***
Джейсон, хотя учёба особых трудностей ему не доставляла, ждал начала каникул. На летние месяцы он планировал уехать на континент. Он подготовил маршрут и отдал его Эдеру на согласование. Тот скептически просмотрел список, но ничего не сказал, кроме того, что составит своё мнение в ближайшие два дня. Джейсон прекрасно понимал, что Эдер предпочёл бы, чтобы он осел в каком-нибудь одном месте и провёл там всё лето вместо того, чтобы разъезжать по разным городам. Мало того, что нужно было обеспечить безопасность и сопровождение самого Джейсона, так приходилось ещё и заранее думать о том, как согласовать всё это с расписанием и перемещениями Астона. Джейсон подозревал, что его список урежут раза в четыре, но всё оказалось не так плохо – он сократился всего лишь в два. Эдер настаивал на том, что Джейсон не должен ездить по всей Европе, как кочевник, а должен выбрать какой-нибудь удобный город для более-менее постоянного пребывания и уже оттуда ездить в другие места, которые ему интересны. Джейсон не планировал прекращать работать: он вполне мог готовить аналитику, не приходя в офис, но Дэниел настоял, чтобы он оставил свободными две недели в начале августа. «Я смогу провести с тобой только очень короткий отпуск, четыре дня или пять, и я не хочу, чтобы ты в это время по полдня сидел за ноутбуком». Джейсон не прекратил общаться с Филиппом Арембергом. Дэниел этого от него и не требовал: поездку Джейсона в поместье сэра Альберта немного пообсуждали, но очень лениво, вскоре перекинувшись на очередной скандальный развод. Астон согласился, что прерывать общение с ним значило бы, наоборот, навести сплетников на подозрения. Арембергу даже удалось дважды вытащить Джейсона без Дэниела на какие-то мелкие светские мероприятия. А летом Джейсон собирался встретиться с ним в Брюсселе – только в этот раз тщательно продумать все детали и ни в коем случае не останавливаться в доме его родителей. Филипп закончил учёбу и успел получить несколько хороших предложений от работодателей, и Джейсон уже жалел, что теперь у него в университете не останется друзей: ни с кем из однокурсников дружбы у него не сложилось. Отношения с Дэниелом опять стали почти безоблачными, и Джейсон ловил себя на том, что иногда может провести с ним целый день, ни разу не вспомнив, что не имеет на это никакого права, что Астон изменяет сейчас жене, и вся эта кажущаяся идиллия – ложь и предательство от начала и до конца. Но он научился жить с этим и думать о Дэниеле как о своём всеми признанном партнёре. Нельзя сказать, что совесть совсем не мучила его, но он мог теперь закрыть на всё глаза и наслаждаться своим маленьким счастьем. Love is blindness. Дэниел предлагал ему летом пожить в его загородном доме недалеко от Лозанны: дом когда-то принадлежал его бабке, и он сам в нём останавливался далеко не каждый год, но всё поддерживалось в образцовом порядке. Ещё у Астона было небольшое шато в Нормандии. Но Джейсону становилось не по себе от того, что он будет жить в одном из семейных особняков – это было прерогативой жены, а никак не любовника. Тем более он планировал много путешествовать летом и склонялся к тому, чтобы выбрать для постоянного пребывания какой-нибудь относительно крупный город. В итоге он остановился на Брюсселе. Брент или кто-то ещё из секретарей Астона за несколько дней обо всём договорились, и в распоряжении Джейсона до первых чисел сентября оказалась квартира в десяти минутах ходьбы от Гран-плас. Оставалось лишь дождаться последнего дня триместра. Первую неделю после его окончания он планировал провести в Лондоне, пока у Дэниела там были дела, а потом, когда Астон отправится с семьей на Ривьеру, уехать в Бельгию. В Брюсселе его ждал очередной подарок Дэниела – белоснежный кабриолет «Бентли-Континенталь». Джейсон, не имевший привычки звонить Дэниелу без необходимости, тем более, когда он был с семьей, был настолько ошеломлён, что, не помня ничего, схватился за телефон. – Извини... Ты можешь говорить? – Да, могу, – ответил Дэниел. – Я ждал твоего звонка примерно в это время. – Дэниел, я не знаю, что сказать… Это настолько… Спасибо огромное, но это слишком для меня. – Ничего не может быть слишком для тебя. Ты же должен на чём-то ездить. – Дэвис сказал, что для них уже готовы две машины, и я думал, что… Я бы мог приехать на своей, в конце концов. – У твоей машины правый руль. Это неудобно на континенте. – Не подумай, пожалуйста, что я тебе не благодарен. Это просто неожиданно. – Наслаждайся. Я приеду к тебе через полторы недели. – Я буду ждать. Спасибо. – Я люблю тебя, – чуть слышным шепотом произнёс Дэниел. – Я тоже. Очень. Джейсон повернулся к телохранителям, державшимся во время разговора на почтительном расстоянии: – Прокатимся? Берг сделал пару шагов ближе: – Скажите, куда поедете, и можете прокатиться без нас. Эдер считает, что здесь безопасно. По крайней мере, центральные улицы. – Я здесь впервые в жизни и понятия не имею, куда поеду. Пока – прямо. Сначала он просто сидел в салоне машины, даже не пытаясь вникнуть в расположение приборов или подстроить сиденье под себя. Машина была невероятная. Теперь, спустя пять минут, он уже не чувствовал, что это слишком. За год с Дэниелом он настолько привык к роскоши – именно роскоши, а не пышности – вокруг себя, что воспринимал её как обычную составляющую жизни. Когда-то это удивляло его в Астоне: тот никогда не пытался выставить напоказ положение или деньги, он просто пользовался окружающими его дорогими вещами и равнодушно принимал подобострастие обслуживающего персонала, но, тем не менее, давал понять, что на меньшее он не согласен. Он ни в коем случае не был рабом вещей – это они, попадая в сферу его притяжения, немедленно становились его рабами. Джейсон догадывался, откуда это: Астон родился в семье, несколько поколений которой жили в немыслимом богатстве. Но он замечал, что невольно и сам перенимает эту манеру, приобретая то же отношение к окружающему, может быть, в чуть более мягком варианте. Откуда это было в нём, он понятия не имел: он просто легко и комфортно слился с этим новым для себя миром и его законами. И чувствовал, что этот мир его принимает. На первую неделю у него было запланировано знакомство с собственно Брюсселем. Он вставал рано утром, завтракал в уютном ресторанчике на первом этаже соседнего дома и отправлялся осматривать улицы и соборы. Во время прогулок телохранители следовали за ним весьма деликатно, подходя вплотную только тогда, когда Джейсон оказывался в толпе или с ним кто-либо заговаривал. Когда его сопровождал Дэвис, они иногда обсуждали увиденное. Впрочем, Дэвис к архитектурным чудесам Брюсселя оставался равнодушен. Обычно он довольствовался лаконичным комментарием: «Красиво», время от времени замечая: «Сколько труда впустую! Пока они эти фигурки вырезали, можно было ещё два таких дома построить». Обедал Джейсон обычно где-нибудь в городе, а ужинал дома, оставляя вторую половину дня и вечер для работы. На пятый день он заметил, что уже третий раз подряд завтракает в ресторане одновременно со светловолосым молодым человеком, всегда занимающим один и тот же столик. На следующий день они уже улыбнулись друг другу и поздоровались, ещё через день незнакомец, пришедший чуть позднее Джейсона, подошёл к его столику и протянул руку: – Петер Клари, – и добавил на прекрасном английском с лёгким немецким акцентом: – Можно присоединиться? Джейсон пожал протянутую руку и в свою очередь представился: – Джейсон Коллинз. Конечно, садитесь. Он не торопился заговаривать – в конце концов, это Клари зачем-то подсел к нему. Тот внимательно разглядывал Джейсона, пожалуй, слишком внимательно, на грани того, чтобы показаться невежливым. У Клари были чуть вьющиеся золотистые волосы, приятное лицо с едва заметной россыпью веснушек на щеках и медово-карие глаза. Он был такого же роста, как и Джейсон, похожего сложения, может, лишь чуть шире в плечах, с похожей сдержанной жестикуляцией и безукоризненно прямой осанкой, тоже с тонкими чертами лица и светлыми волосами. Но, тем не менее, они производили совершенно несхожее впечатление: солнечно-золотой живой Клари и холодный и замкнутый Джейсон. – Вы здесь по работе или проводите отпуск? – поинтересовался Клари. – Скорее, каникулы, – чуть улыбнулся Джейсон. – Я студент. Клари понимающе хмыкнул, не выказав удивления. По некоторым признакам Джейсон ещё в предыдущие дни определил в нём человека «своего круга», точнее сказать, круга Астона – он-то сам был нищим американцем. Манеры Клари, одежда, интонации – всё говорило, что молодой человек происходил из богатой европейской семьи, возможно, даже аристократической. Джейсон внутренне усмехнулся, представив, какой эффект на Клари произведёт информация, кто на самом деле мистер Коллинз. Судя по всему, пока его принимали за своего. – Вы англичанин? – спросил Клари. – Я учусь в Лондоне, но я американец. – Я австриец, но теперь буду жить в Брюсселе. Приехал неделю назад. Новая работа. Генеральный директорат по торговле. – Поздравляю, – сдержанно сказал Джейсон. Они проговорили до конца завтрака на нейтральные темы. Клари оказался приятным собеседником и, что радовало, был достаточно хорошо воспитан, чтобы не задавать личных вопросов. Говорили они в основном о том, на что можно было посмотреть в Брюсселе и окрестностях. Клари приступал к работе в середине августа, но приехал заранее, чтобы посмотреть на город и найти подходящее жильё. Сейчас он временно жил в квартире тётки, которая проводила лето в Швейцарии. В последующие дни они завтракали вместе ещё дважды. Клари постепенно стал казаться Джейсону довольно симпатичным. Он собирался в один из дней ехать в Гент и даже пригласил Петера с собой, но тот отказался – у него на этот день были другие планы. Потом с Кап-Ферра, где у них с Камиллой была вилла, приехал Астон. Три дня он работал, оккупировав маленький кабинет в квартире Джейсона. Тот по мере возможности пытался придерживаться намеченного расписания, но присутствие Дэниела путало все карты: по утрам он выбирался из постели гораздо позже, днём должен был возвращаться домой для обеда с Астоном, а в один из вечеров ему вообще пришлось отсидеть длинный ужин с несколькими высокими чинами из Европейского Инвестиционного банка, некоторые из которых специально приехали в Брюссель из Люксембурга. От ужина Джейсон пытался отвертеться всеми возможными способами – и не потому, что ему это не было интересно, – наоборот, он понимал, насколько редкая возможность ему предоставляется: оказаться за одним столом с лицами такого ранга и услышать не их официальные заявления, а разговоры в узком приватном кругу. Он просто считал своё присутствие там неуместным, даже наносящим вред репутации Астона. Но с Дэниелом, как всегда, спорить было бесполезно; он не принимал возражений, он просто требовал соответствующе одеться и ехать с ним на ужин. Джейсон от всей души надеялся, что его в очередной раз примут за секретаря или ассистента. Он не участвовал в общей беседе, но разговор с соседкой по столу намеренно свёл на финансовые темы, чтобы у неё не появилось шанса поинтересоваться, а кто он, собственно, такой. Он сильно рисковал: его знаний студента первого курса и незначительного клерка в инвестиционном фонде явно было бы недостаточно, углубись та леди в действительно серьёзные темы. Последний день перед отъездом у Дэниела был свободным, и они провели его вместе, в основном гуляя по старым улочкам Брюсселя. Джейсон совсем недавно бродил по этим местам, но с удовольствием повторил тот же маршрут. На обратном пути они остановились полюбоваться на высокую башню ратуши и Джейсон тихо произнёс: – Жаль, что тебе надо уезжать. Я бы с удовольствием вот так провёл с тобой всё лето. – Я бы провёл так всю жизнь, – ответил Дэниел, глядя в небо. – Ты даёшь мне покой, рядом с тобой я понимаю, что мне, в общем-то, не так много и надо от жизни. – Покой… Так ты скоро заскучаешь, – шутливо упрекнул его Джейсон. – Нет, это другое, не скука, как раз наоборот. Всё, что было до тебя, было словно ненастоящим. Как прикосновение к онемевшей руке: я всё ощущал, но словно через пелену. А чувство к тебе – оно вонзается прямо в сердце. Это больно, но никогда в жизни я не знал ничего ярче и прекраснее. Джейсон стоял, слегка покусывая нижнюю губу. – Это несправедливо: я не могу… не умею говорить о том, что чувствую. И ты не знаешь… – Я всё знаю, – посмотрел ему в глаза Дэниел. – Мы уже год вместе, я научился понимать тебя, пусть и не до конца. – Не знаю, смог ли бы я быть с кем-то другим так счастлив, как с тобой. Лицо Дэниела мгновенно изменилось: – Я надеюсь, тебе не придёт в голову проверять это, – жёстко сказал он. – В твоей жизни не будет никого, кроме меня. Джейсон, уже не удивлявшийся этим странным вспышкам ни на кого не направленной ревности, лишь чуть склонил голову набок и усмехнулся: – Посмотрим, что ты скажешь через десять лет или даже через пять. Я недолго пробуду красивым мальчиком, в которого ты влюбился. – Джейсон, у тебя коэффициент интеллекта сто семьдесят, но в некоторых вещах ты совершенно ничего не понимаешь, – рассерженно заявил Астон и, развернувшись, направился в сторону улицы инфанты Изабеллы, где осталась машина. Джейсон поспешил за ним следом. – Извини, я не хотел, чтобы это так прозвучало. Я не ставлю под сомнение твои чувства! Просто всякое бывает и… – Иногда, – Дэниел остановился и повернулся к Джейсону, который чуть не налетел на него, – иногда мне хочется, чтобы вот тут, – он бесцеремонно ткнул Джейсона пальцем в лоб, – было чуть меньше мозгов. Ты слишком много думаешь для своего возраста. – Но тогда бы ты мной не заинтересовался. Я же знаю, что на самом деле ты влюбился в мои отчёты. Дэниел привлёк его к себе и обнял за плечи. Джейсон изумленно и почти испуганно взглянул на него и попытался освободиться, но Астон держал его крепко. – Что ты делаешь?! Кругом люди! – Тут нас никто не знает. Мне всё равно. Давай вернёмся домой, мне осталось всего несколько часов до вылета. – Я не против, – улыбнулся Джейсон. – Я буду скучать. – Я тоже. Возможно, меня не будет дольше, чем я планировал. Я лечу в Сингапур, там сложная ситуация. Мне нужно заручиться поддержкой или хотя бы нейтралитетом одного очень влиятельного человека. Он знает, что мне это необходимо и постарается использовать ситуацию себе на пользу. Не знаю, к чему и готовиться. Чэн Шэньбо – старый хитрый лис… – Опять он? Я думал, он твой партнёр в Гонконге… – В том регионе Чэн везде. Иногда он мой партнёр, а иногда… В целом, мы предпочитаем друг друга не трогать. По счастью, наши интересы почти не пересекаются. Возможно, переговоры с ним продлятся дольше, чем я рассчитывал, и я не успею увидеться с тобой до поездки в Нью-Йорк – у меня там несколько важных встреч. – Ну, у меня тоже запланировано много важных встреч: с Нотр-Дам де Пари, Лувром, Реймским собором и прочими достопримечательностями. В отсутствие Астона Джейсон неделю с лишним пробыл во Франции и на два дня съездил в Голландию. К предполагаемому приезду Дэниела он вернулся в Брюссель, но только для того, чтобы получить звонок от Брента с сообщением, что Астон не сможет приехать: он задерживается в Сингапуре, потом сразу летит к семье на Ривьеру. Джейсон знал, что там намечалось празднование дня рождения Криса, сына Дэниела, и тот не мог пропустить это событие. Джейсон заглянул в присланное ему в начале месяца расписание Астона: сразу после дня рождения были те самые встречи в Нью-Йорке. Выходит, он не увидит Дэниела ещё больше недели. Не так уж и много, если подумать… Но он скучал по нему. После отъезда Дэниела Джейсон вернулся к старой привычке завтракать в ресторане по соседству и пару раз пересекался там с Клари. Один раз они случайно встретились в музее Орта и осмотрели часть особняка вместе. До следующего пункта своей туристической программы, Антверпена, Джейсон решил добраться на новой машине. «Мерседес» телохранителей, как всегда, следовал за ним. На полпути из Брюсселя у него зазвонил телефон. – Я еду к тебе, – без всяких предисловий объявил Дэниел, который, по прикидкам Джейсона, должен был быть где-то над Атлантикой. – Ко мне? Куда? – растерялся Джейсон. – В Антверпен. Вылетаю через несколько минут. – Но ты должен был лететь в Нью-Йорк. – Да, я поменял планы. Я сейчас лечу к тебе, потом в Лондон, потом в Нью-Йорк. Джейсон от удивления не знал, что и сказать. – Тебе скоро перезвонит кто-нибудь из секретарей, – продолжал Дэниел. – Они забронируют номер в отеле, жди меня там. – Хорошо, – только и смог ответить Джейсон. Возможно, никаких достопримечательностей Антверпена он не увидит, вместо этого проведя весь день в постели с Дэниелом. Он был не против такой замены, но мог представить, что сейчас думает об этой ситуации служба безопасности. Эдер наверняка клянёт его и Астона последними словами за внезапное изменение планов. Уже через несколько минут позвонила мисс Вернье и сообщила адрес бутик-отеля, где для него был зарезервирован люкс. Перелёт с юга Франции вряд ли занял бы у Дэниела больше двух часов, поэтому охрана выделила Джейсону буквально полчаса на то, чтобы хоть чуть-чуть посмотреть на город, а затем его потащили в отель. Там его оставили сидеть в маленьком баре в обществе одного из телохранителей, в то время как другой «проверял» президентский люкс, что бы это ни значило. Наконец ему позволили пройти в номер. Он не знал, чем занять себя. У него была мысль отправиться на короткую прогулку и дойти до Зелёной площади, которая была буквально в десяти минутах ходьбы, но он не знал наверняка, когда приедет Дэниел, и ему становилось неуютно при мысли, как тот отреагирует, если прибудет в отель и обнаружит пустой номер. Иногда слишком властная натура Астона раздражала его и подавляла, но в некоторые моменты, как сейчас, он находил странное противоестественное удовольствие в подчинении ему. Возможно, он всегда в глубине души хотел этого – отдать власть над собой другому человеку, опираться на его силу, чувствовать безопасность в его тени. Определенно, быть любовником женатого мужчины – совсем не то, о чём он всю жизнь мечтал, особенно теперь, когда он понимал, что Астон заманил его в ловушку и захлопнул дверцу золотой клетки. Но он бы не ушёл, даже если бы дверь была открыта. Он был птицей, выросшей в неволе, и не стремился наружу. После смерти отца он узнал вкус свободы, и нельзя было сказать, что он ему понравился. Он не знал, что делать со своей жизнью. Дэниел давал ему направление, границы и уверенность. Джейсон несколько минут походил по гостиной, разглядывая под разными углами огромную хрустальную люстру, а потом перешёл в спальню. Там он снял пиджак и повесил на спинку стула. Сегодня он был одет менее строго, чем это обычно бывало в присутствии Дэниела: без галстука, но всё равно довольно формально для туриста. Ему пришлось прослоняться по номеру почти полчаса, прежде чем туда ворвался Дэниел. Джейсон поднялся с дивана и замер. Дэниел закрыл за собой дверь и тоже застыл. Потом они почти одновременно бросились друг к другу. Джейсон привык к бешеным проявлениям страсти Астона, но не помнил, чтобы сам когда-то раньше накидывался на Дэниела с такой жадностью. Он целовал его, почти кусая, и стонал от желания. Он запрокинул голову назад, подставляя для поцелуев шею, и чуть не задохнулся от первых же прикосновений губ к чувствительной коже. Дэниел на секунду оторвался, чтобы окинуть взглядом гостиную и спросить: – Где тут кровать? – Я рассчитывал хотя бы на «привет», – улыбнулся Джейсон, кивая в сторону дверей в спальню. – Мы поговорим потом, если останется время, – ответил Дэниел, направляясь в сторону вожделенной постели. – Прости мне мои манеры, но сейчас я просто хочу тебя. Они остановились возле кровати, и Джейсон начал стягивать с Астона пиджак. Дэниел начал развязывать галстук: – Больше двух недель без тебя… – Пятнадцать дней, – уточнил Джейсон. – Ещё одну неделю я бы не вынес. – Так ты всё-таки хочешь поговорить, – улыбнулся Джейсон, притянул Дэниела к себе и обнял. Дэниел пробормотал что-то неразборчивое и попытался рывком расстегнуть на Джейсоне рубашку. Тот легонько оттолкнул его: – Я сам. Мы не дома, у меня тут нет запасной одежды. Он стал быстро расстёгивать пуговицы, а Дэниел замер, наблюдая. Через несколько секунд он опомнился и тоже начал расстёгивать свою рубашку. Он скинул её, расстегнул пуговицу на брюках, и тут Джейсон остановил его, положив свою ладонь поверх его. – Позволь мне, – прошептал он, опускаясь на колени перед Дэниелом. Он спустил вниз его брюки, затем бельё и обхватил пальцами крупный, тяжёлый член, коснулся его губами, но лишь на секунду, а потом провёл языком от основания к головке. Ещё несколько таких движений, и Дэниел дрожал и стонал, изо всей силы сжимая пальцами плечи Джейсона. – О боже… – прерывающимся голосом проговорил он. – Джейсон, это слишком хорошо… Не сейчас, нет… Он одним сильным движением поднял Джейсона с пола и толкнул на кровать, опустившись на него сверху. Потом Дэниел, уставший и умиротворённый, долго лежал, полузакрыв глаза. Солнечный свет сквозь щель в шторах падал на кровать широкой полосой, освещая лицо и волосы Джейсона, устроившегося у него на груди. Дэниел улыбнулся и тихо сказал: – Какое счастье, что ты есть… Джейсон ничего не ответил. Астон только почувствовал, что он несколько раз моргнул – по коже мягко пощекотали ресницы. – Ты надолго приехал? – спросил Джейсон. Дэниел поднял руку и посмотрел на часы: – Мне надо выезжать в аэропорт примерно через два часа. Джейсон приподнялся на одном локте и изумлённо посмотрел на Астона: – Ты серьёзно?! – Да. А ты надеялся на целый день секса? – поддразнил Дэниел. – Нет… Ты прилетел сюда только ради… – Именно так, – прервал его Дэниел. – Я перенёс встречу в Нью-Йорке на завтрашнее утро и прилетел в этот чёртов Антверпен ради трёх часов в постели с тобой. Джейсон сел и закрыл лицо ладонями. – Я даже знаю, о чём ты думаешь, – усмехнулся Дэниел, поглаживая Джейсона по волосам. – О том, что скажут секретари и охрана. Джейсон опустил руки. – Ты же знаешь, что они всё друг другу передают и обсуждают. Я не могу, как ты, совершенно не замечать их. – И напрасно. Пусть говорят, что угодно, главное – чтобы не выносили это за пределы своего круга. Кстати, Эдер уже высказал мне своё мнение. – Представляю, – вздохнул Джейсон. – Нет, не представляешь. Сказал, что я окончательно рехнулся и прочее в том же духе, а потом посоветовал мне пить какие-то лекарства типа успокоительного, раз я не в силах контролировать свой… своё влечение. – Возможно, тебе стоит прислушаться к его советам, – произнёс Джейсон, скашивая глаза в сторону снова отвердевшего члена Астона. – Твоё «влечение» кажется весьма настойчивым. Дэниел тоже сел на постели и впился губами в шею Джейсона. Он наклонил голову и сначала обвёл языком, а потом нежно прикусил его сосок. Они долго целовали и ласкали друг друга, прежде чем Дэниел вошёл в Джейсона сзади. Теперь он был податлив, хорошо растянут, и это мягкое скольжение сильно контрастировало с первым разом. Дэниел подождал несколько секунд и начал размеренно двигаться, крепко обхватив руками бёдра Джейсона. Потом он почти полностью опустился на него, стал ртом и языком ласкать его шею и чувствительное место за ухом и почти сразу ощутил неровную, судорожную ответную дрожь. Дэниел одной рукой обхватил член Джейсона и начал несильные, дразнящие поглаживания. Когда Джейсон стал подаваться навстречу и чуть шире развёл ноги, словно желая вобрать его в себя ещё глубже, Астон задвигался жёстче и быстрее, яростно вдавливаясь в горячее и послушно раскрывающееся перед ним тело. Они кончили одновременно, и Дэниел ещё долго оставался внутри, целуя и гладя Джейсона и шепча ему на ухо тихие и ласковые слова. В такие моменты он готов был всё отдать ради этого человека, и ему хотелось сделать или сказать что-то такое, чтобы Джейсон понял, насколько сильно он любит его. Любит до безумия, до отчаяния.***
Пока Дэниел был в Штатах, Джейсон путешествовал по Германии, осматривая в основном замки и соборы, и через неделю вернулся в Брюссель. В первое же утро он опять встретился в ресторане с Петером Клари, тот уже почти заканчивал завтрак. В ожидании заказа Джейсон немного с ним поболтал и рассказал о поездке в Германию. Оказалось, что Клари был практически во всех тех местах, которые посетил Джейсон. Когда появился официант с его заказом, Джейсон извинился, встал из-за стола и прошёл через почти совсем пустой зал к туалету. Он вымыл руки и уже вытирал их бумажным полотенцем, когда в зеркале перед собой увидел, что дверь открывается и входит Клари. Он медленно подошёл к Джейсону и на секунду замер за его спиной. Потом Клари положил одну руку ему на на плечо, а другую – на пояс. Он внимательно следил за лицом Джейсона в отражении – на нём не дрогнул ни один мускул. Джейсон неторопливо и неестественно спокойно, точно в полусне, поднял опущенные глаза и посмотрел в зеркало на Клари. Во взгляде было лишь слабое удивление. Клари, не получив отпора в первую же секунду, прижал к себе Джейсона чуть сильнее, одновременно сместив ладонь от пояса вниз. Но в следующее мгновение, хотя, как ему казалось, он крепко держал Джейсона, тот одним быстрым движением выскользнул из его рук. – Это исключено, – твердо, но спокойно сказал Джейсон, разворачиваясь в сторону двери. – Почему нет?! – спросил Клари. Джейсон холодно улыбнулся: – Я обязан объяснять причины? Он вернулся за столик и отломил первый кусочек от свежеиспечённого круассана. Прикосновения Клари почему-то не вызвали в нём такого однозначного отторжения, как это происходило с Филиппом и некоторыми другими людьми. Ему не было приятно – он не испытал искушения ответить – скорее любопытно. Он никогда не задумывался раньше, каково это будет – заняться сексом с другим мужчиной, не с Дэниелом, потому что кроме него он мог представить себя только с женщиной. Дэниел был непонятным для него самого исключением из правил. Нет, Клари не был таким исключением, но он был где-то на полпути к нему. Он не будил в нём бешеного возбуждения, как Дэниел, но было в его прикосновении и что-то заманчивое. Но не настолько заманчивое, чтобы Джейсону хотя бы на секунду пришла в голову мысль позволить Клари больше. Петер вскоре вернулся за столик, чтобы допить уже изрядно подостывший кофе. Минуты две они оба молчали, пока наконец Клари не произнёс: – Ты на удивление спокойно отреагировал… – А что, я должен был выбежать на улицу в слезах? Или ударить тебя? – поинтересовался Джейсон. – Нет, – улыбнулся Клари, – просто… Просто я теперь не знаю, что и думать. Возможно, у меня всё же есть шанс, а? – Я не стал бы на это надеяться. – Постоянные отношения? С девушкой? Или всё-таки с мужчиной? – Да, постоянные отношения, – подтвердил Джейсон. – И я был бы очень тебе благодарен, если бы мы сменили тему. – Разумеется, – тут же согласился Клари. – Куда ты собираешься ехать на следующей неделе? Люксембург? Дания? Они просидели за столом вместе ещё около десяти минут. Джейсон видел, что Клари всё же смущён, хотя и пытается не подавать виду. В этом отношении на свой счёт он мог быть абсолютно уверен: эмоции он умел скрывать профессионально. Клари, впрочем, тоже справлялся неплохо, хотя и не дотягивал до уровня Джейсона или Астона. На следующий день они опять встретились за завтраком и мило поболтали. Говорил в основном Клари, рассказывая, что интересного можно посмотреть в Австрии, кроме описанного в туристических справочниках. Когда официант принёс счёт, и Клари отдал ему кредитную карту, Джейсон отметил это про себя. Они вместе выходили из ресторана, когда он остановился в дверях: – Я, кажется, забыл телефон на столе. Он вернулся в зал, взял телефон и, оглядевшись по сторонам и убедившись, что на него никто не смотрит, приоткрыл узкую кожаную папку, в которой Клари принесли назад карту и чек. На чеке вместо имени владельца карты стояло «Рейнский Банк». Джейсон знал, что некоторые компании могут выдавать своим сотрудникам карты без указания имени, так что Клари мог оказаться одним из работников этого самого «Рейнского Банка». Но, опять же, существовали и полностью анонимные карты. Только вот он не знал, что в этом случае проставляется на чеке, возможно, что название банка, выдавшего карту. К счастью, всё это можно было легко проверить.