Разлучи нас, смерть!

      Джейсон спал в одной постели с Дэниелом уже четыре ночи подряд. Тот больше не пытался прикасаться к нему. Джейсон немного успокоился и даже вполне неплохо высыпался рядом с Дэниелом, который не вызывал в нём такого отвращения и неприязни, как в первые дни. Когда Джейсон просыпался среди ночи и слышал рядом тихое спокойное дыхание, ощущал присутствие рядом большого сильного тела и чувствовал исходящее от него тепло, на него сквозь сон накатывало приятное умиротворяющее чувство, и он мог нежиться в нём те несколько секунд, что проходили до того, как к нему возвращалась память.       Но днём всё оставалось прежним: Джейсон заговаривал с Астоном только по рабочим вопросам, старательно выполняя свои обязанности, чтобы у Дэниела не было ни малейшего повода придраться.       К большому разочарованию Джейсона, Астон не собирался уезжать на выходные. Вместо этого у него на утро субботы был запланирован вылет во Франкфурт вместе с Джейсоном и мисс Мецлер. Там намечались две встречи днём (несмотря на выходной день) и важный приём вечером. В воскресенье Астон отбывал к семье на Кап-Ферра, а Джейсон – в Цюрих, где должен был до вторника ожидать приезда Дэниела.       В пятницу вечером после ужина Астон ушёл в библиотеку, а Джейсон устроился в маленьком кабинете с длинным отчётом по перспективам швейцарской банковской системы. Предстояло превратить огромное количество таблиц и цифр во что-нибудь удобоваримое, достаточно короткое и содержащее чёткие однозначные выводы, чтобы Астон всё понял, потратив на отчёт не более получаса. Документ должен был быть готов ко вторнику, и не было никакого смысла браться за него прямо сегодня, но Джейсону хотелось поскорее с ним разделаться и оставить побольше свободного времени на выходные. Он вставил диск в аудиосистему и надел наушники.       Он просидел за отчётом около часа, когда в кабинет через дверь со стороны спальни вошёл Астон. Джейсон уголком глаза заметил его, но сделал вид, что не увидел и не услышал. Дэниел встал прямо перед ним и что-то сказал. Джейсон, не поднимая глаз от бумаг, отвёл от уха наушник, давая понять, что он теперь внимательно слушает.       – Пора ложиться.       – Пока не хочу, – Джейсон вернул наушник на место.       – Завтра рано вставать.       Джейсон уткнулся в отчёт, притворившись, что не слышал. Астон не выносил, когда его подобным образом игнорировали.       Он обошёл Джейсона и выдернул шнур наушников из аудиосистемы. Джейсон вздрогнул от этого резкого движения, вскинул глаза на Дэниела и снял наушники. Музыка теперь звучала через динамики, и голос Эми Вайнхауз выпевал:       Upstairs in bed, with my ex boy,       He's in a place, but I can't get joy,       Thinking on       Песня оборвалась, когда Астон в бешенстве ударил по кнопке выключения. Он схватил Джейсона за руку, сдёрнул с кресла и протащил через весь кабинет в открытую дверь спальни.       – Ложись в постель! – рявкнул он. – Не желаю завтра утром видеть тебя сонным и еле живым.       Джейсон понимал, что лучше сейчас Дэниелу не противоречить. Он ушёл в ванную и через десять минут вернулся уже переодетый в пижаму.       Он лёг в постель, и вскоре к нему присоединился Астон, перекладывавший до этого какие-то бумаги с прикроватного столика в портфель, чтобы не забыть их завтра с утра в спешке. В отличие от Джейсона, он не надевал пижаму, но имел достаточно совести и воспитания, чтобы не снимать хотя бы трусы. Астон выключил свет.       – Извини, – пробормотал он через пару минут. – Я не хотел кричать на тебя.       Джейсон ничего не ответил и лежал, отвернувшись на другой бок.       – Иногда я бываю несдержан, ты знаешь. У меня много проблем из-за этих новых швейцарских законов, а когда я возвращаюсь домой, то…       Он не договорил. Всё и без того было понятно.       – Твой дом не здесь, – сказал вдруг Джейсон. – У тебя есть дети и жена, возвращайся к ним. Они любят тебя, а ты – их. Все будут счастливы.       – Я не смогу быть счастлив, если тебя не будет рядом, – он чуть помолчал и добавил: – И ты тоже не будешь счастлив без меня. Я это знаю. Я знаю, что твои чувства ко мне не изменились.       – Они очень сильно изменились, поверь, – уверенно заявил Джейсон.       – Да, изменились, но не исчезли. На самом деле я это хотел сказать.       Джейсон предпочёл ничего на это не отвечать. Он не мог не признавать в душе, что доля истины в словах Астона была: в нём действительно до сих пор теплилось что-то, похожее на старую привязанность к Дэниелу, глубинное, неистребляемое восхищение его силой. Но всё это не имело значения.       – Мы любим друг друга. Мы были счастливы вместе… Почему всё так получилось? – спросил Астон, обращаясь даже не к Джейсону, а к самому себе.       Но тот неожиданно ответил:       – Потому что ты никогда мне не доверял. Ты приказывал следить за мной, а потом поверил первой же фальшивке. Хотя нет… не первой. Эттингену ты тоже тогда поверил.       – Нет… всё не так. Я доверял тебе, но… просто я так устроен, я не могу иначе. Я слишком боялся тебя потерять, а ты…       – А я всего лишь красивая шлюха, я помню, – вставил Джейсон.       – Джейсон, сколько можно? Ты изводишь себя и меня! – Астон перелёг вплотную к Джейсону и обнял его сзади. – Пожалуйста, прости… Я не знаю, что мне ещё сделать, чтобы ты забыл это.       – Дай мне уйти, – ответил Джейсон, но странным образом не пытался освободиться из объятий Астона.       – Если я отпущу тебя, ты уже никогда не вернёшься ко мне, но пока ты здесь, рядом, я могу надеяться.       Джейсон скинул с себя руку Дэниела, хотя, пока она сжимала его, он чувствовал что-то вроде успокоения и облегчения. Ему хотелось сейчас не сбрасывать эту руку с себя, а наоборот, прижаться к Дэниелу, потому что ему больше во всём мире некого было обнять. Почему всё замыкалось на этом человеке? И любовь, и ненависть были направлены на него одного.       Астон вернулся на свою половину кровати.       – Да, – продолжил он, – я могу надеяться, что ты когда-нибудь забудешь и простишь. Разве в нашей жизни не было ничего, кроме того злосчастного дня? Разве тебе больше нечего вспомнить?       Джейсон молчал. Ему было что вспомнить – хорошего и плохого, например, тот вечер, когда Дэниел признался, что женат.       – Знаешь, что я вспоминаю чаще всего, каждый день? – спросил Астон. – Я вспоминаю тот вечер в Колоньи, когда ты приехал и разбудил меня. Желание на твоём лице. Как ты сбрасывал с себя одежду. Как ты хотел меня. Как ты двигался на мне, а я смотрел на тебя и думал, что не могу уже достичь большего счастья, что любить больше уже невозможно.       – Замолчи! – задыхаясь выкрикнул Джейсон. – Заткнись. Господи, зачем… зачем ты делаешь это?       Дэниел больше ничего не говорил.       Самое ужасное – Дэниел во многом был прав. Если бы их жизнь была сплошным кошмаром, Джейсон мог бы окончательно возненавидеть Астона. Однако за прошедшие три года с ними происходило и много хорошего, у них были целые месяцы какого-то противоестественного, казалось бы невозможного счастья, невероятной близости и понимания, когда Джейсон чувствовал, что этот человек создан для него, что никого и никогда он не сможет любить не то что больше – хотя бы вполовину так же. Не то чтобы он пробовал… он просто ощущал это где-то глубоко внутри. Нет, их жизнь была не беспросветным кошмаром. Она напоминала американские горки – бесконечные взлёты и падения. У них почти никогда не было ровных отношений, золотой середины; их постоянно бросало от мучительной боли, недоверия и ревности к слишком сильной любви. В этом было всё дело: он сам любил слишком сильно – и прощал то, чего не стоило бы; Астон любил слишком сильно – и это превращалось в одержимость и толкало его на безумные вещи.       Джейсон лежал без сна, грудь тяжело вздымалась, всё тело словно огнём горело. Эти слова, эти объятия… Он ненавидел Астона за то, что он делал с ним. Но, как Джейсон ни старался, выкинуть эти мысли из головы не удавалось. Прошло уже полчаса, а он не то чтобы уснуть, он даже лежать спокойно не мог, его словно иголками кололо. И чёртова эрекция… Почему, почему, почему?! Он ненавидел и презирал Астона, но стоило ему произнести пару слов, и в нём будто какой-то ключ повернули. Нет, нет и ещё раз нет! Это просто совпадение. Господи, Джейсон, кого ты пытаешься обмануть? Даже в Праге, после секса с Терезой ты думал о нём, о том, как он брал тебя, как ты растворялся в нём, как он…       Это было просто невыносимо! Так ему до утра не уснуть. От проклятого стояка, который не проходил, у него уже всё болело.       Джейсон отбросил одеяло в сторону и ушёл в ванную. Он на ощупь включил маленькую лампу возле зеркала – её света было достаточно для того, чтобы открыть кран и умыться. Чёрт, ему не лицо следовало бы сейчас сунуть под холодную воду.       Джейсон закрыл кран и замер, невидящим взглядом уставившись на своё отражение. Мраморная столешница приятно холодила ладони. Хотелось приложить к ней лицо, горящие щёки и лоб. Он немного сильнее склонился вперёд, но при этом коснулся напряжённым членом края столешницы, и его как будто током ударило. Он даже чуть слышно вскрикнул.       Джейсон потёр руками лоб и глаза. Он просто давно ни с кем не был. Несколько недель…       «Как ты хотел меня. Как ты двигался на мне…» – звучало в голове.       Он выдвинул ящик, достал несколько салфеток и опустился на пол.       Запустив руку за пояс пижамных штанов, он обхватил свой член, и его тут же согнуло пополам, настолько сильным, невероятно острым было чувство. Он едва сдержался, чтобы не застонать.       Нет, это было неудобно!.. Джейсон спустил штаны пижамы до колен – так было лучше. Стоило ещё раз коснуться себя, и он почувствовал опьяняющую, волшебную смесь удовольствия и облегчения, точнее, предчувствия скорого облегчения. Его рука начала двигаться быстрее, голова откинулась назад, на дверцы шкафов под столешницей, глаза закрылись, и всё тело совершало лёгкие, почти незаметные движения вслед за рукой.       – Джейсон, с тобой всё… – услышал он, как оборвалась начатая Астоном фраза.       Он даже не слышал, как открылась дверь. Идиот, надо было хотя бы закрыть её на задвижку!..       Джейсон рассерженно и одновременно пристыженно уставился на Дэниела, открыв рот, но не зная, что сказать, и этой секунды Астону хватило на то, чтобы всё понять и пересечь ванную от входа до угла, где сидел Джейсон. Он молниеносно, одним сильным движением поднял его с пола и усадил перед собой на столешницу между двумя умывальниками. Джейсон не понял, то ли он сам разжал руку, то ли Дэниел отбросил её, но уже через секунду он почувствовал на своём члене чужие пальцы, сильные, властные, горячие.       Другой рукой Астон рванул в сторону воротник пижамы Джейсона, обнажив часть груди и плечо. Он начал целовать, чуть покусывая, ямку над ключицей, и Джейсон не сопротивлялся, он подставлял Дэниелу шею, прижимался к нему, обнимал его, задыхаясь от желания, какого-то сумасшедшего животного вожделения.       – Господи, Джейсон, ты… – шептал между поцелуями Дэниел. – Я не могу… Джейсон, я сойду с ума без тебя… Я хочу тебя… Если бы ты знал…       Рука Астона двигалась неторопливо и уверенно, и Джейсон отвечал на эти движения всем телом. Он прижал голову Дэниэла к себе и приник к ней губами, зарывшись лицом в густые тёмные волосы.       Пальцы Дэниела отпустили его член и спустились ниже, ненадолго задержавшись на яичках. Джейсон весь задрожал, когда они неожиданно несмело коснулись его отверстия. Какой он был шлюхой, Астон был прав, похотливой тварью, подстилкой, готовой раздвинуть ноги после пары поцелуев!.. Он презирал себя за это, но не мог по-настоящему думать об этом сейчас. Он хотел, чтобы им обладали. Он хотел даже не оргазма – хотя он хотел и его тоже, безумно хотел, – не разрядки и излития, он хотел, чтобы Дэниел взял его, вошёл в него, двигался внутри него.       Астон надавил чуть сильнее, и потом его рука замерла. Он посмотрел на Джейсона и произнёс хриплым задыхающимся шепотом:       – Ты позволишь мне?..       Джейсон не мог заставить себя ответить, ему было так стыдно за собственную одержимость и малодушие. Он дважды кивнул и развёл бёдра ещё сильнее, готовый принять любовника. Дэниел на пару секунд оставил его, чтобы сдёрнуть с себя бельё и, порывшись в ящике, достать какой-то тюбик. Джейсон не успел толком его рассмотреть в полутьме. «Надеюсь, Дэниел успел, и это не зубная паста», – пронеслось у него в голове.       В то короткое время, пока Дэниел готовил его пальцами, быстро, торопливо растягивая, Джейсон смотрел на его член, напряженно выпрямленный, ровный, скульптурно красивый, такой большой, что Джейсону всегда становилось немного не по себе при мысли, что это всё должно уместиться где-то внутри него.       Когда Дэниел начал входить в него, несмотря на резкую боль в первые секунды, Джейсон выгнулся и подался бёдрами ему навстречу. Он начал прижимать к себе Дэниела, чтобы тот оказался ещё глубже в нём, до самого конца. Он так хотел чувствовать это снова… Принадлежать, отдаваться, любить. Каждое движение Дэниела только усиливало его желание и возбуждение, и он начал стонать сквозь зубы.       Дэниел бешеными толчками двигался внутри него, и Джейсон чувствовал, что от этих ощущений он может совсем скоро кончить – несмотря на то, что в этом положении член не стимулировал простату, а обе руки Дэниела были заняты: он придерживал ими Джейсона за бёдра и с каждым рывком всё сильнее, необузданнее, грубее насаживал на себя.       – Да, да! – шептал между стонами Джейсон. – Ещё, боже, ещё! Сильнее!       Дэниел вколачивался в него, совершенно не сдерживаясь.       – Скажи, скажи это ещё раз, – попросил он. – Что ты хочешь меня…       Джейсон задыхался, и он был готов сказать что угодно, лишь бы Дэниел не останавливался.       – Я хочу… Хочу, чтобы ты оттрахал меня… Мне нужно… нужно…       Дэниел взял его член правой рукой. Ему потребовалось сжать его буквально пару раз, и Джейсон почувствовал приближение оргазма. Он кончил очень сильно, испытав удовольствие, от которого ему хотелось рыдать, так близко оно стояло к боли, и всё это время чувствуя мощные, приятные, сладкие движения члена Дэниела внутри себя. Когда он открыл глаза, то понял, что Дэниел тоже кончил, но всё ещё продолжает двигаться, зная, что это доставляет дополнительное удовольствие.       Кому, как не ему, было знать, после трёх лет жизни вместе…       Дэниел, не выходя из него, притянул Джейсона к себе и поцеловал в губы. Джейсон поначалу ответил на поцелуй, но потом отвернул лицо.       – Не надо, – тихо сказал он, опустив глаза. – Уйди. Пожалуйста.       Астон без возражений сделал, как он просил. Джейсон снял с себя верхнюю часть пижамы, испачканную спермой и с повисшей на одной ниточке верхней пуговицей, и бросил её в корзину с грязным бельём. Туда же отправились штаны – он вообще не помнил, когда они слетели с него на пол. Потом он быстро принял душ, вытерся и закутался в халат. Он был ему нужен только для того, чтобы дойти до комода за свежей пижамой и вернуться в ванную.       Переодевшись, он лёг в постель и, прежде чем Астон успел что-то сказать или сделать, произнёс:       – Это ничего не значит.       Джейсон удивительно быстро уснул, перед сном изо всех сил пытаясь себя убедить в том, что их спонтанный бурный секс, и правда, ничего не значил. Ему просто нужен был секс. Подошёл бы любой мужчина. Абсолютно любой.