Разлучи нас, смерть!

      Лондон, октябрь 2006       Джейсон занимался двумя вещами – учёбой и музыкой. После того как он уволился с работы, времени на игру на фортепиано оставалось гораздо больше, а ещё он чувствовал потребность в этом. Музыка сама по себе и долгие однообразные повторения нескольких тактов успокаивали, а ему это было нужно. Он чувствовал, что что-то приближается. Что-то плохое… Даже ночные кошмары, что донимали его зимой и весной несмотря на таблетки, но почти исчезли с появлением в его жизни Дэниела, участились.       После возвращения из Греции Ламберг пропал на две с лишним недели, лишь иногда звонил, но затем чуть ли не месяц провёл в Лондоне, только дважды ненадолго уехав. Они были вместе гораздо больше, чем раньше, на выходные пару раз уезжали из города, много обсуждали начавшуюся учёбу Джейсона, но за всем этим внешне безмятежным течением часов и дней что-то скрывалось. Джейсон чувствовал непонятное ему напряжение во взглядах, которые бросал на него Дэниел, в том, с какой тяжёлой страстью, почти отчаянием он овладевал им по ночам и шептал:       – Скажи, что ты мой…       Порой он смотрел на него так, словно видел в последний раз и прощался. Джейсон иногда начинал думать, что его полгода истекли, и Ламберг уже принял решение расстаться с ним, но за этим опять следовали спокойный день и страстная ночь.       Джейсон пытался расспрашивать его, что происходит, но Дэниел отмахивался от вопросов, а Джейсон не настаивал, поняв, что эту тему не хотят обсуждать. Он был удобным любовником. Они были очень близки, но в этой близости промелькивали белые пятна, маленькие островки, куда другому нельзя было ступить. Иногда Джейсону удавалось подолгу не думать об этом – почти привычно уже закрывать глаза – и притворяться, что у них всё хорошо, но беспокойство лишь отступало на время, а потом снова начинало просачиваться в мысли и даже в сны.       Занятия в Школе экономики Джейсона увлекали, но он не был сильно загружен. Часть материала была ему известна, а новое давалось легко. Он уже начал подумывать о том, чтобы брать больше курсов со следующего триместра, и пару раз заговаривал с Ламбергом о работе. Тот ничего определенного не отвечал и обещал обсудить всё позднее.       Очередная поездка заняла у Ламберга четыре дня. Джейсон даже не знал, что он вернулся, пока не освободился после очередного занятия с преподавателем по фортепиано. У выхода его ждал Хиршау.       Когда он приехал в квартиру Дэниела, в холле его встретил Николс и сообщил, что мистер Ламберг задерживается. Джейсон прошёл в кабинет, куда редко заходил в отсутствие Дэниела. В прошлый раз он обнаружил на полке роскошный альбом по английской геральдике и сегодня собирался рассмотреть его подробнее. Ему нравилась эта своеобразная наука – в ней было очень много от искусства, но была и приятная ему точность как в символах, так и в особом языке. Он перелистывал страницы, еле слышно напевая про себя приставшую после занятия мелодию, когда на пороге комнаты появился Ламберг.       – С возвращением, – улыбнулся Джейсон и отложил книгу. Он уже привстал, чтобы подойти к Дэниелу и обнять его, но тот с непроницаемым выражением лица опустился в ближайшее к двери кресло.       – Спасибо, – сказал Ламберг несколько быстрее и отрывистее, чем обычно. – Хорошо, что ты уже здесь…       – Тяжёлый день? – поинтересовался Джейсон. – Налить тебе что-нибудь?       – Да, ты знаешь…       Джейсон кивнул и встал с дивана. Предпочтения Дэниела в зависимости от времени дня были ему известны. Вечером тот позволял себе немного коньяка и особенно ценил винтажные сорта, заложенные на выдержку еще до эпидемии филлоксеры. Джейсон, не большой знаток алкоголя, не замечал кардинальных отличий этих коньяков от, скажем, пятидесятилетних. Любопытства ради он поинтересовался стоимостью: наиболее любимый Ламбергом «Круазе» стоил от двух до четырёх тысяч фунтов за бутылку в зависимости от сорта и возраста. Но, насколько Джейсон знал, Дэниел их не покупал: его отец и дед оставили богатые коллекции спиртных напитков, которые Ламберг тоже время от времени пополнял на аукционах.       Джейсон пересёк комнату, мурлыча всё тот же привязавшийся мотив, наполнил бокал на четверть коньяком, картинно развернулся к единственному зрителю, сделал оборот вокруг себя и пошёл к креслу Ламберга.       Тот улыбнулся уголком рта:       – Хорошее настроение?       – Да, сегодня же суббота. Спортзал, бассейн, после обеда фортепиано, – ответил Джейсон, протягивая Ламбергу бокал. – А что у тебя?       Он склонился к Дэниелу, но тот не поцеловал его, как обычно делал, возвращаясь домой, а отстранил, мягко коснувшись плеча. Джейсон тревожно и непонимающе посмотрел на него.       – Нет, Джейсон, – голос прозвучал твёрдо, почти холодно. – Иначе… иначе я опять не смогу оторваться от тебя. Нам надо поговорить. Сядь, пожалуйста.       Джейсон уже не улыбался. Он сделал шаг назад и послушно опустился в кресло.       – Я давно хотел тебе сказать. Я даже обещал тебе, тогда, на острове. Я откладывал этот разговор по разным причинам: хотел, чтобы ты спокойно начал учиться, просто боялся последствий – для себя и для тебя. Я не хочу ничего скрывать от тебя. Пожалуйста, прости меня, потому что… Я не хочу причинять тебе боль, но обманывать дальше тоже не могу.       Джейсон замер, не сводя глаз с Ламберга. Тот поднялся на ноги, подошёл к двери и запер её на ключ. Ключ он положил в карман.       – Что это значит? – спросил Джейсон.       – Я хочу, чтобы ты выслушал меня до конца.       – Я не стану убегать посреди разговора.       – Это может оказаться слишком тяжелым для тебя, – покачал головой Дэниел. – Мне стыдно признаваться в этом, Джейсон, но почти всё, что ты обо мне знаешь – или ложь, или полуправда. Ты сказал, что не можешь мне доверять. Ты был прав. Не знаю, почему ты мирился с этим. Ты не мог не понимать, ты должен был постоянно замечать несоответствия.       – Я замечал.       – Но ты никогда не упрекал меня, не требовал разъяснений, и я благодарен тебе за это.       – Дэниел, я жду, – жёстко и холодно сказал Джейсон.       Ламберг сделал глоток из бокала и наконец произнёс, опустив глаза:       – Меня зовут Дэниел Филипп Артур Астон. Не думаю, что тебе это имя о чём-то говорит. Ламберг – девичья фамилия моей матери.       – Швейцарские банкиры?       – Да. Я предполагал, что ты попробуешь выяснить, кто я такой. Вижу, ты нашёл моего деда, банкиром был как раз он. У него было две дочери, и банк перешёл под управление мужа младшей, моего отца, а потом ко мне. Но это лишь часть моего бизнеса. Отец сам по себе был небедным человеком, когда женился. Занимался в основном инвестициями. Я тоже кое-что успел добавить в семейную копилку. Например, хеджевый фонд. Он на самом деле существует и принадлежит, опосредованно, мне. Если ты захочешь, я всё тебе расскажу. Ты был прав, я гораздо богаче, чем хотел казаться. У меня довольно большое личное состояние, но оно ничто по сравнению с тем, что я тем или иным способом контролирую. В моём управлении находятся огромные суммы и целые индустрии, не принадлежащие напрямую мне.       – Зачем скрывать это от меня? – спокойно спросил Джейсон. – Я бы не заметил разницы между полумиллиардом и миллиардом.       – Я скажу, зачем. Потом. Потому что это ещё не всё.       Джейсон вскинул на него глаза:       – Не всё? Хоть что-нибудь было правдой?       – Да. Я люблю тебя. Это правда.       – Ты от большой любви лгал мне всё это время? – жёстко спросил Джейсон. В его голосе начал появляться так хорошо уже знакомый Дэниелу отрешённый холод.       – Да, потому что иначе… Дай мне рассказать дальше. Господи, как тяжело это говорить!.. Я сейчас разрушаю своими руками то, что строил столько месяцев, – Дэниел перевёл дыхание: – Наша встреча в Эпплтоне не была случайной.       Дэниел заметил, как испуганно дёрнулась голова Джейсона и задрожали пальцы, прежде чем он успел сжать их в кулак.       – Она была первой, но не была случайной, – повторил мужчина. – Я знал тебя раньше. И ты меня тоже.       – Я не понимаю…       – Ты ведь тоже скрывал от меня кое-что, Джейсон. Правду о своей работе. Ты работал не на финансовых консультантов, а на американскую разведку.       Джейсону кровь бросилась в лицо, и он сжал пальцами виски.       – Я не мог тебе рассказать, не имел права. Но ты… Откуда ты это знаешь?       – Я немного помогал вам.       – О боже… – прошептал Джейсон, вскакивая с кресла. Он сделал несколько шагов по комнате. Ему хватило пары секунд, чтобы сообразить. – Ты не можешь… Ты не можешь быть им… Зачем тебе было встречаться со мной? Именно со мной?       Он беспокойно заметался по кабинету, затем без сил опустился в кресло.       – Джейсон, успокойся, пожалуйста. Налить тебе что-нибудь? – Дэниел протянул к нему руку, но тот отпрянул от него. – Тебе не надо меня бояться.       – Что тебе от меня нужно? – Джейсон сжался в комок. – Я почти ничего не знаю… Мне нечего рассказать. Господи, какой я идиот!.. Дурак…       – Джейсон, пожалуйста… Мне ничего от тебя не нужно… Всё не так…       Но Джейсон, казалось, не слышал его. Он закрыл лицо ладонями и замер.       – Какой я дурак… Как я мог поверить, что человек вроде тебя заинтересуется мной?! Я всего лишь оказался достаточно симпатичным, чтобы можно было заодно затащить в постель. Что тебе на самом деле было нужно?       Дэниел опустился на одно колено перед Джейсоном, крепко взял его за запястья и заставил убрать руки от лица.       – Посмотри на меня! Выслушай меня. Я прошу тебя…       Глаза Джейсона растерянно блуждали по его лицу, и он даже не пытался вырвать рук.       – Только одну вещь, – тихо и размеренно произнёс он. – Только одну. Зачем? Зачем ты сделал всё это?       – Это не какие-то глупые шпионские игры. Меня не интересует твоя работа. Я ничего не пытался через тебя вызнать. Это другое, поверь мне. Другое. Я несколько лет помогал информацией американцам. Это большой риск для меня, но у меня есть свои причины. Я расскажу, если ты захочешь узнать. Сейчас речь не об этом. У меня не было на твой счёт никаких тайных планов. Я не собирался использовать тебя в своих целях. Никогда. Я всего лишь хотел встретиться с тобой. Именно с тобой.       – Почему? – Джейсон освободил руки и безвольно опустил их на колени.       – Сначала была аналитика. Со мной обменивались информацией и предоставляли кое-какие материалы для подготовки к операциям. Я не могу сказать, что твои прогнозы были в десятки раз лучше прежних, конечно, немного лучше, но главное – они были другими. За ними стоял другой ум, более гибкий, нестандартный, я это сразу почувствовал. Мы несколько раз разговаривали, и тебе не требовалось для ответа чуть не на каждый вопрос сверяться с отчётами и что-то вносить в программу. У тебя было видение и понимание. Ты мыслил не как они, а как я. Живыми категориями и живыми людьми. Наверное, поэтому ты предупредил меня тогда. Ты видел во мне настоящего человека. Ты не создан для такой работы, Джейсон. В тебе нет нужной чёрствости.       – И зачем же ты меня искал? Чтобы поблагодарить за ту записку? – Джейсон вскинул подбородок, неприязненно глядя на Дэниела. – Я так и не услышал благодарности.       – Я благодарен тебе, Джейсон. Но я искал тебя ещё до того.       – Зачем?       – Во время одного из наших разговоров, третьего по счёту, ты оставил включенной камеру. Ты вроде бы так этого и не заметил. Но я тебя видел.       – Ты ненормальный, – покачал головой Джейсон.       Дэниел Астон усмехнулся:       – Начальник моей службы безопасности намекал примерно на то же, когда я отправил их искать тебя. Естественно, это не была любовь с первого взгляда. Сначала я был просто удивлён – твой ум не сочетался ни с твоим возрастом, ни с лицом. Меня это скорее раздражало, чем притягивало. В этом было что-то противоестественное, несправедливое, неправильное. Не знаю, как тебе это объяснить. Но ты не шёл у меня из головы. Я никак не мог соединить в одного человека те два факта, что я знал о тебе – твой ум и... тебя. Я ожидал увидеть человека взрослее и... Я не знаю, может быть, более обычного. Твоё лицо стояло передо мной, я не мог его забыть. Во время нашего разговора ты ни разу не посмотрел в камеру, ты смотрел то в окно, то вниз на отчёты, то вообще непонятно куда. Я многое бы отдал, чтобы ты хоть раз взглянул мне в глаза. Или чтобы услышать твой настоящий голос без всех этих фильтров. Это было больше похоже на одержимость.       Джейсон слушал это признание с выражением непонимания и почти отвращения на лице.       – Да, Джейсон, одержимость. Я не знал о тебе ничего, но я хотел найти тебя, встретиться... Я считал, что ваша организация находится в Штатах, и мы потратили больше месяца на бесцельные поиски там. Это было всё равно что искать иголку в стоге сена. Но твоя записка сильно мне помогла. Это был словно знак судьбы. Мы искали тебя практически вслепую, будучи даже не до конца уверенными, что ты находишься именно в Лондоне, а не в другом городе. В конце концов, я рискнул пойти другим путём – воспользоваться связями в правительственных сферах. Это был огромный риск, но я всё-таки узнал, что действительно существует некая организация, куда стекается как финансовая информация, так и данные от разведок разных стран. По описанию это подходило. Мы нашли ваш офис в Мейфэре. Естественно, внутрь проникнуть не получалось, но в само здание не входил никто, похожий на тебя.       – И давно ты нашёл его? – спросил Джейсон.       – В начале марта. Я приказал не снимать наблюдения. В конце концов, человек может заболеть, уехать в отпуск или в командировку. Больше всего я боялся, что тебя перевели в другое место, потому что твою работу стал выполнять кто-то другой. Но не мог же я напрямую спросить у него, куда ты делся. Я уже продумывал альтернативные пути, думал и бросить эту затею, но потом ты всё же появился. Сначала один раз, а через неделю стал приходить каждый день.       – Ты следил за мной несколько месяцев, – не мог поверить Джейсон, – только ради того, чтобы встретиться со мной?       – Только ради этого. Я всегда получаю то, что хочу, чего бы мне это ни стоило. Я хотел встретиться с тобой сразу, но Эдер, начальник моей службы безопасности, отсоветовал. Ты практически не выходил из дома, ни с кем не общался, а когда один из моих людей попробовал заговорить с тобой в очереди, ты чуть не выбежал из магазина. Было понятно, что у меня не получится просто подойти к тебе и завязать знакомство. Когда я узнал про свадьбу, то понял, что это мой шанс.       – Как ты узнал?       – Информацию о твоих немногочисленных знакомых тоже собирали. Это дело техники. Я знал о свадьбе заранее, заранее снял дом для гостей, но у меня не было никакого плана. Я понятия не имел, каким образом я там встречусь с тобой. Не мог же я заявиться на свадебный банкет. Но всё решилось само собой. Ты, можно сказать, сам пришёл ко мне. А дальше ты всё знаешь.       – Это... это... У меня просто нет слов, – Джейсон растерянно смотрел на свои сжатые в кулаки пальцы. Потом он поднял наконец глаза на Дэниела: – Как я могу хоть в чём-то тебе верить после этого?       – Именно поэтому я всё тебе рассказываю – чтобы ты мог мне верить. У меня не получилось бы вечно скрывать, кто я на самом деле, но про остальное я мог бы тебе и не говорить. Ты бы никогда не узнал ни про мои связи с разведкой, ни про то, что наша встреча была подстроена. Я не хочу лгать.       – Я ведь знал, что ты что-то скрываешь, но не думал, что столько… Что всё с самого начала было ложью.       – Теперь ты знаешь правду.       – Да, – медленно проговорил Джейсон, – если предположить, что это и есть правда.       – Пока не вся. Осталась самая тяжёлая вещь.       – Господи, да что ещё может быть хуже? – Джейсон смотрел зло и почти испуганно, словно умолял не говорить хотя бы этого, самого страшного.       – Я женат, – Дэниел низко опустил голову. – У меня двое детей. Если бы я назвался своим настоящим именем, ты бы сразу узнал, и тогда бы никогда…       Джейсон, и без того бледный, окончательно изменился в лице. Всё его тело ослабло, будто в нём не осталось ни единой целой косточки.       – Я не могу развестись, – продолжал Дэниел, не глядя на Джейсона. – Это не столько брак, сколько союз двух семей. Есть множество причин. И даже если я сделаю это, мой развод сильнее всего ударит по тебе. Это другой мир, со своими законами…       – Замолчи! – выкрикнул Джейсон. – Я не хочу ничего больше знать, не хочу ничего слышать, – он уронил голову в ладони, закрыв ими лицо.       С минуту он сидел так, ни слова не говоря и не шевелясь, потом не выдержал Дэниел:       – Я очень виноват перед тобой. Прости…       – Мне лучше уйти, – вновь отвердевшим голосом сказал Джейсон, убирая руки от лица и выпрямляясь в кресле.       – Нет, – не менее твёрдо произнёс Дэниел. – Я рассказал тебе всё это не для того, чтобы ты ушёл, а для того, чтобы мы могли строить наши отношения без обмана.       – О каких отношениях может идти речь? – Джейсон резко поднялся на ноги. – Или ты думал, что я брошусь тебе на шею и скажу, что всё это не имеет значения?       – Многие бы так и поступили на твоём месте, Джейсон, – сухо заметил Дэниел. – В наших отношениях ничего не изменится. Единственное отличие – ты сможешь бывать со мной где угодно. Я не пытался скрыть нашу связь, когда не брал тебя на ужины и встречи, я не хотел, чтобы ты раньше времени узнал, кто я такой. Теперь всё будет иначе.       – Ты в своём уме? У тебя есть жена и дети, – на лице Джейсона отразилось отвращение.       – Это не должно тебя беспокоить. Моя жена терпимо к такому относится. У меня были отношения на стороне и раньше.       – Думаю, стоит послать ей открытку с соболезнованиями, – насмешливо заметил Джейсон. Самообладание постепенно возвращалось к нему, и место растерянности занимала злость. – Терпеть мужа, который по неделям не показывается дома, кувыркаясь по чужим постелям, и появляется на людях не с ней, а с другой женщиной или даже мужчиной. Как ты можешь так унижать собственную жену?       – Я никогда и нигде не появлялся с мужчинами и исключительно редко – с другими женщинами. И я всегда жил в своём доме, со своей семьёй. Я, кажется, уже не раз говорил тебе, что ты – не временное увлечение и что я отношусь к тебе иначе. Я делаю это исключение только для тебя.       – Прости, Дэниел, мне это не нужно. Наши отношения окончены.       – Нет, Джейсон, – сказал Дэниел, поднимаясь с кресла. – Ты говорил, что принадлежишь мне! Мы любим друг друга.       Он встал возле Джейсона, но не так близко, как раньше, будто не осмеливаясь заходить за очерченный болью и разочарованием круг.       – Любовь не может быть оправданием всему, – покачал головой Джейсон. – Я не хочу быть ни твоим тайным любовником, ни явным и тем самым унижать и мучить твою жену. Я не хочу таких отношений – бесчестных, подлых, унизительных для нас обоих. Просто не хочу…       – Я не могу допустить этого, – сказал Дэниел. – Я не дам тебе уйти. Ты нужен мне.       Он подошёл к Джейсону и попытался его обнять, но тот вырвался из его рук.       – Не прикасайся ко мне! – Джейсон развернулся к дверям. – Это не мелкое недоразумение, которое можно разрешить поцелуями и двумя часами в постели.       Джейсон попытался открыть дверь и только тут вспомнил, что она заперта.       – Дай мне ключ, – он протянул руку.       – Нет. Я хочу, чтобы ты выслушал меня.       – Я всё уже слышал. Я не хочу больше видеть тебя. Мне сейчас больно, но это пройдёт, – голос Джейсона чуть заметно задрожал. – А если я останусь с тобой, это не закончится никогда.       Дэниел подошёл к нему вплотную, так что мог бы коснуться его, лишь протянув руку.       – Пожалуйста, Джейсон. Останься со мной. Ничего не изменилось. Мы были счастливы и сможем быть снова.       – Нет, мы не были счастливы! Ты лгал мне, а я ничего не знал. Это не счастье. Это обман! – в глазах его стояли слёзы.       Он не мог сдержаться, так больно было внутри, его трясло от обиды и унижения, и ещё от того, что всё разрушилось. Дэниел дал ему это всё, а потом отнял. В его предательстве была какая-то извращённая жестокость.       Ламберг протянул руки и коснулся щеки Джейсона.       – Я прошу тебя! Ты же убиваешь нас обоих, – он обхватил лицо Джейсона руками и попытался поцеловать его.       Джейсон отвернул голову и ослабевшими руками попытался оттолкнуть от себя Дэниела.       – Не трогай меня… – еле слышным голосом попросил он. – Отпусти… Дай мне уйти! Не надо…       Тело было словно чужим, оно слабело, и Джейсону казалось, что он держится на ногах, только пока Дэниел прижимает его к створке двери.       Тот покрывал поцелуями его лоб, глаза и щёки, повторяя:       – Я люблю тебя… Не отпущу. Ты мой…       Джейсон уже не сопротивлялся, бессильные слёзы потекли из его глаз:       – Как ты мог? Я ненавижу тебя. Хотя бы сейчас не… Пожалуйста, отпусти!.. Открой. Отпусти. Отпусти. Отпусти…       Дэниел убрал руки с его плеч и сделал шаг назад. Он смотрел на побледневшее лицо, на судорожно подрагивающие губы...       – Иди, – произнёс он.       В замке щёлкнул ключ.       Джейсон остался стоять, будто он не слышал ни щелчка, ни слов Дэниела. Ему понадобилось с десяток секунд, чтобы прийти в чувство. Потом он вытер слезы и выпрямил спину. Уже в открытой двери он остановился и обернулся, словно хотел что-то сказать, но лишь покачал головой.       Джейсон пересёк гостиную и вышел в холл. Николс, увидевший его изменившееся лицо и покрасневшие глаза, на секунду растерялся, но тут же спохватился:       – Я попрошу Дэвиса отвезти вас.       – Нет, спасибо, – Джейсону было стыдно за собственный жалкий вид, и он старался хотя бы говорить спокойно и твёрдо. Получалось плохо, голос дрожал, и Джейсон чувствовал себя униженным ещё и перед прислугой, обманутым и выставленным на посмешище. И это был новый повод возненавидеть Ламберга – вернее, Астона – за то, что он с ним сделал. – Я не могу больше пользоваться услугами этого дома.       – Простите, мистер Коллинз, но я настаиваю. Вы сейчас в таком состоянии…       Николс исчез буквально на несколько секунд и вернулся уже с Дэвисом. За это время Джейсон успел подумать, что ему, и правда, лучше согласиться. Он не был уверен, что сам сообразит, как добраться домой.       Вместе с Дэвисом они спустились вниз, и телохранитель усадил его на заднее сиденье «мерседеса», опустив стекло, отделявшее пассажирскую часть от водительской.       – Вы точно в порядке, мистер Коллинз? – спросил он. – У вас такой вид, как будто сейчас в обморок упадёте. Отвезти вас к врачу?       – Нет, всё не настолько плохо, – помолчав, Джейсон добавил: – Двести евро ваши.       КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ