Разлучи нас, смерть!

      Когда Николс сообщил, что Джейсон в библиотеке и не желает подниматься наверх, Дэниел почувствовал лишь короткий и слабый всплеск раздражения, быстро схлынувший. Он ждал этого и знал, что всё будет непросто.       Астон стоял перед входом в библиотеку, пальцы его уже легли на ручку, но несколько секунд он не решался войти. Наконец он открыл дверь.       Джейсон стоял возле окна. Он был не таким, каким Дэниел привык его видеть: как будто с их последней встречи прошли не двенадцать дней, а два года. Вместо привычной классической одежды на нём были джинсы, кроссовки и широкая серая толстовка, в которой терялась фигура. Джейсон похудел и осунулся, под глазами легли синеватые тени, а плотно сжатые губы и двухдневная щетина на лице делали его старше и жёстче. Он был другим, не таким картинно-совершенным, как раньше, но более живым и настоящим.       Дэниел пару секунд просто смотрел на него. Он наконец-то был здесь, рядом, снова возле него.       – Джейсон, – заговорил он, – я очень волновался за тебя все эти дни.       Джейсон смерил его неприязненным взглядом и спросил:       – Что тебе нужно?       – Довольно много всего, но для начала я хотел просто поговорить с тобой, объясниться и попросить прощения.       – Давай опустим эти формальности. Я не хочу с тобой разговаривать. Твои извинения мне не нужны. Могу я теперь идти?       На Дэниела эти слова, казалось, не произвели никакого впечатления, он спокойно поинтересовался:       – Куда?       – Это не твоё дело.       – Нет, Джейсон, это моё дело. Мы прожили вместе три года. Я заботился о тебе и любил тебя…       – Ты пользовался мной, как только тебе было угодно! – перебил его Джейсон.       Дэниел, не обращая на эту реплику внимания, продолжил:       – …и до сих пор люблю. И я надеюсь, что мы сможем забыть произошедшее недоразумение.       Джейсон чётко, чуть не по слогам произнёс:       – Ты приказал убить меня.       – Мне, правда, очень жаль! – в голосе Дэниела слышалось искреннее раскаяние. – Я никогда, никогда не хотел этого по-настоящему. Эти слова были сказаны в порыве ярости.       – Ты приказал убить меня, – повторил Джейсон.       – Джейсон, пожалуйста, прости меня. Я очень виноват перед тобой. Я поверил этой записи, я ударил тебя, я… – Дэниел запнулся.       – Ты приказал убить меня, – закончил за него фразу Джейсон.       Дэниел подошёл чуть ближе к нему, теперь их разделяло не больше двух шагов. Он попробовал протянуть к Джейсону руку, но тот отшатнулся с отвращением и страхом на лице, как от ядовитой змеи.       – Выслушай, прошу тебя, постарайся меня понять. Видеть тебя и его вместе было настолько больно! Я словно сошёл с ума от ревности, от отчаяния. Я не понимал, что делаю!       – Какое удобное объяснение – не понимать, что ты делаешь… Я не верю тебе. Ты понимал всё достаточно хорошо, чтобы сначала убрать из дома прислугу и вызвать этого своего пыточных дел мастера, прежде чем послать за мной.       – Прислугу отослал Эдер. Остальное – я не знаю, я просто действовал на автомате. Давай не будем выяснять, что я и как сделал. Я совершил ошибку, я виноват, и я признаю это. Но я сделал это непреднамеренно. Господи, даже Хиршау понимал! Понимал, что я уже через час пожалею об этом, когда приду в себя. Даже если бы та запись была правдой, Джейсон, я бы никогда… никогда…       – Ты убил бы меня собственными руками прямо там, если бы не Эдер, – жёстко произнёс Джейсон, хотя нижняя губа у него чуть заметно задрожала.       Он всё так же стоял возле окна, не шевелясь и не меняя напряжённой позы.       – Прости меня, – повторил Астон. – Это всё, что я могу сказать.       – Нет. Хватит. Я прощал, прощал и прощал. Я больше не могу…       – Такое больше не повторится, клянусь тебе! Пусть пройдёт немного времени…       – Нет! – оборвал его Джейсон. – Я хочу прекратить это раз и навсегда. Время тут не поможет. Я… я… Я не хочу возвращаться к тебе ни сейчас, ни потом, ни через год.       – Ты говорил, что любишь меня. Неужели твоя любовь значила так мало?..       – Ты мне задаёшь этот вопрос?! – воскликнул Джейсон. – Сколько значила твоя любовь, если ты приказал избавиться от меня чуть ли не в ту же секунду, как увидел запись? Ты предложил меня своей охране! Во имя нашей любви, я полагаю?! Слава богу, что в них чести и достоинства больше, чем в тебе!       Он отвернулся к окну, не в силах больше смотреть на Астона.       – Я уже всё объяснил тебе, Джейсон. Я не владел собой, – Дэниел подошёл чуть ближе. – Я поступил с тобой ужасно, отвратительно, низко, но только потому, что ты дорог мне, как никто другой, потому что мне словно нож в сердце вонзился, когда я увидел, как ты…       – Я понимаю это, – тихим, усталым голосом сказал Джейсон, – но я не могу простить тебя. Я не могу взять и забыть.       – Я сделаю всё, чтобы искупить свою вину. Всё…       Джейсон развернулся к Астону.       – Отпусти меня.       Лицо Дэниела окаменело, все чувства словно смыло с него.       – Ты знаешь, что это невозможно.       – Пожалуйста, я не хочу жить с тобой.       – Мы были вместе три года, и мы были счастливы. Я не позволю какой-то нелепой видеозаписи всё разрушить, – заявил Астон.       – Это ты всё разрушил, – произнёс Джейсон с болью в голосе. – Ты предал то, что было между нами. Да, мы были счастливы, но теперь всё кончено. Дай мне уйти.       – Никогда. Ты знаешь это. Ты принадлежишь мне.       – Не после того, что ты сделал, – покачал головой Джейсон. – Давай не будем длить агонию, просто отпусти меня.       – Это невозможно, даже если бы я хотел, – твёрдо произнёс Астон. – Ты знаешь столько, что я не могу тебя отпустить.       – Ты можешь всё устроить, я знаю! Новое имя, новые документы, меня никто никогда не найдёт. А я сам… я никогда ничего не расскажу. Даже сейчас я не могу ничего сделать во вред тебе, – Джейсон беспомощно опустил голову.       – Да, – холодно подтвердил Астон, – я могу это сделать. Но зачем мне это? Я хочу совсем другого. Я хочу, чтобы ты остался со мной, в этом доме.       – Зачем? Как мы можем жить вместе?! Я не хочу иметь с тобой ничего общего, мне даже в одной комнате с тобой невыносимо находиться!       – Это пройдёт, – невозмутимо заявил Дэниел. – Ты останешься здесь. Это моё окончательное решение.       – Это безумие!       Астон бросил на Джейсона непреклонный и одновременно просящий взгляд:       – Ты мне нужен. Я не представляю своей жизни без тебя.       – А моё желание ничего не значит?       – Я всегда получаю то, что хочу. Ты это знаешь. Ты принадлежишь мне и останешься со мной. Со временем ты поймёшь, что я был прав и так лучше для нас обоих. Я надеюсь, что мы вернёмся к прежним отношениям, – объявил Астон таким тоном, словно зачитывал доклад на собрании совета директоров.       – Ты собираешься удерживать меня силой? Привяжешь к кровати? – спросил Джейсон, презрительно скривив рот.       – Я надеюсь, что до этого у нас не дойдёт. Я не буду требовать, чтобы ты немедленно вернулся к исполнению своих обязанностей в постели, но…       – Моих обязанностей?! – чуть не задохнулся от возмущения Джейсон. – Теперь это так называется? Хочу напомнить, что я не твоя жена и не давал тебе никаких обязательств.       – Тем не менее, я считаю, что у тебя есть обязательства по отношению ко мне. Итак, разреши, я продолжу. Я ожидаю, что ты вернёшься к работе в моём офисе в ближайшие дни, вернёшься в этот дом и будешь, как и раньше, сопровождать меня на публичные мероприятия.       – А если я не соглашусь?       – Не советую тебе делать этого, Джейсон. И не пытайся сбежать, охрана будет следить за тобой тщательнее, чем прежде. И имей в виду, что я найду тебя, где угодно. Даже если не так быстро, как в этот раз, но я тебя найду. Надеюсь, я успею это сделать раньше, чем другие, – многозначительно посмотрел Астон.       – Это шантаж. Как ты можешь говорить, что любишь меня, и поступать вот таким образом?       – Любовь – жестокая вещь.       Джейсон смотрел на него, и взгляд его словно тускнел. Ярость и обида сменялись выражением безысходности.       Он всегда был умным мальчиком, он понимал альтернативы… Кому, как не ему, было знать, насколько далеко может зайти Астон в стремлении добиться своего.       – Так что, я твой пленник?       – Ничего не изменилось, Джейсон. Ситуация такова уже несколько лет, просто ты не давал мне достаточно серьёзных поводов, чтобы напоминать тебе об этом. Ты принадлежишь мне, и я решаю, где и как ты будешь жить дальше.       – Ты чудовище… – прошептал Джейсон.       – Я не так уж много от тебя требую: выполнять свои служебные обязанности и жить в этом доме.       – Какой в этом смысл? Я могу жить с тобой, обедать за одним с тобой столом, но ты не заставишь меня любить тебя.       – Мне не нужно тебя заставлять.       Джейсон, ни слова не сказав в ответ, быстрыми шагами вышел из библиотеки. Астон не оставлял ему выбора, но мерзавец сильно ошибся, если решил, что он безропотно вернётся в его постель.       Он поднялся в свою комнату, выгнал горничную, которая разбирала его вещи, привезённые из Женевы, покидал всё обратно, схватил сумку, взял ключи от машины и спустился вниз. На выходе, ведущем к гаражу, его перехватил Рюгер:       – Куда вы собрались, мистер Коллинз?       – На Кадоган-сквер. Дайте мне пройти.       – Астон в курсе?       – Понятия не имею. Дайте мне пройти, – в глазах Джейсона светился холодный гнев. Когда Рюгер не убрался немедленно с его пути, он добавил: – Вы посмели коснуться меня тогда, в Женеве. Сделаете это ещё раз, и, клянусь, я вас уничтожу. Вы знаете, что это в моих силах.       Рюгер пару секунд колебался, но потом всё же освободил проход.       – Можете ехать. Только подождите немного – я отдам распоряжения насчёт вашей охраны.       – У вас есть одна минута, пока я дойду до машины.       Джейсону было стыдно за то, что он выплеснул свою ярость на Рюгера, который, если подумать, не был ни в чём виноват кроме того, что работал на законченного подлеца. Но эти мысли тут же вылетели из его головы, вытесненные злостью на Астона.

***

      Остаток дня он провел в своей квартире: Астон его не беспокоил, как, впрочем, и два последующих дня. Разумеется, все уже знали, что он в Лондоне… Во вторник вечером позвонил Брент поинтересоваться тем, что происходит.       – Что вы опять не поделили с ним, Коллинз? Пока вы где-то пропадали, он ходил мрачнее тучи, но это было даже хорошо: он ничем не интересовался и ни на кого не обращал внимания. Но оба дня после вашего возвращения – это ад какой-то. Астон как с цепи сорвался.       – У нас возникли некоторые разногласия, – признал Джейсон, не вдаваясь в подробности.       – И вы уехали в свою квартиру?       – Это, как я понимаю, риторический вопрос. Вы всё прекрасно знаете.       – Естественно. И долго вы планируете на него дуться? Поверьте, это не праздное любопытство, это огромная личная заинтересованность.       – Я не планирую к нему возвращаться.       – Господи! – простонал Брент. – А ради спасения наших жизней?       – Он скоро успокоится.       – Боюсь, что нет. Он не уймётся, пока не добьётся своего. Вам, кстати, тоже не мешало бы подумать об этом, – добавил Брент. – Он не оставит вас в покое, так что лучше не портите нам жизнь и утешьте страждущего Астона прямо сейчас.       – Простите, у меня другие планы, – ответил Джейсон. – Но спасибо за совет.       На следующий день Брент позвонил снова – на этот раз сказать, что в четверг с утра его ожидают на работе, и дать ещё один полезный совет: быть хорошим мальчиком и делать, как говорит Астон.       – Не злите его ещё больше. Ничего хорошего вам это не принесёт, поверьте.       Джейсон, немного подумав, решил поехать на работу. Если ему всё равно от Дэниела не избавиться, то хотя бы не надо накалять обстановку сильнее. В конце концов, это всего лишь работа. Ему придётся научиться жить рядом с Астоном. Выбора у него не было. Охрана не спускала с него глаз, он даже у себя в квартире находился словно под домашним арестом. И если сейчас его временно оставили в покое, то это не значило, что так оно и будет дальше. Он знал, что последует потом: его привезут к Дэниелу силой.       К тому же, работа поможет отвлечься. Три дня дома превратились в медленную пытку. Он был не в силах заставить себя чем-нибудь заняться. Он целыми днями просто лежал в спальне, иногда слушал музыку, иногда играл на пианино – этого он не делал уже целый год. Он и раньше пробовал садиться за инструмент, но ничего не получалось, словно внутри стоял какой-то барьер, а сейчас вдруг пальцы, неловкие, тяжёлые и медленные после долгого перерыва, сами скользили по клавишам, а музыка, как это было когда-то давно, приносила облегчение.       В четверг Джейсон прибыл в офис ровно в восемь утра, как положено. Астона ещё не было, но мисс Вернье и Брент вздохнули с облегчением, увидев Джейсона: если бы он не приехал, начальник дал бы всем почувствовать своё недовольство.       За весь день Джейсон ни разу его не увидел, так как практически не выходил из кабинета, который делил с Брентом, а Дэниел его к себе не вызывал. Только вечером, уже перед самым уходом домой, он столкнулся с ним в приёмной. Астон бросил на него беглый взгляд, сделал замечание насчёт того, что Джейсон наконец привёл себя в приличный вид, и скрылся в своём кабинете.       В пятницу Дэниел через мисс Вернье пригласил Джейсона к себе. У того всё внутри похолодело: что Астону нужно? Вряд ли обсудить отчёты, которые он ему с утра переслал. Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох, сосчитал про себя до пяти и направился в кабинет.       Астон при виде него сразу встал из-за стола и сделал несколько шагов навстречу, но враждебный, холодный взгляд Джейсона его остановил.       – Садись, – Астон указал на стул за столом для посетителей.       Сам он сел напротив. Хорошо, они будут на равных, Астон не будет подавлять его ни своим положением в большом президентском кресле, ни ростом. Когда они в понедельник разговаривали в библиотеке, Джейсон чувствовал себя маленьким, слабым и незначительным, стоя напротив Дэниела, который был на полголовы его выше. Раньше в высоком росте Дэниела ему виделись защита и сила, теперь – угроза.       Джейсон ждал, когда Дэниел заговорит, и смотрел на полированную поверхность стола.       – Я не успел объяснить тебе всё, что хотел, в понедельник. Наш разговор получился не очень… позитивным. Я думаю, мы можем обсудить всё в более спокойной обстановке.       – Возможно.       – Я хочу, чтобы ты понял, что всё это было подстроено и было направлено не столько против тебя, сколько против меня.       – Не понимаю, почему опять я должен расплачиваться за твои делишки. Кому ты на этот раз сорвал сделку? – зло бросил Джейсон, хотя думал выдерживать сугубо деловой тон и не опускаться до выяснения отношений.       Разумеется, Дэниела такими упрёками было не пронять:       – Ты знал это, Джейсон. Знал, что тебя охраняют не просто так, знал, что быть рядом со мной опасно. Я честно тебя предупредил с самого начала. Мне очень жаль, что так получилось, и я уже просил у тебя прощения и за прошлый раз, и за этот и готов просить ещё, если тебе станет от этого легче. Но я не для этого тебя пригласил. Ты должен понять, что за историей с записью стояло много людей. Это был не анонимный звонок или какая-то записка. Это был продуманный план; были тщательно выбраны место, время и исполнители. Эти люди хотели, чтобы я среагировал определённым образом, совершил ошибку и разрушил свою жизнь. У них это, кажется, получилось.       Астон на секунду поджал губы и опустил глаза, словно ему действительно было стыдно за содеянное. Джейсон не был уверен, что это не очередное представление с целью разжалобить его.       – То есть ты у нас несчастная жертва? Тогда почему у меня до сих пор не сошли синяки с шеи?       – Таков был план. Я поддался на провокацию! Мной манипулировали. Я предсказуем в своих реакциях. На это они и рассчитывали – что я совершу что-нибудь ужасное, то, что сломает меня и выведет из игры.       – Они, видимо, очень хорошо тебя знают.       – Да, они хорошо меня знают. Это спланировал мой родственник.       Джейсон едва удержался от того, чтобы не сказать, что у Астона, определенно, есть проблемы в семье.       – Кто на этот раз? – спросил он вместо этого. – Эдер отказался отвечать на этот вопрос.       – Сын моей двоюродной сестры, Брайан Норман.       – А, этот, – вспомнил Джейсон американского родственника Дэниела. – Наверное, он не очень счастлив, что чуть не всё состояние его деда находится в твоих руках.       – Всех прочих членов их семьи это устраивает. Они получают огромные выплаты от доходов корпорации. Брайан хочет ещё и власти, но избавиться от меня законным способом не может. К тому же, остальные наследники его не поддерживают. Брайан им более близкий родственник, чем я, но это не значит, что он сможет управлять компанией столь же эффективно. Ты же в курсе, он давно пытается выдавить меня... Но ему это просто не под силу. Он тоже это понимает, поэтому и решил пойти другим путём.       – Это слишком сложный путь.       – Простые не срабатывают. Или же грозят неприятностями тебе самому. Он придумал эффективную схему, не могу этого не признать. И он выиграл: я повёл себя так, как он рассчитывал. Как сумасшедший, как идиот… Кулхаас не знал, кто за этим стоит и с какой целью всё задумывалось, но он был уверен, что хотели убрать тебя. В его представлении всё вращалось вокруг тебя, – медленно проговорил Дэниел, будто что-то вспоминая и пытаясь тут же прогнать эти воспоминания. – Но то, что он рассказал, навело и меня, и Эдера на определённые подозрения. Чтобы их проверить, надо было побудить моих врагов к действиям. Норман после проведённого в доме обыска решил, что я тебя действительно убил. Тогда он и сделал следующий шаг – выпустил Рувье, которого где-то прятал несколько дней. Он знал, что мы его быстро найдём и вытрясем правду. Наверняка тот не знал, кто на самом деле за всем этим стоит. Когда Рувье заметили в казино в Гоа, Эдер отдал приказ задержать его, но люди, работавшие на нас, не успели. Его убили в номере отеля буквально за час до их прихода. Мы сначала думали, что Рувье убрали по приказу заказчика, но потом выяснилось, что виной всему были крупные карточные долги. В его ноутбуке сохранилась переписка, кое-какие видеозаписи – в общем, куча доказательств того, что видео было подделкой.       Дэниел сделал паузу, словно ожидая, что Джейсон что-нибудь скажет, но тот хранил молчание.       – Собственно, в этом и состоял план Брайана. Подтолкнуть меня к убийству, а потом предъявить доказательства твоей невиновности. Жить, зная, что ты не был ни в чём виноват, я бы не смог. Это звучит преувеличенно, но это так. Я знаю это, я почувствовал это тогда… План был почти беспроигрышный: если бы я не самоустранился, Норман мог послать запись в полицию, и тогда у них был бы мотив. Думаю, он рассчитывал, что даже если меня и не удастся засадить в тюрьму, то у меня будет достаточно проблем с правосудием, чтобы он смог оттеснить меня от управления компанией. Впрочем, даже если бы ты остался жив, если бы я просто разорвал с тобой отношения, он бы тоже извлёк из этой ситуации пользу. Он думал, что я заброшу все дела и позволю ему забрать власть в свои руки. Когда ты ушёл от меня в две тысячи шестом, всё почти так и произошло. Я полтора месяца толком не занимался работой. Я только делал вид, что живу. Норман не мог этого знать наверняка, но он хорошо изучил меня и догадывался, что произойдёт нечто подобное. Он проделал всё настолько ювелирно, что мы не могли найти никаких указаний на то, кто за этим стоит. Десятки человек могли желать мне зла и обладать достаточными ресурсами и умом, чтобы придумать и осуществить такой план, но на Брайана я не думал. Эдер, разумеется, включил его в список, но я в это не верил. Мы всегда были хорошими друзьями с его матерью и отцом, да и с ним тоже, если не считать последних пяти лет, когда он загорелся идеей вернуть управление трастовым фондом в семью или вовсе добиться упразднить фонд.       Джейсон задумчиво слушал Астона. Он теперь лучше понимал эту игру. Многое происходило как раз так, как он и предполагал, читая новости в своей комнатке в Праге. Но то, что эта ловушка была подстроена для Дэниела, а не для него, не оправдывало действий Астона.       – Возможно, мы бы никогда не узнали, что именно Брайан это сделал, если бы не Камилла. Он рассчитывал на её молчание: думал, что она не осмелится сознаться или просто не захочет. Случись что со мной, всё состояние перешло бы детям, но, по сути дела, ей. Норман рассчитывал, что она будет только рада. От Кулхааса я знал, что это она «передала» его в распоряжение неизвестных ему людей, но она не выдавала Брайана, отмалчивалась несколько дней. Она созналась, когда в дело вмешалась полиция и возникла угроза моего ареста.       Весь предыдущий рассказ Дэниела Джейсон слушал хладнокровно, но эти слова вызвали в нём прилив злости, разочарования и чего-то похожего на ревность. Попробовал бы он «отмалчиваться несколько дней»! Астон бы ему такого не позволил. Он бы выжал, вытряс, вырвал бы из него всё. Джейсон понимал, что Дэниел не мог позволить себе обходиться с женщиной так, как с ним. Он был уверен, что Астон ни разу пальцем её не тронул. И, тем не менее, наличие у Камиллы какого-то особого иммунитета раздражало. Она могла делать что угодно: помогать злейшим врагам мужа, шпионить за ним, шантажировать охрану, строить козни вместе со своим придурочным братом, и ей всё сходило с рук.       – Что ты думаешь делать с ними? – поинтересовался Джейсон.       – С кем?       – С твоим кузеном и твоей женой, – Джейсон прямо посмотрел Астону в глаза.       – Я не могу поступить с Брайаном так, как он того заслуживает, как я поступил бы с любым другим на его месте. Он мой родственник, и его мать всегда была мне хорошим другом и поддерживала меня. Я не хочу, чтобы она страдала из-за него. К тому же, это поссорит меня не только с ним, а со всей семьей. Это не самый удачный вариант развития событий. Я добьюсь того, чтобы его удалили из правления под благовидным предлогом. Он помолвлен с молодой женщиной, наследницей крупного состояния. Думаю, будет справедливо расстроить их свадьбу, и я знаю, как это сделать. Брайан разрушил мою личную жизнь, я сделаю то же самое с ним, – заявил Астон. – Жаль только, что я не могу дать ему понять, что это моих рук дело.       Джейсон выжидающе смотрел на него.       – Камилла, – произнёс Дэниел. – Она, в общем-то, ни в чём особо не виновата. Она шантажировала Кулхааса, но её мотивы можно понять. К истории с поддельной записью она не имеет никакого отношения.       – Я вижу. Она полностью оправдана и прощена, – Джейсон бросил на Астона полный неприязни взгляд.       – Раньше ты не отличался мстительностью, – спокойно заметил тот.       – Возможно, напрасно. Твоя жена считает, что может вредить мне совершенно безнаказанно, – жёстко сказал Джейсон.       – Джейсон, что ты хочешь, чтобы я с ней сделал? – Поза Астона стала чуть более напряжённой. – Посадил в чулан на хлеб и воду? Развёлся?       Джейсон ничего не отвечал, лишь смотрел на Дэниела своими льдистыми, сводящими с ума глазами, и в них были обида, вызов и уничижительная насмешка. Этот взгляд свысока… Астон никогда не мог оставаться спокойным при виде него.       – Каковы бы ни были наши с ней отношения, она моя жена. Она и без того со многим мирится. Нас многое связывало и связывает до сих пор. В конце концов, она мать моих детей! Я не могу причинить ей боль.       Джейсон на мгновение закрыл глаза и покачал головой; его губы приоткрылись, словно он хотел сказать что-то, но не мог… и наконец оно прозвучало, с горечью и надрывом:       – Ты до сих пор… всё это время…       Он не закончил фразы, резко отодвинул стул и поднялся на ноги.       – Джейсон, нет! Нет! – Дэниел тоже вскочил из-за стола. – Ты всё не так понял!       Джейсон пересёк кабинет, не оборачиваясь на Дэниела. Астон сделал несколько шагов вслед за ним.       – Джейсон, я люблю только тебя, и ты знаешь это!       Уже взявшись за ручку двери, Джейсон обернулся:       – Да? Тогда почему ты никогда не задумываешься дважды, прежде чем причинить боль мне? Что это за любовь такая?!       В голосе его звучало такое пронзительное чувство – редкая для Джейсона вещь, что Астон растерялся и в те несколько секунд, пока Джейсон смотрел на него отчаянным, ждущим каких-то спасительных слов взглядом, не нашёлся что сказать.       Джейсон повернул ручку и открыл дверь.       – Подожди! Я не отпускал тебя, – приказным тоном попробовал задержать его Астон.       Но тот, бросив на него последний, обвиняющий, ненавидящий взгляд, скрылся в приёмной.       Дэниел в бессильной ярости ударил кулаком по столу. Он злился на самого себя. Он хотел поговорить с Джейсоном ещё раз, объяснить то, что не успел до этого. И что вышло? Стало только хуже. Почему всё так глупо, нелепо получилось?

***

      Джейсон пронёсся через приёмную, вызвав удивлённые взгляды мисс Мецлер и мисс Вернье, и захлопнул дверь в свой кабинет. Слава богу, у Брента сегодня был выходной, и он был тут один.       Он чувствовал себя ужасно – раздавленным, униженным, потерянным. В груди теснилось тяжёлое удушающее чувство, сжимающее всё до боли. Кондиционированный воздух помещения как будто не мог проникнуть в лёгкие. Джейсон ослабил узел галстука и расстегнул пуговицы на воротнике рубашки. Ничего не помогало.       Он задыхался. Кровь в висках стучала гулкими ударами. Голова была словно в огне.       Дэниел… Всё из-за него…       Последние две недели – после того, как Хиршау увёз его из Колоньи – Джейсон ощущал странное, но спасительное онемение чувств. Но Астону, как всегда, удалось расшатать его защиту: она дала трещину, и теперь всё, что накопилось внутри, прорвав плотину, ринулось на свободу.       Он словно вновь переживал то ужасное утро. Единственный человек, которого он любил, которому безоговорочно доверял, предал его, отрёкся от любви к нему. Или её не было никогда, этой любви?.. Не было ничего, кроме желания обладать им, одержимости, подобной той, что владела Кулхаасом.       Почему он чувствует эту боль? Почему не может просто игнорировать Астона? Почему он не может быть равнодушен к мерзавцу, который не заслужил ничего, кроме ненависти и презрения?! Пока он рядом с ним, Дэниел будет вечно терзать его и напоминать о том, что между ними было и никогда уже не вернётся.       Джейсон опёрся рукой о подоконник, не в силах стоять прямо. Он услышал, как дверь открылась, и подумал, что это Астон. Он выпрямился и обернулся. У входа стояла мисс Вернье.       – С вами всё хорошо? – обеспокоенно спросила она.       Джейсон видел её, слышал, но не мог сообразить, что ей нужно от него. Ему было так плохо, так невыносимо плохо… Тоска и безысходность – всё, что он мог чувствовать сейчас.       Взгляд мисс Вернье остановился на расстёгнутом воротнике и изменился, став уже не обеспокоенным, а испуганным. Джейсон понял, что она заметила до сих пор не сошедшие синяки, тёмными синевато-бурыми пятнами покрывавшие шею.       – Это он сделал? – растерянно спросила она, зная ответ, но не веря.       Его потухшие измученные глаза ответили на этот вопрос лучше всяких слов.       Через секунду Джейсон опомнился и принял свой обычный холодный и уверенный вид.       – У вас наверняка много важных дел, мисс Вернье, займитесь ими, – сказал он. – Мне вы ничем не можете помочь.