Дом.
Что есть дом?
За свою жизнь Валенсио не единожды слышал и видел размышления на эту тему.
Пятилетий ребёнок скажет, что дом — это место, в котором он живёт. Кухня, спальная комната, ванная, гостиная, санузел… Это — дом.
Человек, не единожды и не потехи ради побывавший в тюрьме, с уверенностью скажет о том, что именно тюрьма — его дом. И будет прав.
Давно уехавший за границу, давно не молодой писатель, оглядываясь назад, будет говорить публике о том, что его дом — Родина. Вот она — его правда.
Дом может быть родительским, честно нажитым, родным и любимым. А может и не быть домом вообще. Само по себе здание, ровно как и помещения в нём за дом и не считаются — можно десятилетиями жить там и так и не почувствовать какой-то привязанности к этому месту. Так и не назвать его домом.
О чём же думал Валенсио, когда вспоминал про такое слово как «дом»? Трудно сказать.
В начале жизни у парня всё было, скажем, как и у большинства. Родительский дом — он и есть дом. Место, где можно укрыться от внешних неприятностей. Поплакаться у мамы на коленках, потому что бабайка напугал. Поиграть в игры, отдохнуть и просто побыть собой.
Время шло, числа сменялись, что-то всё же изменилось.
Конечно, родители и раньше ездили в командировки. Но потом, когда парню стукнуло тринадцать годиков, всё стало стремительно меняться — командировки стали постоянными. И папа, и мама — всё чаще и чаще стали «пропадать из дому». Один раз случилось так, что Валенсио не видел маму целых восемь месяцев.
Можно сказать — что тут плохого? Как никак, самостоятельным станет, жизни научится, сможет за себя постоять, за собой поухаживать. Так то да, всё верно. Но на будущего сотрудника отряда «Фобос» это оказало больше негативное влияние.
Скорее, не сами командировки, а их последствия. Когда ему было 16 лет, у отца, а следом, и у матери, были последние в жизни командировки.
И зря Валенсио надеялся на то, что всё будет нормально, как прежде, нет. Лучше не стало, всё пошло ко дну.
— Сколько раз я тебе говорила!
— Не ори на меня, овца паршивая!
И так — каждый четвёртый вечер.
Вот так и появились прорехи в восприятии слова «дом».
Больше не было особого желания находиться в доме — особенно в послезакатное время. И потому, как парень делал уроки (а делал он их, к слову, не очень уж и толково), так и выбирался на улицы для того, чтобы развеяться самому и привести мысли в порядок. Что, в прочем, однажды сыграло с ним злую шутку…
Отталкиваясь от земли, Валенсио привёл в движение качели. Уже несколько дней к ряду он посещал это место только ради того, чтобы покататься здесь на качелях. Хороший двор, разве что днём шумно — стоит приходить после девяти вечера, чтобы покататься.
Вкусив сырной лепёшки, купленной в одном семейном магазинчике, парень вздохнул. Что-то всё наперекосяк идёт в последнее время. Хотя, я знаю, кого винить…
Набирая обороты, он любил делать одну штуку — прыгать с качели на полном её ходу. И вот сейчас вновь повторил это, не самое безопасное действие. Сейчас куда лучше получалось выполнять такие манёвры. Если сравнивать с первыми попытками, когда едва не была сломана правая нога — просто шикарно получалось.
Ещё один глоток чудодейственного напитка — и жизнь будто дальше пошла своим чередом. Отчего-то захотелось попасть в самолёт. Так, что бы проводница закричала пассажирам «Уважаемые, наденьте кислородные маски!». Ведь, как известно — кислород опьяняет. В катастрофической ситуации человек попадает в панику, и вдруг — эйфория, покой.
— О чём задумался? — Раздался девичий голос.
Задрав голову, парень понял, что источником сего вмешательства в размышления о кислороде стала девушка, стоящая на балконе второго этажа.
— Да так. Думаю о том, какая на редкость вкусная сегодня лепёшка.
— Неужели? Мне кажется, что ты не каждый чёртов день ешь её.
Желания общаться в принципе не было. Да и на кой чёрт оно надо?
Но и на следующий день она выглянула с балкона. Был сильный дождь. Джинсы от количества воды стали буквально чёрными. Вода с них стекала и в берцы, отчего ногам становилось немного прохладно. Благо, что косуха не пропускала воду.
— Слушай, ты вообще знаешь про такую штуку как «прогноз погоды»? Будешь знать, когда брать зонт, например.
— Без разницы.
— Грубиян.
Так и продолжилось необычное знакомство. В течении трёх недель они не знали друг о друге практически ничего. Простые весенние диалоги по душам далеко за вечер, и ничего более. Потом пошли более открытые встречи — девушка стала спускаться, и, сев на соседнюю качелю, щебетала с внезапно появившимся другом.
Конфеты, вафельки, ванильные разговоры — и так длилось долго. Валенсио не знал, чему больше удивляться: тому, что он безответственный инфантильный раздолбай или тому, что у него появилась девушка, пока он просто катался на качелях.
И надо признаться, что это наложило отпечаток на его бренную душу. В какой-то момент даже учителя заметили, что несчастный, нелюдимый парень где-то с задних парт словно «расцвёл».
Валенсио достаточно быстро научился играть на гитаре, и даже стал писать песни, для того чтобы напевать их своим тихим голосом для Бениты.
Его Бениты.
Прошёл год, и многое успело поменяться — родители девушки приняли решение о переезде, и эта разлука несказанно печально сказывалась на влюблённых. Понимая, что денег на поездки к девушке родители не дадут, и что надеяться на них лучше не стоит, Лягушка решил, что нужно начинать зарабатывать. Перепробовав четыре вакансии, парень понял, что на одних работах далеко не уедешь.
И для того, чтобы как-то пополнять финансовые запасы, Валенсио принял непростое для себя решение — нужно подворовывать. И явно не батончики из магазинов. В ход шло абсолютно всё — от баллончиков с краской и строительных инструментов до бытовой химии и дачного инвентаря.
Также, пришлось подтянуть свои знания по физике и химии. Так подросток преступил закон ещё в одной сфере. Стал продавать кислоты, которые сам и варил. Речь не о наркотиках а именно о кислотах. Чаще всего изготавливалась серная — для неё много не надо, да и процесс интересный. Правда, иногда он сильно затягивается.
Время шло, деньги потихоньку да капали. Видоизменяя украденные товары, нанося отличительные значки и перекрашивая детали, парень избавлялся от разных подозрений. Появились деньги не просто на билет туда-обратно, но ещё и на подарки с путешествиями. Самым ценным из них стал золотой браслет. И поездка к морю.
Любовь стремительно возрастала в сердцах влюблённых, и дело несколько раз доходило до бессонных страстных ночей. Пока однажды Валенсио не получил звонок от родителей Бениты.
С приглашением на её похороны.
Как оказалось, у девушки был врождённый порок сердца, который она всячески скрывала. Не хотела огорчать любимого. И у неё это почти получилось. Почти…
Стоя над её могилой, парень лил слёзы. И это было сильно заметно, несмотря на то, что шёл сильный дождь, и парень прикрыл лицо широкими полями шляпы. В конце концов, отец Бениты подошёл, и, положив руку на плечо несчастному, попросил после похорон ненадолго заглянуть к ним домой.
***
— Э-эх, Бенита, любила же ты всё собирать…
Сейчас, оглядываясь в прошлое, и периодически кашляя как туберкулёзник (это ж надо было заболеть, а?), Валенсио, лёжа на кровати, перебирал коробку с
её вещами.
Ракушки, которые Бенита собирала, когда они съездили на море. Красный шарф, уже немного потрёпанный (от того, что Лягушка сам его носил), диск с песнями, альбом с совместными фотографиями… И вновь у парня прокатилась скупая мужская слеза…
Укутавшись в шарфик, накинув халат, Валенсио пошёл на кухню сделать себе чай. Ведь, как-никак, когда болеешь, нужно пить много жидкости. Безалкогольной, само собой. Поэтому, отставив в сторону бутылку вина, парень стал готовить сей напиток.
Насыпав в кружку заварки, дальше следовало вложить мандариновую цедру. Четыре ложки сахара. Немного лимонного сока поверх. Буквально немного холодной воды, миллилитров сто. И всё остальное — кипяток. Теперь осталось подождать пару минут, и можно пить.
Дверной звонок, сильно выделяющийся посреди полной гармонии и тишины вывел парня из размышлений на тему того, что «Если бы она только сказала, я бы помог со сбором денег на операцию».
Открыв дверь, Валенсио увидел, как перед ним, как столб на границестоял Даниэль.
— Ну что, Лягушка, принимай гостей!
— Но ты ведь тут совсем один.
— Хей-хей, здорово, Малыш! — внезапно в дверном проёме оказался Итто. — Как твои де…
Оборвав того на полуслове, Валенсио с хлопком закрыл дверь.
— Эй, ты же не серьёзно сейчас?
Босс, что вы наделали? Давай, я тортика принёс! — убедительно заговорил Буцефал.
Так или иначе, но уже через пять минут более-менее приодетый Валенсио принимал гостей. Естественно, не в банном халате.
Поначалу Итто был удивлён тому факту, что у Лягушки на руке гипс и тем более удивился происхождению травмы. Ну, что поделать.
Да и Валенсио не держал обиды на товарища. Уж лучше быть со сломанной рукой, нежели с мёртвым, бездыханным телом в ледяной оболочке. Ну а так — сломанные кости заживают.
— Эх, а я так и не провёл тебе экскурсию по значимым местам, не опоил местным алкоголем… — залепетал Даниэль.
— Ну, подумаешь, — Лягушка принялся утешать товарища — Если не помрём — ещё не раз представится такая возможность.
Итто не понимал почему, но он отчётливо ощущал себя лишним в этой компании. Даже Шинобу и та — смогла влиться в этот коллектив. А он что? Вроде как босс отряда «Деймос», а вроде как…
Что интересно — Аратаки заметил, что между Валенсио и Даниэлем нет каких либо различий — они не ведут себя так, словно кто-то из них является начальником. Со стороны проще сказать, что они хорошие друзья, а эта работа для них всего лишь как мелочная подработка.
— Итто, ёкарный бабай! — Даниэль положил ему руку на плечо. — Давай, рассказывай про себя и про свой отряд!
Оказалось, что у отряда «Деймос» не такая уж и славная история, как могло показаться на первый раз могло показаться. Плюс минус сорок вылазок. За всю историю отряда было восемь человек, из которых от начала до конца прожили только Итто и Шинобу. А остальные… Кто умер, кто добровольно ушёл.
Зато Итто едва не упал со стула, когда выслушал рассказ об истории отряда «Фобос». 283 вылазки. Изначально, в отряде было всего четыре человека. И, как на удачу, он был основан в день прибытия Валенсио и Даниэля. Третий человек по имени Фернандо ушёл сам, а четвёртый… Четвёртого не стало уже на второй миссии отряда «Фобос». Хотя, достоверно известно, что Астольфо, так звали погибшего, был опытным сотрудником. Ему просто… Не повезло.
Так и случилось, что Валенсио и Даниэль за плюс-минус три года работы отходили на пару такое огромное количество миссий, что стали своего рода «легендами» в организации. Неудивительно, что именно им отослали дело с другого государства. Кому же ещё, если не им?
— Ну вот только не говори мне, что ты опять в осадок выпадаешь. — нахмурился Даниэль, смотря на кашляющего Валенсио.
— Но на работу-то я всё равно выйду.
— А что с ним? — сострадательно спросила Шинобу.
— Видишь ли, у Валенсио лёгкие не в самом лучшем состоянии. В подростковом возрасте он перенёс три пневмонии, два бронхита, гемоторакс и отёк правого лёгкого. Он был в совсем никудышной форме, но стал тренироваться и привёл себя в порядок. Правда, стоит ему подхватить лёгкую простуду, и я буду ещё хрен возьми сколько слушать «къхе-къхе» в кабинете.
— Къхе-къхе. — парень принялся раздражать своего компаньона.
— Ах ты чертила, я тебе сейчас…
Наблюдая за тем, как происходят словесные дебаты, Шинобу улыбалась. Ей понравилась эта компания. И Валенсио в особенности.
Смотря на улыбку своего секретаря, Итто слегка хмыкнул, и принял соответствующее решение…
***
— Къхе-къхе.
— Валенсио, не лезь, пожалуйста…
— Да погоди ты, гадюка подсарайная! То есть вы серьёзно просто подали рапорты и перевелись сюда?
— Ну да, а что в этом такого? — заулыбался Итто.
— Да ничего, собственно, такого! Теперь, блин, у нас в конторе на два человека больше!
— Он хотел сказать «Мы сердечно рады вас приветствовать».
— Ничего я не хотел сказать!
— Тут вы работаете, тётя Шэнь Хэ? — поинтересовался невесть откуда взявшийся школьник, чем установил в помещении тишину.
— Штатский? Какого хрена у нас в расположении делает штатский?! — отразившимся от стен характерным командирским басом возмутился Даниэль.
Железный занавес
