждается. Уж точно, ему будет проще с ней разобраться, чем Зику в свое время. Он так привык к порядкам Небес. Привык быть частью ангельского воинства. В этом был смысл, ясность и предназначение.
Иезекиль был создан служить магии света, поддерживать порядок и законы богов. Когда он впервые ощутил свободу от подчинения Люциферу, ему будто незачем стало жить. Человеческое сообщество вокруг было хаосом. Ему были не нужны ангелы и их свет. Поэтому им не было смысла этим всем пользоваться. Как не было смысла быть свободными. Ради чего?
Иезекилю пришлось стать Зиком Айресом в поисках хоть какой-то цели в жизни. А в итоге он понял, что свободы никогда не хотел. Все же он создан был не для нее. Полукровки — другое дело. Ангела в них наполовину, а это какой-никакой выбор. Часть тебя стремится к совсем другим вещам, и ты имеешь право к ним тянуться. Вот и его мальчишки тоже.
Тем временем, события пошли своим чередом. Настало время сосредоточить свои усилия на Хосе Карлосе де Пальме. Альваро смог выяснить, что он не живет в Пунто-Канель — столице Мехикали. Де Пальма иногда возникал, выпадая из-под магической защиты в разных городах вдоль границы. Он прекрасно понимал, что нужная ему магия находится где-то в Пальмас и ближе к границе с Мехикали. Его люди занимались тут разведкой, когда в Дос-Хардинес жил Бенхамин. С тех пор, к сожалению, никому не отшибло память и вылазки Де Пальма возобновил.
Барыги шли через джунгли. Складывалось такое ощущение, что они их буквально прочесывают. Де Пальма решился на это потому, что, видимо, не знал, что теперь в Пальмас находится Зик. Он немало удивился, когда его разведывательные группы натыкались не на участки, скрытые магией, а на киллеров. Джунгли на юге Пальмас запылали перестрелками. Там шли настоящие боевые действия между людьми Зика и Де Пальмы.
Зик понимал, что так он лишний раз показывает, что на этой территории действительно находится что-то стоящее, раз его люди буквально дерутся за лес. Однако Хосе Карлос и так был на правильном пути, а сдерживать его хитростью — дело не благодарное.
К счастью, полиция в джунгли особенно не заглядывала. Агенты по борьбе с организованной преступностью в Пальмас пока себя особенно не проявили. Поэтому руки у Зика были развязаны, а бюджет на взятки для органов правопорядка был сравнительно небольшим.
Зик планировал сдерживать Де Пальму, пока не представится случай его убрать. Он ждал возвращения Рекса, чтобы это сделать. Однако вместо главного сикарио из Коломбианы пришла скверная новость. Рекса расстреляли при задержании.
Первое, что сделал Зик в ответ на эту новость — страшно разозлился. Рекс рисковал своей жизнью с тех самых пор как стал главой сикарио вместо Сэмми. Рано или поздно он бы кончил ровно так, как в итоге получилось. Другое дело, что время для смерти он выбрал не подходящее. У Зика не было ни времени, ни сил воскрешать Рекса. Он просто рискует зря потратить усилия.
Когда Зику доложили подробности гибели Рекса, он разозлился еще больше. Он позволил себе недооценить силу воли Хесуса, тем более, что он подозревал его в работе на полицию. Личная неприязнь там достигла таких размеров, что Рекс просто вышел из себя, грубо скрутил Хесуса прямо на улице и увез, а разбираться предпочел в одиночку. И это все, зная с какой магией он имеет дело.
А потом Рекса настигли пули, которые полицейские или изъяли, или напрямую купили там, где водятся произведенные Зиком. Отдел капитана Падильи не гнушался их использовать. Понять их было можно. Никому не нравится проигрывать в сухую.
У Зика сложилось ощущение, что Рекс совершил самоубийство таким вот странным способом. Надо было отдать ему должное. Понимая, что попался, Рекс предпочел вызвать на себя огонь, чем сдаться Хорхе Салазару живым. А ведь он понимал, что Зик не станет тратить силы на его воскрешение, как бы Рекс ни был ему нужен.
Как только схлынула злость, на Зика накатила хандра, сопровождаемая зловещим дыханием Чёрной Мадонны. Он не знал, когда и где, ему предстоит отдать ей долг за Россу. Однако с каждым новым погибшим соратником, она будто наступала ему на пятки. Так и хотелось сказать — потерпи, еще не время. Но мольбы Мадонне ныне бесполезны. Ее план пришел в действие в тот самый миг, когда он принес ей кровавую жертву.
Что же до кольца Рекса, то его унаследовал Хайро Лопез, который должно быть немало удивился такому доверию. Зик было подумал, что ему надо перепоручить приглядывать за Хесусом. Вопреки ожиданиям Зик не планировал мгновенно обрушивать на него свою карающую руку. Он рассудил так: в их противостоянии счет сейчас равный. Покушение на Хесуса может серьезно подставить Пачо и Бенхамина. Сам же Ромеро показал себя достаточно решительным, значит больше никаких опрометчивых действий по отношению к нему.
Зик не оставит это так. Однако в данных обстоятельствах пусть Хесус думает, что он смог скинуть с себя любые узы, некогда связывавшие его с картелью Зика Айреса. Вот тогда-то ему и придется ответить за то, что он сделал.
В нынешнем своем состоянии Зик не исключал, что придется задействовать весомый аргумент в виде дочери Хесуса. Раз Ромеро не понимают по-хорошему, значит объяснять им придется по-плохому. Заодно будет шанс разобраться с жизненными ошибками собственного воспитанника, которому пора прекращать заниматься тем, что не идет ему на пользу.
Однако, первостепенной Зик считал перепалку с Хосе Карлосом. Хесус никуда не денется, а вот глава клана ягуаров может натворить дел, если на него не обращать внимание. Тем более, что он так и продолжал пытать счастье в джунглях. И не только.
Зик всегда знал, что Хосе Карлос де Пальма — наглый и никого не уважает. Это касалось как друзей, так и врагов. Когда он понял, что Зик ни за что не даст ему подобраться даже близко к месту, где сосредоточена нужная магия, он принялся портить имущество. Хосе Карлос посылал людей уничтожать машины людей Зика, нападать на бары, где они бывают, даже обижать их женщин. А однажды его люди разошлись настолько, что изрешетили выстрелами машину самого Зика.
Если бы при нем был Рекс, то Хосе Карлос собирал бы своих молодчиков по частям по всей провинции. Альваро почему-то медлил. Все что он делал — ходил с суровым видом. Зик было подумал, что со времен Роберто, его сикарио утратил хватку, раз позволяет такое на своей территории. Он даже стал прикидывать, на кого его можно заменить. Благо, что Альваро в действительности далеко не сдал свои позиции.
Оказывается, он сумел вычислить на каком транспорте передвигается де Пальма, где оставляет авто и как обойти защиту магией. Альваро вызвал в Пальмас хорошего специалиста по взрывчатке, нашел нужного брухо, чтобы заминировать машину Хосе Карлоса.
Взрыв прогремел средь бела дня в маленьком городе близ границы Мехикали и Пальмас. Его жители отродясь не видели подобных происшествий. Даже по меркам Мира магии это был тихий городишко. Машина взорвалась и вспыхнула с грохотом. В ближайшем к ней доме выбило окна. Получилось впечатляюще, но Хосе Карлоса в машине не было.
Кто-то из его охраны все-таки понял, что с машиной что-то не так. Наверное, они применяли к транспорту какие-то заклинания, чтобы проверить наверняка. Одно из них задело бомбу так, что она сдетонировала и машина разлетелась.
Альваро был раздосадован, что покушение не удалось. Зик разделял его чувства лишь отчасти. Он не был уверен, что взрыв, мог уничтожить магию внутри когтя ягуара на шее де Пальмы. В самое ближайшее время Зик смог убедиться в том, что неудачное покушение стало скорее благом. Оно смогло вскрыть одну маленькую деталь, о которой Зик не знал.
Хосе Карлос испугался. Он не ожидал, что кто-то из людей Зика решится на подобные действия. Де Пальма считал, что радикальность и некая дерзость — не про ангелов. А тут — выследили, обошли магию и чуть не разнесли в прах.
Как только кто-то из картели Хуареса терпел поражение или испытывал страх по вине Зика, они сразу же объявлялись с целью угрожать. Это было характерно для Рауля Переса, оказалось таковым же и для де Пальмы.
Он намекнул Зику, что хочет встретиться, сделав это через третьих лиц. Хосе Карлос заверял, что намерения у него исключительно мирные. Мол того, есть разговор. И Зику бы лучше его выслушать.
Зик предложил ему встретиться в отеле «Маргарита», где они смогут поговорить без свидетелей. Хозяин отеля был должником Зика и предоставлял ему номера для переговоров или проживания, когда тот бывал с визитами в Пальмас.
Почему-то ему казалось, что разговор не получится слишком долгим. Отношения с де Пальмой у него всегда были мягко говоря враждебные, да и колдун не испытывал к нему приязни. А сейчас они вообще дошли до открытых боевых действий. Что бы не хотел сказать де Пальма — он будет конкретен в своих высказываниях.
По названному адресу Хосе Карлос приехал вовремя. Стоял солнечный день, и колдун надел солнечные очки выходя из машины. Зик наблюдал за ним из-за тюлей. Он стоял в одном из номеров, но не том, где им предстояло разговаривать. Зик ждал, когда де Пальма прибудет, а потом уже явится сам — знак того, что колдуну указывают на его место. На чужой территории принято проявлять осторожность и учтивость, чего он не делал. Вот и пожинает плоды хозяйского отношения.
— Все готово, патрон, — в стиле Рекса сказал Альваро. Зик повернулся в сторону охранника.
— Пару минут и идем, пусть подождет, — сказал он.
Охранник кивнул. Зик окинул взглядом помещение. Ему не слишком нравился этот отель, так как интерьер в номерах был напрочь лишен вкуса и индивидуальности. Везде одно и то же — ковролин, много стекла и металла, приглушенные оттенки, кое-где кожаная мебель. Так обычно выглядят отели с претензией на класс, которые никогда не получат желаемого рейтинга.
Скептически хмыкнув в тон собственным мыслям, Зик посмотрел на часы. Охранник понял без слов, что пора. Они пошли к выходу из номера, чтобы пересечь широкий коридор и попасть в противоположное помещение — точно такое же, как и предыдущее.
Сразу за дверью открывалась большая светлая комната все с тем же бежевым ковролином, панорамными окнами, неказистой бордовой барной стойкой и островком из диванов и круглого стеклянного стола.
Хосе Карлос развалился на одном из диванов. Он смотрел на вход. За спиной стояло двое охранников. Зик остановился, холодно глядя на своего гостя. Можно было так его назвать, учитывая, что Пальмас — владения Зика. Де Пальма даже не подумал встать, чтобы поприветствовать вошедшего рукопожатием.
Зик молча сел напротив него, также не подав руки. Он откинулся на кожаную коричневую спинку, закинул ногу на ногу и испытующе уставился на колдуна. Хосе Карлос как всегда был одет в плохо сочетающиеся по цветам вещи — леопардовая рубашка и горчичные брюки. Шея увешана золотыми цепочками, среди которых выбивался коготь ягуара на кожаном шнурке.
Хосе Карлос уловил его взгляд и хищно оскалился. Комментировать сразу он, однако, не стал.
— С чем ты пожаловал? — спросил Зик таким тоном, будто ему все-равно.
Хосе Карлос сверкнул карими глазами.
— Поговорить о наших взаимоотношениях, — сказал он.
— Они со времен Панамы оставляют желать лучшего, — сказал Зик, припоминая ему тот случай с подставой бывшего главы клана ягуаров и то, что он расправился с ним руками Зика.
Хосе Карлос неприязненно скривился. Зик же делал вид, что ему все-равно. Он нащупал в кармане сигарету и медленно закурил.
— В последнее время, мы достаточно наделали по отношению друг к другу, — сказал Хосе Карлос. — Я пришел, чтобы это как-то уладить.
Зик усмехнулся.
— Если ты хочешь предложить мне мир, то его не будет, — спокойно ответил Зик. Тон его был почти холодным. — Если даже отбросить в сторону то, что ты и твой закадычный друг — Рауль Перес, первыми решили отжать у меня территорию, невозможно спокойно отпустить то, что по вашей вине я потерял Росарио и чуть не потерял Пачо.
При упоминании Пачо лицо Хосе Карлоса нездорово исказилось. Он будто еле сдерживался, чтобы не пустить слюну. Магия крови могла серьезно усилить клан де Пальмы. Он продолжал ее жаждать. Зик лишний раз убедил себя в том, что Хосе Карлос должен умереть, а кулон его — быть уничтожен.
— Можно подумать, что ты нам не навредил ни разу, — де Пальма праведно возмутился. — Ты убил Рафу, а еще превратил Арельяно в предателя.
Зик посмотрел на колдуна взглядом, прямо говорящим — лучше не надо. Не де Пальме обвинять в чем-то Зика. По Рафе он не больно скучал, а Арельяно стал предателем по вине самих Рауля и Хосе Карлоса. Дон Бартоло был достаточно мудр, чтобы не бесить клан предков пренебрежительным и потребительским отношением.
Комментировать последнее Зик не стал. Он сел на край дивана так, чтобы Хосе Карлос понял, что еще один такой выпад и он просто уйдет, так как ценность этого разговора весьма сомнительна.
— Нам нужен секрет вашей магии, только и всего, — сказал де Пальма. — Мы все еще можем отступить от границы с Государством Олимп, с этой территорией вообще, разорвать договоренность с Бальестеросом в обмен на знания.
Верить в сказанное — полная глупость, поэтому Зик продолжал сидеть так будто готов встать и уйти. Де Пальма блефует. У него какой-то козырь в рукаве, не иначе. Зачем бы еще ему было изображать такое великодушие.
— Ты слишком много просишь, — ответил Зик, подтягивая к себе увесистую пепельницу.
Хосе Карлос очень мерзко и хищно улыбнулся.
— Дело твое, но есть в этом всем еще кое-что, — сказал он. — Твой пацан — Пачо. Частичка его силы живет в моем кулоне. Он сам ее нам дал, когда пытался разговорить моего киллера.
Зик на секунду застыл. Какой же это был опрометчивый поступок, если де Пальма не врет. Зик глянул на колдуна из-под бровей.
— Говори прямо, раз у начал, — сказал он. — Если ты думаешь, что я куплюсь на это просто так, то зря.
Де Пальма усмехнулся.
— Я так и знал, что ты не поверишь, — сказал он. — Но это правда: Пачо отдал совсем немного, но мы все ее почувствовали. Удивительно, что может сделать капля крови ангела-полукровки.
И эта хищная улыбка, больше похожая на оскал. Зик откровенно неприятно скривился в ответ.
— Давай начистоту: ты главном образом хочешь обменять магию, которую мы применяем к оружию на Пачо, а не на то, что ты озвучил раньше, — Зик проговорил чеканным тоном.
— Да, именно так, — кивнул Хосе Карлос. — Заметь, я хотя бы пытаюсь договориться. Ты знаешь, что было бы, будь здесь Рауль.
«Его бы я сразу прикончил, как паршивую собаку», — подумал Зик. С ничего не выражающим видом, он встал, давая понять, что разговор окончен.
— Сразу ответа ты не получишь, — Зик смотрел на Хосе Карлоса, который лениво поднимался с места. — И даже не думай, что я сбавлю обороты после твоих наглых угроз.
— С тебя станется, — хмыкнул колдун. На этом он и его свита удалились прочь.
Зик выдохнул. Как же ему хотелось что-нибудь разбить. Желательно голову Хосе Карлоса.
— Почему мы его не убрали за то, что он говорил про дона Пачо? — справедливо заметил Альваро.
Охранник подошел к Зику и аккуратно заглянул в лицо.
— Если то, что он сказал — правда, то просто расстреляв его проблему мы не решим, — сказал Зик. — Дело в этих когтях у них на шее. Магия в кулоне должна умереть вместе с Хосе Карлосом, чтобы наверняка. Сдается мне, что после смерти магия из его когтя просто перейдет в другие насовсем.
Зик пока не стал посвящать Альваро в подробностях своих мыслей. А они все сводились к тому, что уничтожить магию внутри кулона можно только чем-то, что ее разъедает в буквальном смысле этого слова. У него напрашивался один единственный вариант, о котором Альваро знать было не обязательно.
И все же, прежде, чем кинуться исполнять свою идею, Зик решил позвонить Пачо и узнать, так ли все обстоит в реальности, как пытался представить Хосе Карлос. Пачо удивился его звонку. А Зик сам себе не поверил, когда почувствовал насколько ему приятно слышать его голос. У него даже дрогнула рука, в которой он держал телефон.
Пачо не охотно отвечал на его вопросы о том, как он допрашивал Десятку. Он это воспринял, как очередные претензии не по делу. А когда Зик спросил конкретно про коготь и кровь, Пачо отказался отвечать. Они вновь повздорили.
Чего в нем Зик никогда не хотел воспитать, так это вот такой упертости из-за которой с Пачо то и дело просто невозможно было разговаривать. Поборов в себе порыв уничтожить телефон, Зик набрал номер Бенхамина. Он удивился не меньше, чем Пачо до этого. Когда же Зик принялся выяснять знает ли что-то Бенхамин о допросе киллера, парень мгновенно понял, что к чему.
— Значит Пачо ничего не сказал? — на всякий случай спросил Бенхамин.
— Твой братец был не в настроении делиться информацией, — ответил Зик строгим тоном. Также Пачо был не в настроении рассказывать про Виолу Ходоян.
Бенхамин ненадолго замолчал, будто бы прикидывая стоит ли ему тогда что-то говорить, раз уж Пачо не рассказал. И все-таки он рассудил, что раз Зик спрашивает, значит причины на, то есть веские:
— Насколько я понял, Пачо дал каплю крови тому киллеру, чтобы тот выдержал запись признания, — пояснил он. — Никто не мог подумать, что такая капля магии осядет в их кулонах.
Зик испытывал раздражение из-за этой беспечности. Он нервно выдохнул и сказал:
— В этом и есть ваша проблема! Подумали бы хоть секунду. С чего бы ягуарам так носиться с магией полукровок, если бы она испарялась быстро.
— Я, кажется, понимаю, почему Пачо не был настроен на разговор, — огрызнулся Бенхамин.
Так он поругался с ними обоими. Вновь. Зика тут же одолела хандра. Он бы хотел их вновь увидеть. Хотя бы издалека. Так куда лучше, чем вновь ругаться. Как назло, у Зика не было ни одной их фотографии при себе.
Их хранила Росса. В ее комнате на асьенде осталось много разных снимков. Среди них были и те, где Пачо всего два года и у него там смешное лицо в форме сердечка, выделяются щеки, а глаза превратились в щелки из-за улыбки. Зик пожалел, что у него нет такой же фотографии Бенхамина. Его непутевые родители не потрудились сфотографировать родного сына на память. Поэтому Зик мог только догадываться о том, каким ребенком был Бенхамин.
Попутно с этим, Зик пришел к мысли о том, где и когда должно состояться убийство Хосе Карлоса де Пальмы. По поводу Пачо он не блефовал. Раз в опасности он, то и Бенхамин тоже. Разъедать магию, умеет только одно место на свете, а потому Зик попросил Альваро связаться с Хосе Карлосом и сказать, что его взяла — Зик покажет ему то место, откуда они берут магию для своего оружия.
Зик посчитал, что дурман надежнее всего позволит уничтожить и надоевшего до боли колдуна, и его проклятый кулон. Как только он пришел к этой мысли и получил утвердительный ответ от де Пальмы, Зик почувствовал спиной ледяной холод и вновь услышал стук каблуков туфель Чёрной Мадонны. Она вновь шла за ним попятам, подталкивая туда, к себе.
Встреча была назначена вскоре, буквально через пару дней. Оба условились идти без охраны в знак доверия. При этом никто из них не обольщался. Напасть в любой момент может и Зик, и Хосе Карлос.
Зик решил, что отвезет его на плантацию — ту же самую, где однажды показывал дурман Пачо. Он ехал на встречу с Хосе Карлосом и думал об иронии происходящего. В этот раз он будет показывать ядовитые цветы тоже из-за Пачо.
Машина Хосе Карлоса присоединилась к нему за пределами Дос-Хардинес. Зик поглядывал в зеркало заднего вида на желтый внедорожник, сильно напоминавший об Альфредо да Сильве. Вскоре они свернули на проселочную дорогу и ехали сквозь джунгли, пока не уперлись в бирюзовый деревянный домик в лесу.
К ним навстречу вышел все тот же охранник по-имени Луис. Он нахмурился, увидев Хосе Карлоса и вместо приветствия вопросительно посмотрел на Зика.
— Все нормально, — сказал Зик. — Мне надо побеседовать с этим господином один на один.
Луис кивнул и пропустил хозяина и его гостя без лишних слов. У него были инструкции на счет того, что делать, если вдруг с Зиком что-то там случится. Тогда и Хосе Карлос не выйдет оттуда живым.
Зик, как и тогда с Пачо, пошел через дом. Хосе Карлос следовал за ним и пока выглядел мягко говоря не впечатленным. Он скептически осматривал деревянное строение, алюминиевую посуду тут и там, одинокую лампочку под потолком и прочую атрибутику бытовки.
Они остановились напротив выхода к плантации, которая сейчас оставалась скрытой. Уже опустились сумерки, значит можно было не медлить.
— При всем уважении, дон Айрес, но не возьму в толк, чего такого волшебного в этом убогом сарае, — усмехнулся Хосе Карлос.
Зик повернулся к нему, чуть вздернув брови. Он заложил руки за спину.
— Ты просто еще не видел то, что скрыто, — сказал он загадочным тоном и пошел на улицу.
Хосе Карлос последовал за ним. На улице стояла влажная духота. Зик почувствовал, как к телу стала прилипать рубашка. Он молча пошел к без алтарной фигурке Черной Мадонны. Зику показалось живым халтурно сделанное лицо статуэтки. Вновь повеяло холодом.
Зик снял с пальца свое кольцо с изумрудом. Он положил его рядом с Мадонной, а затем принес ей кровавую дань. Зик знал, что сейчас защитная магия отступала и Хосе Карлосу открывалась плантация цветов, полыхающих как газ в плите.
— Я думал, что это растение существует только в легендах, — сказал Хосе Карлос, как только Зик с ним вновь поравнялся. У колдуна появился маниакальный блеск в карих глазах. Он явно находился под впечатлением.
— Как видишь — нет, — Зик же оставался невозмутим, будто ничего такого ему не показывает.
— Так вот почему ваши патроны так убийственны, — продолжал восторгаться де Пальма.
— Да, обработка пламенем и порошком из этих цветов, — пояснил Зик. Он вновь заложил руки за спину. — Подойдем поближе.
Хосе Карлос пошел не раздумывая. Он как завороженный смотрел на цветы. Зик знал, как они его манят. Один неверный шаг и де Пальма сгинет. Жаль, что этот колдун такой живучий. Он сумел остановиться на безопасном расстоянии от первой полоски цветов.
— Никто из нас даже не предполагал ничего такого, — сказал Хосе Карлос. — Ни я, ни дети Бернардо Переса. Признаться, мы думали, будто ты сам используешь кровь своих приемышей.
Зик брезгливо скривился.
— Я не настолько конченный, чтобы так делать, — сказал он.
Хосе Карлос не отреагировал на это замечание. Он всмотрелся в плантацию дурмана, потянул ноздрями воздух. Колдун повернулся.
— Ты зря мне показал это место, — сказал зловеще Хосе Карлос. — Оно слишком ценно, чтобы его с кем-то делить.
— Значит угрозы, — Зик расцепил руки за своей спиной. Там за поясом брюк — пистолет. Одно неверное движение и Зик пустит его в ход.
— Еще какие, — Хосе Карлос вновь выдал хищную улыбку. — Я заберу это поле, а потом выслежу твоих полукровок и всех их порешу.
Зик заметил, что Хосе Карлос делает движения руками. Его самого злость захлестнула будто волна. Зик выхватил пистолет. Хосе Карлос тоже.
Быстрыми движениями они оба попытались выбить оружие из рук друг друга. Раздался выстрел. Хосе Карлос промазал, потому что Зик схватил его за запястье. Колдун попытался вывернуть эту руку, пока другой пытался помешать Зику выстрелить.
Хосе Карлос был силен, его трудно было сдерживать. Они оба напрягались, пытаясь склонить чашу весов на свою сторону. Зик дернул его руку. От неожиданности Хосе Карлос разжал руку и выпустил ствол.
Колдун выругался. Он попытался выгнуть руку Зика за запястье. Ничего не выходило и Хосе Карлос зарычал. Зик же умудрился прицелиться и выстрелить. Второй раз это вновь прозвучало как гром в тишине захолустья. Из легких Хосе Карлоса вырвался воздух. Зик не видел куда он попал, но похоже это не было смертельно.
Сверкнуло лезвие ножа. В какой момент колдун его достал, Зик так и не понял. Также ловко, даже будучи раненным, он всадил лезвие Зику в бок. Его пронзила острая боль. Еле-еле Зик удержался, чтобы не отпустить колдуна, не отойти назад.
Рывком он повалил Хосе Карлоса в бок. Падая он потянул Зика за собой. «Только не это», — подумал Зик. В следующую секунду он рухнул прямо в цветы вместе с колдуном. Везде, куда дотянулись языки газового пламени кожу обожгло будто холодом. Рядом закричал Хосе Карлос.
Он упал лицом в цветы и пламя задело его глаза. Зику повезло чуть больше. Он лежал на спине. В руке он все еще сжимал пистолет. Зик подумал, что надо быстрее вставать. Пока он еще может.
Зик рванулся, но Хосе Карлос задержал его ухватившись за запястье. Изо всей силы он дернул рукой. Колдун не отпускал. Все еще живой, он уже не помнил себя от сильных ожогов, однако не сдавался в попытках утянуть Зика за собой.
Зик поднял руку с пистолетом. Он ее плохо чувствовал, благо что одежда скрадывала эффект от дурмана. Раздался выстрел. Зик смог попасть в руку колдуна. Его хватка наконец разжалась. Зик вновь сделал рывок, смог сесть и кое-как отползти из зарослей цветка. На горящих от боли ногах, он поднялся. Почти наугад несколько раз выстрелил в де Пальму.
Колдун затих. Зик присмотрелся к нему — никаких движений, ни шевеления. Мертв. Проверять не было надобности. Раз Хосе Карлос лежит в цветах и не встает, значит его исцеляющая магия быстро разъелась. Колдун умер от новой раны и множества старых. Возможно стрелять в него последние несколько раз было уже бессмысленно.
Зик повернулся и побрел к домику. Он не тешил себя ложными надеждами. Его раны невозможно залечить. Ни один брухо не вылечит, если изваляться вот так в цветах дурмана.
Возле крыльца Зик почти нырнул в металлическую бочку с водой. Он знал, что вода не смоет эффект от цветка совсем. Зик хотел смыть пыльцу, чтобы обратно надеть кольцо. Вода сначала принялась щипать поврежденные места на коже, а потом приятно успокоила мелкие ранки. В боку все еще торчал нож, о котором Зик думал в последнюю очередь.
Он побрел к алтарю, надел кольцо. Статуэтка Мадонны расплылась перед глазами в пятно. Зик пошел прочь. Ноги сами несли его туда, где стояла его машина. Наверное, он уже серьезно бредил, потому что все, чего он хотел сейчас это увидеть мальчишек, до которых и намеревался доехать.
По другую сторону от домика его встретил Луис.
— Патрон, я позвал Альваро, он приедет с ведьмой, — докладывал он.
— Это мне не поможет, — Зик еле-еле выговаривал слова. Он держался лучше Хосе Карлоса, потому что был древним ангелом, но чувствовал, что это ненадолго. — Я извалялся в цветах, так что лучше никому меня не трогать.
Зик прошел мимо Луиса, набрел на свою машину, сел туда и завел мотор. Охранник, оказывается последовал за ним.
— Вы куда, патрон, не стоит в таком состоянии…
— Пусть Альваро сожжёт мое тело вместе с машиной, когда найдет, — перебил его Зик.
Он резко закрыл дверь, чего не сделал почему-то сразу. На Луиса он уже не обращал никакого внимания. Мотор взревел, когда Зик повел машину прочь от этого места.
Зик упорно вел автомобиль, кое-как разбирая дорогу и из последних сил. Он понимал, что никуда не доедет и жалел лишь об одном — что дурман его ослабил настолько, что он не сможет использовать крылья.
Сколько времени прошло, к тому моменту как он съехал на обочину, Зик не понял. Он почувствовал, как начали открываться застаревшие раны. Руки перестали слушаться, и он просто сел, свесив их по бокам. Перед глазами открывалось темное небо. На лобовое стекло мелко накрапывал дождь.
Зик хрипло дышал. Никогда он не думал, что все закончится вот так — от собственной магии, в одиночестве, на обочине дороги. Печальная метафора всей его жизни. Всегда отстраненный там, где не нужно, всегда как бы сбоку.
Пачо и Бенхамин. Он мог думать только о них. О том, что не увидит их больше, не узнает, чем они в итоге станут заниматься, сойдутся ли с кем-нибудь, заведут ли семью. Не ценить их столько времени — самая большая ошибка в его жизни, а вот растить их — было лучшим решением.
Зик собрался с последними силами, чтобы попытаться отыскать телефон. Ладони его прикасались будто к какому-то тесту, а не к телу в костюме. Ощущения обманывали. Пришлось потратить время, чтобы в итоге понять — он выронил телефон из кармана там на плантации. Зик издал стон отчаяния.
Даже голос их он не услышит. Не скажет того, что так хотел. Что такого он делал руками, Зик уже не осознавал. Однако в машине заиграла магнитола. Неизменные «Трио Лос Панчос».
Права была Росса — он бестолочь. Люди говорят, что перед смертью перед глазами проносится вся жизнь, а у Зика даже это было не так. Он был в состоянии близком к бреду. А сознание выдавало ему самые бездарные моменты его жизни. Все как один, они были о воспитании его детей.
Зик уже почти забыл об этом эпизоде. Пачо тогда говорил свои первые слова. Они сидели в гостиной на асьенде: Пачо и Росса. Она вязала лоскутное одеяло, а мальчик играл с клубками, которые с удовольствием разматывал.
Зик увидел эту картину, когда вошел. Он невольно засмотрелся, поэтому застыл на месте. Росса на него не смотрела. Пачо поднял глаза. Он улыбнулся, когда увидел Зика и протянул к нему руку, не занятую клубком. Зик понял, что до этого стоял с умильным видом.
— Папа, — сказал тонкий детский голос.
Зик не сразу понял, что обращаются к нему. Он растерялся.
— Ты слышал, что тебе сказал Пачо? — требовательно произнесла Росса, намекая, что можно бы как-то и отреагировать.
— Слышал, да только я ему не папа, — выдал Зик самую жестокую вещь в своей жизни, развернулся и пошел прочь. Он успел уловить звук плача ребенка, который явно понял, что к нему отнеслись холодно.
От этого воспоминания стало еще больнее физически. Не важно, что в Пачо не текла его кровь, как не текла и в Бенхамине. Коль скоро они готовы были хоть раз в жизни назвать его отцом, значит таковым он и был. Их будут помнить, как детей Зика Айреса, потому что все вокруг все понимали, а ему самому понадобилось дождаться предсмертной агонии, чтобы принять эту мысль.
— Сын, — хрипло пробормотал Зик вслух.
Сознание потянуло его туда — в старый дом в Буэнавентуре. Там Росса стояла, глядя в скругленное сверху окно. Он уже не чувствовал боли и слабости. Босые ноги ощущали мягкий ковер, кожа чуть полыхнула, когда Росарио оказалась подле него.
— Ты… Тебя здесь не должно быть, — сказала Росса срывающимся голосом.
— Но я пришел, — ответил Зик спокойным тоном.
— Как ты это допустил, Иезекиль?
Он вздохнул. Какой из всех имеющихся вариантов ответов выбрать? Зик оставил столько недоделанных дел, с которыми теперь придется разбираться его детям. Еще жив Рауль Перес, его сестра, еще в строю Кальдерон и Бальестерос, а он уже здесь.
— Я заключил сделку, и Мадонна посчитала, что пора меня забрать, — сказал Зик.
Росарио зачем-то окинула взглядом помещение.
— Мадонна упоминала что-то подобное в беседах со мной, — сказала ведьма тревожным тоном. — Но я не поверила… Зачем ты это сделал? Я ведь смогла спасти мальчиков.
— Верно, — Зик кивнул. — А я спасаю тебя.
Росса не смогла ничего ему ответить. Она смотрела на него полными слез глазами.
— Ты им нужнее, чем непутевый отец, — сказал Зик с улыбкой.
Росса не выдержала. По ее щеке покатилась слеза.
— Ты и правда такой, — с горечью сказала ведьма. — Ничему тебя не научила жизнь, так может хоть смерти больше повезет.
Зик осторожно протянул руку. Он боялся, что Росарио исчезнет, едва он ее коснется. Кончик его пальца опустился на ее кожу. Росса вздрогнула, но не исчезла. Зик улыбнулся, провел по ее щеке, чтобы стереть слезу.
— Не плачь по мне, — сказал Зик.
— Больно мне нужно, — сквозь ком в горле проворчала Росса. — Ты ведь меня бросаешь одну, даже не подумав, что можешь быть мне нужен рядом.
— Я жил больше положенного, вот меня судьба и привела к Мадонне, — проговорил Зик, опуская руку, хранящую тепло кожи Росарио. — Однако все было не зря, ведь ты скрашивала мои долгие серые дни. У Мадонны свои планы на все, в том числе и на меня, но вдруг она сжалится, и мы встретимся однажды еще, а пока спасибо и на том, что мы могли попрощаться дважды.
Они смотрели друг другу в глаза. Зик взял Россу за руки. В ее карих глазах плясало пламя и покоилась мудрость. Так это выглядело необычно при том, что она сейчас была совсем еще молодой.
Зик понял, что пора. Он отпустил руки и заключил Россу в объятия. На его спину легли ее ладони, непривычно мягкие. Зик вдохнул ее запах, разобрать нотки которого сейчас толком не мог от нахлынувших чувств. Сейчас не грех был им поддаться.
В следующий миг Зик будто очнулся. Россы с ним уже не было. Она исчезла. Насколько мог судить об этом Зик, вскоре она придет в себя в Котакачи.
В гостиной стало неуютно, мрачно и зябко. Послышался стук каблуков. Зик обернулся и увидел Чёрную Мадонну. Она выглядела странно похорошевшей. Не такая худая, чуть менее бледная, маска калаверы яркая. Мадонна была одета в белое кружевное платье с вырезом в форме сердечка. Красные розы подкалывали вуаль.
— Я ждала тебя, Иезекиль, — сказала она.
Ранее бесстрастные глаза теперь мистически блестели. Зик не мог понять какая из Мадонн более зловещая — эта или та, что раньше.
— Жаль, что ты не могла подождать, — ответил он.
Мадонна пожала плечами.
— Смерть никогда не бывает вовремя, всегда найдется дело, которое ты еще не успел, — сказала она как всегда безразлично. — А нашей сделке настал черед.
Мадонна протянула ему руку в декоративной сетчатой перчатке.
— Возьми мою ладонь, Иезекиль, и добро пожаловать в мои владения на асьенду «Санта Муэрте».
Зик подчинился. Он обхватил холодные пальцы этого странного существа. Мадонна повернулась и потянула его за собой. Зик сделал шаг.
В этот самый миг где-то там в машине на обочине дороги, спустя несколько минут после того, как перестало биться его сердце, взгляд Зика Айреса застыл навсегда.