Идти внахлёст

Итак, с той памятной встречи Флэтчер вынес несколько новых вводных для своего расследования по делу всеобщей милашки Рэймонда Смита. Перепады из непробиваемого вежливолюбия в такое же непробиваемое бешенство красили его необычайно, раметавшиеся в запале волосы — о, Флетчер умел сделать удачный кадр на память. В купе с забористым ОКР британские бежевые да вельветовые замашки рисовали образ Рэймонда на обратной стороне его век. Но это все патетика. Важным было то, как Рэймонд откликался на малейшие знаки, которые Флэтчер доставал из своего широкого слегка запыленного опытом рукава. Любая нежность, которая могла быть встречена раздражением или интересом не была встречена ни тем, ни другим, а третьим — неверием. Бедный детка-Рэй до самой секунды их расставания не мог поверить, что к нему проявляют симпатию. Стоило Флэтчеру назвать его ласково — он отворачивался. Стоило Флэтчеру самую малость намекнуть, осторожно, так, чтобы все это можно было списать шуткой — а в его лицо уже бросался ужас. Малыш Рэй не был возмущен тем, что Флэтчер проявил к нему интерес. Он не отрицал этого, возможно даже хотел верить — но в его лице отражалась чистейшая беспомощность. Рэй прямо-таки не знал, что делать. Зато Флэтчер знал хорошо. Поначалу на каждое слово ласки — милый, дорогой, душа моя, хороший мой, — такое, на которое никто бы не обратил внимание, ведь Флетчер умел держать себя в руках, а Рэймонд косился со скверным прищуром, но Флетчер видел вглубь. Постепенно он добился того, что Рэй стал встречать эти нежности лишь с толикой рутинного раздражения. Почти как сварливая женушка. Да. Флетчер с самого начала знал, что из него вышла бы отличная женушка. Флэтчер видел таких, как Рэй: немного зажатых, помешанных на контроле, жестких на морду лица, но нежных и мягких на личико. Все, что таким нужно, — немного ласки, и они сами упадут тебе в руки. Если, конечно, они не прикончат тебя вперед этого. «Рэймонд, дорогой, здравствуй Могу я предложить тебе скрасить вечер в моей компании в одном славном месте?» «Нет.» «Рэй, детка, куколка», — хотел бы сказать Флэтчер, но опустил нежности до лучших времен, сразу переходя к делу. Прямо как Рэймонд и любит. «Что если я скажу, что располагаю сведениями, которые могут тебе приглянуться?» «Ты можешь предоставить их мне прямо сейчас.» «Ай-яй-яй,» — зацокал про себя Флэтчер, потирая руки. «Но, милый мой, боюсь, здесь мы не сможем договориться о цене…» После этого сообщения Рэй ему не ответил и на пару последующих тоже. Флэтчера это донельзя умиляло. «Что ж, Рэй, если вдруг у тебя выдастся свободная минута или если ты случайно окажешься неподалеку, я буду ждать тебя в 7 вечера на ХХХХХ ХХ» «Приходи, не пожалеешь, птичка напела мне там шикарно готовят» Прошла минута, другая, Рэй явно, увидев, что это все еще сообщение от Флэтчера, решил его не читать. Флэтчер отправился по своим грязным делам, успел заработать себе на небольшой отпуск, пожалуй, в середине следующего месяца, и теперь праздно растягивал бокал вина за редакторской правкой, которой он обыкновенно занимался для души в свободное время. Время медленно подбиралось к шести — он планировал вот-вот уже выезжать — когда детка Рэй наконец, решил вернуться — не иначе как из профессионального долга, разумеется, — к их разговору. «Флэтчер» «Даже не смей» «Даже блять не думай» Но было уже поздно: Флэтчер, напевая и насвистывая, спускался на парковку, чтобы направиться на место их встречи, где, он не сомневался, Рэймонд уже будет его ждать. В конце концов он же настоящий джентльмен и слишком хорошо воспитан, чтобы не встретить гостей, когда они стучатся в его собственную дверь. Флэтчер, разумеется, даже не думал о том, чтобы вломиться в дом Рэя. «Вломиться» значит «пробраться тайно, без ведома хозяина, с целью хищения или нанесения другого ущерба». Он же — предупредил Рэймонда и в мыслях не имел ничего дурного. Исключительно с благими намерениями. — Ответь честно, — вместо приветствия сказал Рэй, открыв дверь после его стука самым деликатнейшим образом, который так и источал ярость, — ты смертник? Ты осознаешь, что сейчас ты не просто стоишь на охуенно тонком льду — ты прямо-таки скачешь на нем? — Для тебя я могу быть кем угодно, Рэй, — блеснул Флэтчер своей обворожительной улыбкой, — и скакать на чем угодно, право, только имей в виду, у меня больная спина. И все же я надеюсь, что сперва мне удастся побыть твоим гостем. Когда он выпрямил спрятанную за спиной руку и показал Рэю бережно припасенную для этого случая бутылку красного полусладкого, тот с силой сморгнул и вскинул брови с выражением «не могу поверить, что это серьезно со мной происходит». — Я не приглашал тебя на ужин, — сказал он вкрадчиво мягким голосом. — И правильно, ведь это я тебя пригласил, если ты помнишь, — подмигнул ему Флэтчер и сделал наглую попытку пройти мимо него в дом, но был остановлен стальным при всей своей деликатности взглядом. — Я не собираюсь пускать тебя внутрь. — Рэй, дорогой… — Нет, — он переплел на груди руки и одними глазами указал на выход со двора. — Уходи. Флэтчер перевел взгляд с него на бутылку в своей руке и снова на него. — Пожалуйста? Здесь холодно? — попытался он снова, вздрогнув плечами. — Нет. — Рэй, — понизил голос Флэтчер. Рэймонд удерживал его взгляд, казалось, не меньше минуты, прежде чем начал опасно часто моргать. Он был одет в вязаный кардиган поверх домашней рубашки и, судя по всему, домашних брюк — все в бежевых песочных тонах, таких нежных, что все его попытки выглядеть раздраженным были обречены. Затем он бросил руки по швам, опустил голову и, поправив очки, открыл дверь пошире. — Заходи. И, — он резким, почти грозным движением взвел к его носу палец, — надень тапочки. Они на подставке. Флэтчер послушно зашел, снял пальто и переобулся. Рэй забрал у него из рук бутылку, и не удостоив ее и взглядом, пошел с ней на кухню. Когда Флэтчер последовал за ним, на столе стояла уже другая бутылка. Интересно — получше или похуже, - задумался он, обходя пока что ненакрытый стол и все ближе подбираясь к Рэймонду, стоящему к нему спиной у разделочной доски. Стоило ему сделать на один шаг больше, как Рэймонд повернулся к нему вполоборота: — Сядь, — он ненавязчиво указал тесаком на стулья вокруг стола. Зачем нарезать зелень ножом для мяса? Флэтчер поднял руки в знак полной и безусловной капитуляции и под его пронзительным взглядом присел на один из стульев. — Ужин будет готов через… — Рэй медленно отвернулся обратно и излишне долго смотрел на таймер на духовке, прежде чем закончить, — …пять минут. Между тем ты можешь начать рассказывать, что за любопытные сведения ты имел ввиду. О, Флэтчеру было что рассказать, он подготовился. Право же, не бывало такого, чтобы он с таким рьянием и усердием работал без пушки у своего виска, более того — без гонорара. Его вел чистый энтузиазм и мысль о том, что это единственный верный способ устроить им с Рэем свидание и пережить его. Рэй у них дорогая штучка, на хромой козе не подъедешь. Слишком горд, чтобы приманить деньгами, слишком умен, чтобы просто-напросто обольстить. Слишком опасен в конце концов, чтобы доставать его. И слишком прекрасен, чтобы не попробовать. Шикарный мальчик, жаль как не тронь — ебнет током. Откупорив вино, Флэтчер налил его в два бокала. — Думаю, мне нет нужды напоминать тебе о «деловом партнере» Микки по прозвищу Гнилой Питти, — с готовностью начал он, — и не смотри на меня так, это ведь не я придумал вести с ним дела. Так вот этот Гнилой Питти оправдывает свое погоняло. Я конечно не знаю всех ваших с ним договоренностей… но подозреваю, что его приспешнички не должны бегать по вашим плантациям. Рэй тихо положил тесак рядом с доской и оперся руками о столешницу, чуть склонившись над ней. — Ты полагаешь, что ты заметил вторжение на нашу собственность, а мы сами нет? Разумеется Флэтчер был умнее этого. Однако любому профессионалу его уровня изветно, что только полнейший кретин выдает всю известную ему информацию разом. — Я полагаю, — он встал со своего места, потому что смотреть на эту спину со скрещенными ногами было решительно невозможно, — чего вы не заметили, так это того, что ваши подельники не просто дергают травки для настоек себе и своим родственникам. Они хотят рассказать о пастбище на стороне, причем довольно за дешево. И угадай, мой хороший, откуда я это знаю? Надвигаясь на тяжелую, скованную напряжением спину Рэймонда, Флэтчер поставил бокалы с вином по обе стороны от него и там же оставил свои руки. — Это звучит как образец невероятной тупости, но, да, да, они хотели продать информацию о ваших фермах, тех, о которых они успели пронюхать, прессе. И начали с моего босса. Вам с Микки сказочно повезло, что я подрабатываю его секретарем на досуге и первым увидел эти, скажем так, несколько компрометирующие данные. Шея Рэймонда напряглась, когда он поднял руку, чтобы поправить очки. Прямой разлет его плеч источал холод и раздражение, но его уши покраснели, и Флэтчер был в опасной близости от того, чтобы наклониться и чмокнуть его в одно из них, чтобы перестал дуться и сделал что-нибудь интересное. — Что ж, — протянул Рэй, поведя лопатками — просто гипнотизирующее движение, если вы спросите Флэтчера, — в таком случае, когда нам ждать облавы? — Родной, — Флэтчер позволил себе встать еще ближе, но в последнюю секунду сделал шаг чуть в сторону, так что грозно расправленные плечики Рэя оказались надежно обхвачены его рукой, а он сам — прижат к его боку. — Я бы никогда не дал тебя в обиду. Рэй, что удивительно и уже можно считать успехом, не влепил ему пощечины ни своим хлестким пристальным взглядом, ни своей ухоженной рукой. Если на то пошло, он выглядел растерянным и рассерженным этой растерянностью, но не на себя, а как раз на Флэтчера или даже скорее именно на его руку. Вместо того, чтобы встретить его взгляд, Рэй сделал глоток вина из своего бокала, и Флэтчер к нему присоединился. — Вам с Микки не о чем волноваться, можете расслабить булочки. В ближайшее время, во всяком случае, — заверил он, ободряюще сжав пальцы на его плече, — потому что я сообщил коллегам по цеху, что лот уже выкуплен. Так что, даже если ваши нечистоплотные содружники решат поживиться в другом месте — поверь мне, старому волку, ни одна контора в Лондоне не станет тратить деньги на то, на что их уже потратил Большой Дэйв. Или, в данном случае, ваш покорный слуга. Он продолжил массировать плечо Рэймонда и не без удовольствия заметил, что по его шее пошли мурашки. — Погоди-ка, — Рэймонд наконец обратил к нему свое славное личико, — ты согласился на сделку? Ты купил у них сведения, которые тебе и без того были известны? — Да, и более того, они уже практически в печати. За выражение, которое приняло лицо Рэя, Флэтчер готов был бы купить для него не только какие-то любительские снимки дикой природы. — Расслабься, Рэй, тебе не идет это… что бы ты ни пытался изобразить, — Флэтчер провел пальцем по срезу его челюсти и с умилением понаблюдал за его нервическим миганием. — Это будет липа. Адреса, имена, даже масштабы — все левое. Уж я проследил. И попутно пустил слух, что Микки Пирсон — человек, который высоко ценит свою приватность и умеет убеждать. Так что, можно сказать, из нас всех пострадал только мой банковский счет. Рэй покрутил бокал в пальцах как нечто особенно ему наскучившее и прикончил вино в один глоток. Флэтчер следил за этим почти с маниакальным, только ему понятным интересом. — Мы возместим тебе затраты. — Пустяки, забудь, — ответил он внезапно хриплым голосом. — Мы расстанемся только квитами, Флэтчер, — с угрозой сказал Рэй. — К чему спешить? Всему придет время, — Флэтчер уже почти достаточно притянул Рэя за плечи, чтобы наконец осуществить столь долгожданные грезы и узнать, каков он в поцелуях и какая его задница на ощупь. Но тут сработал таймер и прямо ему в ухо раздался донельзя мерзкопакостный — особенно в данную секунду — писк духовки. — Мясо, — поправив очки, все тем же спокойным тоном сказал Рэймонд и безвозвратно выскользнул из его объятий. За столом они тем вечером, разумеется, сидели по разные его стороны, и описание их дальнейшей беседы было бы прискорбно лишено всякой романтики... Но Флетчер все равно не смог бы отказать себе в удовольствии оставить в конце подмигивающее многоточие.