***
Летели недели, становилось холоднее и холоднее. Осень была в самом морозном разгаре. Консультации у Паши были регулярно и они даже начали помогать. Томас стал ему хорошим другом, так как больше у Павла никого не было, точнее он не мог найти кого-то ещё. Активно парень стал искать работу, так как денег, которые оставались, уже почти ни на что не хватало. Что касается памяти, Паша смог вспомнить отрывки своей жизни до аварии, смог вспомнить Анну, детство и школьные годы. …Но он так и не смог вспомнить мужчину из видений. Сколько бы раз он не пытался — не мог. Исход был прежним, а интерес рос всё быстрее. Это и была самая обговариваемая и тревожащая его тема. Дело шло к дню, Пашиного, рождения.***
10 ноября.
Псих. Когда говоришь у тебя день рождения?Паша.
Через неделю.
Псих. А с работой у тебя как?Паша.
Туго пока что. Есть хуёвые варианты. Макдональдс например.
Псих. Тебе нужна помощь? Что на день рождения хочешь? «Не хочу провести в одиночестве…» — Сразу же пронеслось в голове у Паши. Псих. Пашка?Паша.
Было бы славно, если бы ты смог приехать ко мне. Это было бы самым лучшим подарком.
***
Паша отложил телефон в сторону. На лице засияла улыбка, которая появилась внезапно и совсем не понятно от чего. Он ждал положительного ответа больше чем своего праздника и больше всех праздников в целом. Пашина рука полезла в карман, чтобы достать оттуда сигарету из пачки. Хоть он и обещал Томасу бросить, приходилось врать. «Да как же он блять узнает, курю я или нет? Рядом ведь его всё ровно нет.» — Хмуро сказал про себя Паша, уже поджигая сигарету огнём зажигалки. Он затянулся и медленно выпустил пар. Личадеев вглядывался в темноту своей комнаты, на улице уже наступил вечер и освещение поступало лишь с уличных фонарей и с экрана телефона. Голубоглазый просматривал уведомления каждые 2 минуты. «Куда же ты пропал?!» — Теперь уже с грустью подумал Паша, а улыбка с лица постепенно пропадала, стало появляться сомнение на счёт того, что тот приедет. Наконец послышался звук оповещения. Он, с надеждой что тот наконец-то ответил, схватил телефон в руки и посмотрел на экран. Личадеев Павел, добрый вечер. Приходите на стажировку завтра в 12:00. Адрес: ***** ***** Широко открыв глаза от радостной новости, он сразу же захотел поделиться этим с «психологом», но увидев, что последнее его сообщение было прочитано и, благополучно, проигнорено, парень вышел из чата, с тоской вновь откинув телефон. Голубые глаза потерянно глядели в окно. «Явно не знает как мягко отказать мне… Блять, да о чём я? На что я вообще надеюсь? Пусть не приезжает, так куда даже лучше. Больно нужен.» Где-то в конце кровати, куда Паша недавно кинул свой телефон, загорелся экран. Псих. Прости, Паша. У меня много работы, клиенты… Сам понимаешь. «Он мне не друг… Паша, он тебе не друг, пойми.» — Повторял себе Паша, перечитывая его сообщение уже в 6-й раз. Псих. Но я могу заказать тебе прекрасный ужин и найти свободную минутку поговорить с тобой, если захочешь конечно. «Почему мне кажется, что я с ним уже раннее был знаком? Кажется мне таким до боли знакомым, но при этом таким чужим.» Голова заболела в эту же минуту от наступающих мыслей о прошлом, вновь блокируя воспоминания. Со временем Паша уже совсем привык к этому. Резко он отключился, стало темнее и даже свет фонарей не поступал в этот мрак. Резко парень услышал фразу: «Пашка, я скажу им не ехать на студию, а этот день мы проведём вдвоём, у тебя же день рождения! Такой день! Тур ещё не скоро, да и всё остальное подождёт.» Появился ком в горле, Паше стало тяжело дышать. Голубоглазый сделал глубокий вздох и выдох, но в этот раз даже это не помогало. Панические атаки случались часто, когда он старался вспомнить что-то и, когда получалось, исход был одним и не самым приятным. О некоторых методах успокоения ему рассказал психолог и порой даже помогало, но как они позже поняли — это зависит от самой тяжести воспоминаний. Те, которые делали ему больно, заканчивались панической атакой, а были те к которым он относился нейтрально: после них всё было более менее. Павел выключил звук уведомлений и вышел из своей комнаты, оставив там телефон. Решив, что сегодня он будет спать в гостиной, он устало лёг на диван укрывшись, найденным в шкафу, пледом. Уснуть не получалось. Тревога из-за чувства одиночества не давала уснуть. Она сильно давила на Пашу морально. Хотелось кричать, кричать так чтобы кто-нибудь вспомнил про него и был рядом. «Я вспомнил почти всех своих знакомых, друзей, родственников, моменты. Моя память почти восстановилась, но остаётся один, тот самый Юра…» Личадеев уснул, закончив на этой мысли.***
— Паша, ты блять не те аккорды играешь! — Строго воскликнул мужчина, но уже через минуту спокойно спросил: — Что с тобой сегодня? Ты нервный какой-то… Раньше таким тебя не видел. — Да не могу я по-другому сыграть это! — Вскрикнул парень, чуть ли не откинув аккордеон в сторону. Силуэт мужчины неторопясь подошёл к Паше и положил руку на плечо, мрачно спросив: — А на вопрос-то ответишь? — Давай не будем об этом сейчас… — Чуть ли не шёпотом начал уходить от темы голубоглазый, но холодный голос его перебил: — А давай будем? — Мужчина опустился на корточки перед Личадеевым, как видимо глядя в глаза, но лица мужчины по прежнему не было видно. Только лишь размазанное пятно. — Аня… Она беременная… Прости, нам нужно прекратить всё это. Прости меня. — Павел резко вскочил и выбежал, игнорируя Юру, который застыл в одном положении. Бежав по лестнице, Паша совсем не смотрел вперёд, пока не столкнулся плечом к плечу с кудрявым парнем, с тем самым, который был на фотографии в ноутбуке рядом, на Пашино удивление лицо было чётко видно. Зелёные глаза ошеломлённо глядели на парня, который уже хотел бежать дальше, но тот его остановил: — Пашок, Пашок. Что с тобой, Бро? — Спрашивал его кудрявый, продолжая смотреть в глаза. — Прости, мне идти нужно. — Жалостливо ответил голубоглазый и хотел уже было бежать дальше, но рука на плече не отпускала, крепко держала, пока дверь из которой только что выбежал Паша не открылась. Послышался уже знакомый голос, только на этот раз он звучал опустошённым. Хватка ослабла, но парень стоял на месте без попыток уйти. — Кикирон, вот и ты. Помощь твоя нужна, жду. — Крикнул мужчина. — Секунду, Юрок. — Крикнул в ответ Кикир и дверь громко закрылась, уже тихо он спросил: — Пашка, что произошло опять? — Прости, Кик, мне нужно бежать. Спроси… — Аккордеонист не смог произнести имени, его голос будто специально не давал сказать имя «Юра». — Не в первый раз ссоритесь, помиритесь ещё как обычно. Не переживай. — Ответил зеленоглазый, будто уже привыкший к таким стычкам между ними и уже наверняка зная, что будет потом. Паша стоял один на улице, возле входа в студию. Он курил первую сигарету, в то время он позволял себе курить только в самых тяжелых случаях и этот самый случай был сейчас. Почему-то Павлу хотелось вновь услышать мужчину, с которым он только что поставил жирную конечную точку. От всех мыслей, что это конец, глаза покраснели. Ветер дул прямо в лицо, волосы улетали назад, а слёзы шли быстрее. Парень раздавил окурок ботинком и достал ключи от машины из кармана плаща. Паша только сел в машину, как появилось чувство тревоги, словно отговаривая ехать его в таком беспокойном состоянии. Но ему было всё ровно… Ему уже не было разницы, что с ним будет, да и порядком жить особо не хотелось, после того, что только что произошло. Парню казалось, что теперь вся его жизнь пойдёт наперекосяк, не так как он планировал. И в душе его было пусто, всё сжималось от боли.***
Лучи солнца как-то проникли в квартиру голубоглазого. Эта погода была редкостью в такое время года. Паша почувствовал, что на щеках остались влажные дорожки от слёз, которые он сразу начал вытирать спросонья. «Значит всё-таки начинаю вспоминать… Что было бы дальше?» Скорее всего эта была та сама раковая поездка, но казалось, что это ещё не конец истории.