How so

20 октября 2005 года.       Гермиона, очнулась в своей постели, окинула рассредоточенным взглядом комнату и поежилась. Она пыталась понять почему ей настолько холодно, хотя в спальне был зажжен камин, и почему она в такое время все еще была в постели. А потом на нее резко нахлынули воспоминания. Она с ужасом опустила взгляд и посмотрела на свои дрожащие руки, ожидая увидеть на них кровь сына, но те были чистыми. Женщина закрыла глаза, пытаясь унять собственную дрожь, не помогло. Тогда она спустила ноги на пол и устало поднялась. Голова мгновенно закружилась и её слегка повело в сторону. Гермиона дернулась, но устояла. Она развернулась и поплелась в ванную комнату. Идти почему то было слишком тяжело, а дойдя и взглянув в зеркало, стало не по себе. Из отражения на нее смотрела красными от слез глазами измученная незнакомка. Гермиона зачерпнула рукой холодной воды и плеснув себе в лицо, посмотрела на отражение. Она стояла и наблюдала, как по лицу стекают капли, сначала просто воды, а затем слез. Она всхлипнула и закрыла глаза, видя перед собой их маленького мальчика.       — Мамочка? — послышалось где-то позади.       Гермиона дернулась и резко обернулась. В комнате, кроме нее никого не было. Она сорвалась с места и побежала в коридор.       — Скорпиус, сыночек! — звала она, — мама здесь! Я здесь, малыш!       Драко выскочил в коридор следом за ней, он как-раз заходил к матери, которая накануне тоже прибыла в замок. Он увидел бегущую по коридору жену, которая звала их сына, в ночной рубашке, босиком и с безумным взглядом. Внутри него все перевернулось, но он взял себя в руки и быстрым шагом двинулся вслед за Гермионой. Его шаги были твердые и уверенные. Он нагнал ее уже у самой комнаты сына. Она стояла обняв себя за плечи и покачивалась из стороны в сторону. Драко сглотнул ком в горле, придушил внутренний ужас, стремительно его сковывающий и осторожно коснулся ее спины, она заторможено обернулась. Его захлестнуло отчаянье исходящее от нее, взгляд, которым она на него посмотрела, был пропитан болью. Гермиона неуверенно посмотрела на дверь комнаты и снова на Драко.       — Хочешь войти? — спросил он тихо.       Она еле заметно кивнула и вцепилась в его руку, дрожа от напряжения. Малфой коснулся ручки двери и аккуратно открыл ее, пропуская их внутрь комнаты. Тусклый свет от канделябров и совершенная тишина, все это отдавало горем и печалью. Драко помог жене переступить порог и увидел, как она сжалась от страха. Он подождал, пока она наберется смелости и только почувствовав её движение, повел дальше к кровати. Полог задернут не был, на шелковых, серых простынях, лежал их сын. Скорпиус словно спал, настолько умиротворенным было его лицо. Казалось, вот сейчас он откроет глаза и протянет к ним свои маленькие ручки, улыбнется и радостно выпрыгнет из кровати прямо в объятия. Ведь он очень любил так делать. Но нет, его грудь не вздымалась. Его глаза были закрыты, а руки сложены на маленькой груди. Драко ощутил, как по лицу потекли безмолвные слезы. Гермиона стояла и не шевелилась. Малфой никогда так не боялся за нее, как в эти дни. Он всегда считал, что она сильная, смелая, храбрая. Но все это оказалось выше ее сил. От нее ждали свершений на посту министра, на должность которого она должна вступить как-раз через несколько дней. Она должна была стать глотком свежего воздуха для магической Британии, а теперь, что будет теперь. Сейчас она стояла и испуганно смотрела на тело их маленького мальчика.       Гарри так и не смог сказать ей ни слова. Пожиратель, который сотворил это, ускользнул у них из-под носа и теперь Драко намеревался достать эту тварь лично. Но только потом, когда их Скорпиус упокоится в семейном склепе. Когда Гермиона придет в себя и он сможет оставить ее хотя бы на несколько часов. Сейчас их семье предстоял траур и время для скорби.       Женщина отпустила руку мужа и неуверенно шагнула ближе к кровати. Дрожа от напряжения и печали, она коснулась рукой ледяной простыни и всхлипнула.       — Сыночек, мама пришла…       Драко сморщился и вздрогнул, ему физически было больно это видеть и слышать. Он хотел мир перевернуть, лишь бы все исправить. Сейчас он искренне ненавидел министерство за то, что все маховики времени были уничтожены. Малфой бы отдал все, что имел, чтобы его достать и повернуть время вспять. Чтобы их Скорпиус дышал и жил свою юную жизнь, чтобы его жена не глотала собственные слезы, не сотрясалась от отчаяния, раздираемая болью.       Гермиона осторожно забралась на кровать и подползла к сыну. Она коснулась его волос, аккуратно провела по ним рукой, а потом дотронулась до маленькой ручки.       — Мой маленький, мой малыш, — шептала она, ложась рядышком. Видя сквозь пелену слез тонкие черты лица Скорпиуса, Гермиона пыталась успокоиться и принять случившееся. Не получалось.       Драко стоял у кровати и чувствовал, как его мир бесповоротно сошел с рельс и теперь мчится в пропасть. В голове билась лишь одна мысль, он был обязан найти тех, кто это сделал. Если Поттер не смог, ладно, но у него самого выбора нет и права на бездействие тоже. Драко опустился на колени у кровати сына и коснулся ноги жены, Гермиона нервно вздрогнула, но не оглянулась. Он уперся лбом в край постели, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Теперь время текло слишком медленно. Словно все вокруг замерло и застыло.

***

      В Малфой Мэноре царила атмосфера уныния, она буквально просачивалась под кожу. Гермиона была облачена в черное и больше походила на привидение, чем на саму себя, она то и дело слегка пошатываясь подходила к окну, останавливалась и мысленно ускользала в неизвестные никому дали. Драко отдавал последние распоряжения, не спуская глаз с жены. Его очень беспокоило такое ее состояние, но как помочь, он не знал. Что-то в Гермионе сломалось. После того страшного вечера, когда он наконец смог увести ее домой и уговорил отдать их сына эльфам, она больше не произнесла ни слова, за небольшим исключением в самом начале. Гермиона молчала и либо спала под действием успокоительных зелий, либо тихо плакала, сидя у его кровати. После того, как эльфы подготовили их сына к церемонии прощания и погребения, которые должны были состояться уже через час, Драко был в комнате Скорпиуса лишь один раз, когда отвел туда жену впервые. Тогда они провели там много часов. А когда он вынес из комнаты вконец обессилевшую Гермиону, то больше не смог туда вернуться. Он сам не понимал почему, но не мог. Пытался несколько раз, но останавливался у двери и не в силах открыть её, разворачивался и на негнущихся ногах уходил в свой кабинет. А вот Гермиона наоборот была там все время, что не лежала в кровати. Как только она немного набиралась сил, вставала и медленно брела в комнату сына, закрывала за собой дверь и пропадала на несколько часов. Боль стремительно съедала её силы, женщина в ней словно растворялась.       — Драко, милый, прибыли Поттеры и начинают прибывать остальные, — в гостиную вошла Нарцисса. Она как всегда выглядела подобающе и отрешенно. Хотя в эти дни, даже на ее всегда равнодушном лице проступил след печали и горя.       Мужчина взглянул на мать и молча кивнул. За его спиной у окна послышался шорох. Он обернулся и посмотрел на стоящую там Гермиону. Она была полностью в черном. Длинное, закрытое платье, разбросанные по плечам кудри и черная вуаль, покрывающая бледное лицо. Драко знал, что она устала, что силы были на исходе. Но она держалась стойко, как и подобает леди Малфой и будущему министру Магии.       Гермиона медленно прошла мимо мужа, остановилась, молча оглянулась в его сторону, но не взглянула на него. Он её понял, взял с каминной полки свои перчатки и подошел к ней. Пора было начинать церемонию прощания.       Дорога к семейному склепу была усеяна листьями, Драко не захотел расчищать все. Их сын очень любил бегать в листьях, подбрасывать их вверх, любил, когда с ним играли родители. Поэтому, в парке все осталось нетронутым.       Листья шуршали под ногами. Впереди них эльфы левитировали гроб с их сыном, следом шел он под руку с Гермионой, а за ними следовала Нарцисса и все пришедшие попрощаться со Скорпиусом. Семейный склеп показался за очередным поворотом. Он возвышался одинокой, белой скалой окруженной высокими, раскидистыми деревьями. Драко почувствовал, как его плечо сжала хрупкая ладошка жены и осознал, что вот и все. Внутри него что-то окончательно, с треском оборвалось. Он поднял вверх руку в которой сжимал палочку и прошептал заклинание. В склепе образовался проём, который поглотил гроб с их мальчиком. Чета Малфой скрылась внутри следом за ним, чтобы навсегда оставить сына в этом месте.       Гермиона коснулась рукой головы Скорпиуса, наклонилась и поцеловала его в лоб. Драко сделал тоже самое и отступил назад. На гробу появилась крышка, которая запечатала его и он по мановению палочки главы рода, исчез в стене. На ней проступили даты и имя, которое огнем отпечаталось на сердце родителей — “Скорпиус Гиперион Малфой”. Гермиона тихо всхлипнула и отвернулась.       Склеп за спиной Малфоев запечатался. Гермиона закрыла глаза и устало прислонилась к мужу. Гарри Поттер стоял в стороне и не мог смотреть в их сторону. Всю дорогу он спотыкался и проклинал себя, свою жизнь и свою беспомощность. Он никогда в жизни не ненавидел себя так, как сейчас.       Гермиона пошевелилась и отступила от мужа в сторону. Она шагнула в направлении дома и проходя мимо друга, остановилась, — ты не виноват, Гарри, — прошептала она, но так и не посмотрев на него, ушла прочь.       Гарри дернулся, словно от удара, взглянул на нее и заплакал. Нет, я виноват. Я определенно виноват.       Драко смотрел вслед удаляющейся жены и понимал, она заговорила, но не с ним. И она ушла. Он стоял, наблюдал за тем, как все медленно расходятся и думал о том, как в один миг все рухнуло. Как его счастливая семья стремительно превратилась в руины. Где то вдали мигнуло небо, надвигалась гроза. Мужчина развернулся и коснулся ледяного камня.       — Я найду их всех, сынок. Клянусь тебе своей жизнью. Ты будешь отмщен… А потом обязательно верну твою маму.       Мистер Малфой поправил воротник своей теплой мантии, натянул перчатки на руки и шагнул вперед.       — Поттер! — крикнул он вслед удаляющемуся мужчине, — ты мне нужен.