-700...?

Через некоторое время из темноты стали доноситься непонятные голоса. – И ради всего святого, миссис Дюфо, не позволяйте вашей дочери впредь садиться на коня. Ради ее же блага. – послышался незнакомый мужской голос. – Хорошо, доктор, я позабочусь об этом и огражу Франческу от этого юноши. – отвечал ему женский голос. Послышались удаляющиеся шаги, отдающиеся в моей больной голове гулким эхом. На лице мешалось что-то пушистое, а грудную клетку как будто придавило, не давая возможности вздохнуть. К тому же ноги и руки были в чем-то грубом, запутанном, мешающем двигаться. Рядом послышался скрип и проседание поверхности, на которой я лежал. По лицу прошлась чья-то рука, убирая пух. – Все будет хорошо, Франческа. Я больше не подпущу того распоясавшегося юношу к тебе, кем бы он ни был. – послышался тот же женский голос. – Кто такая Франческа? – попытался узнать я, но из горла послышался странный сип. В ответ послышались охи и ахи, после чего к моим губам поднесли что-то, пахнущее растительностью и я наконец-то смог утолить жажду, после чего погрузился в сон. Наутро меня разбудил свет на лице и природные шумы, которые я выбрал в качестве будильника. Тело не слушалось, видимо я вчера все же напился с горя. – Компьютер, ты не поверишь, что мне снилось… – пробурчал я сквозь сон и, потерев, открыл глаза, после чего резко сел, в ужасе оглядываясь. Вокруг меня как будто сбежавшие из исторических хроник изображения. Всюду подсвечники, в другом конце комнаты камин, даже картины. Стоит ли говорить, что кровать, на которой я лежал, была вся в чем-то странном, заставляющем тонуть и, к тому же, завешена тканью, как ловушка. Но самым печальным для меня оказалось не это. С головы свисали каштановые кудри, а на грудной клетке находился тесно затянутый корсет. Не сумев одернуть его и посмотреть, я положил руку на пах и убедился в наличии мужского полового органа. «Я все-таки парень…» облегченно подумал я, но тут до моего мозга стали доходить странные факты из нынешнего положения: я парень, завернутый в корсет, с длинными волосами и чем-то странным, размазанным на лице и, из учета столетия… «Каратнувший Троян! Я портовое продажное тело!» дошли до меня исторические стыковки. Нужно было убираться и как можно скорее! Сначала сбежать, а потом уже искать способ вернуться в свое время. Кое-как выбравшись с кровати, я стал искать хранилище для одежды. Насколько я помнил, гигиена в этом столетии была не на первом месте. Но придется потерпеть, ведь вероятны и наиболее худшие последствия. А мне, как назло, попадаются одни древние платья, горы ткани и один халат. Одев его, я попытался выйти, но дверь не открывалась, как бы близко я не подходил. К тому же за ней слышались приближающиеся шаги, что заставляло быстро анализировать ситуацию. – Франческа, ты уже проснулась? – послышался вчерашний женский голос. – Я голый! – взвыл я не своим голосом первое, что пришло на ум. – И я не готов! – Франческа, что за глупости! – послышался скрип, и я отлетел от дверей. В комнату зашла женщина лет 40-45 на вид. Те же каштановые волосы, что сейчас были на голове у меня, какой-то огромный кусок ткани, торчащий под корсетом. Видимо, платья их моды. Интересно, она тоже переодетый мужик? Нет, вроде из корсета грудь торчит и голос тоньше. Да и хромосомная смена пола была изобретена только в 2391 году. Что-то тут не чисто. И голова болит не переставая. – Франческа, одевайся, пора завтракать. – Я одет. – Что за глупости? Ты заболела? – Почему вы обращаетесь ко мне, как к девушке? Я же парень! – Что за глупости ты говоришь? Франческа, ты ведь моя дочь и я, как никто другой, знаю, что ты леди. Одевайся скорее, твои братья и отец уже ожидают за столом. Братья? Отец? Ну радует хоть то, что меня, скорее всего, не будут продавать как тело на пристани. Но что, матрица двоичная, здесь вообще происходит?! Вздохнув, насколько это было реально, и для начала решив разобраться в ситуации, я заставил себя подчиниться женщине. Для начала мне пришлось удержаться от того, чтобы взять ее за руку и прижать ее к своему паху с логичным вопросом «матушка, а у всех девочек такая штучка есть?». Но это могло только привести к ненужному конфликту, и я сдержался. Даже позволил обрядить меня в тонну странных тканей, начиная с ног и заканчивая еще одним корсетом и такими же тряпками, пришитыми к нему, как и у женщины. – Ну вот ты снова выглядишь как настоящая леди. Идем, Франческа, завтрак стынет. – Да, мэм… – вырвалось у меня, но я вовремя успел прикусить язык при виде удивления на лице женщины. Черт, что она там говорила? Я ее дочь или типа того? Надеюсь, они тут по именам родителей не называют, иначе я всерьез влип. – Франческа, ты точно хорошо себя чувствуешь? – Да, матушка, я просто оговорил… лась. – как можно более женственно пропищал я, стараясь подавить дергающиеся от идиотизма ситуации скулы. Судя по выражению лица женщины, актером мне не быть. Как там были знаки уважения или извинения в этом веке? Кажется женщины кланялись и юбки в стороны разводили. Я попытался сделать подобное, но весьма неудачно запутался в ткани и упал. – Франческа, сегодня, пожалуй, ты отлежишься у себя. Приличной леди не пристало шататься и падать. Раздевайся и ложись обратно в кровать, а я попрошу доктора навестить нас вечером. Кивнув, я облегченно подумал о том, что спасен. Даже попытался понять, как у них открываются двери, но одежда женщины помешала мне это сделать. Но я снова один, что дает возможность немного подумать над ситуацией и отдохнуть. Однако попытавшись лечь, я понял, что надо было попросить ту женщину снять с меня корсеты, ведь сейчас я не мог ни вздохнуть, ни выдохнуть, ни повернуться. Еще и этот материал, в который я проваливался, только усугублял ситуацию. Решив в итоге не тратить силы зря, я замер и задумался. То, что я в чьем-то чужом теле, я понял практически сразу. В теле какого-то психически ущербного мальчика, которого все вокруг считают девочкой. Но тогда где мое тело и что с ним? Вернее, в нем же не может быть эта самая мечта психиатра?