осколки на закуску

— Я был зависим от него, — многоголосием говорят парни, но каждый на разных концах необъятной Москвы. — Что ты подразумеваешь под словом «зависимость»? — спрашивает Никиту, его друг, Ростислав. От этого вопроса, в другой части города, пробирает мурашками Святослава Степанова. — Он был мне нужен как кислород. Я жил им… — говорил синеглазый парень, но без всяких эмоций. От его ясного и светлого взгляда не осталось ничего. Они были абсолютно пустыми. — …я верил, что мы созданы друг для друга, но потом в нашей жизни появились Ссоры, — шептал Киоссе. — Я хотел свободы! — Я переживал за него… — Я Сорвался… — Я просил его Остаться со мной… Обоим сложно говорить. Каждый чувствует свою душевную боль. Оба замолкли. — А по какому поводу были Ссоры? Никита поджимает губы и его глаза наполняются слезами. Святослав безэмоционально начинает говорить: — Я был зависим от… — …таблеток… Он был зависим от этой дряни… По щеке Киоссе стекает еле заметная слеза. Он вспомнил как откачивал Степанова, как вызывал ему скорую, когда тот «был под кайфом». — Я сейчас на лечении, — говорит Святослав, перебирая рукава своей кофты и смотря куда-то себе в ноги. Но вдруг в его мыслях всплывает образ Никиты, от чего тот вскакивает. — Нахуй таблетки в моей голове! — Давай, скажи это, — просит Никиту Кузнецов. — Нахуй тот сон… — неуверенно начинает шатен. — …где тебя нет… — успокаиваясь, блондин опускается на пол. — Не приходи, Пока я здесь. — Не приходи… — плача, умоляет Киоссе, скрывая лицо руками. — …когда в слезах я… — Степанов тоже плачет, он долго держал чувства глубоко в себе. Именно поэтому он даёт волю эмоциям. — весь… — так же, в один голос, но в разных концах Москвы, они молят друг друга об одиночестве. Но ни один из них никогда не скажет этого в лицо.